Глава 37
Я никогда раньше не приводил ее домой, хотя мы встречаемся уже месяц. Когда мы были детьми, Хоуп проводила у нас много времени, поэтому я боюсь, моя мать узнает ее и скажет что-нибудь такое. И пока Скай не знает правду о своем прошлом, я не хочу допустить, чтобы ей открыл глаза кто-то другой, кроме меня.
Пусть Скай не думает, что я не приглашаю ее домой, потому что не хочу пускать в свою жизнь. И вот я воспользовался случаем привести ее к нам сегодня вечером, поскольку матери не будет. И хотя мы наконец-то одни, целуемся на моей постели, меня не покидает тревожное чувство. Вечер начался не очень удачно, и мне не отделаться от чувства вины за былое. Ведь я предпочел бы, чтобы мои мысли были заняты только настоящим моментом.
Весь день она была сдержанной, и я чувствовал, что в этом и моя вина. После того как мы ушли из художественной галереи, куда ходили поддержать Брекина и его бойфренда Макса, Скай не сказала мне и двух слов. Я спрашивал себя, имеет ли это отношение ко вчерашнему вечеру, и понял, что да, самое прямое отношение.
Вчера в фирме моей матери была вечеринка по случаю Хеллоуина. Там я, пожалуй, выпил лишнего, а потом отправился к дому Скай и влез к ней в окно. Все было хорошо, и мы в конце концов заснули, но среди ночи я проснулся от ее истеричного плача. Она плакала и вся дрожала, и я никогда не видел, чтобы человек так реагировал на ночной кошмар.
Я дико перепугался: не знал, как ей помочь, совершенно не понимал, где нахожусь, когда проснулся рядом с ней. Я еще не совсем протрезвел и смутно помнил, как ушел из дому и прокрался в ее спальню. Меня смущало, что она видела меня таким. А что, если я проговорился? Я держал ее в объятиях, пока она не успокоилась, но потом ушел, поскольку до конца так и не очухался и не хотел ляпнуть что-нибудь и все испортить.
Но, очевидно, я все-таки проболтался, потому что чуть раньше, когда мы были внизу, она упомянула имя Хоуп. Это ошеломило меня, едва не вышибло дух. И если бы я изо всех сил не прикидывался, будто не понимаю, о чем речь, это сразило бы меня окончательно.
Но я даю ей высказаться, и оказывается, я не напрасно себе не доверял. Очевидно, вместо имени Скай я пробормотал «Хоуп», и всю оставшуюся часть дня она переживала из-за этого. Она подумала, что Хоуп – это другая девушка. Сама мысль о том, что она думает, будто я способен помыслить о ком-то другом, надрывает мне сердце.
Поэтому в данный момент я делаю все возможное, чтобы показать ей, что она единственная девушка, о которой я думаю.
Только она.
Опершись на руки и колени, я целую ее, стараясь дать ей понять, что привез ее сюда только для того, чтобы провести с ней время.
Но на ней опять платье.
После тех двух часов в подвале Дэниела мы оба были поражены тем, как хорошо мои руки познакомились с ее платьем, а также и с бельем.
Но сейчас она снова в платье. Две недели назад на том диване Дэниела мы сделали немало первых шагов. Так много, что на сегодняшний вечер остается лишь один, и то, что мы оба об этом знаем, а на ней опять платье, вносит сумятицу в мои чувства и заставляет бешено колотиться сердце.
Есть еще одна причина. Прежде чем подняться в спальню, мы обжимались на лестнице, и Скай призналась, что она девственница. Я и раньше знал, но сам факт, что она думала об этом, когда я целовал ее, заставляет предположить, что она хотела предупредить меня заранее. Пока не стало поздно.
И тогда я возблагодарю и ангелов, и богов, и птиц, и пчел, и сладчайшего младенца Иисуса за то, что она надела это платье. Она в нем так прекрасна, что хоть на какое-то время я забываю свое чувство вины и просто любуюсь.
– Боже правый, Скай, – произношу я в паузах между безумными поцелуями. – Господи, ты просто супер. Спасибо, что надела это платье. Я правда… – Целую ее в губы, потом в подбородок и шею. – Ты правда мне нравишься. Твое платье.
Продолжаю целовать ее в шею, и она откидывает голову назад. Опустив руку к ее бедру, глажу ее под платьем. Дохожу до верха ее бедра, отчаянно желая продолжения. Но то, что она однажды разрешила мне это, не означает, что разрешит и сейчас.
Но, очевидно, мне это разрешают, потому что она выгибается в мою сторону, направляя мою руку туда, куда она намеревалась попасть. Ее ладони скользят по моей спине снизу вверх, в то время как моя рука добирается до ее трусиков. Я просовываю руку под край трусиков, а она тянет за мою футболку.
Она начинает стаскивать с меня футболку через голову, и мне приходится убрать руку. Я стискиваю ее бедро, не желая отступать, но в то же время я не меньше хочу избавиться от футболки.
Как только я встаю на колени и отодвигаюсь от нее, она тоненько воет. Этот звук заставляет меня улыбнуться, и, когда футболка с меня уже снята, я наклоняюсь и целую ее в уголок губ. Подношу руку к ее лицу и нежно глажу по волосам, не сводя с нее глаз. Знаю, мы приблизились к самому важному первому шагу из всех, и мне хочется запомнить все, касающееся этого момента. Сейчас, когда она лежит подо мной, мне хочется запомнить в ней все до мелочей. Как она будет стонать в тот момент, когда я войду в нее. Какая она на вкус, на ощупь и…
– Холдер, – затаив дыхание, произносит она.
– Скай, – передразнивая ее интонацию, откликаюсь я.
Не знаю, что именно она собирается сказать, но это может немного подождать, потому что я должен поцеловать ее. Наклонив голову, я впиваюсь в ее губы, чувствую языком ее язык. Мы медленно целуемся, и я стараюсь запомнить каждый миллиметр ее рта.
– Холдер… – Она снова отодвигается от моих губ и проводит ладонью по моей щеке, заглядывая мне в глаза. – Я хочу этого. Сегодня. Прямо сейчас.
Прямо сейчас. Она сказала «прямо сейчас». Это хорошо, потому что в данный момент у меня нет никаких других дел. Можно не откладывать.
– Скай… – Мне нужно убедиться, что она собирается сделать это не ради меня. – Нам не стоит этого делать. Понимаешь? Не хочу вовлекать тебя ни во что такое.
Она с улыбкой проводит пальцами вверх-вниз по моей руке:
– Я знаю. Но говорю тебе: я этого хочу. Никогда прежде ни с кем не хотела, а с тобой хочу.
Я точно знаю, что хочу ее. Прямо сейчас, и она, очевидно, тоже хочет меня. Но помимо своей воли я испытываю чувство вины, зная, что все же обманываю ее. Я еще не рассказал ей правду о нас, и, пожалуй, знай она об этом, не решилась бы на этот шаг.
Я уже собираюсь отодвинуться от нее, но она прижимает ладони к моим щекам и, приподнявшись в кровати, касается моих губ:
– Я не говорю «да», Холдер. Я говорю «пожалуйста».
О чем это я только что подумал? Собирался подождать?
К черту ожидание!
Наши губы сливаются, и я со стоном прижимаю ее к постели.
– Мы действительно собираемся это сделать? – сам не веря этому, спрашиваю я.
– Да. – Она смеется. – Мы действительно собираемся это сделать. Никогда и ни в чем я не была так уверена.
Моя рука возвращается на прежнюю позицию, и я начинаю стаскивать с нее трусики.
– Но прежде обещай мне одну вещь, – говорит она.
Я отодвигаю руку, подумав, что она, может быть, попросит меня замедлить темп.
– Все, что угодно.
Взяв мою руку, она возвращает ее на свое бедро.
– Я хочу. – Она твердо глядит мне в глаза. – Но только если ты пообещаешь, что мы побьем все рекорды в истории по части первого раза.
Я улыбаюсь. Чертовски прямолинейно.
– У нас с тобой, Скай… иначе и быть не может.
Просовываю руку ей под спину и чуть приподнимаю ее. Потом зацепляю пальцами бретельки платья и медленно снимаю с плеч. Она запускает руку мне в волосы, прижимаясь ко мне щекой, а я прикасаюсь к ее плечу губами. Продолжаю держать бретельки платья.
– Я сейчас сниму его.
Она кивает, я захватываю свободную ткань у талии и начинаю стягивать платье через голову. Когда платье снято, опускаю Скай на кровать, и она открывает глаза. Вглядываюсь в ее тело, пробегая пальцами по руке сверху донизу, дотрагиваясь до живота и остановившись на изгибе бедра. Впитываю все увиденное, потому что очень хочу это запомнить. Хочу запомнить, как она выглядит в те мгновения, когда вручает мне свое сердце.
– Боже правый, Скай, – шепчу я, поглаживая ее кожу. Потом наклоняюсь и нежно целую ее в живот. – Ты просто потрясающая.
Я смотрю, как моя рука скользит по ее телу. Ползет по животу и доходит до груди. Вот мой большой палец исчезает под ее бюстгальтером. Как только вся моя рука проникает под бюстгальтер, Скай обхватывает меня ногами за талию. Я издаю стон, жалея в этот момент, что у меня только две руки, потому что руки хотят быть везде и сразу. И явно ни к чему, чтобы на их пути была какая-то тряпка.
Опустив руку, я стаскиваю с нее трусики, а потом лифчик. Все время продолжаю целовать ее, даже когда спускаюсь с кровати, чтобы самому раздеться. Потом снова залезаю в кровать и опускаюсь на Скай.
Прижавшись к ней, я начинаю понимать, что никогда прежде не испытывал ничего подобного. Вот как люди должны проходить этот первый шаг. Именно такие ощущения должны быть у них, и это просто потрясающе.
Протянув руку, я достаю из ящика ночного столика презерватив. Мы ни на секунду не прекращаем целоваться, но мне надо увидеть ее лицо. Надо убедиться: она хочет, чтобы я вошел в нее, так же сильно, как я хочу это сделать.
Беру презерватив и приподнимаюсь на коленях. Разрываю пакетик, но, прежде чем натянуть резинку, опускаю глаза на Скай. Ее веки плотно сжаты, брови нахмурены.
– Скай? – окликаю я. Мне нужен от нее один одобрительный взгляд, но она отказывается открыть глаза. Я вновь опускаюсь на нее и глажу ее по щеке. – Детка, – шепчу я. – Открой глаза.
У нее начинают дрожать губы, и, подняв руки, она прикрывает ими глаза.
– Слезь с меня, – шепчет она.
У меня падает сердце, но я не знаю, что сделал не так. Я старался изо всех сил, чтобы было хорошо, но, очевидно, что-то пошло не так, но что именно – понятия не имею. Поднимаюсь на колени и отодвигаюсь от нее; в этот момент она разражается рыданиями. Отворачивается от меня, закрываясь руками.
– Пожалуйста, – плачет она.
– Скай, я перестал. – Я поглаживаю ее.
Она отталкивает мою руку и дрожит всем телом. У нее двигаются губы, но я не могу разобрать слов. Наклонившись вперед, вслушиваюсь.
– Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, тридцать один…
Она быстро считает, свернувшись калачиком на моей кровати и истерически рыдая.
– Скай! – пытаясь успокоить ее, громче произношу я.
Не знаю, какого черта происходит и что такого я сделал, но это не похоже на нее, и я начинаю психовать. Она словно забыла о моем присутствии. Пытаюсь отнять ее руки от глаз, чтобы она взглянула на меня, но она принимается бить меня по руке, истерически плача.
– Черт побери, Скай! – вне себя ору я.
Снова тяну ее за руку, но она отталкивает меня. Не знаю, что делать и почему она никак не может прийти в себя, поэтому беру ее на руки и прижимаю к груди. Она продолжает считать и плакать, и мне кажется, я сейчас тоже заплачу, потому что она вне себя и я не знаю, как ей помочь. Качаю ее взад-вперед и глажу по волосам, пытаясь привести в чувство, но она продолжает плакать. Вытаскиваю простыню и заворачиваю нас, потом целую ее в висок.
– Прости, – шепчу, не зная, что делать дальше.
Она распахивает глаза и смотрит на меня, всем своим видом выражая страх.
– Прости меня, Скай. – Я по-прежнему не понимаю, что пошло не так и почему она сейчас боится меня. – Я не хотел ничего плохого.
Продолжаю качать ее, все еще не понимая причины ее расстройства. Никогда прежде я не видел глаз, в которых выражался бы подобный ужас, и я, блин, не представляю, как ее успокоить.
– Что случилось? – кричит она, глядя на меня полными ужаса глазами.
Она совершенно потеряла контроль над собой и даже не помнит, что с ней было!
– Не знаю, – качаю я головой. – Просто ты начала считать вслух, плакать и дрожать, а я пытался остановить тебя, Скай. Но это не проходило. Ты была в ужасе. Что я такого сделал? Скажи, ведь мне так жаль! Очень жаль! Что я сделал, блин?
Она качает головой и ничего не может ответить. Меня бесит, что я так и не понял: по моей ли вине она выпала из реальности?
Зажмурившись, я прислоняюсь лбом к ее лбу:
– Ну прости меня. Нельзя было заходить так далеко. Не знаю, в чем дело, но ты еще не готова, верно?
Она кивает, продолжая крепко прижиматься ко мне.
– Так у нас не было… не было секса? – робко спрашивает она.
Сердце у меня падает. Как бы я ни пытался защитить ее, что-то продолжает ее мучить. Никогда прежде я не видел, чтобы человек полностью потерял над собой контроль, и не в моих силах было это прекратить. Я подношу ладони к ее щекам:
– Где ты, Скай?
Она смущенно смотрит на меня:
– Здесь. Я тебя слушаю.
– Нет, я имею в виду, раньше. Где ты была? Тебя со мной не было, потому что… Нет, ничего не произошло. Я понял по твоему лицу: что-то не так – и не стал ничего делать. Но теперь тебе надо хорошенько проанализировать свои мысли, потому что ты запаниковала. У тебя была истерика, и мне надо знать, в чем дело, чтобы этого никогда не повторилось.
Я крепко обнимаю ее и целую в лоб. Сейчас ей надо прийти в себя. Поднявшись, я надеваю джинсы и футболку и помогаю ей натянуть платье.
– Пойду принесу воды. Скоро вернусь.
Наклоняюсь вперед, не зная наверняка, хочет ли она сейчас видеть меня, но все же я целую ее в губы.
Выйдя из комнаты, я отправляюсь прямо на кухню. Поставив локти на столешницу, прячу лицо в ладонях и собираю всю свою волю, чтобы не сорваться. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь ради нее быть сильным. Каково это – видеть ее беспомощной, сознавая, что ты не в силах помочь?
Я сильно разочаровался в себе.
