Глава 22
БИТВА
Всю ночь Геллахерна варила в котле над костром Дурьмо. Так она называла специальное зелье, изготавливаемое по строго секретному рецепту из корней лопуха, лошадиного навоза и тухлой болотной воды. Важно было смешать все компоненты в правильных пропорциях. Более того, все компоненты должны быть качественными, и Геллахерна сама лично пробовала их на вкус, прежде чем сбросить в котел. Кроме того, необходимо было варить это зелье строго определенное время, иначе должный результат мог не получиться. При правильном изготовлении Дурьма воину, проглотившему всего лишь ложку этого зелья, становилось море по колено, но, естественно, не в буквальном смысле этого слова. Воин терял чувство страха. Все ему становилось нипочем. Он шел в атаку на врага самоотверженно и самозабвенно. Вот таким Дурьмом и собиралась опоить Геллахерна своих темных воинов, а потом послать в атаку на крепость.
Еще одним важным качеством Дурьма было то, что оно придавало силы воинам. Пальцы становились цепкими, как когти хищного зверя, ноги – выносливыми, как копыта лошади, а глаз приобретал остроту зрения ястреба. Но наряду с положительными качествами присутствовали и побочные явления. При неправильной варке Дурьма или же при его передозировке воины могли дезориентироваться, озвереть и кинуться друг на друга. Но Геллахерна была уверена в себе. Она уже неоднократно варила Дурьмо, испытывая его на заезжих орках и гоблинах. Те, употребив зелье, неоднократно душили друг друга, но зато Геллахерна таким образом, можно сказать, опытным путем точно определила длительность варки зелья, его дозировку, а также условия и сроки его хранения. Дурьмо было готово к утру. Геллахерна с наслаждением втянула носом стойкий аромат, исходящий из котла, после чего прошла в шатер к Бэрлоку и пинком разбудила его.
– Вставай! – приказным тоном произнесла она.
Темный лорд испуганно дернулся и приподнял голову.
– Что такое? Напали уже?
– Вставай быстро и строй войска на Площади Всевластия. Живее!
– Так рано еще, ваше изуверство! Едва светает!
Геллахерна повторять не стала. Она с размаху погрузила острый конец своей туфли в живот Бэрлока.
– Ой, как больно! – завопил тот, подскакивая и на четвереньках выползая из шатра. А Геллахерна наладила еще один пинок, на этот раз по заднице темного лорда.
– Я тут всю ночь работала! – возмущенно кричала она. – Работала, чтобы мои воины страха не знали, заботилась о них, как мать родная о сыновьях, любя, можно сказать. А их главный предводитель вконец обленился! Строй войска на площади и пошли мне сюда десять гвардейцев из Мрази. Пусть захватят с собой ложки.
– Будет сделано, ваше зверство!
Бэрлок рванулся от шатра, и уже через несколько секунд над парком разносился гулкий бой барабанов. Темный лорд сам лично носился меж потухших костров и пинками будил спящих.
– Встать, Подонки! – гневно рычал он. – Подъем, Мразь!
Разбуженные воины вскакивали на ноги и в свою очередь пинали соседей. Вскоре вся Темная армия была на ногах.
Геллахерна приказала десяти воинам из Мрази, присланным Бэрлоком, подтащить тяжелый котел с варевом ближе к площади. Те, недолго думая, срубили толстую лесину, продели ее в ручки котла, выволокли его из чаши и поставили перед войском, молчаливо застывшим по стойке «смирно» в ожидании приказа.
– Справа в колонну по одному к котлу шагом марш! – скомандовала Геллахерна, и воины, выходя из строя и выстраиваясь в длинную вереницу, потянулись к Дурьму.
Колдунья приказала десяти воинам Мрази черпать зелье из котла ложками и заливать в рот всем проходящим мимо котла.
– Строго по одной ложке! – предупредила колдунья, и воины начали глотать мерзкое на вкус и отвратительное запахом варево.
Они невольно морщились, зажимали нос, но каждый из них, проглотив гадость, пытался выразить неописуемую радость, а многие даже восторженно издавали хвалебные возгласы в адрес колдуньи. Процесс потребления Дурьма проходил слаженно, дружно, как по конвейеру, и уже через полчаса вся процедура была завершена. Действие зелья не замедлило сказаться Принявшие внутрь Дурьмо воины снова занимали свои места на площади. Глаза у них одержимо заблестели, а пальцы нетерпеливо сжимали оружие. Похоже, колдунья не ошиблась с дозировкой, она уже была готова произнести пламенную напутственную речь, когда возле котла раздался дикий вопль и двое из воинов Мрази вцепились друг другу в глотки. А тут и третий к ним присоединился. Через миг весь десяток сцепился в яростный клубок.
Колдунья все поняла. Будучи на раздаче, эти воины пожадничали, незаметно приняли дополнительную дозу и вызверились.
– Растащить и связать! – приказала колдунья, отбегая в сторону из предосторожности.
Легко сказать. Пока озверевших растаскивали и скручивали веревками, они успели изрядно погрызть не только друг друга, но и тех, кто их успокаивал. Прошла не одна минута, прежде чем их угомонили, привязав к деревьям и заткнув рты гнилым мхом. Но само воинство на площади возбужденно топталось на месте и гудело, как разворошенный улей. Принявшим Дурьмо бойцам не терпелось применить его результат в действии. Но Геллахерна возжелала еще больше подогреть их перед штурмом. Она залезла на пенек и вскинула руку перед собой.
– Тихо! – громко закричала она. – Речь буду толкать! Слушайте черную проповедь!
Воинство на площади мгновенно затихло, будто под гипнозом.
– Смотрите! Вы видите?! – Колдунья выбросила левую руку, показывая на замок. – Над сердцем нашей земли веют смрадные дымы, а само сердце осквернено грязной рукой пришельцев. Они вероломно, окольными путями прокрались в замок вашей госпожи и засели там своими грязными задницами. Кто они?
Геллахерна обвела площадь взглядом. Воинство молчало, затаив дыхание.
– Вы думаете, это страшные чудовища? Могущественные колдуны и чародеи? – продолжила колдунья. – Ничего подобного! Один из них попросту грязный, здоровенный, тупой мужлан и бандит с Большой дороги, вооруженный ломом и топором. Он очень туп и глуп. Как это говорится, сила есть – ума не надо. Голова у него такая маленькая, что похожа на скользкую жабью бородавку! Он безмозглая скотина! Грязная скотина! Я ему покажу! Ненавижу!
Ярость, овладевшая Геллахерной, лишила ее контроля над собой, но она тут же взяла себя в руки.
– О чем это я? Ах да! Вспомнила! А кто второй?! Кто он? Это так называемый пресловутый Гениальный Архитектор, известный в криминальных кругах под кличкой Педро. Это же известный вор, мошенник, прохвост и рецидивист! И вот эта шайка налетчиков, прикрываясь дымовой завесой, при этом спалив весь лесной массив в нашем веселом Развлекательном Парке, грубо испортила нашу экологию, нарушила целостность наших пределов, проникла в замок через потайной задний проход, грязно овладев моей обителью. Кроме того, эти экстремисты, террористы и отморозки применили против моего воинства мое же веками заготавливаемое для зашиты замка могущественное оружие под названием «Плевок Дракона», превратив лучших моих воинов в грязных свиней.
От этих последних слов колдуньи все воинство недовольно загудело.
– Да, в свиней! – продолжала колдунья. – А в кого же еще?! А в кого вы хотели превратиться? В белых лебедей? Скоты! Вы и есть свиньи! Поганые свиньи! Нет, вы даже не свиньи. Вы – навоз этих же свиней, удобрение, серая питательная масса или же попросту быдло, дающее возможность существовать таким личностям, как я! Знайте свое место, скоты, потому что быдло, претендующее на роль личности, – это отребье! Ой! Стоп! Что-то меня понесло не туда. Много лишнего сегодня говорю.
Геллахерна перевела дух, снова обвела тяжелым взглядом правого глаза воинство и, убедившись, что все эти тысячи тупо слушают ее, похоже, ничего не поняв из ее последних слов, продолжила:
– Мы, силы Тьмы, следим в мире за тем, чтобы быдло знало свое место. Это мы хранители мира, а не кто-то иной. Здесь, на этой площади, передо мною стоят тысячи истинных личностей, сжимающих в руках клинки справедливости и готовых отдать жизни в борьбе за праведное дело истины. А там… – Геллахерна резко выбросила руку в сторону своего замка. – А там укрылось быдло, претендующее на роль личности. Там в мою обитель вероломно прокралось отребье и своим присутствием грозит целостности и благополучию всего мира! Оно нагло завладело тем, что ему не принадлежит. Но этого мало! Это отребье грозит разрушить наш мир, наше благополучие, нашу жизнь. Что мы сделаем с ними?
– Убьем!!! – яростно заорала площадь в один голос.
– Убьем!!! – понеслось далеко над лесом, переполошив стаи воронья.
– Да, убьем! – кивнула Геллахерна. – Иного не дано. Да здравствуют силы Тьмы – самые демократичные и справедливые силы в мире! Вперед! На замок! Идите и убейте!
– Убьем!!! – не смолкал яростный рев.
Все воинство развернулось и лавиной хлынуло к обители Геллахерны, попутно срубая деревья, чтобы ими завалить провал и подойти к воротам. Яростный штурм начался.
В сером свете утра Коля рассмотрел подробно масштабы разрушения перед воротами. Скала провалилась метров на десять вниз. Коля так и не смог добиться от Петрыся, как тому удалось это сделать. Вновь сдуревший Гениальный Архитектор лишь скалился в идиотской улыбке, тупо морщил лоб, стараясь что-то вспомнить, бестолково ковырял камни на стенах и разводил руками.
– Дурак я, – приговаривал он. – Не помню ничего. Вот так вот тут все. Ничего не помню и никак. Не смогу ничего. Рогаткой буду стрелять. Враг не пройдет. Будет ему тут вкусно поесть и пожрать.
Слушая бестолковые слова Петрыся, Коля понял, что от него проку мало будет. Может быть, у Гениального Архитектора еще и имелись в запасе варианты защиты замка, но в состоянии невменяемости он не мог их вспомнить. И Коля понял, что надеяться надо снова только на самого себя, да еще на лом с топором.
Для отражения атаки Коля заготовил немалое количество крупных камней. Петрысь же для своей рогатки набрал мелких острых камешков и рассовал их по карманам.
– Я тоже умею стрелять из рогатки. Я в детстве попадала в подброшенную консервную банку. Сделайте мне рогатку! – решительно потребовала Светлана.
– Женщины остаются внизу под стеной! – пресек Коля порыв «принцессы» вмешаться в мужские игры.
– Ты остановишь их? – со страхом спросил сатир.
– Только если ты не будешь помогать, – усмехнулся Коля. – А может, тебе рогатку сделать?
Сатир заблеял и замотал бородой.
– Они приближаются! – донесся сверху голос мирцаира. Маленький крылатый разведчик начал порхать на высоте, выслеживая врага, едва только забрезжил рассвет.
– Ой! – Сатир испуганно задрожал.
– Вперед! – заорал Петрысь и побежал вверх по лестнице, на ходу натягивая рогатку.
Коля поправил на плече медный шлем своего прадеда, ободряюще улыбнулся Светлане, подмигнул нимфе, погрозил кулаком сатиру и пошел на исходную позицию. Взойдя на стену, он встал на ней во всеоружии и окинул тяжелым взглядом мрачный пейзаж перед воротами. Рядом с Колей сжимал рукой рогатку Петрысь.
Враг приближался. Плотной массой он начал втягиваться на подъем к замку. Коля увидел, как тысячи воинов, будто муравьи, волокут толстые стволы деревьев. Коля не ошибся в своих предположениях. Враг будет заваливать провал.
«Расстояние небольшое до противоположного края обрыва. Как подойдут, так сразу же камнями их закидаю. Они и разбегутся, как вчера», – подумал Коля. Но ошибся.
Не дожидаясь, пока враги добегут до провала и начнут бросать в него бревна, Коля швырнул камень. Промахнуться было невозможно. Камень угодил в плотную толпу и, без сомнения, небезрезультатно. Следом за первым камнем полетел второй, затем третий. Коля увидел, как двое пораженных камнями бойцов свалились под ноги толпы, заставив запнуться и упасть еще нескольких нападавших. Петрысь не отставал от Коли и навскидку стрелял из рогатки, целясь в открытые физиономии. И попадал, судя по тому, как некоторые воины выпускали бревна из рук и отчаянно хватались кто за глаз, а иной за лоб. Но эта контратака вовсе не убавила пыла у подбирающегося к провалу вражеского воинства. Коля почувствовал, что в поведении врага со вчерашнего дня что-то изменилось. Он продолжал швырять камни, все более отчетливо понимая, что этим примитивным оружием не разогнать бешеную орду. А враги уже подобрались к обрыву и начали швырять в него бревна. Они даже не пытались укрыться от летящих в них камней, не пускали в ответ стрелы из лука. Темные воины, будто зомби, выполняли свою зловещую работу, бросая вниз бревна, а иногда падая туда сами, пораженные камнями и заполняя собой пространство провала. Коля продолжал швырять камни. А что делать? Иного не дано. Сдуревший Петрысь ничего не мог предложить иного, кроме как свою рогатку. Бревна же летели в провал одно за другим, и Коля нехотя отметил про себя, что упорная работа врага приносит результаты. Провал заполнялся.
Геллахерна наблюдала за атакой, восседая на колесе обозрения. Туда ее подняли вместе с Бэрлоком темные воины, прокрутив ручку механизма. За сотни лет все аттракционы в парке ничуть не утратили своей работоспособности. Ведь они были спроектированы и построены все тем же Гениальным Архитектором. Карусели, колеса, горки и прочие объекты развлечений приводились в движение вручную системой зубчатых передач. Так, например, для работы колеса обозрения необходимо было задействовать всего-то десять человек.
Восседая на колесе обозрения, Геллахерна злорадно наблюдала за тем, как заполнялся провал. Злорадство придавало ей силы. Изредка она прикладывала примочку к своему глазу и к своему удовлетворению убеждалась, что опухоль постепенно спадает. Но настроение омрачала большая шишка на лбу от выстрела Петрыся из рогатки.
– Скоро я с тобой поквитаюсь, – злобно бормотала она. – Еще до вечера мои воины ворвутся в замок.
– Вне всякого сомнения, ваша жестокость! – потирая ладони, восклицал Бэрлок. – Вне всякого сомнения! Сегодня, благодаря вашему Дурьму, все войска проявляют чудеса храбрости. Как атакуют Мерзавцы! А Подонки им не уступают! Мразь же выше всяких похвал!
– Да, все уже решено, – махнула рукой Геллахерна. – Скоро провал будет завален. Мои воины самые лучшие в мире.
– Не только в мире, они лучшие во всех мирах! – осторожно поправил ее Бэрлок.
– Зло рулит, – согласилась Геллахерна. – Я вот что задумала. Как возьмем замок, так я сразу приступлю к написанию новых заповедей. Я хочу издать новую книгу жизни и приоткрыть людям завесу, скрывающую правду. Мне надоело скрываться в тени.
– Что за книга? – поинтересовался Бэрлок.
– Я хочу написать о созидательной природе зла. Сегодняшняя моя речь перед воинами натолкнула меня на мысль, что пора поведать людям правду жизни.
– Зачем? – Бэрлок настороженно посмотрел на Геллахерну.
– Они должны знать, кто властвует над ними. Я хочу сбросить маску.
– Что? Как? – Бэрлок испуганно отстранился от колдуньи. – Люди узнают правду?! Над чем же мы будем тогда смеяться? Где мы будем черпать жизненные силы?
– Из осознания власти! – гордо произнесла Геллахерна.
– Да, но мы и без того властвуем над миром!
– Но не все это знают, – возразила Геллахерна. – А я хочу купаться в лучах славы! Я хочу стать публичной дамой, хочу писать книги, участвовать в телепередачах, сниматься в фильмах. Я хочу, чтобы имя мое произносили тысячи. Пора выходить из тени. Что ты на это скажешь?
Бэрлок испуганно смотрел на колдунью, не понимая, шутит ли она, или же говорит серьезно. Открыть людям истину и потерять все механизмы управления ими? Он издавна знал, что только обманутыми людьми можно управлять. Знающий же правду человек свободен.
– Мадам, – осторожно произнес Бэрлок. – Позвольте мне сказать вам, что мне крайне удивительно слышать подобное из ваших уст. По-моему, то меткое попадание камнем в ваш лоб сыграло нехорошую роль. Вам надо отдохнуть.
– Ты считаешь, что я рехнулась? – спросила Геллахерна.
– Что вы! Что вы! Вы просто устали!
– И от усталости несу ахинею?
– О нет! Вы никогда не несете ахинею! У вас самый умный в мире мозг. Он самый извилистый и большой в мире. Поэтому у вас самая крупная голова. Особенно сейчас.
– Что ты несешь, идиот!
Бэрлок испуганно замолк, поняв, что в желании польстить своей госпоже сморозил чушь. А Геллахерна осторожно потрогала шишку на лбу.
– Ты прав. Я утомилась, – согласилась она. – А может, этот яд, что проник в меня, так подействовал. Ты это, следи за мной. Как бы я чего не натворила. Книгу там какую-нибудь не написала. Крыша, похоже, поехала. Слишком серьезной стала. Мне надо развлечься. Я хочу покататься на карусели.
– Вот это другое дело, ваша зловредность! – радостно воскликнул Бэрлок и, наклонившись, крикнул вниз: – Эй, вы там! Крутите колесо! Опускайте нас! Госпожа на карусели желает прокатиться!
Коля беспрерывно швырял камни и попадал. Но натиск и упорство врагов не ослабевали. Провал же постепенно заполнялся бревнами вперемешку с телами мертвых темных воинов, пораженных меткими бросками Коли. Но Коля был упорен. Он привык сражаться до последнего. Побывавший во многих переделках и не раз выходивший победителем в безнадежных ситуациях, он знал, что только решительные действия, упорство и безграничная вера в победу могут преодолеть невозможное. И Коля продолжал сражаться. Петрысь тоже не отставал от него. Он беспрерывно стрелял из рогатки и радостно приплясывал при каждом метком выстреле. А попадал он часто, и плясать ему приходилось беспрерывно.
Неожиданно осмелел сатир. Может быть, в нем проснулось мужское самолюбие. Он начал выламывать камни из мостовой и подтаскивать на стену. Весьма вовремя. Запас камней, что заготовил в свое время Коля, начал подходить к концу.
«Принцесса» и нимфа несколько раз порывались подняться на стену из чисто женского любопытства. Сидя внизу, они слышали за воротами непрерывный грохот от падающих бревен и дикие вопли нападавших.
– Что там?! – изредка покрикивали они.
Но Коля только отмахивался – не мешайте, дескать. И тогда обе дамы начинали медленно заползать по ступеням наверх.
– Назад! – рявкал на них Коля, пресекая на корню все эти поползновения.
Но проходило время.
– Что там?! – снова доносилось снизу, и Коле вновь приходилось напрягать голосовые связки.
Так прошла первая половина дня.
Провал неумолимо заполнялся. Коля прикинул, что еще пара часов сражения – и враг сможет подобраться к воротам. А там засов поврежденный. Похоже, пришло время менять тактику боя. Может, к воротам камней привалить? Но надолго ли это остановит врага?
Коля покосился на Петрыся. Тот продолжал самозабвенно выпускать камни из рогатки и радостно вскрикивать. И тут Колю посетила мысль, очень простая по форме, но более чем глубокая по содержанию.
– Петрысь! – позвал он воина с рогаткой. – Петрысь!
– А, чего? – отозвался тот, не переставая стрелять.
– В твоей скатерти-самобранке спирт имеется?
– Нету это, – помотал головой Петрысь. – Только водка тут. В скатерке только еда есть.
– Водка не пойдет! А спирт же это тоже еда!
– Спирт не еда это! Самогон это еда!
– А самогон есть?!
– Есть это!
– Сколько градусов?
– Как спирт!
– Так давай сюда быстро!
– Зачем это тут!
– Не спрашивай! Разворачивай скатерку! Заказывай самогон!
– Да запросто это тут! – радостно заорал Петрысь. – Выпьем самогонку!
Он засунул руку за пазуху и начал там нашаривать.
– Она у тебя! – крикнул он, не найдя ее в своей телогрейке, и Коля вспомнил, что накануне вечером Петрысь отдал ему скатерку.
– Светка! – крикнул Коля вниз.
– Что! – с готовностью отозвалась Светлана.
– Беги в башню! Там скатерть-самобранка. Тащи ее сюда! Быстрее!
Светлана немедленно сорвалась с места и понеслась в башню. Пока она бегала за скатеркой, Коля продолжил отражать яростные атаки врага. Но отражал он их уже не с безысходным упорством и слепой верой в победу. Он уже знал, что будет делать.
Светлана же быстро справилась с поручением. Уже через пару минут скатерка была в руках Коли. Он передал ее Петрысю.
– Заказывай самогон! Быстрее!
– Сколько бутылок?!
– Много! Много надо!
– А вот! – Петрысь развернул скатерку, и Коля увидел на ней десять бутылок с мутноватой жидкостью, закупоренных вручную деревянными затычками. На каждой из бутылок было наклеено по листку бумаги из тетради в клеточку. На листках красовалась нанесенная от руки надпись «Самагонка».
Коля, не медля ни секунды, откупорил одну из бутылок, плеснул содержимое на камни стены, достал зажигалку и поднес к маленькой лужице. Жидкость тут же вспыхнула синеватым пламенем.
– Отлично, – пробормотал Коля и подмигнул Петрысю. – Тряпки есть? – спросил он.
– Есть это, – кивнул Петрысь и достал из телогрейки что-то вроде грязной портянки.
Коля порвал тряпку на лоскуты, раскупорил бутылки, затем смочил лоскуты самогоном, затолкал их в горлышки, но так, чтобы из них торчали концы тряпок сантиметров на десять, и выглянул из-за зубца стены. Пока Коля был занят самогонкой, враг успел многое. Завал из бревен поднялся почти до самых краев провала. Иные из воинов врага уже начали нетерпеливо сползать с края обрыва и пробираться по стволам деревьев к воротам.
– Ага, сейчас, – ухмыльнулся Коля и поднес огонек зажигалки к концу тряпки, что торчала из горлышка бутылки.
Тряпка вспыхнула. Действуя быстро, Коля что было сил запустил бутылку за стену на бревна. Обычно при броске бутылка не разбивается о дерево. Но от мощного броска олимпийского чемпиона стекло разлетелось на мелкие кусочки, самогонка брызнула в стороны и загорелась. А Коля следом запустил еще бутылку, а потом еще и еще. Горящий самогон растекался по стволам деревьев, поджигая их, и вскоре мощные языки огня рванулись к небу, преграждая путь темным силам. А Коля швырнул несколько бутылок прямо в ряды врага. Там раздались дикие вопли. Нападавшие подались назад. Что там было дальше, Коля уже не видел. Все закрыла стена жаркого пламени. Петрысь начал дико хохотать.
– Что там? Что там такое? – снова раздались снизу женские голоса.
– Коктейль Молотова, – самодовольно произнес Коля, снял шлем и вытер рукавом пот со лба. – Огнеборец стал поджигателем. Хвала Прометею! Теперь все это будет до завтрашнего дня гореть. А на сегодня хватит сражений. Отдыхать будем.
– Да, пожрать пора, – закивал Петрысь.
– И выпить, – добавил сатир. – Я участвовал в сражении, и мне надо снять психическое напряжение. А что такое самогонка?
– Держи вот. Попробуй тут. – Петрысь протянул сатиру бутыль. Тот смело приложился к горлышку и судорожно закашлялся.
– Мальчики! Откуда так вкусно шашлыками пахнет? – послышался снизу голос Светланы.
Коля втянул носом едкий запах и посмотрел за стену на бушующий огонь, пожирающий дерево и тела поверженных в битве врагов.
Геллахерна была вне себя от ярости. Кружась на карусели в предвкушении скорой победы, она вдруг увидела, как ее войска медленно отходят от замка. Штурмовать далее не имело смысла. Перед воротами бушевал огонь, и колдунья поняла, какую она допустила промашку, приказав воинам заваливать провал деревьями. Надо было сразу камнями заваливать. Ведь была же у колдуньи такая мысль поначалу, но она решила, что это займет гораздо больше времени. Камни надо было таскать с берега реки, а это далеко. Лес же рядом. А колдунья спешила и в очередной раз убедилась, что спешка нужна только в соревнованиях по бегу.
– Ангельское отребье! – выругалась она и зло сплюнула. Слюна зашипела и выжгла на земле траву. – Останови войска! – приказала колдунья Бэрлоку. – И пусть всю ночь таскают камни с реки.
– Но можно разобрать покрытие площади, – возразил Бэрлок.
– Камней с площади может не хватить! Пусть работают! Скоты! Не могли замок взять!
– Но это же ваш замок, ваша неприступность. Он самый неприступный в мире, – заметил Бэрлок.
– Мое же против меня и обернулось, – злобно пробормотала колдунья, слезла с карусели и пошла к лесу заваривать новую порцию Дурьма для завтрашнего штурма своей обители.
На следующий день рано утром Геллахерна вновь напоила своих воинов Дурьмом и лично повела армию на штурм. Но Коля был во всеоружии. Мало того что он бросал в нападавших камни, так еще изредка и бутылки с горящим самогоном запускал в сторону противника. Самогон взрывался огненными шарами, превращая темных воинов в живые факелы. Но это не останавливало нападавших. Они упорно подтаскивали камни и заваливали провал.
Коля видел в рядах врагов колдунью. Она размахивала руками и что-то хрипло вопила. Коля пытался добросить до нее камнем, целясь непременно в голову, но всякий раз, обладая утонченным чувством опасности, Геллахерна уходила от атаки. Даже Петрысь на этот раз не мог попасть в нее из своей рогатки и разочарованно подвывал при каждом неудачном выстреле. Так прошел день. А к вечеру кончился самогон. Коля протянул руку за очередной бутылкой, и его ладонь встретила пустоту.
– А где? – спросил он.
– А нету вот, – развел руками Петрысь.
– Как нету?
– Вот так вот нету. Не готово там еще, – ответил Петрысь.
– Где это там?
– Там, где делают вот там, – пояснил Петрысь.
– А где делают? – удивленно спросил Коля.
– Там делают это. – Петрысь неопределенно махнул рукой в сторону.
Коля не стал более выяснять, где гонят самогон для скатерти-самобранки. Он понял, что это бесполезно, и стал снова швырять камни. Коля швырял их без устали, ведь он был очень хорошо подготовлен физически. Иной бы на его месте уже давно выдохся. Но Коля не зря тренировался. И вообще, это занятие у него заменяло тренировку. Уже стемнело, но враг не угомонился. Провал снова начал заполняться. А Коля швырял камни, изредка стирая со лба пот рукавом, и, не прекращая отражать атаки, иногда заглатывал бутерброд с колбасой или же кусок хорошего мяса для поддержания энергетического баланса организма.
Наступила ночь. Геллахерники зажгли факелы. В густой темноте слышались их яростные вопли, злобное карканье Геллахерны да грохот падающих в провал камней. Ближе к утру возобновились поставки самогона из скатерки. Но ненадолго. Коля успел бросить с десяток бутылок, немного поубавив боевой пыл нападавших, после чего скатерка вновь опустела. Впрочем, к утру напор Темных воинов ослабел. Заканчивалось действие зелья Геллахерны, и она вынуждена была отвести войска для новой заправки Дурьмом.
Пока войско заправлялось Дурьмом, Геллахерна подсчитала потери бойцов. Они были внушительны. Вместе с воинами, превратившимися в свиней, Темная армия уменьшилась более чем на пятьсот бойцов. Но Геллахерна прикинула, что если дело так пойдет и дальше, то провал заполнится на следующий день, а она потеряет еще примерно сотни три воинов. Не так уж и много. Ведь люди – это навоз, как говорила колдунья.
Коле же удалось вздремнуть. Но с рассветом атаки возобновились с новой силой и продолжались целый день. Не прекращались они и ночью. Наутро Коля заглянул в провал и понял, что ему уже скоро придется встретиться с врагом лицом к лицу.
