Господи, как же это утомительно — путешествовать в компании светлых эльфов! Чопорные, надменные гады, а уж когда накурятся своей розовой конопли — спасайся кто может! Это же просто вселенская пытка. Они начинают говорить очень медленно и вдумчиво, распространяясь в основном на глубоко философские темы. И при этом фиг удерешь. Пробовала — ловят и начинают еще медленней втирать. А когда я попробовала взвыть и закрыть уши, мне вставили кляп в рот и связали. Садюги! Наркоши волосатые! Одно хорошо — во владения владычицы принято входить с трезвым разумом, что заставило их принять экстренные меры к проветриванию мозгов. После этого они стали тихими и молчаливыми. Лишь болезненно морщились от того, что я во весь голос распевала творения попсы своего мира. Да, у меня нет слуха, но зато какой громкий голос! Впрочем, ни слова поперек они не сказали — устыдились своего поведения, когда обнаружили меня злобную, голодную и связанную на вьючной лошади.

— О, светлоликая! — окликнул меня Энувиэль, сморщившись от особо громкого исполнения хита Глюкозы.

— Чего тебе, болезный?

— Заткни уже свой фонтан мудрости и дай нам вкусить прелести тишины.

Я фыркнула, выразив этим протест.

— Не дождетесь. Вы меня сколько мучили своими вдохновенными, но путанными речами о смысле бытия? Вот столько же я буду петь. — Почти промурлыкала я

Эльфы весьма дружно застонали, заставив меня злорадно ухмыльнуца. Да, не учли ушастые мальчики и девочки, что если у женщины обломать ее ангельские крылышки, то ей придется летать на метле.

— Я буду вместо! Вместо! Вместо нее! Твоя невеста, Эви! Честная, е!

Мне показалось, или эта ошибка природы нервно осенила себя знаком двух скрещенных молний — символом Демиурга. Им обычно же нечистую силу отгноняют!

— А если я тебе помогу написать курсовик по жизнеустройству Светлых Эльфов, то ты помолчишь?

Голос Энувиэля был полон робкой надежды на то, что я удовольствуюсь этой мелкой взяткой. Эх, наивный…

— Маловато, Эви.

Я затянула песню Савичевой «прости за любовь», так художественно вытягивая некоторые ноты, что завыли волки. Эльфы застонали и схватились за головы.

— Я сделаю все, что захочешь, только заткнись!

Удовлетворенная произведенным эффектом, я послушно умолкла. Мысли же сразу устремились вперед, туда, где ждали прибытия нашей делегации Шес и Дарелин. Всего несколько часов потерпеть и я, наконец-то, увижу их. И даже смогу обнять! И, может, даже признаюсь, как сильно скучала по ним. А может и нет. У нас же были несколько натянутые отношения до моего отъезда. Наверное, он уже и забыл обо мне. Живет в свое удовольствие, а я мучаюсь! Спорю, он даже меня при встрече не узнает — будет долго двигать бровями и размышлять, что за странная девица с непотребного цвета волосами пристает к нему с объятиями и слюнявыми поцелуями.

— Женька, что-то не так?

Поразительный эльф. Приставучий, нахальный, надменный, невыносимый, языкастый, хитрый, но временами — поразительно заботливый. И очень точно подмечает мое настроение.

— Просто вспомнила кое-что, — попыталась уклониться от ответа я.

Эльф хмыкнул.

— Знаешь, мне часто приходили письма от друзей, состоящих при дворе Владычицы. Они все жаловались, что Темный Лорд в последнее время стал мрачен, начал много пить и проводить время в покоях, которые уже закрепили за тобой. Кажется, он очень по кому-то скучает.

Не знаю почему, но на душе сразу стало легче.

Я не ожидала подобного. Да и никто из нас не ожидал — слишком расслабились, пребывая в уверенности, что никто не посмеет на нас в стенах столицы эльфов. Никто кроме самих эльфов. Экстремисты. Фанатики. Ради своих «светлых и чистых» помыслов готовы пытать и убивать всех кто под руку попадется.

— Отвечай, темное отродье! Как убить Темного лорда!

Прекрасный эльф с платиново-белыми волосами, небесно-голубыми глазами и хрупким телосложением ударил меня с размаху по щеке, заставив застонать от боли и упасть на пол. Уже час меня пытают, и я не уверена, что смогу долго продержать. Пока это только синяки и несколько сломанных зубов. Ну, еще, кажется, нос. Не так уж и страшно, если смотреть в перспективе.

— Я не знаю.

Сплюнув накопившуюся во рту кровь, я мысленно похвалила себя за меткое попадание прямо на подол белых одеяний мучителя, смахивающих на просторное платье. Сделал гадость — сердцу радость.

— Ты еще об этом пожалеешь.

Ой- ой-ой, будто я сама об этом не догадалась. Нот не только я. Рано или поздно Дарелин найдет меня и вытащит отсюда. Я верю в него. Даже особо пострадать не успею… надеюсь.

— Поживем — увидим, доживем — узнаем, выживем — учтем, как сказал… не помню кто.

Породистое лицо перворожденного скривилось в злобной гримасе, став безобразным.

— Ты, потаскуха темных, до этого не выживешь. Как только ты нам все расскажешь — сдохнешь.

— А тогда какой смысл мне вам помогать?

Мне кажется, или ушастики несколько нелогичны? Или просто меня за дурочку восторженную держат?

— О, когда мы начнем тебя пытать, то ты будешь умалять нас о смерти.

Он подал знак своему подручному в красном балахоне с капюшоном и меня куда-то потащили.

— А разве ваши светлые мотивы позволяют вам пытать девушек, которых можно считать детьми? — отчаянно взвизгнула я, пытаясь вырваться из загребущих лапок палачей.

Эльф лишь презрительно хмыкнул, давая понять, что судьба моя уже предрешена, а в число девушек и детей я не попадаю.

Я не знаю, как долго это длилось — может мгновение, а может вечность. Я не знаю. Со мной были только боль, темнота и надежда, что Дарелин все же придет за мной. Хотя бы потому что, в момент своей смерти я хотела бы ощутить рядом присутствие того, кто меня не ненавидит.

Эта маленькая зараза мучила меня на протяжении всего пути до дома! Хотя, это я преувеличил. Только последний день. Но зато как она достала своим немелодичным завыванием бессмысленных текстов! Это же просто ужас какой-то, а не песни!

И все же… я бы все отдал, чтобы изменить то, что произошло. Согласился бы слушать эти завывания сутками.

Мы не ожидали нападения. Поэтому ехали спокойно, без предосторожностей. Владения эльфов — самое безопасное место для путников. Даже звери никого не тронут, не то что уж что-то более сильное. Я даже умудрился развеять мрачные опасения Женьки, вообразившей себе самое худшее. Да и вообще, она теперь стала больше думать о плохом. Ученики в Академии возненавидели ее с первого взгляда, да и учителя решили, что за все грехи темных должна ответить Наследница. На нее сразу стали нападать — не смертельно, но обидно. И преподаватели предпочитали не вмешиваться. Поплакав несколько раз, она озлобилась и начала мстить. Более того, она замкнулась в себе, решив не подпускать к себе никого. Я старался преодолеть эти барьеры, жалея соплячку, столкнувшуюся с суровой реальностью, но все, чего добился — настороженно-приятельское общение. И, тем не менее, она поверила мне. Поверила, когда я сказал, что путь безопасен!

Они появились не таясь. Десять эльфов, обряженных в белые балахоны и сверкающие серебром кольчуги. Я помню, сначала мы приняли их за встречающих и ничего не замечали, пока кто-то из них не оглушил Женьку, подобравшись со спины. А ведь она почувствовала! Почувствовала и начала оборачиваться, что лишь усугубило ситуацию. Удар рукоятью кинжала пришелся не в затылок, а в висок. И я помню, что уже через несколько секунд кровь залила ей пол лица.

Я требовал, приказывал им отпустить ее, но силы были не равны. Мои сопровождающие не захотели сражаться с лучшими войнами ордена «Чистого Света» за колючую и вредную Наследницу. И я начал бой один, вынуждая их защищать меня. Но только защищать.

Они забрали ее. Избили, чтобы поглумиться, связали и увезли в свою цитадель, пообещав, что очистят наш мир от скверны сразу после того, как узнают секрет неуязвимости Темного Лорда. А мы остались. Израненные, но лишены оружия. Нам эти фанатики не хотели причинять вреда, считая заблудшими детьми. А мы ничего не могли сделать! Совсем ничего! Никогда до этого я не плакал от унижения.

Я спешился, не обращая внимания на боль в ранах. Что моя боль по сравнению с тем, что предстоит испытать Женьке, которую я не уберег.

— Где она? — не церемонясь, Дарелин схватил меня за отворот куртки.

Осмелившись поднять глаза, я увидел, как измождено его лицо. Казалось, что Темный Лорд постарел сразу лет на сорок. А в его глазах ярость смешалась с животным ужасом.

— Я пытался… Я пытался их остановить. У меня не получилось. Слишком сильны. Они забрали Женьку…

Я искал и не находил нужные слова, чтобы объяснить ему произошедшее.

— Хватит мямлить! Кто они? Куда они ее забрали? Что собираются делать? Им нужен выкуп?

Я опустил глаза, не в силах смотреть на него. Свет, как же я виноват…

— Это орден «Чистый Свет». Они забрали Женьку в свою цитадель, чтобы провести обряд выжигания Тьмы. — пробормотал я.

Руки Дарелина разжались и безвольно обвисли. Он знает что это за обряд. До сих пор он единственный, кто выжил после него, выжил после сожжения заживо на медленном огне.

— Только не она… — еле слышно прошептал Дарелин.

Никогда я еще не испытывал такой ярости — девушка, которую я поклялся защищать, находится в двух шагах от смерти, а я бессилен что-либо сделать. Но что еще страшнее — бессилен мой бог, Дарелин. Крепость ордена неприступна. Она веками укреплялась самыми разными заклинаниями, там пятитысячный гарнизон, состоящий поголовно из фанатиков-эльфов, многие годы обучавшихся убивать. А у нас лишь отряд в сотню дроу. Для штурма надо в сто раз больше. И необходима долгая подготовка: доставка припасов, строительство осадных машин, подготовка магов и многое другое. У нас нет на все это времени. Да и слишком велик, что как только мы приступим к активным действиям эти ублюдки убьют заложницу.

— Прекрати маячить, Шес. Сядь уже. — рыкнул на меня Дарелин, устало отирая виски.

— Не могу. Они загнали нас в ловушку. Мы ничего не можем сделать!

Я уже не мог остановиться. Мечась по комнате как хищник в клетке, я представлял все те ужасы, что ждут хрупкую Жени в плену, и покрывался испариной. Это слишком ужасно.

— Где знаменитое хладнокровие моих воинов? Успокойся, мы вытащим ее оттуда, даже если для этого мне придется уничтожить весь этот мир. Жизнью клянусь.

Я поверил ему сразу, услышав мрачную решимость в голосе Темного Лорда. Раз Дарелин так говорит, значит действительно не посчитается с потерями.

— А если они ее убьют раньше, чем мы уничтожим этот мир во имя ее спасения? — поделился я последним сомнением?

Темный Лорд нахмурился и мрачно уставился в камин, заставив меня поежиться от плохого предчувствия.

— Ну, ты же знаешь, что я не плохой некромант.

Я похолодел, поняв, что именно имел в виду мой бог и товарищ по горю. Некромантия довольно сложная наука. Даже простого зомби поднять трудно, а уж процесс воскрешения, при котором душа насильно возвращается в восстановленное тело, является запредельным действием для абсолютного большинства даже самых даровитых. Но Дарелин — сын Демиурга. У него это может получиться, хотя собственной энергии может и не хватить. Понадобятся жертвы для накопления нужного количества энергии. Много жертв — девственницы, младенцы, сильнейшие магические существа. И он, без сомнения, принесет эти жертвы, даже не поморщившись.

— Я помогу тебе во всем, мой господин.

Неожиданно тяжелая двустворчатая верь распахнулась, пропуская в нашу «комнату совещаний» мою дражайшую невесту, Владычицу эльфов.

— Вы, мальчики, наверно, планируете что-то безумное. Не знаю, что именно, но хочу предупредить, что душой Евдженьи владеет Старший Демиург. И если девочка умрет, то воскресить вы ее уже не сможете. Просто потому что у вас не будет ничего, кроме пустой оболочки тела. — решительно заявила эльфийка, грациозно опускаясь в кресло.

Дарелин побледнел, сразу поняв, что моя невеста сказала чистую правду. Таковы законы мироздания — душа погибшего отправляется Кузню Душ того Демиурга, что ее создал. Не зависимо от того мира, в котором находился носитель во время гибели. И значит Жени, как только погибнет, отправиться в свой мир, на поиски Кузни, где совершится перерождение. Дарелин не успеет ее «зацепить» и «пленить». Есть, конечно, слабая надежда на то, что узы, которые создал отец Темного лорда, задержат душу иномирянки, но это слишком тоненькая ниточка, чтобы на нее подвешивать весь план спасения.

— И что же ты предлагаешь, Владычица светлых эльфов? У тебя есть какие-то идеи? — прохрипел Дарелин.

Эльфийка кивнула, но на ее лице отчетливо читалось сильнейшее сомнение. Она даже локон теребила, что сигнализировало о сильнейшем душевном разладе.

— На мой дилетанский взгляд у нас есть только один выход. Кто-то должен попросить Демиурга лично вытащить Евдженью из крепости ордена. Для него нет преград в этом мире. Вот только предложить ничего в обмен мы не можем. Если только ты, Темный Лорд.

— На мой дилетанский взгляд у нас есть только один выход. Кто-то должен попросить Демиурга лично вытащить Евдженью из крепости ордена. Для него нет преград в этом мире. Вот только предложить ничего в обмен мы не можем. Если только ты, Темный Лорд. — Тихо, но твердо сказал Владычица.

И тогда я понял, что все кончено. Нет, не для моей Жени, но для меня. Я ведь на все пойду, даже на коленях буду ползать пред этой скотиной, лишь бы моя девочка вернулась ко мне живой и невредимой.

— Я хочу побыть один. Прошу вас всех уйти сейчас. Эту проблемы мы решим завтра. Сейчас мне надо подумать.

Я ожидал возражений, но Владычица и Шес послушно откланялись и ушли, бросив на меня полные сочувствия взгляды.

Некоторое время, я прислушивался к тишине и стараясь подготовить себя к решительному шагу. Но чем больше я тянул, тем меньше во мне оставалось желания делать то, что должен бы.

— Ты слышишь меня, Демиург? Нам надо поговорить. — произнес я в пространство, уверенный, что скоро получу ответ.

Не прошло и минуты. Как вся комната наполнилась золотистыми исками, символизирующими приход Демиурга в подвластный ему мир. На долю секунды я позволил себе закрыть глаза, оттягивая неприятный момент встречи. Детскость, но все же… Я не могу отринуть вот так вот просто многовековую ненависть.

— Я слушаю тебя, сын.

Сын? Что ж, если понадобится, я даже соглашусь называть его отцом, стиснув зубы.

— Я хотел поговорить с тобой о Жене. Ты ведь в курсе событий?

Мне показалось, что на одно мгновение Демиург отвел взгляд, будто признавая свою вину. Но наверно это лишь игра света и тени.

— Конечно, это же мой мир. И что ты хочешь от меня? Армию для ее спасения? Полного уничтожения ордена? — презрительно выплюнул Кес.

Я прикрыл глаза, скрывая свой гнев. Я должен держать себя в руках, чтобы спасти Женьку.

— Нет. Я лишь прошу тебя забрать ее оттуда и вернуть мне. Ее уже начали пытать. Я чувствую ее боль, которая сводит меня с ума. Стопы, ладони, живот… На сколько я знаю процедуру, следующими будут глаза, которые выжгут раскаленным железом. Спаси ее и верни мне, а я стану твоим преданным слугой. Мое полное послушание и даже клятва верности в обмен на ее жизнь.

Он явно этого не ожидал. Глаза широко распахнулись, нижняя челюсть слегка отвисла, пальцы дрогнули — все признаки удивления. Можно сказать, даже шока.

— Ты готов на это ради какой-то человеческой девчонки?

И зачем задавать такие кретинские вопросы? Конечно, я готов.

Подтвердив слова энергичным кивком, я поднялся с кресла.

— Ты чего-то хочешь? Может мне встать на колени? Это не трудно.

Я уже начал опускать перед ним, когда неожиданно оказался в объятиях, заставивших меня напрячься. Подобного я не ожидал.

— Ты сильно изменился сын. Я спасу эту малышку в обмен на твое послушание.

Он разжал объятия и заглянул мне в глаза, ища там что-то важное.

— Я буду преданным рабом тебе, клянусь жизнью и посмертием.

— Но мне не нужен раб! Мне нужен…

В чем нуждался Демиург я так и не узнал, так как голову пронзила адская боль. В глазах потемнело и сознание позорно ретировалось.