Глава 16
Перескакивая через две ступеньки, я спускаюсь на кухню. Это мой второй понедельник в школе, и я невольно улыбаюсь, думая о том, с каким настроением проснулся неделю назад. Мне и за миллион лет было не вообразить, что меня так сильно будет занимать мысль о девушке. С той самой минуты, как я ушел от нее в субботу ночью, я ел, дышал и спал с мыслью о ней.
– Ну, как тебе нравится Скай? – спрашивает мама.
Она завтракает за кухонным столом и просматривает газету. Я удивлен, что она помнит ее имя, ведь я упоминал его лишь однажды. Закрываю дверь холодильника и подхожу к барной стойке.
– Она отличная девушка. Очень нравится.
Мама откладывает газету и наклоняет голову.
– Девушка? – выгнув брови, спрашивает она.
Я не понимаю ее замешательства. Просто пристально смотрю на нее. Качая головой, она смеется:
– Господи! Ты меня неправильно понял.
– В каком смысле? – Я смущен. – Ты спросила, нравится ли мне Скай, и я ответил.
Она смеется еще сильней.
– Холдер, я сказала «школа». Я спросила, как тебе нравится школа.
О-о!
Может, я действительно неправильно ее понял.
– Перестань. – Я смущенно смеюсь.
Она умолкает и разворачивает перед собой газету. Я беру стакан с напитком и свой рюкзак и иду к двери.
– Ну что? – спрашивает мама. – Как тебе нравится школа?
Я возвожу очи горе.
– Очень, – говорю я, выходя из кухни. – Но Скай мне нравится больше.
Подхожу к машине и запихиваю рюкзак на сиденье. Зря я не сообразил предложить подвезти ее, но, обмениваясь эсэмэсками бо́льшую часть воскресенья, мы условились немного притормозить. Решили не бегать вместе утром. Она сказала, это уж слишком, и все так скоро, а я определенно хочу приноровиться к ее ритму, поэтому согласился. Тем не менее я не могу отрицать, что был немного разочарован ее желанием бегать в одиночку. Мне хочется быть рядом с ней каждую минуту, но я понимаю, что она права. Мы провели вместе один уик-энд, но у меня создается впечатление, будто я связан с ней гораздо сильнее, чем с другими девчонками, с которыми встречался. Это хорошее чувство, но оно меня чертовски пугает.
Перед тем как выехать с подъездной дорожки, вынимаю сотовый и посылаю ей эсэмэску.
Не знаю, стоит ли сегодня уязвлять твое самолюбие. Решу сам, когда увижу тебя через пятнадцать минут.
Положив телефон, выезжаю на шоссе. Подъехав к первому знаку остановки, снова набираю сообщение.
Четырнадцать минут.
Когда проходит еще одна минута, я посылаю очередную эсэмэску.
Тринадцать минут.
И так каждую минуту по пути на парковку.
Дойдя до классной комнаты, я заглядываю туда через застекленную дверь. Скай сидит в конце класса рядом со свободной партой. От одного ее вида у меня начинает сильнее биться сердце. Открыв дверь, я вхожу, и, когда она видит меня, ее лицо мгновенно освещается улыбкой.
Иду в конец классной комнаты и кладу рюкзак на пустую парту, а в это время какой-то чувак собирается поставить туда стаканчики с кофе. Я смотрю на него, он смотрит на меня, потом мы оба смотрим на Скай, потому что я не хочу отпихивать его, пока она не попросит.
– Похоже, у нас возникло затруднение, мальчики. – Она очаровательно улыбается, глядя на кофе в руках у парня рядом со мной. – Вижу, мормон приготовил королеве подношение в виде кофе. Весьма впечатляюще. – Посмотрев на меня, она поднимает бровь. – А где же твои дары, безнадежный отрок, чтобы я выбрала, кто будет сопровождать меня к классному трону?
Она дразнит меня. Мне это нравится. И это, похоже, тот парень, с которым она всю неделю сидела за обедом. Одного взгляда на его ярко-розовые кроссовки и соответствующие брюки достаточно, чтобы перестать воспринимать его как соперника.
Я поднимаю свой рюкзак и даю ему сесть.
– Похоже, чтобы поубавить самомнения некой особе, придется послать ей эсэмэску. – И я усаживаюсь на свободное место впереди нее.
– Мои поздравления, сэр, – говорит она чуваку с кофе. – Сегодня королева выбрала вас. Садитесь. Ну и выходные выдались!
Он садится, но с любопытством разглядывает ее. По выражению его лица понятно: он не имеет представления о том, что произошло в эти выходные между Скай и мной.
– Брекин, это Холдер. – Скай представляет меня ему. – Холдер не мой бойфренд, но если я застукаю его с другой за попыткой побить рекорд по лучшему первому поцелую, то он скоро станет бездыханным не-бойфрендом.
О-о, не волнуйся, детка. Даже и не буду пытаться побить этот рекорд с кем-нибудь, кроме тебя.
– Вот как! – Я улыбаюсь ей.
– Холдер, это Брекин. – Она указывает на парня. – Брекин – мой новый и самый лучший друг на всем белом свете.
Если он первый друг Скай, то я не сомневаюсь, что он скоро займет место моего второго друга. Я протягиваю ему руку. Брекин робко отвечает на рукопожатие, потом поворачивается к Скай и тихо спрашивает:
– Твой не-бойфренд в курсе, что я мормон?
Она с улыбкой кивает:
– Оказывается, у Холдера нет никаких проблем с мормонами. У него проблемы с придурками.
Брекин смеется, а я все пытаюсь понять, означает ли в данном случае «мормон» действительно мормона, потому что звучит это как шифр для чего-то совсем другого.
– Ну, в таком случае добро пожаловать в наш союз, – говорит мне Брекин.
Я смотрю на стаканчик с кофе на его парте. Если мормон действительно означает мормона, то лучше был бы кофе без кофеина.
– Я думал, мормонам запрещен кофеин.
Брекин пожимает плечами:
– Однажды утром, проснувшись в печали, я решил нарушить это правило.
Я смеюсь. Пожалуй, мне нравится этот мормон.
Скай откидывается на парте и улыбается мне. Так здорово почувствовать симпатию единственного друга, который у нее здесь есть. Входит мистер Маллиган, и я успеваю прошептать Скай:
– Подождешь меня после уроков?
Она с улыбкой кивает.
* * *
Дойдя до ее шкафчика, мы видим, что он опять облеплен гнусными записками.
Идиотки.
Я срываю записки и бросаю на пол, как делаю обычно, проходя мимо ее шкафчика. Она берет нужные учебники, потом поворачивается ко мне:
– Ты подстригся.
Даже не собираюсь признаваться в том, как трудно найти в воскресенье открытую парикмахерскую.
– Угу. Одна знакомая цыпочка все уши мне прожужжала. Совсем достала.
– Мне нравится.
– Это хорошо.
Она улыбается и прижимает книги к груди. Я все время думаю о субботней ночи. Отдал бы все на свете, чтобы сейчас оказаться с ней в ее комнате. Почему, черт возьми, я ее не поцеловал? Сегодня обязательно поцелую, чтоб мне провалиться. После школы. Или во время занятий, если получится. Или прямо сейчас.
– Наверное, пора на урок, – глядя в сторону, говорит она.
– Ага, – соглашаюсь я.
Нам, пожалуй, действительно пора идти на урок, но следующие уроки у нас разные, и меня совершенно не тянет в класс.
Она смотрит на меня еще какое-то время, и я успеваю мысленно разработать план. Сегодня понедельник, но я хочу пригласить ее куда-нибудь, чтобы потом проводить до дому. И тогда у двери ее дома я стану до умопомрачения целовать ее – не меньше получаса, как должен был в субботу вечером.
Она отталкивается ногой от шкафчика и идет прочь, но я хватаю ее за руку и тяну к себе. Потом прижимаю к шкафчику и загораживаю путь руками. Она ловит ртом воздух.
Она опять взволнована.
Подношу руку к ее лицу и провожу под подбородком, потом прикасаюсь большим пальцем к ее нижней губе. Чувствую, как часто вздымается ее грудь рядом с моей.
– Жаль, не поцеловал тебя в субботу, – шепчу я, уставившись на ее рот. Она приоткрывает губы, и я продолжаю водить по ним пальцем. – Все время думаю, какие они на вкус.
Я прижимаю большой палец к середине ее губ, потом быстро наклоняюсь и целую ее. Затем так же быстро отстраняюсь, потому что эта игра просто убивает меня. Глаза у нее закрыты. Отпускаю ее и ухожу.
Не сомневаюсь, что становлюсь человеком с железной волей, потому что оторваться от этих губ было неимоверно трудно.
* * *
– Привет, кискалюб! – В очередь передо мной влезает Дэниел.
– Кискалюб?
Со вздохом я качаю головой. Клянусь, не знаю, откуда он берет все эти словечки.
– Ну, ты не любишь, когда я называю тебя Безнадежным. Или кискализом. Или задницей. Или…
– Можешь называть меня просто Холдером.
– Все прочие называют тебя Холдером, а я их ненавижу, так что нет, не могу. – Он берет два пустых подноса и вручает мне один. Потом кивает в сторону стола, где сидит Скай. – Что ж, надеюсь, стоило бросить меня в субботу вечером ради той телки.
– Ее зовут Скай, – уточняю я.
– Ну, я не могу называть ее Скай. Все называют ее Скай, а я их ненавижу, так что…
Я смеюсь:
– Ну, почему тогда ты называешь Валери по имени?
– Кто такая Валери? – Он оборачивается и глядит на меня как на умалишенного.
– Вэл, твоя бывшая подружка. Или теперешняя, как она там?
– Нет, мужик. – Дэниел смеется. – Ее зовут не Валери, а Тесса.
Какого черта!
– Я называю ее Вэл, поскольку это краткая форма от «валиума», и я всегда говорю ей, пусть принимает эту дрянь. Я не зря говорил, что она помешанная.
– Ты хоть кого-то называешь настоящим именем?
Он на секунду задумывается, потом смущенно смотрит на меня:
– А зачем мне это нужно?
Я сдаюсь.
– Сегодня я сижу со Скай. Хочешь сесть с нами?
– Не-а. – Дэниел качает головой. – У Вэл сегодня хороший день, так что воспользуюсь этим. – Он берет сдачу у кассира. – Увидимся, жополиз.
Испытываю некоторое облегчение оттого, что он обедает с Вэл. Не знаю, готова ли Скай воспринимать Дэниела. Я плачу за еду и направляюсь к их столу. Подходя к ним, слышу, что Скай, похоже, вкратце рассказывает Брекину о нашем уик-энде. Брекин видит, что я подхожу к ней сзади, и подмигивает мне, не говоря ей, что я слушаю.
– Он появился у меня в доме в пятницу, и после нескольких недоразумений мы установили, что просто неправильно поняли друг друга. Потом мы пекли печенье, я читала ему какую-то чепуху, и он ушел. Вернулся в субботу вечером и приготовил мне ужин. Потом мы пошли ко мне в комнату и…
Я с грохотом ставлю поднос рядом с ней и сажусь:
– Продолжай. Хочется выяснить, что мы делали потом.
Увидев мой поднос рядом с собой, она одаривает меня мимолетной улыбкой, закатывает глаза и поворачивается к Брекину:
– Потом мы выиграли приз за лучший первый поцелуй в истории первых поцелуев, но даже не целовались.
– Это впечатляет, – замечает Брекин.
– Выходные выдались невероятно скучными, – заявляю я.
Во взгляде Брекина горит желание врезать мне за то, что я обидел Скай. Он только что выиграл у меня очки.
– Холдер любит скуку, – поясняет Скай. – Он хочет сказать, что было здорово.
Брекин берет вилку, переводя взгляд с одного из нас на другого:
– Мало что может меня смутить. Но вы исключение.
Не он один смущен всем этим. Я тоже. Никогда мне не было так хорошо с девушкой, а мы еще даже не встречаемся. Мы еще даже не целовались. Правда, я и без поцелуя довел ее до исступления. Одна только мысль об этом заводит меня.
– Ты сегодня занята?
– Может быть, – с улыбкой произносит она, вытирая рот салфеткой.
Я подмигиваю ей, понимая, что говорит она это из упрямства, а на самом деле не занята.
– Читала ли она тебе ту отстойную книгу, которую я ей дал? – спрашивает Брекин.
– Отстойную? – хохочу я. – Не думаю, что это отстой, но я мало уловил, поскольку меня кое-что отвлекало.
Скай хлопает меня по руке:
– Ты заставил меня читать три часа подряд, а сам и не слушал?
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе, потом целую в висок.
– Я уже говорил тебе, что делал, – шепчу я ей на ухо. – Только не внимал словам, слетающим с твоих губ. – Я поворачиваюсь к Брекину. – Все же я кое-что уловил. Неплохая книга. Не думал, что когда-нибудь меня заинтересует роман, но любопытно все же, как этот чувак собирается выпутаться из всего дерьма.
Брекин соглашается и излагает часть сюжета. Мы говорим о романе, и я не могу не заметить, как притихла Скай. Время от времени я бросаю на нее взгляды, но она в отключке – точно так же, как на кухне в субботу вечером. Проходит время, а она молчит и не притрагивается к еде. Начинаю волноваться: с ней что-то не так.
– Ты в порядке? – переключая на нее внимание, спрашиваю я. Она даже не мигает. Щелкаю пальцами перед ее лицом. – Скай! – чуть громче произношу я. Наконец она переводит на меня глаза и приходит в себя. – Ты где? – в тревоге спрашиваю я.
Она улыбается, но ей неловко оттого, что она отключилась. Желая успокоить, дотрагиваюсь до ее щеки:
– Перестань отключаться. Меня это немного пугает.
Она пожимает плечами:
– Извини. Меня легко отвлечь. – Улыбнувшись, она отодвигает мою руку от своего лица, слегка сжав ее. – Со мной все хорошо, правда.
Я опускаю взгляд на ее руку, которая сейчас держит мою. Из-под рукава свисает половинка знакомого серебряного сердечка, и я сразу же начинаю крутить ее запястье из стороны в сторону.
На ее руке браслет Лесс.
Почему, к дьяволу, она носит браслет Лесс?
– Откуда у тебя это? – Я смотрю на браслет, который ну никак не должен быть сейчас на ее руке.
Она смотрит на свою руку и пожимает плечами, как будто это все ерунда.
И она просто пожимает плечами?
Словно ей совершенно наплевать на то, что она буквально выбила почву у меня из-под ног. Откуда у нее может быть этот браслет? Это браслет Лесс. Последний раз я видел его на запястье сестры.
– Где ты это взяла? – допытываюсь я.
Она смотрит на меня с ужасом, напуганная моим видом. Я крепко держу ее за руку, но потом отпускаю, и она отодвигается от меня.
– Ты думаешь, мне его подарил парень? – в замешательстве спрашивает она.
Нет, я так не думаю. Господи! Я думаю совсем не об этом. А думаю я о том, что на ней браслет моей умершей сестры, и она отказывается рассказать мне, как он ей достался. Ей просто нельзя сидеть и, пожимая плечами, вести себя так, словно это простое совпадение, потому что этот браслет самодельный, и во всем чертовом мире есть только еще один такой же. Так что, если она не Хоуп, тогда она почему-то носит браслет Лесс, и я хочу знать, какого лешего она его носит!
Если только она Хоуп.
Правда бьет меня прямо по башке, и мне кажется, я сейчас вырублюсь. Нет, нет, нет.
– Холдер! – Брекин подается вперед. – Полегче.
Нет, нет, нет! Это не может быть браслет Хоуп. Как он мог сохраниться у нее после всех этих лет? В моей голове проносятся ее слова, сказанные в субботу вечером.
Единственное, что у меня было до появления Карен, – кое-что из украшений, но я понятия не имею, от кого это мне досталось.
Я наклоняюсь вперед, молясь о том, чтобы она говорила о каких-то других украшениях.
– Скай, кто подарил тебе этот чертов браслет?
Она судорожно вздыхает, не в состоянии ответить. Потому что не имеет об этом понятия. Она смотрит на меня так, словно я только что раздавил ее, и черт побери… думаю, так оно и есть.
Знаю, она не представляет, что сейчас творится у меня в голове. Но как мне рассказать ей об этом? Как объяснить, что я знаю происхождение этого браслета – чего не знает она сама? Как сказать, что браслет достался ей от Лесс? От лучшей подружки, которую она даже не помнит? И как признаться, что она получила браслет всего за несколько минут до того, как я отошел от нее? За несколько минут до того, как вся ее жизнь необратимо изменилась?
Я не могу этого рассказать. Не могу, потому что она не помнит нас и то, как получила этот чертов браслет. Глядя на нее, я сомневаюсь, что она помнит Лесс. Не помнит даже себя. В субботу вечером она сказала, что ничего не помнит о жизни до Карен.
Как она может не помнить? Как человек может не помнить, что его похитили из родного дома? Оторвали от лучших друзей?
Как может она не помнить меня?
Я зажмуриваю глаза и отворачиваюсь. Потом прижимаю ладони ко лбу и делаю глубокий вдох. Мне надо успокоиться. Я сильно напугал ее, а этого мне хочется меньше всего. Чтобы занять руки и не стукнуть по столу, я хватаюсь за свой загривок.
Она – Хоуп. Скай – это Хоуп, а Хоуп – Скай.
– Черт!
Я не собирался говорить это вслух, поскольку знаю, что пугаю ее. Но сейчас мне не удается успокоиться окончательно. Надо уйти отсюда. Мне надо придумать, как ей все это объяснить.
Ничего больше не говоря, я встаю и мчусь к выходу. Оказавшись один в коридоре, приваливаюсь к ближайшему шкафчику и подношу к лицу дрожащие руки.
– Черт, черт, черт!
