ГЛАВА 15

– Павший!

Я испуганно подскочила, запутавшись в одеяле, и окинула равнину диким взглядом. Кто? Откуда?

Янтарь, бродивший неподалеку, вопросительно наклонил голову набок, созерцая мое растерянное и заспанное лицо. Я никак не могла понять, откуда исходит голос Магистра. А он продолжал активно взывать ко мне, хотя накануне я специально уехала от башни как можно дальше. Мистика, да и только…

– Павший, ты где?

– Прекрати называть меня этим идиотским прозвищем. – Я с ворчанием выпуталась из одеяла, села и тупо уставилась на свои штаны.

Голос Магистра звучал приглушенно, словно его обладательница говорила сквозь маску, и доносился почему-то откуда-то из моих штанов. Я недоуменно почесала затылок. Ах да, совсем забыла! И, порывшись в кармане, я извлекла оттуда небольшой овальный и плоский камешек. Задумчиво повертела его в руках, перевернула и встретилась взглядом с Магистром. Вернее, с ее ожившим изображением.

Оно, лишь оказавшись со мной лицом к лицу, живо сменило рассерженный и встревоженный вид на невозмутимый, и строго осведомилось:

– Почему ты так долго не отвечала?

– Заранее предупреждать надо, – огрызнулась я. – Откуда же мне знать, что тебе взбредет в голову подобным способом со мной пообщаться?!

– Разве Серафима ничего не объяснила? – озадачилась Магистр.

Нет, забыла. С перепуга, не иначе. Я отрицательно покачала головой.

– Странно… – Изображение нахмурилось. Действительно. Впрочем, с кем не бывает…

– Ладно, оставим. Ты что, спишь в поле без защиты?

– Угу…

– Серафима же должна была тебя предупредить, что поблизости бродит шайка зомби!

А она и предупредила. Только я чересчур спешила удрать из башни и обо всем забыла. Я смущенно кашлянула. И тут я увидела вышеупомянутую шайку. Вернее, одного-единственного ее представителя. Мертвяк, выглядевший совершенно живым и здоровым, столбом стоял посреди дороги и настороженно озирался по сторонам. И если бы не лук с туго натянутой тетивой и подготовленной стрелой, его вполне можно было принять за обычного местного жителя. Ну а если бы не высокая трава и мое сидячее положение, меня бы уже принимали за мишень. Ой, мама! Ну я и растяпа… Стараясь не шуметь, я улеглась на живот и осторожно раздвинула заросли травы. Устраиваясь на ночлег, я не стала далеко отходить от дороги и посему – зомби сейчас видела неплохо. На удивление невысокий и щупленький, одетый, как все, в просторную рубаху и штаны, он не сводил внимательного взгляда с виала, и лишь холодная, безжалостная пустота карих глаз выдавала его истинную сущность. Нет, зря я Райта подозревала… Мой бывший спутник вид имел просто невозмутимый и бесстрастный, а этот товарищ… именно что – мертвый. Как оружие. Холодное, остро отточенное и готовое убивать безо всяких на то причин… Бездушное оружие.

– Что ты там увидела? – громко вопросила Магистр, опять невольно меня напугав.

Зомби немедленно повернул голову на звук голоса, а я, чертыхнувшись, опять спрятала камень в карман, несмотря на протестующие приказы портрета. Не балда ведь, должна догадаться, что случилось неладное, и заткнуться… Она догадалась. И замолчала. Но – меня это спасти уже не могло. Мертвяк осторожно двинулся в мою сторону, до предела натянув тетиву. Охота на спасителя началась…

Я испуганно замерла. Малейшее движение – и стрела полетит в мою голову. А я никогда не умела ловить их на лету или уворачиваться от смертоносного острия. Я даже пару Слов сказать не успею, а Райта рядом нет и вылечить – никто не вылечит. И впервые за прожитые в этом мире дни я по-настоящему осознала собственную уязвимость и беззащитность. И – впервые за всю свою жизнь поняла, насколько легко меня убить… Еще один шаг – и я окажусь в поле зрения врага, одно движение – и на одного ходячего мертвеца станет больше…

Мне бы собраться с силами и мыслями, проклясть его – но нет. Паника, дикая, отчаянная и беспросветная, как ночь на кладбище, подобно гигантской волне захлестнула меня, накрыв с головой. Сердце екнуло, привычно спрятавшись где-то в левой пятке, и заколотилось с необычной силой, как у загнанного зайца. Дыхание участилось, словно предчувствуя последние мгновения своего существования и торопясь наверстать то, что может быть упущено. И сквозь пелену страха, застилающую мои мысли, я видела лишь одно – меня еще не заметили. Меня почему-то пока еще не распознали…

Зомби остановился в двух шагах от моего импровизированного лагеря. Я застыла, с трудом сдерживая прерывистое дыхание. Но как стучит мое сердце… Почему он его не слышит? Почему не видит меня? Серые штаны на фоне яркой зелени – сразу бросаются в глаза… Или – что-то ему мешает? Я покосилась на виала и вздрогнула. Янтарь замер на одном месте, и его окутало знакомое золотистое сияние. А я-то думала, это просто игра солнечных лучей на золотой шерсти. Нет, это… магия. Я судорожно втянула носом воздух и поняла. Так пахнет нагретая солнцем сосна. Теплом. Раскаленной докрасна древесиной. Стекающей по стволу янтарной смолой…

Золотистая сеть, сотканная из солнечных лучей, опутывала меня с головы до пят, делая невидимой. Янтарь, сокровище мое нахальное, опять я у тебя в долгу! Опять ты меня спасаешь, когда я оказываюсь на краю… Сначала ты, потом Райт, теперь снова ты.

И как вовремя вы передаете друг другу эстафетную палочку по спасению моей жизни, даже удивительно, точно сговорились. Глубокая нежность к обоим моим случайным спасителям разогнала дурман страха, вернув привычную уверенность в себе. Я все-таки павший воин, я все-таки маг Слова… И я на многое способна, только если не одна. Если за моей спиной стоит кто-то, кому я доверяю. Значит, этот кто-то и раньше у меня был, до тех пор, пока… Но – кто?..

Выпрямившись, я взглянула на зомби и невольно вздрогнула. В давно погасших карих глазах тусклыми звездочками мерцала смерть. Моя. Магистра. Любого живого существа, случайно или нет встреченного на пути. А живых он чувствовал. Не видел меня, не слышал моих движений – но чувствовал. Чувствовал жизнь… И маниакальная готовность ее прервать поразила меня до глубины души. Остатки паники смыло новой волной – ярости и ненависти. Так, значит, ни себе ни людям?

Опушенный лук резко взметнулся вверх, ядовитая стрела практически уперлась в мое плечо, тетива натянулась и тренькнула… Но я успела раньше, привычно ляпнув:

– Чтоб ты провалился, изверг!

Так просто, верно? Четыре Слова – и зомби в буквальном смысле провалился. Земля, послушно раскрыв голодную пасть, моментально проглотила мертвяка вместе с луком, стрелами и обещанием скорой смерти и сделала вид, будто ничего не было, а от врага не осталось даже могильного холмика, лишь высокие заросли травы всколыхнулись и вернулись на свое обычное место.

Я мешком осела на одеяло. Меня трясло. Лихорадочно дрожали руки и подгибались колени. Начиналось то, что в простонародье называлось «отходняк», когда после жесточайшего нервного перенапряжения внезапно наступал полный покой. Расслабившись, я откинулась назад и улеглась на спину, раскинув руки. Утреннее солнце осветило мое глупо улыбающееся лицо. Я с упоением смотрела на проплывающие по небу пышные облака и ощущала себя невероятно счастливой. И все так просто, верно?.. Что еще надо человеку для счастья? Жить. Смотреть на голубое небо и дышать, слышать, как перешептываются травы. И жить…

Хорошо-то как, господя-а-а…

Большая тень заслонила солнце, но меня уже не так-то легко было напугать. Неповторимый запах расплавленной смолы мог принадлежать только одному существу… Я обняла склонившегося надо мной виала за шею и уткнулась лицом в шелковистую гриву.

– Ты спас мне жизнь, дружище… – и ласково поцеловала теплый бархатный нос.

Янтарь тихонько фыркнул и улегся рядом, подобрав под себя ноги. А я наконец-то окончательно пришла в себя и соизволила обратить внимание на приглушенные вопли Магистра. Вытащила из кармана камень и напоролась на презрительный взгляд. Опять…

– Что ты себе позволяешь, павший? – высокомерно осведомилась моя собеседница.

– Позволяю себе жить, – вежливо парировала я. Надеюсь, что речь идет не об одежде, а о моем недавнем неуважительном поступке… Кстати, если уж зашла речь о костюме, то в комоде Магистра я специально не рылась, а штаны и рубаху обнаружила совершенно случайно, в кабинете на нижней полке стеллажа, среди свитков. И, примерив, решила временно! присвоить – реквизировать. Потом – честно верну ее… или уцелевшие тряпки. В конце концов, мою одежду тоже кто-то слямзил, а я не собираюсь разгуливать по миру полуголой.

– Враг?

– Мертв и похоронен, – деловито сообщила я. Портрет помолчал. Я – тоже.

– А остальные?

И опять – ни слова об одежде! Пронесет?

– Я встретила только одного, – пожала я плечами. – Попадутся остальные – прокляну. Но нарочно искать никого не буду, имей в виду.

– И не надо, сами справимся, – сварливо отозвалась она.

И – ни единого слова об…

– А как ты объяснишь исчезновение моего выходного костюма?

Ага, так меня не видят, но слышат! Гневно сверкающие глаза на портрете вводят в заблуждение и только!

– У Серафимы спроси, – нахально ответила я.

– Обязательно спрошу. Держи со мной связь. Черные глаза потухли, а я с облегчением перевела дух. Пронесло! И, убедившись, что в округе, кроме нас с Янтарем, нет ни одной живой души или мертвого тела, вновь улеглась на одеяло. Задумчиво повертела в руках камень и решительно отшвырнула его в сторону. Потом, подумав, подняла его и, повозившись, закопала в землю. Красивая, конечно, штука, спору нет, но если я стану бережно хранить портрет таинственной незнакомки и постоянно таскать его с собой, меня неправильно поймут… Да и отчитываться каждый раз о проделанной работе, опасаясь получить или втык за похищение выходного костюма, или внеплановое поручение, в мои планы не входит.

Закончив свое грязное дело, я села завтракать. Но – и здесь меня в покое не оставили. Стоило лишь отбросить в сторону хвостик огурца, как из травы на меня строго посмотрели зеленые с белыми вертикальными зрачками глаза аята – духа равнин. Мило улыбнувшись существу, я продолжила завтрак. Подумаешь, насорила немного… Да и огурец – не пластиковая бутылка, сгниет, и земля мне только спасибо скажет за бесплатное удобрение. Доев бутерброд, я наклонилась за флягой… И это движение спасло мне жизнь. Очередной зомби, притаившись у обочины, уже тянулся за следующей стрелой.

Уже поесть спокойно не дают, мерзавцы!.. Преисполнившись праведного гнева пополам с испугом, я оперативно прокляла мертвяка и, удостоверившись, что он исчез туда, куда положено, принялась собираться. В сумку по очереди отправились одеяло, рубаха Серафимы, используемая как подушка, остатки еды и… Следующая стрела едва не приколола мою руку к земле. Очередным зомби оказалась милая девушка из числа местных жительниц, судя по ее росту. Достали, гады, ей-богу! В прямом и переносном смысле этого слова. Обозрев окрестности, я заприметила еще двух товарищей, окружающих меня со стороны равнины.

Так быстро я не соображала даже на экзамене. Там от ответа зависит оценка, а здесь – на кону собственная жизнь. Что важнее и дороже, разумеется, понятно, и времени на пустые страхи попросту не оставалось. Мозг заработал с нереальной скоростью, моментально находя нужные Слова. И – нет, не для одного зомби. Для всех сразу. Пока я буду проклинать девушку, меня пришьет кто-нибудь из двух парней. И посему…

– Пропади вы пропадом, все трое!

И куда они только деваются? Стояли вокруг нас с Янтарем – и исчезли! Туда им и дорога. Я перевела дух и с удивлением обнаружила, что не успела даже испугаться. Вместо привычного липкого ужаса перед мертвецами – лишь дикое раздражение и злость. Чего им от меня всем надо, спрашивается? И Магистру, и Яти, и зомби, и миру, в конце концов… Жила себе, никого не трогала, и вот, пожалуйста, – картина Репина «Приплыли»… Прицепились как пиявки и используют по своему усмотрению. Я разозлилась еще больше. Если мне кто сейчас попадется под горячую руку…

Последнего мертвяка, странным образом умудрившегося выжить, поджидала страшная участь. Его разорвало на мелкие кусочки. Я успела дойти до кондиции, что случалось нечасто, и впала в дикую ярость, когда и эта сволочь попыталась меня пристрелить. Честное слово, граждане, я за всю свою жизнь никогда никого по-настоящему не ударила, даже противное насекомое боялась прибить, потому как оно – живое… Но сейчас – словно с цепи сорвалась. И что тому причиной – нервы, усталость, подсознательный страх? Не знаю. Но этому зомби определенно повезло меньше остальных. Впрочем, боли они все равно не чувствуют… А вот мне стало плохо. От одного мимолетного взгляда на разбросанные по равнине кровавые ошметки завтрак весьма настойчиво попросился назад. Прижав ладонь ко рту, я поспешно ретировалась с места драки. Ой-е-е-е… Перед глазами закружилась знакомая карусель, и если бы не спина Янтаря, на которую я опиралась, брякнулась бы в обморок прямо посреди поля – подходите и убивайте, кто хочет. Выйдя на дорогу, я вспомнила, что забыла сумку, и слабо чертыхнулась. Нет, не вернусь, не пойду… И так – век увиденного не забуду. Стоило лишь зажмуриться – и перед мысленным взором вставала крайне неприятная картина: окровавленная рука, отделенная от тела по локоть, настойчиво ползущая ко мне по траве…

Противный ком опять подкатил к самому горлу. Я умоляюще посмотрела на виала, молча прося его вернуться за сумкой. Янтарь тряхнул гривой, но послушно потрусил назад, а я опустилась на колени прямо посреди дороги.

О, черт, прости, Господи…

Никогда больше не позволю себе дойти до ручки… Ведь теперь либо бессонница замучит, либо кошмары, а что хуже – тот еще вопрос. Янтарь вернулся быстро, таща в зубах сумку. Хорошо хоть, все собрать успела. Я автоматически поправила висящую на боку фляжку и не без труда взобралась на спину виала. Что бы я без него делала. Как минимум валялась бы в поле со, стрелой между лопатками. Проклятье!.. Так, Касси, все уже позади, и посему – успокаиваемся и наслаждаемся поездкой. Да-да, именно в этом порядке… В, жизни встречаются и более неприятные моменты, хотя кажется, куда уж хуже…

Под вечер я немного пришла в себя, правда, поесть больше желания не возникало. Зомби тоже не встречались, что радовало. Но утренняя стычка кое-чему меня научила: осторожности, внимательности, уверенности в себе. Никогда больше глупый испуг не заставит меня забыть о собственной жизни. Правда, никогда не говори «никогда»… Но я почему-то знала, что так оно и будет, и я больше не растеряюсь перед лицом реальной угрозы, не позабуду о безопасности, – ни когда не буду прежним беспечным и безалаберным созданием, способным спокойно спать в открытом поле как раньше. Слишком много во мне появилось от павшего воина по имени Райлит, особенно после драки с зомби. Осознание этого и радовало, и пугало одновременно.

Заходящее солнце медленно опускалось за черту далекого горизонта, окрашивая небо в яркие оттенки красного и золотого. Полюбовавшись закатом, я спешилась у небольшого холма и решила остановиться здесь на ночлег. Почему я выбрала именно это место? Вышеупомянутый холмик подозрительно напоминал мне бириха, о котором однажды рассказывала Яти. А раз он защищал местных жителей, то и меня в беде не бросит, ежели таковая опять случится. Возможно… Хотя, скорее всего, это самый обычный холм.

Потоптавшись на траве и как следует ее примяв, я расстелила одеяло и устало плюхнулась отдыхать, положив под голову сумку. Денек выдался не из легких, прямо скажем… Столько событий плюс практически бессонная ночь – это, согласитесь, жестоко. Для меня, по крайней мере. Лениво приоткрыв один глаз, я заприметила на стремительно темнеющем небе одинокую звездочку. А ведь о местных созвездиях я так ничего не узнала, хотя собиралась. И, решив, что все равно уснуть не смогу, я принялась тормошить Яти. Ящерка, поворчав, нехотя проснулась.

– Чего тебе, чудовище?

– Я не могу уснуть!

– А я тут при чем?

– Расскажи мне сказку, – предложила я.

Яти откровенно выпучила глаза, изумленная очередной моей причудой:

– Тебе с-сколько лет, Касс-си?

– Женщинам такие вопросы не задают, – назидательно изрекла я, – это неприлично!

Ящерка пробормотала себе под нос что-то невразумительное и тяжко вздохнула:

– Про что тебе расс-сказать?

– Вон про ту красную звезду, – показала я.

Пока мы препирались, успело окончательно стемнеть, и звезды, с грецкий орех величиной, больше похожие на драгоценные камни, причудливой россыпью сияли с черного бархата ночного неба. Желтые, синие, зеленые, красные, фиолетовые, оранжевые, голубые… Потрясающее зрелище для человека, который всю жизнь лицезрел обычные белые звезды. Нет, белые и здесь тоже имелись, и они, как правило, составляли основной рисунок созвездия, группируясь вокруг одной или двух цветных. Но цветные звезды – это настоящее чудо, честное слово.

– Крас-сная звезда – это Огненный Клинок, а с-само с-созвездие – Бегущий Охотник. Его назвали в чес-сть нашего второго с-спас-сителя, который обладал необычной магией – вос-спламенял прос-стым прикос-сновением любой предмет, а тот – не с-сгорал в огне. Ес-стес-ственно, ес-сли только Охотник с-сам того не желал. Горящее копье было его любимым оружием. Когда он дралс-ся с захватчиками, ос-стрие пылало не с-сгорая, а вот наши враги – мгновенно превращались в пепел.

Я заинтересованно молчала, внимательно слушая рассказ. И после легенды о Бегущем Охотнике ящерку прорвало. Перебравшись с моего запястья на плечо, Яти с небывалым вдохновением взялась за подробное описание каждого созвездия, которое попадалось ей на глаза. И истории посыпались на меня как из рога изобилия.

Свернувшаяся клубком Кошка с зеленоватыми угольками звезд – Кошачьими Слезами – имела свою любопытную историю. Якобы жили в болотном мире мифические животные – Кошки. Это у нас их полным-полно, на каждом углу и в каждом подвале встретить можно, а в волшебных мирах кошки – большая редкость. А вышеупомянутая здешняя живность имела к тому же редкое свойство – предсказывать несчастья при помощи слез. Как только Кошка начинала плакать – мир замирал в предчувствии страшной беды. Куда потом подевались сии волшебные существа, – история знает, но молчит, однако люди привычно грешат на павших воинов. Дескать, те всегда говорили, что Кошки не столько предсказывали несчастья, сколько сами их накликали, и посему подлежали немедленному уничтожению. Беды, кстати, после исчезновения Кошек тоже прекратились. Следующей героиней мифа стала Девушка, несущая на голове кувшин воды и придерживающая свободной рукой пояс, скрепленный брошью – золотистым амулетом. По словам ящерки, амулет носил гордое имя Звезда Востока и создан был с одной-единственной целью – возвещать о восходе солнца у Небесных Странников. В их мире существовала одна интересная особенность – месяц светло, месяц темно, а потом опять месяц светло, месяц темно. Но темно – исключительно из-за чернильно-черных туч, сквозь которые солнца не видно совершенно. И по темным утрам вместо солнца Странникам светят многочисленные амулеты, имеющиеся практически у каждого местного жителя.

Далее ящерка охотно поведала мне обо всех спасителях, воплотившихся впоследствии в созвездия, сопровождая истории душещипательными подробностями сражений за миры. Я, как и ожидалось, на десятом рассказе начала тихонько зевать, на пятнадцатом – откровенно клевать носом, а на двадцатом практически заснула. И спала бы себе дальше, если бы следующая история не коснулась легенды об артефакте павших воинов. Едва я услышала заманчивое словосочетание, мой сон как рукой сняло. И, уставившись на ночное небо, я быстро отыскала предмет разговора.

Ровный круг голубоватых звезд с крупной, ярко-сиреневой в центре – Колесо Судьбы. До сих пор ни кому достоверно не известно, существует ли сей артефакт на самом деле или же его выдумали впечатлительные предки, дабы придать облику павшего дополнительной таинственности. Но, как бы то ни было, легенда рассказывала вот о чем. Убедившись, что война» с магами идет к проигрышу, павшие воины задумали изменить свою историю – сделать так, словно никакой войны они не начинали и не хотели начинать. И. для того – создали Колесо Судьбы. Повернешь его – и переместишься в прошлое. И либо повлияешь на ход войны, склонив чашу весов Судьбы на свою сторону, либо – остановишь боевые действия. Но то ли павшие воины не успели воспользоваться Колесом, то ли его не существовало в природе, – история опять же знает, но молчит как партизан.

Рассказывая, Яти без устали косилась на меня и подозрительно щурила янтарные глаза. Я же – слушала и старательно не обращала внимания на ее молчаливый вопрос. И ящерка, тяжко вздохнув, прямо спросила, помню ли я об артефакте. В ответ я недоуменно пожала плечами и заметила: мол, раз имя свое настоящее с десятого раза вспомнила, как могу знать, что-либо о загадочном Колесе? Моя собеседница еще пару секунд сверлила меня внимательным взглядом, но отстала. И правильно сделала. Даже если бы я действительно помнила, все равно бы не сказала. Это – наш секрет, мой и моего народа, так с какой стати я должна его раскрывать?

А ящерка, похоже, обиделась. Вдохновенные рассказы сменились сухими и скупыми фразами, повествующими о следующем местном чуде света – Властителе равнин. Дескать, Властитель – это гигантских размеров змей, говорящий, умный и образованный, существующий аж со времен сотворения мира. А раз столько лет приличные твари сами по себе не живут, Властитель постепенно сросся с землей и стал органичной ее частью. То есть на коже создания вырос маскировочный травяной покров – и черта с два стало возможным его увидеть, если он сам не захочет пообщаться.

История о созвездии плавно перешла в зоологическую лекцию о природе Властителей. Разумеется, не один наш мир такой особенный, в прочих – тоже есть свои змеи: Властитель пустынь, Властитель болот, Властитель гор и далее по тексту. И различаются они только кожным покровом: или песок там примешан, или камень, или обычная земля. Но все как один – невообразимого размера многоглазые змеи. Злить подобных тварей – себе дороже, в гневе они ничего не помнят, да и подружиться с ними – маловероятно, Большей частью Властители неизлечимо больны манией величия и считают прочих существ, даже виалов, мелкими надоедливыми букашками. Короче, лучше с ними никогда дел никаких не иметь. И в заключение Яти добавила, что по понятным причинам боялись они только павших воинов, и лишь бывшие стражи мира могли найти на них управу.

Я самодовольно ухмыльнулась про себя. Надо же, хоть где-то нас хвалили, а не обвиняли во всех смертных грехах. Даже странно. И, спохватившись, села. Я, граждане, впервые действительно причислила себя к павшим воинам, смирившись и с прозвищем, и со своей принадлежностью к изгнанному народу… Я впервые подумала о себе как об одной из них, а не как об отдельной личности по имени Касси, которая обладает странными способностями. Павшие больше не были для меня древней легендой, потому как я стала ее живым воплощением. Когда же это успело произойти? Опять проделки памяти или кого еще?

Устроившись на одеяле, я нахмурилась. Об окровавленной руке уже и думать забыла, меня волновали более занимательные проблемы. Например, Колесо Судьбы. Как известно, ничего не рождается на пустом месте, легенды и предания не приходят из ниоткуда, а возникновение любого мифа можно легко объяснить, проведя аналогии с реальными событиями. И посему – либо само Колесо не выдумка и мирно ждет где-то своего часа, либо существует подобный ему артефакт, о котором достоверно никому ничего не известно и вряд ли кто когда-нибудь вообще о нем узнает. Даже я.

Я беспокойно заворочалась с боку, на бок; меня терзали смутные сомнения. Новые сведения не давали мне спокойно уснуть, заставляя думать и вспоминать, думать и вспоминать, думать и вспоминать… Пока я не поняла одну важную вещь. Я здесь была. Именно здесь, на этой самой равнине, на этом самом холме. С другой стороны, вроде как отличить один холм от другого, не говоря уже о равнинах, которые и вовсе сливались для меня в одно сплошное бесконечное поле? И все же… Я точно здесь была. Когда-то очень давно, слишком давно.

– Касс-си, ложис-сь с-спать, – привычно заворчала на меня Яти, когда я вскочила на ноги и беспокойно забегала вокруг холма. – Завтра опять тебя не добудишьс-ся.

– Сама встану, – огрызнулась я и уставилась на холм, словно он был живым и сейчас мог заговорить, рассказав о том, о чем я сама осмеливалась лишь подозревать…

Или… Или он действительно мог о многом мне рассказать? Я нерешительно подошла ближе к предмету своих раздумий. Так, Касси, быстро соображаем: как работает твоя память? Как-как… По образно-цепочечому принципу. В том смысле, что за одним смутно знакомым образом следует четко выстроенная цепочка более знакомых, складывающихся в итоге в целостную картину. Савелий – дом – полотно – небесный замок… Воспоминание. Колодец – вайлина – слова жертвы прошлого – холод воды… Воспоминание. Это в сложных случаях. В простых: лицо – воспоминание, существо – воспоминание, голос – воспоминание. Прикосновение – и воспоминание…

Можно попробовать.

Присев на корточки, я осторожно дотронулась до холма и быстро отдернула руку. Ничего не произошло. И повторила свое движение, на сей раз не убирая ладони. И опять ничего… Так мне, выходит, померещилось? Не может быть. Все, что мне мерещится – оборачивается воспоминанием. Я наморщила лоб. Думай, Касси, думай…

– Что ты там делаешь? – Яти быстро вскарабкалась на мое плечо.

– Почему-то мне кажется знакомым этот холм, – рассеянно отозвалась я.

– А ты не ошибаешьс-ся? – с подозрительной осторожностью осведомилась она.

– Нет, не ошибаюсь. Я точно когда-то здесь была и…

– И?..

– И, возможно, что-то здесь забыла, – чуть поколебавшись, ответила я. – В этом я не уверена, естественно…

Ящерка как-то странно на меня посмотрела, и в темноте жутковато сверкнули светящиеся желтые глаза.

– Ты что-то знаешь? – Теперь с подозрительной осторожностью вопрошала уже я.

– Вс-споминай дальше с-сама, Касс-си, – помолчав, посоветовала моя собеседница. – Вс-споминай и… будь внимательна. Не забывай о том, кем ты являешьс-ся.

Ясно. Опять решила меня бросить. Я задумчиво почесала затылок. Впрочем, так даже лучше. Собственные воспоминания – куда понятнее чужих рассказов.

– Что же ты от меня скрываешь? – пробормотала я, обходя холм и внимательнейшим образом его изучая. – Ведь что-то же скрываешь?..

Предмет моих размышлений многозначительно помалкивал. Зараза. Расстроившись, я села у подножия холма и сорвала длинную травинку. Потом еще одну. И еще. И еще. И…

Я подскочила, как ужаленная, и дико вытаращилась на холм. Потом поглазела по сторонам и покосилась на спящую ящерку. Нет, это точно не она сказала. Но и в округе, кроме нас двоих, нет ни души… Я снова уставилась на холм. Нет, не потому, что голос исходил оттуда, он почему-то прозвучал у меня в голове и после того, как я начала донимать несчастную растительность. Не трава же со мной разговаривает, в самом деле…

– Н-никого я н-не б-будила… – заикаясь, пролепетала я.

Я в смятении попятилась. Нет, это уже попахивает паранойей… Раздвоение личности назревает, голоса всякие слышатся… Похоже, я действительно спятила. Окончательно и бесповоротно. Впрочем, оно и неудивительно, если учесть, сколько всего мне пришлось пережить и с какими невероятными явлениями столкнуться. Такое только больной на голову сможет спокойно пережить, а психически здоровый… ну, или почти здоровый человек – свихнется в обязательном порядке.

– Ты… со мной… разговариваешь?.. – запинаясь, нерешительно промямлила я.

– Не знаю…

В мои мысли ворвался чужой тяжкий вздох. Я невольно поежилась. Чертовски неприятно, когда в твою голову кто-то без спросу просачивается и начинает там хозяйничать… А в мою голову определенно кто-то пролез. Неким непостижимым образом я чувствовала, как таинственное оно нахально копошится в моих мыслях, выворачивает наизнанку память и старательно выясняет что-то свое… а я не могу его прогнать. Сейчас я – слабее и уязвимее, хотя когда-то все было наоборот.

– А почему я непременно должна все помнить? – возмутилась я. – Почему все кругом считают, что должна, нет, обязана, все знать?! И… я не павший. Пока еще… Я только учусь им быть. Я только пытаюсь… вспоминать.

– Неужели? – вырвалось у меня.

– Зачем?..

– Честно говоря… – Я смешалась.

– Ладно, – не стала пререкаться я и послушно отступила от холма на пару шагов.

Я, невольно фыркнув, отошла еще на несколько шагов.

– На что?.. – начала я и замолчала на полуслове. Земля на холме разъехалась в разные стороны, явив моей испуганной персоне… глаз. Гигантский зеленый глаз с белым вертикальным зрачком мягко светился в темноте и разгонял сумрак подступившей ночи. Я как стояла, так и села. А глаз мигнул и весьма осмысленно посмотрел в мою сторону. Меня парализовало от страха. Если у этого… создания такой глаз, какие же размеров оно само? Невероятных, непередаваемых! Размеров бесконечной равнины?.. И тут до меня дошло, кто это. Властитель равнины – древняя легенда старого мира, бирих, как его называли местные жители!