Глава 53
Даша смотрела какое-то время в одну точку, а потом заговорила сама – быстро, бессвязно:
– Ты прости меня, Олег. Я устала. Просто понимаешь... В жизни у меня если и было настоящее потрясение, то только одно: когда умерла мама. Я этого не помню, но то, что мамы нет, я буду ощущать всю свою жизнь. А теперь... Меня словно в грязь окунули. – Даша замолчала, ожесточенно свела губы. – Я не была к этому готова.
– Человек к такому всегда не готов.
– Только не ты.
– Почему?
– Помнишь, вчера... Надо же, «вчера»... Ведь мы с тобой... Все было сегодня, ночью. Кажется, прошла уже вечность. Или – две вечности. – Даша встряхнула головой. – Вчера я спросила тебя о войне. А ты не ответил. А сегодня... Ты уложил тех, в поселке. Наповал. Это были киллеры?
– Нет. Это были наемные убийцы.
– А какая разница?
– В оттенке смысла. «Киллер» – это «ничего личного», как нас учит телеэкран, великий и ужасный. Профессия. Непонятная аббревиатура. Киллер, дизайнер, оториноларинголог. Красиво, уважительно, невразумительно. И вот уже убийцу не отличить ни от конструктора интерьеров, ни от врача. Так сказать, высококвалифицированный и хорошо оплачиваемый профессионал. А вещи нужно называть теми именами, которые им подходят: доктора – целителем, киллера – убийцей. Нелюдем, который убивает за деньги. – Помолчал, добавил:
– Продажная смерть куда хуже продажной любви.
– Но ты... тоже убил.
– Да. Чтобы спасти жизнь трем девчонкам и одному мужчине.
– Какому мужчине?
– Мне.
– Думаешь, они приехали убить нас?
– Нет. Накормить овсяными хлопьями. С вареньем и без хлеба.
– И все-таки...
– Даша, вопрос стар как мир. И не имеет решения. Хотя толкований сколько угодно. Вот живет себе гнусная, полуграмотная старуха, обирает доведенных до крайности людей, затаптывая их в еще большую нужду. И находится молодой человек, и убивает никчемную старушонку, а потом – мечется даже не раскаянием: сломана вся его душевная организация. И он хочет обрести покой и не находит.
– Это же Родион Раскольников. Мы его в школе проходили. – Даша подумала, добавила:
– Он странный.
– Именно. Странный. Ему Федор Михайлович приписал собственные странности.
Или, как сейчас говорят, комплексы. Так вот, Даша: у ребят, что работают наемными убийцами, таких комплексов нет. «Ничего личного». Просто способ заработать деньги. А для удобства – и людей людьми не называют: они «объекты», «цели». Которые нужно «стереть», «ликвидировать», «зачистить». Люди лукавы, и что только не придумали, лишь бы освободить память от воспоминаний, а душу – от горечи падения.
Так и складывается фраза: «киллеры ликвидируют объекты». Словно шахматные фигурки пробкой с доски сбивают. Но тогда оборотка получается: киллер тоже не человек, деревянная фигурка на чужой доске. И его тоже собьют, когда придет срок. Некоторые задумываются об этом поздно. Некоторые никогда. Потому что их уже сбили.
– Знаешь, Данилов... У меня голова все-таки мутная после всего... Мы с девчонками поспали, но совсем недолго. И все, что ты говоришь, я не очень сейчас понимаю. Но все равно ты хороший. Потому что я тебя люблю. – Даша вздохнула. – А теперь – поедем к папе. Может, даже звонить не будем? Свалимся, и все.
– Или нас свалят.
– Как это – «свалят»?
– Убьют.
– Но почему?
– Был бы твой папа младшим научным сотрудником в каком-нибудь замороченном НИИ – вопроса бы не было.
– А он и был когда-то. В институте прикладной математики.
– Прикладной, говоришь? С тех пор он нашел к чему полученные знания приложить.
– Олег... При чем здесь...
– Папа Рамзес ворочает миллиардами. Вполне весомый повод, чтобы люди превратились в кегли. Все, включая нас с тобой. Кто-то выстроил схему, в которую Головин не вписывается.
– Он не хочет никуда вписываться. Он сам по себе.
– Титан промышленного возрождения? Таких не бывает.
– Погоди, Олег, а что же мы будем делать? Я позвоню ему.
– Попробуй, – пожал плечами Данилов. Даша взяла мобильный. Набрала номер:
– Алло! Папа! Папа! Это я! Включи телефон! – Девушка нажала отбой. – Сейчас еще раз попробую.
– Что такое?
– Автоответчик.
– И что удивительного?
– Это его личный номер. Который он никогда не ставит на автоответчик. У папы три мобильных. А это личный. Ты понимаешь – личный!
– Понимаю. Только не нервничай.
– Я не нервничаю. Хотя нет, нервничаю, конечно. А вдруг с ним что-то случилось?
– Он никогда не отключает этот мобильник?
– Никогда.
– Даже если беседует с президентом страны?
– Я не знаю...
– Я знаю. При беседах высокопоставленных государственных мужей все электронные средства, которые можно использовать как записывающую или передающую аппаратуру, изымаются.
– Подумаешь, – скривилась в усмешке Даша. – Папа может себе позволить ничего не сдавать. Он...
– Да будь твой папа хоть римский! – рассердился Олег. – Система.
– Тогда позвоню пока домой.
– Пробуй.
Данилов казался безучастным. Усталость брала свое. Глаза слипались, голова пульсировала какими-то серыми всполохами, под ресницы словно насыпали песка, а внутри все подрагивало тревогой: мозг проигрывал недавнюю схватку, проигрывал ярко, рельефно, выжигая нервные клетки. Время от времени, пока Даша слушала длинные гудки, он следил за секундной стрелкой часов.
– Странно. – Даша выглядела совершенно растерянной. – Никто нигде не отвечает. Ни дома, ни в офисе. И ни один из папиных телефонов. И даже моя охрана. Никто.
Олег взял у нее мобильный, приоткрыл дверцу и с силой грохнул аппаратик об асфальт. Тот рассыпался десятками пластиковых брызг.
– Что с тобой, Олег?! – спросила встревоженно Даша, внезапно побледнела. – Странно... Я дозвонилась, но т а м никто не берет трубку... Нигде никто. – Голос девушки сел совершенно, она произнесла полушепотом:
– Может быть, всех убили?!
– Нет.
Данилов захлопнул дверцу, вильнул с обочины, проехал несколько улочек и выскочил на проспект, пронизывающий весь город. Влился в поток машин.
– Почему ты молчишь?!
– Не беспокойся. Твой папа жив.
– Но почему никто не отвечает?
– Просто нас отрезали от «объекта».
– Как это – отрезали?
– Перехватили звонок, переадресовали на другой номер.
– А автоответчик? Там был папин голос.
– Всякая техника – дело техники.
– Но ведь мы звонили с сотового...
– Тем проще. И еще: нас запеленговали. Ты пыталась связаться по разным номерам, это длилось в общей сложности не более полутора минут, но при хороших технических возможностях – достаточно.
– Чьих возможностях?
– Тех людей, что спланировали разработку.
– И кто они?
– Вопрос вопросов. Мы найдем на него ответ, когда поймем, зачем тебя похитили.
