Глава 8
Сидим под деревом, лечим раны. Котенок занят Хортом. Я лечусь сам.
И каких сил мне стоило убедить зверька заняться охотником — не знает никто.
Стон охотника. Угрюмо смотрю на рыжего. Ведь умеет лечить без боли. Так чего ж?..
— А теперь грудь. Не шевелись, я залечу. — Кот лезет на колени Хорту, целеустремленно глядя на рваные раны с еще сочащейся кровью.
— Может… просто перевязать? — неуверенно.
Удивленно смотрю на охотника. Так больно?
Две лапки прижимаются к груди, вид у Мурза спокойный и сосредоточенный.
— Разряд!
Тело парня начинает посверкивать. Он… дымится? Скрежет зубов, крик. Оттаскиваю мелкую сволочь за шкирку, шипя сквозь стиснутые зубы.
— А что сразу я? Не нравится — лечи сам. Тоже мне, потерпеть немного не может.
Зашвыриваю кота в кусты, после чего прижимаю пальцы ко все еще дымящимся ранам. Сжимает кулаки, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах — ничего, кроме боли.
— Я осторожно, — тихо, пытаясь улыбнуться.
Смотрит, все еще не понимая, шипит сквозь сжатые клыки.
— Доверься мне. — Мягкое зеленоватое сияние моих кистей проникает в сжимающие их пальцы и осторожно спускается ниже, к груди, обезболивая и принося прохладу и покой.
Отпускает, разжав стиснутые зубы и откидываясь назад. Медленно начинает дышать.
Вот так. Хорошо. Все будет хорошо.
Лечение окончено.
Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери. И как только не орал?
На колени же, пыхтя, залез рыжий комок, смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазами.
— Прости.
Извиняющийся Мурз — редкость. С интересом его разглядываю.
— Он почему-то и впрямь тебе нужен живым, — каялся зверек. — А я чуть не добил. Просто подумал, что у тебя все еще помешательство и ты неадекватен, потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости.
О чем это он? Планы? Ну… выйти замуж. Хотя этого явно говорить не стоит. Меня, в конце концов, только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.
— Ну-у… хорошо, — откашливаюсь, — но если ты еще раз… э-э-э… а что ты делаешь?
Мурз, уже наполовину залезший в мой карман, как раз пытался что-то вытащить… Там же мясо.
Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах — половина моего ужина, морда страшно довольная, жует.
— Ну ты…
Чавканье в ответ на мое рычание.
— Ты же меня простил? — довольно.
— Зараза.
Утро наступило как-то неожиданно. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на длинные черные ресницы, слушать его дыхание, чувствуя тепло обнимающих меня рук… Ну точнее, это я взяла его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.
А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях парня и… дал по шее.
Жестоко.
Котенок веселился в кустах, пока охотник орал на меня, чтобы я больше никогда и ничем к нему не прикасался. Я? Прикасался?! Подумаешь, обнял во сне за талию, уткнувшись носом в живот. С кем не бывает. Хорт, не слушая объяснений, пообещал прирезать в кратчайшие сроки, если еще раз… Спросил — с каких пор мне вообще нравятся мужчины? Я не растерялся и ответил, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и даже лез ночью целоваться. Еле отбился.
Парня заклинило, от меня теперь держался подальше, целеустремленно шагая по лесу.
Еле поспеваю следом, спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Котенок подпрыгивает в капюшоне и, постоянно жалуясь на тряску, старается уснуть.
— Послушай.
Блин! Опять о корень споткнулась. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!
— А?
— Почему… ты меня вчера спас? — не глядя на меня. Продолжая идти вперед и говоря так тихо, что еле расслышала.
Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю:
— Понимаешь… я решил, что никто, кроме меня, тебя убить не должен.
Резко останавливается, поворачиваясь. Налетаю на него, но меня тут же отталкивают назад. Больно: опять корень, блин.
— Так это не потому, что я тебе нравлюсь? — глядя вбок и сжимая зубы и кулаки.
Сижу на земле, потирая поясницу, и удивленно на него смотрю. Запоздало соображаю, что немного переборщила и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то охотник меня прирежет еще до конца пути.
— Ты? Мне? С какого боку? — презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. — Ты ж мужик, а не баба. На фиг сдался? И только не говори мне, что сам в меня влюбился и ждешь взаимности, — усмехаясь.
Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Застываю. Зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать.
— Не шути так. Если полезешь еще раз…
Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.
— И не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.
Странно, но Хорт явно успокаивается и даже усмехается в ответ. После чего идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева. Снова уходит.
Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел, да?
— Нет. — Эта сволочь что, и мысли читать умеет? — У тебя вся рожа красная, Вирх. И как-как, а круто ты явно не выглядел. — И уже тише: — Еще бы глазки закрыл и губки вытянул.
Открываю глаза. Мне эта зараза реально надоела. Прибью как-нибудь…
Лес достал, а еще я очень устала. Все, надоело быть мужиком. Сажусь на какую-то корягу, со стоном вытягивая ноги.
Вряд ли я сейчас выгляжу очень уж круто. Вяло смотрю, как охотник исчезает за стволами деревьев, и прислушиваюсь к храпу, доносящемуся из капюшона. Интересно, он вернется?
Он вернулся. Пытаюсь улыбнуться, откинувшись на дерево и борясь со сном.
— Что случилось? — Ни грамма заботы в голосе!
— Ну… я тебя столько лечил, что теперь даже нет сил идти.
Класс. Хорошая отмаза.
— Н-да? Что ж, уже темнеет. — Смотрю на небо, щурясь и широко зевая. — Предлагаю провести ночь в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?
И идти потом таким вот темпом? Вся жизнь.
— Много. Очень. А ты спешишь?
— Нет.
— Вот и прекрасно.
— Просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем здесь…
Киваю, встаю. Правую ногу резко сводит судорогой. Опа…
— Пошли… ай, в пещеру. Ну где она там?
Хорт задумчиво посмотрел на меня и ткнул пальцем вправо. Иду следом, на ходу потирая бедро и сжимая зубы. Главное — не ныть.
Пещера оказалась в шести километрах от коряги.
Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а перекинув через плечо, как куль с мукой. Мне все равно. Чувствую себя трупом, очень голодным к тому же. Кстати о голоде…
Сижу на камне, опираясь спиной на холодный свод и задумчиво наблюдая за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазает, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну. Хотя если воспользуется магией…
— Эй.
Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. И эти холодные черные глаза…
— Что?
— А?
— Ты уже минуту смотришь на меня с лицом идиота.
Да? Гм… что-то я отвлекся.
— Прости, прости. Просто я тут подумал… А ты есть хочешь?
Черные глаза резко расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию радужек, мгновенно налившихся кровью.
Голод. Он едва его сдерживал, а я снова разбудила. Теперь — жадно смотрит на мою шею, стиснув зубы.
— Нет, — хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.
— Как… совсем? — растерянно.
Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас прибьют.
— Издеваешься?
— Нет. Просто если хочешь, то я могу…
— Дать глотнуть своей крови.
— Ну да.
Оборачивается, встает и идет ко мне. Ежусь, но тут же одергиваю себя, напуская безразличный вид.
Он же опускается передо мной на одно колено и медленно приближается к лицу, не разрывая контакт глаз.
Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу и тянется к плечу когтистыми пальцами. На лице — усмешка. В глазах — сумасшедшая жажда.
— А не пожалеешь? — тихо, пытаясь прочесть что-то в моих глазах.
Склоняю голову набок, убирая рукой волосы.
— Пей. Нужно, чтобы завтра ты был здоров — понесешь меня.
— Хм, — погружая клыки в кожу.
Сжимаю зубы, шипя и чувствуя сильную боль. Все верно, я ведь не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.
— Не «хм», а понесешь. — Сглатываю, поднимая лицо и стараясь не скулить, — Я… не успею восстановиться.
По груди стекают горячие капли. Охотник пьет жадно, большими глотками, удерживая за плечи. Перед глазами уже мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым глотком — все меньше.
Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.
Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и настойчивые крики:
— Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!!
Кашель. Горло пережато. Мне холодно и очень хреново в целом.
— Вирх!
— Да слышу я, — хрипло, пытаясь открыть и так широко распахнутые глаза.
— Идиот. — Сила мягкими волнами втекает в грудь. Щурюсь, начиная различать цвета и сидящего на моей груди Мурза. — Ну почему ты такой идиот? Он же не смог бы выпить твоей крови без разрешения, так как именно ты его обратил! Ну почему ты такой придурок?!
— Я… думал, он остановится. Когда напьется.
Котенок тяжело дышит, но потихоньку успокаивается.
— Напьется? Да твоя кровь для него лучше любого наркотика! Даже старые вампиры не могут остановиться, если присосутся к девственнице, а тут целый бывший хозяин! Да еще и идиот, — уже тише.
Улыбаюсь, скользнув пальцами по его меху, и рывком отдаю силу обратно. Вздрагивает, смотрит укоризненно.
— Зачем?
Встаю, держась за стеночку и стараясь не рухнуть снова.
— Н-да. Этого я как-то не учел. Прости. Кстати, где он?
А… нашел. На спине охотника — большой сильный ожог. Впрочем, заживает он прямо на глазах.
Делаю шаг к Хорту, но Мурз спрыгивает с камня и встает между нами.
— Еще шаг, Вирх, — в голосе чистая угроза, — и я его действительно убью. Чтобы защитить тебя.
Останавливаюсь, прикрыв глаза и стараясь не заводиться. Так. Ладно. Сев обратно на пол, достаю из куртки остатки мяса, внимательно разглядывая их при свете небольшого костерка. Котенок — все так же спокоен и собран. Делает вид, что мясо его не интересует.
— Да на фиг он мне сдался? — усмехаюсь, протягивая ему кусочек. — Сам восстановится. Иди лучше сюда, одного я уже накормил, твоя очередь.
Мурз хмурится, что-то прикидывает, но послушно подходит и даже открывает алую пасть, давая запихнуть в нее лакомство.
— Фкуфно, — угрюмо. Впрочем, уже вполне вольготно располагаясь на моих коленях.
Киваю, сую уже себе в рот второй кусок и чувствую приступ сильного голода. Причем не совсем человеческого. Тяжело сглатываю, стараясь не смотреть на распростертое на полу пещеры тело и хоть как-то отвлечься от мыслей о крови.
Если прямо сейчас ничего не съем — сорвусь. Совсем как при битве с волками.
— Гм. А ты там… ничего не поймал? — осторожно проводя коготком по спинке Мурза.
Удивленно поднятое ухо, довольный прищур глаз.
— Да так. Поймал кое-чего. У входа валяет…
Встав и уронив кота, скольжу к выходу с ненормальной скоростью. Еда.
Н-да-а. Мишку-то за что? И как он только это дотащил?
А впрочем, неважно. Готовить некогда, так что, сев рядом с тушей медведя, ем так, полоснув когтями по шкуре и вытаскивая сочащиеся кровью еще теплые куски мяса. Мрмм! Чудовище в груди довольно затихает, пока я, жмурясь от удовольствия, проглатываю пищу, чавкая и постанывая от счастья.
Минут через пять к выходу подошел Хорт, держась за стенку и хмуро глядя на меня из-под черной длинной челки.
— Хочешь? — Протягиваю внушительный кусок, чувствуя, как по щекам и подбородку стекает кровь.
Охотник сплюнул и снова скрылся в пещере.
Удивленно смотрю ему вслед. Что это с ним? Хотя мне же больше достанется.
