Глава 14. О пропажах, поисках и недоразумениях

Портал вспыхнул алым с голубыми искрами, когда из него единой кучей вывалилась троица альсоров. Вывалилась в самом буквальном, начинающем входить в дурную привычку образом. На оказавшегося первым Пепла свалились Лед и Искра, сцепившиеся намертво ременными пряжками.

Под неритмичное пыхтение мужчины быстро разобрались с принадлежностью вещей и конечностей, Эльсор разделил «сиамских близнецов», просто отрезав кусок ремня с погнутой пряжкой Инзора. Заодно бегло осмотрел братьев. Глеану зажимал глубокий порез на бедре и шипел проклятия гроахам до пятидесятого колена. Пепел сдернул с шеи Льда изящный шарфик, расписанный крупными голубыми пионами, и использовал в качестве жгута, приостанавливая кровотечение из раны.

— Работа самой Аэлоре, — лишь страдальчески прокомментировал варварское использование аксессуара Лед, не оказывая сопротивления врачевателю.

— В кои-то веки от этой художницы реальная польза будет, — небрежно бросил Пепел, не чуждый прекрасного, но и не делавший из него культа, и перешел к обследованию Инзора.

Диск гроаха срезал с его плеча кусок куртки и кожу с тонким слоем мяса. Впрочем, кровь уже не текла. Рана выглядела так, словно ее прижигали до багрово-черной корочки. Тратить личный регенерирующий кристалл на братьев Пепел не стал, до дворцовой лечебницы додюжат. А там пусть с ними лоана Магриза разбирается. Она к своим обязанностям столь добросовестно относится, что в цепкие лапки упрямой лекарки мало кто по доброй воле отдается. Будет братьям урок, чтобы в следующий раз кому попало не подставлялись.

Поднимаясь, Пепел забросил руку Глеану себе на плечо, позволяя опереться и не трудить больше необходимого раненую ногу. Инзор встал сам и хрипло каркнул:

— Где Ника?

Вопрос повис в звенящей тишине, кажется, он выбил почву из-под ног и воздух из легких у всех троих альсоров. Девицы — ни болящей после круговорота портала, ни беспамятной, ни раненой, ни даже, упаси Прядильщики Судеб, мертвой — в пустынной зале не было.

— Она точно прошла порталом, — уверенно, возможно, пытаясь в большой степени утешить самого себя, заявил Глеану. Пальцы сами потянулись потрогать заправленный за ухо и чудом уцелевший в переделке цветок мэальны. Все такой же свежий и благоуханный.

— Неизвестно другое: где вышла, — мрачно уронил Пепел.

— Мама первым делом спросит именно об этом, — отметил очевидное Инзор.

Братья переглянулись, визит в лечебницу откладывался. Сначала надлежало доложить о провале операции Владычице Гилиане. На материнское снисхождение или жалость к потрепанным испытаниями сыновьям никто из альсоров не рассчитывал. Гораздо сильнее неудовольствия Владычицы их волновало другое: что случилось с Вероникой и где ее искать.

Живописно окровавленное трио наследников великого Альрахана заковыляло к дверям, дабы предстать пред светлые очи Аны в максимально сжатые сроки. Правда, учитывая хромоту Льда и отдаленность кабинета Владычицы, где она предпочитала работать на благо государства во второй половине дня, сжатость сия являлась чисто условной величиной.

Впрочем, долго трудить ногу старшему альсору не пришлось. Двустворчатые, украшенные золотыми узорчатыми накладками двери в портальную залу распахнулись буквально перед носом мужчин, являя им лик, а также иные симпатичные части царственного тела матушки. Выражение жадного радостного предвкушения мгновенно сменилось строгим неудовольствием, стоило только Гилиане узреть целых три объекта мужского пола и не узреть ни единого создания пола женского.

Разумеется, вопрос прозвучал предсказуемый:

— Где она?

Взгляд дивных сапфировых глаз Владычицы сверлил в альсорах такие дырки, какие и всем копьям из арсенала гроахов проделать было не под силу. Руки уперлись в бока, ножка выбивала нетерпеливую дробь. Травмы мужчин она, ясное дело, заметила, как заметила и то, что опасными или критическими они не были, потому временно не принимала ранения сыновей во внимание. Визжать и ахать при виде зрелищ, по определению неподобающих романтичной и нежной женской натуре, Гилиана разучилась еще в далекую девичью пору, муштруемая властной рукой отца. Ясное дело, перед публикой предстать она могла в любом обличье, но притворяться перед сыновьями нужным никогда не считала.

— Мы увели ее с Террона, матушка. Благодаря ритуалу введения в семью все получилось. Но Ника потерялась при переходе на Альрахан с Фистораша. Ритм портала нарушила стая охотившихся гроахов, — горько признал Лед.

Честь ораторствовать братья, не сговариваясь, уступили ему, как самому тяжелораненому, а, следовательно, имевшему незначительный шанс быть помилованным разочарованной в ожиданиях родительницей-правительницей.

— У вас порталы однонаправленные. В другой мир ее выкинуть не могло, значит, девушка на Альрахане, очевиднее всего, в столице. Разброс даже при аритмичности портала не может быть значительным. Видящую нужно найти поскорее! Есть идеи? — четко определила радиус поиска Гилиана.

— Предлагаю отправить Льда и Искру в лечебницу, матушка, а мне спуститься на псарню, — внес разумное предложение Пепел.

— Хм-м? — бровь Аны приподнялась.

— Шотар. Если она не возьмет след, значит, придется тебе использовать магию поиска, — повел плечом Эльсор и продемонстрировал извлеченный из кармана куртки платок. Именно им он вчера утирал слезы Ники и в него же завернул волоски с расчески писательницы.

— Действуй, — разрешила Владычица, но напоследок не преминула уточнить: — Полагаю, девушка невредима?

Глеану только кивнул, не став уточнять, что прикрыл Нику собой, и только потому копье, нацеленное в позвоночник и оправленное в полет могучей рукой чудовища, не настигло уходившую порталом девушку. Он всего лишь сделал то, что должен был сделать, и никого, кроме него самого, этот выбор не касался. Золотоволосый, изящный альсор лишь выглядел хрупким неженкой, а на деле был вынослив, как полузмеевидные предки по отцовской линии — полозы.

Пепел отвесил матушке почтительный полупоклон и, уходя, особым образом ударил подвесным молоточком по пластинке вызова слуг. Пусть лекари позаботятся о братьях, а ему надо спешить. Лартилан, столица Альрахана, не чудовищные пещеры с гроахами, однако, юная терронка, недостаточно сведущая в обычаях мира, может угодить в неприятности даже в центре города. Не говоря уж о том, что отдельные места на окраинах опасны и для коренного альраханца. Хрупкая девушка в странном одеянии станет там живой мишенью.

Нет, где-то в глубине рационально-интуитивного сознания Эльсор был уверен, что никакой ужасной беды Веронике не грозит. Но он совсем не желал, чтобы Видящая пугалась и переживала, оказавшись без поддержки в неизвестном мире. И не желал совсем не потому, что Ника была Видящей, просто мысль о девушке разливалась непривычным пушистым теплом в душе.

Комплекс светлых, деревянных построек на каменном фундаменте располагался среди множества хозяйственных построек дворца, скрытых от чужаков, На псарне пахло свежими опилками и шерстью. Привычным фоном звучали разноголосый, звонкий, хрипловатый или басовитый лай, радостное тявканье и повизгивание молодняка, резвящегося на площадке для выгула и тренировочном поле.

Здесь разводили собак элитных пород: охотников, сторожей, следопытов. Декоративно-бесполезных и визгливых пуховок не держали отродясь. Правда, к какой именно категории относился тот или иной пес, не знатоку определить было практически невозможно. Конечно, если речь не шла о тонконогих зайзарах, с которыми издавна охотились в альраханских лесах на дичь. Иной пес, выглядящий как раскормленная диванная подушка в мелкую складочку, был способен завалить самого сильного человека-агрессора. А мелкая, походящая на комок нежной шерсти тварюшка с умильной мордашкой вполне могла оказаться обладательницей самого чуткого носа, способного отыскать единственный лист шиамены, спрятанный в стогу разнотравья. Здесь настоящие профессионалы бережно и кропотливо работали с каждым четырехлапым постояльцем, раскрывая его талант.

Пепел не стал далеко заходить на огороженную территорию псарни, чтобы не смущать чуткие носы жильцов посторонним запахом. В первую же секунду появления знатного посетителя засек сторож и подскочил ближе, ожидая распоряжений.

— Мне нужна Шотар.

— Сию минуту, альсор, — заверил Пепла вихрастый парнишка в живописно декорированной разнокалиберными отпечатками собачьих лап рубахе и стремглав кинулся прочь.

Явился он через считанные минуты с маленьким бежевым комочком, размером в три кулака взрослого мужчины, на руках. У комочка был розовый носик-кнопка с неустанно шевелящимися крохотными ноздрями и такие очаровательные зеленые глаза с длиннющими ресницами, каким позавидовала бы любая человеческая красотка.

Занюхав Пепла, довольная собачка проворно перескочила на подставленную ладонь альсора и привычно устроилась там, как на подставке. Мужчина, придерживая маленькое создание, балансирующее на высоте, направился на каретный двор.

Сам он, разумеется, куда охотнее оседлал свою кобылу Соль, но четвероногой помощнице требовались более подходящие условия для работы. Да и найденная Вероника — о том, что он может вообще не найти Видящую, Пепел себе думать запретил — вряд ли сочтет удобным путешествие в одном седле с мужчиной. Хотя он, что скрывать, от такого удовольствия не отказался бы.

Вскоре неброская карета в цветах службы Владычицы (серо-голубой и зеленый), одна из многих, разъезжающих по столице и дорогам государства, выехала со двора. Экипажи, чтобы не тратить времени в случае срочной необходимости, всегда держали по три запряженными и меняли по расписанию.

Шотар чинно устроилась на удобной подушечке и все свое внимание посвящала вдумчивому обнюхиванию предоставленного в ее полное распоряжение платочка. Специальный откидной столик, куда помещалось ложе собачки, был прикреплен к дверце кареты и, в общем-то, использовался для походных трапез, но сгодился и в качестве рабочего места уникальному следопыту миниатюрных размеров.

Сначала собачка всесторонне изучала запаховую составляющую нежно-серого платочка с монограммой альсора и темных волосков из шевелюры пропавшей девушки, потом села поудобнее. Носик задрался к открытому окну кареты. Мулан — особого рода ткань занавесей — обладала массой достоинств, главным из которых была абсолютная внешняя идентичность изнанки и переда при специфической прозрачности. Сидящие в карете через закрепленную занавесь превосходно видели всех и все. Их, даже в качестве размытых силуэтов, снаружи не видел никто. Свежий воздух черед занавесь, сотканную в один слой, проникал без труда, но стоило задвинуть трехслойную шторку, как ни порывы ветра, ни дождь в экипаж прорваться уже не смогли бы.

Так что никого собачка в окне кареты цветов Владычицы шокировать не могла. Впрочем, не будь здесь занавесок, Пепел все равно посадил бы Шотар так, чтобы следопытка могла улавливать все запахи столицы. Чтобы вычленить из их изобилия тот единственный, необходимый, уникальному зверьку требовалось только одно: знать, что или кого искать.

Карета мягко катила по мостовым Лартилана, альсор сидел, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. Казалось, мужчина дремал, но лишь казалось. Внешне сама расслабленность, внутри Пепел был подобен сжатой пружине, готовой распрямиться по первому же знаку. Он ждал, пока лохматый член экипажа подаст условный сигнал.

Из-под опущенных ресниц Эльсор наблюдал за поводящей носиком, переступавшей лапками собачкой. Забавные пушистые ушки ее болтались, как маленькие тряпочки. Но вот Шотар издала едва слышный звук, что-то среднее между «хм» и «ваф», ушки приподнялись и повернулись локаторами чуть-чуть вправо.

Пепел среагировал моментально. Он протянул руку и дважды дернул шнурок. Крохотный колокольчик у кучера дзинькнул два раза. Карета повернула налево. Собачка снова замерла живым столбиком. Еще трижды подавала она знак, и экипаж по возможности (в стену или забор при всем желании не въедешь) совершал указанные маневры.

Шотар вела себя безукоризненно. Сидела тихонько, ничего не грызла, не лаяла, луж не делала, и только по прошествии получаса езды издала новый звук. Это было тоненькое жалобное поскуливание. Пепел вздрогнул. Он впился в зверька испытующим взглядом и тихо, почти ласково, уточнил:

— Ты уверена?

Собачка головкой кивать не стала, зато повторила условный скулеж. Эльсор помертвел лицом и трижды дернул шнур звонка особым образом. Карета, перестав соблюдать даже видимость городского скоростного режима, помчалась по улице столицы, распугивая прохожих специальными трещотками, закрепленными под днищем экипажа. Действовали они не менее эффективно, нежели сирены скорой или пожарной машин в мире Вероники. Горожане, как пешие, так и всадники, спешно уступали дорогу, кучера отводили повозки с траектории движения.

А Пепел в бессилии сжимал и разжимал кулаки. Он отродясь не боялся за свою жизнь, сколько-нибудь серьезно тревожиться за жизнь родственников тоже никогда не получалось. Владычица была настолько могущественна, что реально причинить ей вред не могло бы ничего из скудного арсенала недовольных правлением Гилианы глупцов, братья-альсоры, пусть и потенциально уязвимые, превосходно владели оружием и защитные амулеты надевать не забывали, так что атака на них оборачивалась лишь неисчислимыми бедами для любых врагов.

Ну почему, почему они не предусмотрели защиту для Вероники? Думали, уйдя с Террона, сразу попасть во дворец под крылышко матери? Или подсознательно настолько хотели защитить ее сами, доказав воинскую доблесть, что об иных щитах не возникло и мысли? Самоуверенные болваны! Пепел был готов проклясть себя тысячекратно, вот только это не отменяло и не могло отменить знака, поданного Шотар. Она учуяла кровь Вероники. Теперь альсор мог только спешить и надеяться не опоздать непоправимо.

Он увидел ее раньше, чем Шотар подала сигнал. Знакомая хрупкая фигурка, подпрыгивающий в такт дрожащим плечикам хвост черных волос. Его сокровище плакало? А тварь рядом с ней, здоровая, нахальная тварь издевательски скалила зубы.

Такого нерассуждающего яростного гнева, так же как и неистовой тревоги, Пепел за собой прежде не ощущал. Он словно попал в грохочущее сердце бури. Не тот, именуемый глазом, участок неестественной тишины, но истинное сердце: буйное, полное нерастраченной мощи, дикое и неистовое. Кровь грохотала в висках, глаза подернулись серебристой пленкой, причудливый звук — звон, вплетенный в шелест, — сопровождал миг возникновения за спиной диковинных рваных крыльев, явление когтей и клыков.

Спустя два удара сердца Эльсор уже распахнул дверь экипажа, часть улицы отгородила сливающаяся с крыл незримая пелена отводящего глаза тумана. Кусок столицы словно стал личным ристалищем демона, перестав существовать для прохожих, и Пепел вынесся из кареты во всей когтистой красе.

Дверь одним махом не была снесена только потому, что где-то на периферии ярости жила память о маленьком зверьке, который не должен пострадать от буйства сильнейшего. Шотар развернулась за хлопок двери, чуть приподняла правое ушко. Потом спрыгнула на сиденье, поскребла его лапками и, свернувшись клубочком, задремала с замечательной беспечностью, свойственной только детям и животным. Она сделала свое дело и теперь отдыхала.

Немезидой в сером налетел на обидчика Видящей Пепел. Порыв ветра и взмах крыла отшвырнул негодяя к стене дома прежде, чем тот успел до конца развернуться в сторону нападавшего. Враг больше не кривил губы в наглой улыбке, он захрипел и обмяк, сползая по стене на мостовую. Что-то негодующе проверещав, Сиха не решилась вступать в неравный бой и юркнула с плеча Дарета, на котором удержалась лишь чудом и цепкими коготками, в нагрудный карман жилета владельца.

Пепел, убедившись, что жертва не представляет более угрозы и Ника в безопасности не спешил сию минуту добить врага. Нет, не из милосердия — судя по тому, каким живописным веером складывался обновленный маникюр альсора, тот желал для начала хорошенько помучить жертву, дабы та во всей полноте осознала последствия нанесения вреда той, кто находится под защитой Владычицы и принята ритуалом в семью.

Вероника расширенными от ужаса глазами взирала на творящееся безобразие. В первые доли секунды у нее отнялся язык, но, едва девушка обрела дар речи, как завопила:

— Эльсор, нет!!!!

От вопля Ники тонко звякнули даже стекла в доме напротив.

— Дарет мой охранник и проводник! Не трогай его! — чуть потише добавила девушка.

Крик Ники дошел до сознания Эльсора сквозь густой туман бешенства. Но он, пусть измененный внешне, не был бы собой, если бы не прислушался к несущему важную информацию голосу.

Медленно альсор повернул голову к девушке, моргнул. Ника подскочила к нему, для страховки понадежнее вцепившись в руку и совершенно не обращая внимания на экзотические дополнения к внешности.

— Что случилось? Вы благополучно добрались, не ранены? — участливо начала расспрашивать девушка, переключая внимание Пепла. Краем глаза Ника следила за трясущим головой и осторожно поднимающимся Даретом. У того достало ума, а может, подсказал инстинкт выживания, не хвататься за оружие. Уж альсора-то, пусть и «под маскировкой», наемник узнал.

— Случилось? — тихо прорычал Эльсор. — С нами нет, с тобой — да. Ты пострадала!

— Я? — изумилась Ника, на всякий случай даже окинула себя задумчивым взглядом — вдруг, гроахи от нее кусочек откусили, а она до сих пор и не заметила, и пожала плечами. — Да нет, все в порядке, тошнило немного после портала и только.

Девушка специально умолчала об уличных неприятностях, опасаясь того, что Пеплу может стукнуть в голову пойти поразвлечься с ее обгадившимися обидчиками. Она погладила плечо альсора и увещевающим тоном продолжила:

— Дарет меня водой напоил, умыться позволил, сразу полегчало. Теперь вот во дворец провожал, я решила вас там искать! А зачем ты его так сильно ударил? Вы в ссоре?

— Нет, мы не встречались ранее, — процедил Эльсор, начиная подозревать, что где-то в чем-то немножко ошибся, например, в нападении на человека, который врагом не был.

— О, ага! — фыркнула Ника. — Драка еще не повод для знакомства.

Пепел следил за девушкой прищуренными стальными глазами, но неестественная поволока из них исчезла, так же, как и когтисто-клыкастая атрибутика из внешних составляющих. Уяснив, что альсор снова относительно вменяем, Вероника устремилась к без вины пострадавшему Дарету с закономерным после совершенно полета в стенку вопросом:

— Цел?

— Сам удивляюсь. Не каждый день на меня, законопослушного подданного Альрахана, его альсоры, демонами обернувшись, бросаются! — передернул плечами мужчина и едва заметно скривился от боли. Ящерка снова забралась на плечо хозяина, но предпочла не отсвечивать, сливаясь с его фигурой по цвету. Человек слегка поморщился от перемещений пресмыкающегося. Таки плечо Дарет в процессе разборок ухитрился потянуть, да и отбитая о стенку спина побаливала. — Слыхал я, что в горах Кардогара встречаются такие крылатые воины, да не знал, что и ближе с ними столкнуться можно.

— Мой проводник чуял кровь! — упрямым тоном барана, которому досталась целая череда новеньких ворот, буркнул Пепел, продолжая игнорировать Дарета, его слова, и при этом в упор изучать Нику, находящуюся в нескольких сантиметрах от наемника. — Я встревожился, не зная, насколько серьезна рана!

— Девушка цела! — возмутился Дарет, ибо сейчас альсор подвергал сомнению его профессионализм, как работника. — Я принял ее монету и хранил с момента встречи!

Заодно, мужчина ненавязчиво намекнул на законную связь работник-работодатель между ним и Видящей, страхуясь от уже проявившегося со стороны среднего сына Владычицы стремления устранить его с пути, как помеху.

— Я искал ее с помощью узгара, среди следопытов ей нет равных! Собака подала четкий сигнал — чует кровь, — с нажимом повторил Пепел. Пока он только осматривал Видящую, впрочем, объект изучения отчетливо ощутил: еще несколько секунд и ее начнут ощупывать и хорошо, если не разденут прямо на улице для детального анализа.

Пришлось признаться. Покраснев немножко, все-таки болтать вот так запросто с малознакомыми мужчинами о столь интимных проблемах было неловко, Ника буркнула:

— Все хорошо, у меня просто месячные начались. Отсюда и запах, не знаю уж, как твоя собака его из такого далека учуять ухитрилась.

Дарет тихо хрюкнул, пряча смешок, и осторожно помассировал ушибленный затылок. Ну, в самом деле, ему едва не размозжили голову о каменную кладку из-за того, что у девчонки пришли крови! Занятно, кабы не на собственной шкуре все разыгрывалось. Наемник глянул на Пепла. Ага, а вот альсор смутился почти так же, как девчушка. От этого смущения мужчина спрятался за ширмой неотложных дел. Спрятав крылья и окончательно возвращаясь к человеческому обличью, он мотнул головой в сторону экипажа и объявил:

— Поехали, тебя ждут во дворце, Ника. Своего наемника тоже бери. Негоже по Лартилану слухам бродить.

— И то правда, после вашего эффектного выхода, альсор Пепел, слухами и так город кишеть будет, как скотобойня мухами, — поддакнул Дарет с самой непроницаемо вежливой, если б не шкодливые искры в глазах, миной. За нападение он особого зла на альсора не держал, но и упустить шанс отыграться хоть на словах не мог.

— Нас не видели, — коротко бросил в ответ Эльсор и чуть заметно усмехнулся, давая понять наемнику, что мог бы и убить его без помех.