Книга: Жить, чтобы любить
Назад: Глава 7 Расплата
Дальше: Глава 9 Только не свидание

Глава 8
Невезение

Когда я проснулась на следующий день, было самое обычное утро, но, посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что в моей жизни нет ничего обычного. С волосами творилось что-то кошмарное, значит в любом случае придется мыть голову. Я и так уже начала привлекать к себе слишком много внимания, и мне не хотелось, чтобы думали, будто я ночую под забором.
Голова по-прежнему болезненно пульсировала, правда, шишка на лбу почти рассосалась. Я стойко перенесла процесс мытья и расчесывания слипшихся волос, но, когда сушила их феном, у меня на глаза навернулись слезы.
Я искренне надеялась, что все как-нибудь обойдется. Но когда я села в машину, у Сары при виде меня отвисла челюсть. Она ни слова мне не сказала, а выражения ее глаз за огромными солнечными очками разобрать было невозможно. Она протянула мне аспирин и бутылочку воды. Да, похоже, меня ждет один из самых длинных дней в моей жизни.
– Спасибо, – сказала я, положив в рот две таблетки и запив их водой.
Несмотря на возникшее напряжение, я старалась вести себя естественно. Однако Сара на меня даже не взглянула. Тогда я посмотрела в зеркало, чтобы понять, что же ее так расстроило. Кровоподтеки были искусно залеплены пластырем и прикрыты пышной челкой.
– Ну ладно, – заявила я. – А теперь объясни, почему ты от меня отворачиваешься и все время молчишь?
– Эмма! – выдохнула она. – Ты только посмотри на себя!
– Что?! – возмутилась я, еще раз поглядев в боковое зеркало. – Мне кажется, я прекрасно все замаскировала.
– То-то и оно! – Ее голос дрожал. Казалось, еще немного – и она разревется. – Ты не должна ничего маскировать! Конечно, ты никогда не признаешься мне, в чем дело, но я совершенно точно знаю, что ты не падала! Может, хотя бы объяснишь, что стало поводом?
– Да какая разница? – еле слышно ответила я, поскольку не ожидала от нее такой болезненной реакции.
Я вовсе не собиралась делать вид, будто ничего не случилось, но мне не хотелось, чтобы она плакала.
– Для меня большая, – сдавленным голосом произнесла она, незаметно промокнув глаза салфеткой.
– Сара, не плачь, ради бога! – взмолилась я. – У меня все нормально. Клянусь.
– Что здесь может быть нормального? Ведь ты даже не сердишься.
– У меня было целых два выходных дня, чтобы это пережить, – призналась я. – Кроме того, я не должна сердиться. Не хочу давать ей повод торжествовать. Да, у меня не все так хорошо, – показала я на свою голову. – Но разве есть хоть какой-нибудь выход? Так что придется терпеть. И не плачь, пожалуйста! Мне становится только хуже.
– Извини, – прошептала она. Когда мы въехали на парковку, она сняла очки, стерла расплывшуюся под глазами тушь и натянуто улыбнулась: – Ну вот, я в порядке!
– А теперь скажи откровенно. Я действительно так ужасно выгляжу? Только честно.
– Тебе, конечно, здорово удалось все замаскировать, – ответила Сара. – Просто я знаю правду, и от этого мне не по себе.
На самом деле она не знала и половины.
– Если кто-нибудь что-нибудь будет говорить, а говорить обязательно будут, скажи, что я поскользнулась на мокром полу и ударилась головой о кофейный столик. – (Услышав мою легенду, Сара удивленно округлила глаза.) – А что, ты можешь предложить что-нибудь получше? – рассердилась я.
– Нет, – вздохнула она. – Оставь аспирин у себя. Он тебе еще пригодится.
– Ну как, готова? – поспешно сменила я тему.
Не хотелось, чтобы Сара расстраивалась, особенно из-за меня. Злиться и грустить было совсем не в ее характере. И я чувствовала себя не в своей тарелке.
Она тяжело вздохнула и кивнула.
Мои товарки по команде и самые отчаянные сплетницы все же спросили про травму, остальные только молча смотрели. Неприятно, конечно, но после своего провального выхода в свет я и так была притчей во языцех. Больше всего на свете мне хотелось снова стать человеком-невидимкой или хотя бы не знать о ходивших обо мне сплетнях.
Я шла в класс на урок английского и радовалась, что пришлось врать про падениетолько двум ученикам из трех. Усевшись на свое место, я достала сочинение, чтобы сдать мисс Эббот.
– Ну как, очень больно? – спросил Эван, успевший занять соседний стул.
И тут в класс вошла Бренда Пирс. Она направилась к своему месту рядом со мной и недовольно нахмурилась, обнаружив, что оно уже занято. Эван только вежливо улыбнулся и пожал плечами.
– Похоже, ты нажил себе врага, – проигнорировав его вопрос, сухо заметила я.
– Ничего, перебьется, – равнодушно бросил Эван. – Ну так что, голова не болит?
– Пришлось утром принять аспирин. Терпеть можно. Больно, только когда резко поворачиваешь голову, – неохотно призналась я.
– Вот и хорошо, – небрежно сказал Эван. Надо же, все спрашивали, что случилось, но никто, кроме Эвана, не догадался поинтересоваться, как я себя чувствую. – Как провела выходные? – прошептал Эван.
– Хорошо, – не глядя на него, ответила я.
Когда мы сдали сочинения, мисс Эббот начала объяснять, какую книгу хочет дать нам в качестве домашнего чтения. А еще она велела нам прочесть короткий рассказ, предложив начать прямо на уроке, после того как мы получим письменное задание.
– Ну так как, мы с тобой разговариваем или нет? – тихонько спросил Эван, когда мисс Эббот вышла из класса.
– Конечно, – удивленно посмотрела я на него. – Почему ты спрашиваешь?
– Тебя не поймешь. Поэтому я хочу быть уверен, что сегодня мы начнем не с чистого листа.
– Из меня плохой собеседник, – призналась я, уткнувшись в книгу.
– Знаю. – На лице его появилась ненавистная мне насмешливая ухмылка.
Но я решила не спрашивать, что означает его ухмылка, и до конца урока ни разу на него не взглянула. Не то у меня было настроение, чтобы отгадывать загадки и пытаться понять, кто такой этот Эван Мэтьюс. По крайней мере, не сегодня. Я просто хотела как-то пережить этот день, по возможности привлекая к себе минимум внимания. Ах, если бы все было так просто!
После урока английского Эван проводил меня до дверей художественного класса мисс Майер. Он больше не делал попыток со мной заговаривать. Но когда я шла по коридору, стараясь ни на кого не смотреть, то постоянно ловила на себе его встревоженный взгляд. Мне пришлось подавить в себе все эмоции, чтобы не чувствовать боли и унижения, не видеть косых взглядов, не слышать перешептываний у себя за спиной.
– Предлагаю вам сегодня прогуляться по территории школы, чтобы сделать фотографии для заставки к каждому месяцу календаря, – сообщила мисс Майер. – Снимки вывесят на стене в вестибюле для всеобщего обозрения. А потом путем голосования будут отобраны двенадцать лучших работ. Фотография, что наберет наибольшее число голосов, будет помещена на обложке календаря. У кого есть вопросы?
Класс притих. Тогда мисс Майер попросила помочь ей достать из шкафа фотокамеры.
– Ну что, берешься за обложку? – спросила я Эвана, стоявшего за моей спиной с собственной фотокамерой в руках.
– Я берусь сделать фотографию.
– Внимание! Через сорок минут все должны вернуться в кабинет и отдать мне фотокамеры, – объявила мисс Майер.
Весь класс дружно высыпал в коридор, который вел к выходу на задний двор. Я выбрала боковую лестницу, спустившись с которой можно было пройти на футбольное поле и теннисные корты.
– Можно мне с тобой? – спросил меня Эван.
Обернувшись, я безразлично пожала плечами. И он молча пошел за мной. Когда мы оказались во дворе, холодный воздух тут же обжег мне лицо. Легкий ветерок здорово бодрил, помогая выйти из ступора. Я остановилась, чтобы полюбоваться яркими красками листвы, а затем направилась в сторону футбольного поля.
– А что тебе сказали родители, когда ты в пятницу вернулся насквозь промокшим?
– Их не было дома, – небрежно махнул он рукой.
– А тебя что, не волнует, дома они или нет? – машинально спросила я, особо не рассчитывая на честный ответ, поскольку это, в общем-то, было не мое дело.
Но он ответил.
– Я привык. Хотя, пока брат не уехал в колледж, было гораздо легче, – сказал он и сразу задал встречный вопрос: – А ты что, живешь с дядей и тетей?
– Ага. – Я наклонилась сфотографировать поле через забор и слегка сместила объектив камеры, чтобы получить размытое изображение. Выпрямившись, я направилась в сторону рощи за трибунами.
– Похоже, тебе нелегко приходится? – небрежно поинтересовался Эван, словно заранее знал ответ.
– Да, нелегко, – согласилась я.
У меня не было необходимости лгать, по крайней мере пока. Мы оба балансировали у опасной черты, но до конца так и не раскрылись.
– Держат в узде? – Еще один вопрос, больше похожий на утверждение.
– Угу, – отозвалась я, продолжая снимать зеленую листву, кое-где тронутую красным и оранжевым. – А вот тебя-то уж точно в узде не держат.
– Думаю, да.
И тут внезапный порыв ветра растрепал мне челку, обнажив лоб. Эван вздрогнул, точно от удара под дых. Я невольно покраснела, так как только сейчас поняла, что он даже не подозревал о моей ране на лбу.
– Похоже, тебе не слишком везет? – спросил он.
– Все относительно, – ушла я от прямого ответа на вопрос и попыталась поправить челку, чтобы скрыть багровые следы своего невезения. И, решив сменить тему, поинтересовалась: – А сколько у тебя братьев и сестер?
– Только один брат. Джаред. Студент первого курса Корнельского университета. А у тебя?
– Родных нет, только двоюродные. Они еще маленькие. Твой брат похож на тебя?
– Совершенно не похож. Он очень спокойный, музыку любит больше, чем спорт, и вообще у него легкий характер.
При этих словах я невольно улыбнулась. Эван ответил мне теплой улыбкой, а мое сердце вдруг встрепенулось и вышло из сонного состояния, в котором пребывало два долгих дня.
– Скажи, в какой колледж ты собираешься поступать? – задал очередной вопрос Эван.
– Еще не выбрала. Есть несколько в Калифорнии и один в Нью-Йорке. Конечно, я очень хотела бы поступить в Стэнфорд, если меня туда примут.
– Слышал, во вторник они приезжали посмотреть, как ты играешь.
Я кивнула и нацелила камеру на живописный куст, взяв крупным планом опавшие листья.
– А ты куда хочешь поступить?
– Очевидно, в Корнельский университет. Правда, кое-кто из моих друзей собирается учиться в Калифорнии, и может статься, что я туда вернусь. Хотя я еще ничего толком для себя не решил.
И вот так, перебрасываясь осторожными вопросами, мы проговорили все сорок минут, отпущенных нам на съемку.
– В пятницу вечером у тебя игра. Так? – сказал он, когда мы уже поднимались по лестнице.
– Да.
– И чем ты занимаешься в перерыве до начала игры?
– Ну, остаюсь в школе делать домашнее задание или типа того.
– А хочешь сходить куда-нибудь поесть? – спросил он, когда мы подошли к двустворчатой двери в вестибюль. Я остановилась, мое сердце тоже. Эван лукаво ухмыльнулся и добавил: – И кстати, чтобы расставить все точки над «i», считай, что это свидание.
Ну все, теперь у меня произошла остановка дыхания.
– Хорошо, – не в силах пошевелиться, прошептала я.
Неужели я только что согласилась пойти на свидание?!
– Здорово! – ослепительно улыбнулся он, и мое ожившее сердце забилось так сильно, что закружилась голова. – Увидимся на тригонометрии. – И Эван, не заходя в художественный класс, пошел дальше по коридору.
Положив фотокамеру на место, я на нетвердых ногах направилась к своему шкафчику.
– Что означает твоя ухмылка? – словно издалека послышался голос Сары.
Я перевела на нее взгляд, сразу не сообразив, что стою и глупо ухмыляюсь.
– Потом расскажу. – Ухмылка превратилась в улыбку.
– Терпеть не могу, когда ты так говоришь, – рассердилась Сара, понявшая, что на полноценный допрос у нее не хватит времени.
А я схватила учебники и побежала на химию.
Урок тянулся мучительно долго. Я что-то там конспектировала и вместе с соседкой делала опыты для лабораторной работы. При этом я постоянно смотрела на часы, причем каждый раз с досадой обнаруживала, что прошло всего пять минут. Но вот, слава богу, прозвенел звонок.
– Надеюсь, ты себя уже лучше чувствуешь, – заметила моя соседка. А когда я недоуменно наморщила лоб, добавила: – Ты сегодня явно где-то витаешь.
В ответ я лишь усмехнулась, еще больше сбив ее с толку.
Эван уже подкарауливал меня у шкафчиков.
– Прости, решил подождать тебя не в классе, а здесь, – объяснил он.
Но я не успела ответить, так как в этот момент к своему шкафчику подлетела Сара.
– Привет, Эван! – поздоровалась она, бросив на меня подозрительный взгляд.
Я сделала серьезное лицо и поспешила скрыться за дверцей шкафчика.
– А теперь скажи мне, что тебе все-таки разрешают делать? – поинтересовался Эван, когда мы уже вместе шли по коридору.
– Мало что, – сразу перестала улыбаться я.
– Но ведь тебе не запрещают участвовать в жизни школы. Так? – то ли спросил, то ли констатировал он, пытаясь получить полную картину.
– Нет, конечно. С условием, что меня подбросят до дома, где я должна быть не позднее десяти часов вечера.
– А если ты, как положено, вернешься домой к десяти часам, они смогут узнать, что тебя не было в школе?
У меня противно засосало под ложечкой. Я догадалась, куда он клонит, но мне об этом было даже страшно подумать.
– Не знаю. А почему ты спрашиваешь? – попыталась я понять, что у него на уме.
– Да так, интересно, – ответил он, думая о чем-то своем.
По дороге на урок анатомии Эван продолжил допрос:
– Скажи, а ты когда-нибудь делала что-нибудь такое, что тебе не следовало бы делать?
– Что, например?
Наш разговор явно принимал опасное направление.
– Например, говорила, что идешь в библиотеку, а вместо этого шла в кино.
Я смотрела на него расширившимися от страха глазами. От одной только мысли, что такое возможно, мне стало дурно.
– Догадываюсь, что нет.
Мое молчание говорило само за себя.
– О чем ты думаешь? – обретя дар речи, спросила я.
– Пытаюсь представить.
– Что именно?
– Нас, – коротко бросил он, входя в класс.
У меня перехватило дыхание, я на ватных ногах дошла до своего места и тяжело опустилась на стул. Он ставил меня в тупик. И вообще, нельзя же без предупреждения говорить подобные вещи!
– Мистер Мэтьюс, не могли бы вы пересесть к мисс Томас? – попросил учитель анатомии мистер Ходжес. – Ее соседка больше не посещает наши занятия, а место за столом не должно пустовать, особенно во время лабораторных работ по препарированию.
Услышав заявление мистера Ходжеса, я поспешно опустила голову, чтобы никто не заметил, как я покраснела.
– Привет! – сев за мой стол, произнес Эван так, будто видит меня впервые.
– Привет! – смущенно улыбнулась я.
После того как мистер Ходжес начал читать лекцию о строении руки человека, я быстренько написала на чистом листе бумаги: «Так что, по-твоему, ты и я – это мы
«Еще нет», – написал в ответ Эван.
По-прежнему не понимая, что он этим хочет сказать, я сердито насупилась. Тогда он написал: «Но я к этому готовлюсь».
Я прямо-таки похолодела от неожиданности. На лице Эвана играла довольная ухмылка. Но мне было не до смеха. От его вопросов и ответов кружилась голова. Я сунула записку в папку и уставилась в тетрадку, занавесив волосами пылающее лицо.
– Увидимся позже, – бросил Эван после окончания урока и поспешно ушел, а мне оставалось только удивленно смотреть ему вслед.
Я понимала, что в его каверзных вопросах и безумных заявлениях был какой-то тайный смысл, которого мне пока не дано было постичь.
Сара уже поджидала меня у шкафчиков. Но я, ни слова не говоря, стала выкладывать учебники. Я прекрасно знала, чего она от меня ждет.
– Ты не смеешь так со мной поступать, – обиженно произнесла она.
– Как прошло твое свидание с Джейсоном? – попыталась я перевести разговор.
– На этот раз ты от меня так легко не отделаешься! – Сара и не думала шутить, что было совершенно на нее непохоже. – Сейчас не обо мне речь.
Я тянула время, лихорадочно соображая, как ей все это преподнести.
– У нас свидание после уроков в пятницу, перед футбольным матчем. Собираемся сходить куда-нибудь поесть, – решив не вдаваться в подробности, призналась я.
– Ух ты! – улыбнулась она, окончательно вогнав меня в краску. – Грандиозно! Поздравляю, Эм. Мне он нравится.
– Рада, что тыо нем столь высокого мнения.
Сара, не ожидавшая от меня такой реакции, удивленно заморгала.
– Я до сих пор не могу определить, что он за человек, – с тяжелым вздохом призналась я по дороге в кафетерий. – Он задает странные вопросы и говорит загадками. Я постоянно пытаюсь читать между строк, но по-прежнему ничего не понимаю. А когда подворачивается удобный случай спросить, что он имел в виду, его как ветром сдувает.
– Я знаю, что он проводит опрос среди ребят, а еще берет интервью для завтрашней статьи в нашей газете. На уроке журналистики он и у меня брал интервью. Может, поэтому он и исчезает.
– Меня волнует не куда, а когдаон исчезает, – поправила я Сару, понимая, что она хотела меня успокоить. – Ведь, странное дело, это всегда происходит после его очередного двусмысленного замечания или очень личного вопроса. Что меня дико бесит.
– А почему? – поинтересовалась она.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Он тебе нравится? – спросила она, когда мы устроились, придвинув поближе стулья, в нашем любимом – дальнем – углу кафетерия.
– Все еще пытаюсь его понять. Но я начинаю привыкать к тому, что мы сидим рядом в классе или идем вместе по коридору. И у меня больше нет желания отталкивать его. Возможно, он так меня приручает.
– А возможно, он тебе просто нравится, – загадочно усмехнулась Сара.
Я только было собралась ей возразить, как возле нашего столика нарисовался Джейсон с подносом в руках.
– Привет, Сара! – поздоровался он, не решаясь присесть.
– Здравствуй, Джейсон, – повернувшись к нему, просияла она.
– Пойду куплю чего-нибудь поесть, – почувствовав себя третьей лишней, произнесла я, но им явно было не до меня.
Уже возвращаясь к столику с ланчем на подносе, я обнаружила, что Сара с Джейсоном сидят и глупо улыбаются. Надеюсь, у меня все же был не такой дурацкий вид, когда я разговаривала с Эваном. Ведь если бы мы и вправду были похожи на эту приторно-сладкую парочку, то я чувствовала бы себя полной идиоткой. Поскольку у меня не было ни малейшего желания смотреть, как они любезничают, я не стала садиться за стол, а взяла ланч с собой и прошла прямо в кабинет журналистики, чтобы начать работу над статьей.
Весь класс был на занятиях в компьютерной лаборатории, и мне никто не мешал, разве что мисс Холт зашла один раз взять со стола какие-то вещи и проверить, как у меня дела. А так как у нее сейчас не было занятий, кабинет журналистики был в моем полном распоряжении. Я попыталась сосредоточиться на домашнем задании, стараясь не думать о странной реакции Сары или настойчивом интересе Эвана. Но мысли мои невольно возвращались к событиям сегодняшнего утра.
Меня завертело внезапно ворвавшимся в мою жизнь вихрем, который в мгновение ока все перевернул вверх дном. Я начинала терять контроль над событиями, что сводило меня с ума. И мне становилось все труднее сосредоточиться на учебе, хотя раньше это не составляло особого труда. Нет, я не могла позволить себе все испортить и упустить свой единственный шанс именно сейчас, когда конец моим мучениям был уже совсем близко.
Значит, если я твердо нацелена на колледж, мне следует по возможности избегать ситуаций, способных выбить меня из колеи, типа той вечеринки или… свиданий. И у меня сразу внутри все опустилось. Но другого выхода не было: слишком много поставлено на карту.
– Так вот ты где! – воскликнул вошедший в класс Эван. – А я тебя обыскался.
– Привет, – не поворачивая головы, ответила я.
– Здесь определенно намного спокойнее, – сказал он и, внезапно заметив мою холодность, поинтересовался: – Что происходит?
– Я не могу пойти с тобой на свидание, – выпалила я. – Мне нельзя отвлекаться от учебы и своих обязанностей. Я просто не могу себе позволить никаких посторонних дел. Прости.
– А разве я тебя отвлекаю? – удивился он.
– Ну… да, отвлекаешь. То, что я думаю о тебе, уже само по себе мешает учиться, и я не могу взять дополнительную нагрузку, – заявила я и тут же поняла, что все это как-то не слишком красиво звучит.
– Значит, для тебя наше свидание равносильно посещению клуба любителей искусств?
Непонятно было, то ли он обижается, то ли забавляется.
– Нет, – тяжело вздохнула я. – Эван, такие вещи не для меня. Если честно, то я в жизни не была на свидании и пока еще не готова. Все, разговор закончен. Надеюсь, теперь тебе ясно? – густо покраснев, спросила я.
Наверное, не стоило ему открываться. Мне срочно нужно было начать себя контролировать. Слишком уж много всего приходилось скрывать, и я не могла позволить себе допустить ошибку.
Он изо всех сил, хотя и безуспешно, старался сдержать ухмылку. Это так меня разозлило, что я взяла со стола книгу в бумажной обложке и с размаху швырнула в него.
– Похоже, я всегда помогаю тебе показать себя с лучшей стороны, – ловко увернувшись от книги, рассмеялся он. – О’кей, никаких свиданий. Но кто может нам помешать проводить время вместе?
– Хорошо, если ты пообещаешь больше не приглашать меня на свидания, не говорить «мы», будто ты и я одно целое, и не прохаживаться насчет того, что я слишком много работаю.
Я прекрасно понимала, что все мои требования смешны и нелепы, но только на этих условиях мое непослушное сердце смогло бы смириться с тем фактом, что мы с Эваном Мэтьюсом друзья.
– Ладно, договорились, – медленно кивнул он. – Но ты не будешь дичиться, а я смогу сидеть рядом на уроках и даже ходить с тобой по коридору. Идет?
– Конечно, – замявшись, согласилась я.
– А мы сможем гулять с тобой после школы? – продолжал отвоевывать он утерянные позиции.
– И когда ты рассчитываешь это делать?
– Например, в пятницу. Никакого свидания, честно. Но почему бы нам не побыть вдвоем до начала матча? – предложил он. – Если хочешь, можем даже сделать вместе домашнее задание.
Я внимательно на него посмотрела, пытаясь понять, не разыгрывает ли он меня. Что делать? Соглашаться или нет? Внутренний голос говорил мне «нет», но я его не слушала.
– Хорошо, – уступила я. – Но только как друзья.
– Попытаюсь справиться, – хмыкнул он. – До поры до времени.
– Эван!
– Шучу! – поднял он руки вверх. – Я вполне могу стать твоим другом. Нет проблем.
И тут прозвенел звонок к окончанию занятий. В коридоре послышались голоса и торопливые шаги спешащих домой учеников.
– Желаю тебе сегодня удачной игры! – сказала я, собирая книжки.
– Спасибо, – ответил он. – Увидимся завтра на английском?
– Да, конечно.
Он улыбнулся и пошел прочь.
А я осталась сидеть, оценивая результаты своих усилий вернуть жизнь в обычное русло. Все пошло не совсем так, как я планировала. Следовало пресечь на корню любые отношения с ним и ни в коем случае нельзя было проявлять мягкотелость. Ведь это огромный риск – впустить еще кого-то в свою жизнь. Я пыталась уговорить себя, что если мы останемся друзьями, то можно будет держать его на расстоянии, а наши отношения не помешают учебе. Но особой уверенности почему-то не было.
Конец дня прошел как всегда. Во время тренировочной пробежки у меня опять разболелась голова, но я старалась не обращать внимания. Сара без умолку болтала о Джейсоне и их свидании, значит, слава богу, уже оправилась от эмоциональной травмы, которую я нанесла ей утром.
Оставшаяся часть недели ничем особенным не запомнилась, разве что теперь на всех занятиях и в школьных коридорах рядом со мной был Эван. Он с пониманием отнесся к моей сдержанности и разговаривал исключительно на школьные темы. Я продолжала дышать полной грудью, сердце билось ровно, хотя иногда – когда он слишком долго смотрел мне в глаза или посылал одну из своих неотразимых улыбок – оно меня подводило и начинало стучать слишком сильно. Но в какой-то степени я была даже рада. Теперь у меня была отдушина, что здорово помогало, когда приходилось терпеть домашние неурядицы.
Я старательно избегала Кэрол, но при любой встрече она не упускала возможности побольнее ранить меня ядовитыми замечаниями. Во вторник у меня был выездной матч, в среду я работала над версткой газеты, так что у меня был повод задержаться допоздна. В среду, в два часа ночи, я даже набралась храбрости и залезла в холодильник, чтобы взять сэндвич с филе цыпленка, так как в животе бурчало от голода. Итак, я снова сосредоточилась на возможности выживания в ближайшие пятьсот шестьдесят семь дней.
Назад: Глава 7 Расплата
Дальше: Глава 9 Только не свидание