С комфортом расположившись в гнезде-капсуле жилой секции бывшего корабля Культуры “Тяжкое Признание”, капитан Грейдаун Лейтсеттинг Х из клана Фарсайтов созерцал топографический экран, в котором медленно кружил корпус “КорСета”. В его мозгу все еще звенели вопли дяди Райсингмуна и прочих задир, погибших на проклятом судне.

Со смертью дяди флот переходил под командование Грейдауна, а “Тяжкое Признание” становился флагманом эскадры. Это было только кстати, поскольку все остальные корабли сильно уступали ему в скорости и маневренности. “Тяжкое Признание” несколько пострадал при атаке сумасшедшего самоубийцы, но даже с этими повреждениями мог опередить любой из кораблей флота. Оставалось следовать своим курсом. Они торопились, а отомстят потом, там, возле Эксцессии. Они должны продолжить начатое, довести операцию до конца. Грейдаун просигналил шести оставшимся кораблям, которые ждали ответа.

– Ребятушки! Братцы-воины! Никто не чувствует боль от потери наших боевых товарищей так, как я. Однако наша миссия остается прежней. Пусть же победа станет и возмездием. Сила, которую мы завоюем для нашего рода, даст нам в руки оружие против убийц!

Запоминающийся почерк. Прям-таки рука мастера. – написал “Тяжкое Признание” на одном из экранов перед Грейдауном. Это была такая точная копия “Убивающего Время”, что я в первый момент не понял, что происходит. “КорСет” предупреждал нас о том, что враги маскируются под суда Культуры. Но ничего подобного нельзя было даже вообразить в наши времена!

– Боевые способности врага сильно выросли, пока вы спали, – заметил Грейдаун. – Как и его жажда разрушения и мести.

Действительно, – отозвался корабль. – Какое зверство! Смерть “КорСета” была просто ужасной.

– Они будут наказаны, как только мы сможем держать под контролем неопознанный объект в системе Эспери!