ГЛАВА 4
Крик в ночи

Вечерело, и уже ощутимо смеркалось. Окна в столовой все еще были приоткрыты. Легкий ветерок доносил привычные и незнакомые прежде ароматы трав и деревьев из сада, слышались негромкие нежные трели сонно перекликающихся птиц и треск кузнечиков. Тихо тикали на стенке часы с одиннадцатью, как еще раньше заметила Элька, вместо привычных двенадцати, делениями.

Лукас тронул маленькую панель у дверей, и большая хрустальная люстра над столом загорелась, разгоняя уютный сумрак, впрочем, этот свет был не менее теплым и родным. Его лучики заскользили по комнате. И Элька с удивлением ощутила, что совсем не скучает по дому и вовсе не хочет возвращаться. То, что было и хорошее и плохое, ушло навсегда, начался новый этап жизни, и те люди, что стоят сейчас рядом с ней, обязательно скоро станут ей очень близкими и родными. Так должно быть! Так правильно! Очень правильно то, что она находится здесь и сейчас в этом доме, за много миров от своего.

Все мирно расположились за большим столом. На сей раз Элька оказалась между Галом и Фином. Справа от вора уселся Лукас. Так что Мирей досталось место между магом и Максом. Прежде чем сесть, мосье Д'Агар галантно выдвинул стул для целительницы.

Маг три раза легонько стукнул кончиками пальцев по столу, скорее даже не стукнул, а погладил, видимо, урок общения с капризными скатертями, недавно преподанный дамами, не прошел для него даром, и попросил:

— Праздничный ужин на шесть персон, пожалуйста. Выбор на ваш безукоризненный вкус, досточтимая самобранка!

В воздухе повисла пауза-ожидание. И тут же перед каждым членом команды возникли пустые столовые приборы, бокалы, а потом на столе одно за другим начали появляться блюда, салатницы, соусники и горшочки с чем-то пахнущим столь вкусно, что у Эльки рот тут же наполнился слюной, а у Макса в животе забурчало еще сильнее.

— С утра, кроме омлета, ничего во рту не было, да и тот пришлось с метаморфами разделить, — пожаловалась она Фину.

— Сейчас наедимся, — облизнулся Рэнд, довольно оглядывая стол. Так взирать на обилие яств мог только тот, кому в жизни доводилось голодать. Рэт выбрался у него из-за пазухи и привычно устроился рядом с тарелкой хозяина, ожидая подачки. — И напьемся, — уточнил вор, когда на столе с небольшим опозданием появились бутылки с вином.

Когда оно было разлито, причем Элька, Мири и Фин предпочли красное, а Лукас, Гал и Макс — белое, маг, слегка приподняв свой бокал, торжественно предложил:

— Мосье и мадемуазели, я вас прошу, давайте первый глоток вина, которым мы начнем нашу первую совместную трапезу, выпьем за то, чтобы мы стали настоящей командой, способной справиться с теми делами, которые возложат на нас Совет богов и Силы!

Все ответили на предложение Лукаса согласными кивками и улыбками.

— С удовольствием, я и второй глоток за это сделаю, могу даже целую бутылку осушить, — тут же благородно предложил Рэнд.

— Только со мной не забудь поделиться, — мягко предостерег его мосье. — А не то в этом доме может появиться еще одна крыса или лягушка. Люблю зеленый цвет!

— Ладно уж, — с легкой опаской нехотя согласился Фин.

«Хороший тост!» — решила Элька. Слова мага словно стали откликом на ее недавние мысли. Омочив губы в превосходном вине, девушка почувствовала легкую теплую щекотку внутри и тихое умиротворение. Отменный вкус красного вина заставил ее повнимательнее рассмотреть темно-зеленую пыльную бутылку в плетенке, на которой стоял оттиск карминного сургуча с витиеватыми буквами, складывающимися в слова «ВЛ Рубиновый сон». Что такое «ВЛ», Элька не знала, смахивало на аббревиатуру, но «Рубиновый сон» явно было названием вина.

— Чем займемся завтра, господа? — спустя несколько минут, когда все разложили по своим тарелкам первые порции яств, спросил Лукас, поддерживая разговор за столом, как подобает настоящему джентльмену в избранном обществе. Сам маг решил отведать несколько салатов, паштет и маринованную рыбу в белом вине.

— Как чем? Будем «получше узнавать друг друга», — процитировал наставления Связиста Фин, заговорщицки ухмыляясь Эльке. На тарелку к себе вор сложил массу всякой всячины и, залив подливой и приправами из четырех соусников, создал некую невообразимую мешанину. Его крыс, более разборчивый в еде, чем хозяин, пока довольствовался изрядным куском сыра с огромными дырками.

— Что ж, разумно, — согласился маг, пряча усмешку. — Полагаю, нам следует начать с определения возможностей каждого в области магии и оружия — самых действенных и распространенных искусств нападения и защиты. Я мог бы протестировать вас на наличие способностей в области волшебства, а Гал — в своей. Как вы оцениваете мое предложение? — Лукас тактично замолчал, чтобы дать возможность высказаться всем желающим.

Гал коротко кивнул, возвращаясь к тому, что Эльке, судя по запаху и виду, показалось какой-то разновидностью сырой капусты бордового, болотного и лимонного цвета, синей моркови и кусков мяса с кровью.

— Я могла бы поучить того, кто захочет, элементарному использованию трав, распространенных в мирах, на всякий случай, — смущенно сказала Мирей.

— Отлично, — загорелась энтузиазмом Элька. — Я лично с удовольствием поучусь! Всегда любила справочники по траволечению листать!

— Есть несколько растений, с помощью которых можно остановить кровь, снять воспаление, сбить жар, обезболить поврежденное место и обезвредить яды, — задумчиво кивнула эльфийка, уже мысленно прикидывая, в чем будет наставлять учеников. — Будет неплохо, если вы запомните их.

— Дельное предложение, — согласился воин.

На тарелке Мири, как и у Гала, было полно всякой разноцветной «листвы» и тонких ломтиков отлично прожаренного мяса. Видно, та разновидность эльфов, к которой относилась целительница, вегетарианством не страдала, да и вином жрица отнюдь не брезговала. Значит, требуя целомудрия, милосердная богиня Ирилия хотя бы не налагала на своих служителей запрет на употребление спиртного.

— Какой тебе нужен срок, чтобы проверить одного? — серьезно уточнил Гал у мага, закончив размышления.

— Внизу в комнате магии я видел на столе шар Лахтера — отличное изобретение. С его помощью справлюсь быстро. От силы минут двадцать на каждого, — прикинул Лукас. — Если проводить более детальные вторичные пробы, когда первичные дадут интересный положительный результат, уйдет, самое большее, полчаса на человека.

— Мне понадобится примерно столько же, — подсчитал воин. — Значит, если разумно распределять время, за день должны справиться. Целесообразно уже сейчас определиться со временем трапез и есть вместе. Это поможет рационально организовать день.

— Судя по тому прибору на стене, в здешних сутках двадцать два часа, сейчас почти девять вечера, предлагаю завтракать в восемь утра, — вставил Фин.

Элька про себя тяжко вздохнула, понимая, что и в этом мире ей не удастся вдоволь поспать. Но за все хорошее приходится платить, и отлично, если платой за интересную жизнь будет только невозможность всласть поваляться в постели. К тому же в контракте значились выходные, значит, еще выдастся время отоспаться.

— Хорошо, — согласился Гал. И все еще не успели удивиться тому, что закаленный воин не протестует против столь позднего времени трапезы, когда он пояснил: — Я как раз закончу с разминкой.

«А я как раз смогу заставить себя выползти из кровати», — мысленно продолжила Элька.

Покончив с обсуждением деловых вопросов, общество переключилось на легкую болтовню. Скатерть, смирившаяся со своей новой службой, вскоре убрала опустошенную посуду и подала десерт. Судя по кофейным пирожным с розочками шоколадного крема — главного сладкого блюда, весьма напоминающего оформление столовой, — самобранке было не чуждо чувство юмора. Кроме пирожных команде подали целую россыпь конфет, мороженое нескольких сортов, массу засахаренных орехов, взбитые сливки и свежие фрукты. Все с радостью набросились на сладости, лишь Гал ограничился одним весьма кислым на вид яблоком и горстью орехов, не испорченных сахарной глазурью.

Объевшийся до невозможности Рэт уже почти лежал кверху пузиком, но продолжал тянуться к сладостям. Элька посмотрела на разомлевшую зверюшку, вздохнула, поняв, что еще одно пирожное, и они станут весьма похожи, поэтому больше добавки брать себе не стала. Все-таки как несправедливо устроен мир: очень толстый пушистый зверек, если он, конечно, не ядовит, вызывает у людей только чувство умиления, а очень толстая, пусть даже исключительно пушистая девушка — прямо противоположные эмоции.

Закончив ужин, компания не стала долго рассиживаться, наскоро пожелали друг другу приятной ночи и разбрелись по своим комнатам. Со сном на новом месте у Эльки никогда не возникало особых хлопот. Скинув с себя одежду, она с наслаждением побарахталась в теплой воде и, как была нагишом, залегла под одеяло, твердо рассчитывая проспать самое меньшее до семи утра. Но кто-то там наверху опять посчитал иначе.

Посреди ночи Элька резко проснулась и буквально подскочила на кровати от ужасного, раздирающего душу крика, полного безнадежной тоски и боли. «Именно так, наверно, должна кричать баньши или умирающий человек», — мелькнула в голове мысль, и в следующую секунду Элька сообразила, что крик действительно женский, а поскольку за свое молчание она могла ручаться с полной уверенностью, значит, кричала Мири.

Испугавшись за эльфийку, Элька тут же слетела с кровати, ухватила из стоящего рядом кресла халат и, на бегу запахивая его, понеслась к двери. В нее уже настойчиво стучали, вернее сказать, ломились. Пока добралась до входа и включила свет, в ее комнату уже успели ввалиться взлохмаченный Рэнд, в одних трусах, но с широким кинжалом в руке, и Гал в таком же одеянии, с обнаженным мечом наперевес. Извлеченное из ножен оружие воина сразу перестало походить на заурядную железку, какими баловались ребятишки из мира Эльки, играя в великих воинов Средиземья или инсценируя исторические баталии. Отливающий жидким серебристо-черным огнем клинок походил на живой своенравный сгусток пламени, готовый в любой момент вырваться из менее крепких рук, чем те, что сейчас твердо сжимали его. Оставив любование чужим оружием на потом и, не дожидаясь вопросов, Элька выпалила:

— Я не кричала, это, наверное, Мири.

Развернувшись, мужчины устремились вон из комнаты, девушка побежала за ними. И если с Рэндом она еще как-то могла потягаться в скорости, то высоченный Гал далеко обогнал их обоих, — огромными прыжками преодолев коридор, воин уже взлетал по лестнице.

— Как думаешь, что случилось? — на ходу протараторила Элька.

Рэнд только пожал плечами, скривив губы, и увеличил скорость.

Когда троица снизу подбежала к комнатам Мири, стоящий там Лукас как раз парой пассов зажигал на ладони магический огонек, взъерошенный Шпильман в тревоге переминался рядом.

— Пошли, — переглянувшись с магом, решительно приказал Гал, властно взяв командование на себя. — Рэнд, прикрывай Эльку. Шпильман, держись ближе к вору.

Воин темной тенью проскользнул внутрь комнаты, все последовали за ним. Не считая топота спасителей, там было тихо. Понимая, что это еще ровным счетом ничего не значит, Элька тем не менее слегка успокоилась, убеждая себя, что сейчас они во всем быстренько разберутся. Воин решительно ворвался в спальню эльфийки, Лукас тут же увеличил мощность магического шарика, подкинув его вверх. Ослепительный свет залил уютную спаленку Мири и ее саму, свернувшуюся клубочком на кровати. В следующее мгновение эльфийка проснулась, глаза распахнулись и тут же сощурились, клубочек резко подобрался и перекатился к дальнему краю кровати, утягивая с собой одеяло и тонкий изящный стилет из-под матраса. Несмотря на всю внешнюю красоту, оружие это явно имело утилитарное предназначение.

— Что случилось? — распознав в ораве, заполонившей ее комнату, недавних знакомых, встревоженно поинтересовалась целительница.

— Это надо у тебя спросить, чего ты так орала, — в замешательстве пробормотал Рэнд.

Мири недоверчиво нахмурилась.

— Совершенно точно, крик доносился из ваших комнат, мадемуазель, — вступил в разговор Лукас, поплотнее запахивая свой зеленый халат с золотым поясом. Голову мага, как теперь разглядела в обличающем свете Элька, прикрывала тонкая, едва заметная сеточка для волос, чтобы роскошные кудри не растрепались во время сна.

Гал, застывший изваянием в углу комнаты, продолжал подозрительно оглядывать спальню, выискивая орды скрывшихся врагов.

— Я не кричала, — помотала головой Мири, натягивая одеяло до подбородка.

— Прошу простить мое упорство, мадемуазель, но тем не менее я смею настаивать на своей точке зрения, — вновь заверил эльфийку Лукас, собирая яркий свет себе в ладонь, где он снова превратился в маленький шарик и перестал резать привыкшие к ночному сумраку глаза.

— Мири, может, тебе просто кошмар приснился? — заботливо поинтересовалась Элька, выдвигая наиболее логичное объяснение. — И ты кричала во сне, поэтому не можешь сейчас вспомнить.

— Мне и правда снился кошмар, — встряхнувшись, вынужденно призналась целительница, — но я никогда не кричу во сне.

— Тот крик был таким громким, словно кто-то вопил прямо у меня над ухом. Я слышал его очень отчетливо, — вставил Рэнд.

— Над ухом… — задумчиво протянул Лукас, и тут же его осенило: — Ну конечно! Простите, мадемуазель, но вынужден признать — нас действительно разбудил ваш крик, хотя вашей вины в этом и нет. Этот крик был мысленным.

— Тогда как мы его услышали? — оторопело поинтересовался Шпильман.

— Все дело в том, что сегодня вечером мы пили за единение, а Силы всегда внимательно прислушиваются к такого рода клятвам, тем более что в команду мы были собраны по их указанию. Вот нам и продемонстрировали, что клятва засвидетельствована и принята к сведению. А души и без этой клятвы были достаточно близки, только из таких существ и рекомендуется составлять идеальные команды. Кроме того, мадемуазель целительница, вероятно, еще и эмпатка, это очень частое сочетание талантов, поэтому мы так чутко восприняли ее переживания, невольно распространившиеся в ночи. Прошу простить нас, Мирей, за то, что потревожили ваш покой. — Лукас с достоинством поклонился, что выглядело несколько комично при его халате и сеточке, и направился к двери.

— Все в порядке, — поспешно заверила всех, не сводящих с нее участливых глаз, эльфийка, чувствуя себя неловко от такого внимания.

— Доброй ночи, Мири. Хороших снов, — стеснительно пожелал девушке Макс, пятясь из комнаты.

— Ага, хватит на сегодня кошмаров, пусть тебе приснится что-нибудь радостное, — согласился Рэнд.

Один за другим мужчины покинули спальню жрицы, Элька, напротив, задержалась и подошла к кровати Мирей.

— Мири, что бы тебе ни приснилось, это, должно быть, было ужасно, — сочувственно сказала Элька. — Я не только слышала твой крик, но и ощущала ужас и боль.

Эльфийка кивнула и судорожно вздохнула, сжав краешек одеяла.

— Не хочешь рассказать? Обычно ночные страхи становятся не такими жуткими, если кому-нибудь о них поведаешь, — доброжелательно предложила Элька и попросила: — Раздели их со мной.

С минуту эльфийка боролась с собой, скрытность мешала начать исповедь, но желание поделиться тяжкой ношей побороло привычку носить боль в себе, поэтому Мири кивнула.

Элька, не дожидаясь приглашения, присела на краешек кровати, и целительница начала говорить:

— Я время от времени вижу этот сон, я ведь не только эмпатка и целительница, но и прорицательница, этот мой дар достаточно слаб, но его хватает, чтобы понять: то, что пугает меня, — не просто заурядный кошмар. Этот ужас — не следствие моих дневных страхов или давних обид. Мой сон, — нежный голосок эльфийки опустился до шепота, — воспоминание о смерти в одной из прошлых жизней. Тогда я была русалкой. Каждый раз он начинается по-разному. С подобными мне я живу на маленьком атолле, плаваю в теплом ласковом море, ныряю за красивыми ракушками, делаю бусы из жемчуга, ловлю рыбу, беспечно играю в догонялки с друзьями. Но конец всегда один. Из глубин появляется чудовище, я никогда полностью не вижу его тела, только темную тень и жестокие пустые глаза. Это морской змей или акула, а может быть, и что-то еще более странное и зловещее. Оно стремительно приближается ко мне, я пытаюсь скрыться среди водорослей, плыву изо всех сил. Но тщетно, оно быстрее, эта тварь настигает меня и хватает своими острыми, как ножи, длинными зубами. Потом остается только боль и темнота. И даже просыпаясь, я всегда еще чувствую боль последних мгновений и беспомощность. Из-за этого до сих пор не могу заставить себя спокойно смотреть на воду…

К тому моменту, когда Мири закончила свой краткий рассказ, ее всю трясло. По щекам безостановочно катились слезы.

— Лапочка, не плачь, — участливо промолвила Элька, обнимая укутанные одеялом хрупкие плечики эльфийки, укачивая ее, как ребенка, и аккуратно поглаживая по спине.

Мадемуазель Белозерова никогда не считала себя чрезмерно сострадательным существом, готовым броситься утешать первого встречного и отдать последнюю рубашку нуждающемуся. Если ей и доводилось кормить бездомных кошек и собак, то только объедками со своего стола, а никак не купленными специально для этой цели сосисками. Элька трезво определяла суть своего характера тремя словами: «критичный здоровый эгоизм». Но было в этой девушке Мири что-то такое настолько теплое и родное, что она неожиданно почувствовала к ней куда большую симпатию и привязанность, чем испытывала к своему невозможно избалованному младшему братцу-ябеде. И ради этой близости, намеком проскользнувшей между ними понимающими улыбками, взглядами и парой фраз, Элька сейчас утешала эльфийку.

Через некоторое время, когда стало понятно, что целительница немного успокоилась, Элька сказала:

— Это был очень страшный сон. Я бы, наверное, и под душ после такого не полезла, боялась бы воды даже в стакане. Но ты эмпатка, значит, можешь не только ловить чужие эмоции и распространять свои, но и внушать их. Теперь, даже если ты когда-нибудь столкнешься с такой тварью, то сможешь внушить ей такой ужас перед собой, что она будет улепетывать со всех плавников.

— Вообще-то наводить свои эмоции на других разумных мне запрещает обет жрицы, но, — Мири задумалась, — против подобного чудовища этот дар можно использовать, Ирилия милосердная меня простит. В крайнем случае, отмолю нарушение обета.

— Конечно, простит, — так убежденно, как будто она каждый день общалась с богами и знала их точку зрения по любому вопросу, подтвердила Элька.

— Извини за то, что тебе пришлось выслушивать мою исповедь, — уже спокойнее вздохнула Мири.

— Я сама об этом просила, — отмахнулась от оправданий Элька. — И вообще, обожаю слушать или читать страшные истории на ночь. Мне после них лучше спится. Считай, что твой жуткий сон я забрала, так что смотреть тебе придется что-нибудь новое, более забавное.

— Постараюсь, — робко улыбнулась целительница. — Спасибо, мне теперь и правда стало гораздо спокойнее.

— А на что еще нужны друзья? — вставая, ответила вопросом Элька. — Самых лучших и добрых снов тебе, Мири.

— Друзья? — задумчиво прошептала эльфийка, обнимая подушку. Ее тонкие брови сложились в вопросительные птичьи крылышки.

Элька тихо прикрыла за собой дверь и вышла в коридор. В зале совещаний горела пара ламп под светлыми абажурами в кованых бронзовых держателях в виде вьющихся стеблей экзотических растений. Мужчины сидели там и, тихо переговариваясь, терпеливо дожидались Эльку. Еще идя по коридору, она услышала, как Гал коротко отвечал на какой-то вопрос Рэнда:

— Нет, никаких потусторонних существ, насылающих кошмар, в комнате Мирей не было. Дом чист. Лезвие моего клинка не меняло цвета.

— А что, обычно меняет? — тут же заинтересовался любопытный Фин странным феноменом.

— Да, — отрезал воин, показывая, что не настроен обсуждать детекторно-экстрасенсорные возможности своего уникального оружия.

Когда Элька вошла, к ней обратились все вопросительные взоры продолжающих бдение мужчин, хотя Макс зевал просто отчаянно и даже украдкой щипнул себя за руку, чтобы не уснуть. Кажется, опять перестарался и заделал синяк.

— Как Мирей? — первым встревоженно уточнил Шпильман, ерзая на диване, смущенно пиная босыми пятками ковер и потирая руку.

— Выговорилась, поведала о ночном кошмаре и теперь попробует спокойно заснуть, — ответила девушка и обратилась к Лукасу: — Ты же маг, можешь сделать что-нибудь, чтобы ей снились хорошие сны, а тягостные являлись, только если это необходимо?

— Необходимо? — Правая бровь Лукаса взметнулась вверх. — Voila, значит, выходит, Мири еще и зрящая, бедняжка. Впрочем, этот дар часто сопутствует целительству и эмпатии, особенно у эльфов ее породы, — посочувствовал маг, живо обо всем догадавшись, и в задумчивости прищелкнул пальцами.

— Кто она? — подозрительно переспросил Гал, привычно поглаживая лезвие любимого меча, лежащего на коленях и слабо мерцающего редкими сполохами жидкого огня.

— Стихийная ясновидящая, — автоматически пояснил Лукас, что-то напряженно прикидывая. — И проявления этого таланта в виде снов-воспоминаний или предсказаний часто несут боль.

— Уж я бы нашел, как его использовать, — мечтательно прищурился меркантильный Рэнд.

— А что значит «эмпатка»? — полюбопытствовал Шпильман. — Я не совсем понял.

— Девушке дарован дар чувствовать настроение людей, находящихся рядом. Чем дар сильнее, тем легче эмпатка входит в состояние раскрытия таланта, дальше радиус его действия и тоньше градация воспринимаемых чувств, — растолковал маг основные детали.

— Значит, мыслей она не читает, — вздохнул с облегчением Рэнд.

Такое же, правда, более искусно скрытое чувство отразилось в зеленых глазах воителя.

— Нет, обычные эмпаты без специальной настройки воспринимают только очень сильные всплески эмоций и общий фон настроения окружающих, — ответил Лукас, еще больше успокоив мужчин. — На то, чтобы дар действовал сильнее, уходит много энергии, и долго такое состояние даже даровитый эмпат поддерживать не может.

— Как интересно, — протянул Макс, запустив руку в свою буйную шевелюру.

— Так как насчет помощи, Лукас? — вторично и более требовательно уточнила Элька, пока компания снова не отвлеклась от темы.

— Думаю, я смогу помочь мадемуазель Мири. Надо сделать Хранителя Сновидений, — почти уверенно сказал маг, потирая бровь. — В комнате магии должны найтись необходимые ингредиенты.

— Вот и ладно, — обрадовался Рэнд и поторопился уточнить: — Надеюсь, никто больше от кошмаров и эмпатии не страдает? А то бегай всю ночь туда-сюда. Ну к девушкам еще куда ни шло, а кое к кому, — вор бросил косой взгляд в сторону Гала с уникальным мечом, а потом на свой, кажущийся таким маленьким, клинок, — и зайти-то страшно будет, ну как порубит в капусту спросонья? Даже помолиться не успеешь.

— Думаю, такое слишком часто случаться не будет, — вставая с кресла, поспешил успокоить общественность Лукас, пока Гал не съездил словоохотливого Рэнда по загривку. — Но должен сразу вас предупредить: если наша клятва команды столь серьезно принята Силами, то настоящую боль друг друга мы будем чувствовать непременно, даже не обладая даром мадемуазель Мирей.

Элька тут же задумалась о том, какое настроение будет у парней, когда наступят ее критические дни, и едва сдержала мстительный смешок.

— Утешил так утешил. Надеюсь, проверять это, истязая себя, никто не намерен? — фыркнул Рэнд, и уголок его рта прогнулся в ироничной ухмылке. — Тогда пора по кроваткам. Не все из нас по ночам шастать привыкли.

— Ты, конечно, имеешь в виду не себя, — констатировал Лукас и поспешил откланяться: — Прекрасной ночи, мосье, мадемуазель Элька.

За магом побрел в свою комнату Макс. Троица с первого этажа направилась к лестнице вниз.

— Если что, кричи, — посоветовал Рэнд, проводив соседку до двери в ее комнаты. — Придем спасать.

— Обязательно, — сонно пообещала девушка.

Вор был прав — полуночничать Элька не привыкла и так долго бродила среди ночи лишь по одной неприятной обязанности. Но, к счастью, несвежие продукты питания на ее стол попадали редко. Так что, едва добравшись до своей спальни, Элька рухнула в кровать, задернула балдахин, опустила голову на подушку и тут же уплыла в страну сновидений, где Гал почему-то терпеливо объяснял Рэнду, как надо выращивать капусту брокколи.