Глава 5
— Ты хотя бы понимаешь, что натворила?! — взревел Уилфорт. — Как ты могла пойти на такое?!
Всё время допроса я старалась тихо сидеть в уголке и держаться как можно более незаметно. Видимо, мне это удалось: про моё присутствие забыли напрочь. И то верно: информация, полученная от Карины Ростри, оказалась серьёзной, чтобы не сказать судьбоносной.
Сначала девушка всячески отпиралась, строя невинные глазки. Продолжалось это до тех пор, пока Уилфорт не вышел из себя. Осознав, что отпираться бессмысленно, и её вина фактически доказана, Карина всё-таки рассказала, как ей удалось прибегнуть к помощи тёмного воздействия. Тут у нас с капитаном глаза полезли на лоб. Выяснилось, что в Тель — Рее появилась подпольная лавка, хозяин которой торгует так называемым 'экстрактом тёмной магии'. Покупатель объясняет, воздействие какого рода ему требуется, после чего продавец готовит на заказ нужную смесь. Или не смесь, а тот самый экстракт; Карина и сама толком не поняла, что именно из себя представляет этот продукт. Она получила небольшую бутылочку, наполненную не жидкостью, а скорее каким-то газом. Указания по применению были просты: выдернув пробку, вдыхать содержимое бутылки на протяжении десяти секунд. В течение трёх часов после этого она имела возможность прибегнуть к тёмной магии. При этом ей было доступно лишь одно воздействие и именно того характера, который оговаривался изначально. В данном случае — корректировка памяти.
Торговец также проинструктировал Карину касательно того, как именно применить тёмную магию. В целом это было несложно: нужная энергия есть, а остальное — вопрос минимальной сосредоточенности. Достаточно просто посмотреть на того, кого хочешь околдовать, и мысленно сконцентрироваться на нужном воспоминании. Остальное 'экстракт' сделает сам.
О подобном 'экстракте' и Уилфорт, и я слышали впервые. Видимо, речь шла о новейшем изобретении какого-то очередного самородка, будь они неладны. Оптимизм внушало одно: за бутылочку Карине пришлось выложить баснословную сумму. Следовательно, данное средство мало кому было доступно, и оставался шанс, что распространиться оно не успело. Отряд захвата был незамедлительно отправлен по данному Кариной адресу. Мы же остались в кабинете. Я притворялась предметом интерьера, дабы не смущать остальных присутствующих. Они же продолжали вести разговор, который уже трудно было назвать допросом.
— Ты хоть понимаешь, что тебе теперь грозит? — Взбешённый, Уилфорт склонился над сжавшейся в комок Кариной. — Злоупотребление тёмной магией — это в самом лучшем случае семь месяцев тюрьмы! И то — с учётом смягчающих обстоятельств! А могут дать и два года! Дело заведено, и я не могу теперь взять — и его закрыть!
Девушка разрыдалась в голос.
— Я просто хотела всё исправить! — стала оправдываться она сквозь слёзы. — Мы ведь практически были помолвлены, и если бы не тот дурацкий случай…
Уилфорт застонал и, прижав руки ко лбу, рухнул на стул напротив обвиняемой.
— Карина, давай уточним, — уже не гневно, а скорее устало заговорил он. — Мы не были практически помолвлены. Да, наши родители давно мечтали нас поженить. И да, я согласился взвесить такую возможность. Не более того!
— Но если бы не тот случай, если бы не моя глупая ошибка, помолвка бы состоялась! — воскликнула Карина, утирая заплаканные глаза.
Её платок уже был мокрый насквозь, и Уилфорт протянул ей свой собственный.
— Карина, меньше всего то происшествие походило на ошибку. Возможно, ты просто не хотела этого брака, так же, как и я. Но ты могла бы прямо об этом сказать.
— Я хотела за тебя замуж! — горячо возразила девушка. — И вовсе не собиралась целоваться с Роджером. Я не знаю, как всё это получилось. А ты слишком остро отреагировал.
— Угу, — скептически отозвался Уилфорт. — Ты забыла упомянуть, что это произошло в моём доме, в то время как ты фактически считалась моей невестой. И вряд ли вы просто целовались, учитывая, что для поцелуев необязательно избавляться от одежды. Карина, это дела давно минувших дней, зачем вообще было ворошить всё это заново?!
Он снова начал раздражаться.
— Я просто надеялась, что если ты об этом забудешь, мы сможем начать всё сначала и пожениться, — проговорила она, опустив глаза. — Просто хотела стереть одно неприятное воспоминание. Что тут такого?
— Что тут такого?! — Он снова вскочил на ноги, а Карина поспешила повторно вжать голову в плечи. — Ты говоришь серьёзно? Ты влезаешь человеку в голову, пытаешься воздействовать на его мысли, изменить память, а потом наивно спрашиваешь, что тут такого? Я начинаю подумывать, что тебе действительно не помешало бы провести некоторое время за решёткой!
Лично мне было совершенно очевидно, что последнюю фразу он сказал не всерьёз, но Карина снова громко зарыдала, поднеся к лицу платок.
— Нет, пожалуйста! — простонала она.
Уилфорт застыл на месте, осознав, что слегка перегнул палку. На его щеках горел вызванный сильными эмоциями румянец. Капитан растерянно опустил глаза и выругался сквозь зубы.
— Я действительно не знаю, как тебе теперь помочь, — пробурчал он.
Я кашлянула.
— Господин капитан, разрешите обратиться?
Уилфорт поднял на меня напряжённый взгляд. Его глаза тоже раскраснелись, хотя, конечно, не от слёз, как у Карины, а скорее от утомления.
Я умышленно отошла в другой конец кабинета, как можно дальше от девушки, и капитан проследовал за мной.
— Существует способ оформить дело так, чтобы девушка не села в тюрьму, — тихо сказала я. И, убедившись, что Уилфорт внимательно слушает, продолжила. — Зафиксирован факт магического воздействия, но можно указать, оно было совершено с вашего согласия. Вы ведь не выдвигали против девушки обвинений. В этом случае речь не идёт о правонарушении. Иногда к такой формулировке прибегают, если человек оступился в первый раз, и мы хотим дать ему шанс. Разумеется, это будет не вполне по закону, так что решать только вам.
Капитан немного помолчал, потом неожиданно протянул мне руку.
— Благодарю вас, сержант, — так же тихо ответил он. — Можете не сомневаться: своё наказание она получит.
Он протянул руку, как будто для пожатия, но едва я вложила в неё свою ладонь, поднёс её к губам и поцеловал. После чего сразу возвратился к Карине, а я, опешив, стояла и пялилась ему в спину. Слышала, как он распекал девушку, как обещал в красках пересказать всё её родителям, видела, как она побледнела при упоминании даже не отца, а именно матери, и снова ударилась в слёзы, к которым Уилфорт на сей раз остался равнодушен. Я всё это слышала, но одновременно довольно плохо осознавала. Наконец, стряхнув оцепенение, покинула кабинет. Допрос явно был закончен, и в моих услугах здесь больше не нуждались.
Я стояла в коридоре, не думая ни о чём конкретном, скорее предоставляя мозгу возможность спокойно впитать новую информацию. Всю, от появления опасного магического экстракта и до странного поведения Уилфорта. Всерьёз раздумывать о чём-либо не пыталась. Мысли напоминали кружащие на ветру листья: вроде и в пределах досягаемости, а попробуй-ка поймай. Нет, лучше подождать, пока они осядут на земле.
— Что, темнота, взгрустнулось? — насмешливо спросили меня.
Я недовольно уставилась на Белобрысого.
— Отвоевали себе дело Веллореск, а теперь не знаете, как с ним справиться? — злорадно осведомился он.
И замолчал, ожидая ответного выпада с моей стороны, но не дождался.
— Веллореск…Точно, Веллореск! Спасибо, что напомнил! — воодушевлённо воскликнула я и бросилась в наш с ребятами кабинет.
Теперь мне действительно надо было подумать, а людный коридор не казался подходящим местом.
— Ну, ты и ненормальная, — пробормотал мне вслед ошарашенный Белобрысый.
Пододвинув кресло к окну, я уселась в него с окнами и устремила взгляд на медленно плывущие, меняя форму, облака. Итак, дело Веллореск. Мы не продвигались в нём потому, что никак не могли найти исполнителя. Тёмного, умеющего работать с иллюзиями. Но что, если никакого тёмного не было? Выходка Карины открывала совершенно новый взгляд на эту историю. Итак, что мы имеем? Мелина Веллореск убита при помощи тёмной магии, и, насколько мы можем судить, заинтересованы в этой смерти исключительно её братья (главным образом старший), оба светловолосые. Выйти на тёмного исполнителя не удаётся. Но как раз незадолго до убийства в городе открывается подпольная лавка, в которой торгуют совершенно новым средством, позволяющим светловолосым использовать тёмную магию. Средство стоит дорого, но член семьи Веллореск может себе такое позволить, особенно если рассчитывает в результате завладеть всем семейным состоянием. Остаётся выяснить, посещал ли кто-нибудь из братьев (или других фигурирующих по данному делу людей) эту самую лавку.
Сидеть на месте больше не хотелось: подобная близость к разгадке вызывает во мне жажду деятельности или по меньшей мере движения. Поэтому я для начала направилась во двор, дабы там додумать свои мысли. И на пороге здания столкнулась с Уилфортом, который возвращался, проводив — а говоря точнее, выпроводив — Карину Ростри.
— Сержант, вы уже пришли к выводам по делу Веллореск? — деловито спросил он.
— Да, — подтвердила я.
Чувства были смешанные. Точнее, я не могла определиться с реакцией: то ли огорчаться, что не одна я такая догадливая, то ли радоваться, что начальство, судя по формулировке вопроса, в меня верило.
— Отлично.
С этими словами Уилфорт проследовал к лестнице.
Я полагала, что проще всего будет получить ответы на мои вопросы во время допроса хозяина лавки. Но тут нас всех ждало разочарование. Хозяину удалось уйти. То ли у него были хорошие осведомители, то ли идеальное чутьё. Так или иначе, отряд захвата, прибыв на место, обнаружил лишь пустое помещение, брошенное, вне всяких сомнений, совсем недавно. Это было более чем досадно, поскольку извлечение данного экстракта не имело прецедентов и представляло серьёзную угрозу для общества. Но в данный момент я сосредоточилась на деле об убийстве.
Мы с Диком неспешно осматривали улицу, на которой располагалась интересующая нас лавка. Обычная улица обычного района, не фешенебельного, но и не бедного. Сама лавка — обычный одноэтажный дом с синей дверью. Это главный вход; из рапортов мы уже знали, что имелся также второй, чёрный, через который хозяин с помощником, собственно, и ушли.
Пронзительный звук на тихой в общем-то улице сперва заставил вздрогнуть, но мы сразу же успокоились, с интересом взглянув на немолодого скрипача. Худой, чтобы не сказать 'тощий', мужчина стоял возле высокого белого забора и играл популярную мелодию, не забывая наблюдать за нами неожиданно живым взглядом. Я подошла поближе. Немного послушала, затем бросила в лежащую на земле шляпу медную монету. Смычок немедленно оторвался от струн.
— Почему вы перестали играть? — удивилась я.
Мелодия оборвалась на середине.
— Многоуважаемая госпожа, — весело откликнулся скрипач, — я имею честь выступать на этой улице уже много лет, и накопил за это время кое — какой опыт. А потому без труда могу определить, платят ли мне деньги за то, чтобы я играл или за то, чтобы, напротив, играть прекратил.
Я усмехнулась. Что ж, в данном конкретном случае скрипач точно не ошибся.
— Мы и правда хотели бы задать вам пару вопросов.
— Отчего-то я именно так и подумал, — по — прежнему весело откликнулся он.
— Что ж, скажите, пожалуйста, господин…
Я сделала паузу, ожидая, что собеседник представится.
— Зовите меня просто 'скрипач', — усмехнулся он. — Такое имя ничем не хуже любого другого, зато отражает суть.
— Как скажете, — не стала возражать я. — Так вот, ответьте, вы играете на этой улице каждый день?
— В любую погоду и без выходных, — ответствовал скрипач.
— И всегда стоите на этом месте? — продолжала допытываться я.
— Как вкопанный, — рассмеялся он. — А что конкретно вас интересует?
— Вот этот дом. — Я указала на наглухо закрытую синюю дверь. — Вы видели людей, которые туда заходили?
— Только людей и видел, — заверил скрипач. — Честное слово, не было ни одного зайца или енота.
— Опознать сможете?
— Постараюсь.
Дик передал мне взятые с собой портреты.
— Вот этот? — Я начала с Дункана Веллореск.
Скрипач смотрел внимательно, но недолго, после чего уверенно покачал головой.
— Такого здесь не было.
Не скрою, я была разочарована. Но тем не менее продолжила. Следующим шёл портрет младшего брата, Свера.
— А этот был, — практически сразу сказал скрипач.
— Вы уверены? — обрадованно уточнила я.
— Абсолютно. Он два раза приходил. В первый раз пробыл довольно долго, во второй — на следующий день — зашёл буквально минут на пять.
— И вы так хорошо это помните? — усомнилась я.
— А вы постойте здесь с моё, — усмехнулся он. — Я всех местных голубей наперечёт знаю. А тут человек, да ещё и мутный такой, волнующийся, озирающийся всё время.
Радостно переглянувшись с Диком, я продолжила расспросы. Много времени на них не ушло. Узнав всё, что было нужно, я поблагодарила скрипача и бросила ещё одну монету в его шляпу.
— О, я погляжу, тель — рейские стражи стали чрезвычайно щедрыми, — отметил скрипач. — Давайте я вам что-нибудь сыграю, господа.
— Не стоит. У меня не осталось при себе денег, — отказалась я.
— Ну что вы! — воскликнул скрипач. — За две монеты я готов сыграть для вас совершенно бесплатно!
И, не дожидаясь, пока мы полноценно вникнем в смысл его фразы, принялся виртуозно выводить жизнерадостную мелодию.
Говорят, кто ищет, тот всегда найдёт. Не уверена, что всегда. Но тот, кто знает, что именно он ищет, найдёт наверняка. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, опросив немалое число людей, живущих или работающих на той же улице, мы нашли ещё одного свидетеля, который видел, как Свер Веллореск приходил по интересующему нас адресу.
Дальнейшее было делом техники. В аресте Свера я не участвовала, а вот на допросе, ясное дело, присутствовала. Сначала парень пытался отпираться, но нам, успевшим пообщаться с немалым числом преступников и подозреваемых, по самому его поведению было очевидно: виновен. Потом, без предварительного предупреждения, пришёл Уилфорт, и также принял участия в допросе. Говоря точнее, взял допрос в свои руки. Практически сразу стало ясно: в этой сфере опыт у него имелся. Мы получили возможность по достоинству оценить те самые грозные интонации, которыми и сами были награждены не далее недели назад. Запугать Свера капитану удалось быстро. А после того, как мы устроили ему очную ставку со свидетелями, блондин, окончательно деморализованный, сознался в содеянном.
В целом, схема, по которой он совершил преступление, уже была нам известна. Недостающих деталей оставалось совсем немного. Выяснилось, к примеру, что Свер серьёзно проигрался в карты. Правда, денег, которые он с трудом, но всё же раздобыл на покупку экстракта, вполне хватило бы на уплату долга. Но парень решил сыграть по — крупному и решить свои материальные проблемы раз и навсегда.
Единственное, в чём Свер не признался напрямую, — это как он собирался избавиться от старшего брата, стоявшего между ним и вожделенным наследством. По намёкам, которые он всё-таки обронил, стало ясно, что Дункана ожидал 'несчастный случай' во время одного из так увлекавших его научных экспериментов. Магические исследования бывают порой небезопасны. Однако достаточных оснований для обвинения Свера в подготовке убийства брата мы не получили. Что, впрочем, и не требовалось. При хорошем адвокате и некровожадно настроенном судье Веллореска — младшего ожидало пожизненное тюремное заключение.
Дело можно было считать закрытым, но мне сообщили, что Дункан Веллореск очень просил, чтобы я нанесла ему визит. Ожидать, чтобы человек вроде него заскочил в участок сам, было бы глупо, а перегружена делами я не была, так что решила принять приглашение.
— Я хочу поблагодарить вас, госпожа Рейс, — сказал Дункан после того, как мы расположились в светлой, богато обставленной гостиной. — Мне сообщили, что именно вы не дали этому делу зайти в тупик. — Он встал и подошёл к окну. — Признаюсь, сначала я почти возненавидел вас за это, — проговорил он, не поворачиваясь ко мне лицом. — Потерять отца и сестру в столь короткий срок достаточно тяжело. Потерять следом ещё и брата — слишком жестокий удар. Но, — Дункан всё-таки обернулся, затем прошёл обратно к своему креслу, — быстро пришлось признать, что, не раскрой вы дело, было бы ещё хуже. Даже если бы Свер не имел дальнейших планов на мой счёт. А, как я понимаю, он такие планы имел.
Вопросительный взгляд в моём направлении.
— Планы были.
Я подтвердила его предположение без особого удовольствия, но и причин скрытничать не видела.
Дункан печально вздохнул.
— По — своему я сам виноват, — покаянно пробормотал он. — Не уделял ему должного внимания. С детских лет меня приводили в восторг магические технологии. Особенно всё, что связано с передачей информации — эхофоны, эхолинии… Подвиды передатчиков, способы усовершенствования…Большой учёный из меня не вышел, но я стал общаться с экспериментаторами и вкладывать средства в различные проекты. А вот семье времени уделял всё меньше. Отец называл меня одержимым, и, наверное, он был в чём-то прав. Теперь его больше нет, Мелина ушла совсем скоро после него, Свер как будто бы тоже ушёл — во всяком случае, тот Свер, которого я знал в детстве. И теперь поздно что-то исправлять.
Я посмотрела на него с сочувствием.
— Знаете, смерть близких всегда сопряжена с чувством вины, — заметила я. — Или почти всегда. Мы чувствуем себя виноватыми, что не вели себя, как должно, что не уберегли, что не ушли вместе с ними. Наверное, люди так устроены. На самом же деле никто не всесилен. И, несмотря на всю нашу неидеальность, близкие люди знают, что любимы.
Дункан, сжав губы, долго сверлил меня взглядом.
— Вы говорите со знанием дела, — констатировал он наконец.
— Да. — Я и не собиралась отпираться. — Я тоже потеряла всю свою семью почти в одночасье. Мои родители умерли, когда мне было тринадцать лет.
— Несчастный случай? — сочувственно спросил он.
Я покачала головой.
— Болезнь. Если бы мы жили в Тель — Рее или другом большом городе, возможно, их сумели бы вылечить. Но наш посёлок находился слишком далеко, а местные лекари справиться с недугом не смогли.
Наверное, именно с тех пор я возненавидела деревню. И решила во что бы то ни стало перебраться в город. Что и сделала, едва мне исполнилось семнадцать. Всего с несколькими грошами в кармане, да парой испечённых тёткой булок, завязанных в платок.
— А братья и сёстры? — услышала я хриплый голос Дункана.
— Не было.
Последний из рода Веллореск молча покивал. Потом подошёл и протянул мне руку.
— Я очень благодарен вам, госпожа Рейс, — сказал он, пожимая мою ладонь. — Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь, буду счастлив её предоставить.
— Благодарю вас, — ответила я.
В участок я возвращалась в приподнятом настроении. Не потому, что планировала воспользоваться гипотетической помощью. А просто потому, что и среди аристократов встречались достойные люди, и на фоне общения с Кариной и Свером было приятно лишний раз в этом убедиться.
Эксперт по магическим технологиям, которого Уилфорт специально вызвал в участок для консультации, оказался сорокалетним рыжеволосым мужчиной среднего роста. Цвет его волос нисколько меня не удивил: все эксперты в данной области были рыжими. Представители этой, третьей, масти имели особые отношения с магией. Как и тёмные, они были в меньшинстве, но, в отличие от нас, никогда не подвергались преследованиям и систематическому уничтожению. Их никогда не считали опасными. Потому что рыжеволосые полностью лишены магических способностей.
Эти люди не могут творить даже самую простейшую магию, ни светлую, ни тёмную. Однако у них есть и определённые преимущества. Во — первых, абсолютный иммунитет к магическому вмешательству. Воздействовать на них ни один маг не способен. Можно было бы сказать, что для этих людей магии просто не существует, если бы не 'во — вторых'. А 'во — вторых' заключается в том, что именно рыжеволосые способны соединить магическую энергию с неодушевлёнными предметами, участвуя таким образом в создании тех самых магических технологий. К примеру, для создания эхофона требуется тёмный маг, светлый маг и рыжеволосый специалист. Первый позаботится о телепатическом воздействии на искусственный мозг, второй — о передаче информации на большое расстояние. Но именно третий нужен для того, чтобы неодушевлённый аппарат обрёл способность воспринимать и перенаправлять на людей магическое воздействие.
Уилфорт поздоровался с экспертом как с человеком давно знакомым, при этом пожав ему руку. Я прищурилась, прикидывая, мог ли наш гость оказаться аристократом. В целом, среди рыжих дворяне встречались, в отличие от тёмных, каковые, в силу всё тех же исторических причин, в высшее сословие входили очень редко. Однако этот конкретный мужчина на аристократ походил мало. Скорее просто высококлассный специалист, уверенный в себе и знающий, что такое самоуважение, в силу своих профессиональных качеств.
— Господин Генри Рейдон, один из лучших экспертов в области магических технологий. — Уилфорт, как и положено, первым представил гостя. — Сержант Тиана Рейс, следователь отдела по борьбе со злоупотреблением магией тёмных.
Надо же, имя моё запомнил. Не ожидала.
— Очень рад.
Рейдон дружелюбно протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатиями.
— Я прочитал ваше письмо, лорд Уилфорт, и постарался собрать всю доступную информацию, — сразу приступил к делу эксперт.
Чёрт! Он сказал 'лорд'. Стало быть, прав был Райан: новое начальство всё же из высшей аристократии.
К слову, Уилфорт поморщился, когда Рейдон использовал такое обращение, но возражать не стал.
— Вы успели сделать какие-нибудь выводы? — поинтересовался вместо этого он.
Я в ожидании подалась вперёд. Уилфорт пригласил Рейдона специально для того, чтобы разобраться в действии и способе создания таинственного экстракта, который распространял сбежавший торговец.
— Только один: такое невозможно, — с кривой улыбкой сообщил нам Рейдон. — Но, учитывая, что существование препарата является, как я понимаю, непреложным фактом, я вынужден отказаться от своего вывода. Однако предложить альтернативу пока не могу.
Он развёл руками.
— Дело обстоит настолько плохо? — спросил Уилфорт.
Эмоции на его лице не отражались, только на лбу пролегла пара лишних морщинок.
— Даже ещё хуже, — отозвался эксперт, при этом закидывая ногу на ногу так, словно болтал о погоде. — Ограничиться магической энергией одного человека не могли никак, в противном случае её было бы слишком мало, к тому же было бы невозможно имеющееся, насколько я понимаю, разнообразие воздействий. Зрительная галлюцинация и корректировка памяти — слишком разные способности, чтобы принадлежать одному магу. Но даже если доноров было много… Человеческий организм попросту отторгает чужую магическую энергию. Так что описанное вами действие попросту невозможно. Впрочем, кажется, я повторяюсь… Пожалуй, на основании имеющихся данных я могу заключить следующее. Препарат создан на основе 'обезличенной' тёмной магической энергии, то есть, энергии, существующей независимо от носителя.
— То есть от человека? — уточнил Уилфорт, не успела я нахмурить брови.
— Именно, — подтвердил Рейдон. — Эдакая самостоятельно существующая магическая энергия, которую можно прийти и извлечь из источника в концентрированном виде. В этом случае человеческий организм вполне мог бы принять энергию на непродолжительный срок. Также было бы реально найти в этом источнике энергетические волны, воздействующие на различные функции мозга.
— Что-то вроде волшебного озера?
Несмотря на несомненную иронию вопроса, на губах Уилфорта не было и намёка на улыбку. И я его понимала. От самой мысли о возможности, высказанной Рейдоном, по телу начинали бежать мурашки.
— Да — да — да! — обрадовался метафоре эксперт. — Молочные реки, кисельные берега… В которых можно неограниченно черпать магический потенциал.
— Такое возможно? — хмурясь, спросил Уилфорт.
— Нет, — с обезоруживающей улыбкой ответил Рейдон. — Но и другого объяснения я не вижу.
— А если… — Начал было Уилфорт, но остановился на полуслове.
— Он был уничтожен, — покачал головой умудрившийся понять его эксперт.
Больше ни к чему мы в ходе той беседы не пришли. Рейдон пообещал продолжить поиск решения. А вскоре Уилфорт уехал. Взял отпуск и покинул город. Совершенно беспрецедентное поведение для человека, только — только вступившего в должность. Мы с ребятами даже предположили, что больше нового начальника уже не увидим. Эта мысль вызывала во мне смешанные чувства: облегчение переплеталось с сожалением.
Но мы ошибались. Через неделю Уилфорт вернулся.
