Глава 7
Макс нажал на кнопку селекторной связи:
– Не могли бы вы вызвать ко мне Карину?
Он скинул пиджак и повесил на спинку стула. Кожа зудела. Вероятно, от нарастающего раздражения.
Опять она за свое.
Прошедшая неделя свилась в спутанную цепь событий, от которых у него уже ломило в висках. С той ночи, когда он потерял контроль над собой и поцеловал ее, у него явно испортилась карма. И основательно. И вероятно, заслуженно.
Макс глотнул чуть теплого кофе и попытался прокрутить в мозгу возможные варианты.
Поначалу-то ее обучение шло как по маслу. Карина была неутомима в работе, отлично разбиралась в бухгалтерском учете, но вот практический результат выходил сомнительный.
В том, что касалось менеджмента, она никуда не годилась. Точнее, она вообще в деловом мире мало на что годилась – по одной-единственной причине.
Сердце.
Эта женщина была само сострадание. Как бы она ни старалась взяться за дело всерьез и войти в детали управления сетью кондитерских, ей, похоже, не хватало хладнокровия, которым в высшей степени была наделена ее сестра Джульетта. Когда служащие сказывались больными, Карина посылала открытки с пожеланиями выздоровления и звонила потом, чтобы справиться об их самочувствии. Недели не прошло, как весь отдел продаж сообразил, что из нее можно веревки вить. Макс готов был поспорить на что угодно – этим больным нужен не столько куриный бульон, сколько аспирин с похмелья.
Высшее начальство должно внушать уважение и страх. А у Карины вскоре образовалась группа поклонников, восхищавшихся ее непобедимым оптимизмом, великодушием и умением работать в команде. К сожалению, она так привыкла прикрывать всем задницы, что в результате вынуждена была работать одна за всю команду.
Дверь открылась.
Она торопливо вошла – опять в короткой юбке и сексуально-строгой блузке, которые Максу уже в кошмарах снились. После того дикого срыва он стал осторожнее, стараясь как можно реже оставаться с ней наедине. Хотя Карина сама, казалось, и думать забыла о том случае. Похоже, от их поцелуя мир не рухнул. Уязвленное самолюбие день за днем не давало ему покоя. Она что, со всеми так целуется? Он один из многих и не стоит даже смущенного румянца?
– Я тебе нужна?
Карина перевела дыхание и оперлась бедром о край стола. Трехдюймовые шпильки так и манили перейти ко второму раунду и на этот раз довести ее до оргазма. Макс поспешно отвернулся. Он сам покраснел и ухватился за спасительное раздражение.
– Я думал, мы договорились, что фирменные десерты до открытия держим в секрете, – заговорил он жестким, холодным тоном, напомнив себе, что разговор у них чисто деловой. – Нам нужно, чтобы их ждали с любопытством и нетерпением, это залог успеха. Так?
Он поглядел на нее. Брови сведены в недоумении, носок туфли выстукивает по полу какой-то незнакомый ритм.
– Конечно, я помню.
– Тогда почему же мне звонят, что в булочной Пита уже торгуют нашими тортами?
– Какими? – охнула она.
– Полентой по-окски.
Этот бисквитный торт по структуре напоминал поленту, но в нем была начинка из сливок с лесным орехом с небольшим добавлением абрикоса, а наверху красовались искусно вырезанные шоколадные птички. Популярнейшее блюдо в Бергамо. Однако американские кондитеры избегали настоящей итальянской классики, ограничиваясь привычным набором, так что этот торт должен был стать уникальной новинкой.
– Не может быть! – покачала головой Карина. – Я сама говорила с Питом несколько дней назад, когда мы ходили к нему в магазин. Такой торт ему не сделать, и кондитера подходящего у него нет.
Все ясно.
– Ты говорила с нашим конкурентом? – пронзил ее взглядом Макс.
– Ну… он сам подошел представиться. – Карина переступила с ноги на ногу. – Был очень вежлив и мил, хотел поприветствовать новых соседей.
– Не сомневаюсь. Вспомни, о чем вы говорили. Ты говорила ему, что мы собираемся делать этот торт?
– Ничего подобного. Он что-то такое рассказывал о своем дяде, который был в Италии, пробовал там какой-то торт, и он ему очень понравился. Вот он и хотел узнать… – Она смолкла. В душе у него на секунду даже проснулась жалость при виде ужаса, отразившегося на ее лице, когда до нее дошло. – О нет!
– Он хотел узнать, как этот торт называется и не собираемся ли мы его продавать. Так?
– Поверить не могу, что попалась на его удочку. – Карина закусила губу. – Он говорил так искренне. Сказал, что дядя заболел и хочет попробовать этот торт еще раз, а я сказала, что у нас он будет, когда откроем новую кондитерскую. – Макс ждал, что она опустит голову, но Карина твердо встретила его пристальный взгляд. – Прости. Я все испортила.
Любого другого подчиненного он разорвал бы на части и потом еще несколько дней жизни не давал. Макс уже открыл рот… но не мог же он добивать Карину, когда она и так переживает. Беспощадная честность, с которой она признала свою ошибку, вызвала у него только горячее желание подойти к ней и обнять, как в старые добрые времена.
Но Макс сохранял дистанцию и не терял головы.
– Я понимаю. – Он помолчал, пристально глядя ей в лицо. – Карина, тебе нравится здесь работать?
– Да. – Она сжала губы. – Я сожалею, что так напортила, но Майкл на меня надеется. Я буду стараться работать лучше.
Прекрасные шоколадные глаза были полны решимости. Желание как-то успокоить ее было нестерпимым, но Макс не двигался с места, словно прирос к полу.
– Я знаю, Майкл хочет, чтобы в будущем ты взяла на себя управление «Милой Мэгги». Ты предана делу и умна – в этих твоих качествах я никогда не сомневался, cara. Но ты сама этого хочешь?
Карина немедленно погасила вспыхнувшую было искру сомнения.
– Конечно. Я ведь для этого и училась. Я не собираюсь подводить своих близких.
Макс почувствовал гордость. Лояльность и рабочая этика у этой женщины на высоте – других таких еще поискать надо. Однако он помнил о ее тяге к творчеству и страсти к живописи. Вспомнил, как мать вешала ее картины на кухне, удивляясь таланту дочери.
– Ты не ответила на мой вопрос. А ты сама этого хочешь?
Карина прикусила белыми зубами тонкую кожу нижней губы. Макс тут же вспомнил, как просовывал язык между этих рубиновых губ и жадно наслаждался ее вкусом. Он еле сдержал стон острой боли.
– Это все, что у меня есть, – тихо произнесла она.
Макс чуть приподнял ей подбородок и посмотрел в лицо. Почему она ответила так странно? У нее безграничный выбор возможностей. Пусть Майкл надеется, что она когда-нибудь встанет у руля, но если бы она выбрала другой путь, он тоже поддержал бы ее. Венеция делала карьеру в модном бизнесе, и Майкл всегда гордился ее талантом и самобытностью.
Макс чувствовал, что душой Карину никогда не тянуло к бизнесу, как Джульетту. Ее сердце было отдано чему-то другому. Он только не знал чему.
Резкий стук в дверь отвлек его внимание. Джим просунул в кабинет голову в наушниках-таблетках.
– Босс, у нас проблема. Майкл требует вас в магазин на набережной. Там что-то не ладится с поставщиком, повар на стены лезет.
– А на селекторном совещании это нельзя решить?
– Не-а, тут надо на месте разруливать.
– Хорошо. Скажите Майклу, что я уже еду, потом позвоню ему.
– Понял.
Джим исчез. Макс надел пиджак и взял портфель.
– Давай так – я разберусь с этим делом, и мы с тобой еще договорим. Прикрой меня пока.
– Конечно.
Он выскочил за дверь и отметил про себя: в следующий раз придется поговорить серьезнее.
* * *
Через два часа Карина сидела за столом Макса и разбиралась с накопившимися документами. Она все еще расстраивалась из-за утреннего случая, но решила всерьез взяться за работу и загладить свою ошибку. Из-за одного промаха не стоит так себя изводить. Все ошибаются поначалу. Разве Макс с Майклом не твердят ей об этом все время?
Карина покрутила шеей и попыталась сосредоточиться на бесконечных рядах цифр на экране компьютера. Зазвонил телефон.
– Да?
В трубке послышался голос секретаря:
– Пришел Робин, хочет видеть Макса.
– Из «Робин органикс»? – уточнила она.
– Да, говорит, у него срочное дело.
– Пожалуйста, пригласите его войти.
У человека, который вошел в кабинет, были взъерошенные каштановые волосы, смущенные карие глаза и румяные щеки. На нем была красная футболка с надписью «РОБИН РУЛЗ» и рваные джинсы. Не похож на привычный типаж должностного лица в деловом костюме от лучших производителей. Явно из тех, кто не боится сам запачкать руки. Она поднялась и пожала ему руку:
– Я Карина Конте. Макса сейчас нет. Я могу вам помочь?
– Придется обсудить вопрос с вами, мисс Конте. – У него дернулся глаз. – Надеюсь, вы сумеете помочь.
– Карина. Да, конечно постараюсь. Позвольте, я просмотрю отчеты о нашем сотрудничестве. – Она пощелкала по клавишам и пробежала глазами старые записи и последние заметки. – Вы с нами работаете уже давно, с самого открытия «Милой Мэгги». Верно?
– Да. У нас всегда была солидная репутация – лучшие экологически чистые фрукты в долине Гудзона. Но вот с Ньюбергом возникли проблемы. Инжир и малину подвезли с опозданием. Шеф-повар утром сказал, что отказывается с нами сотрудничать.
– Решать будет не повар – решать будем мы, – нахмурилась Карина. – Это первый такой случай?
– Нет, – поежился Робин. – Случалось несколько раз в прошлом месяце.
Карина откинулась на спинку кресла и изучающе посмотрела на него. Постучала карандашом по краю стола.
– Когда поставки запаздывают, мы не успеваем с выпечкой. Это серьезная проблема.
– Я понимаю и прошу прощения. Я хотел приехать лично и рассказать, почему так вышло. – Он откашлялся. – Мой сын – водитель грузовика, я и взял его на работу. Сначала все было хорошо, он у меня только что колледж окончил, да вот связался с плохой компанией, ну и… – Робин осекся, но все же договорил: – Подсел на наркотики. Крал деньги. Не довозил грузы. А я считал, что все в порядке, и в голову не приходило проверить.
Взгляд у Карины смягчился, стал сочувственным. Ей хотелось взять за руку этого беднягу – явно же натерпелся из-за такого сына.
– Мне очень жаль. Что же вы думаете делать?
– Сын уже лег в реабилитационный центр. Больше он у меня работать не будет, обещаю. Я вас прошу простить мне эту оплошность и позволить нам и дальше работать с ньюбергским магазином. У моей компании солидная репутация, мне бы не хотелось потерять «Милую Мэгги».
Карина просмотрела отчеты и историю сотрудничества с «Робин органикс». Не считая последних нескольких недель, серьезных проблем с ними не возникало. Человек ждал ее решения, и она мельком подумала: что бы сделали Макс или Джульетта в такой ситуации? Они проявили бы чуткость, но в рамках профессионализма. Вероятно, попросили бы скидку в качестве компенсации. Наверняка выразили бы свое неудовольствие. Но она не Макс и не Джульетта. Внутреннее чувство говорило ей, что Робин уже и так хлебнул горя и ни к чему бить ниже пояса.
– Я должна буду дать гарантии нашему кондитеру, что больше задержек с поставками не будет. Вы можете это обещать?
– Да. Я уже нанял другого водителя, ему можно полностью доверять. В дальнейшем накладок не будет.
– Понятно. Я улажу это дело, и мы начнем с чистого листа.
На лице у Робина отразилось облегчение. Глаз дернулся еще раз, когда он поднялся, чтобы пожать ей руку.
– Спасибо, Карина. Я вам очень благодарен.
– Пожалуйста. Удачи с сыном. Я понимаю, какой это для вас удар, но уверена, вы сделаете все возможное, чтобы помочь ему выкарабкаться. Когда есть близкие люди, на которых можно опереться, – это уже половина дела.
Он порывисто кивнул и вышел из кабинета.
Карина вздохнула. Ей было жаль этого человека. Растить детей – значит идти на большой риск во имя любви. Его храбрость и честность вызвали уважение.
Прошел еще час, она внесла кое-какие поправки в электронные таблицы и стала ждать Макса.
Он вошел в кабинет явно в дурном расположении духа. Нет, выглядел-то он по-прежнему безупречно: из прически ни один волосок не выбился, на отутюженном темно-сером костюме ни морщинки. Фиолетовый галстук завязан безупречно и не сбился на сторону. Но на лице застыло недовольное выражение, а глаза полыхали голубым огнем. Он бросил портфель на стол.
– У нас большие проблемы. Мне нужно встретиться с «Робин органикс».
М-да…
Карина встала, вышла из-за стола, оперлась на него.
– Робин уже заезжал поговорить со мной, – начала она ровным, сдержанным тоном.
– Что значит – заезжал? – вскинул голову Макс. – Когда?
– Приезжал, пока ты был в магазине на набережной. Он несколько раз задержал поставки за последние недели и боялся потерять с нами сотрудничество. У меня с ним был долгий разговор, и мы все уладили. Больше проблем быть не должно.
У Макса шевельнулся мускул на лице. До нее донесся мускусный аромат его лосьона после бритья.
– Я только что выслушал кучу жалоб от нашего кондитера, и он настаивал, чтобы я отказался от этого поставщика. Какие у него оправдания?
– У него вышли неприятности с сыном и людей в штате не хватало.
– А мне какое до этого дело? – Макс презрительно поднял бровь. – Ты хоть пригрозила ему? Получила скидку в качестве компенсации за его недобросовестность?
– Не посчитала нужным, Макс. – В ней шевельнулось раздражение. – Он работает на нас много лет, и таких проблем никогда не возникало. Личные трудности бывают у всех, а отношения с людьми – основа бизнеса. В этом случае читать мораль или требовать компенсации было ни к чему.
Макс уже начал терять терпение. Выругавшись, он провел рукой по волосам. Карина со злостью смотрела, как безупречно легли эти пышные волны. Он вообще живой человек? Как мог уродиться на свет такой вот бог секса? При воспоминании о его руках, поднимающих ее в воздух и впечатывающих в стену, у Карины что-то затрепетало в животе, и она ощутила пульсирующую влажность, требующую удовлетворения. Пришлось заставить себя думать вместо этого о его бессердечном поведении.
– Отношения с людьми – дело важное, но поставщики уважают силу. Один раз такое сойдет ему с рук, и он будет знать, что можно и дальше так делать. В который раз повторяю: слишком уж у тебя мягкий характер. Нужно учиться проявлять твердость и стоять на своем.
У нее кулаки сжались от его снисходительного тона.
– Твердость? – негромко переспросила она. – Твердость и мягкость тут ни при чем – это вопрос доверия. Он доверяет нам, знает, что мы простили ему случайную ошибку, и никогда не захочет больше нас подвести. Основы бизнеса, курс для начинающих. Возможно, тебе стоит походить на курсы повышения квалификации.
Макс сделал несколько шагов вперед, пока не оказался с ней лицом к лицу. Карина прерывисто дышала, сдерживая бурлящие в ней эмоции, готовые взорваться. Она ни за что не потеряет самообладания при нем, в его кабинете. Пусть знает, с кем имеет дело.
– Возможно, тебе стоит сказать нашему кондитеру, что он может забыть о пирогах с инжиром для сегодняшней вечеринки. Как думаешь?
Карина приподнялась на цыпочки и вскинула голову:
– Возможно, тебе стоит проявить твердость и объяснить ему, что окончательные решения в «Милой Мэгги» принимаем мы. Он истеричный паршивец и всегда таким был.
– Он великолепно готовит, – скривил губы Макс.
– Он комплексует из-за маленького роста и компенсирует это злобными выходками и дурацкими капризами. А ты ему потакаешь.
Макс схватил ее за руку выше локтя. Его лицо было так близко, что Карина видела и его чувственно изогнутую нижнюю губу, и сексуальную щетину на подбородке, и огонь в голубых глазах.
– Я здесь главный, и окончательные решения принимаю я.
– Жаль только, что неправильные.
Его горячее дыхание коснулось ее губ. Они раздвинулись. Пальцы крепко сжали ее руки – он старался совладать со своим раздражением.
– Много разговариваешь для ученицы.
Желание охватило ее стремительно и неудержимо.
Соски напряглись под чистым шелком блузки и так и напрашивались, чтобы их игриво прихватили зубами. Голос понизился до шепота.
– А ты попробуй заткни мне рот.
Макс поколебался одно мгновение. Прошипел ругательство.
И впился губами в ее губы.
Поцелуй был горячий, торопливый и властный. Его язык проскользнул между ее зубами и вошел глубоко в рот, руки подняли ее и усадили на стол. Карина открыла рот шире и ухватилась за его плечи. Юбка высоко задралась, Карина сдвинулась ближе к краю, чтобы пошире раздвинуть ноги. Он почувствовал ее нетерпение, задрал юбку до самой талии, схватил ее за лодыжки и обвил их вокруг себя.
Карина вся отдалась поцелую, от этой бури чувств трусики у нее стали влажными, ей безумно хотелось еще и еще. Он впился ей в губы, словно хищник, готовый заглотить добычу целиком. Его рука ущипнула нежную кожу под коленом, а затем скользнула к белым кружевным трусикам. Макс услышал стон и куснул ее в нижнюю губу, а затем провел по вспухшей губе языком.
– Мне нужно тебя потрогать, – прохрипел он. – Нужно…
– Давай. Прямо сейчас.
Его пальцы просунулись под резинку и скользнули дальше. Карина застонала и выгнулась всем телом, чувствуя, как его язык свирепо толкается ей в рот, и с силой вонзила свои шпильки ему в спину. Его большой палец прошелся по набухшему клитору и дразняще потер шелковистый край. Она вцепилась ему в волосы, раздвинула ноги еще шире, уже предвкушая оргазм.
И тут раздался сигнал селекторной связи:
– Макс, у вас встреча в два часа, вас ждут.
Он оторвался от ее губ. Она еле удержалась, чтобы не притянуть его снова к себе и не довести дело до конца, но взглянула на его ошеломленное лицо и разжала руки. Его пальцы оставили ощущение пустоты и боли, в воздухе стоял запах ее возбужденного тела. Неровно, прерывисто дыша, Карина соскользнула со стола, одернула юбку и поправила блузку. Потом взглянула на него.
– Господи, да что же это я делаю, черт меня побери? Я не хотел.
Однако его выпирающие спереди брюки со всей очевидностью свидетельствовали об обратном. Карине уже осточертела эта его привычка делать вид, будто их страстного влечения друг к другу не существует. Она тряхнула головой и многозначительно опустила взгляд вниз:
– А по-моему, очень даже хотел.
– Карина…
– Забудь, Макс. Иди уже на свою встречу. Пока.
Не в состоянии больше переносить его извинения и виноватый вид, она вышла из офиса. Итак, дело определенно движется. Он поцеловал ее уже дважды и явно хочет большего. Нужно только убедить его решиться. Нужно как-то ухитриться остаться с ним наедине на нейтральной территории и довести начатое до конца.
* * *
Через несколько дней Карина расставляла на столе ярко-синие фарфоровые чашки. Слава богу, рабочей неделе конец. После их второго поцелуя Макс, кажется, поставил себе целью доказать, что это была ошибка, которая никогда больше не повторится. Очень повышает женскую самооценку, мысленно съязвила она.
Карина повернула голову и заметила черную тень, умостившуюся на стуле во главе стола. Она скрестила руки на груди и прищелкнула языком:
– Данте, сколько раз тебе повторять? Брысь со стула. – Огромный котище скучающе посмотрел на нее и стал лизать лапу. Она заговорила тем особым тоном, который всегда так хорошо действовал на животных: – Я серьезно. Брысь! Ну-ка, быстро.
Данте лизнул кончик хвоста, поднял голову и предостерегающе зашипел.
– Данте, а ну, не вредничай, – раздался голос Мэгги. Кот поднял голову и спрыгнул. Бросив на Карину полный отвращения взгляд, он подбежал к Мэгги, потерся о ее ногу и помурлыкал.
Карина перевела дыхание:
– Как ты это делаешь? Это самый вредный, самый упрямый, самый доставучий кот в мире. Единственное животное, которое меня не слушается.
– Знаю, – усмехнулась Мэгги. – Здорово, правда?
Эти пятничные ужины были для Карины новинкой, и она всегда ждала их с нетерпением. Ужиная то у Алексы с Ником, то у Майкла с Мэгги, она уже привыкла сбрасывать напряжение в домашней обстановке, подальше от офиса.
Карина уселась на табурет и занялась салатом. Ее невестка старалась не толкать животом кухонный стол, и Карина мысленно отдала должное ее стараниям. В модной красной юбке и простенькой футболке с круглым вырезом Мэгги выглядела шикарно – этакая стильная матрона. Она попробовала хлеб с чесноком и отпила глоток из стакана со сверкающей сельтерской водой.
– Расскажи-ка, как там у тебя с личной жизнью. Как прошло последнее свидание? С Эдвардом, кажется?
Карина незаметно вздрогнула и бросила в салат горсть маслин.
– Э-э-э… не очень. Ничего ужасного, просто нас друг к другу не тянет.
– Фигово, когда не тянет, – наморщила нос Мэгги. – Не скажу даже, сколько у меня было таких свиданий, когда я ничего не чувствовала. Ноль эмоций. А еще кто-нибудь на примете есть?
– Ума не приложу, где мне знакомиться с мужчинами, кроме корпоративного бассейна. А что ты делала, пока не вышла замуж?
– Много нехорошего делала, – рассмеялась Мэгги. – И как раз этим-то тебе и пора заняться. Я дам тебе список кое-каких клубов, куда можно закатиться в воскресенье. Я бы и сама с тобой пошла, для моральной поддержки, но если рядом с тобой будет маячить беременная, ты там никого не подцепишь.
– Да к тебе еще раньше начнут клеиться, – хмыкнула Карина. – Ты и сейчас секси.
Невестка благодарно покраснела:
– Ты замечательная сестра.
– Я серьезно, Мэгги, ты же сплошной сексапил, мне бы так. Вот как это делают?
– Что, дорогуша?
– Находят своего мужчину.
Мэгги расхохоталась в голос и бросила кусок тоста на стол.
– Карина, да у тебя же есть все, что нужно, у тебя фигура потрясающая. Только запомни: мужчины любят, когда женщина умеет добиваться своего. Если мужчина тебе нравится, включи свою внутреннюю мегеру и расслабься. Не устоит.
– Ты так думаешь?
– Да нет. Знаю.
Мысль о том, чтобы побыть для разнообразия соблазнительницей, показалась увлекательной. Почему бы не проявить инициативу и не постараться самой взять то, что ей нужно?
– Серьезно, тебе обязательно нужно пойти потанцевать и повеселиться. Мужчин будет много, можно попрактиковаться. Что меня бесит, так это всякие идиотские советы искать мужчин в книжных магазинах или в церкви.
В памяти тотчас всплыло высказывание Макса насчет церкви, и Карина закусила губу, чтобы не хихикнуть.
– Или в супермаркете. Вот честно, к тебе когда-нибудь подходил мужчина, просил пощупать ему хлеб – свежий или нет?
– Или в тренажерном зале! Да, ничто так не заводит, как потная женщина с размазанной по лицу косметикой, разминающая мускулы. Представляешь вопросики для знакомства: «Сколько сегодня выжала, детка?»
– Все так, но для знакомств в Интернете я еще не созрела. Это уж только с отчаяния.
– Это оставь напоследок, как тяжелую артиллерию. Вот Алекса повеселится, когда будет составлять твой профиль.
– Я все слышу, – пропел голос Алексы из прихожей.
Позвонили в дверь, из коридора эхом донеслись приглушенные голоса.
– А вот и Макс наконец. Майкл, откроешь? – крикнула она.
Все еще смеясь после разговора с Мэгги, Карина не сразу расслышала тягучий женский голос. Она с любопытством выглянула в прихожую.
Вот дерьмо! Девушку привел.
Карина увидела, как герой ее будущего романа на одну ночь входит в дом под руку с женщиной. И не просто с женщиной. Макс встречался только с лучшими из лучших, и от этой прямо несло аристократизмом и светскостью. Рыжие вьющиеся волосы художественно рассыпались по плечам, худая до истощения фигура так и кричала: «Четвертый размер!» В раскосых зеленых глазах застыло полусонное выражение, искрящееся сексуальностью. Французский маникюр и шпильки – предупреждение женщинам, чтобы держались подальше от ее мужчины. И ее мужчиной в этот вечер был Макс.
Стараясь скрыть негодование во взгляде, Карина незаметно подсматривала за ними из коридора возле кухни.
– Что такое, дорогуша? – спросила Мэгги. – Тебя как будто кто-то разозлил.
Карина согнала с лица сердитое выражение и заставила себя улыбнуться:
– Да нет, просто смотрю, какие у Макса вкусы на этой неделе. Похоже, дело серьезное.
– Хм, я и не думала, что он сегодня с девушкой придет. – Мэгги выглянула из кухни, пока мужчины болтали, а Макс знакомил с ними гостью. – А, это же Виктория Виндзор. Ее отец – какой-то там герцог, выходит, она тоже аристократка. Макс с ней уже встречался несколько раз. Так, значит, она опять приехала.
Карина моргнула. Ее ненависть разрослась уже до чудовищных размеров.
– А…
– Хочешь, я ее выставлю? – Мэгги сверкнула глазами и зубами. – Только скажи, я потом все свалю на гормоны.
– Да нет, что ты? – У Карины вырвался смешок. – Я же тебе говорю, я уже избавилась от всяких чувств к Максу.
Ответом ей было фырканье:
– Да-да, а потом я тебе продам Бруклинский мост.
– А мост-то мне зачем?
– Не бери в голову, – махнула рукой Мэгги. – Я все время забываю про эти дурацкие американские выражения. – Она взяла со стола салат и понесла в столовую.
В огромной комнате стоял такой же необъятный стол вишневого дерева, модные кожаные кресла и подходящий по стилю застекленный шкафчик. Хрусталь мерцал под люстрой с подвесками. Мэгги захватила несколько бутылок вина из полного бара в углу. Формальность обстановки смягчало множество свечей, уютный полумрак и великолепные акварели – тосканские пейзажи, украшавшие стены. В центре стола стояли свежие цветы. В когда-то холостяцком особняке брата повсюду была заметна женская рука, и Карине нравился этот контраст мягкости и жесткости, простоты и роскоши, который теперь ощущался во всем доме.
Вперевалку подошла Алекса и простонала:
– Так вина хочется, что, пожалуй, попробую. Смотрите же, принесите мне бутылочку, когда будете навещать меня в больнице. А кто это с Максом?
– Кажется, это главный вопрос вечера, – протянула Мэгги. – Ее зовут Виктория, это его новая девушка.
– Чересчур уж тощая, – передернулась Алекса. – Мне не нравится.
При этих словах Карина почувствовала прилив радости. Те, кто ничего не ест, в их семье всегда были под подозрением.
– Я с ней как-то уже встречалась, она, вообще-то, милая, – пожала плечами Мэгги. – Может быть, это знак.
Карина стиснула зубы. Черт, знать бы, что придется конкурировать с этой принцессой, она бы хоть платье надела. А то натянула первые попавшиеся джинсы, белую майку и кеды. Она понимала, что выглядит лет на двенадцать, и мысленно выругала себя за глупость. Если женщина хочет обольстить такого мужчину, как Макс, она должна играть по-крупному. Первый раунд в пользу этой стервы.
Отозвался эхом стук каблуков, и в столовой появился Макс. Он еще раз представил свою гостью и кивнул Карине так, словно они никогда не совали языки друг другу в рот.
– Карина, это Виктория. Карина – близкий друг семьи.
Она вскинула голову:
– Да. Очень близкий. Приятно познакомиться, Вики.
Девушка вздрогнула от этого «Вики», но – Карина не могла не отдать ей должного – кивнула.
– Очень рада познакомиться с семьей Макса. В последний раз я приезжала совсем ненадолго, и мы ходили только на официальные приемы, правда, милый? – Кроваво-красные ногти погладили его по руке. – Мы надеемся, на этот раз я задержусь подольше.
Макс улыбнулся, но Карина видела, что в глазах улыбки не было. Вид у него был чуть ли не… обиженный. Как будто пытается дать понять, что между ними никогда ничего не будет.
Интересно. Макс не смотрел в глаза. Это напомнило Карине беспризорных собак, которых она так часто подбирала на улице: те тоже отворачивали головы, чтобы не смотреть прямо. Не смотреть правде в глаза, не видеть своего положения. Все живые существа удивительно хорошо умеют себя обманывать.
Вышел Ник с пастой «Пенне а ля водка» на подносе:
– Надеюсь, все проголодались.
Карина закусила губу: женщины многозначительно посмотрели на тощую, как прут, Викторию, а та потерла руки и скомандовала:
– Налетайте на углеводы, мальчики.
Мэгги с Алексой усмехнулись и сели за стол. Интуиция подсказывала Карине, что у Макса имелась чертовски веская причина привести Викторию на ужин, и Карина собиралась выяснить какая.
– Виктория, а чем вы занимаетесь?
– В данный момент в основном благотворительной деятельностью. Я окончила Оксфорд с дипломом юриста, но оказалось, что помощь людям приносит мне больше удовлетворения, чем юридическая практика. Я основала в Лондоне детский приют.
Макс выпрямился на стуле, словно собирался открыть презентацию.
– У Виктории есть все, что нужно: и образование, и практическая сметка. Ее фонд помогает сотням подростков, которым некуда идти. Когда они выпадают из системы, приемные семьи им уже не могут помочь.
– Да, это как в «Бэтмене», – кивнула Алекса. – Темный Рыцарь, помнишь, Ник? Фонд Брюса Уэйна объяснял, в чем тут проблема. Очень впечатляющий момент.
Ник рассмеялся. Его жена к чему угодно могла подобрать примеры из книг, фильмов или стихов.
Виктория наклонилась к Максу:
– Милый, ты мне льстишь. У меня всегда была страховка на случай провала. А вот ты взобрался наверх своими силами, так что все комплименты тебе.
Сколько сахара, подумала Карина, так и до кариеса недалеко. Но, между прочим, он к ней не прикасался. Макс всегда был нежным, особенно с теми, к кому питал какие-то чувства. Она не раз видела, как он гладит собак и ласкает своих подруг. А тут держит дистанцию, словно сидит на королевском приеме, а не в семейном кругу. Руки неподвижно лежат на столе. В глазах уважение и восхищение, но никаких признаков вожделения. Хм, любопытно.
Виктория что-то еще рассказывала о своей благотворительности и тоже не сделала никакой попытки дотронуться до Макса. Они походили скорее на приятелей, чем на влюбленных. Ни искры сексуального влечения, ни малейшего интереса друг к другу. Если женщина не горит желанием прыгнуть к Максу в постель, тут явно что-то не так. Фригидность? Карина мысленно примерила на себя роль Нэнси Дрю и поклялась, что разгадает эту загадку.
Мэгги перевела разговор на Алексу:
– Так что, вы уже решили, как назовете малыша?
– Если девочка, – кивнул Ник, – будет Мария, в честь мамы Алексы.
– Прелесть какая, – вздохнула Карина. – А если мальчик?
Ник бросил на жену предостерегающий взгляд:
– Не решили еще.
– Если мальчик, назовем Джоан, – выпрямившись, заявила Алекса.
Ник потер лоб. Все помолчали. Наконец Мэгги прервала вежливую паузу:
– Но почему, бога ради? Где ты такое имя выкопала?
– А ты угадай, – сказал Ник. – Ты же ее знаешь как никто.
Карина видела, что невестка перебирает в уме все возможные варианты, пока наконец не ахнула:
– Ты что, правда с ума сошла? О господи, ты хочешь назвать его в честь Джоана Сантаны!
– Просто красивое имя, – поджала губы Алекса, – «Метс» тут ни при чем.
Мэгги истерически расхохоталась и вытерла глаза.
– Чепуха! Сантана сделал первую сухую игру в истории «Метс», и ты хочешь повторить его славу. Помню я этот сумасшедший вечер. Ты так орала, что я подумала, у тебя схватки начались.
Карина вспомнила о маниакальном увлечении Алексы бейсбольной командой «Нью-Йорк метс» и о ее неприязни к любимой команде Ника – «Нью-Йорк янки». Слава богу, сама она не была болельщицей. Ей это представлялось совершенно лишней нервотрепкой, особенно теперь, когда она увидела, с каким негодованием Алекса смотрит на свою лучшую подругу.
– Оставь меня в покое, Мэгги. Момент был красивый, он того стоил. Наш сын будет гордиться таким именем.
Ник фыркнул и снова наполнил свой бокал.
– Только через мой труп, – пробормотал он. – С тех пор Сантана здорово сдал, в последних пяти матчах так ни разу и не сыграл прилично. Как насчет имени Дерек?
– Ни за что! – Алекса стукнула вилкой по столу. – Моего сына не будут звать Дереком, слышишь, ты… янки недорезанный!
– Дорогая, давай поговорим об этом позже, – вздохнул Ник. – Ты кальмаров пробовала? На этот раз я превзошел самого себя.
Алекса, поворчав, вернулась к еде, а Карина изо всех сил старалась не смеяться над этим дурацким разговором.
– У вас какие-то дела в Нью-Йорке или вы приехали навестить Макса? – спросил Майкл Викторию.
– У папы здесь бизнес, а я решила поехать с ним. Я бы с удовольствием сходила на какой-нибудь спектакль или в оперу, если сумею уговорить Макси взять выходной. – (Услышав это «Макси», все зашушукались.) – У бедняжки столько хлопот с новой кондитерской. Может быть, на этой неделе мне удастся его уломать взять выходной, если его босс не будет возражать.
– Конечно, если все будет в порядке, пусть отдохнет несколько дней. Карина прикроет.
– Как мило. Это, наверное, замечательно – работать вместе с близким другом семьи. – Сияющая белозубая улыбка была искренней, и Карина почувствовала легкий укор совести.
Как не стыдно судить о людях так поверхностно! Виктория, похоже, милая, здравомыслящая женщина, хотя ей и досталась внешность супермодели. Разве она в этом виновата? Нет. Карина решила не вмешиваться. Если Макс хочет поухаживать за ней – что ж, возможно, из этого что-то и выйдет. Его постоянная потребность встречаться с женщинами, которые ему не подходят, была поистине удивительной, и он, кажется, твердо решил доказать, что изменился.
Виктория между тем рассказывала о своем друге и о том, как она за него беспокоится.
– Ричард – моя опора уже много лет. Наши отцы – лучшие друзья, мы выросли вместе. А сейчас бедняга переживает ужасный развод. Женился неудачно. Я всеми силами стараюсь его поддержать.
Мэгги с Алексой что-то сочувствующе промычали.
Карина заметила неприкрытое вожделение на лице Виктории, когда она произнесла это имя. Ричард.
– Какая жалость, – сказала она, подцепляя вилкой пасту. – Ему повезло, что у него есть вы.
– Да. – В глазах Виктории мелькнула тень сожаления. – Я все время ему это говорю.
Бинго!
Виктория любит Ричарда, а этот идиот, похоже, и не догадывается. Неудивительно, что она так отчаянно старается добиться своего с Максом. Макс никогда не был особенно требователен к своим девушкам. Может быть, поэтому ее к нему и тянет? Или хочет заставить Ричарда поревновать? Карина ей от души посочувствовала. Виктория оказалась в той же поганой ситуации, что и она сама. Вздыхает по тому, кто смотрит на нее как на младшую сестренку. Жалость какая! Ну что ж, самое меньшее, что тут можно сделать, – отвадить от нее Макса и тем самым уберечь от трагической ошибки.
– А где Лили? – спросил Макс, накладывая своей даме салат на тарелку, пока не услышал, что хватит.
Черная маслина скатилась с тарелки на стол. Виктория не сделала попытки подцепить ее вилкой. Не ценит девушка еду, печально.
– Ночует у Наоми. Они ее там балуют до безобразия, а Ник решил, что нам нужно хоть один вечер провести во взрослой компании.
– Да, может быть, сегодня мы оба дотянем до десяти часов. – Ник достал штопор и подмигнул жене. – Помечтать не вредно.
– Вы изменились, когда стали родителями, – хихикнула Карина.
– Не то слово, – подхватил Майкл. – Вот поэтому-то нужно наслаждаться жизнью, пока один. У Макса с Кариной жизнь как раз входит в сумеречную полосу. – Он вздрогнул – Мэгги замахнулась, угрожая своим убийственным хуком справа. – Шучу, cara. Ты меня здорово помучила, пока мы не поженились. Я бы ничего не стал менять, но должен признать, что жизнь сейчас мне кажется практически идеальной.
Мэгги кивнула, Майкл поднес ее ладонь к губам и поцеловал.
Отчаянная неудовлетворенность поднялась в Карине и сдавила горло. Она набила рот макаронами, надеясь утолить хотя бы физический голод. Виктория задумчиво поднесла вилку к накачанным ботоксом губам.
– А мне бы детей поскорее, – заявила она. – Я уже устала до смерти от этих бесконечных свиданий и вечеринок. Правда же, Макс?
У него порозовели щеки – все смотрели на него. Карина затаила дыхание.
– Конечно, – произнес Макс. Виктория, кажется, ждала, что он выскажется пообстоятельнее. – Я хотел бы когда-нибудь завести семью.
– Когда-нибудь? – подняла голову Виктория. – Как это понимать? В далеком будущем? Ты же знаешь, что папе не терпится выдать меня замуж?
Алекса с Мэгги отложили вилки. Даже Ник с Майклом подались вперед, чтобы не пропустить его ответ.
Макс откашлялся и потянулся к бокалу с вином. Сделал глоток, но за столом царила все та же напряженная тишина. Как загнанный волк, он в панике обвел взглядом сидящих вокруг стола, а затем посмотрел в глаза Виктории.
Чистый, обжигающий огонь сверкал в этих голубых глазах. Правда открылась Карине со всей ясностью. Он надеялся, что Виктория окажется Той Самой. Но нет. И он даже не догадывался, что она любит другого. Возможно, почувствовал ее явную отстраненность и решил, что это еще один безопасный вариант.
Постепенно Карина успокоилась и стала с интересом наблюдать за этим представлением.
– Макс обожает детей, – сказала она. – Его мама уже ждет не дождется, когда же он остепенится. Но где вы будете жить?
Из горла у него вырвался какой-то странный звук и тут же смолк.
– О, с этим что-нибудь придумаем, – подхватила Виктория. – Несколько месяцев в году мне нужно быть в Англии, а остальное время можем проводить в Нью-Йорке. И в Италию съездили бы непременно, мне ведь нужно познакомиться с мамой Макса. Это было бы прекрасно, правда, дорогой?
– Да, конечно. Когда-нибудь.
– Когда?
Карина подавила смешок. Наконец-то она своими глазами убедилась, что приступы паники бывают и у мужчин.
– Скоро. – Макс схватил салфетку, вытер рот и встал из-за стола. – Э-э-э, извините меня. Я на минутку, сейчас вернусь. – Он поспешно вышел в коридор и исчез.
Виктория удивленно выпрямилась.
Карина тоже встала из-за стола.
– Извините меня, я сейчас. – И вышла следом за ним.
* * *
Макс закрыл за собой дверь в библиотеку. Что же это с ним такое?
Он стиснул кулаки и прижал их к глазам. Виктория – прекрасная женщина. Красавица, умница, мечтает завести семью и воспитывать детей. Он всегда наслаждался ее обществом, когда она приезжала в город. Ему важно было доказать, что Карина не права. Ее слова так и дразнились, приплясывая в голове, словно какой-то сумасшедший злобный шут:
«Ты всегда выбираешь не тех женщин».
Не может быть. Конечно, она и в самом деле видела впечатляющие примеры, но вот же Виктория – живое доказательство того, как она неправа. Так почему же между ними не чувствуется настоящей близости и нет желания перевести отношения на новый уровень?
Перед ним встала картина: его пальцы, погружающиеся во влажный огонь. Острая боль в спине от ее каблуков. Дерзкая сладость ее губ, запах ее возбужденного тела. Когда он задирал на бедрах Карины эту чертову юбку размером с почтовую марку, это была его сладчайшая мечта, воплощенная в реальность. Если бы им не помешали, он повалил бы ее прямо на стол и овладел ею тут же.
Господи, ну ладно, один раз еще можно простить. Кое-как. Но дважды?
Пора застолбить себе местечко в аду.
Единственным предупреждением стал легкий стук в дверь.
У Макса задергался нос – в воздухе послышался свежий запах огурца и дыни. Догадка холодком пробежала по спине. В мирной, интеллектуальной атмосфере библиотеки вдруг заискрилось электричество. Мягкие подошвы ее кед ступали неслышно, но исходящий от нее жар так и полыхал прямо за спиной. Черт бы ее побрал, она ему совсем голову задурила.
И черт бы ее побрал, как он ее хочет!
Макс обернулся и посмотрел на нее.
– Я уже иду, – сказал он. – Мне нужно было выйти на минутку.
Карина подошла ближе. Он отстранился. Легкая улыбка изогнула ее губы.
– Это ты из-за семьи и детей так разволновался?
Он встряхнулся и принял этот удар по-мужски:
– Не знаю.
Макс ожидал саркастического комментария, но Карина только кивнула:
– Понимаю.
– Ну давай. – Он скрестил руки на груди. – Сейчас начнешь разбирать ее по косточкам?
– Почему? – У Карины хватило наглости сделать удивленный вид. – Если она тебе нравится, я счастлива за тебя. Она и правда довольно милая, вот только зря так ограничивает себя в еде.
Такое спокойное отношение к тому, что он встречается с другой после их поцелуя, задело Макса. Почему ему хочется притянуть ее к себе и доказать, что тот поцелуй кое-что значил?
– Ты не найдешь в Виктории никаких недостатков. Животных она любит, я уже проверял.
– Отлично.
– Она занимается благотворительностью, разбирается в бизнесе. У ее семьи твердые устои. Говорю тебе, она безупречна.
– Я безумно рада за тебя. – У Карины даже губы дрогнули. – Можно надеяться, что ты останешься с ней и остепенишься. Уж лучше ты, чем я. Я-то хочу наконец повеселиться. Сначала горячий секс. Детишки потом.
Макс выпрямился, словно по стойке «смирно». Из ее пухлых, капризных губ слова текли, как мед. Горячий мед. Злость застряла в животе ледяным комом.
– Хватит чушь нести!
– А что такое? Неужели тебя это смущает сильнее, чем то, что было несколько дней назад?
Макс вздрогнул. Ему так хотелось сделать это снова, что он произнес совсем не то, что думал:
– Это была ошибка. – Голос прозвучал сипло. – Оба раза.
– Как скажешь.
От ее задумчивых слов у него все сжалось внутри. Как эта женщина в кедах умудрилась вдруг захватить инициативу в свои руки? Ее мозг и тело полностью задавили его волю к сопротивлению. Макс ухватился за свое железное оправдание:
– Допустить между нами какие-то физические отношения – значит предать доверие. Разве не так?
Прежняя Карина покраснела бы и, запинаясь, что-нибудь пробормотала бы. Посмотрела бы на него, как на бога, и убежала. Новая Карина шагнула к нему и чуть вздернула подбородок. Пять футов женской силы.
– В самом деле? – промурлыкала она.
Его член тут же возразил – тонкая ткань брюк натянулась. И поскольку кровь отлила от головы, Макс нашелся только через пару секунд:
– Да. Так.
– Жаль.
– Не играй со мной, Карина. Нам нельзя спать вместе. Та ночь, когда я тебя поцеловал, была ужасной ошибкой. Так же как тот случай в офисе. Я до сих пор чувствую себя виноватым.
В ее темных глазах мерцала тайна, которую ему так хотелось разгадать. Язык высунулся изо рта и облизнул нижнюю губу. На лице играло довольное выражение.
– Жаль разбивать твои иллюзии, Макси. Но я как раз хочу поиграть с плохим парнем.
Невинная белая футболка и дурацкие кеды Карины только вызывали желание сорвать с нее одежду, обнажить ее соблазнительные изгибы. Ее вкус преследовал его. И, словно зная об этом, она наклонилась к Максу и выдохнула у самых его губ с лукавой нежностью:
– Хочешь поиграть?
Одно мгновение – и кровь одновременно прилила к его члену и зашумела в голове. Макс был опытным мужчиной, весьма сведущим в искусстве соблазнения. Но эта чертовка совсем выбила его из колеи и вскружила ему голову. В голове оглушительно звенело: «Да, черт возьми!»
– Не могу. – Слова застревали в горле. – У меня свидание с Викторией.
Карина медленно отступила. Приподняла плечи.
– Ясно. Я обещаю уважать ваши отношения и больше тебя не побеспокою. – Она пошла к двери, ее бедра покачивались в изящном танце. На прощание мелькнули роскошно вылепленные ягодицы. – Только вот еще что. Тебе стоит, пожалуй, кое-что узнать.
– И что же?
– Присматривай за Ричардом.
– Ричард – ее друг, – нахмурился Макс. – Между ними ничего нет. Он сейчас разводится.
– Она любит его. Всегда любила. И всегда будет любить, – подмигнула Карина. – Спроси ее.
Макс остался стоять, словно прирос к полу, пытаясь сообразить, в какой же момент его жизнь рухнула в преисподнюю.
