Глава 44. ТИ ДЖЕЙ

Все члены моей семьи столпились вокруг меня. Алексис повисла у меня на одной руке, Грейс — на другой, а мама не знала, то ли смеяться, то ли плакать, поэтому и смеялась, и плакала одновременно.

— Поверить не могу, что ты так вымахал! — воскликнул папа.

И все как один просто обалдели от того, что волосы у меня затянуты в хвост.

— Не было ножниц, — объяснил я.

Краем глаза я приметил высокого светловолосого парня, который направлялся к Анне.

«Не надо с ней говорить. Она тебя больше не любит».

Я исподтишка наблюдал за ними, пока мама силком не потащила меня к выходу.

— Ти Джей, поехали домой!

Я напоследок обернулся, кинув прощальный взгляд на Анну. Джон обнял ее и пошел прочь. Я облегченно вздохнул:

— Я готов, мама.

Прежде чем выйти на улицу, мама всучила мне куртку, какие-то носки и теннисные туфли. Я засунул вьетнамки в полиэтиленовый мешок к остальному барахлу и направился вместе со всеми к машине.

Дома я первым делом принял душ и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в свою комнату. Она ни капельки не изменилась. Моя кровать по-прежнему была застелена темно-синим покрывалом, а в углу возле письменного стола красовалась стойка с CD-дисками и стереосистемой. На комоде аккуратной стопкой лежала сложенная одежда. Если учесть, как здорово я вырос, маме пришлось хорошо потрудиться, чтобы угадать мой размер.

Маму я нашел на кухне; она готовила завтрак. Умяв полную тарелку блинов и бекона, я расположился в гостиной, где меня уже ждала вся семья. Грейс захотела сесть рядом со мной. Алексис устроилась у моих ног.

Я рассказал им о Мике, крушении самолета, отравленной воде, голоде и жажде, а еще о цунами и ответил на все их вопросы. Узнав, что я чуть не умер из-за болезни, мама снова принялась плакать.

Когда уже ближе к ночи сестры легли спать, я остался наедине с родителями.

— Ти Джей, ты даже представить себе не можешь, что мы сейчас чувствуем, — сказала мама. — Считать, что твой сын умер, а потом вдруг услышать его голос в телефонной трубке. Если это не чудо, ну тогда я не знаю!

— Я тоже, — согласился я. — Анна только и мечтала о том дне, когда мы сможем позвонить домой. Ей не терпелось сообщить буквально каждому, что мы живы.

И тут впервые за все время разговора возникла неловкая пауза.

— А какие отношения тебя связывают с Анной? — прочистив горло, спросила мама.

— Именно те, о которых вы думаете.

— А сколько тебе тогда было лет?

— Почти девятнадцать, — ответил я. — И знаешь, мама, это была исключительно моя инициатива.