ГЛАВА 14

К воротам замка Беркана я подъехал в самом мрачном расположении духа. Разговор на кладбище с призраком умершей кормилицы совершенно выбил меня из колеи. Бедная женщина так страдала даже за порогом жизни, так мучилась от переживаний, что в обмен на посмертный покой без колебаний согласилась выдать чужую тайну. К несчастью, ее признание только еще все больше запутало, но зато подтвердило кое-какие подозрения. Она просила лишь сохранить жизнь ее дочери. Скрепя сердце, я дал свое согласие — при условии, что эта самая дочь не будет угрожать моей жизни напрямую.

Теперь надо было придумать, что делать с теми знаниями, которыми я располагаю. Самое простое было попытаться как-то остановить виновного — или, вернее, виновницу, — но в глубине души все восставало против этого.

Робер Беркана вполне разделял мои опасения. Перед расставанием — мы простились недалеко от стен замка, возле оврагов, где нас в весенних сумерках не могли видеть часовые, — он еще раз заглянул мне в глаза и спросил:

— Что же теперь делать?

Присутствовавший при «беседе» с духом кормилицы, молодой герцог был шокирован ее откровениями не меньше. Похоже, большего потрясения он не испытывал с того дня, когда мать открыла правду о его происхождении. Но держался он молодцом и даже как-то нравился мне. Вот странно! Мы были знакомы всего несколько часов, но уже ощутили доверие друг к другу. И сейчас я прибыл в замок с твердым намерением помочь сэру Роберу установить истину.

Еще с первых шагов — а я не отправился к парадному входу, а предпочел сделать небольшой крюк по поместью, проехав в непосредственной близости от храма Смерти, входа в некрополь и на кладбище, то есть вошел в замок через боковые двери, — от самого порога мне почудилось, что все изменилось. На кладбище было неспокойно — между деревьями стоял туман, довольно редкий в это время года. В нем внимательный взгляд некроманта мог различить полупрозрачные тени — те души, которые не отправились на вересковые пустоши, сейчас пробудились и летали вокруг своих могил. На ближайшем надгробии сидел какой-то местный дух с крылышками и копытами, двумя лапками держал свирель и смотрел на громаду замка горящими глазами.

— Бу! — в шутку припугнул его я.

Дух встрепенулся, оскалил острые клыки и растворился в воздухе.

В воздухе над шпилем храма Смерти в сиреневых весенних сумерках вспыхивали и гасли огоньки. Невнимательному наблюдателю — да просто человеку, лишенному воображения, — они бы показались первыми звездами. Но я-то знал правду и почувствовал себя неуютно. Все это говорило только об одном: где-то поблизости готовится волшба, копятся силы для решающего действа.

В замке, несмотря на время ужина, стоял дым коромыслом. Не раздавалось звуков пира, а слуги сновали туда-сюда отнюдь не с переменами блюд. Все казались чем-то озабоченными. Слышались взволнованные голоса. Что-то произошло, пока меня не было. Что-то такое, по сравнению с чем мой отъезд и возвращение прошли незамеченными. Еще кто-то умер? Не верю! Я не чувствовал прихода Смерти.

Изрядно поредевшее семейство собралось в пиршественном зале, но столы не спешили накрываться, а лорды и леди сбились вместе. Собственно, здесь были далеко не все: леди Руна и ее мать, миледи Илона, в два голоса утешали рыдающую леди Герду. В соседнем кресле застыл, невидящими глазами уставившись в пустой камин, старый герцог Роман Беркана. Возле него нерешительно топтался Май, явно порывавшийся куда-то бежать и что-то делать.

Пробегавший мимо оруженосец толкнул меня локтем.

— О, мэтр! Прошу простить…

На это восклицание обернулись сразу все.

— Мэтр Белла! — вскрикнула леди Илона. — Вы… вернулись?

— Мэтр!

Сорвавшись с места, леди Руна подлетела и порывисто схватила меня за запястье:

— Вы так вовремя!

— Что случилось?

Признаться, мне стоило большого труда оставаться спокойным. Ведь дух кормилицы рассказал про эту девушку такое… Из живых существ про тайну пока знали только четверо: я, сэр Робер, сама леди Руна и еще один человек. И стоит ли ее выдавать прямо сейчас?

Молодая женщина обернулась на остальных, словно советуясь.

— Мезмира пропала, — произнесла она.

— Мез… — Память подкинула образ десятилетней девочки, которая жила и воспитывалась Линдой вместе с маленьким Яго. — Как?

— Неизвестно, — заговорила леди Илона. — Госпожа Герда взяла девочку под свою опеку. Но ей сейчас тяжело за всем уследить. И Мезмира исчезла. Никто не видел, куда и зачем она пошла. Ее нет уже с полудня. Она не обедала и не появилась перед ужином. Мы обыскали весь замок. Пока безрезультатно.

С противоположной стороны хлопнула дверь. Быстрым чеканным шагом вошел сэр Ратмир. Все так и встрепенулись при его появлении:

— Ну? Что? Как? Нашли?

Со всех сторон посыпались вопросы. Только старый герцог остался недвижен и безучастен ко всему, но лишь потому, что из последних сил сдерживал рвущуюся наружу боль и отчаяние.

— Еще нет, но… — Сэр Ратмир заметил меня. — Вы вернулись?

— Да. Только что. — Я старался не смотреть на леди Руну. После того, что мне стало известно, это было слишком больно. — И поспел к разгару событий. Вы везде смотрели?

— Слуги обшаривают замок. Мы с братьями прочесали парк и окрестности. Стража осматривает башни…

— Но результатов нет?

— Никаких. Девочка как сквозь землю провалилась. И не понимаю, — его породистое лицо, лицо типичных Беркана, исказилось, — почему столько хлопот возле одного ребенка? Возле бедной родственницы, которая, может быть…

Старый герцог встрепенулся, словно его наотмашь ударили кнутом, и повернулся всем корпусом к племяннику. В его глазах вспыхнуло такое пламя, что попятился не только сам сэр Ратмир, но и его сестра, а леди Герда прекратила всхлипывать.

— «Бедная родственница»? — промолвил он сдавленным голосом. — По-твоему, это всего лишь бедная… А, будь по-вашему!

Он порывисто встал и неверными шагами направился прочь. Никто даже не подумал его останавливать, но я все равно крикнул:

— Всем оставаться на местах!

Прежде чем бросился вдогонку.

Мне удалось нагнать главу рода только на ступенях лестницы, ведущей во внутренние покои. Старый герцог постарел буквально на глазах — в кресле возле камина сидел крепкий мужчина, а сейчас передо мной стоял старик с потухшим взором.

— Скажите мне правду, — промолвил я. — Кто такая Мезмира?

— Это… — Слова давались ему с трудом. — Это… я знаю, что совершил то, чему нет прощения… я пошел против обычаев и традиций, хотя должен был выступать их хранителем… Я осмелился… я не думал, что будут такие последствия… В конце концов, если с нею что-то случится, это закономерно, но… Мэтр, — он крепко стиснул мое запястье, — Мезмира — моя дочь.

— Что?

— Вы знаете про обряд выбора? — Получив кивок в подтверждение, сэр Роман продолжал: — Выбор пал на меня. Я был одним из самых старших из того поколения. Мне казалось несправедливым такое положение вещей. Я надеялся, что можно что-то изменить, хотя у меня перед глазами был пример отца, его братьев и кузенов. Я был уверен, что можно найти какой-то выход… Старшие в один голос уверяли, что я не первый, кому в голову приходят такие мысли. В каждом поколении находился бунтарь, которому мнилось — выход можно найти. Увы! Для того чтобы что-то сделать, нужно обладать хотя бы малой толикой магического дара. В нашей библиотеке некоторые фолианты зачитаны до дыр — так часто их просматривали, пытаясь найти ответ на вопрос… пытался и я…

— И у вас ничего не вышло?

— Как и у моих предшественников. Хотя было среди моих предков двое-трое магов. Правда, судьба отпустила им слишком мало лет. Я даже порадовался сперва, что выбор пал на меня — успею все сделать!.. Я ошибался. Жизнь уходила, как вода сквозь пальцы… Я чувствовал несправедливость судьбы, чувствовал себя обманутым… И вынужденное воздержание тяжело сказывалось на мне. Мне было уже много лет, когда обет оказался нарушен. Это случилось через некоторое время после другого обряда выбора, который пал на маленькую Руну. Я был абсолютно уверен, что моя роль сыграна, что я могу отойти в тень… Официально жениться мне бы не разрешил никто. Я просто переспал с одной из служанок. Она забеременела. Я отослал ее, но пообещал, что позабочусь о ребенке. Несколько лет назад Мезмиру привезли в замок. Я представил ее как дочь моего близкого друга, который недавно скончался. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, придумал, что после совершеннолетия девочка должна получить богатое приданое — наследство, оставшееся от покойных родителей. Малышка Линда сама взяла ее под свою опеку.

— Линда? — Это известие мне не понравилось.

— Линда, молочная сестра Руны. Она вечно возилась с малышами — даже детьми прислуги. Это, пожалуй, было единственным, почему я терпел в своем доме незамужнюю девушку. По моему мнению, она давно должна была выйти замуж и нарожать детей. Но ее мать не хотела для дочери такой судьбы. Она перетянула на свою сторону и Илону — та любила обеих девчонок… вечно им во всем потакала…

Я молча кивал, вспоминая и мысленно сравнивая эти слова с тем, что наговорил мне дух кормилицы.

— Ее мать… мать Линды… она умерла как давно?

— Умерла? — На меня посмотрели, как на сумасшедшего. — Она жива и здорова! Живет в Брезене с мужем…

Ой, вот только не надо врать некроманту! А с кем же я тогда на кладбище беседовал?

— Простите, я некромант и иногда немного перебарщиваю… Когда она уехала к мужу? Как они познакомились? Что он за человек?

— Если бы вы только собирались в город, я снабдил бы вас нужными сведениями. Но не понимаю, зачем это теперь? Пропала моя девочка! Я нарушил закон — я зачал дитя, хотя должен был всячески избегать любых контактов с женщинами. И я готов поплатиться за свое преступление, но Мезмира… она ни в чем не виновата! Она просто дитя! Ей на днях исполняется одиннадцать лет…

Вот оно! Одиннадцать лет!

— Последний вопрос. — Я воровато оглянулся по сторонам из опасения, что нас могут подслушать. — Вы хорошо знаете историю своего рода?

— Еще бы! — фыркнул герцог. — Меня заставляли учить целые абзацы наизусть, а раз в год я был обязан подновлять летописание семьи. Особенно то, что касалось обстоятельств смерти моих родных… Но не понимаю, какое это имеет отношение к…

— Просто скажите — вы знали, как появился ваш род?

— Э-э… — замялся сэр Роман. — Ну…

— В замке живет… жил призрак, — сказал я. — Если угодно, дух. Тот самый, который и проводит обряд выбора, указывая на того, кто останется в живых и станет новым хранителем рода. Так? А вы знаете, чей это был дух?

Герцог помотал головой.

— Дух дочери основателя вашего рода, первого Берканы. Он убил свое дитя, дабы достичь своей цели. Девочке было одиннадцать лет.

Лицо сэра Романа вдруг изменилось опять. В нем было что-то странное. Что-то такое, что я…

Хлопнула дверь. Кто-то возник на лестнице. Я поспешно отступил в сторону, но было поздно.

— Что здесь происходит? — На нас сверху смотрела леди Руна. — Дядя, ты ему рассказал?

— О чем? Может быть, мэтр посоветовал бы другой выход?

— Нет. Другого выхода нет. И ты прекрасно это знаешь! А вот он…

Я почувствовал движение воздуха, начал оборачиваться, чтобы встретить опасность лицом к лицу — и опоздал. Что-то тяжелое опустилось мне на голову, и наступила тьма.

Не помню, сколько времени пробыл в беспамятстве. Очнулся от прикосновений шершавого влажного языка и зловонного дыхания. Черный кот по кличке Зверь сидел у меня на груди и старательно вылизывал лицо, дыша запахом из пасти.

— Тебе надо зубы чистить, — проворчал я, приходя в себя.

— Пф-рым! — ответил кот, прервав свое занятие, и мне стало неуютно. В самом деле — нашел время коту читать лекции по гигиене полости рта!

— Извини. Спасибо, что не бросил… Ох, как же все болит!

Еще бы не болеть! Меня скрутили знатно. Запястья и щиколотки болели немилосердно. На шее вместо эдакого галстука болталась тряпка — явно ее использовали вместо кляпа. Никаких вещей при мне, разумеется, не было — исчез даже знак гильдии. И если за дорожный плащ, нож и кошелек я почему-то не волновался — хотя в кошельке было почти три злотых мелочью! — только исчезновение медальона вселило тревогу. Эти знаки строго индивидуальны. Они, если можно так сказать, настроены на своего владельца. Подделать невозможно, и есть лишь один способ получить чужой медальон — если умирающий маг передаст его своему ученику, таким образом проводя посвящение. Во всех остальных случаях…

Бес! Как же болит голова! Знатно меня приложили по темечку! Кто бы это мог сделать? Впрочем, это неважно. Главнее другое — где я нахожусь и с какого перепуга они оставили меня в живых?

Ответов на этот вопрос было несколько, и все они мне не слишком понравились. Первый — меня ударили столь сильно, что я действительно больше походил на мертвого, вот решили и не добивать, а просто скрутили на всякий случай — так сказать, чтобы запутать следствие в случае обнаружения моего трупа. А второе — меня намеренно оставили в живых, чтобы потом использовать для каких-то целей. Приятного мало, учитывая, что и сколько я знаю.

Заметив, что хозяин беспокойно зашевелился, Зверь начал действовать и принялся перегрызать зубами веревки на запястьях. Кошачьи зубы не приспособлены для этой работы — они слишком мелкие и слабые, — но кто сказал, что у меня обычный кот? Не прошло и минуты, как руки оказались свободны. Я с превеликим трудом принял сидячее положение и, разминая затекшие кисти, попытался оглядеться по сторонам.

Темнота. Хоть глаз выколи. Лишь благодаря ночному зрению, которое есть у всех некромантов, я смог как-то определить, что нахожусь под землей и, как обнаружил, ощупав все вокруг, — в неглубокой нише. Распутав узлы на щиколотках, на четвереньках выбрался наружу.

А тут немного светлее. Во всяком случае, глаза привыкли к мраку, и мне открылось подземелье. Помогая себе руками — стоило выпрямиться, как от последствий удара по голове оная зверски заболела, — я прошел несколько шагов вдоль стены, ощупывая все ее неровности. Черный кот с горящими, как две свечи, глазами — тоже, между прочим, источник света! — находился рядом. Ну все ясно — я в некрополе! И явно в самом дальнем его углу, ибо тут только подземелья и выдолбленные в них ниши — заготовки для захоронений. Семейство Беркана умело заглядывать в будущее и заранее знало, каким оно будет.

— Как ты меня нашел?

Черный кот только фыркнул — мол, мысли у тебя, хозяин, посторонние. В чем-то он был прав: надо думать, как отсюда выбираться.

— Если ты знаешь, как отсюда выйти, веди!

Зверь одарил меня косым взглядом и не спеша двинулся прочь. Держась рукой за стену — все-таки голова еще болела и стоять на ногах удавалось с трудом, — я пошел следом.

Как же плохо чувствовать себя беспомощным! Ни амулетов, ни оружия, ни даже каких-либо заклинаний вспомнить не могу — во всяком случае, пока не пройдет головная боль. Одна надежда, что сэр Робер не забыл нашей договоренности и начал действовать. Хотя положа руку на сердце не было никакой договоренности — даже четкого плана не было. Просто надо было проникнуть в замок разными путями, и, пока я буду заговаривать окружающим зубы, его высочество заберет потихоньку сына. А потом мы должны будем «действовать по обстановке», которую я и разведывал…

В общем, я надеялся, что молодой герцог все-таки найдет ребенка. И у него хватит ума, заметив, что я исчез, не геройствовать, а убираться куда подальше. Но как скоро он это заметит?

— Сколько времени я тут провалялся?

Вопрос, понятное дело, остался без ответа. Да и некогда было искать ответ. Найти выход — вот что важнее.

Черный кот уверенно шагал вперед, а я, придерживаясь за стенку, двигался следом. Толща земли над головой давила на сознание: казалось, вся эта масса вот-вот рухнет, погребая меня под собой. Одно радовало — если это часть некрополя, то до скончания века бродить не придется. Хотя не нравились мне эти бесконечные повороты. Рука скользила по стене, и можно было сообразить, что я повернул уже четырежды. Подземный лабиринт? На память сразу пришла старая легенда о лабиринте на острове. Там обитало чудовище, которое заманивало внутрь всех людей. Человек брел-брел — и попадал в пасть голодного монстра. Выбраться было невозможно. Кажется, потом чудовище все-таки убили и герой выбрался наружу… как?

— Мф-р-р, — раздалось впереди. Черный кот бросил взгляд через плечо — на морде горели желтые глаза, как две свечки, худо-бедно разгонявшие темноту.

— Иду я, иду…

Надо было торопиться. Откуда я знаю, сколько провалялся? И что происходит на поверхности?

Зверь вел меня тем же путем, которым прошел сам, так что в какой-то момент пришлось встать на четвереньки, чтобы повторить «кошачий» маршрут. Судя по всему, это был отнюдь не некрополь…

— И что это тут такое?

Белая тень возникла перед носом неожиданно — я даже как следует не испугался.

Резко выпрямился, боднув макушкой низкий неровный потолок. Передо мной маячило слабо светящееся в темноте привидение.

Всякий другой на моем месте закатил бы истерику или попытался как-то извиниться за вторжение, но только не я. Вскакивая, опять приложился пострадавшей частью головы к потолку так, что из глаз посыпались искры. Вспыхнувшая боль не располагала к душевным разговорам:

— Где хочу, там и хожу! Я, между прочим, некромант при исполнении…

— Ес-стественно! Как же не приз-снать… — прошелестел призрак.

— А раз признал, то прочь с дороги! — Вот только лишних задержек в пути мне сейчас не хватало… — Нет, стой! — крикнул я, едва призрачный силуэт начал таять.

— Что угодно?

— Я это… того… заблудился, в общем!

— Ах, так бы с-сразу и сказали! Я, с-собственно, за этим и… Следуйте за мной! Там вас ждут… обыскалис-сь…

Ого! Я пользуюсь популярностью, или те, кто стукнул меня по макушке и отволок в некрополь, вспомнили про «заначку»? Тогда сколько времени я провалялся и потом «прогулял»? Внутренние часы сбились — выходило всего ничего, от силы полчаса, хотя на самом деле наверняка больше.

Черный кот был совсем не против нового проводника. Он трусил впереди, и я, потирая ноющую макушку, зашагал следом, теряясь в догадках. Что все это значит? Кто мог меня искать, кроме врагов? Где я вообще нахожусь?

…Ну, положим, на последний вопрос ответ можно было дать уже сейчас — хоть земля надежно глушит любые проявления магии, почему многие лаборатории устраиваются либо на верху башен, как можно дальше от «глушителя», либо в подземельях, чтобы никто до поры ничего не почувствовал. И сейчас я сквозь боль в черепе чувствовал эманации смерти. Совсем близко было кладбище. В пространстве чувствовалась разлитая энергия смерти — источник сил практически любого некроманта. Обычно мы подпитываемся этой магией автоматически — специальные тренировки начинаются чуть ли не с первого дня обучения, так что выпускники уже начинают «тянуть силы» из любого захоронения в зоне досягаемости машинально, по привычке. Лишь мне сейчас из-за боли в голове приходилось сосредотачиваться и тщательно все рассчитывать, как первокурснику на зачете. Но все-таки я кое-что успел прежде, чем мы добрались до цели. Во всяком случае, вспомнил нужную формулу и даже начал ее мысленно проговаривать, одновременно подтягивая к себе энергию кладбища «по ниточке».

За поворотом впереди показался свет. Сначала слабый, он постепенно усиливался. Одновременно оттуда, словно теплый ветер в лицо, пахнуло силой. Там все было готово для совершения магического обряда.

«Там» — это за дверью, в которую я уперся, завернув за угол. Дверь была добротной, разве что железом не окованной, но петли и проем носили следы охранной магии — видимо, те, кто ее ставил, опасались незваных гостей.

Вот только они не знали, что рано или поздно эту дверь будут штурмовать те, кто знает магию мертвых!

Мой проводник легко просочился на ту сторону: у привидений нет сил причинить физический вред людям. Разве что напугать так, что человек сам, кинувшись бежать, сломает себе шею, упав с лестницы. Тех, кто мог в прямом смысле слова убить человека, дверь должна была сдерживать… при жизни…

Убить можно все. Даже то, что живым было очень давно. Толстый дуб, из плашек которого была сбита дверь, много лет назад был деревом, настоящим, красивым, еще молодым, но уже толстым и пригодным в дело. Хоть это и дикость, но в толстых досках сохранилось подобие жизни — не зря же многие обереги делают из дерева! А раз есть жизнь, ее можно забрать. Одно прикосновение превратило его в труху. Отступив на шаг, я позволил облаку трухлявых обломков осесть на пол, подхватил упавшие мигом проржавевшие дверные скобы и переступил порог.

Надо отдать должное — мое появление вышло довольно эффектным. Остолбенела не только девушка у импровизированного алтаря, но и я сам, никак не ожидавший увидеть…

— Линда? Ты что тут…

— А ты откуда…

Мы оба осеклись, замолчав. И ежу понятно, что происходит.

Подготовка к жертвоприношению завершилась. Уже и жертва была готова, и мне пришлось собрать в кулак волю, чтобы не сорваться, ибо жертвой была юная Мезмира. Крепко связанная так, что не могла пошевелиться, девочка оцепенело уставилась в одну точку. Слезы текли по ее лицу. Я чувствовал ее отчаяние. Она была в шоке и до сих пор не потеряла сознания от ужаса лишь потому, что у нее, очевидно, от природы были крепкие нервы.

— Ты пришел как раз вовремя, — первой нарушила молчание Линда. — Можно начинать!

Последние слова она выкрикнула во весь голос — они явно предназначались для кого-то другого.

— Что «начинать»? — По опыту знаю, что в таких ситуациях самое главное — потянуть время.

Стены сводчатого подземного зала были до самого потолка расписаны символами, рассматривать которые все равно не было времени. Вокруг алтаря, представлявшего собой старый саркофаг, лежали камни, на которых горели свечи. Рядом, возле жаровни, на пюпитре лежала распахнутая старинная книга. А в самом саркофаге…

Ой-ёй! Вот это да! Именно там, насколько я мог доверять своим чувствам, должны были покоиться останки закладной жертвы. Ну у девчонки и самомнение! Она абсолютно уверена, что все делает правильно! Хоть бы внутрь заглянула для начала! Прошлой ночью мне довелось упокоить сущность, при жизни бывшую дочерью Берена Куна. А эта самоучка уверена, что она находится там до сих пор. Хоть бы проверила перед тем, как вершить обряд!

Но я отвлекся. Все это промелькнуло в мозгу за ту долю секунды, когда я рванулся вперед, чтобы помешать Линде…

…и еле успел затормозить, когда перед носом вспыхнула белесая дымка. Защитный круг! Блин, вот это новости!

— Линда, остановись! — Сделав сгоряча пару пассов, с горечью убедился, что защита сработана на совесть. — Ты совершаешь ошибку!

— Что?

— Ты не должна этого делать!

— Поговори еще! — фыркнула молочная сестра леди Руны. — Я не такая дурочка, как ты думаешь. Я ничего не буду делать!

Что-то в ее тоне мне не понравилось. И я понял, что именно, когда из ниши, скрывавшей дверь напротив, выступили двое.

Старый герцог Роман Беркана выглядел как человек, который либо сильно пьян, либо находится под действием мощного заклятия, подавляющего волю. Он еле переступал ногами, шаркая по полу, тупо смотрел в одну точку пустыми глазами и, несомненно, не слишком отдавал себе отчет в том, где находится. Его под руку вела… леди Руна!

— Он готов?

— Да. — Молодая женщина осторожно подвела герцога поближе. Для них защитный круг не был преградой. — Я все сделала так, как ты велела.

— Отлично! — Линда посторонилась. Сестры в четыре руки подвели дядюшку к алтарю. — Вот так!

— Что вы задумали? — Я сжал кулаки, как никогда ощущая свою беспомощность. Без ритуального ножа — да вот же он, в руках Линды! — я не смогу пробить защитный круг. Мне нужно всего лишь сделать на руке надрез, прочесть пару фраз, и моя кровь сделает все. А в гильдейский амулет встроены защитные чары.

— Сегодня мы избавим наш род от заклятия, — ответила леди Руна.

— Это противозаконно! — вякнул я.

— Конечно! Поэтому мы, — победный взгляд в сторону сестры, — ничего делать не будем! Чтобы заклятие было снято, нужно всего лишь повторить то, что было проделано на этом самом месте много веков назад.

Ах чтоб их всех! Эти ненормальные собирались инсценировать жертвоприношение, которое провел их предок, принесший в жертву последнюю оставшуюся в живых дочь! Мезмира — дочь сэра Романа, его единственная дочь, так что все сходится… Если не считать одного — в качестве орудия выбран мой ритуальный нож. Да этой улики вкупе с самим фактом моего присутствия здесь достаточно, чтобы любая инквизиция признала виновным именно меня! А если учесть, что сам сэр Роман не владеет магией и саркофаг опустел, результат будет далек от задуманного…

— Все понял? — Молодые женщины смотрели на меня с видом победительниц.

Я отступил в сторону, прижался спиной к стене. Лично я помешать ничем не могу — все равно что с веником атаковать конного рыцаря! — но есть кое-кто…

— Зверь!

Черный кот только вскинул морду, когда я схватил его за шиворот. Он немедленно растопырил лапы, выпуская когти, и я позволил кошаку разодрать мне руки.

Больно-то как! Ну ничего, оно того стоит! Теперь сосредоточиться… Кто тут у нас некромант с дипломом?

— Куда вы так спешите, девочки? — Мне нужно было несколько секунд. — Насколько я знаю, подобные мероприятия совершаются строго в определенное время. С точностью до минуты.

— Не слушай его! — Линда подтолкнула сэра Романа к алтарю. — Просто сделай это! Один удар!

Ритуальный нож лег в подставленную ладонь. Мезмира только сейчас сообразила, кто склоняется над нею, и взвыла от ужаса.

Времени нужно совсем немного — несколько минут…

Зря думают, что убить человека — это так просто. Особенно когда перед тобой ребенок, который только плачет и не может от страха даже кричать. Особенно когда ты никогда прежде никого не приносил в жертву. У нас в Колледже несколько девушек подали прошение об отчислении, когда вплотную столкнулись с необходимостью убивать. И у сэра Романа рука дрожала просто неприлично. Он так долго замахивался, что в конце концов Линда сжала его запястье, сама направляя удар…

И была остановлена своей сестрой.

— Ты чего?

— Слушай! — Леди Руна озиралась по сторонам. — Ты ничего не слышишь?

— Пустяки! Обычный… э-э… Что там такое?

Я злорадно улыбнулся, прислушиваясь к далекому, но постепенно нарастающему шарканью шагов, скрипу, скрежету, постукиваниям…

— Гости!

— Какие еще… Ой, мама! Что это?

Я стоял боком к пролому, на который пялились девушки, но прекрасно знал, что они видят — толпу поднятых мною скелетов и совсем «свежих» трупов, которые двигались прямо на них.

— Так, ничего особенного! — Я прислонился к стене, опустив расцарапанные Зверем руки. — Зрители! Предки. Вы же ради них стараетесь, не так ли?

Впереди шагал мой знакомый лич, и при виде него у всех присутствующих вытянулись лица.

— З-звал, хоз-сяин?

Я оглянулся по сторонам, наслаждаясь произведенным эффектом. Вот теперь я понимаю чувства тех моих коллег, кто выбрал кривую дорожку. Ощущения непередаваемые!

— Взять!

Для этой нежити защитный круг не представлял серьезной преграды. Линда отчаянно закричала, когда, прорвав его, костистые руки скелетов вцепились в ее волосы и запястья. Мгновением раньше та же участь постигла и леди Руну. Оставшийся без поддержки, старый герцог схватился за сердце и рухнул на пол.

Час спустя, несмотря на позднюю ночь, в большом зале горели свечи. Собравшиеся лорды и леди Беркана в удивлении хлопали глазами, глядя на гордого меня и подавленных сестер, которых охраняли не менее сбитые с толку и удивленные стражники. Я все еще наслаждался эффектом, развалившись в кресле и наглаживая одной рукой лежавшего на коленях Зверя, который между делом старательно зализывал следы своих когтей на моих запястьях. Герцог Роман полулежал в кресле рядом, закрыв лицо ладонью. Бесы меня побери, как же это было приятно — пусть и смотреть снизу вверх на благородных господ, но знать, что стоишь намного выше них!

— Что здесь происходит? — Леди Илона обеспокоенно переводила взгляд с меня на свою дочь и обратно. — Вы можете мне объяснить?

— И вам, миледи, и всем присутствующим, — важно покивал я и кивнул Зверю. — Для этого вы все и собрались, чтобы посмотреть на виновников всего происходящего!

— И все равно, я не понимаю, почему моя дочь…

— Ваша дочь? Которая из них?

Свидетели этой сцены встрепенулись, уставившись на меня во все глаза. Больше всего удивления было написано на лице самой леди Илоны.

— Объясните, что вы имеете в виду, мэтр! — потребовала она.

— Охотно! Перед вами две девушки, молочные сестры, которых вы все знали как леди Руну Беркана и Линду, дочь кормилицы. Но на самом деле это не так… Я заподозрил неладное не сразу — долгое время я вообще не придавал многим фактам значения. Неожиданное убийство в столице сэра Робера, эти странные… случаи… потом непонятная, подозрительная гибель одного из ваших кузенов, сэра Робина… Тогда мне стоило насторожиться — ведь ясно же было, что его смерть никак не назовешь естественной! Он был принесен в жертву! Но кому? Духу — хранителю замка? Закладной жертве? Но закладным жертвам никогда ничего не жертвуют! Здесь же все было перевернуто с ног на голову. Улики прямо указывали на Линду — только у нее был мотив для совершения этого преступления, ведь сэр Робин приставал к ней! И в ее спальне был найден нож… На первый взгляд все было за то, что она это сделала. Но вставал вопрос — зачем? Для чего ей проводить все эти ритуалы? Зачем огород городить? Непонятно!

— Где уж вам, — фыркнула девушка.

— Да, туповат! Есть такое, — признался я. — Мог бы и вовсе Колледжа не закончить — с такими оценками… Но это к делу не относится. Меня насторожило то, что все улики указывают именно на виновность Линды — как будто кто-то хочет нарочно сделать ее главной виновницей всех бед.

— А что? — Сэр Ратмир хлопнул глазами. — Разве не так?

— В том-то и дело, что нет! — Я вздохнул. Линда мне нравилась, и сама мысль о том, что меня глупо и банально использовали, была болезненной. — Подобным образом от главного виновника как раз и отводили подозрения, чтобы я ни за что на нее не подумал!

— А вы-то тут при чем?

— А при том! — Я впервые посмотрел на леди Руну. — Вам очень нужно было как-то «прикрыть» свои занятия черной магией, чтобы никто ничего не заподозрил. Своего некроманта в замке нет, вину за неудачный эксперимент свалить не на кого, вот и приглашаете «специалиста» со стороны. Господин Лихошва рекомендовал меня, как человека, который может взяться за любое грязное дело и не станет задавать лишних вопросов. А незаконные занятия магией под носом у наблюдающей за семейством инквизиции — что может быть грязнее? В любом случае вину предполагалось свалить на меня, так?

Леди Руна фыркнула и отвернулась. Не хочет разговаривать с простолюдином, понятно! Сама-то кто, если разобраться?

— Отвечай, Руна, — на помощь неожиданно пришла леди Илона. — Ты… занималась черной магией?

— Он все врет. — Девушка посмотрела на герцогиню и отчеканила: — В нашем роду в данный момент нет никого, кто обладал бы магическими силами!

— Да, — кивнул я. — Именно эта фраза меня и насторожила. В доме кто-то занимается магией — это чувствуют призраки на кладбище. Это чувствует дух дома и закладная жертва. По коридорам разгуливает нежить. В доме производятся подозрительные обряды — и нет никого, владеющего магией! А между тем такой человек был! То есть он есть в данный момент, жив и здоров, в отличие от своей кормилицы!

Линда и леди Руна оглянулись на меня и чуть ли не хором прошипели:

— Гад…

— Что вы хотите сказать, мэтр? — забеспокоилась леди Илона.

— Кормилица мертва, миледи, — вздохнул я. — Она была убита собственной воспитанницей несколько лет назад именно при помощи черной магии. Девушке нужно было на ком-то практиковаться, и ее молочная сестра сама посоветовала ей несчастную женщину. Ее беда была в том, что она слишком много знала — в том числе и тайну происхождения вашей дочери, госпожа!

— Моей… что? — Леди Илона вся задрожала. Лица леди Руны и Линды описать не берусь — воображение отказывает. Там была такая буря чувств…

— Я — некромант, если кто забыл, — пришлось слегка повысить голос. — Иметь дело с мертвецами — моя профессия. Случайно поехав в Брезень, я встретил там человека, который знал о смерти кормилицы. Он отвел меня на кладбище, где я вызвал и как следует расспросил ее дух… Бедная женщина очень хотела счастья для своей дочери. Вы, миледи, первое время после родов были слишком слабы, даже не прикасались к ребенку, и, пользуясь тем, что всем не до нее, кормилица поменяла младенцев местами.

— Что?

— Что слышали! Вы же как бы устранились от воспитания дочери — вам надо было восстанавливать свое здоровье. Кормилица возилась с обеими девочками, те росли, как сестры, между ними не делалось различий. Только герцогиней на самом деле была другая! Ваша настоящая дочь — Линда! И это у нее наличествуют магические способности. А леди Руна всячески покрывала молочную сестру. Призраки не лгут! Хотите, мы призовем сюда дух замка и он подтвердит? А хотите, отправимся на монастырское кладбище, где еще раз расспросим дух ее приемной матери?

Леди Илона встала из кресла и медленно подошла к обеим девушкам. Их удерживали за локти стражники, которые явно чувствовали себя неуютно. Герцогиня по очереди всмотрелась в лица сестер.

— Но почему? — только и произнесла она.

— Ваша кормилица просто хотела немного счастья для дочери, только и всего, — пожал я плечами. — Нормальное желание нормальной матери.

— Но неужели нельзя было просто… Я же ни в чем тебя не обделяла, — она смотрела на Линду, — а ты…

— Она не виновата! Та, что это совершила, всю жизнь прожила с чувством вины. Она смогла заставить вас полюбить обеих девочек одинаково, чтобы ваша родная дочь не чувствовала себя ущербной. Помните — вы не настаивали, чтобы Линда как можно скорее вышла замуж за кого-то из своих… мм… кузенов? Вы любили девочку и искренне желали ей счастья… И она вместе с Руной так вам всем отплатила…

— Да что вы в этом понимаете? — воскликнула девушка. — Я хотела как лучше! Я хотела снять заклятие с семьи!

— Милая, — мне стоило некоторого труда произнести это слово, — вам стоило проконсультироваться с настоящим некромантом. Который расспросил бы призраков, сопоставил кое-какие факты… Ваш предок скончался, не завершив исследований. Возможно, если бы как-то удалось призвать его дух из Бездны, где он вынужден пребывать, он бы и поведал кое-какие тайны. Но первый лорд Беркана прославился, как создатель личей. И инквизиция как следует позаботилась о том, чтобы никто и никогда не вызвал его дух из небытия.

Я слегка лукавил. Мне была известна по крайней мере одна особа, для которой приказы каких-то людишек — пустой звук. Но так уж получилось, что мы с моей женой пока в ссоре. Вряд ли она ради меня палец о палец ударит!

— Правда, существует еще один способ избавить род Беркана от заклятия, — как ни в чем не бывало продолжил я. — Но вам он вряд ли понравится.

— Что это за способ? — встрепенулся долго молчавший сэр Роман.

— Повторяю, вам он не понравится. А состоит он в том, что всякое заклятие прекращает свое действие со смертью заклятого. Вам стоит всего лишь перестать обзаводиться потомством. Никто из Беркана ни при каких обстоятельствах не должен иметь детей — и со смертью последнего бездетного представителя рода все исчезнет.

— Но это… это…

Присутствующие переглядывались, перешептывались. Я не сомневался в том, какое решение будет принято большинством, и терпеливо ждал. Оставался еще один вопрос. Тот, ради которого меня официально и пригласили.

— Остался еще один вопрос, — дождавшись паузы в перешептываниях лордов и леди, произнес я. — И ответа на него у меня пока нет… Скажите, зачем и кому была нужна смерть сэра Робера?

Леди Илона развернулась к обеим девушкам стремительно, как атакующая змея.

— Вы… ты… — Ее лицо пошло красными пятнами. — Вы убили Робера?

— Да никто его не убивал! — воскликнул я. — И ваш сын, миледи, в данный момент находится в замке!

Я простер руку, наслаждаясь произведенным эффектом. Мой голос подслушивали за дверью, она распахнулась, и второй раз за ночь знакомый лич явил всем свой облик.

Женщины хором завизжали. Мужчины схватились за оружие. За руку лич как ни в чем не бывало держал шестилетнего мальчика.

— Мэтр! — вырвав руку, Яго подбежал ко мне. — Он говорит, что будет моим защитником! Это правда?

— Правда, мой маленький лорд. — Я спустил с колен Зверя, который тотчас поспешил навстречу Буяну, шагавшему по пятам за хозяином. — Его прислал твой отец, опасаясь, что тебя убьют.

— Его отец? — Молодые лорды Беркана были слегка сбиты столку. — А разве…

— Ваш кузен, сэр Робер Беркана — отец маленького Яго, — объяснил я. — Милорд!

Тот наконец переступил порог зала, и леди Илона с криком бросилась навстречу сыну.