Глава 25. АННА
Мы резались в покер под навесом и с опаской смотрели, как на нас надвигается шторм. Небо прочерчивали зигзаги молний, а влажный воздух обволакивал меня, как пуховое одеяло. Внезапно ветер подхватил и разбросал карты.
— Нам лучше пойти в дом, — сказал Ти Джей.
Оказавшись внутри, я растянулась рядом с ним на спасательном плоту и стала смотреть, как вспышки молний выхватывают из темноты скудную обстановку комнаты.
— Наверное, сегодня поспать нам уже не удастся, — заметила я.
— Похоже на то.
Мы лежали рядом, прислушиваясь к тому, как дождь барабанит по стенам. Раскаты грома следовали один за другим.
— Первый раз вижу столько молний, — бросила я.
Я чувствовала себя все более неуютно. Воздух был настолько заряжен электричеством, что у меня на руках и загривке волосы встали дыбом. Я уговаривала себя, что шторм скоро закончится, но он только час от часу усиливался.
Когда начали трястись стены дома, Ти Джей встал и полез в чемодан.
— Одевайтесь, — кинул он мне джинсы и, натянув свои, спрятал удочку в футляр от гитары.
— Зачем?
— Потому что, похоже, долго мы здесь не продержимся.
Я тут же вылезла из постели и натянула джинсы прямо поверх шорт.
— И куда мы можем пойти? — И, еще не успев задать вопрос, я уже знала ответ. — Нет, туда меня ни за какие коврижки не заманишь. Столько штормов пережили, переживем и этот. Мы вполне можем остаться здесь.
Ти Джей схватил рюкзак и стал лихорадочно запихивать туда нож, веревку и аптечку. Он швырнул мне теннисные туфли и, даже не развязав шнурки, сунул ноги в свои «Найк».
— Такого сильного шторма здесь еще не было. И вы прекрасно это знаете, — сказал он.
Я только хотела было открыть рот, чтобы возразить, но тут ветром снесло крышу.
Ти Джей понял, что выиграл.
— Пошли, — бросил он, и голос его утонул в завывании бури. Надев на плечи рюкзак, он протянул мне футляр от гитары: — Вам придется понести вот это.
Ти Джей взял в одну руку чемодан, в другую — ящик с инструментами, и мы поспешили через лес к пещере.
На нас обрушивались потоки дождя, а ветер буквально валил с ног. Мне казалось, еще немного — и я упаду.
Но у входа в пещеру я остановилась, нерешительно топчась на месте.
— Анна, живо вперед! — заорал Ти Джей.
Согнувшись в три погибели, я попыталась собраться с духом, чтобы залезть внутрь. Звук треснувшей над головой ветки отдался в голове пушечным выстрелом. Ти Джей положил мне руки на ягодицы и подпихнул вперед. Не успел он протолкнуть в узкий проход футляр от гитары, ящик с инструментами, мой чемодан, а потом и протиснуться сам, как росшее рядом дерево рухнуло, завалив вход в пещеру и погрузив нас во тьму. Я налетела на останки Боунса, точно удачно брошенный шар на кегли. Скелет рассыпался на мелкие кусочки, и уже через несколько секунд Ти Джей приземлился прямо на кучку костей рядом со мной.
Мы двое, ну и все наши скромные пожитки, с трудом уместились в тесном пространстве. Мы лежали на спине, плечом к плечу, так что я могла дотронуться правой рукой до стены пещеры, а Ти Джей — левой. В пещере стоял запах сырой земли, гниющих растений, а еще каких-то животных — надеюсь, не летучих мышей. Поблагодарив в душе Ти Джея за то, что заставил надеть джинсы, я скрестила щиколотки, чтобы в штанину кто-нибудь не заполз. Потолок был меньше чем в двух футах от нас. Я чувствовала себя точно в гробу с заколоченной крышкой, и у меня уже появились первые симптомы панической атаки: учащенное сердцебиение и затрудненное дыхание.
— Анна, постарайтесь дышать медленно и глубоко, — сказал Ти Джей. — Как только все уляжется, мы отсюда выберемся.
Я закрыла глаза и попыталась дышать ровно: вдох — выдох, вдох — выдох.
«Расслабься и ни о чем не думай. Все равно сейчас из пещеры не выйти».
Ти Джей взял меня за руку и, нежно сжав пальцы, переплел их со своими. Я тоже сжала его пальцы, ухватившись за него, как за спасательный трос.
— Только не отпускай руку, — прошептала я.
— А я и не собираюсь.
Мы пробыли в пещере много долгих часов; лежали, прислушиваясь к завыванию ветра снаружи. Когда шторм наконец улегся, Ти Джей отодвинул от входа упавшие ветки. Солнце уже светило вовсю. Мы выбрались на свет божий и с ужасом обнаружили царившие вокруг хаос и разрушение.
Повсюду валялись поваленные ветром деревья, и мы шли словно по лабиринту. Добравшись в конце концов до места, мы застыли, оцепенев от ужаса.
Дом исчез.
Ти Джей растерянно смотрел на землю, где еще недавно был фундамент.
— Мне так жаль, — положив ему руку на плечо, сказала я.
Он не ответил, но молча обнял меня, и вот так, обнявшись, мы остались стоять.
Обшарив окрестности, мы нашли припечатанный к дереву спасательный плот. Мы тщательно проверили плот на предмет проколов; я настороженно прислушивалась, не раздастся ли где шипение выходящего воздуха, но вроде бы обошлось. Большой контейнер для сбора воды качался на волнах в нескольких ярдах от берега, а брезент и тент валялись, скомканные, среди горы деревянных обломков, которые когда-то были нашим домом.
Подушки от кресел, спасательные жилеты и одеяло ветром раскидало по песку. И мы решили оставить их там, чтобы хоть чуть-чуть просохли на солнце. Мы приладили тент к спасательному плоту, но у нас больше не было ни боковых клапанов, ни сетчатой двери, так как Ти Джей срезал их, когда обустраивал дом. Тент, конечно, защитит нас от дождя, но вот с защитой от комаров дело обстояло гораздо хуже.
Остаток дня мы занимались тем, что строили новый шалаш и таскали туда хворост, чтобы дать дереву просохнуть. Ти Джей отправился на рыбалку, а я собрала кокосы и плоды хлебного дерева.
Уже позже, сидя у костра, мы ели рыбу и из последних сил боролись со сном. Спасательный плот, слава богу, хорошо держал воздух, и, когда солнце село за горизонт, мы легли спать. Я положила голову на чуть сыроватую подушку от кресла и провалилась в сон.
* * *
Я плавала в лагуне. Ти Джей, трудившийся над восстановлением дома, обещал присоединиться ко мне, после того как прибьет еще несколько досок.
Он был одержим идеей как можно быстрее сделать так, чтобы у нас была крыша над головой, и за шесть недель, прошедших после шторма, добился впечатляющих результатов. Он уже закончил обрешетку и сосредоточился на возведении стен. На сей раз, имея за плечами опыт строительства дома, он работал гораздо быстрее и, будь его воля, трудился бы сутками напролет, так что мне приходилось уговаривать его время от времени делать перерывы.
Я лениво рассекала волны, когда увидела Ти Джея на берегу. Внезапно он с криками ринулся к кромке воды и стал руками показывать мне, чтобы я поскорее выходила. Я никак не могла понять, что могло так его расстроить, и растерянно обернулась.
Я заметила плавник за несколько секунд до того, как он скрылся под водой. По размеру и форме нетрудно было догадаться, что это не дельфин.
— Плывите, Анна! Плывите! — заорал бросившийся в воду Ти Джей.
И я поплыла без оглядки так быстро, как никогда в жизни не плавала. Я еще не достигла места, где могла достать дна, когда Ти Джей ухватил меня за руку и вытащил на мелководье. Почувствовав под ногами песок, я побежала что было сил.
Меня трясло как в лихорадке. Ти Джей обнял меня за плечи и сказал:
— Успокойтесь. Все хорошо.
— Как думаешь, сколько времени она уже плавает в нашей лагуне? — спросила я.
Ти Джей задумчиво посмотрел на бирюзовую воду:
— Понятия не имею.
— А какой, по-твоему, это вид?
— Не знаю. Может, рифовая.
— Ти Джей, ты не пойдешь на рыбалку, — заявила я.
Он ловил рыбу, стоя по пояс в воде, так как леска наша была не слишком длинной.
— Как только увижу плавник, сразу же выйду.
— А если не увидишь?
Следующие несколько дней мы провели на берегу и внимательно следили, не появится ли акула. Однако в лагуне все было спокойно, поверхность воды оставалась гладкой.
Приплывали дельфины, но я не рискнула лезть в воду. Мылись мы по-прежнему по очереди, договорившись не заходить в море глубже чем на два фута, да и то исключительно чтобы ополоснуться.
Так прошла целая неделя. Никто из нас за это время не видел акулы. И мы решили, что она убралась подобру-поздорову и вообще была такой же аномалией, как та медуза.
Ти Джей снова начал понемножку рыбачить.
И вот дней через десять после встречи с акулой я сидела на берегу и брила ноги. Ти Джей шел ко мне по мелководью с пойманной рыбой и, заметив, что я до крови порезала колено, переменился в лице.
— Бритва тупая, — объяснила я.
— Анна, не советую вам сейчас входить в воду, — сев рядом со мной, тихо произнес он.
Именно так я узнала, что акула вернулась.
Ти Джей рассказал мне, что как раз тянул из воды последнюю рыбку, когда заметил плавник.
— Она плавала туда-сюда параллельно берегу, причем из воды торчал только кончик плавника. Она явно охотилась.
— Ти Джей, не ходи больше на рыбалку. Ну пожалуйста!
Раньше я, бывало, давилась рыбой, которая составляла основу нашего рациона. А теперь, желая хоть как-то разнообразить наше меню, мы ежедневно обшаривали берег в поисках крабов, но так ни одного и не нашли, причем совершенно непонятно почему. Конечно, можно какое-то время продержаться на кокосах и плодах хлебного дерева, но мне даже представить было страшно, насколько мы оголодаем, если акула будет по-прежнему патрулировать лагуну.
Следующие две недели прошли спокойно. Никто из нас акулы не видел. Я старалась держаться подальше от моря, а если мылась, то заходила в воду не глубже, чем по колено. В животах у нас теперь постоянно урчало от голода. Ти Джей хотел порыбачить, но я умолила его этого не делать, так как очень живо представила себе, как акула, притаившись в засаде, только и ждет того, когда один из нас все же решит рискнуть. Ти Джей считал, что акула давным-давно покинула лагуну, так как ей здесь ловить явно было нечего. И наши диаметрально противоположные точки зрения по данному вопросу служили причиной постоянных размолвок.
Я уже давно перестала считать, что имею право поучать Ти Джея. Конечно, я была старше, а мой жизненный опыт — намного богаче, но на острове все это не имело абсолютно никакого значения. Мы жили одним днем и вместе решали постоянно возникающие проблемы. Но вторгаться в среду обитания хищника, который только и ждет, чтобы съесть тебя, мне казалось верхом глупости, о чем я и заявила Ти Джею прямо в лицо. Именно поэтому, увидев, что он ловит рыбу по пояс в воде, я реально слетела с катушек.
Как полоумная, я скакала по песку и размахивала руками в надежде привлечь его внимание.
— А ну живо выходи из воды! — крикнула я.
Он не спеша выбрался на берег, подошел ко мне и сказал:
— А вам что за дело?
— Ты хоть отдаешь себе отчет в своих действиях?
— В каких таких действиях? Я ловлю рыбу. Так как хочу есть. И вы, кстати, тоже.
— Ти Джей, оттого что хочется есть, еще никто никогда не умирал! А вот ты у нас не такой уж неуязвимый и тоже смертный, как и все люди, — говорила я, вколачивая каждое слово кулаком ему в грудь, и он, чтобы прекратить экзекуцию, схватил меня за руку.
— Господи Исусе! Да успокоитесь вы наконец или нет?!
— Ты позавчера запретил мне заходить в море, а сам стоишь по пояс в воде, и хоть бы хны!
— Анна, у вас тогда шла кровь! И если даже я буду умолять вас, вы и близко не подойдете к воде, так что не прикидывайтесь, что ждете моего разрешения! — орал он.
— Почему ты с упорством пьяного лезешь на рожон, если я прошу тебя этого не делать?
— Потому что входить в воду или нет, Анна, решать мне, а не вам!
— Ти Джей, все твои решения напрямую касаются и меня. Так вот, я считаю, что имею полное право вмешаться, если они лишены здравого смысла.
У меня из глаз брызнули слезы, нижняя губа задрожала. Я повернулась и побрела, спотыкаясь, прочь. Он не стал меня догонять.
Я вошла в дом, который Ти Джей успел закончить неделей раньше, и бросилась на спасательный плот. Вдоволь наплакавшись, я, чтобы успокоиться, попыталась выровнять дыхание и незаметно для себя задремала. Когда я открыла глаза, Ти Джей лежал рядом, но не спал.
— Прости, — сказали мы в один голос.
— Чур, я первая! С тебя кока-кола, — сказала я. — Большой стакан и много льда.
— Это первое, что я сделаю, когда мы выберемся с острова, — улыбнулся он.
Я слегка приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:
— Да, я была неправа, что распсиховалась. Но я так за тебя испугалась!
— Но я ведь и вправду считаю, что акула давным-давно уплыла.
— Ти Джей, дело не только в акуле, — сделав глубокий вдох, произнесла я. — Я очень за тебя беспокоюсь, и мне даже подумать страшно, что ты можешь пораниться или умереть. Ведь я держусь только потому, что ты рядом.
— Анна, вы вполне способны выжить и в одиночку. Вы можете делать все, что делаю я, и с вами все будет хорошо.
— Нет, тут ты глубоко заблуждаешься. Мне будет хорошо только тогда, когда я вернусь домой, но не здесь, Ти Джей. Не на этом острове. — И при одной мысли о том, что со мной станет, если Ти Джей вдруг погибнет, у меня слезы навернулись на глаза. — Не знаю, можно ли умереть от одиночества, но умереть мне точно захочется.
— Не смейте так говорить! — Ти Джей приподнялся на локте и положил мне руку на плечо.
— Но это чистая правда. И не вздумай меня убеждать, что ты сам никогда о таком не думал!
Он долго не отвечал, а только упрямо отводил глаза. Наконец он кивнул и прошептал:
— Да, когда вас укусила летучая мышь.
И тогда я снова дала волю слезам, которые ручьем потекли по лицу. Ти Джей привлек меня к себе и держал, поглаживая по спине, до тех пор, пока я не выплакалась. Одежды на нас было не слишком много: на нем — лишь шорты, а на мне — купальник, — и такой тесный телесный контакт странным образом успокаивал меня. От него пахло океаном, и запах этот, похоже, всегда будет ассоциироваться у меня с Ти Джеем.
Я облегченно вздохнула, потому что меня вдруг как-то сразу отпустило. И вообще я уже и забыла, когда меня в последний раз обнимал мужчина. Было так хорошо, что я боялась пошевелиться. А когда я все-таки подняла голову, Ти Джей взял меня обеими руками за подбородок и пальцами вытер слезы.
— Ну что, уже лучше?
— Да.
Он посмотрел мне в глаза и сказал:
— Анна, я никогда не оставлю вас одну! Если, конечно, это будет зависеть только от меня.
— Тогда, пожалуйста, держись подальше от воды.
— Хорошо, — ответил он, смахнув с моих щек еще несколько слезинок. — Не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Всегда придумывали.
— Ти Джей, я просто очень устала!
— Тогда закройте глаза.
Но он, похоже, меня не понял. Я имела в виду усталость в широком смысле слова. Усталость от необходимости решать растущие как снежный ком проблемы, а еще от постоянного чувства тревоги, что один из нас может пораниться или заболеть. Ну да ладно, не надо о грустном! Начинало смеркаться, а мне было так хорошо в его объятиях. Я опустила голову на подушку от кресла и закрыла глаза.
Ти Джей еще крепче прижал меня к себе. Одну руку он положил мне на плечо, а другой гладил по спине.
— С тобой я чувствую себя в безопасности, — прошептала я.
— Вы в полной безопасности, — подтвердил он.
И я не стала противиться накатившей на меня сонливости, ведь сон дает возможность забыться, но, могу поклясться, что, прежде чем уснуть, я почувствовала легкое прикосновение губ Ти Джея к своему рту.
Я проснулась в его объятиях еще до восхода солнца. Ужасно хотелось есть, пить и писать. Я вылезла из постели, вышла из дома и направилась в сторону леса, а на обратном пути остановилась, чтобы набрать кокосов и плодов хлебного дерева. Пока я чистила зубы, причесывалась и готовила завтрак, небо начало потихоньку светлеть.
Перебирая в уме события прошлой ночи, я ждала Ти Джея к завтраку. Его желание было почти осязаемым, оно обожгло, словно жаркое пламя. Дыхание его стало тяжелым, а сердце билось так часто, что, казалось, еще немножко — и выскочит из груди. Но он продемонстрировал завидную выдержку, и мне оставалось только гадать, насколько его хватит и как долго он сможет довольствоваться невинными объятиями.
А еще я гадала, насколько хватит лично меня.
Ти Джей вышел из дома через несколько минут, на ходу затягивая волосы в конский хвост.
— Привет! — сев рядом со мной, дружески потрепал он меня по плечу. — Как себя чувствуете? — Его колени упирались в мои, но он сделал вид, что не замечает этого.
— Спасибо. Сегодня гораздо лучше.
— Хорошо спали?
— Да. А ты?
— Отлично, — широко улыбнулся он.
После завтрака мы сидели на берегу.
— Я вот тут подумал, — начал Ти Джей, расчесывая комариный укус. — А что, если я спущу в лагуну спасательный плот и буду ловить рыбу с него?
— Ни за что, — яростно помотала я головой, до смерти напуганная его бредовой идеей. — А если акула прокусит плот или опрокинет его?
— Анна, это не фильм «Челюсти». И вообще вы сами сказали, что не хотите, чтобы я стоял в воде.
— Мне следовало выражаться точнее, — призналась я.
— Если я буду ловить рыбу с плота, нам не придется больше голодать.
При этих словах у меня в животе заурчало, и я почувствовала себя собакой Павлова, у которой сработал условный рефлекс.
— Не знаю, Ти Джей. По-моему, не самая удачная идея.
— Я не буду заходить далеко в море. Только до глубины, достаточной для того, чтобы ловить рыбу.
— Очень хорошо. Но тогда я пойду с тобой.
— Вам вовсе не обязательно.
— Нет. Разговор закончен.
Чтобы плот мог пройти в дверной проем, нам пришлось выпустить из него воздух. Затем мы снова накачали его с помощью баллона с углекислым газом и отнесли на берег.
— Я передумала, — сказала я. — Это чистое безумие. Мы должны остаться на берегу. Так безопаснее.
— А смысл? — ухмыльнулся Ти Джей.
Мы спустили плот на воду и доплыли до середины лагуны. Ти Джей насадил наживку и стал вытаскивать рыбу одну за другой, а затем бросать их в пластиковый контейнер с морской водой. Мне не сиделось на месте, и я все время пыталась заглянуть за борт. Ти Джей насильно усадил меня радом.
— Вы меня нервируете, — положив мне руку на плечо, сказал он. — Все. Еще парочка рыбешек — и плывем обратно.
Так как на плоту больше не было защитного тента, солнце жгло совершенно нещадно. И хотя на мне было только бикини, я буквально изнемогала от жары. Ти Джей, который, как всегда, был в моей ковбойской шляпе, увидев мои мучения, снял шляпу и со смехом нахлобучил ее мне на голову.
— У вас нос покраснел, — сказал он.
— Еще немного — и я просто расплавлюсь. Здесь как в пекле.
Ти Джей свесил руку за борт, зачерпнул немного воды, вылил мне на грудь и стал смотреть, как тонкие струйки стекают по моему животу, скапливаясь в пупке, Я почувствовала сладкую дрожь во всем теле, а моя внутренняя температура подскочила, наверное, на десять градусов. Ти Джей начал было снова опускать руку за борт, но неожиданно резко отдернул ее.
— А вот и она, — сказал он, сматывая удочку.
Я оглянулась и оцепенела. В двадцати ярдах от плота воду рассекал акулий плавник, надвигаясь прямо на нас. Когда плавник оказался достаточно близко, я инстинктивно потянулась за веслами и одно тут же отдала Ти Джею. Мы молча следили за тем, как акула нарезает круги вокруг плота.
— Хочу на берег, — прошептала я.
Ти Джей кивнул, и мы повернули назад. Акула последовала за нами на мелководье. Когда воды стало по колено, Ти Джей спрыгнул вниз и вытянул плот прямо вместе со мной на песок.
— И что, на хрен, нам теперь делать? — спросил он.
— Не знаю, — ответила я.
И я действительно не имела ни малейшего представления, что нам делать с девятифутовой акулой, поселившейся в нашей лагуне.
Уже дома Ти Джей разжег костер, а я приготовила обед. Мы подчистили всю рыбу, отъедаясь после стольких дней вынужденного поста.
Когда мы наконец насытились, Ти Джей вдруг вскочил и стал нервно расхаживать взад и вперед.
— Поверить не могу, что вы были в воде рядом с этой тварью! — воскликнул он и, внезапно остановившись, посмотрел мне прямо в глаза. — Но все. Вам больше не придется беспокоиться о том, что я слишком глубоко захожу в воду. Буду рыбачить с плота. Очень надеюсь, что ей не захочется попробовать его на зуб.
— В этом-то и проблема, Ти Джей. Мы не можем сдувать и надувать плот каждый раз, когда нам надо затащить его в дом или вытащить из дома. Не знаю, сколько углекислого газа у нас осталось. Если мы собираемся использовать плот для рыбалки, то придется держать его снаружи. Мы можем установить тент. Только и всего. Без нейлоновых боковых клапанов от комаров защиты не будет.
Ти Джей и так возвращался из своих походов в лес искусанным с головы до ног.
— Но неужели мы позволим акуле решать за нас, что нам есть и где спать?!
— Похоже на то.
— Чушь собачья!
— Пусть командует у себя в воде, но не на суше! Нам надо ее убить.
«Он, наверное, меня разыгрывает». Бросить вызов кровожадному людоеду! Нет, это нереально. Скорее она нас убьет, чем мы ее. Ти Джей вошел в дом и через минуту вернулся с ящиком для инструментов. Он взял моток веревки, распутал ее и распустил конец на волокна.
— Что ты задумал? — спросила я, прекрасно понимая, что ответ мне не понравится.
— Если мне удастся согнуть несколько гвоздей и прицепить к веревке, может, мы сумеем поймать акулу на крючок и вытянуть из воды.
— Ты что, хочешь попробовать ее поймать?
— Да.
— С плота?
— Нет, с берега. На твердой земле у нас больше шансов. Придется как-то заманить ее на мелководье.
— Ну, это-то, похоже, вполне реально. Я сама не ожидала, что она подберется так близко к берегу.
Ти Джей молча кивнул. Излишне было говорить о том, что акула прекрасно себя чувствует даже там, где воды всего по пояс.
Он вогнал до половины три гвоздя в стену дома, согнул их раздвоенным концом молотка и выдернул, затем обвязал шляпку каждого гвоздя волокном от веревки, сделав таким образом трезубый крючок.
— Вот только не знаю, какую наживку взять, — задумчиво произнес Ти Джей.
— Ты что, хочешь попробовать поймать акулу уже сегодня?
— Анна, я хочу вернуть нашу лагуну.
Его взгляд был полон решимости, и я поняла, что его бесполезно отговаривать.
— Я знаю, что нам нужно. — Я сама себе удивлялась: и как только мне могло прийти в голову помогать ему в осуществлении столь безумного плана?
— И что именно?
— Курица. Если мы живьем насадим ее на крючок, она начнет трепыхаться и привлечет акулу.
— Добро пожаловать в команду, — потрепал меня по плечу Ти Джей.
— Обстоятельства заставили.
Но я согласилась с Ти Джеем, что попробовать стоило. Несмотря на акулу, медузу и прочие опасности, о которых мы, возможно, и не подозревали, лагуна была нашей, и я могла понять, почему Ти Джей был готов побороться за нее. Я только очень надеялась, что нам не придется заплатить за это своими жизнями.
После того первого Рождества на острове мы поймали и съели двух куриц. И нам казалось, что еще одна точно Должна была остаться, а если повезет, то и две. Но курицы как-то очень давно нам не попадались. Наверное, они знали, что мы, так сказать, отстреливаем их одну за другой.
Мы обшарили весь остров и уже готовы были плюнуть на нашу затею, когда вдруг услышали хлопанье крыльев. У нас ушло примерно полчаса на то, чтобы отловить курицу. Я отвернулась, когда Ти Джей насаживал ее на крючок.
Ти Джей зашел в воду по грудь, закинул курицу по возможности подальше и, держась за конец веревки, но не натягивая ее, стремглав выскочил на берег.
Курица в тщетной попытке освободиться отчаянно била крыльями по воде. А потом мы с ужасом смотрели, как из воды появляется акула и заглатывает курицу. Ти Джей изо всех сил тянул за веревку, чтобы получше насадить акулу на крючок.
— Анна, похоже, сработало. Я чувствую, как она тянет.
Ти Джей слегка попятился и, держась за веревку обеими руками, уперся пятками в мокрый песок.
Неожиданно веревка резко натянулась, Ти Джея кинуло вперед, и он упал лицом вниз, а акула поплыла прочь от берега. Я бросилась ничком ему на спину, стараясь уцепиться за песок растопыренной пятерней, что стоило мне двух сломанных ногтей. Акула мотала нас взад и вперед, словно пушинки на ветру. Когда нам удалось подняться, то оказалось, что мы уже по колено в воде.
— Встаньте у меня за спиной, — скомандовал Ти Джей.
Он дважды намотал веревку на руку, а я крепко ухватилась за конец. Мы сделали несколько шагов назад, наконец почувствовав твердую почву под ногами. Акула как сумасшедшая металась туда-сюда, пытаясь одновременно проглотить курицу и слезть с крючка.
Она снова рывком потащила нас в лагуну. Ти Джей изо всех сил тянул за веревку, так что мускулы на предплечье вздулись буграми, у меня по лицу пот тек ручьем, и в ходе этой ожесточенной борьбы мы оказались уже по бедра в воде.
Руки у меня горели огнем, минута шла за минутой, и я все отчетливее понимала, что нам никогда не вытащить ее на берег. И я подумала, что мы еще стоим на своих двоих исключительно потому, что акула пока нам это позволяет. Даже три здоровенных мужика вряд ли с ней справились бы, а нам уж точно следовало сдаться.
— Брось веревку, Ти Джей. Пора выбираться отсюда.
Он не стал спорить, но веревка так плотно обвилась вокруг руки, что ему не удалось ее распутать. Он делал отчаянные попытки освободиться, а акула тянула его все дальше в океан, и, когда веревка ослабла, он уже с головой ушел под воду. Я облегченно вздохнула, решив, что веревка оборвалась, но все оказалось гораздо хуже: акула плыла по направлению к нам.
— Анна, быстро вылезайте из воды!
Оцепенев, я следила за тем, как Ти Джей судорожно пытается распутать веревку. Плавник был уже совсем близко, и я поняла, что Ти Джей не успеет доплыть до берега.
Тогда я заорала дурным голосом. И тут краешком глаза неожиданно заметила другие плавники — их было очень много, — они с крейсерской скоростью, поднимая фонтаны брызг, двигались в сторону Ти Джея. Дельфины. Их было два или три.
Я выбралась из воды и уже с берега следила за тем, как дельфины окружили Ти Джея, образовав нечто вроде живого щита, чтобы он мог спокойно доплыть до суши. Когда он наконец появился рядом со мной на берегу, я, всхлипывая, бросилась ему на шею.
К нашим дельфинам присоединились еще три или четыре, и теперь их стало не меньше семи. Они с ходу атаковали акулу и, подталкивая носами, погнали на мелководье.
Увидев рядом со стаей дельфинов конец веревки, Ти Джей забежал в воду и ловко подхватил его. Мы изо всех сил потянули за веревку, и — не без помощи дельфинов — акула в конце концов оказалась на берегу. Она яростно мотала головой, а из зубастой пасти торчали куриные перья.
Ти Джей, издав победный клич, сжал меня в медвежьих объятиях. А я, крича во все горло, подпрыгнула и обхватила его ногами за талию.
Дельфины возбужденно кружили по лагуне. Мы с Ти Джеем с разбегу бросились в воду, и, хотя обнять дельфина — задача не из легких, мы справились. А через несколько минут они исчезли. Тогда мы вылезли из воды и подошли к лежавшей на песке акуле.
— Не представляю, что было бы, не подоспей дельфины на помощь.
— Ну, мало нам точно не показалось бы.
— Мне еще в жизни не было так страшно. Я решила, что она собирается тебя съесть.
Ти Джей притянул меня к себе, я теперь с трудом доставала ему до подбородка.
— А теперь мы собираемся ее съесть. Так ведь? — спросила я.
— Да, черт бы ее побрал! — ухмыльнулся Ти Джей.
Ти Джей распилил тушу акулы ножовкой, и более отвратного зрелища мне еще не доводилось видеть. Затем я ножом разрезала крупные куски на стейки. Ножовка и нож — не самые удобные инструменты для разделки акулы, и очень скоро мы были с головы до ног забрызганы кровью, образовавшей на моем желтом бикини и его шортах липкие разводы. Более того, вокруг стоял жутко неприятный запах — густой, металлический, он попадал в нос при каждом вдохе. И конечно, не мешало бы закопать где-нибудь скелет, но мы решили, что об этом подумаем позже.
Я довольно осмотрела плоды наших трудов. Конечно, такое количество стейков нам в жизни не съесть и часть придется выбросить, но обед должен стать настоящим пиршеством.
У Ти Джея вся грудь была в потеках акульей крови. И когда мы вошли в дом, он спросил:
— Ну что, не хотите сначала пойти помыться?
— Нет. Иди ты первым. Я пока приготовлю пюре из плодов хлебного дерева. Так что пойду после тебя.
Я уж и не помнила, когда в последний раз чувствовала себя по-настоящему чистой. И предвкушала, как зайду наконец поглубже в воду и хорошенько намылюсь.
Ти Джей заскочил на минуту в дом и вернулся с шампунем и мылом в руках.
— Оставь шорты на берегу, — сказала я. — Попробую их потом отстирать.
— Договорились, — бросил через плечо Ти Джей.
Пока Ти Джей мылся, я сделала пюре из плодов хлебного дерева. Рецепт этот я изобрела как-то раз просто со скуки. Раздавила камнем кокос и с помощью футболки Ти Джея нацедила из него молоко. Поджарила, а потом размяла плод хлебного дерева, добавила туда кокосового молока и разогрела на огне в кокосовой скорлупе. Ти Джею очень понравилось. Затем насадила стейки из акульего мяса на палочки, чтобы было удобнее жарить. К этому времени Ти Джей уже успел вернуться обратно. Пахло от него теперь гораздо лучше, чем от меня.
— Ваша очередь, — сказал мне он. — А я начну жарить стейки. Так что, как только помоетесь, сразу и приступим.
— Хорошо, — кивнула я и, ткнув в Ти Джея пальцем, строго сказала: — Но учти, руки прочь от пюре!
Войдя в дом, я полезла в чемодан за одеждой. Мое внимание привлекло что-то голубое.
«А почему бы и нет?»
У меня был хороший повод принарядиться. Обед — это всегда особое событие, тем более если вы собственноручно убили того, кто стал основным блюдом, а не наоборот.
