Глава 7
Немного о птицах и правилах ведения воздушных боев
Проводник стоял в Старых Путях до тех пор, пока Гал, самый последний член отряда, прикрывавший тылы, не шагнул на шестигранную плиту. Трогг возник из прозрачной завесы сразу за крупом коня воителя, и магическое пространство бесшумно схлопнулось за широкой спиной Лумала. Комплект столбов, выносливая трава и плита действительно были идентичны виденным менее получаса назад. Дубрава обступала прекрасно сохранившиеся монументы былого. Осеннее солнышко приятно грело спины людей, здесь не было и следа тех дождей, что старательно прополоскали леса и дороги у Луговины Эда.
– Все как обещал! – довольно улыбнулся юный проводник, гордый своей второй по счету работой.
Сориентировавшись на местности, Нал подтвердил его слова, сообщив для справки в качестве наметки маршрута:
– Мы у северной окраины Гулина. Проедем через поля и будем в деревне.
Сев в седло своего гигантского жеребца, воин кивком пригласил остальных следовать за ним и неспешно направил коня к едва заметной тропке у края поляны, почти заросшей высокой, вымахавшей куда сочнее манкирии, травой местного розлива. Рассмотреть такой путь смог издалека разве что зоркий глаз следопыта. Компания – как лошади, так и люди с троггом – не стала оспаривать право Нала на звание первопроходца.
– Судя по качеству дороги, здешние стоячие камни не пользуются у местных жителей славой и в разряд достопримечательностей не входят, – следя за тем, как ее Каурка выдирает ноги из высокой травы, перевитой вдобавок какой-то ползучей разновидностью плюща, вслух рассудила Элька. Девушке припомнился знаменитый английский Стоунхендж, ставший местом паломничества туристов, жаждущих соприкоснуться с великим прошлым и намеком на волшебную тайну. Великого прошлого, если считать таковым каменные глыбы, на Солсберийской равнине по-прежнему было в избытке, а вот насчет наличия хотя бы призрака тайны после масштабного туристического нашествия Элька сильно сомневалась.
– Все к лучшему, мадемуазель, зато нет свидетелей перемещения отряда, – рассудительно заметил Лукас.
Хоть маг и обожал все загадочное и таинственное, а также обожал казаться таковым, особенно перед дамами, он прекрасно понимал, что зачастую таинственность не лучшая стратегия в общении с простыми жителями мира.
Путешественники продвигались по узкой тропинке, вьющейся среди деревьев. Она ощутимо шла под уклон и, как явственно заметила Элька, почему-то все гуще и гуще становились заросли кустарника по сторонам. Возможно, когда-то дубы намеренно не сажали рядом с дорогой, чтобы, «заматерев», они не затеняли и не загораживали прохода к отправной точке – посадочной зоне Старых Путей, но сейчас заросли среднего яруса лишили эту в высшей степени благородную цель всякого смысла. Увернувшись от хлесткой ветки, Элька невольно позавидовала твердой шкуре трогга, легко шагавшего сзади. Предусмотрительно обернув ушами голову на манер тюрбана, чтобы не цеплялись за колючие кусты, Лумал преспокойно двигался по тропе, ничуть не медленнее коней и не испытывая никаких неудобств от такого скоростного шага.
Безусловно, тропа была слабо пригодна для своей исконной функции – перемещения из одной точки пространства в другую, зато в кустах, вставших по ее обе стороны, вовсю кипела жизнь. Что-то трещало, шуршало, попискивало, чирикало и возмущенно фырчало, явно ругая последними словами людей-агрессоров, нарушивших покой биогеоценоза. Лошадь Лукаса, невзначай подавшись вправо, вспугнула целую стайку пернатых. Мелкие птички серо-зеленой, почти сливающейся с цветом кустов окраски, решившие было втихую переждать вторжение чужаков, с яростными воплями взмыли вверх. Эскадрилья одарила окрестности, в которые вошел и плащ мага, дарами своего кишечника, и перелетела на другую сторону тропы, прятаться в местечке поспокойнее.
Мосье Д’Агар неразборчиво произнеся сквозь зубы что-то столь же «ласковое», сколь и цензурное, зашевелил пальцами. Похоже, сплетал очищающее заклятие, призванное заодно устранить и малейший запах катастрофы, а Элька со смешком заявила:
– Лукас, ты явно пришелся по душе местным крылатым!
– Мадемуазель, нестандартность ваших выводов порой поражает даже меня, – сдержанно признался маг. – На мой взгляд, эти тварюшки отнеслись ко мне, по меньшей мере, э-эм, наплевательски!
– Вовсе нет! – горячо встала на защиту пичуг Элька так, словно являлась почетным членом Гринписа. – Ты их настолько поразил своей несравненной красотой, что они тут же решили признаться тебе в своих высоких чувствах. А поскольку, как говорится, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, они не нашли ничего лучшего, как открыть для тебя врата своего организма. Милые птички просто не ничего не слышали об иносказаниях и истолковали совет прямо!
Мири лукаво заулыбалась. А Рэнд так просто захлебнулся смехом и, сползая с кресла, простонал:
– Какое счастье, что наш прямолинейный Гал, не любящий аллегорий, не стремится к завоеванию ничьей симпатии, а то мы бы трупы закапывать не успевали.
Живое Элькино воображение услужливо нарисовало хозяйке яркую картинку: груды окровавленных тел с распоротыми до сердца животами и расстроенного Гала с мечом в руках, озирающегося по сторонам в поисках очередной жертвы для натуралистичного признания. Девушка тоже от души расхохоталась. Впрочем, отсмеявшись, заявила, бросив на воина лукавый взгляд:
– А чего ему наши симпатии завоевывать? Он и так прекрасно знает, что мы его любим всем сердцем, и чтобы это проверить, вовсе не обязательно докапываться до самой сути наших организмов! Тем более таким примитивным способом!
Гал только хмыкнул и ничего не сказал, однако же обыкновенно спокойный, с сумрачным огоньком, взгляд воина как-то помягчел.
– Эй, Лумал, – задорно обратилась Элька к троггу, – а что делают ваши мужчины, когда желают рассказать о своих симпатиях понравившейся даме?
– Выращивают у ее крылечка куст фиарисоны, – немного смущенно пояснил Лумал, уши трогга стали густо-коричневыми, и белые пятнышки на них засияли огоньками семафора. Видно, тема оказалась щекотливой или слишком животрепещущей для юного проводника. – Если зацветет, значит, можно начинать ухаживания. Ты девушке нравишься, и она видит, что твои чувства искренни. А если цветы с ладонь распускаются и трех оттенков – красного, голубого и желтого, то тогда даже сразу свататься можно.
– Какая оригинальная природная магия, – всерьез заинтересовался Лукас и, чуть придержав коня, принялся расспрашивать трогга поподробнее. – А почему так важно, какого оттенка цветы на фиарисоне?
– А как же иначе? – удивился Лумал так, что даже краснеть, точнее коричневеть, перестал. Странный человек-маг задал такой глупый вопрос! – Они же показывают, как парень с девушкой друг к другу относятся. Крупный цветок – большое чувство! Красный цвет значит, что любят оба, желтый, что хозяйство вместе вести могут, а голубой, что и думают об одном схоже. А коль фиарисона завяла или на ней черный цветок раскрылся, значит порушено все невозвратно, такую пару любой старейшина разведет, зачем друг друга мучить?..
Нал с Минтаной украдкой тоже прислушивались к словам проводника. Несмотря на то что они обитали с троггами в одном мире, оказалось, что знают люди, даже маги, о народе Лумала очень мало, ничуть не больше пришельцев. К примеру, о фиарисоне никто в Твердыне Зад и слыхом не слыхивал. Нет, про красивые цветы, о которых ушаны заботятся, где-то в старинных летописях даже писали, но об их магическом значении в брачном ритуале никто не догадывался…
Атака маленьких пичуг была первой и последней неприятностью, с которой столкнулись друзья в дубраве. Через десяток минут роща заметно поредела, и путешественники выехали на открытую местность. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались бескрайние поля кукурузы, зелень стеблей и золотисто-оранжевые проблески початков с седыми метелками. Только в отдалении на севере прорисовывались очертания деревеньки.
– А вы уверены, что мы на Алторане? – задала тихий риторический вопрос самой себе Элька, обозревая великую кукурузную бесконечность. – Может, это рай Никиты Сергеевича или какая-нибудь Айова?
Но уточняющих вопросов касательно мечты генсека и американского штата никто любопытствующий задать не успел.
– Лукас, посмотри на запад, – сурово предложил Гал, прищурив зоркие глаза оборотня.
– Что такое? – Мага насторожил тон воителя, и он обратил взор в заданном направлении, туда же повернули головы и все остальные без дополнительных просьб. – Я ничего не… Какая-то темная точка на горизонте. Ну-ка! – Лукас сделал перед глазами замысловатую петлю пальцами, сплетая краткое заклятие дальновидения, и изумленно ужаснулся: – Клайд и Эйран, помогите Двое из Круга!
– Что вы там видите! – потребовала объяснений Элька, приподнимаясь в седле в тщетной попытке разглядеть причину удивления мага. – Лучше добром скажите. А то я себе чего-нибудь наколдую, рады не будете!
– Возможно, у нас появилась проблема, – объявил присутствующим встревоженный мосье. – На горизонте огромная туча птиц, кажется, это воро́ны.
– Вороны, – подтвердил глазастый Эсгал, без всякой магии узревший нашествие пернатых истребителей зерна.
– Прощай, кукуруза, – философски объявила Элька.
– Жаль, зерна-то сколько, – вздохнул Лумал, оценивая предполагаемый ущерб, словно опытный агроном. Хотя, если вспомнить печаль трогга о турнепсе и редьке, может, в проводнике погиб крепкий хозяйственник, способный снабдить овощами весь Алторан.
– Но поля защищены отводящим заклинанием, – нахмурилась Минтана, не без зависти оценивая колдовские возможности посланца богов. Сама она такого рода чары быстро применить не могла. – Птицы не должны даже приближаться к кукурузе. Что-то здесь не так!
– Их направляет злобная сила, – поделилась с командой своими ощущениями Мирей, воспринимавшая магическое насилие над природой даже через призму зеркала, сглаживающего ощущения. – Бедные птички!
– И еще как «не так», дана Минтана, – проницательно согласился маг, вновь устремляя взгляд к горизонту. – Мое колдовское зрение подсказывает, что птицы словно сетью окружены и одержимы навязанной им недоброй волей. Это заклятие заставляет их совершать не свойственные им действия.
– А нельзя его порвать? – тут же предложила Элька.
– Все не так просто, mon ange, – отозвался Лукас. Оставив обычные игры в галантность, маг постарался объяснить происходящее, попутно напряженно размышляя над проблемой вслух: – Чтобы ликвидировать сеть, надо отрезать ее от источника наведения чар или прервать творение заклятия в источнике. Но он, насколько я могу судить, не один, скорее всего работает группа магов. Мы физически не способны обезвредить всех или перерубить столь крепкие пути прежде, чем птицы атакуют поля. Боюсь, придется использовать огненный вал, чтобы остановить птиц, или же дать им возможность клевать кукурузу, пока мы разбираемся с плетением сети. Возможно, я еще успею защитить сами поля воздушным куполом…
– Вы не должны причинять вред птицам! – страстно заступилась за безвинные жертвы злых чар Мирей, следуя своей эльфийской сути. – Это несправедливо!
– Мир в общем-то не слишком справедлив, Мири, – философски заметил Рэнд, похлопав подругу по руке, сжавшей подлокотник кресла, и сунул ей на колени теплого и пушистого Рэта в качестве утешения, – но в интересах нашего мага поискать другой способ: паленое перо так воняет, что он и заклятиями от смрада не избавится!
– А с другого конца зайти нельзя? Сами птицы не могут вырваться из сети чар, и у нас нет времени ее расплетать, но если воронам как-нибудь помочь? – задала важный вопрос Элька.
– Чары принуждения могут быть разорваны, – согласился опытный маг, оценивая предложение хаотической колдуньи, – если объект принуждения испытает необычайно сильный взрыв эмоций, спутывающих заклятия. Но птицы – довольно примитивные существа, не способные на резкие перепады чувств. Не лучше ли сосредоточиться на сооружении защитного купола над полями? Это сработает наверняка!
– Мы можем усилить уже имеющиеся чары, – деловито согласилась Минтана, открываясь силе мира и накапливая энергию для творения заклинания.
– Любое живое существо способно испытывать ужас, Лукас! – закусив губу, объявила Элька, чего только не пересмотревшая в отрочестве, в том числе и разносортные фильмы ужасов. Оттого девушка была прочно уверена в своей точке зрения.
– И чем вы предлагаете напугать птиц, мадемуазель? Иллюзиями пожара, грозы, может быть, огородных пугал? – скептически поинтересовался маг.
– Эсгалом! – почти выкрикнула довольная идеей Элька и сама понимавшая, что пернатых, вздумавших сожрать чей-то урожай, такими примитивными штуковинами на понт не возьмешь. – Пусть оборотится Амбиларом, зря, что ли, Дориман свои подарки раздавал, надо поставить его крылья и хвост на службу сельскому хозяйству Алторана!
– Может сработать, – согласился Лукас, заинтригованный идеей девушки, – неожиданная мысль, но действительно может сработать!
– Да что там может, Лукас! Наверняка! Я, бывает, Гала и в теле человека боюсь, что же с бедными птичками будет, когда он в такую тварюгу здоровенную оборотится! Ей-ей, под ними в этот момент лучше не стоять! – подал Рэнд голос в поддержку Элькиной идеи.
– Мосье? – Д’Агар обернулся к Галу, ожидая согласия или отказа.
– Я сделаю это, – со спокойным достоинством отозвался оборотень, не заявляя возмущенного протеста на то, что им возжелали запугать стаю ворон. Однако в абсолютный успех предприятия Гал не верил, потому что попросил: – Но ты все-таки займись защитой полей, Лукас.
Лумалу, Налу и Минтане, не понимающим, о чем идет речь, оставалось только наблюдать за разговором посланцев богов и верить, что те способны помочь. Эсгал спешился, неохотно отстегнул перевязь с мечом и закрепил у седла, кинул поводья своего коня Эльке. Судя по всему, благословенное Дэктусом оружие не могло быть подвергнуто трансформации заодно с обличьем, одеждой и обувью воина.
– Я буду стеречь твой меч как зеницу ока! – «растрогалась» девушка. – И не дам Лукасу сбыть его на ближайшей деревенской ярмарке!
– Мадемуазель! – наигранно возмутился маг. – Как вы могли обо мне такое подумать! Сбыть на ярмарке меч мосье Эсгала?! Такое могущественное, заколдованное, пардон, мосье, – поспешно исправился Лукас, не дожидаясь ставшего традиционным строгого замечания воителя, – благословленное оружие, должно попасть только в руки истинного ценителя, ему место в частной коллекции! Да и платят коллекционеры побольше!
– Это точно, – тоном знатока подтвердил Рэнд, не раз воровавший вещи под заказ.
Эсгал кривовато улыбнулся, показывая, что оценил шутку, кивнул напоследок компании и сорвался с места. Он помчался вперед по траве в направлении приближающейся и видимой уже невооруженным взглядом тучи птиц, летящей в каком-то странном порядке, «туча» больше всего походила на каплю или клык. Возможно, такая конфигурация эскадрильи тоже являлась знаком происков врагов кукурузы и Алторана.
– Куда это он? – поразился Лумал, вытаращив глаза на воина, гигантскими скачками несущегося «в пампасы», уши трогга удивленно встопорщились, став похожими на чернобыльские, оттого приобретшие столь загадочный цвет, лопухи.
– Подальше отсюда, чтобы лошадок не напугать до ус…, словом, чтоб не понесли, – предвкушая яркое зрелище, небрежно ответила Элька, наматывая на руку поводья лошади Гала. Каурка стояла смирно, так что девушка действовала скорее для проформы.
В полукилометре от отряда (расстояние это воитель преодолел с такой феноменальной скоростью, что все спринтеры из мира Эльки, включая олимпийских чемпионов, лопнули бы от зависти) Эсгал чуть замедлил свой сумасшедший бег и поднял руки вверх, словно приветствуя солнце.
Очертания жилистого тела мужчины задрожали и начали меняться с той неуловимой стремительностью, когда в каждый конкретный момент времени не можешь определить точно, что было секунду назад, а чего нет, но явственно понимаешь, что что-то все равно происходит. Воспользовавшись божественным даром Доримана, Гал в несколько секунд изменил свой облик: начинал бег высокий, светловолосый воин, а закончил его гигантский золотистый дракон. Мощные движения его широких крыл подняли настоящий ветер, пригнувший к земле траву. Толчок, и вот уже великолепное животное воспарило в воздухе: благородные очертания вытянутой головы с гребнем, веретенообразное тело, покрытое сверкающими доспехами переливающейся всеми оттенками от чистого золота до охры чешуи, сильный хвост и массивные лапы с длинными саблями когтей. Дракон был велик и прекрасен! Прекрасен и ужасен одновременно! Его вид пробуждал в душе восторг и какие-то глубоко атавистические животные страхи, желание побыстрее исчезнуть с открытого пространства, окопавшись где-нибудь под надежной защитой, желательно, под защитой скал в норке поукромнее.
– О-о-огх-м! – выдохнул изумленный почти до состояния ступора Нал, соображая, что несколько часов провел бок о бок и даже чесал языком с драконом, у Лумала и Минтаны так и вовсе отнялись языки.
– Наш Гал в обличье Амбилара – янтарного защитника – это что-то! Правда, он великолепен? – похвасталась воином Элька с такой горделивой улыбкой, словно именно ей он был обязан своей новой чешуйчатой шкурой с золотистым отливом.
– Спору нет, – ответила Минтана, успокаивая себя методом поглаживания лошадиной холки. Кобыла терпеливо сносила ласки хозяйки. – Коль это не напугает птиц, я не знаю, что вообще способно их напугать!
– Если чары принуждения будут разорваны, нам останется только накинуть на птиц сеть новых чар, побуждающих их вернуться в те места, из которых они были призваны, – почти безоговорочно доверяя способности Гала внушать сверхъестественный ужас, принялся разрабатывать стратегию действий Лукас. Попутно маг все-таки снизошел до того, чтобы наскоро посоветоваться с Минтаной касательно особенностей структуры местных заклинаний, чтобы не напортачить на вмешательстве в плетение.
Но колдунья сейчас была неважным советчиком, все ее внимание, как и внимание остальных, приковывало происходящее в воздухе далеко и высоко над головами среди выцветшей голубизны осеннего неба в разрывах набежавших серых облачков. Амбилар в несколько мощных взмахов крыльев достиг стаи ворон-диверсантов, приближающихся к полям кукурузы, пролетел перед ними, потом поднялся еще выше и принялся парить, описывая широкую спираль, давая возможность каждой птице узреть дракона во всем его великолепии и ужасе. Время от времени янтарный гигант раскрывал пасть и издавал густой, грозный рык, сотрясающий все вокруг.
– Не знаю, как эти крылатые твари, а я бы точно описался от страха, – вновь вдумчиво поделился мыслью с обществом Рэнд, воспитанная на высоком слоге эльфийка укоризненно покосилась на вора, но, не выдержав воспитательной паузы, подавилась смешком, уж больно искренним был вид парня.
– Пусть радуются, что в нашей модели дракона не предусмотрено дымо– и пламяизвержение, – наставительно изрекла Элька и невольно поднесла руки к голове. Даже на расстоянии десятка километров от выделывающего фигуры воздушного пилотажа Гала у девушки немного закладывало уши. Издаваемые драконом звуки были воистину громоподобны.
Боевой жеребец Нала, напружинившись, нервно подергивал хвостом, но оставался стоять, добросовестно оправдывая поколения благородных предков и годы дрессуры, пусть не ориентированной на драконоустойчивость, но весьма добросовестной. Лошадка Минтаны слегка попятились, но, видя, что ее товарищ непоколебим, тоже совладала с собой. Три Каурки Эльки даже не повели ухом, совершенно игнорируя грозный рев Амбилара. Им ли, волшебным коням, бояться какого-то оборотня, гоняющего птиц?
Зато сами виновницы происходящего, как и предвидела команда, ударились в абсолютную панику. Их целеустремленный полет перешел в экстренное торможение. Птицы сделали попытку не то остановиться в воздухе, не то повернуть обратно, не то опуститься вниз и спрятаться понадежней в траве, кукурузе и деревьях. Но поскольку эти пернатые желания направлялись лишь инстинктом, не магией, а наземных диспетчеров на Алторане еще не изобрели, согласованности в действиях не случилось. В воздухе начался настоящий кавардак! Жертвы драконьего ужаса сталкивались между собой, панически каркали, пух и перья летели во все стороны. Почти с ощутимым для Эльки звоном лопнула сеть злых чар, удерживающих птиц. Летучие паникеры прыснули во все стороны, «строй смешался».
– Они улетают прочь! – восторженно улыбнулся Нал.
– Кукуруза уцелеет, – довольно заулыбался Лумал.
– Кто про что, а трогг про кукурузу, – изобрела Элька новый вариант старой пословицы, ориентированной на местный колорит.
Выбрав подходящее мгновение, Лукас послал к воронам пелену заклинания-внушения, обратившее их бегство в отступление на покинутые ранее позиции. Птицы утратили всякий интерес к кукурузным просторам и ощутили настоятельное стремление вернуться в родные пенаты. Подгоняемые заклинанием, отвечающим их внутреннему инстинктивному желанию и ревом Амбилара, они окончательно освободили воздушное пространство над Гулином. А янтарный дракон, проревев им вдогонку что-то грозное, сделал вид, что собирается продолжить преследование, отчего скорость «улетания» ворон еще более возросла. Исполнив задание, оборотень заложил крутой вираж и пошел на посадку. Опустившись на траву, Амбилар взмахнул громадными, заслоняющими небо крыльями, словно отразившими лучи солнца, и вновь принял человеческий облик.
– Все получилось! Теперь устроим охоту на птичьих провокаторов? – азартно предложила Элька, подскакивая в седле.
– Не выйдет, – почти довольно, с не свойственной ей мстительностью, ответила эмпатка Мирей, нежно перебирая тонкими пальцами шерстку довольного крыса. – Когда чары принуждения утратили власть над стаей птиц, заклятие обратилось против самих магов. Я больше не чувствую их злобного излучения. Последним до меня донеслось лишь желание улететь поклевать зерна и поискать свежих червяков.
– Самоуверенность – не лучшее качество волшебника, – самодовольно заявил Лукас, покачав головой так, что длинные кудри расположились по воротнику рубашки в живописном и весьма вероятно тщательно смоделированном, если не отрепетированном перед зеркалом, беспорядке.
– Да неужто? Вот новость! – громко и весьма ехидно удивился Рэнд.
– Наши противники наказали сами себя за черные дела, – словно не слыша ни словечка от вора, продолжил мосье, делясь информацией с алторанцами. А с чего бы в самом деле ему было принимать мудрое заявление о самоуверенности на личный счет. – Заклятие принуждения извратилось, когда утратило свою целостность, и ударило по накладывавшим его колдунам, принудив их считать себя птицами. Весьма забавный рикошет. Нам нет нужды начинать преследование врагов, достаточно будет сообщить о них в ближайшем поселении.
– Обнаружить того, кто себя ни с того ни с сего вороной возомнил? – весело хохотнул Нал, хлопнув рукой по луке седла. – Да уж, с такой задачей и деревенское ополчение справится. Как услышишь в ответ вместо «День к радости!» – «Карр!», так хватай и вяжи, не ошибешься! А уж если таких птичек целая куча будет, то и вовсе сыскать труда не составит.
Последние фразы Гал, возвращающийся к компании после полетов, уже слышал и согласно кивнул, позволив себе короткую довольную усмешку. Воин вообще не любил магию, а уж магию, обращенную во зло, – тем более и наказание, обрушившееся на головы мерзавцев-колдунов, пришлось ему по душе не меньше, чем Мирей. Элька торжественно вручила воину поводья и отчиталась:
– Конь – одна штука, меч в ножнах – одна штука – все по описи. Ничего не пропало, все в исправном состоянии! Получите и распишитесь!
– Где и чем? – поинтересовался Гал не то в шутку, не то всерьез.
– Можно благодарственным поцелуем, – лукаво улыбнулась Элька, ткнув пальцем в розовую ямочку на щеке.
Воин пристегнул меч на привычное место, легко вскочил в седло и, крепко обняв Эльку, без следа стеснения и скованности, прослеживавшихся в его действиях еще несколько месяцев назад, сердечно чмокнул в щеку. Элька в ответ почти украдкой погладила его по светлым и мягким волосам.
Минтана, Нал и Лумал с некоторой робостью взирали на того, кто еще несколько минут назад пребывал в обличье могущественного дракона. Но поскольку Гал не рычал, не пытался укусить и не делал иных оригинальных попыток напугать своих спутников, опаска быстро сменилась искренним восторгом, родственным восхищению Эльки, и любопытством. Но града вопросов на Эсгала пораженные воздушным шоу люди обрушить не успели. Внимание компании привлекли крики спешащей к ним троицы.
К всадникам по дороге, вьющейся от деревни среди полей кукурузы, приближались три человека, два низеньких и весьма пухлых мужичка что-то восторженно кричали и размахивали руками, будто семафорили. А за ними едва поспевал нескладный и худощавый, успевший вытянуться, но не нарастить на кости хоть немного мышц, не говоря уж о капле жира, юноша.
– Нал, бродяга! Минтана, дорогуша! Наконец-то решили заглянуть! Да как вовремя! Слава Свету Лучезарному! – слаженно, будто тренировались петь дуэтом, вопили мужички. Забавный облик их казался Эльке до ужаса знакомым, но она никак не могла поймать ассоциацию за хвост.
– Люсин! Телам! Черви книжные! – радостно осклабился Нал, соскочил с коня и побежал навстречу приятелям.
Последовали сердечные объятия, приходившиеся коротышкам где-то на уровень шеи, а защитнику чуть выше пояса. При ближайшем рассмотрении Люсин и Телам вовсе не оказались чрезмерно толстыми, просто улыбчивыми, от чего лица походили на полные луны, крепко сбитыми и низенькими, словно имели в роду хоббитов. У Эльки даже возникло желание вытащить их ноги из раздолбанных сапог и проверить пятки на предмет шерстистости. Одинакового покроя сюртуки темно-оливкового и коричневого оттенка делали их похожими, как братьев, а пухлые руки, мелькающие в воздухе со скоростью ветряных мельниц в бурю, не давали разглядеть лиц.
– Эй, Минтана, а Нал, что тоже, как и все даны-спутники, на мужиках повернут? – протянула Элька, обозревая неказистых существ противоположного пола, которых в ее родном мире именовали по-простому – педиками. И, если не брать в пример вконец заполиткорректившиеся страны со смещенной системой ценностей, нормальными не считали. Если б матушке-природе вздумалось сделать такое поведение нормой, люди б наверняка вымерли.
– Нет, – тихо промолвила женщина, но Эльке почудилось в голосе колдуньи какое-то долго скрываемое даже от самой себя разочарование. – У него нет таланта к магии, только тлеющая искра дара, которая помогает Налу чувствовать колдовство и заодно отбивает у него всякий интерес к любовным играм с любым партнером. В путешествиях это даже удобно. Он не отвлекается ни на что, кроме азартных игр.
– Бедный парень! – посочувствовал воину от всей души Рэнд, обожавший свою профессию, вернее даже, призвание, но никогда не пропускавший возможности поглазеть на смазливую мордашку и закинуть удочку.
Ответив Эльке, Минтана тоже поспешила к магам Гулина и, приветствовав их как старых друзей, получила свою порцию объятий и поцелуев, даже на взгляд неискушенной девушки, несколько менее горячих, чем те, что достались Налу.
– Минтана, милочка, как же вы кстати подоспели и с птицами этими шальными разобрались! Познакомьте же нас со своими друзьями! Где же вы по нашу сторону гор трогга повстречали?.. – наперебой говорили Люсин и Телам, чуть ли не подскакивая от жажды узнать все и сразу.
– Гал, дан Лукас, дана Элька и Лумал, – выбрав из кучи слов простой и самый нужный вопрос, Нал поочередно ткнул пальцем в каждого из названных членов компании.
– Люсин и Телам к вашим услугам, – поклонились мужички, улыбаясь, но глаза их, истинные глаза данов, цепко, с пытливым интересом обшаривали новых знакомых от макушки до пяток. – А это тощее создание, – Телам небрежно махнул рукой назад, – наш ученик Териалуман, короче Теря.
Худой паренек, вылупившийся на посланцев богов и трогга, так резко сложился в поклоне, что Элька испугалась за его кости, вдруг сломаются? Но, к счастью, обошлось. Лумал широко улыбался и помахивал ушами, довольный тем, что эти люди сразу узнали его видовую принадлежность.
– Какие блестящие чары и оригинальное плетение, клянемся Высоким Табуретом! Мы уж думали, птиц только аннигиляцией извести можно будет, да за поля боялись, а ну как затронет по касательной, что спасали, то и погубить могли! Но дракон и чары возвратного внушения, такое нам бы и в голову не пришло! – наперебой принялись восхищаться Люсин и Телам. И тут же, спохватившись, прибавили: – Ой, что мы за ерунду городим, вы ж с дороги и после творения заклинаний устали! Все потом, все разговоры, все вопросы, а тем более дела потом! А сейчас в «Сломанную подкову» пойдем! Или лучше поедем? Лошадки не устанут пяток минут нас повезти?
– «Сломанная подкова» – это тамошний трактир и постоялый двор заодно! – поделился с обществом дельными сведениями Нал, подсаживая к себе радостного Люсина. Тот тут же крепко обнял рыцаря за талию, куда крепче, чем нужно для того, чтобы удержаться за спиной всадника даже на несущейся галопом лошади. Защитник привычно шлепнул приятеля по рукам, и тот ослабил хватку.
Телам, принятый в седло Минтаной, ревниво засопел. Лукас поспешно предложил массивному троггу место на своем коне. Каурка покосилась на существенное дополнение к прежнему весу, но бунтовать не стала, должно быть, тоже слышала про пять минут езды. Гал смерил хмурым взглядом задохлика Терю и решительно протянул ему руку, чтобы Эльке, как самой неопытной всаднице, не пришлось мучиться со вторым седоком. Паренек подбежал и, забравшись на лошадь, проворно умостился в седле позади воина. Губы его растянулись в блаженной улыбке, когда он, раздув тонкие ноздри, вдохнул запах волос Эсгала, маячивших перед его носом. Элька только хмыкнула, но не стала привлекать внимание к инциденту во избежание конфликта, ссаживания с седла и увеличения общего времени на транспортировку.
– Похоже, у вас не работа, а экскурсия по трактирам Алторана намечается, – ностальгически вздохнул Рэнд, но в компанию почему-то не попросился, должно быть, тоже заметил, как Теря запал на Гала и вовсе не хотел выставлять свою кандидатуру на выбор.
