ГЛАВА 5
Тишина. Ночь на станции. В коридорах никого нет. Я, подобная тени, скольжу над полом, с любопытством оглядываясь по сторонам и пытаясь навскидку определить расположение номеров молодых богатеньких леди.
— Направо посмотри, — чуть не довел меня до инфаркта громкий шепот на ухо.
Еще немного — и придушила бы вредительницу, причем на одних рефлексах.
— Ты чего тут делаешь?
Ворона, все это время летевшая за мной, невозмутимо зависла в воздухе, с силой работая крыльями.
— Мы ж друзья, а значит, тебе обязательно понадобится моя помощь!
Я скрипнула зубами, но решила оставить все как есть, ну не драться же мне с ней.
— Ладно. Но только тихо!
— Угу, нема, как рыба на сковородке.
И за что мне такое?
Дверь, на которую указала Кара, и впрямь выглядела вполне презентабельно: позолота, драгоценные камни на ручке и обрамленная бриллиантами карточка с именем просто криком кричали о том, что тут живет богатенькая дурочка, которая никак не может сообразить, куда ей потратить имеющуюся у нее кучу денег. Ниче, щас поможем!
Фирменный навороченный замок открылся под моей ладошкой на раз. Повернув ручку вниз, я легко отодвинула дверь в сторону и с любопытством сунула свой нос в комнату. Ворона притихла на плече. В ее глазах отражались бриллианты, а клюв был широко распахнут. Как бы не было проблем с этой любительницей блестящего.
— Ну чего встала, пошли?
Я едва успела поймать ее за хвост. Послышался вой, и хвост остался у меня в руке. Блин, надо все-таки учиться рассчитывать силу.
— Мама!
— Да тихо ты! — Я подхватила с пола ошарашенную птичку, щупающую правым крылом… короче, бывшее месторасположение хвоста. Прискорбно, но его уже там не было.
— Это чего? А-а-а!
Пришлось зажать ей клюв и, пока она мычала что-то невразумительное, но явно оскорбительное, второй рукой нащупывать блок сигнализации справа на стене и быстро его отключать.
Уф, готово! Теперь можно проскользнуть в комнату и закрыть за собой дверь, вряд ли хозяйка вернется в ближайшие часа два — по крайней мере, столько должны продлиться ужин и танцы в ВИП-зале станции.
— Ой! — Я бросила Кару на кровать и стремительно огляделась. Количество роскоши на квадратный сантиметр потрясало.
— Ты мне хвост выдрала!
— Извини, на, держи.
Сунув в крылья Каре ее хвост, я повернулась к огромному, во всю стену, шкафу и… радостно в него закопалась, отперев предварительно хитрый магнитный замок. Ворона угрюмо рассматривала свой хвост, считая перья и ругаясь сквозь клюв.
— Эй. Ну ты где там? Ведь все пропустишь!
Мне ответили, я решила пропустить тираду мимо ушей.
— Я теперь летать не могу!
— И не надо. Все равно всегда у меня на плече сидишь. Или уже и до него не допрыгнешь? Какое счастье! — Я вытащила из груды драгоценностей в нижнем ящике какое-то колье и теперь примеряла его у зеркала на дверце шкафа. Послышался шелест крыльев, и мне на плечо грузно и больно что-то шлепнулось. Сжав зубы, я решила не обращать внимания на выкрутасы своей товарки.
— Это чего?
— Колье.
— А мне?
— На.
Пока счастливая птичка крутила в крыльях бриллианты, я снова зарылась в шкаф, разыскивая одежду. Нашла, только…
— А ты примерь, — посоветовала Кара, с комфортом расположившись в ящике с драгоценностями и увлеченно в них роясь.
Я пожала плечами и принялась раздеваться. После чего натянула на себя что-то ярко-красное, тягучее и короткое.
— Ну как?
Отвисшая челюсть вороны и остекленевший взгляд говорили о многом, смотреть в зеркало мне как-то расхотелось. А-а, ладно, что я, себя не видела?
Н-да-а-а…
Из зеркала на меня, открыв рот, взирал высокий худой скелет, обтянутый в красную полностью прозрачную тряпочку, закрывающую (а точнее, открывающую) минимум всего. Мама. Нет, ну я знала, что похудела, но чтоб настолько…
А ворона все пыталась что-то сказать.
— Произнесешь хоть слово — ощиплю полностью, — мрачно пригрозила я и снова закопалась в шкаф. Ворона каркнула, но, подумав, решила не рисковать и тоже принялась копаться в украшениях, цепляя на себя то одно, то другое и каждый раз восхищенно рассматривая камни на свет.
Пару раз мне, правда, послышался тихий щелчок, но, внимательно оглядевшись и не найдя ничего подозрительного, кроме, собственно, себя, я решила не обращать на это внимания.
— Вот это, я думаю, подойдет.
Рывком сорвав с себя красную тряпочку, я срочно принялась облачаться в черные кожаные штаны и такую же по виду майку. К счастью, размер был примерно мой, так что влезть я смогла. После чего с гордостью повернулась к вороне:
— Ну как теперь?
— Не, нормально, нормально, — протянула она, как-то странно на меня глядя, — хотя, по-моему, дырки на попе уже не в моде, но если тебе нравится…
Я зарычала. Кара, кашляя, как смертельно больное существо, снова зарылась в драгоценности, что-то пряча за спиной. Я угрюмо рассматривала вид сзади. Пришлось признать, что Кара права, такая дырень вряд ли меня сильно украсит, да и команда неизвестно что обо мне подумает. Не, на фиг мне такие проблемы.
И снова тихий щелчок. Странно.
Третий наряд устроил нас обеих: короткие шорты из чего-то серебристо-металлического, в тон им полоска, прикрывающая грудь, и короткая курточка, подчеркивающая достоинства худой фигуры. А в этом наряде можно даже рискнуть назвать ее стройной.
— Супер. Ну что, полетели?
Мне на плечо грохнулись три кило драгоценностей, надетых на одно полузадушенное, но от этого не менее счастливое пернатое. Я пошатнулась и попыталась снять с нее хоть что-то, но наткнулась на такое ожесточенное сопротивление, что пришлось плюнуть, смириться с перевесом и с гордо поднятой головой удалиться из распотрошенной комнаты.
— Ну теперь мы готовы идти на обед, — радостно каркнула Кара.
Я кивнула, сжимая в руках свои старые вещи и входя в собственный номер двумя этажами ниже.
— Только вещи закину, и сбрось ты с себя эти цацки. Вряд ли служба охраны тут настолько тупая.
— Тебя, значит, в новом прикиде как воровку не опознают, а меня…
— А я все верну после ужина и перед тем, как вернется хозяйка. И ты тоже все вернешь!
Дальнейшую истерику я опущу, но нервов это пернатое потратило мне немало. В итоге пришлось согласиться, что она наденет самое большее пять браслетов на шею и одно кольцо на ногу как возмещение морального ущерба за отодранный хвост. А куда денешься — в противном случае птичка наотрез отказывалась возвращать что бы то ни было.
