Глава 8

В тот же день я поделилась информацией о новом деле с Райаном и Диком. Сев в кабинете кто с чаем, кто с кофе, мы обсудили, кто чем займётся на данном этапе. Намёток было несколько. Первое: отель 'Лунный серп'. Дик отправляется туда и пытается собрать дополнительную информацию о нашем аферисте. Кто его видел, с кем, когда. А также не слышал ли кто-нибудь из работников отеля о дополнительных подобных случаях. Второе: дар афериста. У нас имелась база данных с информацией о характере дара многих горожан. Неполная, к тому же аферист вполне мог оказаться гастролёром, но всё же проверить смысл есть. Это взял на себя Райан. И третье — банк. И дело даже не в чеке, который выписала Розалинда и который — кто бы сомневался! — был обналичен буквально через полчаса после ухода афериста. Мы были практически уверены, что преступник подстраховался на этот счёт и позаботился о том, чтобы опознать или выследить его по этому следу было невозможно. Банк интересовал нас с другой стороны. Именно там мы надеялись получить сведения о женщинах, которые, как и Розалинда, пострадали от 'любовной аферы'.

Данная идея принадлежала Дику и показалась нам с Райаном очень удачной. Как разыскать других жертв афериста? Можно было дать объявление по эхолиниям. Вполне вероятно, что кто-то бы откликнулся. Но в этом случае и сам аферист наверняка узнает, что мы его ищем, и затаится. Однако существовал и другой путь. Очевидно, что наш самородок выбирал себе жертву среди женщин богатых, хранящих сбережения на банковском счету. Поэтому имело смысл выяснить имена зажиточных горожанок, со счетов которых в последнее время была одноразово снята крупная сумма. Одноразово и без предварительного предупреждения. Через чек на предъявителя. Кроме того, список интересующих нас женщин можно было сузить, ограничившись незамужними. Наверняка аферист ориентировался в первую очередь на одиноких женщин, в которых жажда любви особенно сильна.

Задачу существенно облегчал тот факт, что банков в Тель — Рее — всего три, но богатые и знатные клиенты пользуются главным образом одним, так называемым Универсальным банком, расположенным в центре города. Усложняло же задачу часто проявлявшееся нежелание руководства банка сотрудничать со стражами. Борясь за свою репутацию и отстаивая интересы клиентов, они нередко отказывались выдавать информацию представителям закона. Беда заключалась в том, что этот самый закон на предмет подобных ситуаций был сформулирован неоднозначно. Пункт о защите частной жизни в сочетании с влиянием знатных клиентов зачастую препятствовал стражам порядка, тормозя расследования. Однако попытаться в любом случае стоило.

И вот, на следующий день, я шла по залитому солнцем городу. Тель — Рей шумел в своём обычном оживлённом ритме. Перекрикивались торговки, стучали копыта, скрипели колёса проезжающих мимо телег. Я шла уверенной походкой по хорошо знакомым местам. Вот с левой стороны показалась вывеска 'Зубной лекарь', а снизу подпись 'Тёмная магическая анестезия'. За небольшим окошком я разглядела сидящих в очереди пациентов. Лекари, сотрудничающие с тёмными анестезиологами, вообще пользовались значительно большей популярностью, чем прочие. Как-никак тёмная магия позволяет полностью снять чувствительность в нужной зоне, без каких-либо неприятных побочных ощущений. Конечно, можно было бы написать просто 'магическая анестезия', итак было бы понятно, что это в компетенции темноволосых. Но существовал закон, согласно которому лекари, торговцы, мастера и прочие, если использовали в своей работе тёмную магию, были обязаны чётко это указывать. Причина скрывалась не в дискриминации, как можно было бы подумать. Скорее наоборот. Корни этого закона уходили в события сто пятидесятилетней давности. А именно — в эпоху Воссоединения, когда жители Тёмного Оплота вновь стали подданными королевства. Перед тогдашними правителями, заинтересованными в мирном сосуществовании разных мастей, встала задача побороть предубеждение против темноволосых среди светлого в основной массе населения. Среди прочего было решено наглядно демонстрировать, что таланты тёмных могут использоваться не во вред, а во благо. Не последнюю роль сыграли как раз такие вот лекарские кабинеты, куда темноволосые стали устраиваться в качестве анестезиологов. Страх боли зачастую оказывался сильнее предубеждений. Ну, а потом довольные пациенты рассказывали своим знакомым, что воспользовались услугами тёмного мага, и тот их не съел, а, наоборот, помог.

И метод сработал. Не сразу, постепенно, но иррациональный страх перед тёмными отступил, и на сегодняшний день масти действительно сосуществовали в мире и относительном согласии.

Миновав лекарский дом, я увидела впереди аккуратно подстриженные кусты, стыдливо прикрывавшие вход в узкий переулок. Эта дорога вела в заведение Эльзы, и мне вдруг подумалось: а не заскочить ли туда? Да, понимаю, Дик сейчас высмеял бы меня, заявив, что я просто неспособна пройти мимо борделя. Но в действительности мне просто пришло в голову: а вдруг в борделе что-нибудь, да знают? Практика показывала, что подобные места незаконопослушные маги используют порой для своих экспериментов. Надо же на ком-то тренироваться прежде, чем выходить на большое дело. И вот были случаи, когда подобные 'испытания' проходили именно в борделях, в том числе непосредственно в заведении Эльзы. Вот я и решила: почему бы не зайти? Раз уж по дороге.

Привратник, как и обычно, вежливо распахнул передо мной дверь. Правда, мне показалось, что на сей раз в его ухмылке промелькнуло нечто язвительное. Но, наверное, показалось? На всякий случай, оказавшись внутри, я глянула на себя в зеркало. Вроде бы всё в порядке.

Эльза появилась почти сразу.

— О, Тиана! — радушно улыбнулась она. — Я смотрю, ты к нам зачастила! Может, всё-таки задумалась над моим предложением?

— Нет, спасибо, — отрезала я. — Я на минутку. У меня возник один вопрос…

Сказала, да так и застыла с раскрытым ртом. И расширившимися глазами проследила за неспешным перемещением двух девушек, без сомнения здешних 'работниц', с ярким макияжем и в неприлично коротких юбках… Вот только эти юбки всем, если отвлечься от их длины, сильно напоминали мою. Синие, узкие, и даже ткань, кажется, такая же. Белая блуза, пусть и с излишне глубоким декольте. Высокие чёрные сапоги. А уж камзол — и точно практически копия моего. И даже шевроны были скопированы совсем неплохо.

— Что это такое? — От растерянности я даже забыла рассердиться.

— А — а! — довольно протянула Эльза. — Это наша новая находка. Идём навстречу пожеланиям клиентов. Помнишь того мужчину, который заинтересовался девушкой в костюме стража? Ну вот! Ты же сотрудничать отказываешься, пришлось подсуетиться. Ты знаешь, костюм пользуется просто небывалой популярностью, — продолжала разглагольствовать она, в то время как я от шока проглотила язык. — Это даже лучше, чем Невинная Зои. Клиенты расписаны на неделю вперёд. Всем хочется что-нибудь сделать со стражем. Особенный ажиотаж такие костюмы вызывают у клиентов с судимостью.

— Аэ… — Из моего горла вырвался какой-то неопределённый звук неизвестного смысла. Но это уже был прогресс: во всяком случае, отступала временная немота.

— Да ты не переживай, — добродушно отмахнулась Эльза. — Мы и другие костюмы тоже ввели, например, лейтенант королевской гвардии. Тоже пользуется большим успехом.

— Аэ… — Определённо, я придумала новое слово, только со смыслом его пока не разобралась. — Д — давай ближе к делу.

Шокировавшие меня девушки, к счастью, исчезли из виду, а гвардеец…гвардейка…словом, лейтенант, к ещё большему счастью, не появлялась. Я напрягла мозг, стараясь сосредоточиться на вопросе, ради которого, собственно, сюда и пришла.

— У вас ничего странного в последнее время не происходило? Никто не пытался применить к девочкам магию?

Я говорила, а взгляд невольно возвращался к двери, за которой недавно исчезли из виду две ряженые в синей форме.

— Ничего не было, — кристально честным тоном ответила Эльза, и я понятия не имела, говорит ли она правду или что-то скрывает.

Из кристальной честности можно было заключить, что она слегка нечиста на руку, но это-то и так понятно.

— А если так… — Я прищурилась, формулируя вопрос. — Не появлялся ли мужчина, сравнительно молодой, лет тридцати, в которого твои девушки бы влюбились?

— Это смотря за какие деньги, — прагматично ответила Эльза.

Я качнула головой.

— То-то и оно. Влюбились настолько, что даже денег с него брать не стали.

— Таких девушек не только у нас, но и во всём городе нет! — хохотнула Эльза. — Хоть чем-нибудь, да возьмут. Не деньгами, так подарками. Не подарками, так цветами или обедами в тавернах.

При упоминании об обедах я отчего-то почувствовала, что краснею. Хотя с чего бы это? У нас был вполне деловой обед, и это не я предложила идти в ресторацию, тем более в такую… И вообще, мы дело Картера обсуждали!

Вспомнив о деталях последнего, я поморщилась.

— А что? — Эльза приняла мою реакцию за проявление несогласия. — Знаешь, сколько в наше время стоит хороший букет? Мои девицы берут не дороже.

Поняв, что ничего полезного здесь явно не узнаю, я распрощалась и покинула стены гостеприимного заведения, где так внимательно относятся к пожеланиям клиентов.

Следующим на очереди был банк, и я сильно надеялась, что там женщин в синей форме не обнаружу.

Без синей формы действительно обошлось; в просторном зале с невероятно высоким потолком встречалась лишь серая форма банковских служащих. В остальных отношениях мне повезло куда как меньше. Первый служащий, с которым я переговорила, проводил меня к заместителю директора банка. Мне пришлось прождать в приёмной не меньше получаса, что крайне меня разозлило, так как я ненавижу подобным образом тратить время впустую. Однако значительно хуже было то, что наши опасения оправдались. Заместитель директора категорически отказывался давать информацию о своих клиентках. Более того, вёл себя чрезвычайно нагло. Практически смеялся мне в лицо. Видимо, недавние успехи в противостоянии со стражами порядка заставили этих людей почувствовать собственную безнаказанность.

— Поймите, госпожа, — в нежелании служащего использовать обращение 'сержант' мне тоже чудилось неуважение, — мы несём ответственность перед своими клиентами. Мы обязаны блюсти их интересы. — Всё это говорилось таким тоном, будто я была школьницей, плохо выучившей урок, и теперь учителю приходилось в десятый раз повторять банальные вещи. — Запрошенная вами информация касается их частной жизни.

— Преступление, которое я расследую, тоже касается их частной жизни, — резко оборвала его я. — Причём коснулось оно их частной жизни и частных счетов чрезвычайно неприятным способам. По — вашему, я сюда из праздного любопытства пришла? Я, как и вы, блюду их интересы.

— Позвольте в этом усомниться, — возразил заместитель управляющего. — Ваши интересы вполне могут оказаться противоположны интересам того или иного клиента.

— Если этот клиент — преступник, то безусловно, — осклабилась я.

— Не только, — возразил служащий. — Бывают случаи, когда ваши интересы идут вразрез с интересами свидетелей.

— Послушайте, — не на шутку разозлилась я, — вас интересует частная собственность клиентов, меня — их личная безопасность. В данном случае речь идёт о преступнике, который вторгся и в то, и в другое. И вы обязаны предоставить мне необходимую информацию.

— Сильно в этом сомневаюсь, — пренебрежительно ответил заместитель.

— Неужели? — чуть насмешливо спросил некто, стоявший у меня за спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась. Заместитель сам оставил дверь открытой, подчёркивая таким образом, что наш разговор — не из важных и долго не продлится. И вот теперь в дверном проёме стоял Уилфорт, и его сузившиеся глаза, в данный момент абсолютно серые, не сулили кое — кому ничего хорошего.

Пока я удивлялась столь нежданному появлению начальства, заместитель сориентировался и спешно поклонился.

— Господин Уилфорт!

— Лорд Уилфорт, — поправил капитан, и от его голоса веяло льдом.

— Да, конечно, простите, лорд Уилфорт, — затараторил заместитель. — Вы, должно быть, желаете снять деньги со своего счёта? Я незамедлительно этим займусь.

— Да? А мне казалось, у вас посетительница, — изобразил удивление Уилфорт, что-то пряча спиной.

— А… Нет — нет — нет, это не имеет никакого значения, — заверил банковский служащий. — Уважаемая, будьте любезны уступить место нашему клиенту. Тема разговора в любом случае исчерпана.

Я снова оглянулась на Уилфорта. Почему-то показалось, что он взглядом просит не указывать управляющему на его ошибку. Хотя из чего именно я сделала такой вывод, сказать не могу. Снова повернувшись к хозяину кабинета, я откинулась на спинку стула, нагло закинула ногу на ногу и, просияв, заявила:

— А я никуда спешу. У меня куча свободного времени. Во всяком случае, судя по вашему поведению, вы абсолютно в этом уверены. Опять-таки, я с большим удовольствием послушаю про счёт господина Уилфорта.

Заместитель аж побелел от гнева.

— Вы не имеете никакого права здесь находиться, — прошипел он.

— Неужели? — повторил капитан.

Плавно шагнул вперёд — и в долю секунды оказался стоящим непосредственно за спинкой моего стула. Я не поворачивалась и потому его не видела, но отчётливо ощутила, как его тело закрыло меня от сквозняка.

— Вы всерьёз полагаете, что представители закона не имеют права здесь находиться? — с такой откровенной угрозой, что не заметить её было попросту невозможно, осведомился Уилфорт. — У вас сквозняки гуляют, — как-то невпопад добавил он.

Я обернулась не столько от нелогичности сказанного, сколько почувствовав движение у себя за спиной. И успела увидеть, как Уилфорт накидывает синий форменный камзол. В остальном он не был одет в форму стражей: от начальников отделов это требовалось лишь в особых случаях. Узкие жокейские сапоги, узкие же тёмные брюки, светло — голубая рубашка, скажем прямо, очень шедшая к глазам. Серебряная цепочка тонет в вырезе рубашки, пряча от чужих глаз наверняка висящий на ней амулет. На мизинце — неизменная печатка. И — теперь — синий камзол с обшлагами, призванный сэкономить капитану время и напряжение голосовых связок, красноречиво демонстрируя хозяину кабинета всё, что требовалось.

Заместитель управляющего транслируемое понял быстро. Побледнел пуще прежнего, попятился, сцепил задрожавшие руки. Меж тем пальцы Уилфорта опустились на спинку моего стула.

— Вы осознаёте, что в данный момент препятствуете правосудию? — спросил Уилфорт примерно таким же тоном, каким распекал нас с ребятами в самом начале своей работы. — И какими последствиями это чревато лично для вас? Вы понимаете, что если по вашей вине преступнику удастся уйти, самое лучшее, что с вами может произойти — это увольнение? А я позабочусь о том, чтобы самым лучшим дело не ограничилось. — Немного помолчав, дожидаясь, чтобы заместитель полноценно осознал смысл сказанного, Уилфорт завершил: — Настоятельно рекомендую вам незамедлительно передать сержанту всю затребованную информацию.

Сколь ни удивительно, заместитель на этом не сдался.

— Но г — господин…лорд Уилфорт…

— Капитан Уилфорт, — с усмешкой поправил блондин.

— К — капитан Уилфорт, — согласился хозяин кабинета. — Поймите меня правильно, при всём уважении к вам, я не могу выдавать конфиденциальную информацию о клиентах нашего банка. Ведь это также чревато серьёзными неприятностями. Среди наших клиентов очень знатные, влиятельные люди, и…

— Можете не беспокоиться, — перебил, не дожидаясь продолжения, Уилфорт. — Ответственность я возьму на себя.

— Но откуда же… — продолжил было упорствовать заместитель, но на сей раз его оборвал новый участник разговора.

— Господин Роттон просто не успел разобраться в ситуации.

На сей раз на том самом месте, где недавно стоял Уилфорт, я увидела управляющего банком. Худого, невысокого, на первый взгляд менее импозантного, чем заместитель. Но в поведении его было значительно больше спокойствия, выдержки и хладнокровия.

— Лорд Уилфорт, мы, конечно же, примем ваше замечание к сведению, — предельно вежливо продолжил он. — И обязательно окажем посильную помощь следствию.

— Очень рад такому взаимопониманию. Передайте сержанту всю необходимую информацию.

Кивнув на прощание, Уилфорт покинул помещение.

Хозяин кабинета немедленно повернулся к своему начальнику.

— Но можем ли мы так поступить? — взволнованно проговорил он. — Ведь это совсем не по правилам и в самом деле может вызвать недовольство. — Покосившись на меня, он понизил голос. — Сможет ли лорд Уилфорт разрешить ситуацию?

— Он сказал, что берёт на себя всю ответственность, — напомнил управляющий. — И, можете быть спокойны, в этом королевстве очень мало людей, которые могут призвать к ответу прямого потомка Александра Уилфорта.

За реакцией заместителя я уже не следила, потому как полностью сосредоточилась на своей. Ибо теперь мне стало ясно, что именно царапнуло меня тогда, в ресторации, когда мы говорили об эпохе уничтожения Грани Безопасности. Это была ассоциация между фамилией собеседника и именем Александра Уилфорта. Нет, фамилия 'Уилфорт' время от времени встречалась и родственных связей не гарантировала, но, надо думать, управляющий знал, что говорит.

Александр Уилфорт был человеком, благодаря которому и стало возможным Воссоединение сто пятьдесят лет назад. Именно он объединил королевство светлых с Тёмным Оплотом. Именно по его приказу была разрушена Грань Безопасности, веками разделявшая две части одной страны. Именно он долго и тщательно работал над способами перебороть многовековое предубеждение против темноволосых, дабы последние получили в обновлённой стране равные права не только на бумаге, но и де факто. Сам он, кстати сказать, был светловолосым, да и не могло в те времена быть по — другому, учитывая, что речь идёт о лорде, приближённом к трону и обличённом немалой властью. Правда, женился он на тёмной, что в ту эпоху, в отличие от нынешней, можно было считать практически скандалом. И, пожалуй, за это сегодняшние темноволосые уважали его не меньше, чем за все прочие достижения. На Северной площади Александру Уилфорту был поставлен памятник, и я нередко захаживала туда, когда появлялось немного свободного времени. Помимо всего прочего, это место с многочисленными скамейками, прогуливающимися горожанами и клюющими крошки голубями являлось для меня одним из символов городской жизни.

Задумавшись, я сама не заметила, как вокруг засуетились люди, туда — сюда стали сновать служащие со стопками записей, и в конечном итоге я получила список из дюжины имён и с адресами. Напротив каждого была указана сумма, в недавнее время единоразово снятая со счёта.

Дальше расследование стало продвигаться быстрее. Вскоре мы получили пять дополнительных заявлений жалобой на противозаконные действия того самого афериста. Это была в большой степени заслуга Райана. К потенциальным пострадавшим ездил с визитами именно он. Райан вообще специализировался у нас на общении с представительницами прекрасного пола, ибо ему, как никому другому, удавалось расположить их к себе и разговорить. Удалось и сейчас, хотя, казалось бы, речь шла о событиях, которые они из-за чувства стыда до сих пор предпочитали скрывать. Честное слово, я бы заподозрила, что страж и сам применяет запрещённую магию, если бы речь шла не о Райане. Но я абсолютно точно знала, что это не так. Больше того, скажу откровенно, я и сама поначалу чуть не пала жертвой его обаяния, но быстро поняла, что серьёзных перспектив в любом случае нет, а возможность плодотворно сотрудничать дороже.

Словом, благодаря нашим совместным усилиям, картина вырисовывалась теперь достаточно чёткая. Аферист действовал в нашем городе весь последний месяц. Подбирал себе жертву тщательно, собирал про неё информацию, к каждому визиту готовился по несколько дней. Искал женщин богатых и одиноких, главным образом вдов, самостоятельно распоряжающихся капиталом. Являлся к ним в разных образах — то блондином, то рыжим, то даже брюнетом, два раза — с усами. Но ряд деталей — цвет глаз, форма носа, ямочки на щеках, равно как и стиль общения, — оставались неизменными. Он назначал дамам встречу, распространялся либо о благотворительности, либо о вложении денег в невероятно выгодный проект, и в ходе беседы женщины внезапно возгорали к нему пламенной, всепоглощающей страстью. Деньги переставали иметь значение, осторожность тоже. И жертвы совершенно добровольно расставались с весьма крупными суммами.

Чего мы по — прежнему не знали — это кто такой наш аферист. Как его зовут, откуда родом, а, самое главное, где проживает. Сказать по правде, имя его нас волновало мало, а вот выяснить, где с ним можно повстречаться, было бы очень ценно. Существовал, конечно, вариант круглосуточно караулить в банке: рано или поздно появится. Но информации о внешности афериста было недостаточно, чтобы его опознать. Пришлось бы нести караул обманутым им женщинам, а вряд ли они были бы готовы взять на себя такие обязанности.

В итоге мы решили пойти другим путём, а именно — взять афериста на живца. Мы знали, что он неоднократно подбирал себе жертв в отеле 'Лунный серп'. Это было разумно: в таком отеле бедных постоялиц не было по определению. При этом обирать приезжих было безопаснее, чем местных. Расставшаяся с деньгами женщина скоро бы уехала, и её история наверняка не достигла бы ушей тель — рейских стражей. Помимо Розалинды здесь пострадали ещё две из разысканных нами женщин. Одна временно проживала в отеле, пока подыскивала себе дом. Другая пришла в гости к приезжей подруге и повстречалась с 'приятным молодым человеком' в холле. Вероятно, решение ограбить её аферист принял спонтанно, случайно повстречавшись в отеле с подходящей жертвой.

И вот, теперь мы решили рискнуть. Поселить в отеле якобы богатую, одинокую женщину и понадеяться, что она заинтересует нашего заочного знакомого. А там, глядишь, знакомство перестанет быть заочным — нам на радость. Словом, мы вознамерились поймать афериста на живца. Как нетрудно догадаться, живцом была я.

И вот теперь мы вчетвером сидели за столом в кабинете Уилфорта и обсуждали предстоящую операцию.

— Итак, ещё раз. — Райан окинул меня внимательным взглядом, словно уже представлял себе входящей в отель в качестве постоялицы. — Ты приезжаешь днём, в идеале — около часа — двух, когда в том районе особенно людно. Приезжаешь в шикарной карете. Вещей везёшь много. Минимум — два крупных сундука и небольшой саквояж. Пока носильщики будут суетиться около кареты, кучер перебросится с ними парой слов. И упомянет, что ты — жутко богатая вдова.

— Носильщики в этом отеле отличаются недюжинной болтливостью, — отметил Дик. — Равно как и привратник. С такими служащими и информаторов не нужно. Я там ни разу даже удостоверение не показал. Рассказали всё, что только могли. Так что и аферист всё, что нужно, узнает.

Я осторожно скосила взгляд на Уилфорта. Тот по большей части молчал, но слушал очень внимательно. В разговор вступал лишь в том случае, если считал нужным что-то подправить, но пока это происходило редко. Он снова не надел форму, и на этот раз даже камзол был другой, светло — серый, отлично сочетавшийся с тёмно — серой рубашкой. Я точно знала, что там, под тканью, пряталась цепочка с амулетом, но видно её не было, поскольку капитан расстегнул лишь самую верхнюю пуговицу.

Красив. Наверное, не хуже Райана. Только сержант более открыт, приветлив, доступен, что ли. А этот держит дистанцию, и холодом от него веет не хуже, чем от тех самых горных вершин, вид на которые открывается из окон 'Поднебесья'… Я поймала на себе взгляд Уилфорта и поспешно отвела глаза.

— Имя и прочие детали ещё додумаем, дело техники, — продолжал Райан. — Но да, обязательно вдова. Дашь носильщикам щедрые чаевые, побудешь немного в номере для достоверности. А вот потом тебе надо как можно чаще появляться в холле. Посиди за столиком, попей кофе, газеты почитай, роман какой-нибудь сентиментальный. Так многие в отелях сейчас делают, вместо того, чтобы в номере сидеть. Подозрительно не будет.

— Ну, я же в Тель — Рей с какой-то целью приехала, — возразила я. — Странно, если стану безвылазно сидеть в отеле.

— Ждёшь визитёра, — не моргнув глазом, возразил Райан. — Даже портье предупредишь: если появится такой-то, направьте ко мне. Ждёшь, но пока тщетно. Иногда можешь выходить прогуляться, но ненадолго.

Я кивнула, соглашаясь.

— Мне не нравится другое, — хмуро произнёс Дик. Мы устремили на него вопросительные взгляды. — Тиане придётся остаться с преступником один на один, — пояснил он. — А мы не знаем, как всё пойдёт. В конце концов, вдруг этот парень о чём-то догадается.

— Риск невысокий, — возразила я. — Во — первых, если придёт, значит, нечего не заподозрит. Во — вторых, он всё-таки аферист, а не убийца. Очень разные категории людей.

— Если человека по — настоящему прижмёт, пойди догадайся, из какой он окажется категории, — пробормотал Райан.

— Ну, я тоже за себя постоять в состоянии, — напомнила я.

— В целом мы можем в соседней комнате дежурить, — внёс предложение Райан.

— Мы не знаем, сколько дней Тиане придётся там проторчать, — возразил Дик. — А светиться нельзя. В комнаты по меньшей мере будет заходить горничная.

— Эх, если бы мы могли эхофоном воспользоваться! — мечтательно протянул Райан. Спрятали бы один в комнате Тианы, включив только на передачу голосов. А сами сели бы со вторым где-нибудь внизу, в подсобке или рядом с отелем. И точно знали бы, что там происходит. И ребятам из группы захвата сигнал бы дали, когда приступать.

— И в чём конкретно вы видите проблему? — подал голос Уилфорт.

— Что вы имеете в виду? — не понял Райан.

Непонимание было взаимным.

— Что мешает вам установить в комнате эхофон или аналогичное прослушивающее устройство?

В первый момент Райан растерялся.

— А…

— Так нету у нас такого, — развёл руками Дик.

— То есть как? — недоверчиво переспросил Уилфорт.

— Нету, — подтвердил Дик.

— Как в распоряжении городских стражей, расследующих преступления, может не быть таких элементарных магических приспособлений для прослушивания, как эхофон?

— Э…

Ну, вот когда он так это формулировал, вроде бы всё звучало логично. Но как бы мягко и ненавязчиво объяснить, не нарушая представлений начальства о мировой гармонии, что в участках подобных технологий нет и никогда не было?

— Эхофоны очень дорого стоят, — решилась просветить Уилфорта я.

— И что? — и бровью не повёл капитан.

— Очень дорого, — повторила я, сделав ударение на слове 'очень'. — В нашем ведомстве нет денег на такую магическую технику. У тайной канцелярии другое финансирование. А нам приходится выкручиваться, как умеем.

Уилфорт помолчал; лишь невидящий взгляд блуждал по комнате, пока капитан не то осмысливал моё заявление, не то обдумывал что-то в этой связи.

— Хорошо, — сказал он наконец. — На эту операцию я сам снабжу вас эхофонами. С дальнейшим разберёмся в свой черёд.

Мы с трудом сдержали желание пуститься в пляс. Может быть, и не сдержали бы, но до сих пор уж больно хорошо помнилось, чем закончились наши с Диком танцы в прошлый раз.

Вернувшись в свой кабинет, мы расселись за собственными столами. Было тихо. Закрытое окно звуков почти не пропускало, а сами мы ни болтать, ни заниматься делами не спешили. Каждый обдумывал предстоящее дело, главным образом прикидывая, о каких детали операции мы могли забыть во время предшествовавшего разговора.

— Ну конечно! — воскликнула я.

Практически одновременно с этим восклицанием Райан хлопнул себя рукой по лбу.

— Блокировка воздействия! — объявил он, и я согласно кивнула.

— Ставить или нет? — спросила я, переводя взгляд с него на Дика.

Блокировать воздействие тёмной магии, то есть ставить на собственный мозг дополнительный уровень защиты, помимо естественного, обучали практически всех темноволосых стражей. Уж точно тех, что служили в таких отделах, как наш. Блокировка была не стопроцентной, и её уровень во многом зависел от индивидуальных способностей темноволосого. Но какое — никакое, а подспорье.

— Пожалуй, всё-таки нет, — сама ответила я на собственный вопрос.

— Уверена? — с сомнением нахмурившись, спросила Райан.

С сомнением, но и с надеждой. Ибо понимал: в случае, если я поставлю защиту, наши шансы на успех понизятся.

— Да, — убеждённо кивнула я. — Посуди сам: когда он попытается на меня воздействует, защиту непременно почувствует.

Это была чистая правда. В отличие от естественного сопротивления мозга, которое не ощущалось никак, искусственно установленная защита была заметна тому, кто пытался её прорвать. Словно пытаешься войти в помещение, но натыкаешься на невидимую пружинящую стену.

— Не факт, — возразил Дик. — Почувствовать почувствует, но он может не догадаться, что это такое.

— Может не догадаться, а может догадаться, — возразил Райан. — Если догадается, моментально снимет воздействие, а никакое зеркало не успеет его зафиксировать. А потом скажет, что ошибся дверью. Или просто начнёт ухлёстывать, что законом не возбраняется. И взять с поличным его не выйдет.

— Лучше пускай воздействует, — согласилась я.

— Лучше-то оно лучше, — начал спорить сам с собой Райан, — но тебе-то каково будет, если его магия сработает?

Я пренебрежительно пожала плечами.

— Переживу. Во — первых, не факт, что сработает. Я не слишком влюбчивая. А, главное, знаю о его цели. Предупреждён — значит, вооружён. Воля в тёмной магии тоже кое-что значит. Думаю, что смогу устоять. Симпатию он, конечно, вызовет, даже влечение. Ну и что? Всё равно я буду знать, откуда ноги растут. А если даже чувства окажутся более мощными, перетерплю. Схожу потом к Флаю, он всё исправит. Так что страдать придётся недолго. А вы, — мои глаза вновь загорелись огнём недавнего восторга, — услышите всё, что будет происходить в комнате. И если возникнет непредвиденная ситуация, успеете вовремя появиться.

Вселение в отель прошло без особых приключений. Чинно выбравшись из кареты с помощью подавшего мне руку кучера (тоже стража, только из группы захвата), брезгливо покосилась на просившего милостыню нищего (из той же группы) и прошествовала в холл. Приблизившись к стойке портье, мельком глянула в висящее на стене зеркало. Да, правильно Дик высказался: 'вся расфуфыренная'. Причём это можно было сказать не только о макияже, но и об одежде в целом. Когда я раскритиковала свой наряд, занимавшиеся им специалисты снисходительно объяснили, что моя цель — изобразить женщину богатую, но не аристократку (ну, что поделать, лицом, как и мастью, не вышла). Скорее женщину из низов, удачно вышедшую замуж, но так и не овладевшую наукой элегантности. Я попыталась объяснить, что женщина из низов тоже может обладать нормальным вкусом, но мои соображения были проигнорированы.

Представилась как госпожа Каролина Стенг. Не дрогнув, заплатила выделенные по такому случаю управлением деньги. В моём представлении, баснословные. Получив ключ, снисходительно бросила портье 'Спасибо, голубчик!'. Девятнадцатилетний постоялец с копной тёмных курчавых волос, сидевший поблизости за столиком, поперхнулся чаем. Вздёрнув подбородок, я величественно прошествовала к лестнице.

Если первый день в отеле я провела в целом нормально, на второй стала терять терпение. Ну, не люблю я ждать. Бесконечно думаю о том, сколько всего полезного могла бы за это время сделать, и эти мысли буквально выводят меня из себя. К полудню я уже была практически уверена, что трачу время понапрасну, и аферист всё равно не придёт. Тем не менее, я скрупулёзно следовала всем договорённостям. Почитала в холле газету, побродила по коридорам, ненадолго вышла на площадь, а затем снова устроилась в холле, на этот раз с модным сентиментальным романом.

Нельзя сказать, чтобы это была 'моя' книга: при других обстоятельствах я несомненно выбрала бы что-нибудь иное. Но и заявлять, что чтение меня тяготило, тоже не буду. Я вообще люблю читать. Любила всегда, с самого детства, несмотря на то, что там, откуда я родом, особой популярностью это занятие не пользовалось. А роман был написан неплохо, так что, преодолев первые десять — пятнадцать страниц, я даже увлеклась.

— Простите… Госпожа Стенг?

Поскольку я зачиталась, недоумённое выражение лица получилось особенно хорошо.

— Да, — ответила я с небольшой задержкой. — А…с кем имею честь?

Передо мной, немного наклонившись, дабы не возвышаться над дамой, как статуя, стоял весьма привлекательный молодой человек. Лет тридцати, с правильными чертами лица, голубыми глазами и очаровательными ямочками на щеках. Последние я могла разглядеть благодаря лёгкой улыбке, каковой сопровождалось его обращение ко мне. Кстати, на этот раз парень пришёл в гостиницу в образе брюнета.

— Меня зовут Гарольд Фолкнер, — представился он. — Я, как и вы, проживаю в этом отеле. Простите, я услышал ваше имя, когда вы разговаривали с портье, и решился подойти.

И снова чарующая улыбка. Я ответила тем же.

— У вас ко мне какое-то дело?

Я недоумевающе изогнула брови.

— Честно говоря, да. Не могли бы вы уделить мне совсем немного времени? Видите ли, я представляю сообщество, оказывающее поддержку современным писателям, поэтом, художникам и прочим людям культуры. Полагаю, то, что я расскажу, может показаться вам интересным. — Он многозначительно покосился на томик, который я держала в руках. — Единственное что, тема разговора достаточно деликатная. — Гарольд наклонился ещё ниже, опёрся рукой о столик, и его губы едва не касались теперь моего уха. — Мы могли бы побеседовать там, где нас не услышит никто посторонний? Уверяю, я не отниму у вас много времени.

— Что ж, полагаю, мы могли бы пройти ко мне в номер… — с притворной неуверенностью произнесла я.

А ведь и правда, у него к каждой женщине свой подход. С Розалиндой он вёл себя значительно более по — деловому, да и благотворительность придумал совершенно иного характера.

Оказавшись в номере, я подошла к окну, отдёрнула занавеску и заодно потихоньку прикоснулась к лежащему под платком эхофону, уже настроенному на нужные координаты. Расположилась в кресле и предложила гостю сесть напротив.

— Как я уже упомянул, наша организация помогает людям искусства, — принялся вдохновенно вещать Гарольд. Ну, или кто знает, как его зовут на самом деле? — Видите ли, это только миф, будто настоящему таланту легко пробиться. К примеру, знаете ли вы, насколько непростой была судьба Джеральда Лерра?

Я чуть было не спалилась, признавшись, что данное имя знакомо мне лишь смутно и поинтересовавшись, кто такой этот господин. Вовремя опомнилась, сообразив, что именно он является автором сентиментального романа, который я читала в холле. Во всяком случае, об этом красноречиво свидетельствовала надпись на корешке.

— Нет. Вообще-то, кажется, в книжке есть статья на эту тему, но, честно говоря…

Я стеснительно опустила глаза.

— Вы её не читали, — снисходительно улыбнулся Гарольд. — Я прекрасно вас понимаю, поверьте. — Такая информация не должна тревожить разум очаровательных женщин. Я с радостью беседовал бы с вами о чём-нибудь намного более приятном, если бы не крайняя необходимость. Я бы с радостью беседовал с вами о чём-нибудь гораздо более приятном, — повторил он, взяв мою руку в свою и проникновенно глядя мне в глаза.

И я вдруг почувствовала, как завораживает этот необыкновенный взгляд, и начинает в ускоренном ритме биться сердце. 'Началось', — только и успела подумать я. А затем мысли спутались, ибо Гарольд нежно погладил мою руку, и это движение оказалось настолько волнительным, что по телу пробежала дрожь. Посмотрев на руку, я подняла неуверенный взгляд на молодого человека и снова утонула в синих глазах. И поняла, что стремлюсь к нему всей душой. Что вот она, моя вторая половинка, и мне невероятно повезло, что я всё-таки сумела его встретить в этом огромном мире. А ещё я подумала о том, как много потеряла, посвящая большую часть своего времени работе. И о бесплодных попытках построить отношения. Вспомнились трое моих бывших, с которыми всё было так сложно и так далеко от идеала. И почему-то перед глазами на миг появился образ Уилфорта, с которым уж тем более всё было настолько сложно. А вот с Гарольдом всё было совсем не так. Тут всё предельно просто и ясно: это он. И его губы уже касались моих, доказывая, что мы отлично понимаем друг друга без слов.

Нет, я помнила, что он — аферист, и отлично осознавала, что он собирается вытрясти из меня деньги. Но это перестало иметь принципиальное значение. Да, он собирает средства незаконным путём, ну и что с того? Не просто же так, развлечения ради, он это делает. Вне всяких сомнений, у него есть свои причины. Вариантов огромное множество. Возможно, он пытается выкупить родовое имение, которое пришлось продать за долги. Может быть, он спасает проигравшегося друга. Или собирает деньги на лечение больного родственника. Да мало ли?

— Я… простите, госпожа Стенг, я отвлёкся… — смущённо пробормотал он, опустив взгляд.

Но потом снова посмотрел мне прямо в глаза, решительно сжав губы. И молчал, словно слов при таком взгляде было не нужно. И в этом я была полностью с ним согласна.

Потом он всё-таки продолжил говорить. Про писателей и поэтов, про необходимую им помощь, но по — прежнему смотрел на меня так, будто всё это не имело значения, а по — настоящему важно было совсем другое. И его настоящая цель — не столько деньги, сколько стремление понять, пойду ли я навстречу. И ещё в этом взгляде мне виделось чувство вины.

А затем меня словно захлестнуло волной удушающего жара. Потому что я вдруг осознала, что вот — вот, не через пять минут, так через десять, отправлю Гарольда на верную гибель. Нет, смертная казнь ему не грозит, но продолжительное тюремное заключение — вне всяких сомнений. Годы, проведённые в тюремной камере. Годы, коверкающие душу. И выйдет он оттуда совершенно другим человеком…

Ужас сжал горло, стало трудно дышать. Чувство вины захлестнуло через край, но ещё сильнее было чувство жалости. Что бы он ни сделал в прошлом, я не могу так с ним поступить. Это бесчеловечно. Я обязана хотя бы попытаться его спасти.

И, подойдя к окну, я одним прикосновением отключила эхофон.

Потом решительно обернулась и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

— Быстрее. Это ловушка. Я — страж, на тебя объявлена охота. Тебе надо быстро уходить.

Потребовалась пара секунд, чтобы Гарольд осознал весь смысл моих слов. Ничего подобного он явно не ожидал. Но, оценив ситуацию, вскочил со стула.

— Идём! — Я почти бегом направилась к двери. — Они могут появиться в любую секунду.

— Спасибо, — серьёзно сказал он, устремляясь в коридор.

Здесь было пусто. Гарольд бросился было к лестнице, ведущей в холл, но я его остановила.

— Не туда. Там полно наших людей.

— Чёрный ход? — взволнованно предложил он.

Я покачала головой.

— Нет, там тоже дежурят. — От волнения я до крови прикусила губу, но думала, думала, напряжённо думала, не позволяя себе отвлекаться на такие мелочи. — Крыша! — воскликнула я затем. — Можно уйти по крышам! Скорее вверх!

Вместе мы побежали к нужно лестнице, обычно не предназначенной для постояльцев. Взбежали по ступенькам. Низкая деревянная дверь, из-под которой в здание втекал солнечный свет, вела на крышу. Она оказалась заперта, но, к счастью, всего лишь на щеколду.

Нам обоим пришлось согнуться в три погибели, чтобы выйти наружу. Здесь было совсем светло, и в первый момент я даже прищурилась, привыкая. Ветер дул в лицо, снизу доносились привычные звуки, характерные для дневной улицы. А затем солнце вдруг закрыла чья-то фигура.

Сердце рухнуло куда-то вниз, к глазам подступили слёзы. Я в первую же секунду поняла, что мы проиграли, но Гарольд ещё попытался скользнуть обратно в дверь.

— Не стоит, — насмешливо посоветовал Уилфорт, многозначительно положив руку на самозарядный арбалет. — Там вас ждёт чрезвычайно тёплый приём. Думаю, стража уже прочёсывает этаж с номерами.

Я бросила быстрый взгляд на дверь, ожидая, что оттуда вот — вот начнут один за другим выбираться стражи. Пока не начинали, но, возможно, речь шла о секундах. Можно было либо считать, что всё окончательно и бесповоротно потеряно, либо…

— Господин Уилфорт! — Я шагнула вперёд. — Отпустите его. Пожалуйста. Это ведь не наш район. Пусть этим делом занимается стража четвёртого округа. Если сумеют его арестовать — им и карты в руки. Ведь это была моя идея — забрать дело себе. Я всего лишь прошу дать обратный ход моей собственной инициативе.

Но Уилфорт с присущей ему холодностью проигнорировал мои слова.

— Сержант, отойдите от него на безопасное расстояние! — вместо этого рявкнул он.

— Вы же можете выполнить мою просьбу! — прокричала я, не двигаясь с места.

— И не подумаю, — отрезал капитан.

Мне вдруг стало холодно. Душу захлестнула горечь. Я обхватила себя руками.

— Ну конечно! — выкрикнула я навстречу дующему в лицо ветру. — Разве от вас можно ожидать сострадания? И простой человеческой поддержки? Вам ведь нет до обычных людей никакого дела! Витаете в облаках своего высшего общества и на остальных взираете с презрением! Возможность улучшить статистические показатели для вас важнее, чем человеческая жизнь!

Я злилась на него невероятно сильно и, наверное, сама не могла бы точно сказать, почему. Ведь я рационально понимала, что у Уилфорта нет причин идти мне навстречу. Но злилась так, будто именно он виновен в ситуации, в которой я сейчас оказалась.

Мои слова не остались неуслышанными. Лицо капитана перекосило от гнева. Я даже невольно съёжилась, увидев его реакцию. Но капитан почему-то шагнул не ко мне, а к Гарольду. И, хотя тот не пытался бежать, размахнулся и со всей силой ударил его в челюсть. И только после того, как тот, отлетев к стене, сполз на черепицу, защёлкнул у него на запястьях наручники.

Я стояла, обхватив себя руками, и дрожала. Предоставила ветру высушить непрошеные слёзы. Злость отчего-то сошла на нет, уступив место отчаянию. А через вмиг распахнувшуюся дверцу на крышу стали выбегать стражи.

Мы с Уилфортом тряслись в служебной карете с забранными решёткой окошками. Капитан сидел напротив, и я старалась всё больше смотреть в сторону, лишь изредка поднимая на него глаза. Уилфорт, в свою очередь, то наблюдал за мной — я чувствовала это, даже его не видя, — то устремлял взгляд в окно.

Я точно знала, что в такой же карете Гарольда везут сейчас в участковую тюрьму. Его судьба была уже решена. Моя, скорее всего, тоже. Конечно, решив помочь преступнику, я понимала, на какой риск иду, но не сказать, чтобы от этого было намного легче. Мной овладело уныние, и именно в этом крылась подлинная причина того, что я ехала, опустив глаза. В этом, а не в стремлении избежать взгляда Уилфорта.

Но, наконец не выдержав, я подняла голову и прямо спросила:

— Куда вы меня везёте?

Капитан изогнул левую бровь, будто удивлённый таким вопросом, а спустя пару секунд всё-таки соизволил ответить:

— В участок.

— Знаю. — Ответ меня разозлил, поскольку это было и так очевидно. — Куда дальше? В тюрьму?

Теперь Уилфорт изогнул обе брови и посмотрел на меня как будто даже с интересом.

Эта пытка молчанием раздражала, и я была готова вцепиться ему в лицо, когда капитан наконец сказал:

— Нет. К лейтенанту Флаю.

— Зачем? — опешила я.

— Чтобы снять воздействие тёмной магии, — спокойно сообщил тот.

Я поморщилась. Сейчас решаются судьбы людей, а он говорит о такой ерунде.

— Можете не напрягаться, — отмахнулась я, поморщившись.

— Вообще-то, насколько мне известно, существует ещё один способ, — задумчиво сообщил Уилфорт, начисто проигнорировав мои слова. Это было так в его духе! — Более быстрый.

Я равнодушно пожала плечами: какое мне дело до скорости, если я вообще считаю данную задачу второстепенной. Но тут произошло неожиданное: Уилфорт нагнулся, преодолевая разделяющее нас расстояние (и без того небольшое, учитывая размеры кареты) и без предварительного предупреждения поцеловал меня в губы.

Сначала я просто опешила, потом сообразила, что надо бы вырваться, а потом вырываться как-то резко расхотелось. В голове помутилось, и хотелось, наоборот, обвить его шею руками и ответить на поцелуй, но я всё же поосторожничала и от такого поступка удержалась.

Поцелуй продолжался секунд, наверное, десять. Отстранившись и снова ровно сев на своей скамейке, Уилфорт вопросительно посмотрел на меня. Ни чувства вины, ни какого-то минимального стеснения я у него в глазах не увидела. А в голове отчего-то промелькнула только одна мысль: 'Дожили. За один день целовалась с двумя мужчинами. Притом оба мутные'.

— Ну как? — озвучил свой вопрос Уилфорт. — Подействовало?

— Пока не совсем, — призналась я. — Чего-то не хватает.

Он вновь вопросительно изогнул бровь, кажется, ожидая, что в ответ я скажу 'Ещё одного поцелуя'.

— Вот этого, — заявила я и с размаху залепила ему пощёчину.

После чего откинулась назад и удовлетворённо отметила:

— Вот теперь мне гораздо лучше. Спасибо.

Мы продолжили ехать в молчании. Уилфорт был мрачен и смотрел на меня сердито, но, пожалуй, не зло. Понимаю, что разница между этими понятиями зыбка, но она существует, и в этот момент я ощущала её весьма отчётливо.

Сама я действительно чувствовала себя намного лучше. Ум был ясный, и от этого словно прибавилось сил. Так. Афериста мы взяли. Всё хорошо. Мог, конечно, убежать, но повезло…

И я схватилась руками за голову. Мог убежать? Ещё как мог! Что же я натворила?

Я сгорбилась, а вскоре локти коснулись колен. Помочь преступнику совершить побег! Предупредить о засаде! Вывести из оцепленного здания! Это же должностное преступление! Стыдно-то как! А главное, что мне теперь за это будет? И Уилфорт всё видел…

Я глухо застонала, сильнее сжав виски. Что я Уилфорту наговорила? Даже не помню до конца, но того, что я помню, тоже вполне достаточно, чтобы…чтобы повторно застонать, на этот раз громче.

— Что с вами? — с нескрываемым сарказмом в голосе спросил Уилфорт.

Кажется, кто-то рад был отыграться за недавнюю пощёчину.

— Всё хорошо, — отозвалась сквозь зубы я.

— А — а–а, — протянул капитан, и снова уставился в окно.

Вздохнув, я сжала руки в кулаки, распрямила спину и спросила:

— Вы меня уволите?

Если он скажет 'да', я даже спорить не буду. Что заслужила, то заслужила. Но, к моему удивлению, Уилфорт осведомился:

— А, собственно говоря, за что?

Я подобного настолько не ожидала, что даже замешкалась с ответом.

— Вообще-то я раскрыла тайну следствия и помогала преступнику бежать, — напомнила я.

— Попробуйте ещё раз.

— Что?!

Кажется, я потеряла нить разговора.

— Вы стараетесь доказать мне, что заслуживаете увольнения, — объяснил свои слова Уилфорт. — Пока вам это не удалось, учитывая, что упомянутые вами действия были совершены под магическим воздействием. Но вы можете попытаться снова.

— Я ничего не пытаюсь вам доказать! — рассердилась я, но сразу сникла. И пробубнила, уже себе под нос: — Просто если вы решите меня уволить, то у вас есть на это все основания.

— Только одно, — спокойно заметил Уилфорт.

— Какое? — подозрительно покосилась на него я.

Что он сейчас назовёт? Мне почему-то казалось, что речь пойдёт о недавних нелицеприятных высказываниях в его адрес.

— Вы переоценили свои возможности, — мягко ответил он.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что конкретно он имеет в виду.

— Вы заранее знали, что преступник станет воздействовать на вас при помощи тёмной магии, — стал объяснять Уилфорт. — Природа его способностей вам также была известна. Вы приняли осознанное решение не ставить блок — и совершенно правильно сделали. Такой блок непременно поставил бы всю операцию под угрозу. Но вы должны были просчитать, как скажется на ваших поступках его воздействие.

— Мы и просчитали, — пробурчала я. — Я ожидала чувства влюблённости, но не думала, что… — Произнести это вслух было трудно, и потому последние слова прозвучали очень тихо: — …что могу забыть из-за неё свой долг.

— Вы переоценили свои силы, — заключил Уилфорт, которого, как ни странно, ничуть не шокировала такая формулировка. Самой мне она не давала покоя. — И это действительно большой просчёт. Вам следовало учесть такую возможность. И подстраховаться на этот случай. Позаботиться о том, чтобы вы при всём желании не в силах были ему помочь. Например, удостовериться, что перекрыты все возможные выходы из здания. Впрочем, об этом следовало позаботиться в любом случае, и тут уже маху дали не вы, а отряд захвата. А оказавшись под воздействием магии афериста, вы уже ничего не могли сделать. Такой вид магии не только внушает человеку чувство влюблённости, но и отодвигает на второй план все прочие эмоции, принципы и соображения. Так что с момента начала воздействия все задачи по поимке преступника с вас снимались и полностью ложились на плечи остальных. Так что, повторюсь, вы виноваты только в одном — в переоценке собственных сил. Учитывая, что это произошло один раз, для увольнения причина недостаточная.

Я промолчала. Не так чтобы я полностью уверилась в справедливости его слов, но спорить в моём положении было бы достаточно глупо. К тому же неуверенность неуверенностью, но мне всё-таки становилось легче. Ошибка, да, но, в конце концов, кто не совершает ошибок? Если вдуматься, тёмная магия такой силы действительно должна была оттенить все прочие мотивы, превратив чувство, которому способствует в единственный и неоспоримый приоритет. Нам следовало лучше всё продумать.

— Как вы оказались на крыше? — Я пришла в норму в достаточной степени, чтобы начать интересоваться деталями. — Дежурили там с самого начала?

Лёгкая улыбка. Наверное, представил себя несущим караул на крыше со шпагой наголо. Я тоже невольно улыбнулась.

— Нет. Я был внизу вместе с остальными. Когда прервалась связь по эхофону, ваши коллеги сильно встревожились.

Я опустила глаза, вновь испытав чувство вины.

— Сразу же задействовали отряд захвата. Это был правильный ход. Однако ваши коллеги по отделу исходили из предположения, что преступник догадался о засаде и взял вас в заложники. Мне же это показалось маловероятным. Вы не пытались предупредить об опасности, мы не услышали ни шума борьбы, ни шороха и прочих звуков, которые непременно сопровождали бы поиск аппарата. Если бы эхофон отключил преступник, потере связи предшествовало бы что-то подобное. Но был лишь спокойный разговор, и почти сразу — тишина. Нет, аппарат отключили именно вы. А стало быть, решили оказать аферисту помощь. Как именно? Разумеется, помочь ему скрыться. Парадный ход исключался, чёрный — тоже. Я рассуждал так же, как вы, и догадался, что вы попытаетесь вывести его через крышу. Но времени на то, чтобы перенаправить отряд, не оставалось.

— И как же вы успели? — удивилась я.

Он улыбнулся моей девичьей памяти.

— Через портал. На крыше я оказался через несколько секунд после того, как понял, где вас искать. И успел как раз вовремя.

Я взглянула в окошко на пробегающий мимо город. Сейчас, когда я осознавала, что тюрьма мне за мою выходку не грозит, смотреть на мир через решётку было не так страшно.

У меня был ещё один вопрос, но я всё никак не решалась задать его Уилфорту. Однако, увидев, что карета вот — вот подъедет к участку, всё-таки решилась и спросила:

— Капитан, а ваше…своеобразное средство аннулирования магического воздействия, оно…предназначено для этого конкретного вида магии?

— Да. — Уилфорт ничуть не смутился, зато моё смущение его, кажется, развлекало. — Исключительно для этого вида.

— Я никогда о таком не читала, — заметила я, стараясь сохранять внешнюю невозмутимость.

— Данное воздействие редко само по себе, — пояснил Уилфорт. — Упоминания же о таком способе исцеления встречаются ещё реже.

— А… — Делайте со мной, что хотите, но я не знала, как задать следующий вопрос с невозмутимым выражением лица! — Это средство срабатывает независимо от того, кто конкретно к нему прибегает?

Карета дёрнулась и остановилась. За правым окошком возвышалось хорошо знакомое, даже родное, здание. Я вновь повернулась к Уилфорту, ожидая ответа. На его лице застыло отвратительно загадочное выражение.

— Нет, — произнёс он, глядя мне в глаза, — воздействие может снять далеко не каждый.

— Но вы же не тёмный маг! — воскликнула я, и не думая вставать с места.

— Нет, — с лёгкой улыбкой подтвердил Уилфорт.

— Тогда в чём здесь дело? — не сдавалась я. — Кто может отменить такое воздействие?

Последний вопрос я почти прокричала. Если он ответит 'начальство', честное слово, не поверю!

Но Уилфорт такого говорить не стал. Вместо этого с прежней загадочной улыбкой произнёс:

— А вот об этом вам знать совершенно не нужно. К слову, не забудьте всё-таки заскочить к Флаю. На всякий случай.

И вышел из кареты.