Глава 7
20 -21 марта

Всю недолгую дорогу до здания магистрата я увлеченно терзала несчастного старшего лейтенанта тар-Иприта, как прихватившая зайца гончая. Гном, сперва отвечавший, а потом огрызавшийся, под конец просто замолчал, словно пиндостанский орк на допросе. Стоп! Пиндостанский, говорите? Так-так-так… Я прищурилась на манер своего кумира, чей портрет украшает кабинет любого уважающего себя энчечекиста, и хищно улыбнулась, поворачиваясь к Зарину:

– А как вы объясните, старший лейтенант тар-Иприт, вопиющий факт отсутствия в вашем кабинете портрета?

– Какого портрета? Маха-ал… Какого еще портрета?! – простонал измученный гном.

Ага! Прикидываемся?! Вот ты и попался, вражеский шпион!

– Как это – какого? – вкрадчиво продолжила я, машинально потирая руки. – Портрета легендарного основателя нашей доблестной организации, образца мужества, стойкости и верности долгу, достойнейшего из сынов эльфийского народа, нашей национальной гордости – непоколебимого Железного Маэдроса? А?!

И выжидающе уставилась на побледневшего гнома, сверля его испытывающим взглядом.

– Дык… это, – у Зарина задергалось веко; местный энчечекист побелел еще больше и бочком, бочком попытался от меня отойти. Ага, сейчас! Заметив попытку к бегству, я молниеносно цапнула гнома за рукав.

– Не завезли! – нашелся сын Иприта, делая робкие попытки высвободить рукав из моей стальной хватки. – Прежний… это… того… залило, когда наверху трубы прорвало, а нового не завезли!

– Да неужели? – ласково переспросила я и, выпустив жертву, многообещающе подмигнула. – Проверим.

– А… – буркнул гном, отходя на пару шагов. – Ага.

– Ну-ну, – я хмыкнула, обозревая орлиным взором площадь. Ага! Вот он, главный фигурант! Фред Кругер собственной персоной! А вот и они! О! А почему они – трезубые? Отчего-то этот факт показался мне жизненно важным, словно от количества зубьев на знаменитых вилах зависела судьба… ну, как минимум, Колдубинска.

– Погодите-ка, коллега, – я остановила, припустившего было к дверям в родное ведомство, гнома и подошла поближе к монументу. Бронзовый Кругер отважно грозил темнеющему небу Колдубинска. Ах, если бы можно было его допросить! Хм… а почему, собственно, и нет? А? По городу-то он бродит!

– Гражданин Кругер, Фред… хм… отец неизвестен? Периан по национальности, год рождения неизвестен, год предположительной смерти – 1613 Шестой Эпохи, постоянно проживающий,… пожалуй, нигде? Проходить по делу будете как лицо без определенного места жительства, – расставив ноги и заложив руки за спину, я встала напротив статуи в этакую агрессивную вариацию положения «вольно». – Ставлю вас в известность, что, ввиду отсутствия вашего заявления, дело о краже предположительно принадлежащей вам собственности, в скобках – вил, не может быть возбуждено. Однако ввиду сложившейся чрезвычайной обстановки нахожу необходимым вызвать вас как свидетеля по делу о гибели лиц, проходивших курс лечения в МЛТП «Елочки», далее – МЛТП. Предлагаю вам добровольно явиться для дачи показаний в течение суток с момента получения вами… устного вызова. В случае вашей неявки без уважительной причины следствием в моем лице будет рассмотрен вопрос о привлечении вас к административной и уголовной ответственности, – на одном дыхании выдав это довольно-таки категоричное приглашение, я демонстративно посмотрела на часы, а потом – снова на Кругера: – Время пошло!

– Миледи! – жалобно позвал меня топтавшийся в отдалении гном, от слуха которого, видимо, ускользнула моя беседа с памятником. – Вы идете?

– Смотри у меня! – прошипела я Кругеру, напоследок погрозив ему пальцем.

Никто не скроется от карающего меча эльфийского гнева! Да! И будь он друг или враг, будь он чист или нечист…

– Леди Анарилотиони, что вы там бормочете? – не выдержал Зарин и поперхнулся, нарвавшись на мой горящий фанатизмом взор. – Идемте же! Сейчас рабочий день закончится!

Точно! Рабочий день у них тут закончится! Бездельники! В городе, орк знает, что творится, под каждым кустом по трупу, жители – псих на психе сидит и психом погоняет, можно хватать каждого и не ошибиться, а у них – рабочий день заканчивается! Ты смотри, как они тут почитают Трудовой Кодекс! Ничего-о… я им сейчас покажу, что такое выполнять свой долг. Как завещал Железный Маэдрос!

Словно волк в овчарню, ворвался капитан ап-Телемнар в холл общежития, алчно окинул горящим взором заросли белокурых дев, и ноздри его нервно затрепетали. Попались, ро-ма-шки!

– Всем оставаться на своих местах! – скомандовал Эрин. – Мелисса Флавоноидовна! Немедленно закройте двери!

– А в чем дело, товарищ ап-Телемнар? Что-то случилось? – пискнула администраторша, но тут же метнулась исполнять приказ.

– Пока еще нет, но скоро случится, – зловеще посулил эльф. – Срочно составьте список присутствующих, с указанием даты рождения и места прописки. Будем проводить следственные действия.

При этих словах дриады радостно оживились. Загадочная фраза прозвучала так чувственно, так эротично, что юные девы истолковали её не совсем… однозначно. Когда красивый, строгий, вооруженный и явно чем-то перевозбужденный мужчина жаждет срочно допросить молодых красивых девушек, невзирая на поздний час, то тут волей-неволей в голову приходят разные мысли весьма фривольного содержания. О, эти суровые служители закона, с их большими пистолетами и холодными наручниками!

– А не слишком ли поздно? – робко поинтересовалась разрумянившаяся Липочка.

– До утра времени хватит, – отрезал Эрин.

Дриады тихо взвыли от предвкушения.

– А меня вы тоже будете допрашивать? – с нескрываемой надеждой спросила Мелисса.

Энчечекист классически, по-маэдросовски, прищурился и оценивающе глянул на пышнотелую даму.

– Обязательно. У меня к вам есть целый ряд важных вопросов, сударыня.

– Насколько важных? – слабеющим от вожделения голосом простонала дриада.

– Жизненно важных, – совершенно серьезно заверил её эльф. – А, кроме того, вы, как самый опытный товарищ, проследите за соблюдением порядка.

– А вы не устанете?

– Я – профессионал, – заверил администраторшу капитан, вырвав из уст собравшихся восхищенный всхлип.

Потом он развернулся и какое-то время пристально изучал предоставленный в его распоряжение девичий фитоценоз. И под его жаркими синими очами девы обильно плодоносили смелыми надеждами и сладостными предвкушениями, как и положено истинным гелиофитам.

– Пятнадцать минут даю на составление списка. А потом заходить по одной, – отчеканил Эринрандир, прежде чем занять в своей комнате боевой пост.

За его спиной тут же началась бесшумная драка. Дриады тихо, но отчаянно рвали друг на дружке косы за право первого… акта дознания.

Естественно, крыса уже ждала. Проглядев все глаза в окошко, она печальным столбиком сидела на подушке.

– Привет, Солнышко! – радостно пропел эльф. – Можно я буду тебя так называть? Ты ж не против? Нет?

Свеженареченная всем видом показала, что не только ни возражает, но пребывает в полном восторге от такого восхитительного имени.

– И так как моя официальная напарница отказывается исполнять свои прямые обязанности, и к тому же… не желает отзываться на «солнышко», то на тебя, дорогая моя, будет возложена почетная миссия ассистировать в сложном процессе допроса, – заявил Эрин. – Ты согласна?

Хвостатая барышня и не думала отказываться. Для кумира и единомышленника – все, что угодно.

И как только капитан ап-Телемнар расположился на стуле с твердой папкой и стопкой бумаги наготове, в дверь тихонечко постучали.

– Входите, – грозно сказал он.

И то ли Липочка Пальмер воспользовалась своим привилегированным положением, то ли честно победила в неравной схватке с товарками, но первой посетительницей стала именно она. Растрепанная прическа и наскоро замазанная тональным кремом царапина на щеке первой красавицы Колдубинска свидетельствовали в пользу её незаурядной физической силы и боевого духа.

– Входите. Садитесь. Давайте список.

Рубленые фразы из арсенала леди Анарилотиони-старшей действовали на дриаду прямо-таки завораживающе. Крысу она даже не заметила.

– Куда садиться?

– На кровать.

Липочка покорно выполнила просьбу и начала расстегивать блузку.

– Фамилия? – не замечая её телодвижений, спросил Эрин.

– Пальмер.

– Отлично, – буркнул эльф и поставил галочку в списке. – Прописаны по Плодово-Ягодной улице, дом 54?

– Да, – с готовностью подтвердила дева, обнажаясь по пояс.

– Образование?

– Незаконченное высшее. Я же вам говорила. Забыли? – с обидой спросила Липа.

– Здесь я задаю вопросы, – жестко заявил Эринрандир и наконец-то соизволил посмотреть на допрашиваемую.

«Все ясно! Теперь враги пытаются соблазнить!» – сразу же догадался стойкий борец с мажеством.

– Зачем вы раздеваетесь, гражданка Пальмер? – сухо поинтересовался он.

Дева изумленно уставилась на энчечекиста, практически утратив дар речи.

– Но вы же собираетесь меня…э-э-э… допрашивать?

– Для этого не обязательно раздеваться.

– Как? Совсем?

– Совсем, – сказал Эрин и потребовал: – Трусы тоже не нужно снимать.

На очаровательном личике барышни Пальмер отразилась мощная и весьма напряженная работа мысли. Аж морщинка пролегла между аккуратно выщипанными и подведенными бровками. И выводы, сделанные в результате этих умозаключений, Липочку не слишком обрадовали.

– Ой! Я так не могу! Мне так не нравится! – слабо воспротивилась она.

– Как это не можете? Вы же умеете разговаривать.

Эрин отказывался понимать её странную логику. Все дриады умеют, а главное, любят болтать и сплетничать. При удачном стечении обстоятельств легкомысленные дщери лесов и рощ могут трепаться сутками напролет.

– Но это же неприлично! – воскликнула дева.

– Что именно? – решил на всякий случай уточнить энчечекист.

– Вот так вот сразу… делать это… – у Липы не сыскалось слов, чтобы назвать вещи своими именами. Сказывались патриархальность и провинциальные целомудренные нравы.

– Ну почему же сразу? Сначала общие вопросы, потом перейдем к вашим противоправным действиям. И чем подробнее вы расскажите обо всех своих поступках, тем более снисходителен к вам будет суд.

Просочившийся в мозг дриады свет истины потряс ее до глубины души.

– Так вы меня допрашивать будете? – выдохнула она, цепенея под жестоким синим взглядом продолжателя долгой и кровавой истории НЧЧК.

– А вы что думали? Разумеется, – прорычал Эрин. – Начнем с самого начала. И рекомендую быть со мной максимально откровенной. Итак, что вы можете мне рассказать о Фреде Кругере?

Воистину, ночной колдубинский допрос вошел в анналы Службы Имперской Безопасности как самый долгий и продуктивный. Мало кому из энчечекистов доводилось узнать о жизни своих собеседников столько мельчайших подробностей и деталей. За эту ночь Эринрандир ап-Телемнар узнал обо всех сломанных куклах и машинках в детском садике, о судьбе каждого пузырька маминых духов, вылитых на себя, о помадах и женихах, украденных у подружек, количестве измен, а так же адюльтерах родственниц и близких знакомых, эротических пристрастиях всего градоначальства, а так же извращениях, включая политические симпатии и антипатии.

Измученные дриады выползали из комнаты энчечекиста, едва переставляя ноги и почти утратив дар речи, и тихо разбредались по домам. Над Мелиссой Флавоноидовной жестокосердный эльф издевался дольше всех, устроив ей форменную пытку наводящими вопросами и несколько раз доведя до истерики.

Кровавый рассвет, возвещающий приход нового дня и обещавший наступление астрономической весны, застал Эрина за изучением толстенной стопки собственноручно записанных за дриадами показаний. Крыса по имени Солнышко спала, заботливо укрытая курткой эльфа. Столь же безмятежно почивали добрые колдубинцы, совесть которых не была отягощена преступными замыслами. А те из горожан, чьи руки замараны чужой кровью, предположительно готовились к скорому возмездию со стороны Закона.

Никто не уйдет от расплаты! Каждому воздастся по вине его! Об этом позаботится отважный офицер-энчечекист Эринрандир ап-Телемнар.

«Куталион» ластился рукоятью к ладони эльфа.

Трепещите, враги!

Ну, разумеется, мое предложение поработать сверхурочно у этого провинциального гнома-саботажника особенного восторга не вызвало. Еще бы! Факт столь вопиющего для сотрудника Нашей Организации поведения настолько возмутил меня, что Зарин тар-Иприт нарвался на десятиминутную лекцию о долге, верности присяге и чести мундира.

– Ваше упорное нежелание работать, товарищ старший лейтенант, – холодно вещала я, глядя в подозрительно бегающие глаза энчечекиста, – наводит на определенные подозрения. Уж не тормозите ли вы ход расследования намеренно? А? И где все-таки, балрог вас раздери, портрет? Молчите?

– Миледи… – раздраженно начал гном, но я не дала сбить мне настрой.

– В этом помещении нарушены все нормы безопасности! Где защита от прослушки? Где, в конце концов, стационарные ментальные щиты? Как это – нет? А почему их нет, я вас спрашиваю? Разве вы не были ознакомлены с Директивой за номером 512-бис, литер 01? У ваших стен, похоже, есть уши, товарищ тар-Иприт, и уши вражеские! Как можно проводить расследование, хранить секретные документы и осуществлять следственные действия в помещении, лишенном элементарной анти-магической защиты?

– Анти-магические щиты у нас стоят только в морге, – буркнул Зарин. – В основном, для защиты от некро-воздействия. Чтоб трупы в зомбиков не превращались.

– В морге? – просветлев, переспросила я. – Прекрасно! Идемте!

– Куда, сударыня?

– В морг! – Я набросила на плечо рюкзак с ноутбуком, подхватила стопку папок и распечаток и решительно двинулась к выходу. – Ну что вы встали? В морг! Быстрее!

– Зачем хоть в морг-то? – простонал гном.

– Работать! – почти пропела я, плечом открывая дверь. – Да-да, именно в морг! Там тихо, спокойно, приемлемый уровень безопасности… А! И окон нет! Вы сможете для меня добиться у Шакиры Кинконговны разрешения поработать там ночью?

– Леди, но на ночь морг запирают! – встревоженный Зарин топал следом. – Шакира разрешит, конечно,… но его запирают снаружи! Как же вы оттуда выйдете?

– Вот утром и выйду. – Я пожала плечами. – А что? Работы у меня, – я взвесила на руке стопку, – еще непочатый край. Если закончу пораньше, то и высплюсь, наконец-то.

– Выспитесь в прозекторской?

– Да что такого-то? – искренне недоумевая, я даже остановилась на полдороге. – Право же, почтенный Зарин, что ж вы бледнеете, как нежная дева? Я все равно не верю, что вы боитесь покойников!

А, может быть, у тебя просто совесть не чиста, а? Точно! Все они тут из одной шайки. Вот-вот, и ап-Телемнара уже перевербовали. И я – я! – это допустила! Теперь для меня – дело чести раскрыть эти злодеяния и пролить беспощадный свет Правосудия на делишки колдубинской мафии. Никому нельзя доверять. Даже собственный напарник предал, поддавшись соблазну. Выходит, осталась только я – одна против всех. Пусть! Если не я – то кто же? Кто спасет несчастных колдубинцев, которые трудятся, словно пчелки, обеспечивая стране бесперебойное поступление лекарственных средств? Пчелки… При чем тут пчелки?

Естественно, от явления меня, светоносной и беспощадной, суровой, но справедливой, Шакира Кинконговна тоже особого энтузиазма не испытала. Впрочем, зато она не стала и возражать, хотя, может быть, тут сыграли свою роль странные знаки, которые гном молча делал ей за моей спиной, думая, что я не вижу. Но все эти детали не существенны, важно лишь то, что гоблинша показала мне, где у нее хранится чайник и кофе, а так же – немалый запас хинтайской быстрорастворимой лапши и пакетик цельнозерновых лембасов. О! То, что надо. Жизнь налаживается.

Торжественно выгрузив бумаги на письменный стол, я водрузила сверху ноут, достала пистолет и тщательно обследовала помещение на предмет наличия взрывных устройств и «жучков». Чисто. Даже странно. Запертая снаружи дверь навела меня на некие мысли, которые я немедленно и воплотила, подкатив к двери каталку и соорудив нечто вроде баррикады. Теперь враг сюда так просто не прорвется! Окон тут нет – хорошо! Но вентиляция отлажена на совесть, значит, можно курить. А вот и пепельница. Все! Больше мне для счастья ничего и не надо.

Уж полночь близилась, а Кругер все не являлся. Обрадованная наконец-то найденным действительно безопасным местом во всем этом кубле предательства и черной магии, я в охотку обработала накопившиеся за эти дни материалы, затратив на все про все каких-то пять часов. Оставалось только распечатать, но, поскольку принтера в прозекторской не было – какое упущение! – мне пришлось довольствоваться электронным видом моих творений. Работала я под торжественную и прекрасную музыку классической оперы «Исход нолдор», рассудив, что ее строгое и величественное звучание не потревожит покой усопших. К моменту, когда зазвучала пронзительно-яростная ария Феанора, я уже была близка к истинному катарсису, и он наступил – под звуки «Клятвы» я прослезилась. Отныне мне совершенно ясен был мой дальнейший путь. Да. Все, происходящее в Колдубинске – неизбежные испытания, которые я должна преодолеть. Искушения и соблазны, терзавшие меня при одном лишь взгляде на С.С.С., растерянность и ужас, паника, испытанная прошлой ночью в доме лешего… да, всего лишь вехи на пути к Подвигу, который мне предстоит совершить. И я не отступлю! Теперь я абсолютно точно вижу весь зловещий план темных сил. Они поработили дух моего сородича, сломили его волю и обратили в свое послушное орудие? Не бывать тому! Я спасу его из грязных лап вражеских наймиток! А если случилось самое страшное… если предательство уже проникло в кровь его и плоть… особенно – в плоть!.. и разъело душу, что ж, тогда я сама, своей любящей, но недрогнувшей рукой… От избытка нахлынувших чувств я всхлипнула, воочию представив себе эту трогательную сцену, исполненную истинного трагизма: умирающий у моих ног… нет, не надо у ног, лучше – на руках… да, да-а… умирающий у меня на руках, несчастный, обманутый, обесчещенный… (вот тут я не выдержала и всхлипнула снова)… Эринрандир; свет меркнет в его синем взоре, и с последним вздохом его настигает осознание того, как фатально он ошибался! Ах! И тогда я скажу ему: «Возлюбленный! Нить твоей жизни оборвала моя рука, ибо то было веление Долга и верность Клятве! Но честь твоя спасена! Прощай! Мы встретимся там, у престола Намо!» И он умрет счастливым! Да! Я спасу его!.. Утерев рукавом скупые, но сладкие слезы предвкушения, я окинула просветленным взглядом полутемный морг. Где же этот неупокоенный Кругер? Неужто у него хватит наглости не явиться на зов слуги Закона?!

– Ви-илы-ы… – вдруг отчетливо простонало в прохладном воздухе мертвецкой: – Ви-и-илы-ы… мне-е… Мне-е-е-е… вилы-ы!..

О! Так все-таки явился! Ну, еще бы – у нас длинные руки, и даже за гранью жизни не скрыться от нашего сурового, но справедливого взора!

Примерно в полуметре над полом материализовалось аморфное нечто, более всего напоминавшее сгусток болотного тумана, отдаленно схожий с фигурой разумного существа.

– Гражданин Кругер? – сурово вопросила я, доставая из кармана «Палантир» и нажимая на запись. – Заставляете себя ждать, гражданин! Извольте материализоваться полностью!

– Ви-илы-ы!.. – несколько недоуменно отозвался призрак, становясь, однако, плотнее.

Это действительно оказался полурослик или, если именовать его более политкорректно, периан, облаченный в заляпанную тиной полуистлевшую одежду по моде середины прошлой Эпохи, окровавленный и с обрывком веревки на шее.

– Говорите яснее, гражданин. – Я подбавила в голос металла. – Вы желаете что-то сообщить следствию?

– Ви-илы! Мне-е-е… – проявляя прискорбное упрямство, не желал идти на контакт Кругер: – Мне! Вилы-ы! Ы-ы-ы!

– Вы испытываете мое терпение, гражданин! – строго заметила я. – Немедленно отвечайте – берете ли вы на себя ответственность за трагические события в окрестностях Колдубинска или продолжите запираться?

– Вилы! – Призрачный хоббит возмущенно затряс головой; обрывок удавившего его вервия весело мотался, словно экзотический галстук. – Мне – вилы! Вилы мне!

– Значит, вы утверждаете, что вилы все-таки ваши? – уточнила я, чтоб уж точно не было ошибки. – И они были у вас украдены? Следует ли мне понимать, что именно похитивший вилы вор ответственен за нисхождение Тьмы на этот город и лес вокруг него?

– Вилы! Мне! – Призрак воспарил повыше и начал разрастаться в размерах. – Мне!!! Вилы!!!

– Прекратите истерику, гражданин Кругер, иначе вы из потерпевшего очень быстро станете подследственным. – Я поморщилась и заговорила еще строже. – Вопрос принадлежности вил мы обсудим, когда они будут найдены. И когда будет пойман убийца. А пока что ваши права на этот артефакт весьма и весьма сомнительны! Кстати, вы можете оказать помощь следствию, которая вам, безусловно, зачтется. Известно ли вам точное место, где вы в последний раз видели пропавшие вилы?

– Вилы? – жалобно переспросил присмиревший дух, устрашенный огнем эльфийского взора. – Мне?

– Вам вилы, вам, – сжалилась я. – Успокойтесь, потерпевший, мы, безусловно, найдем ваш артефакт. От лица НЧЧК я торжественно обещаю вам, что органы приложат все силы к тому, чтоб столь бесценная вещь вернулась к своему истинному хозяину. Враг будет сурово наказан. Не сомневайтесь. А теперь перейдем к сути – итак, гражданин Кругер, вы кого-то подозреваете?

Но тут несознательный призрак скривился, его полуистлевшее лицо перекосила жуткая гримаса; Кругер приподнял правую руку к виску и потрепыхал там своей эктоплазмой, потом сплюнул прямо на пол и буквально схлопнулся с тихим «пшик!»

– Потерпевший, стойте! – возмущенно вскочила я. – Немедленно вернитесь! Вы нарушаете процедуру допроса!

– Вилы-ы… – отозвалось на мой голос жалобное потустороннее эхо.

– Шшшш… – испарился с пола мертвецкой призрачный плевок.

– Фээ, как это некультурно! – неодобрительно поморщилась я. – А еще национальный герой! Как ни стыдно – сбегать с допроса, плевать в присутствие леди… Ничего, я до тебя еще доберусь!

Что ж, после самовольного отбытия основного свидетеля дальнейшее бодрствование представлялось мне бессмысленным. Сейчас надо покурить – и баиньки. Да. Мне необходимо выспаться, ибо завтра – о! завтра! – будет тяжелый день. День истины, когда она воссияет немеркнущим светом, и восторжествует Справедливость! Как символично, что этот торжественный миг совпадает с днем Равноденствия. Это знак, я уверена. А тот факт, что именно на Весеннее Равноденствие я и пришла в этот мир, добавляет мне уверенности. Можно ли желать лучшего подарка на день рождения, чем осознание, что я избрана для того, чтоб покарать столь долго таившееся зло?

Я присела на препараторский стол, поставила рядом пепельницу и достала из кармана Махин эликсир. Глоток «Малинового звона» добавил ясности моим мыслям. Итак… подведем промежуточный итог. Некто – назовем его Враг, ибо этот злодей воистину Враг всего живого! – бесчестно и подло завладел священным артефактом – легендарными вилами, точнее Вилами Кругера. С их помощью – а я уверена, что именно они – ключ ко всему! – Враг получил власть над Судьбами Мира… тьфу ты!.. над лесом и его силами. Отсюда и безумие, обуявшее обитателей «Ёлочек» и жителей Колдубинска, и едва не поглотившее мой незащищенный разум. Но, к счастью, (я прервалась и приложилась к горлышку фляги в долгом глотке) наследие доблестных предков помогло мне совладать с гибельными чарами. Ха! Нас, нолдор, так просто не запугаешь! Более слабая кровь, доставшаяся мне от отца, едва не подвела меня, конечно, но… (еще один глоток)… хвала Эру, я справилась. Впрочем, неудивительно. Недаром несчастный искаженный эльф – дроу Дарремар – сразу признал во мне спасительницу. Я одна, но и в одиночку сильна и опасна, да! Итак, Враг учуял исходящую от меня угрозу и решил заманить меня в ловушку. А когда я не поддалась на сладкие посулы, попытался запугать. Когда же и это не вышло, Силы Тьмы обратили свой черный взор на более слабое звено – Эринрандира. С этой целью они подослали к нему распутных женщин, и он, разумеется, поддался соблазну. Ну еще бы! Эти сумеречные никогда не отличались должной стойкостью! Не узрели в свое время истинного Света – ну что с них возьмешь? Простим же ему эту слабость, ибо такова его природа. Итак, капитан лорд ап-Телемнар пал и был завербован. А! Должно быть, они угрожали ему, быть может, даже шантажировали. А, может быть, он пошел на это, чтобы спасти меня? Разумеется, это не может служить ему оправданием, но все же, все же… Амулет, появившийся на шее падшего лорда после проведенной с развратницами ночи, наверняка – средство контроля над ним. О! я должна избавить его от этой вещи, и тогда разум его очиститься! Он же не может сейчас отвечать за свои действия, ибо не властен над собой. («Малиновый звон» лился в мое горло огнем Истины). Само собой, предателю, даже невольному, придется ответить за дела свои, но возмездие будет справедливым. Я об этом позабочусь.

Теперь определим прислужников Врага. Во-первых, гном. У него были все возможности для того, чтоб спланировать этот кровавый спектакль. Ну-ка, вспомним-ка то недоразумение, что случилось в первый же день. Гном специально ввел в заблуждение Ытхана, чтобы сюда был послан всего один сотрудник! Я в их планы не вписывалась. Но враги быстренько рассорили нас с напарником, и вот уже Эринрандир остается в полной вражеских наемниц общаге – один, без защиты, без помощи! А! Это же я виновата, я! Как я могла оставить его там одного?! (В порыве раскаяния ударив зажатой в кулаке фляжкой себя в грудь, я всхлипнула). А меня коварный предатель поселил в дом к этому подозрительному старикану, где и начались все эти кошмарные сны! Точно! Леший наверняка замешан в злодейских замыслах. Да они тут все замешаны! Даже главврач «Ёлочек» не безвинен, хотя его преступление заключается всего лишь в глупости и халатности. Так. Далее. Мне удалось выстоять в единоборстве с вражескими чарами и выяснить, что ключ ко всему кроется именно в пропавших Вилах Кругера. Значит, именно они и должны теперь являться моей основной целью. Да! Я найду пропавшие Вилы и спасу Колдубинск от надвигающейся Тьмы! И если хитрый Враг попытается меня остановить, тем лучше! Пусть проявит себя, пусть нападет. Я готова к этому. Да!

А начать нужно с выяснения хотя бы приблизительного места гибели Кругера и утопления ценных Вил. Следовательно, с городского архива. Благо, он как раз за стенкой кабинета Зарина. Прекрасно. Вот я и определилась. А теперь – спать!

Быстренько допив последние капли медвежьего зелья, я обшарила прозекторскую на предмет чего-либо, способного заменить мне постельное белье. Нашлась стопка одноразовых простынок и рулон термоизоляционной фольги. Замечательно. Застелив препараторский стол сперва фольгой, а затем простыней, я свернула куртку и положила ее в головах вместо подушки, разулась и залезла на импровизированную постель. А что, вполне удобно. Жестковато, конечно, но нам не привыкать.

Я вытянулась на спине и сложила руки на груди. Когда я погибну в единоборстве с подлыми врагами и… (я снова всхлипнула, растроганная)… обманутым, обесчещенным, околдованным Эрином… тело мое положат в погребальную ладью и наверняка накроют сверху государственным флагом. А что? Разве я не заслужу эту честь? Может быть, Владычица даже пожалует мне – посмертно – наградной клинок, чтоб вот так вот красиво расположить его под моими сложенными руками? А достойно ли я буду лежать, а? Так. Надо потренироваться! А вместо рукояти церемониального меча для тренировки подойдет и пустая фляжка…

Покрутившись на столе, я приняла наиболее подобающую доблестно погибшей героине позу и успокоилась. Все еще звучащая из ноутбука торжественная музыка озаряла мои мечты истинным светом. Под эти величественные аккорды я и заснула…

Слышали такую наядскую поговорку «Рыба гниет с головы»? Так вот, не так уж и неправы были депрессивно-унылые соотечественники Эрина. Когда по дороге на работу мимо него проехал черный «Андуин» мэра, энчечекист понял свою первейшую ошибку. Как можно забыть, что столь масштабные злодеяния никогда не происходят без участия кого-то из власть предержащих? Опыт не пропьешь, хоть Эрин честно старался это сделать. В его личной коллекции хранилось несколько случаев, когда следы преступления вели прямо к порогу властных кабинетов. А зачастую, и начинались именно там, где, по идее, должна править бал справедливость и торжествовать законность. Нельзя сказать, чтобы Эринрандир как-то по-особенному гордился тем, что сумел разоблачить негодяев-коррупционеров из высоких кабинетов, тем паче ордена за эти подвиги давать не торопились. Но знать о своем вкладе в дело правосудия было очень приятно. Правда, потом капитану ап-Телемнару припомнили его беспримерные подвиги и нездоровую принципиальность. Но это уже совсем другая история.

Оттого, едва появившись в подвале у Зарина, следователь первым делом поинтересовался личностью колдубинского мэра. Залюбленный гоблиншей до синюшной бледности, сын Иприта вяло махнул рукой:

– Ни рыба, ни мясо. Так себе типочег этот Кальмар Карпович. Вроде бы и ворует в меру, и в магию не лезет, но ничего особенного от него ждать не приходится. Выбрали по инерции, а снять не за что.

Сын Иприта тщательно вырезал маникюрными ножницами из журнала «Нарья» репродукцию одной из самых известных картин, где на переднем плане находится Железный Маэдрос. «Вечеринка в Менегроте» считалась классикой.

– Ага! Скользкий рыбс-с-с-с в мутной водичке, – хищно прищурился Эрин. – Понятненько.

– Что тебе понятненько, ап-Телемнар? – встревожился гном и отложил рукоделие в сторонку.

Интуиция редко подводила наследника бесчисленных поколений маркшейдеров. С эльфами вообще нужно держать ухо востро. Такое отчудят, что потом хоть стой, хоть падай. Только успевай отгребать неприятности.

– Так… Хочу проверить одну версию, – фыркнул капитан.

Гнома как ветром сдуло из кресла. Он подскочил к Эрину и ухватился за рукав эльфьей куртки, для верности намотав ткань на кулак.

– Эрин! Не трогай Кальмара. Я тебя как друг прошу. Он тут точно не при делах.

– Ты еще скажи, что и Фред Кругер не причем! – рявкнул эльф и диковато сверкнул глазищами.

– А при чем здесь Кругер? – испугался Зарин. – Эрин, ты меня все больше и больше пугаешь.

Что правда, то правда. Если вчера ап-Телемнар вел себя как объевшийся мухоморами гоблин, то сегодня в нем пробудился пресловутый энчечекист, восславленный в бесчисленных боевиках и шпионских триллерах производства солнечного Пиндостана. Вот, вот же он – этот полубезумный взгляд охотника на всякого прогрессивного и вольнолюбивого чародея. Узнаете эти стальные пальцы душителя смелых колдовских экспериментов? На таких фанатиках и держится легенда о безжалостных энчечекистах и их излюбленных развлечениях в залитых холодным светом и кровью застенках.

– Эрин, не смотри на меня так! – потребовал гном, не выдержав тяжелого эльфийского взора. – И не ходи к Кальмару! Я тебя прошу. Ладно… иди…, но Молотом Ауле тебя заклинаю, будь с ним вежлив и терпелив. Пожалуйста, Эрин! Ты уедешь, а мне здесь жить и работать.

Уговоры Зарина лишь еще сильнее убедили Эрина в правоте своих выводов – это заговор. В Колдубинске все повязаны круговой порукой, все замешаны, включая детей и домашних животных, не говоря уж о призраке неупокоенного Фреда Кругера, ищущего свои вилы. И всякого пришлого они затягивают в свои сети. Всех!

– А где Нолвэндэ? – вдруг встрепенулся эльф.

– Так еще рабочий день не начался, ты ж ни свет, ни заря примчался. А она скоро придет, она тут рядом.

– Где это рядом? – прошипел Эрин.

– В морге у Шакиры ночевала.

– Где-где? В морге?

– Ну, да. Непривычно, согласен. Но место тихое. Сама, между прочим, попросилась. Хотя меня, конечно, чуть кондрашка не хватила, когда увидел её на препараторском столе.

Матушка-паранойя взвизгнула от восторга и сделала стойку. Взять след! Апорт!

В морге она всю ночь просидела! Без своей любимой горчатки. Не иначе, как тренировала рвотный центр. Так мы и поверили! Выполняла первое задание от своих новых хозяев – вот что она там делала. Тихо там, говоришь? Понятно же! Очень удобно прятать улики, никто не слышит. И вообще, одна ли она там была всю ночь? А вдруг не одна?

В этой неудобной мысли Эрин основательно завяз.

«Погодите-ка! Стоп! Минуточку! – крикнул он себе. – Это еще что такое? А ну-ка, ну-ка! Да это же ревность! Ба! Она тут что делает? А как же зелье Эфы?»

Потрясая коллегу-гнома сменой выражений на лице, капитан ап-Телемнар некоторое время убеждал самого себя в том, что после употребления отворотного зелья никаких личных чувств к Нолвэндэ Анарилотиони он испытывать не может, а в нем говорит уязвленный профессионал. Прохлопал перевербовку собственной напарницы. Позор! Стоило немного утратить бдительность, доверить тайны следствия слабовольной женщине, и враги тут же воспользовались просчетом. Так всегда бывает, если ослабить контроль и не отслеживать каждый шаг напарника. А враг-то не дремлет!

– Если хочешь пообщаться с Кальмаром, то делай это сейчас, – напомнил Зарин. – Сегодня праздник, будут гуляния, фейерверк, торжественное заседание городского актива, в конце концов.

– И то верно, – согласился Эрин.

В дверях они столкнулись с Нол и скользнули друг по другу крайне неприязненными и подозрительными взглядами, чтобы даже не поздороваться, будто чужие.

Сказать по правде, сын Иприта лишь огромным усилием воли сумел удержаться от того, чтобы позвонить Ытхану. Очень хотелось. Очень. Зря не позвонил.

Утро для меня началось с грохота и сдавленного вопля. Открыв глаза, я повернула голову на звук и обнаружила перевернутую каталку и распахнутую дверь, а у двери – посиневшего гнома с выпученными глазами, оседающего на руки своей устрашающей возлюбленной.

– Доброе утро, – с улыбкой поприветствовала я вошедших и спорхнула со стола, чувствуя во всем теле необычайную легкость, а в голове – запредельную ясность. Нет слов, как прекрасно я выспалась! Ни тебе кошмаров, ни приступов лунатизма, ни припадков немотивированной паники. Красота!

– Доброе, – кивнула невозмутимая гоблинша, проходя в помещение и затаскивая за собой Зарина на буксире. – Поработали?

– Да, и весьма продуктивно. – Зашнуровав ботинки, я птичкой,… хотя, скорее белочкой скакнула к столу и сгребла с него свои бумажки и ноут. – А потом еще и выспалась. Здесь у вас так замечательно, Шакира Кинконговна! Какое прекрасное место работы! Знаете, я вам так завидую!

– Хм… – задумчиво ответствовала хозяйка прозекторской. – Ну… я рада, что вам понравилось.

– Нет слов, как понравилось! Вот теперь – самое время продолжить наше расследование, как вы думаете, старший лейтенант?

– Э-м-м… – сипло выдавил Зарин. – По правде, миледи… может быть, вам сходить домой? Переодеться там, умыться… А через полчасика как раз рабочий день начнется…

– Домой… – я задумалась, – ну что ж, это мысль. Ой! Шакира Кинконговна! А у вас тут душ есть?

– На втором этаже есть, – гоблинша кивнула. – Но горячей воды нет.

– Это – такие мелочи, – полная энтузиазма и стремления сегодня же покончить с колдубинскими злодеяниями, я пришла к выводу, что идти на подвиг в ношеной одежде, несвежем белье и немытой – это невместно. Да! Нужно принять душ и переодеться в чистое. Почему-то мелькнула мысль о белых одеждах, но я с сожалением ее оставила. Ничего, сочетание черного и красного тоже достаточно традиционно. Да! Я буду не просто грозна, но еще и прекрасна. Пусть колдубинские твари сразу увидят, с кем имеют дело.

На прощание одарив присутствующих несколько напугавшей их яростной улыбочкой, я рванула домой, по пути продолжая обдумывать, как бы подобрать из моего скудного гардероба одежды, достойные грядущего Подвига. Впрочем, это оказалось совсем не сложно – учитывая, что выбирать особо не из чего. В итоге из больничного душа я вышла чистой душой и телом, обновленной и просветленной – хоть прямо сейчас в последний бой. Черная футболка приятно льнула к телу, темно-красная рубашка добавляла образу решительности, а повязанная поперек лба скрученная бандана придавала мне вид сумасшедшего спецназовца. Опять же, юркой рыбкой проскользнула мысль о том, не изобразить ли на лбу рунами тенгвар нечто вроде «Да сдохнет подлый Враг в страшных мучениях от моей недрогнувшей руки!» или хотя бы «А Элберет Гилтониэль!», но пришлось отказаться. Слишком вызывающе, к тому же – надпись длинновата…

В дверях Заринова кабинета я столкнулась с этим слабовольным предателем, достойным лишь жалости, и окинула его взглядом, соотносимым с его ничтожеством. Впрочем, он тоже посмотрел на меня как-то странно. Не иначе, устрашился моего полыхающего праведным гневом взора.

Из всех обитателей Колдубинска, за исключением Зарина, Кальмар Карпович оказался самым нормальным. Обыкновенный чиновник, с какой стороны ни посмотри, включая избыточный вес, как следствие малоподвижного образа жизни. Дорогой костюм, золотые часы, шелковый галстук, черный «Андуин» и телохранитель-орк – стандартная комплектация руководителя районного масштаба. Кальмар Карпович разговаривал спокойным и ровным голосом, взгляда не отводил, и никаких тебе птичьих чучел, нервного тика, истерических припадков и замогильного шепота. И все это тем более выглядело в глазах капитана ап-Телемнара чрезвычайно подозрительно. Хотя бы просто потому, что все вокруг вели себя более чем странно. Секретарша-орчанка прятала за темными очками здоровенный фингал под глазом, уборщицы прямо при Эрине лупили друг дружку половыми тряпками, у начальника отдела образования из кармана пиджака торчало что-то, очень сильно смахивающее на кружевные женские трусики. А Кальмар Карпович даже ухом не повел. Скажите, просто так?! А вот и нет. Это часть коварного плана.

На вопрос о Фреде Кругере мэр лишь усмехнулся:

– О! Эта легенда – наша гордость и достопримечательность. Некоторые туристы специально сворачивают с трассы, чтобы своими глазами увидеть знаменитого колдубинского призрака.

– Знаменитого? – усомнился Эринрандир.

– После того, как «Тиф-ИНФО» в прошлом году напечатал большую статью, народ просто валом стал валить. Не читали, капитан?

Энчечекист отрицательно покачал головой, и тогда Кальмар решил немедленно просветить гостя, подсунув ему ту самую статью, сохраненную на память. Эльф быстро пробежался по тексту глазами. Большинство статей скандального издания не имели к правде никакого отношения, а, кроме того, история колдубинского привидения имела сексуальный уклон, характерный для всех остальных публикации. Тратить драгоценное время на этот бред Эрин не хотел и не мог. Пока он будет мозолить глаза об теоретические рассуждения про половую жизнь привидений, Колдубинск сгинет в колдовском омуте. И, кстати, статья в «Тиф-ИНФО» – очередное доказательство того, насколько глубоко пустил корни злодейский заговор. Ниточки ведут чуть ли не в Столицу.

– А что вы сами думаете по поводу Фреда Кругера? Вы видели призрак?

Сирен скорбно улыбнулся:

– Я не употребляю алкоголя в таком количестве. Но разговоры ходят всякие.

– А почему вилы на памятнике трезубые?

– Ах, вы про это, – понимающе булькнул мэр. – Считается, что вилы у Фреда были волшебные. Именно с их помощью он заманивал в болота назгулов-захватчиков.

– И где они теперь?

– Согласно легенде, Кругер погиб на болотах вместе с вилами. Убили его, – глаза сирена канонически затянулись пеленой едва сдерживаемых слез. – Ах! Это такая грустная история.

– Значит, вилы до сих пор лежат где-то в трясинах? – не унимался энчечекист.

– Не исключено, – всхлипнул Кальмар.

«Или не лежат? – уже мысленно вопрошал себя Эрин. – Может, надо слазить на памятник и проверить, из чего сделаны эти вилы?»

Предъявлять обвинения мэру Колдубинска было пока преждевременно. Но Эрин уже начал подумывать о вызове сюда областного ДОБРа в полном составе. А еще лучше – сразу требовать поддержку из центра. Не помешает так же несколько взводов автоматчиков и бронетранспортер. А вид барражирующего над Колдубинском и окрестными лесами боевого вертолета вообще стал бы для капитана ап-Телемнара целительным бальзамом на истерзанное тревогой за судьбы Родины сердце.

А вообще-то… самым лучшим выходом стал бы бомбовый удар, чтобы стереть с лица земли это гнездо пиндостанского шпионажа. Пока Эрин домаршировал в подвальчик, кровожадность его замыслов увеличилась на порядок. Мысленно он уже командовал зачисткой территории, и только осознание недостатка полномочий удерживало эльфа от решительных действий в этом направлении.

Войдя в кабинет Зарина, я на долгие минут десять застыла без движения, вдумчиво созерцая появившуюся на стенке композицию из журнальной вырезки и конфетной коробки. Конечно, должной торжественности не хватает, но все же, все же… Вернувшийся из архива, где он договаривался о моей работе, гном застал меня копирующей позу и взгляд моего героя. Прищур все никак не удавался! Ну, никак! Зарин осторожно обошел меня вокруг и тихонько позвал:

– Миледи?

– Хм?

– Все в порядке, архив вам откроют и дадут ключи. Занесете, как закончите.

– Благодарю, – я изобразила короткий рубленый кивок и с тревогой покосилась на портрет. Похоже, нет? Вроде, похоже…

Так. А это еще что за новая папка? Вчера ее не было. Ну-ка, ну-ка… Ага!

– Что это? – прошипела я, обвиняющее тыкая пальцем то в гнома, то в стопку листов, исписанных убористым и четким почерком моего околдованного шефа.

– Протоколы, – прошептал Зарин и, попятившись, наткнулся на стул. – Уй!.. Протоколы допроса…

– Какого такого допрос-с-са?

– Ночного… – Гном-предатель, чувствуя, что я его вот-вот раскушу, пятился все дальше. – Ночного допроса… Капитан гражданочек допрашивал.

– Гражданочек? – От еле сдерживаемого гнева у меня потемнело в глазах. – Дриадской национальности?

– Их самых, – Зарин часто закивал. – Всю ночь допрашивал… без сна и отдыха…

– Утомился, наверное? – язвительно посочувствовала я. – Ну-ну, и как только справился – один? Какие жертвы во имя правосудия, подумать только!

Чувствуя, как вместо членораздельных слов в горле моем зарождается глухое рычание, я резко развернулась на пятках и проследовала в архив, не оглядываясь и печатая шаг. Кровь моя кипела. Нет, ну это уже наглость! Мало того, что он в открытую… допрашивает! ха! теперь это так называется! – …всех этих развратниц, так еще и документирует всю эту… мерзость! Какое неприкрытое издевательство над благородным званием слуги Закона! Опошление самой идеи Правосудия! Да за это мало сорвать погоны – вместе с мундиром, да! – и сломать церемониальный меч о преступную голову! За такое расстреливать надо! А прежде – устроить публичную порку! И кастрацию! Проклятье… ну как, скажите мне, как он мог? Мой долг мне абсолютно ясен. Я сама, своими руками, накажу этого предателя. Непременно. Да!

– Поговорил? – с тревогой вопрошал Зарин. – Кальмар жив?

Уж больно мрачным выглядел капитан, к тому же дышал тяжело, зыркал вокруг себя бешеным волком, скалил зубы и что-то тихо нашептывал.

– Жив. И на свободе. Пока, – сурово ответствовал энчечекист. – Но я ему еще задам несколько важных вопросов. Но не здесь и не сейчас.

Ответ эльфа Зарину не понравился совсем. Особенно после утреннего общения с Нолвэндэ. Она, конечно, одобрила гномью импровизацию из репродукции и коробки от конфет вместо рамки, но выглядела и разговаривала ничуть не лучше, чем её напарник. Тут уже не понятно, кого вызывать – коллег из областного НЧЧК или сразу скорую психиатрическую помощь? Но ведь так не бывает, чтобы эти двое сошли с ума одновременно. Или бывает?

– Что теперь станешь делать? – осторожненько поинтересовался Зарин у беспокойно мечущегося от стены к стене Эрина.

– Надо посидеть, подумать, проанализировать полученную информацию. Уступишь мне свой стол?

Идея Зарину пришлась по душе. Главное, чтобы невменяемый эльф меньше к начальству шастал.

– Конечно! Никаких проблем. Хоть весь кабинет, – согласился тут же он. – А я пойду погляжу за обстановкой на празднике.

– Вот это верно! – оживился капитан. – За народом надо следить. Мало ли что! Вдруг теракт?!

– Махал с тобой! – охнул гном. – Не приведи Эру! У нас таких ужасов не бывает.

– Если утратить бдительность, то будут! – наставительно заявил Эрин и прочитал маленькую, но эмоциональную лекцию о важности профилактической работы в народных массах.

В итоге, Зарин счел за счастье сбежать из собственного кабинета, куда глаза глядят. Бедному гному пришлось идти прямо к Сулеме, чтобы накапала чего-нибудь успокаивающего. Нервы его были на пределе.

Оставшись один, Эрин с головой нырнул в привычную работу. Но если по месту нахождения трудовой книжки ему удавалось сохранить холодный разум, то в Колдубинске отчего-то собрать мысли воедино оказалось почти непосильной задачей. Они, подлые, так и норовили разбежаться, точно овцы у нерадивого овчара. В голову лезли совершенно посторонние образы и захлестывали неприемлемые чувства.

Пришлось оставленными гномом ножничками нарезать бумажки и каждую подписать именем подозреваемого. Такой себе пасьянс из преступных элементов.

Итак…

Шакира Кинконговна, гоблинша, врач колдубинской больницы. Характер: экспрессивный, любвеобильный. Особые приметы: любит гномов. С ней все ясно – заслана с целью соблазнения товарища тар-Иприта, проникновения в отделение НЧЧК и похищения секретных инструкций.

Танк Гашишиевич, гоблин, главврач МЛТП «Елочки». Характер: склеротически-истерический. Особые приметы: лыс, похож на товарища Шрака, левое ухо отсутствует. Главная примета: чучело дятла. Цель пребывания: вербовка особо ценных магов во вверенном ему лечебном учреждении.

Эфа Горыниевна, гоблинша, ведьма-отшельница, вдова оборотня-дракона. Характер…э… независимый. Особые приметы: любит людей и умеет их готовить. Цель деятельности: спаивание местного населения любовными отворотами с целью снижения демографического роста.

Катерина, иномирянка, ученица Эфы. В голове Эрина эхом отозвалось «Послерожденная», заставив нервно выбежать в коридор и внимательно прислушаться. Потом собраться с мыслями стало еще сложнее. Но ап-Телемнар не сдавался. Характер у иномирянки нестойкий, очень неуверенная в себе и своей привлекательности особа. Особые приметы: большая грудь. Обязанности: связник между ведьмой и городским штабом.

Теперь Миха Барабос, оборотень, директор фармацевтического завода «Ландыш серебристый». Характер: медвежий. Морально стойкий товарищ. Особые приметы: усы, лапы, хвост… б-р-р-р… тьфу! – борода, усы, брови. Цель пребывания? Так ясно же! Спаивает цивильное население.

Сулема Кранн-Тецц, дроу, аптекарша. Истинный фармацевт – стойкая, аккуратная, бдительная. Особые приметы… Тут Эрин призадумался. Девственность для незамужних дровских барышень – дело обычное. Вот если бы наоборот, тогда – да… Впрочем, Сулема сама по себе уникальное явление. Зная склонность дроу к интригам, можно предположить, что она – мозговой центр, в крайнем случае, правая рука главаря. Возможно, убийства магов в лесу – это лишь хитрый отвлекающий маневр, которые так любят дроу.

Выкормыш Моргота – Мудухатар, орк, шаман широкого профиля. Был самым слабым звеном в шпионской ячейке и теперь усилиями той же Сулемы ждет своего смертного часа от нервно-магического истощения. Особые приметы: обилие амулетов.

Дриады под предводительством администраторши Мелиссы. Групповой портрет. Тут и думать нечего. Обычные полевые агенты, наблюдатели и соблазнители. Для этого дела как раз много ума не надо.

Кальмар Карпович, сирен, мэр Колдубинска. Скользкий тип, никаких тебе особых примет, глазу зацепиться не за что, и вполне годится на главного пиндостанского резидента, но, скорее всего, просто покрывает настоящего преступника. Знаем мы этих мэров.

Определившись с основными фигурантами грядущего грандиозного судебного процесса, Эринрандир перешел к тем персонам, с которыми ему не удалось познакомится лично. Зато с ними зналась Нолвэндэ. И, без сомнений, они её и завербовали.

Первым на ум пришел Дарремар Ошш-Марр, дроу и гирудотерапевр без лицензии. Он столько времени провел наедине с Эриновой напарницей, да еще за таким высоким забором, и это крайне подозрительно. Затем последовало воспоминание о вчерашних посиделках у Махи Барабос, которые так же не могли быть обыкновенным разговором энчечекистки с главным технологом завода и женой Михи в одном лице. От Нол, кстати, потом попахивало какой-то спиртовой настойкой. Спаивали девушку, жЫвотные! А ведь еще существует леший, у которого лейтенант Анарилотиони снимает полдома. Как его там? Бурат?

От волнения Эрин вскочил с места и заметался по комнате, словно клюнутый бешеным дятлом гоблин. Сколько эльф ни старался, а общей, стройной картины преступления у него в голове не складывалось. Хоть убейся.

Что-то упущено из виду. Или кто-то.

Решение пришло само собой, внезапно, точно вспышка озарившая разум. Нолвэндэ! Цель всей комбинации – она. Дочка своих высокопоставленных родителей, через которых разными способами (от шантажа до перевербовки) можно выйти так высоко…

Вот почему она проводила столько времени со всеми этими посторонними и опасными мужчинами! Сначала в «Ёлочках» проторчала весь день, потом под защитой исполинского забора пиявколюба-дроу (а с ними она уже научилась общаться). Что она там делала, спрашивается? Ответ прост. Она изменяла! Прежде всего, ему – Эринрандиру ап-Телемнару, а в его лице – Родине и присяге! Да, разумеется, это можно принять за ревнивый бред, но, во-первых, зелье Эфы уже действует, а во-вторых, капитан НЧЧК прежде думает о Родине, а потом о себе.

Сделав такое важное открытие, Эрин подумал, что не мешало бы допросить предательницу немедленно, с пристрастием. Взять в сейфе у Зарина наручники, пристегнуть к стулу, раздеть…

«Нет! Зачем раздевать? – осекся он под напором разыгравшегося воображения. – Это будет слишком примитивно. Или все же раздеть?»

Измучившись этой крайне насущной дилеммой до головной боли, капитан пришел к выводу, что в борьбе с преступностью нет места стеснению. Здесь в подвале тихо и уединенно, никто ничего не услышит. Впрочем, кто говорит о крике? Нет! Самые важные вопросы можно задавать хриплым шепотом прямо на ухо. И пусть только попробует смолчать.

Сначала он выпытает все, что она знает о заговоре. А знать она должна многое. И ни закон, ни любовь, ни воинский союз, ни страх, ни опасность, ни сама Судьба не защитят её от Эринрандира. Сцена очень даже в духе традиций НЧЧК: подвал, залитый мертвенным холодным светом, красивая и жестокая женщина в наручниках, суровый и беспощадный следователь, не ведающий, что такое нежность и ласка.

Картинка нарисовалась настолько яркая, что у ап-Телемнара перехватило дыхание. О да! Так и будет. Сначала он заставит смотреть ему в глаза, а потом… потом вонзит отравленный нож в её черное сердце. Традиции у эльфов священны. Предательница будет наказана.

Осталось только отправить шифровку в Центр…б-р-р-р… то есть позвонить Ытхану и потребовать санкцию на допрос штатного сотрудника НЧЧК. Орк будет против и не поверит, но если ему представить доказательства и выводы, то даже он признает правоту капитана ап-Телемнара.

Эрин стал искать телефон, лихорадочно обшаривая все карманы, но безуспешно. Как назло, он забыл трубку в общежитии. Придется теперь возвращаться и терять драгоценное время… допроса с пристрастием.

«Торопиться надо, надо торопиться», – подгонял себя Эрин.

А опутанный сетью страшного заговора Колдубинск тем временем легкомысленно праздновал Весеннее Равноденствие. Время приближалось к долгожданному фейерверку, народ веселился на всю катушку. В кафе на первом этаже здания общежития гремела дискотека. Тяжелые ритмы ударных долбили Эрина по ушам и мозгу почище всякого дятла. И тут он вспомнил про крысу. Несчастное животное с утра ничего не ело. О том, что его собственный пост продолжается еще со вчерашнего дня, эльф даже не догадался.

– Ну, здравствуй, Солнышко! Как ты? Сейчас я для тебя что-нибудь вкусненькое найду. Ты плавленый сырок любишь? И я его очень люблю.

Засев в архиве, я, словно за бруствером, спряталась за пыльными томами Колдубинских исторических хроник и письменных памятников. Меня интересовал лес, Фред Кругер и его Вилы, а точнее – хотя бы предположительное место их совместного утопления. Хотя, если судить по виду явившегося мне призрака, перед тем, как утопить Кругера в болоте, враги его сперва удавили. Может, их он настолько достал?

На седьмом по счету варианте биографии национального колдубинского героя у меня заболела голова, и я решила сделать перерывчик и запастись картами. Быстро сбегав покурить на улицу, я окинула торчащий напротив памятник неприязненным взглядом и украдкой погрозила ему кулаком. Кажется, это начинает входить у меня в привычку. Монумент остался безучастен и безответен, что тоже уже привычно. Хм.

Вернувшись, я разложила по столу подробную современную полукилометровку окрестностей Колдубинска, выбитую с утра из Зарина, пару карт постарше и похуже и, наконец, подлинный раритет – карту, составленную еще в прошлую Эпоху, спустя каких-то полсотни лет после гибели самого Фреда. Сверяясь с выписками из архивных материалов, я вооружилась карандашом и принялась прокладывать примерные маршруты поисков. Наметив несколько точек, я уж совсем было подошла к моменту триангуляции, как вдруг…

Да! Я аж подпрыгнула от внезапно пронзившего мой мозг осознания. Вот именно! Что и требовалось доказать! Места, где были обнаружены трупы, расположены веерообразно! А еще – они со вполне допустимой погрешностью совпадают с местами, где в свое время отметился Кругер! Ха! Ну-ка, возьмем-ка линеечку… Вот – Колдубинск. Вот – МЛТП, отправная точка последнего пути несчастных. Вот – вогнутая в сторону города дуга. А если это не веер, а только часть? Часть круга! А теперь я мысленно… хотя нет, лучше прямо на карте… дорисую его. Вот так. Ни МЛТП, ни город не являются центром получившейся фигуры. Вычисляем этот центр. Есть совпадение, есть! И – я внимательно почитала «легенду» на обрезе карты – ну, точно. Вот они, колдубинские болота, до которых так и не дошли жертвы. А они и не могли дойти. Их совершенно точно убили именно там, где должны были убить. Это ритуал, что ли?

«Паутина, – подумала я, догрызая карандаш. – А в центре ее – паук. И – Вилы! Да! Наверняка они там».

Что ж, теперь я знаю, куда идти. И горе тому, кто встанет у меня на пути! Я спасу несчастных и отомщу за погибших. Пылающим мечом праведной мести я разрублю эту зловещую сеть и найду пропавший артефакт. И тогда – о, тогда! – на эти несчастные земли наконец-то снизойдет покой и мир.

Отлично. А кто может встать у меня на пути? Кто из врагов действительно способен мне помешать? И только ли врагов?

Я сурово нахмурилась, оценивая обстановку. Серьезный противник у меня только один – бывший друг, бывший соратник, а ныне – предатель и клятвопреступник, падший лорд Эринрандир ап-Телемнар. Могу ли я позволить себе милосердие по отношению к предателю? Что скажут на это доблестные предки? Я напряженно застыла на стуле, вслушиваясь в их голоса.

Предки высказывались стройным хором и вполне однозначно: «Будь он друг или враг, будь он чист или нечист, будь он выкормыш Моргота… эльф… или Послерожденный…»

Я выпрямилась, расправила плечи и гордо вздернула подбородок, почтительно внимая. Предки, явно польщенные вниманием, продолжали советовать: «…ни закон, ни любовь, ни воинский союз, ни страх, ни опасность, ни сама Судьба не защитят его…»

Да, о да! Все так! Именно так! И если он посмеет остановить меня – о, тогда он в полной мере испытает на себе, что такое гнев и возмездие! Это наши Вилы, и ничья рука, кроме моей… э-э… хорошо, пусть еще и Кругера… не достойна ими владеть… хм… доставить их в безопасное место. Туда, где на них точно не покусятся слабовольные, продавшиеся Врагу предатели.

Впрочем, может быть, я должна дать ему шанс раскаяться и искупить свою страшную вину? Смыть позор кровью? Я надолго задумалась, пытаясь вновь услышать, что там подскажут предки. А они, коварные, как назло замолчали. Какие-то обрывки долетали до меня, но…

Изменял, согласилась я. Еще как. Изменил с этими р-р-ромашками мне… хм… Родине! Да! В моем лице – Родине. Потому что я, прежде всего, думаю о ней, а лишь потом – о себе. И за это он, безусловно, должен быть наказан. Однако…

В любом случае, сперва мне необходимо улучить момент, когда предатель будет один, и схватить его. Взять у Зарина в сейфе наручники, пристегнуть к стулу… раздеть… Стоп. Зачем раздевать?

Как это – зачем? А про амулет я забыла? А ведь именно через эту побрякушку им и управляют его хозяева! И кто поручится, что этот амулет – единственный? Много что можно запрятать в одежде…и на теле… Да. Когда речь идет о долге, следует забыть о скромности. Я обыщу каждый клочок одежды предателя, тщательно исследую каждый сантиметр его тела, визуально и тактильно… Я недовольно помотала головой, усмиряя резво скакнувшие куда-то не в ту сторону мысли. Долг превыше всего. Да! И он расскажет мне все – а ему придется рассказать! Он, конечно, будет сопротивляться и все отрицать, но я выбью из него признание. Я заставлю его смотреть мне в глаза, а потом – я подарю ему этот шанс. Возможность искупить предательство. Пойти на поиски Вил вместе со мной и пасть в бою, а не быть сброшенным со скалы в пропасть… Моргот! Какой скалы?! Откуда в Колдубинске скалы? «Традиции у эльфов священны!» – возопили разгневанные предки. – «Предатель будет наказан!»

Если нет скалы, найдем крышу. Была бы традиция, а уж пропасть найдется.

Приняв это судьбоносное решение, я аккуратно свернула размеченную карту, положила ее в карман, проверила, заряжен ли «Куталион», перевязала бандану, тщательно застегнула все застежки и подобрала все шнурки, проверила пряжки на ремешках, крепивших к бедру ножны офицерского «Ангриста», и тихонько выглянула в коридор. За соседней дверью, ведущей в кабинет Зарина, слышались шаги и глухое бормотание. Предатель там! Я чуяла это так же хорошо, как если бы видела сквозь стены. Теперь остается только ждать, пока он выйдет, и последовать за ним.