Глава 73
Саша уснул как убитый. Именно на это Гринев и рассчитывал: разливая, незаметно выплеснул в стаканчик собутыльника загодя приготовленную ампулу реланиума. Вреда никакого. Просто двести граммов водки действуют как шестьсот и почти сразу. Зато выспится хорошо.
На войне как на войне. При полностью непонятных перспективах и неизвестных противниках стеречься приходится всего. Охранников внизу, и борзовских, и всех прочих, возможных филеров, маячков... Как в старом анекдоте, когда Моню, приехавшего на землю обетованную с планом самых замысловатых гешефтов, прямо в аэропорту встретил лозунг: «Ты думаешь, ты один такой умный? Тут все такие умные!» А раз все умные... Гринев пошарил по шкафчикам, "обнаружил несколько джинсовых комбинезонов.
Один оказался почти впору, только длинноват. Олег разделся до трусов, облачился в фирменную сантехническую майку и комби. Надел резиновые сапоги. Рассовал деньги и сигареты — карманов на комби хватало.
Отыскал дверцу, открыл, спустился в подвал. Посветил ручкой-фонариком, увидел то, что искал: канализационный люк. Поддел прихваченным гвоздодером, отодвинул тяжелую крышку, спустился на высоту своего роста, не без труда закрыл за собой люк. Держа зубами фонарик, спустился в трубу коллектора.
Внезапно, вдруг, ожили какие-то подсознательные или благопридуманные страхи: боязнь затеряться в этом подземелье, боязнь заразиться неведомой болезнью, страх задохнуться в спертом и влажном воздухе... Олег тряхнул головой: к лешему! Это просто труба, через нее он должен выбраться никем не замеченный.
В другой колодец он вышел минут через тридцать. Поднялся по ступенькам.
Прислушался. Тихо. Кое-как наддал крышку люка. Не поддавалась. Гринев вздохнул.
Он знал этот выход: через улицу От здания конторы, во дворе. И крышка должна открыться. Но она не открывалась. Возможно, кто-то оставил сверху автомобиль.
Возможно, крышку заварили. Все могло быть. Гринев стал поудобнее на узкой ступеньке, напряг ноги, упершись спиной, кое-как сдвинул крышку в сторону, вылез из колодца, вдохнул ночной воздух. И только тогда перестал бояться.
Одни люди любят лазать по пещерам, другие плавать под скалами без акваланга, третьи — прыгать с небоскребов. Олег Гринев любил лето, напоенный ароматами воздух, теплую ночь... Какой еще экстрим, когда вся жизнь — как слалом!
Вокруг летняя ночь и тишина. Полная тишина. Кое-как Гринев установил тяжеленную крышку на место, проверил: не ровен час, какой-нибудь пацанчик свалится... Села плотно.
Собственные мысли, да и действия показались Гриневу странными. Он внимательно осмотрел двор, машинально отметив и его пустоту, и покой вокруг.
Немудрено, два часа ночи. Что тому виной? Получасовое блуждание в зловонии подмосковной канализации? Нет. Он просто боялся. Боялся, что придет к «ракушке» и — не обнаружит автомобиль. Или — та самая призрачная нить виртуального луча, единственная, ведущая к решению многих загадок, оборвется нечаянным образом...
Все люди знают, что нельзя полагаться на случай, в нашей иллюзорной жизни нужно готовить себе несколько прибежищ, но события порою катятся так, что человеку остается лишь одна возможность, такая же призрачная и иллюзорная, как этот луч... А впрочем... Все надежды иллюзорны. Но — пусть они остаются. Пока они будут — и мир не погибнет.
Олег тряхнул головой. Что с ним происходит? Словно он замешал в водку снадобье не Саше-сантехнику, а самому себе, и оттого мысли постоянно выворачивают на «вечное». Какое вечное? Сейчас ему нужно просто добрести до машины, и если компьютер все еще работает и маячок цел... Если... Если...
До «ракушки» Олег добрался в пятнадцать минут. За ним никто не приглядывал, это точно. Гринев открыл, залез в машину, устроился на сиденье, включил двигатель, выехал, закрыл мини-гараж и медленно двинул прочь. Закрытый «лэптоп» лежал на пассижирском сиденье, заботливо укрытый пледом; плед слегка съехал, Олег увидел светящийся индикатор — компьютер работал!
В нетерпении он прогнал автомобиль через несколько дворов, заехал на какой-то пустырь — то ли собачья площадка, то ли бывшая хоккейно-футбольная коробка, сейчас — просто полусвалка между чудом уцелевшими сварными металлическими гаражами. Остановился. Закурил. Выдохнул.
Положил «лэптоп» на колени, открыл, активизировал программу... Точечка маячка запульсировала желто — работает! Гринев вывел в «подкладку» карту-схему Москвы: так, за день у «объекта» было четыре перемещения... А покрупнее?.. От дома покойного Мурдина в Замоскворечье, видно, контора какая-нибудь, их здесь как грязи, потом разберемся... Дальше... Квартирка на Варшавке... Что здесь? Ну да, Мариночка Миронова, ныне тоже покойная... Так, еще адрес, уточнить потом... Где он сейчас?.. Сейчас... Рублевка... Горячо... Очень горячо... Очень...
— Эй, хакер, огонь есть?
Четверо, среди них девица в кожаных брюках, косухе. Один распахнул водительскую дверцу, в салоне показалась глумливая круглая физиономия.
— Огонь есть, спрашиваю?
— Прикинь, Серега! Юзер двинутый, ночь-полночь, а он в «стратегию» сандалится, как сутулая лошадь! Или — тетке какой мэйлы шлет! — Второй уже открыл дверь и уселся на сиденье рядом с водительским:
— Не боись, умник, калечить не будем, и тачке твоей грош цена. А вот комп уважаемый.
В лицо Олегу дохнуло пивным перегаром, но парень явно пьян не был — под дозой, и изрядной, а пивком — так, отполировался, чтоб крепче забирало. В правой руке была зажата заточка — не длинная, не короткая, в самый раз. И стоит ему только качнуться — войдет Гриневу в бок как в масло.
— Ты не боись, мужчинка, убивать не станем... Бабки имеются?
Олег едва унял дрожь в пальцах. Ну надо же! Все может посыпаться от случайности, мелкой мелочи! А впрочем, люди не мелочь, даже такие, как эти...
— Чего взмок? Судя по агрегату, ты дядька зажиточный, — продолжил тот, что стоял у двери. — Лопатник вытряхивай!
Олег кивнул.
— Вот это разговор...
— Я компьютер закрою, положу, а? А то разобьем — а он дорогой.
— Ниче, мы его по дешевке пихать и не собираемся! Барыгам за штуку сольем!
Никак не меньше, — подал голос тот, что стоял у двери.
Олег сложил компьютер, аккуратно опустил на пол авто.
— Чего мудришь, сюда сразу давай.
— Вы же сказали, деньги...
— И деньги тоже. Много бабок?
— Много.
Олег расстегнул нагрудный карман комбинезона...
Тот, что сидел справа, скривился нехорошей ухмылкой. Губы Гринева натурально задрожали, он произнес проникновенно, обращаясь к стоявшему:
— Вы бы товарища своего урезонили, он что-то... совсем уплыл.
— Боря, кончай кисляк кроить, нам мокрота здесь ни к чему! — скомандовал ему круглолицый. — В бардачке поройся, может, надыбаешь чего...
Тот только осклабился, Олега внутренне передернуло от такого соседства: пьяная, мятая улыбка идиота и — глаза с расширенными зрачками, яростные, безумные... Бардачок он открыл, ткнулся пальцами. Олег знал, что он там нащупает...
Одним движением Гринев вытащил из кармана пачку сотенных долларов россыпью и — выронил их неловко, веером, прямо под ноги круглолицему.
— У-еее... — Только и выговорил тот, наклонился. Наклонился и второй, что стоял за спиной, а тетка — та вообще с визгом бросилась на четвереньки:
— Зелень! Да тут — поле целое!
Боря выудил левой из бардачка револьвер «магнум», лицо его удивленно вытянулось.
— Да тут у него...
Досказать он не успел. Плавным движением кисти Гринев выдернул оружие, локтем правой двинул в висок: коротко, жестко. Боря выпал из машины, как мешок с шерстью, мягко. Его товарищи, увлеченные сбором «ботвы», не заметили даже...
Круглолицый что-то почуял, посмотрел на Гринева — в переносицу ему уперся ствол. Парень заморгал часто, пробормотал:
— Ошибочка, значит, вышла...
— Угу, — кивнул Олег. — Обознатушки.
Напарник тоже заметил оружие, подхватился разом и — ломанулся прочь, в темноту. Тетка подняла голову, стоя на четвереньках. Спросила круглолицего:
— Чего застыл? Одной мне тут ползать?
— Ты не стреляй, ладно? Сейчас шмара все подберет, и мы — исчезнем. Лады?
— Лады, — согласился Олег, без замаха ударил круглолицего основанием рукояти в подбородок. Тот на мгновение застыл с задранной головой, словно любовался звездами, а Олег добавил размашисто. Круглолицый осел мешком.
Спросил ползающую тетку:
— Собрала?
Тетка закивала. Передала купюры Олегу, провожая их жалостным собачьим взглядом, обессиленно села задницей на асфальт и — заплакала. Плакала горько, безутешно... Подняла лицо:
— Бей, только нос не ломай, ладно? А то еще на раскумар зарабатывать, а кому я, покоцанная, нужна буду? А как Коля с Борькой прочухаются, они потребуют...
— Все собрала? — спросил Гринев.
— Все, — обреченно кивнула тетка. Олег отсчитал две бумажки, передал:
— Держи. За труды.
Захлопнул дверцу, запустил стартер, аккуратно, задним ходом, чтобы не подавить упавших, выехал с площадки, развернулся и — погнал прочь.
