Глава 4
Карина прошлась по маленькой квартирке. На ковре серого цвета с красноватым отливом громоздились картонные коробки, в кухне места осталось ровно столько, чтобы человек с приличными бедрами мог туда кое-как втиснуться. Канареечно-желтый футон выделялся ярким пятном и словно продолжал ряд висевших на стене сумасшедших акварелей. Художнику явно не приходилось рассчитывать на персональную выставку, но картины хотя бы веселенькие, и разглядывать их интересно. В огромные окна виден целый строй высоченных деревьев, словно в каком-нибудь суперсовременном доме-дереве из фантастического фильма.
Великолепно!
У Карины захватило дух от радости. Квартирка Алексы – ее первое по-настоящему самостоятельное жилье. Наконец-то у нее есть собственный уголок, о котором она так мечтала. Перед ней открываются безграничные возможности. И она не намерена терять ни минуты.
Начнет завтра же – со своего первого настоящего свидания.
Послышались шаги. Майкл с Максом протиснулись в узкую дверь и уселись на диван, который под ними заметно просел.
– Ну, вот и все.
Карина хихикнула при виде двух здоровенных мускулистых мужчин, запыхавшихся после долгого подъема.
– А я-то думала, вы каждый день в тренажерном зале занимаетесь. На несколько этажей поднялись – и уже еле живые.
Они переглянулись, словно не веря ушам.
– Издеваешься, да? И чего ты только в эти коробки напихала? Камней, что ли? – спросил брат.
– Мне одной обуви целая куча нужна. И принадлежности для рисования.
Макс сердито посмотрел на нее:
– Тут ступеней триста будет, да еще таких узких и крутых. А кондиционер где?
– Алекса же предупреждала, что квартира без современных удобств. А я вам говорила: наймите грузчиков.
– Ни к чему. Мы хотели сами помочь.
– Ну ладно, – подавила вздох Карина. – Спасибо обоим, но не пора ли вам домой? Мне надо распаковывать вещи и устраиваться. А Мэгги что-то говорила про сегодняшний благотворительный ужин.
Майкл застонал и поднялся на ноги:
– Ты права. Теперь она будет психовать, пока не выберет, что надеть, и сколько бы я ей ни твердил, что она красавица, будет жаловаться, какая она толстая.
– А ты ей напомни, что это не она толстая, а просто в ее маленьком животе разместилась еще пара человек, – рассмеялась Карина.
– Попробую. Ты как тут, справишься? Тебе что-нибудь нужно?
Сестра улыбнулась и чмокнула его в щеку:
– Niente . Мне не терпится обустроиться и достать все необходимое. Я тебя люблю, Майкл.
Лицо у него смягчилось, и он поцеловал ее в макушку:
– Я тоже тебя люблю. Макс? Идем?
– Я сейчас. Ты иди.
– Ну пока.
Брат ушел, и Карина перевела взгляд на Макса.
О господи!
Волосы у него очаровательно разлохматились, на лбу блестела испарина. Поношенная футболка, влажная от пота, плотно облегала точеные мускулы – брюшной пресс, мышцы живота, бицепсы и прочую красоту. Старые джинсы обтягивали ягодицы и свисали на бедрах, словно дразнили, приглашая женщин поиграть. Он всегда как-то нависал над ней с таким восхитительно властным видом, от которого у нее холодело в животе, тем более что ростом она едва доходила ему до подбородка. Но Карина давно уже научилась не давать воли своему влечению к этому мужчине, а потому занялась делом.
Она взяла первую коробку и вскрыла ее канцелярским ножом.
– Макс, зря ты остался. Я сама справлюсь.
– Да, знаю. Просто пить охота. Хочешь пива?
– У меня нет.
Он усмехнулся и поднялся с дивана. Когда он вернулся из кухни, в руках у него была запотевшая бутылка «Моретти». Крепкие загорелые пальцы коснулись руки Карины.
– Подарок на новоселье.
– Ух ты! – Карина приложила ледяную бутылку к щеке, провела по шее. Холод прошел по всему телу, и она блаженно вздохнула. – Какая прелесть!
Из горла у Макса вырвался какой-то странный звук. Карина посмотрела на него, и голубые глаза опалили ее жаром. У нее перехватило дыхание, но она сумела справиться с собой и отступила назад. Забавно, никогда раньше она не видела такого выражения на его лице. Почти… алчное.
Карина пила пиво в тяжелом, напряженном молчании. Она заговорила первой, пытаясь разрядить обстановку:
– Какие планы на выходные?
– Ничего особенного.
– С понедельника займемся новой кондитерской?
– Да.
– Как тебе моя квартира?
– Тесновата.
– Что-нибудь читал интересное в последнее время?
– Нет. А ты?
– Да, «Камасутру». – (Удар попал в цель. Макс нахмурился, но ничего не сказал.) – А ты читал?
– Мне ни к чему. – По одному его хрипловатому голосу было ясно, что он прекрасно справляется и без этого популярного сексуального руководства.
Карина сделала глоток и задумалась. Когда она поняла, что он опять старается запугать ее своим огромным ростом и первобытной мужской силой, ее это несколько задело. Это был ходячий, дышащий, живой бог секса, и ей уже невыносимо становилось работать с ним бок о бок. Карина прищурила глаза, и ее голос прозвучал неожиданно резко.
– Если тебе больше нечего сказать или предложить, думаю, тебе пора идти. У меня много работы.
На точеном лице Макса мелькнуло удивленное выражение.
– Я что, мешаю или как? – Он скривил губу.
– Да. Или как. Если собираешься стоять столбом и изображать из себя рекламу Келвина Кляйна, иди займись этим где-нибудь в другом месте. Уверена, твои женщины это оценят.
Макс поперхнулся пивом и уставился на Карину так, словно она вдруг позеленела.
– Что ты сказала?
– Что слышал. – Она с грохотом поставила бутылку на обшарпанный кофейный столик и начала распаковывать коробки. Она чувствовала совсем рядом жар его тела, но делала вид, что не замечает этого.
– Ты что, с ума сошла? С каких это пор мое присутствие тебя так раздражает? Я думал, мы просто посидим немного вдвоем. Закажем пиццу. Что такого?
Карина даже зубы стиснула от такого нахальства.
– Спасибо за щедрое предложение, Макс. Но у меня куча дел, и я хочу побыть одна. Мы с тобой вдвоем, без Майкла, никогда и не общались, и вообще, мне нужно вещи разбирать.
– У тебя еще все выходные впереди.
– Завтра я иду на вечеринку, так что хотела бы разобраться с делами пораньше.
– Ах вот оно что, на вечеринку. С Эдвардом.
Карина метнула предостерегающий взгляд. Сцена в кабинете Макса все еще сидела занозой в памяти, но он ни за что на свете об этом не узнает. Хватит с нее игр с этим человеком. Пора дать ему самому прочувствовать то, что она чувствовала все это время. Пытку.
– Я бы с удовольствием сошлась поближе с Лорой. Скажу Майклу, что пригласила ее на ужин на той неделе.
Еще один удар попал в цель. Его гибкое тело напряглось.
– Я бы попросил тебя не приглашать никуда моих девушек без моего разрешения.
– Что так?
– Лора мне нравится, но я не хочу торопиться. Знакомить девушку с семьей – это серьезный шаг.
– Еще одна в отставке, так выходит? – усмехнулась Карина. – Жаль, я думала, хоть к ней ты не так быстро потеряешь интерес.
Макс втянул воздух сквозь зубы. Карина все с той же безжалостной деловитостью взялась за другую коробку и напомнила себе: не смотри на него. Но он уже стоял прямо перед ней, так что деваться было некуда.
– Что ты знаешь о девушках, с которыми я встречаюсь? Если я не тороплю события, это еще не значит, что я не способен к серьезным отношениям.
Карина запрокинула голову и рассмеялась:
– Вот это здорово. Если бы мне платили доллар за каждую девушку, в которой ты ошибся, я бы уже была богаче тебя. Но ты меня и раньше не слушал, и теперь не слушаешь.
– Назови хоть одну.
– Салли Экерсон.
– Мы встречались три месяца, – отговорился он. – У нас были прекрасные отношения.
– Хм, как интересно. А кончилось тем, что она переспала с твоим другом Дейлом, помнишь?
– Ах да… – Макс нахмурился в глубокой задумчивости. – Но мы же расстались.
– Нет, ты с ней расстался только тогда, когда застал ее в постели со своим соседом по комнате. А потом была эта блондинка-фотомодель с IQ как у курицы. Или как у двух куриц.
– Дженна? Неправда, с ней всегда было о чем поговорить.
Карина смерила его долгим взглядом, и он неловко затоптался на месте.
– Макс, ты привел ее к маме на ужин. Она понятия не имела, что в Ираке идет война, и не знала, как зовут президента США.
– Ну, она же не историк. Подумаешь.
– Она сама сказала, что не читает книжек без картинок.
– В «Воге» и статьи печатают.
– Да-да, ты сам, наверное, «Плейбой» читаешь ради интеллектуальных текстов.
– Это несправедливо. Да, я люблю женщин – всех женщин – и даю им шанс. Если я еще не нашел свою единственную, это не значит, что я не стараюсь.
– Я всю жизнь смотрела, как они приходят и уходят, – покачала головой Карина. – Ты не случайно каждый раз выбираешь не тех женщин. У тебя проблемы с близостью. Все эти женщины заранее обречены на неудачу.
Сердце у нее предательски дрогнуло и чуточку сжалось. Неужели он не видит, что с ней делается всякий раз, стоит ей только взглянуть на него? В этом мужчине столько любви и он не решается ее отдать? Но она по опыту знала: он никогда не дозреет до серьезных отношений. Он не хочет встречаться с теми, кто его достоин. Тогда ведь нечем будет оправдываться. Он выбирает таких женщин, которым не сможет причинить боль, и тем самым защищается от своего кошмара. Стать таким же, как его отец.
Макс никогда не говорил об отце, но рана, оставшаяся после того, как его бросили еще младенцем, так и не затянулась. Он устанавливал себе какие-то заоблачные стандарты, чтобы не совершить ту же ошибку. Не уронить честь. Не бросить тех, кого любит. Простейшее решение напрашивалось само собой – и он просто отказывался от серьезных попыток.
Карина протянула руку и дотронулась до его лица. Жесткая щетина царапнула пальцы, и восхитительный запах горячего мужского тела, пота и мускуса коснулся ее ноздрей.
– Ты совсем не такой, как твой отец, Макс. – Он отшатнулся. В глазах отразилось изумление, но она тут же заговорила снова, пока он не успел вдуматься в ее слова или заметить ее слабость. – Спасибо тебе за пиво и за помощь. Но мне правда пора приниматься за дела. Увидимся в субботу.
На этот раз она намеренно повернулась к нему спиной. Услышала, как сзади стукнула о стол бутылка, а затем захлопнулась дверь.
Карина выдохнула с облегчением. Больше она не встанет на этот путь. Она никогда не будет той женщиной, которой суждено спасти его, и он никогда не даст ей той любви, какая ей нужна. Но перед ней лежит целый мир, полный еще не открытых возможностей, и было бы глупо этим не воспользоваться. Для начала – первое свидание.
Карина включила лежавший в сумочке iPod, прибавила звук и принялась за работу.
* * *
Фермерский фестиваль ремесел собрал в парке Хадсон-Вэлли огромную толпу народа. Макс прошел вдоль рядов палаток, тянувшихся по всей ярмарочной площади, останавливаясь иногда, чтобы поглядеть на произведения местных художников. На столах было выставлено множество восхитительных вещей, от резной керамики и расписанных вручную скворечников до акварелей. Местные предприятия охотно приняли участие в празднике и сделали все, чтобы привлечь гостей. Здесь были благотворительные организации локального масштаба, полицейские, пожарные, школы карате и йоги. Май в этом году оказался щедрым на тепло и солнце, все разгуливали в шортах и шлепанцах, приветствуя раннее лето. Макс уловил запах жира и сахара и, купив по пути домашнего лимонада, направился к их ларьку. Из-под шаткого тента неслись радостные детские крики, и на душе у него сразу стало спокойно. Любопытно, как он без малейшего труда принял в сердце северную часть штата Нью-Йорк, как быстро привык считать его вторым домом. Величественные вершины гор виднелись вдали, напоминая, кто здесь царит, грозно обступая Гудзон с обоих берегов. Максу было по душе дружелюбие местных жителей, встречавших чужаков без какого-либо снобизма. Здесь все жили одной семьей и только радовались, когда кто-то желал стать в их городке своим.
Макс резко свернул направо и пошел дальше, останавливаясь иногда поболтать с владельцами местных предприятий и ища глазами большую вывеску. Ему некогда было самому следить за подготовкой к фестивалю, но Дэвид, конечно, сумеет его удивить. Он хорошо поработал с шеф-поваром их новой кондитерской, и образцы, которые они выбрали для представления, были великолепны. Слава богу, он наложил вето на шоколад – в такую жару от него осталась бы сплошная липкая масса.
Взгляд остановился на огромном баннере, а затем на толпе, сгрудившейся вокруг стола. Ого! Если судить по длине очереди, то их сладости – настоящий хит. Что-то белое мелькало в толпе, знакомый грудной смех коснулся слуха, лаская его. А затем он увидел ее. Да, это явно не Дэвид.
Карина была в коротеньких белых шортах, даже не прикрывавших ее восхитительную попку. Топ мог бы показаться достаточно скромным, поскольку был закрытым, но его ярко-желтый цвет только акцентировал внимание на пышной груди. Волосы зачесаны наверх и спрятаны под бейсболку с надписью черными буквами: «Милая Мэгги», в ушах покачивались кокетливые золотые сережки кольцами. Взгляд Макса механически прошелся по ее загорелым мускулистым ногам сверху донизу. Ну да, так он и знал. Все женщины вокруг в шлепанцах, а она – в желтых босоножках на трехдюймовых каблуках: непрактично, нелепо и чертовски сексуально.
А что она вообще здесь делает?
Макс протиснулся поближе к столу, но Карина по-прежнему его не замечала. Она носилась туда-сюда с образцами кассата – бисквитного торта с кремом канноли, пропитанного ликером. Маленькие, на один укус, пирожные «Ди тревильо» на вид казались свежими и аппетитными, а медовые бискотти, похоже, пользовались самым большим успехом у ребятишек. Ловко успевая и переброситься с посетителями словечком, и протянуть каждому стаканчик кофе со льдом, Карина болтала, смеялась и раздавала рекламные листовки с такой скоростью, что в глазах рябило. Лицо у нее блестело от пота, но она ни разу не сбилась, не запуталась. Два стажера делали вид, что помогают, но даже Макс видел, что от них никакого толку. Они болтались на длинных тощих ногах, но, похоже, даже с кофейной машиной как следует управляться не умели и больше пялились на свою красивую начальницу, чем работали.
Словно вдруг почувствовав его взгляд, Карина резко остановилась и повернула голову.
Какое-то странное чувство сдавило Максу грудь – неприятное, незнакомое. Им овладело неизвестно откуда взявшееся желание обнять ее, и он шагнул вперед. Слава богу, вовремя остановился. Карина небрежно махнула рукой, улыбнулась и снова принялась за работу, словно его тут и не было.
Получив этот щелчок по самолюбию, Макс откашлялся и постарался взять себя в руки. Протолкнулся еще ближе и грозно взглянул на нее:
– Это что еще такое? Где Дэвид?
Она даже не прервалась, чтобы ответить:
– Не смог прийти. Я его заменяю.
Макс чуть было не выругался, но сдержался.
– Почему?
– У него жена беременна, – пожала плечами Карина. – Ночью возил ее в больницу – ложные схватки.
– С ней все в порядке?
– Да, но он очень устал и не хотел оставлять ее одну.
– А Эдвард, Том? Они же должны были помогать.
– У них свои планы. – Она улыбнулась, протягивая кому-то печенье. – Я сказала, что возьму это на себя.
На сей раз у него таки вырвалось ругательство. Как только надо включить стерву-начальницу, все ее навыки менеджмента сразу куда-то испаряются. Спускает сотрудникам с рук бог знает что. Попробовали бы они с ним такие шутки шутить. Умная, рассудительная – и такая простофиля. Вечно доброе сердце ее же и подводит.
– Нужно было позвонить мне, Карина. Dio, ну, в понедельник я весь отдел продаж поубиваю.
– Не смей! – Она сердито сверкнула глазами. – К тому же мне самой хотелось прийти сюда. Нужно было разобраться с десертами – какие пользуются спросом, а какие нет. За эти несколько часов я узнала больше, чем за все время в офисе. Так что успокойся.
Двое подростков оторвались от сердито шипящего автомата и подошли к ним.
– Здравствуйте, мистер Грей, – сказали они хором.
– Здравствуйте.
– Э-э-э… Карина, мы что-то не поспеваем с эспрессо. Никак не заставлю эту машину работать как следует.
– Ладно, Карл, сейчас посмотрю. Вот, раздавай пока сладости. И про рекламу не забудь.
– Понял.
Макс подошел к столу в форме буквы «Г», за которым виднелся гигантский кофейный автомат. Карина помахала рукой у лица и принялась крутить блестящие рычажки.
– Карина, ты ведь начальство. А твои подчиненные из тебя веревки вьют. Ты же вчера переезжала, наверняка уже на ногах не держишься.
– На себя посмотри, – дерзко улыбнулась она в ответ. – Как-никак я на восемь лет моложе. У меня-то сил пока хватает.
Макс вдруг почувствовал непреодолимое желание сорвать с нее одежду, повалить на землю и показать ей, что такое настоящая сила. Перед глазами так и стояла эта картина: она стонет под ним, обнаженная.
– Потише, девочка. Я ведь могу доказать тебе, как ты ошибаешься.
Но она ничуть не испугалась, только расхохоталась:
– Ты что, шутишь? Мне сейчас только одной силы не хватает – кого-нибудь, способного сварить сто стаканчиков кофе за рекордное время. Спорю, ты вообще приличный эспрессо сделать не сумеешь.
Макс поставил свой лимонад на стол и изумленно уставился на нее:
– Ну, ты сказала! Я же итальянец. Я дома эспрессо делаю, сколько себя помню.
Карина фыркнула и наконец-то справилась с машиной. Струйка темной жидкости полилась в стаканчик, в ноздри ударил запах жареных кофейных зерен.
– Ну конечно, в своей уютной кухоньке, где есть все, что нужно гурману. Может, рискнете запачкать ручки, босс, покажете мне, на что способны?
– На слабо берешь?
– Ладно, забудь, – пожала плечами Карина. – Костюмчик-то, наверное, жалко замарать.
Макс тихо выругался сквозь зубы, выбросил стакан с лимонадом в мусор и протиснулся за стол. Быстрыми, ловкими движениями натянул перчатки, надел запасную бейсболку и схватил Карину за плечи. Она вздрогнула от неожиданности, и он вздрогнул вместе с ней, когда между ними проскочила искра сексуального возбуждения. Отодвинул ее с дороги. Машина сердито выплюнула струю пара, словно этот случайный момент близости привел ее в ярость.
Он отдернул руки и спрятал неловкость за резким окриком:
– Отойди!
У Карины расширились зрачки. Казалось, она распознала командные нотки в его голосе и с готовностью откликнулась на них. Максу стало жарко, и ни солнце, ни кофе тут были ни при чем. Что-то таящееся в этих темных, все понимающих глазах задевало его больное место. А именно – член.
– Засекай время.
Макс знал: настоящий эспрессо нужно готовить по правилам. Ингредиенты – это главное: отборные зерна арабики, не пережаренные, свежая вода без всякой долгоиграющей химии, чтобы не портить вкус, и приличная кофе-машина. Остальное – дело техники, в частности сила нажима при утрамбовке, от которой как раз и зависит правильный вкусовой баланс. Он работал в привычном ритме, отточенном до совершенства за те годы, когда он с его помощью не раз производил впечатление на девушек или на собственную мать. Снять фильтродержатель. Добавить свежемолотый кофе. Утрамбовать, держа фильтродержатель в другой руке. Довести до готовности. Налить. Подать. Повторить.
Макс чувствовал на себе ее взгляд, но не хотел выходить из своего медитативного транса и снова ввязываться в перебранку. Да как она смеет, эта женщина, ставить под сомнение его мастерство?
Карл только присвистнул, забирая для раздачи четыре стаканчика сразу.
– Блин, мистер Грей, ну вы и спец.
– Благодарю. Иди сюда, покажу, как надо. Вот сделаешь такое как-нибудь, и твоя девчонка сразу обалдеет, – подмигнул он. – Глядишь, и дело быстрее пойдет.
– Блин, это точно. – У мальчишки распахнулись глаза. – Показывайте.
Макс стал обучать практикантов тонкому искусству соблазнения с помощью кофе. Карина за его спиной потянулась за корицей.
– И почему у мужчин всегда одно на уме: как бы еще одну женщину затащить в постель?
Она задела грудью его плечо, и у Макса дрогнула рука. Машина опять стала свирепо плеваться.
– Вот черт, сбила с ритма. А ответ простой. Мужчины всегда думают только о двух вещах: о еде и о женщинах.
– Иногда еще о спорте, – серьезно добавил Карл.
Карина только вздохнула.
Следующие несколько часов пролетели в лихорадочных хлопотах, пока у Макса наконец не заныли все кости. Но все-таки они сработались: в конце концов все их движения стали слаженными и скоординированными. Шутливые перебранки, то и дело вспыхивающие между ними, не давали скучать. Макс понял, что до сих пор держался, пожалуй, чересчур серьезно, а игривые насмешки Карины приводили в настоящий восторг практикантов, всегда считавших Макса суровым начальником.
Еще он заметил, что многие мужчины подходят по второму разу и заглядывают за стол, чтобы рассмотреть ее голые ноги, торчащие из коротких белых шортиков. Карина, по всей видимости, замечала этот интерес и нарочно его подогревала. Мужчины отходили от стола с несколько ошалелым видом, что приводило Макса в бешенство. Неужели мужчины настолько примитивные существа, что какое-нибудь дерзкое подмигивание или покачивание бедрами враз отключает им мозг?
Да.
Особенно когда речь идет о Карине. Тело у нее было, конечно, потрясающее, но еще сильнее привлекали ее веселый смех и открытость. Мужчины готовы были из кожи лезть, чтобы попасть в лучи этой улыбки. Ее улыбки. Макс резко сунул стаканчик в руки какому-то придурку, что стоял рядом и пялился на нее совсем уж откровенно. Кофе выплеснулся через край, Макс зашипел от боли.
– Ты бы лучше форму надела, – сказал он. – Эта одежда слишком привлекает внимание.
Карина закатила глаза, словно ее отчитывал престарелый дядюшка.
– Ну конечно, черный брючный костюм – как раз то, что надо. Сегодня почти двадцать семь градусов.
– Мы должны выглядеть профессионально.
От ее смеха у него начинало крутить в животе.
– Ой, Макс, ну ты и смешной. Зачем, по-твоему, я эти шорты надела? – Карина озорно подмигнула, у Макса перехватило дыхание, и он сразу почувствовал себя глупо. – Ты же сам меня учил. Почему бы не использовать свое тело, мозги и обаяние для пользы дела?
Впервые в жизни Макс не нашелся что ответить сопливой девчонке, которая вдруг оказалась опасным противником, не хуже любого мужчины. Карина, похоже, поняла, что победа за ней, и, едва заметно усмехнувшись, стала обслуживать последних оставшихся посетителей.
