ГЛАВА 17

Прислонившись к теплому боку виала, я клевала носом и упорно воевала с подступающей сонливостью. Разумеется, ночью как следует отдохнуть не удалось. А вы бы смогли спокойно уснуть, предварительно с ног до головы вымазавшись в чужой крови, паутине и бог знает в чем еще? Правильно, нет. Вот и я не смогла. И, распрощавшись с Властителем равнин, поспешно собрала свои пожитки и отправилась на поиски источника воды. Любого, будь то колодец, озеро, река или лужа. Под утро я набрела на небольшое естественное озеро, возле которого сейчас мирно дремала, поджидая, когда высохнет выстиранная одежда.

Меня разбудил чей-то настойчивый взгляд. Лениво приоткрыв один глаз, я обозрела окрестности, никого не обнаружила и вновь зажмурилась, чтобы спустя минуту открыть уже оба глаза, сесть и с подозрением уставиться на мокрую одежду. За неимением кустов и деревьев, я как попало разложила рубаху и штаны на траве. И на мгновение мне показалось… Нет, одежда самостоятельно двигаться не может? Не может. Значит, приветственный жест от рукава рубахи – это игра моего воспаленного воображения. Точно.

Я удобно оперлась спиной о бок Янтаря, но глаз предусмотрительно не закрывала. Предпочитаю сразу убедиться в собственной ненормальности, если на то есть причины, чем потом ломать голову – так оно, или мне пока везет. Так я таращилась на свои вещи, пока с удивлением не обнаружила, что глаза вдруг закрылись сами собой без активного участия с моей стороны. Ничего не поделаешь, бессонная ночь и три часа дремы поутру – это не отдых, а сплошное издевательство над организмом…

Несколько минут я уговаривала себя не лениться и взглянуть на мир, а когда поддалась уговорам… Рукав рубахи вновь приветственно мне отсалютовал, после чего затих, скрывшись среди ромашек. Я удивленно поморгала, протерла глаза и замерла. Ко мне крадучись приближался носок. Кажется, правый. Или левый. Но – он двигался! Медленно и верно, чуть подрагивая, путаясь в траве и постоянно загребая вправо. Словно ему тяжело выдерживать свой вес.

Стоп!

Успешно притворившись спящей, я прищурилась и внимательно разглядела носок. Представьте себе, некое очень маленькое существо напялило на себя вышеозначенный предмет одежды и настойчиво тащило его ко мне. Делать ему больше нечего… Вот и смущает своими проделками приличных путешественников. Фыркнув, я едва не спугнула создание, которое, заслышав странный звук, вместе с носком нырнуло в заросли травы. Ну-ну. А то я ничего не вижу… Но выглядела я так, словно действительно ничего не замечаю. Мне стало интересно, что именно прячется под моей одеждой.

Носок, помедлив, нерешительно пополз ко мне, а следом за ним – рубаха, штаны и второй носок. Причем, что характерно, рубаха передвигалась на «руках», приняв шаткое вертикальное положение, а штаны спокойно топали с таким важным видом, будто они надеты на человека-невидимку. Занятно, ей-богу! Я с возрастающим любопытством рассматривала сие массовое явление призраков-невидимок, правда, небезосновательно подозревая, что за маской невидимки скрывается группа граждан неизвестной национальности и маленького роста. Очень маленького. Потому как даже носок оказался для существа велик.

Он же первым и приблизился ко мне. Я, прикрыв глаза, не подавала признаков жизни, как и Янтарь. Виал то ли знал о присутствии маленьких созданий и не спешил предупреждать меня об опасности, раз ее не существовало, то ли просто спал и плевать хотел на все с высокой колокольни. А может, и то и другое, что вернее всего. И пусть спит, если он действительно не притворяется спящим, – я его, бедняжку, прошлой ночью совсем загоняла… Да и не дай бог проснется и спугнет крошечных невидимок, а мне безумно интересно узнать, какие еще чудеса есть в Альвионе (назову этот мир его собственным именем). До сих пор я встречала только Властителя равнин, виалов, гуи и духов разной породы. И не может быть, чтобы кроме них никаких сказочных существ здесь не водилось.

Итак, носок приближался. Я замерла в предвкушении интересного события. Он уже подобрался вплотную, и в намечающейся дырке на пятке мелькнули огромные круглые глазищи. Не выдержав, я тихо хихикнула. Носок испугался странного звука и оперативно схоронился за кустиком ромашки. Я, перестав притворяться, хлопнула себя по коленям и весело рассмеялась. Тогда он дрогнул и попытался пригнуться.

Громко фыркнув, я протянула руку и дернула носок на себя, в то время как неизвестное создание вцепилось в него обеими лапками, и несколько секунд мы перетягивали мой предмет одежды, пока он многозначительно не затрещал. Ткань-то уже прилично износилась и сменила цвет с ярко-желтого на оттенки, простите, детской радости, и не то чтобы я так просто сдавалась, просто мне не улыбалось дальше путешествовать босиком и в гордом одиночестве, если Янтарю опять приспичит кинуть мою персону. Тогда я отпустила носок, от души надеясь, что скоро получу его назад в целости и сохранности.

В ответ на мой благородный жест раздался радостный писк, и предмет моего гардероба вновь скрылся за ромашкой. Я села, скрестив ноги, и принялась с любопытством ждать продолжения. Недавнюю сонливость как рукой сняло, более того, я ощущала необычайный прилив сил и эмоций. И смех ли был тому причиной или же ощущение безопасности, почему-то возникшее с появлением невидимок, не знаю, но впервые со дня моего перемещения я чувствовала себя бодрой и… отдохнувшей. Странно, правда?

Носок, поразмыслив, шевельнулся и неуверенно пополз ко мне, в отличие от рубахи, штанов и второго носка, которые замерли в отдалении. Мирно сложив руки на коленях, я старалась не шевелиться, дабы не спугнуть существо, и спокойно ожидала его очередных причуд. А они не заставили себя ждать. Подобравшись вплотную, носок остановился, закопошился, я же – едва не задохнулась от внезапного приступа смеха. Поганец начал меня щекотать, а я до икоты боюсь щекотки! Я непроизвольно дернула ногой, с трудом удерживаясь от желания пнуть существо, а оно все не унималось. Я фыркала, хихикала, икала, но мужественно терпела, одновременно пытаясь дотянуться до носка и разглядеть-таки нахальное существо, но – тщетно! И, не выдержав пытки, я все же осторожно его пнула, а затем сползла по виалу на траву и смеялась, смеялась, смеялась, пока не устала.

О господя-а-а…

Устало вздохнув и потянувшись, я расслабилась и блаженно улыбнулась. Предыдущие волнения и тревоги явно отняли у меня не один год жизни, зато сегодня я как минимум наверстала упущенное. Я ведь действительно очень давно, слишком давно не смеялась. И до чего же теперь на душе хорошо и легко – просто удивительно… И где-то там, за призрачной чертой звонкого смеха остались мертвые воины и суровые Магистры, павшие воины и злобные гуи, ненавистные чужие проблемы и собственные случайные Слова. На мгновение я вновь обрела себя, безалаберную, насмешливую, впечатлительную и способную удивляться, хохотать до колик в животе в те минуты, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, а зомби – рыщут по миру в поисках живых.

Осознание пришло внезапно, как и все дурное. Когда же это произошло, когда же я стала терять себя прежнюю? Когда личность павшего воина успела выйти на первый план и начала командовать парадом? Когда я перестала удивляться тому, что именно видела и кого встречала? Когда я перестала с визгом прятаться от ходячих мертвецов по кустам, чувствовать по отношению к ним только спокойную ярость и презрение, а не более привычный страх? Когда начала становиться той, кем была две тысячи лет назад, – Райлит, бесстрашной, холодной и циничной? Не хочу. И никогда не стану. Она ведь даже улыбаться по-человечески не умеет, а смеяться, наверное, давным-давно разучилась, про остальное вообще молчу… Нет, не стану. А если и придется – то и Касси я никуда не отпущу. Мама дорогая, да это диагноз, и у меня действительно началось ожидаемое раздвоение личности…

Я издала невнятный стон. Н-да. Белый-белый, совсем горячий… На меня свалилось слишком много испытаний и воспоминаний, и моя несчастная голова этого просто не выдерживает, оно и понятно. Нечто, послушав мои жалобы, иронично хмыкнуло. Цыц, зараза, не доводи до греха, и без тебя тошно! Сгинь, исчезни там, откуда пришло и не смей высовывать нос, пока не позовут! Граждане, я точно схожу с ума, не обращайте внимания, с кем не бывает… А бывает у всех, жаль, проходит лишь у единиц.

Какая засада…

Приоткрыв один глаз и приподняв голову, дабы хоть немного отрешиться от неприятных мыслей, я совершенно неожиданно узрела невидимку. Оказывается, сие создание успело воспользоваться моими душевными переживаниями и сейчас со всеми удобствами расположилось у меня в груди. А я это проворонила потому, что оно практически ничего не весило, да и размеров оказалось соответствующих. Я удивленно приподняла бровь, созерцая странное существо, а оно с не меньшим интересом уставилось на меня.

Представьте себе, верхом на мне сидела… ну, чем-то отдаленно похожая на нашего Чебурашку неведомая зоологам зверушка. Круглые висячие ушки, круглая же мордашка с черными бусинками проницательных глаз, искрящаяся, отливающая всеми цветами радуги шерстка, длинный хвостик, по-кошачьи обернутый вокруг задних лапок. Причем создание очень удобно сидело на этом самом хвостике, скрестив на груди передние лапки, а ростом оно оказалось чуть больше моей ладони. Маленькое, изящное, оно рассматривало меня с возрастающим интересом и недоуменно поводило черным носиком. Оно явно отлично разбиралось в происходящем, неплохо соображало и определенно что-то обдумывало. А я удивлялась почему-то не его необычному виду, а силе, с которой оно отвоевывало у меня носок. Я же черт знает во сколько раз больше, а зверушка боролась со мной на равных.

Словно прочитав мои мысли, создание тонко пискнуло и отчаянно зажестикулировало, указывая то на меня, то зачем-то на небо. Я вопросительно приподняла правую бровь и покачала головой: мол, не понимаю. Существо задумчиво почесало затылок, нахмурилось и, заприметив спящую Яти, обрадованно засеменило к посланнице.

– Ты ее и пушкой не разбудишь, – только и нашла что сказать я, беспомощно наблюдая за его ловким перемещениями.

Мой гость насмешливо фыркнул и, добравшись до ящерки, мягко толкнул спящую лапкой в бок. И – о чудо! – Яти подскочила, как ошпаренная, выпучила глаза и воинственно подняла хвост, из которого выскользнуло острое, пламенеющее жало. Н-да. Сколько иногда нового узнаешь о собственных спутниках, стоит лишь застать их врасплох.

– А-а-а, ри-Тош, это ты… Приветс-ствую.

– Кто? – переспросила я.

– С-сама вс-споминай, – сварливо проворчала ящерка, словно это я только что ее разбудила и напугала до икоты.

– Издеваешься?! – праведно возмутилась я.

– Ладно, извини, Касс-си. – Хвостатая посланница Хранителей вслед за существом перебралась на мой живот (чтобы в траве не теряться, понятно). – Ри-Тош – вождь племени хититов.

– Я все поняла, разумеется, – ехидно отозвалась я.

– Когда же ты наконец начнешь по-человечес-ски вс-споминать, – с досадой пробубнила Яти, зевая.

– А как, по-твоему, я сейчас вспоминаю?

– Ладно, хватит пререкатьс-ся. – Ящерка устало прикрыла глаза и взялась за популярное объяснение: – Хититы – очень малочис-сленное племя. Обитают вс-сего на трех равнинах Альвиона и с-стараютс-ся держатьс-ся как можно дальше от деревень.

Я приуныла. Какая досада. Баня и теплая постель опять отменяются. А я-то надеялась… И хорошо, что я со свойственным мне прагматизмом умыкнула из башни Магистра одеяло. А то несколько ночей подряд на холодной земле могли бы аукнуться неприятными последствиями даже чересчур здоровой мне.

– Хититы обладают ос-собой магией, – не обращая внимания на мое настроение, продолжала лекцию Яти, – вытягивать из с-сущес-ства лишние негативные эмоции и заменять их на позитивные. И для этого им дос-статочно прос-сто быть поблизос-сти. Никогда не пользуйся проклятием, когда рядом находитс-ся хитит – получитс-ся с-с точнос-стью до наоборот. Обычно одно их прис-сутс-ствие помогает любому с-су-щес-ству забыть о заботах и тревогах, пробуждая в нем вс-се лучшее и с-светлое.

Хм. Тогда понятен и мой внезапный эмоциональный подъем, и беспричинный смех, и общее улучшение самочувствия…

– Хититы – единс-ственные с-сущес-ства, которые в с-свое время могли оказывать положительное воздейс-ствие на павших воинов, ес-сли те впадали в ярос-сть, что с-случалос-сь с-с ними довольно час-сто. – И ящерка многозначительно покосилась на меня, а я в ответ кисло улыбнулась:

– А тебе откуда известно? Тебя создали после их изгнания…

– Мир с-слухами полнитс-ся, – туманно пояснила она.

– Которые почерпнуты из Хранилища, – съязвила я.

Моя собеседница удивленно округлила янтарные глаза:

– Откуда ты знаешь?

– Мир слухами полнится, – ухмыльнулась я.

– Касс-си!..

– Властитель равнин рассказал, – пожала плечами я. – И как раз в Хранилище я сейчас и направляюсь.

Яти от возмущения потеряла дар речи и несколько минут тупо пялилась на меня, пока не заворчала:

– Мир в опас-снос-сти, а ты думаешь о каком-то Хранилише?! Зачем нам туда ехать? Тебе Магис-стр что поручила? Ис-сполнять обязаннос-сти с-спас-си-теля, то ес-сть ездить по деревням и отлавливать мертвых воинов! А ты с-собираешьс-ся закрытьс-ся в Хранилище?!

– Не закрыться, а временно там отсидеться, – поправила я. – Зачем – это мое дело, и только мое. Я не намерена рисковать собой неизвестно для кого и ничего не получать взамен. А если меня ранят – мне кто страховку выплачивать будет и лечить меня, ась? И посему – если вдруг встречу зомби, уничтожу, а нет – так нет. Гоняться за ними по всему миру – это не по мне. К тому же, как сказала Магистр, мертвяки открыли на меня охоту, значит, приблизительно знают, где я нахожусь. А раз деревень поблизости нету, то и пострадать от их нападений – некому.

Впервые ящерка промолчала, не зная, чем мне возразить. И правильно поступила. Если уж я переспорила Магистра и поставила ее на место, то и с ней справлюсь. Я, конечно, дала людям Слово… но ведь не! объяснила, как именно собираюсь его сдержать. И пусть в некотором смысле я поступаю эгоистично, но уж такой уродилась и долго волноваться за кого-то, кроме себя любимой, просто не умею.

Тонкий писк привлек наше с Яти внимание. Бурно жестикулируя, хитит подпрыгивал на моем животе как мячик и пищал, пытаясь отвлечь нас от разговора. Я задумчиво посмотрела на существо. Видимо, по-человечески изъясняться ему не дано. Досадно. Вряд ли удастся расспросить его о павших воинах. Н-да, похоже, это стало моей навязчивой идеей, и я не успокоюсь, пока не узнаю… Жаль, не догадалась провести социальный опрос средь местного населения.

– Чего ему надо, Яти?

Ящерка внимательно присмотрелась к жестам хитита и перевела:

– Ты ему нужна.

– И все? – вытаращилась я. – Столько эмоций – и всего-то?

– И вс-се.

Я в замешательстве уставилась на гостя и встретила настойчивый взор темных глаз. И что-то в них светилось… Знание. Понимание. Мудрость. Магические существа не умирают, им столько же лет, сколько самому миру. Они все знают и обо всем помнят. Жаль, ни о чем не могут рассказать, хотя, возможно, так оно и задумано. Протянув руку, я осторожно дотронулась до хитита. Его искрящаяся шерстка на ощупь оказалась мягкой как пух, лишь радужные искорки чуть заметно покалывали пальцы. Знакомое, чертовски знакомое ощущение – когда-то давно нечто подобное со мной было – как и все вокруг. Любой образ, событие, голос, прикосновение порождало множество ассоциаций, заставляя работать прежнюю память. И когда же произошло именно это? Бусинки черных глаз медленно увеличились до невероятных размеров, обещая, гипнотизируя, затягивая в пучину общих воспоминаний…

Видение. Вспышка света. Жгучая боль. Темнота. Покой…

Прохладная лунная ночь набросила мне на плечи бархатное покрывало, расшитое яркими звездами. Поежившись, я переступила с ноги на ногу, невольно прислушиваясь к таинственному шепоту луговых трав и тихому плеску воды. Огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила отсутствие своего двойника. Где же Райлит, обычно сопровождавшая меня в путешествии по лабиринтам памяти? Странно, что ее не видно поблизости. Или сейчас она просто далеко отсюда?

Помявшись, я решила дойти до озера. Стоять на одном месте смысла никакого нет. А где искать этот смысл, я не имела ни малейшего представления. Но не зря же я очутилась именно здесь… И я неспешно побрела к озеру, на ходу потирая озябшие плечи. Интересно, почему мои воспоминания так невероятно осязаемы? В них присутствует и холод, если мне холодно, и жара, если жарко, и сырость, если идет дождь, и запах трав, и легкие прикосновения крыльев ветра, и непередаваемое ощущение реальности, – словно и не воспоминание это, а небольшой клочок реальности, продолжение очередного сумасшедшего дня.

Райлит нашлась у озера. Она сидела на берегу, обхватив колени руками, и с тоской смотрела на спокойную, подернутую ряской воду. И лишь непоседливый ветер изредка взъерошивал длинные волосы, перебирая влажные пряди и отвлекая ее от размышлений. Нетерпеливо отбросив упавшую на лоб челку, девушка вновь устремила взгляд на озеро. Будто его темные сумрачные глубины скрывали от нее нечто крайне важное. Стараясь не шуметь, я тихо подошла к ней и встала рядом. Я непроизвольно проследила за ее взглядом и удивленно приблизилась, жадно всматриваясь в воду.

Вот оно.

В озере отражался смутно знакомый город. Высокая стена мягко светилась, отражая лунный свет, на остриях башенок мерцали далекие звезды, кудрявые облака обступали небесный островок, клубясь у его подножия… Город казался воплощением созвездия, чудесным видением, ожившим полузабытым сном. Я до боли в глазах всматривалась в дрожащее отражение, вспоминая мельчайшие детали, будто заново выстраивая этот город… В то время как Райлит его хоронила и прощалась со своим домом.

На сей раз девушка молчала и не обращала на меня никакого внимания. Просто смотрела на знакомое место и молчала, положив подбородок на колени. Она расставалась. С миром, с городом, с самой собой… Одинокая слезинка серебристой змейкой скользнула по загорелой щеке, высыхая и превращаясь в грубый шрам на сердце. И только мне было понятно, что на самом деле творится на душе у Райлит. Мне – и паре внимательных черных глаз, наблюдающих за ней из высокой травы. Хитит… Вот откуда ты обо всем знаешь. А я и не замечала твоего присутствия…

Я присела рядом со своим двойником, любуясь отражением города, заново переживая свое с ним прощание и впитывая исходившие от Райлит эмоции. Страх. Отчаяние. Боль. Тоску. Ненависть… к тем, кто разрушил ее спокойный мирок. Тоску по прошлой безмятежной жизни. Боль от расставания. Отчаяние… потому что она не смогла повлиять на произошедшее и позволила случиться беде. Страх… безумный страх никогда больше не увидеть чудес родного мира, свет в окнах своего дома, затерянный среди облаков город… Тхалла-тей.

По моей щеке скатилась холодная дождевая капля. Или я тоже не удержалась от прощальных слез? Я подняла глаза к ночному небу. Вторая капелька, а за ней и третья, и четвертая, и пятая упали на мое лицо, скатившись за шиворот. Возможно, это плакал невидимый город, находившийся над нашими головами. Он провожал в дальний путь… нас? Удивительно, но мне показалось, что действительно нас. Не одного человека, а двоих. Впрочем, вполне возможно, обитель павших воинов прощалась со всеми своими прежними жителями, а не с одной Райлит. Да, так оно и есть, пусть на берегу озера кроме нас больше не видно ни души.

Частые дождевые капли, разрушая светящийся рисунок, глухо забарабанили по поверхности озера. Мгновение – и четкое созвездие Тхалла-тея превратилось в сплошное яркое пятно. Грозный намек судьбы? Или предсказание? А может, обещание?.. Мы с Райлит одновременно отвернулись, не выдержав вида разрушенного города. Встали и отошли. И если я понятия не имела, куда шла, то у моего двойника цель явно была. Вернее, девушка как раз ее обдумывала. На открытом загорелом лице застыло подозрительно знакомое выражение крайней сосредоточенности: брови нахмурены, губы сухо поджаты, в глазах горит решимость.

Что же ты задумала, Райлит? А ты что-то задумала… Что-то очень и очень серьезное… Но разве же тебя поймешь?.. На спокойном, непроницаемом лице – ни тени лишних эмоций. Словно она опасалась, что кто-то за ней подглядывает и старается прочитать ее тайные мысли. Словно здесь действительно мог находиться тот, кому есть что подслушать и что еще разрушить в нашей прежней жизни. Кто же это? Магистр? Мир? Судьба? Кто же?.. В потемневших от отчаяния глазах – только суровое гордое одиночество воина и непробиваемая решимость. Ни намека, ни подсказки, ни ответа. И, как ни прискорбно, я опять не смогла понять саму себя.

А Райлит, попрощавшись с озером, быстро уходила по дороге в ночь, растворяясь в тяжелой бархатной мгле дождя. Я в замешательстве следила за ней до тех пор, пока шелест воды не поглотил тихое эхо ее шагов, а потом опять вернулась на берег. И села так, как минуту назад сидел мой двойник – обхватив колени руками и глядя на размытое отражение города. Зачем я здесь? Обычно столь яркие воспоминания посещали меня по важному поводу и несли смысловую нагрузку. Когда нужно вспомнить нечто особенное. А что вспоминать здесь? Только ли прощание? Только ли… Я замерла. По идее я должна понять замысел Райлит, но… Вертится в голове что-то связанное с городом, миром, судьбой, озером и отражением… Но – лишь вертится. Смутной вереницей полустертых образов, каруселью размытых символов, водоворотом невнятных воспоминаний…

Я уныло вздохнула. Не помню. Ни черта. Дождь, ласково погладив меня по щеке, ободряюще улыбнулся сквозь слезы. Я снова вздохнула, взглянув на озеро сквозь прозрачную пелену ливня: крупные капли обрисовывали его расплывчатые контуры, вычерчивая ведущую к нему причудливую дорожку. Одна капля – один шажок, вторая капля – второй… Может, мне просто рано вспоминать некоторые вещи? Или – все, что ни делается, действительно к лучшему? Буду потихоньку идти по тропе своей памяти, благо, Райлит оставляет достаточно четкие следы везде, где бы ни появлялась. И, глядишь, я однажды найду искомое… Да, кстати, о пути к небесной обители павших воинов… Низко склонившись над водой, я внимательно всмотрелась в дрожащий силуэт города. Вот она, извилистая, изящная лунная дорожка, и начинается она прямиком из… Подняв голову, я подставила лицо свежим потокам прохладного дождя в тщетных попытках обнаружить нужную тропу, что брала свое начало из озера, и недоуменно нахмурилась. Из-за туч даже луны и звезд не видно, откуда же в воде взялось отражение? Не мое, понятно, а города. Моего, кстати, как раз не было, но его и не должно быть. Это же воспоминание, иной слой реальности.

В любом случае, здраво рассудила я, Хранилище отыскать необходимо. Сейчас, когда случайно обнаружился вход в город, важно вдвойне. Вход входом, но просто так меня явно никто в небесную обитель не пустит, будь я хоть трижды павшим воином. Как и предполагалась, нужно сказать на местном языке пароль «черт возьми», чтобы лунная лестница явила себя и выбралась из озерных глубин, где бы там она ни скрывалась.

И, значит, пора просыпаться?

Воды мне за шиворот натекло изрядно. Дождь, как, оказалось, прошел не только в моем воспоминании, но и в объективной реальности. Причем неслабый. Тряхнув мокрыми волосами, я села прямо в луже. Именно в луже, а не в лужу, попрошу заметить. Равнинная почва – неровная, и я умудрилась уснуть в небольшом углублении, в которое и натекла вода. А я – слишком устала за предыдущие сутки, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Правда, мое тело думало несколько иначе и отреагировало соответственно: мышцы затекли и онемели, кожа местами приобрела интересный синеватый оттенок и жестоко разболелось левое колено, травмированное в далеком детстве.

Елы-палы!

Тихонько ругаясь, я с трудом встала, распрямила ноющую спину и в первый раз за пару лет решилась сделать зарядку. До сего подвига меня вообще-то трудно довести, максимум, на что я способна, это потянуться утром. Но сегодня без зарядки я и шага сделать не смогу, а на спину Янтаря взобраться – тем более. Виал, кстати, не сводил с моей охающей фигуры насмешливого взгляда, сопровождая неодобрительным фырканьем каждое мое неуклюжее движение. Ну и хрен с тобой, золотая рыбка… Не мне потом целый день вкалывать, заметь. Я буду сидеть верхом и с удовольствием обозревать окрестности, а ты, дорогой мой, пахать. Как мул.

Ну ляпнув про поездку с удовольствием, я, конечно, погорячилась. Ехать по неизвестной дороге на ночь глядя, в мокрой насквозь одежде – малоприятно, прямо скажем. К тому же, забравшись на спину виала, я в который раз осознала, как безумно здесь устала. Трех дней отдыха в башне оказалось катастрофически мало, чтобы мой измученный организм успел как следует восстановиться. Впрочем, мне и месяца вряд ли хватит. Домой приеду – на все плюну и буду валяться в постели, пока не надоест… Страдальчески поморщившись, я потерла больное колено. Вот зараза, стоит его лишь немного застудить или перетрудить, и можно смело забыть про пешие прогулки.

Тяжко вздохнув, я кое-как подобрала под себя здоровую ногу и выпрямила больную. И куда только подевался недавний оптимизм и эмоциональный подъем, навеянный хититом? Наверное, туда же, куда и само существо, – в неизвестность. Хорошо хоть, мой носок не прихватил с собой.

– Между прочим, Касс-си, я бы очень хотела узнать, куда мы направляемс-ся.

Я снова вздохнула. И чего ей не спится?

– В Хранилище, куда же еще, – угрюмо отозвалась я.

– Не передумала?

– С какой стати? – удивилась я. – Скорее наоборот, мне крайне необходимо туда попасть.

Яти, помолчав, пощекотала хвостом мою руку и осторожно уточнила:

– Ты вс-спомнила нечто очень важное?

– Допустим. – Я не собиралась делиться с ней своими секретами и раскрывать тайны павших воинов.

Не зря же их столь тщательно охраняли. А я, при всей своей болтливости, никогда не выдаю чужих секретов. Как и своих собственных.

– Но ехать ночью… – намекнула ящерка.

Да, действительно. Собравшись и на автопилоте отправившись в путь, я почему-то не обратила внимания на стремительно подступающую темноту. Как ни старалась я сэкономить время за счет бессонных ночей, раз уж они случались, а все равно безбожно проспала весь день. Ну зато не буду страдать от дикой жары. А заблудиться – думаю, не заблужусь. Моя память подобного произвола просто не допустит.

До разговора с Властителем равнин я серьезно считала, что и посещение сердца мира, и встреча с вайлиной, и сам разговор с Властителем – всего лишь случайность, удачное стечение обстоятельств… Но нет.

Это похоже скорее на… Даже не знаю, как это обозвать. Когда возвращаешься туда, где не был очень давно, и место помнишь смутно – идешь, следуя лишь подсказкам интуиции – и совершенно случайно по дороге вспоминаешь… Вот примерно так меня вела память, и вроде совершенно случайно я оказывалась там, где обязательно должна появиться. И озеро – из той же оперы, как и Хранилище. Тем более, Янтарь дорогу туда знал лучше меня.

И, видимо, потому мы едва не заблудились. Когда краски ночи сгустились и на бесконечную равнину опустился тяжелый мрак, я быстро забыла обо всех своих проблемах. Внезапное появление зомби волновало меня куда больше больного колена, и я, насторожившись и собравшись, принялась глазеть по сторонам. Поэтому на развилке пропустила нужный поворот. Виал, то ли шалости ради, то ли из вредности, на левую дорогу вовремя не свернул, а потопал дальше по основной. А я сей произвол обнаружила лишь тогда, когда ближе к утру нас окутал печально знакомый туман. Итак, еще одна деревня. Отыщут эти Хранители недоделанные нормального спасителя или нет, в конце концов?! Сил теперь уже больше нет никаких!

И пришлось ехать в деревню. А если и следующую уже успели разрушить? Я внутренне содрогнулась, почувствовав странное желание отказаться от своих дел и ринуться на помощь всему миру. Только… какой же из меня спаситель? Вот именно, никакой… Нормальный бы уже давно нашел логово мертвяков. А я… А я предпочитаю заниматься своими делами, потому что идти на поводу у собственных желаний всегда легче, чем у чужих. Я в смятении посмотрела на погибшую деревню, разрываясь между отчаянной потребностью помочь людям и миру, наплевав на поиски Хранилища и немедленно начав свою охоту на зомби, и здоровым любопытством. И после недолгой, но трудной борьбы с самой собой победили любопытство и здравый смысл.

Бегая так по свету, я людям не помогу. Здешнюю заразу нужно уничтожать, начиная с вождя мертвых. А его сначала найти надо. То есть – все опять упирается в Хранилище. Только так одним ударом я могу убить сразу двух зайцев: и найти дорогу в Тхалла-тей, и вычислить местонахождение логова зомби. Яти однажды случайно обмолвилась, что, мол, скорее всего, один портал в запредельные миры до сих пор худо-бедно работает и, возможно, враги оттуда-то и проникают. Вот и проверим. Найдем портал, посмотрим на его рабочее состояние, и, может быть, пойдем дальше по пути спасения. О, Господи, докатилась, себя за двух человек считаю, к чему бы это… Нечто, разумеется, ни в счет.

А что до деревни – так мне там даже воевать ни с кем не пришлось, – и слава богу. Видимо, нападение произошло совсем недавно, и местные жители оклематься, в смысле превратиться в зомби, пока не успели. И хорошо, а то мне беготни по нутру Властителя равнин хватило выше крыши… Быстренько послав в небытие людей вместе с домами и туманом, я развернулась и отправилась на поиски нужной левой дороги. Именно – отправилась, потому как Янтарь на меня обиделся и возвращаться отказался наотрез. А может, он просто не понял, почему я не иду по явному следу мертвяков спасать следующую деревню. Ну во-первых, потому что охота имеет дурное свойство затягивать и заставлять забыть о главном, а во-вторых – спасать все равно будет уже некого, только сама на очередную ловушку напорюсь…

Итак, Янтарь нагло сбросил меня на землю вместе с сумкой, а сам скрылся в неизвестном направлении. Наха-а-ал, что и говорить… и сволочь последняя. Ну и черт с ним, сама справлюсь, где наша не пропадала! Зато теперь я поняла, почему Властитель равнин говорил о расстоянии до Хранилища как о трех-четырех днях пути. Верхом я бы уже завтра утром до места доехала, а пешком, да с поисками дороги – вышло как раз четыре. Четыре бесконечных мучительных дня, наполненных едкими комментариями ящерки, встречей с бандой зомби, невыносимой жарой и болью в колене и плече, которое я повредила, падая с виала. И к концу своего странствия я начала небезосновательно подозревать, что отравление трупным ядом не прошло для меня бесследно. Язвы, разумеется, давно зажили, зато пропал аппетит, накатила внезапная бессонница, а тупая боль в теле стала чем-то вроде Яти – постоянный дремлющий спутник, изредка просыпающийся и доставляющий массу неприятных моментов. Но и на нее, как на ящерку, я однажды перестала обращать внимание и упрямо топала к Хранилищу. Ведь если я твердо решила что-то сделать – добьюсь. Так или иначе.