Глава 16

Короче говоря, я заблудился. Скакал в ночь без оглядки и не удосужился запомнить дорогу. После того как погоня отстала, потеряв из виду добычу в ночной темноте, мерин еще некоторое время скакал, постепенно переходя на рысцу, а потом на шаг. Лишь когда он снова стал спотыкаться, я спешился, выбрал кустики поуютнее и устроился там на ночлег. Проснувшись поздним утром, стал искать дорогу в Большие Звездуны.

Плутать пришлось почти весь день: за первые три или четыре часа блужданий по полям и перелескам мне не попалось ни одного человеческого жилья. Первый хутор встретился уже после полудня, меня накормили и доходчиво объяснили, что все это время я двигался в сторону, прямо противоположную городу.

Отправившись в указанном хуторянами направлении, я уже вечером нежданно-негаданно оказался на окраине Малых Звездунов. Закат подчеркивал основательный силуэт замка графов Байт. До Больших Звездунов оставалось около получаса езды, но на усталом мерине нечего было и думать попасть в город до закрытия ворот. Впрочем, зачем спешить домой, когда судьба, если так можно сказать, дает мне шанс?

Если Большие Звездуны выросли вокруг старого замка графов Мас, то Малые Звездуны во всем их повторяли. Городок устроился на склонах холма, который огибала река Звезда. Замок Байтов стоял на самой его вершине. Вечерние сумерки не позволили рассмотреть, сколько домов там стояло точно — сто пятьдесят или двести, да оно мне и не было нужно. Гораздо важнее другое: успели или нет запереть на ночь замковые ворота?

Хотя с каких это пор некромантов стали волновать такие мелочи? Я же хотел немного пошпионить, а это значило, что на воротах светиться было никак нельзя.

Возле крепостного рва густо разросся кустарник. Его, видимо, не вырубали последние лет десять. А зачем, если междоусобные войны сделались достоянием истории? Последние стычки за владения между феодалами имели место как раз в первые годы после окончания Войны Трех Королей, когда, пользуясь малолетством долгожданного правителя, лорды, графы и бароны спешили урвать лишний кусок. Замок Байтов тогда и возводился, и выглядел он так, словно сейчас готовился выдержать многодневную осаду. Правда, я лордом по рождению не был и ничего не соображал в обороне. Мог и ошибаться… Однако в том, что касалось обнаружения тайного хода, лучше некроманта специалиста не найти!

Сосредоточиться… произнести несколько слов заклинания…

— Чего надо?

Только обладающий недюжинной фантазией человек мог принять этот клочок осеннего тумана за призрак. Но голос доносился именно оттуда. Все-таки это был призрак!

— Но-но! Полегче!

— Извиняюсь… виноват… А то ходят тут всякие… покоя не дают…

— Кто ходит?

— Да так, — уклончиво отозвалось привидение. — Всякие… Гонору вот намного больше, чем у вас, господин, а умения ни на грош! А туда же — хозяина из себя корчить горазды! Тьфу!

— Я пришел, чтобы покарать самозванца! — сказал несколько высокопарно, но другого языка призраки не поймут. — Проводи меня!

— Докуда смогу — всенепременно! С нашим превеликим удовольствием! Извольте следовать за мной, хозяин!

Призрак засуетился, почти подталкивая меня в сторону рва, заполненного водой из запруженного много лет назад ручья. Но ручей — это не река, воды мало, течение слабое. Естественно, там давно уже образовалось болото — с камышом, лягушками, топким илистым дном, грязью и противным запахом тины. Пришлось раздеваться и лезть в воду нагишом, неся одежду, оружие и «рабочие инструменты» на вытянутой руке. Не так уж приятно погружаться в илистую воду, осторожно нащупывая дно кончиками пальцев! Хорошо еще, что лето выдалось засушливое и ров слегка обмелел. Но все равно пару раз мне пришлось погрузиться до подбородка.

Призрак дисциплинированно ждал на той стороне и сразу подлетел к крепостной стене.

— Туточки тайный ход у них расположен, хозяин! Отсюда они мертвяков вытаскивали!

— Каких мертвяков? Ах да…

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что еще один кирпичик занял свое место в головоломке. Все эти появляющиеся на улицах города подозрительные тела — то на задах трактира «Яблонька», то на улице возле дома… Эти люди находили свою смерть в замке Байтов, после чего их оттаскивали подальше от места преступления. Значит, в самом деле здесь жил и «тренировался» мой так называемый начальник Дей Долл — или как на самом деле его зовут. Осталось выяснить одну малость: как он связан с леди Геммой. И каковы его собственные планы?

Проникнуть в замок тайным ходом оказалось довольно просто — для того, кого страховал призрак. Легкое нажатие на неприметный камень в стене — и открылся лаз, достаточно большой, чтобы в него пробрался человек. Призрак реял поблизости, контролируя ситуацию.

— Все в порядке, хозяин, — шелестел его бесплотный голос, — на стене трое часовых, в караульном помещении еще пятеро. Трое где-то бродят. Всего не спят десять человек на дворе и еще несколько в самом замке.

— Кто и где?

— Откуда мне знать? Мне внутрь хода нет…

Ну еще бы! У большинства призраков крайне ограниченные возможности. Одни не могут отойти от места последнего упокоения, другие активны строго в определенное время суток, третьи могут общаться лишь с несколькими людьми, обладающими определенными свойствами, четвертые… В общем, сколько призраков, столько и условий.

— Где та троица?

Ладно, подождем. Не всю же ночь он будет ходить туда-сюда.

Через несколько минут мимо тайного хода, где затаился некий незваный гость, прогрохотали тяжелые шаги. М-да, можно было не пользоваться услугами призрака-соглядатая — не заметить этого солдафона мог только слепой и глухой. Я проводил его внимательным взглядом, дождавшись, пока он скроется в небольшом караульном помещении недалеко от главных ворот. Судя по всему, гарнизон замка не так уж велик — времена мирные, графы Байты, скорее всего, обходятся тридцатью воинами. Они дежурят сутки через двое. Было, наверное, больше — ведь, когда Анджелин Мас покинул замок, несколько рыцарей последовали за ним. В принципе нормально. Рыцарь — это профессиональный воин, в бою стоит десятка пехотинцев, вчера набранных от сохи.

— Лучше пробираться через вход для прислуги, хозяин. — Тонкая «рука» призрака протянулась в сторону темного пятна на фоне стены. — Его не запирают на ночь, только щеколда…

Ага, с которой легко справился кинжал.

Ох, как же на кухне пахло! Сразу вспомнилось, что в связи с последними событиями нормально поужинать сегодня не довелось. А тут остатки вчерашнего окорока, тесто для утренних булочек, какая-то зелень, холодная каша… Уговаривая себя, что собираю улики и вещественные доказательства, продегустировал все подряд.

Замок большей частью отошел ко сну. Слуги отдыхали в каморках, так что можно было не опасаться споткнуться о кого-то из них, прикорнувшего прямо на полу в коридоре. Такие «условия работы» сохранялись лишь для личных слуг — те спали на пороге хозяйской спальни, причем чаще всего внутри, чтобы грабитель сначала споткнулся о тело, а уж потом проник внутрь.

В отличие от ратуши, где веяло стариной, замок Байтов оказался довольно современным строением. Посему полы на верхних этажах были застелены досками, а не плетеными циновками. Доски слегка поскрипывали под ногами, и, хотя постеленные кое-где тканые половики глушили звуки, приходилось тщательно выверять каждый шаг. Нет, бесшумной походке каждого некроманта учат на практике, специально заставляя гулять туда-сюда по опавшим листьям, но сейчас мое тело превращалось в упыриное, и некоторые навыки забылись.

Та-ак… коротенькое заклинание концентрации — и вот я уже слышал каждый звук.

Замок был типовой: первый этаж занимали большой холл, кухня, кладовые, каморки прислуги и комната стражи. Второй этаж — это большой пиршественный зал и несколько небольших комнат «на всякий случай». Третий этаж и четвертый — библиотека, оружейная комната хозяев (она же зал для тренировок), рабочий кабинет и жилые комнаты. Так вот, не спали именно наверху, на третьем и четвертом этажах. Я определил два источника звуков. Нет, три — один вроде как перемещался… Что ж, пойдем и посмотрим!

В одной из комнат третьего этажа оказались настежь распахнуты двери. Мерцающие огоньки ароматических свечей разгоняли ночной мрак. Слышалось приглушенное бормотание:

— И всякий, кто ступит на дорогу сию, не убоится долгого пути. И коли нет в душе греха, то пройдет он по мосту звездному, и придет в объятия богов небесных в сады светлые и будет счастлив, и награды за труды земные получит, богам уподобясь… Ежели была отягощена душа при жизни деяниями неправедными, смущена мыслями черными, отринув свет и уйдя во тьму, то разверзнется пред стопами ее звездный мост, и низринется неправедная душа в Бездну, где бесы ждут ее с хохотом глумливым. И получит она воздаяние по мере неправедных дел своих — каждая черная мысль, каждое злое слово и неправедное деяние сторицей возвратятся и не будет просвета душе до скончания времен, пока не смягчится Прове и не вымолит страждущую душу у Четырехликого Свентовита. Ежели же не светла и не темна, а сера душа была, ниспошлют боги ей помощника — пса верного. Сколько добрых дел сотворил человек при жизни, столько волосинок в шерсти его. Ухватится душа за шерсть черного пса и перейдет через звездный мост невредимой…

Ну, все ясно! Даже не стоило заглядывать в комнату. Там монах-смертник читал священные тексты над телом виконта Ладиана Байта. Так, один бодрствующий-неспящий есть. А где остальные? Да за соседней дверью!

Надо было сразу догадаться — тело выставлено в покоях виконта, значит, и комнаты его супруги тоже рядом. Тихие голоса доносились как раз оттуда. Кто сказал, что любопытство — это порок?

— Нет, сестричка, это ты хватила! — Голос определенно принадлежал Дею Доллу, но вот кого он называл сестричкой? — Ты уверена, что у тебя все получится?

— Более чем уверена, Гебриан! — А вот это голос самой леди Геммы. — Мне только надо зацепиться как-то в этом замке хотя бы на месяц! А там, когда все узнают, что я беременна, никто не посмеет меня отсюда вышвырнуть! И ты должен помочь!

— Но как? Уж не предлагаешь ли ты…

— Использовать тебя? — Девушка хохотнула. — Ты, конечно, красавец-мужчина, но Ладиан… он, как бы тебе сказать… немножко другой!

— Тебе что, в самом деле нравился этот мозгляк?

— Да плевать я на него хотела! Клянусь богами — если бы Анджелин его не прибил, сама бы отравила! Мне нужен был только ребенок от него! Ребенок с таким же цветом волос и глаз, как у Ладиана, чтобы эта старая дрянь не могла придраться! Пусть бы носилась с «милым внучком от моего Ладианчика» и оставила меня в покое! Мне нужен либо мужчина, похожий на Ладиана внешне, либо сам Ладиан, чтобы зачать младенца!

— Ладиан мертв, Гем!

— А ты на что, Геби? Ты же некромант! Подними его на пять минут, чтобы он все сделал, и упокой обратно! Это же так просто! Ты мне говорил, что самостоятельно все изучил…

Ну так я и думал — этот Дей Долл, настоящее имя которого Гебриан, самоучка. Он что, брат леди Геммы? Тоже лорд?

— Ну… э-э… понимаешь, Гемми… я… это очень трудно и сложно… Нужно слишком много сил и…

— Что? — Виконтесса зашипела, как рассерженная кошка. — Ты хочешь сказать, что тебя отчислили правильно? Что не было никаких интриг завистников, а ты просто слабак и тупица, провалившийся на экзамене?

Отчислили? Откуда? Из Колледжа Некромагии? За то, что провалился на экзамене?

Хорошо, что заклинание концентрации дает побочный эффект — оно не позволяет потерять голову. Иначе я давно бы уже бился о стену вышеозначенной деталью организма. Как такое можно забыть! Полгода назад, когда старшекурсники, приехав с практики, с головой ушли в написание дипломов и в стенах Колледжа появлялись раз или два в седьмицу, все учебное заведение стояло на ушах. До нас, без пяти минут специалистов, доходили какие-то слухи — на очередном экзамене некий лорд-второкурсник не просто с треском провалился, но и серьезно напортачил, в результате чего двое его соучеников оказались на больничной койке, а третий скончался на месте. На замечание куратора и преподавателей, что он поступил неправильно, этот тип заявил: «Ну и что? Вы же некроманты! Воскресите его и пусть дальше учится! В чем проблема?» Ну там еще было кое-что — все рассказывать долго. Короче, несмотря на то, что он являлся сыном какого-то вельможи, его отчислили, тем более что все равно успеваемость лорда оказалась одной из самых низких в потоке и он был не столько второкурсником, сколько второгодником. Как бишь его звали? А, Гебриан Лейс, барон Чернореченский! Вот, значит, кто это? Не зря парень копировал стиль одежды с рекламного плаката — сильно, видимо, мечтал стать некромантом!

И тогда прояснилась та часть интриги, которая касалась непосредственно мэтра Куббика. Заполонить город и окрестности всякими тварями, упырями и прочей нежитью, отослать городского некроманта под благовидным предлогом подальше, а потом обвинить в бездействии и уволить «как несоответствующего занимаемой должности». Новым некромантом стал бы этот Дей Долл, осуществив свою мечту. Он же одной левой должен был справиться со всей нежитью, раз сам ее вызвал! Стоп! Должен или может? Судя по тому, что удалось подслушать, он ничего не умеет. Тогда кто? Кто толкал неуча занять место, работать на котором под силу лишь специалисту? Ответ прост и понятен — тот, кто обладал необходимыми знаниями, но по какой-то причине не мог это место занять. Например…

«Згашик, ты тупой!» Ответ лежал на поверхности. Только старому пра выгодно, чтобы вместо опытного мэтра Куббика должность городского некроманта занял во всем зависящий от него недоучка! Пра сам смыслил в некромантии — достаточно было вспомнить руны, которые запирали могильные камни на монастырском жальнике, или показания призраков с Холодного Камня: «У него была сила спрашивать!» У Гебриана Чернореченского такой силы не было, но пра вполне мог ею обладать. И ведь Дей Долл не смог бы пикнуть — пра тогда написал бы куда следует, и обман вскрылся бы. Конечно, старику тоже влетело бы, но в силу преклонного возраста он мог отделаться и легким испугом. А вот семейство графов Байт, чьим родственником оказался лженекромант, пострадало бы — ведь все приказы об увольнении мэтра Куббика и назначении Дея Долла в конечном счете проходили через руки графини Лавины! Эх, пра! Одной ногой уже в могиле, а туда же — интриговать!

…А может, дело как раз в этом? Старый священник просто очень боится смерти и надеется как-то отгородиться от нее? Надо спросить у мэтра Куббика, не подкатывал ли к нему пра с вопросами типа: «Как заставить Смерть меня не трогать?» Не занимался ли он подпольно изысканиями эликсира бессмертия? Эх, чем больше узнаешь, тем больше всплывает новых вопросов! А время — чувствую — поджимает! Анджелин Мас сидит в тюрьме и ждет приезда королевского дознавателя. Виконт Ладиан убит, леди Гемма готова пойти на крайние меры, чтобы получить желаемое — титул графини Байт. А по коридору приближаются чьи-то шаги.

Я еле успел нырнуть за угол и затаиться, чтобы графиня Лавина не наткнулась на меня. Вряд ли ей понравится, что по замку ночью бродят посторонние некроманты. Впрочем, вдова сейчас вряд ли могла что-то замечать — женщина, потерявшая единственного сына, не страдает лишним любопытством и, как правило, не смотрит по сторонам.

В прошлый раз мне показалось, что леди Лавине под пятьдесят. Сейчас это была древняя старуха — бледная, болезненно-высохшая, с потухшими глазами и скорбно поджатыми губами. Темная накидка почти полностью скрывала ее лицо — хорошо виднелись лишь острый подбородок и эти самые губы. Графиня постучала в комнату невестки:

— Леди Гемма? Вы спите?

— Я не могу спать, матушка. — В голосе молодой женщины задрожали слезы. — Я просто не в состоянии сомкнуть глаз… я понимаю, что плохая жена, но у меня нет сил находиться там, рядом с телом… Мне почему-то кажется, что это не Ладиан! Что это не он… Ну почему, почему все сложилось именно так! О, Ладиан, ты мне сейчас так нужен!

«Еще бы, если учесть, что тебе нужен ребенок от него!» — подумалось мне.

— Мастер Долл, — послышался голос графини, — хорошо, что вы здесь. Вы мне необходимы.

А вот эта женщина определенно умеет владеть собой! Рядом с ней рыдают, стонут и, судя по всему, старательно разыгрывают вселенскую скорбь, а у графини только голос стал суше и мертвее.

— К вашим услугам, моя госпожа!

— Мэтра Куббика до сих пор нет в городе, и мы больше не хотим его видеть. Его помощник тоже исчез в неизвестном направлении. Только что прибыл гонец, который сообщил, что мастер Груви не появлялся дома два дня…

— Его тоже стоит уволить, миледи, а то и убрать. Он слишком много знает!

Вот бес!

— Остаетесь только вы, — как ни в чем не бывало продолжила графиня. — Я хочу, чтобы вы исполнили мою просьбу. То есть можете считать, что это первое ваше задание на новом рабочем месте. Вы должны воскресить Ладиана!

Ущипните меня! А лучше — укусите! И пусть это будет кто-то посильнее упыря! У меня галлюцинации? Как — воскресить? Опять? Они что, сговорились?

— Ка-ак — воскресить? — Голос Дея-Гебриана дрогнул и пустил «петуха».

— Очень просто. Вы некромант. Сделайте это для меня — и можете просить все что угодно!

— Да-да, мастер Долл. — А это уже голосок леди Геммы. — Сделайте это! Умоляю вас!

Судя по гулкому стуку, молодая женщина рухнула перед лженекромантом на колени.

— Но… э-э… я… — заблеял ее братец.

«Не умею!» — мысленно подсказал ему, однако, как всегда бывает, когда хочешь помочь «тонущему» на экзамене товарищу, подсказку не услышали.

— Э-э… ну… это сложно! Надо подготовиться! И потом я же должен отдать год жизни…

Ого, а это он помнит!

— Ну и что? — Голос графини стал строже. — Что значит один — всего один! — год вашей жизни по сравнению с непрожитыми годами моего мальчика!

— Да, но это моя жизнь! — взвизгнул Дей Долл. — И отдавать ее…

— Это ваш долг! — отрезала графиня. — И либо вы его выполняете, либо я ищу другого некроманта!

С этими словами она чеканным шагом покинула комнату и так хлопнула дверью, что подслушивающий «другой некромант» аж присел, а читающий священные тексты над покойником монах-смертник от неожиданности матюкнулся.

— Стр-ража! — разнесся по спящему замку командный голос. — Все ко мне! Живо!

А леди Лавина разошлась не на шутку! Сейчас она отдаст приказ прочесать всю округу вдоль и поперек в поисках «другого некроманта». И либо наткнется на мэтра Куббика, который, по моим расчетам, должен вот-вот вернуться домой, либо отыщет меня. Сейчас тут все забегают, засуетятся… Вон уже слышны голоса и топот ног… Линять! Линять отсюда, пока не поймали!

У меня все получилось бы, если бы вслед за своей свекровью за порог не выскочила леди Гемма. Правда, устремилась она в другую сторону и… правильно, увидела кое-кого постороннего.

— Смотрите!

Понимая, что выдал себя с головой, все-таки рванул прочь со всех ног. Вслед мне неслись крики, послышался топот ног — судя по изрыгаемым проклятиям, в погоню пустился сам лженекромант.

Положение становилось отчаянным. Если раньше можно было надеяться, что поднятые с постелей стражники начнут прочесывать окрестности и дадут беглецу какую-то свободу маневра, то теперь стало ясно, что незваный гость прячется именно в замке. Значит, отыскать его намного легче — стоит лишь перекрыть входы и выходы и начать методично обыскивать помещение. Три десятка солдат и озабоченный некромант-недоучка — достаточный повод для беспокойства, вы не находите? Пусть мой главный противник слаб в магии, но кое-что он все-таки умеет, и это «кое-что» может здорово испортить настроение.

Ого, а его «тренировки» явно не прошли даром! Воздух прошила синяя молния. Это боевое заклинание, рассчитанное на то, чтобы лишить нежить проворства. Молния рассыпалась на искры. Несколько искорок упали мне на левое плечо, и рука тотчас онемела. Вот бес! Как же можно забыть! Я же заражен! Мне осталось несколько дней до превращения в живого упыря, значит, эти заклинания могут причинить вред. Как было уже на храмовом жальнике! Прошло время, мой организм вплотную приблизился к моменту превращения, реакция на магию теперь будет сильнее.

Однако я и сам кое-что могу. На ходу, помогая всем корпусом, не глядя, метнул назад огненный шар. Это так называемый «холодный огонь» — он обжигает только нежить, на которую не действует обычное пламя. Но в Колледже это заклинание проходят накануне практики, и Дей Долл явно не знал этого феномена. Судя по грохоту и сочному мату, он попытался увернуться от сгустка ядовито-розового пламени, но врезался в стену, даровав беглецу несколько секунд.

Прыгая через три ступеньки, я молнией пролетел четвертый этаж и ворвался на пятый. Промчался через весь коридор до конца и затормозил на развилке. Одна широкая лестница вела вниз, в другое крыло замка, другая, узкая, винтовая — вверх, в какую-то башенку. Сие сооружение явно играло чисто декоративную роль, то есть полноценно держать оборону там не получилось бы. Куда прятаться?

В узкий коридор выходило несколько дверей. Именно временным помрачением рассудка можно объяснить тот факт, что я стал лихорадочно дергать все подряд, и одна из них распахнулась за миг до того, как дрожащие пальцы сомкнулись на ручке.

— Не дергать, — произнесла невысокая тощая фигура. — Толкать. От себя!

— Ага, — попятился я, лихорадочно придумывая, куда теперь смываться. В дверях стоял не призрак, а вполне себе живой человек.

Некоторое время мы молча пялились друг на друга. По уму, надо было бежать, пока тощий старик в длинной светлой рубахе, в вырезе которой виднелась костлявая грудь, молчал и хлопал выцветшими глазами, но ноги словно вросли в пол.

— Ага. — Лицо местного жителя оживилось. — Это ты! Наконец-то!

В следующий миг худая старческая рука с выступающими венами и пигментными пятнами на сухой морщинистой коже крепко вцепилась в мое запястье.

— А!

Дверь захлопнулась.

— Явился, не запылился! — заворчал старик, крепко удерживая меня на месте. — Где тебя, бесово отродье, так долго носило? Какого лешего? Столько лет мотался невесть где… Ты обо мне подумал?

— Я… э-э… простите, но…

— Прощения, стало быть, просишь, бесенок? На колени!

Он сумасшедший? Я вообще к кому попал?

— Кому сказал, — взъярился старец, — становись на колени, щенок, и повторяй за мной: «Простите меня, папа, дурня неотесанного!»

Вот ё… Папа!

— Папа?

— А ты думал, я родного сына не признаю? — На мое лицо в упор уставились старческие слезящиеся глаза. — Двадцать пять лет! Я знал, знал, что ты вернешься, Дарин!

В следующий миг меня обняли и горячо прижали к старческой груди.

— Но…

— Ты вовремя вернулся, Дарин! — не обращая внимания на робкие попытки возразить, продолжал старик, подталкивая меня в глубь комнаты. — Самое время! Ты знаешь, что твоего брата уморили? И кто? Твоя любимая Лавина! Он ей мешал! Она стерва, помяни мое слово! И невестка у нее такая же — лживая двуличная дрянь! Они все хотят моей смерти! Меня уже дважды пытались отравить и несколько раз якобы случайно не приносили обед! Меня никуда не выпускают! Отобрали даже личного слугу! Представляешь, мне, графу Байту, приходится иногда тайком пробираться на кухню и воровать себе еду! Они надеются, что я долго не протяну! А я протянул! Я дождался тебя, Дарин! Сын вернулся и теперь всем им покажет… Только почему, бесово отродье, ты ни разу не подал о себе весточки? Мать так и померла, не зная, жив ее ребенок или нет! Вот тебе!

Старик отвесил отчаянную, но какую-то слабую пощечину. Как ни странно, я ничего не почувствовал — голова исправно качнулась из стороны в сторону, но и только. Вторая оплеуха была отвешена с тем же результатом.

Это, как ни странно, внушило страх. Только нежить не чувствует боли. И если я перестал ощущать пощечины, значит, все-таки превращаюсь… На мое тело уже действуют парализующие заклинания — левая рука вон сгибается плохо, а пальцев словно нет совсем! Что будет дальше? Сколько мне осталось? Всего три дня? Или еще четыре? Утешает одно: я буду одним из первых людей, превратившихся в упыря при жизни. Можно сесть и подробно записать свои ощущения по минутам — так сказать, оставить след для будущих поколений… Если позволят обстоятельства.

Старый граф по-своему воспринял мое молчание.

— Что, стыдно стало, неслух? — прекратив экзекуцию, поинтересовался он. — Вон аж побелел весь!

Еще один тревожный симптом — кровь застывает в жилах и больше не может приливать к исхлестанным щекам. То есть начали отмирать капилляры… Ох, как все плохо!

Стоп! Собраться! Я еще жив. И буду бороться до конца. А это значит, надо встряхнуться и вести себя так, словно впереди лет пятьдесят полноценной жизни.

— Простите, но я…

Шум снаружи заставил прикусить язык. По коридору топали сапоги. Хлопали двери.

— Загляните в башню! — послышался голос моего «коллеги».

— Это тебя ищут? — прищурился старый граф. — А вот им всем!

Старик показал двери несколько энергичных, но крайне неприличных жестов и толкнул меня под кровать:

— Лезь!

Спорить было некогда. И неохота.

Не знаю, на что рассчитывала поисковая группа, но явно никто не был готов к тому, что их обложат отборным матом. Оставалось лишь пожалеть о том, что нельзя записать отдельные перлы для истории.

— Пошли вон! — были единственные слова, которые можно слушать детям и беременным женщинам.

— И правда, пойдемте, мэтр, — пробасил кто-то, наверное, стражник.

— Сумасшедший, — проворчал Дей Долл, он же Гебриан Чернореченский, прежде чем резкий хлопок двери заглушил остальные слова.

В ответ раздалось ехидное хихиканье.

— Вылезай, сынок! — Полог чуть приподняли. — Не думай, что сказанное этим нахалом правда! Твой старый отец болен и немощен, но еще не выжил из ума! Я прекрасно знаю, кто из людей чего стоит! Мне недолго осталось, но раз ты, Дарин, вернулся, все будет хорошо!

«Знали бы вы, граф, как недолго мне осталось!» — подумал лже-Дарин, на четвереньках выбираясь наружу.

— В общем, так, Дарин! — Старый граф в предвкушении потер руки. — Теперь нас двое, и мы как следует развернемся! Мы им всем покажем! Представляешь, они убили твоего племянника!

— Кого?

— Лавина родила твоему брату сына! — В лоб ткнулись костяшки пальцев. — Ты что, не знал?.. Ах да, действительно не знал!.. Так вот, у тебя был племянник, наследник титула! А теперь его нет! И я перепишу завещание! Раз ты живой, то именно ты и получишь титул… Дети есть?

— Пока нет…

— Это плохо. — Граф крепко обнял меня за шею, дохнул в лицо несвежим запахом изо рта. — Это очень плохо. Ты уже не мальчик, пора подумать о наследниках… Но ничего! Думаешь, если твой старый отец уже несколько лет не выходит из своей комнаты, то он не в курсе последних новостей? Есть одна подходящая кандидатура! Девочке всего двадцать девять лет… Она не слишком красива, но зато у ее семейства огромные связи…

— И приданое? — пискнул придушенный я.

— А как же без этого? — захихикал старик. — Да еще и связи дорогого стоят! Просто удивительно, как такое сокровище до сих пор никто не откопал!

«Или, что вернее, ее уже откопали, и не раз, но предпочли зарыть «клад» обратно и бежать от него со всех ног!» — мелькнула мрачная мысль.

Граф пустился взахлеб обсуждать перспективы, которые принесет этот брак, — у невесты оказалась дальняя родня в королевском казначействе и даже среди цеховых мастеров. Последнее не могло не настораживать — значит, она не такая уж леди, как кажется.

Но главным сейчас было не это! Подумаешь, женитьба! Важнее иное: как так случилось, что меня перепутали с виконтом Дарином? Конечно, слабое зрение старика, ночная полутьма, разгоняемая единственной свечкой, плюс напряженное ожидание возвращения младшего сына — все это сыграло свою роль. Но все равно… Неужели мы настолько похожи? И даты… Лорд Дарин уехал двадцать пять лет назад. Мне двадцать три… Любой скажет: «Ага! Все сходится — год спустя он встретил твою мать, еще через год родился ты… Поздравляем!» Так-то оно так, если бы не одно «но»! Мой отец, как и моя мать, происходил из цеховых мастеров. У меня имелась многочисленная родня именно по линии отца — мой дед, тетка и три отцовых брата. Двадцатилетнего графа ни один цеховой мастер не усыновил бы никогда — это не подброшенный на крыльцо грудной младенец! Так что извините! Оказаться наследником громкого титула было, конечно, заманчиво, но у меня и своих проблем хватало!

— Эй, ты меня совсем не слушаешь! — Острый локоть чувствительно саданул по почкам. — Вот олух! Тебе что, неинтересно?

— Очень интересно… э-э… папа, но… Есть одно обстоятельство… Понимаете, я как раз и хочу во всем разобраться… Кто убил виконта Ладиана на самом деле, кто во всем этом виноват…

— Так я ж тебе, дурню, об этом битый час толкую! — Мне еще раз постучали по лбу. — Все задумала эта стерва, младшая невестка! На что, интересно, она рассчитывала? Что после смерти мужа все отойдет ей? Дудки! Есть ты, мой сын! Ты наследник, а она…

— А как же лорд Анджелин Мас?

— А он-то тут при чем? — подозрительно прищурился старик.

— Как? Разве вам не говорили? Леди Гемма влюбилась в Анджелина Маса и стала добиваться его взаимности. Когда же этого не получилось, она решила его уничтожить…

— Удивил! Эта маленькая дрянь и не на такое способна! Правильно Анджелин ей дал от ворот поворот!

— Но у нее есть сообщник! Знаете, кто это? Приезжий некромант, тот, кого все знают под именем Дея Долла!

— Который на самом деле ее родной брат, — фыркнул старый граф. — Они были так уверены, что я глухой, что не стеснялись называть друг дружку братом и сестрой! Я всегда знал, что этот выскочка плохо повлияет на Ладиана! И вот, пожалуйста, оказался прав! Ну, сынок, чем еще удивишь старика отца?

А чем можно было его удивить? Кажется, он имел ответы совершенно на все вопросы… А ну-ка, проверим…

— А вы знаете, что сейчас задумала эта парочка?

— Очередную подлость, я полагаю! Оставь их в покое! Что бы они ни задумали, у них уже ничего не получится! Завтра же перепишу завещание на тебя — и пусть делают со мной все что угодно! Я смерти не боюсь и давно ожидаю встречи с курносой…

— Не скажите, — вырвалось у меня, — носик у нее очень даже ничего… И вовсе не курносый, а такой… миленький…

Рядом внезапно что-то шевельнулось — что-то, не относящееся к миру живых, — и я ощутил нежное прикосновение к щеке: «Спасибо, милый…» Губы сами собой сложились для ответного поцелуя.

— Ау! Есть кто дома? — Перед носом качнулись растопыренные пальцы. — Точно, пора тебя женить, Дарин! Или уже на примете имеется кто-то, кого я не знаю?

— Ну… э-э…

— Хи-хи-хи! Так и знал! — Довольный донельзя старик игриво погрозил узловатым пальцем и потер руки. — Не обманул отцовских ожиданий! Вы давно знакомы?

— Э-э… не очень.

— И не женаты?

— Не-э-эт…

— А она хоть ничего? Хорошенькая?

Кое-кто, кого живые не могут видеть, но иногда очень хорошо чувствуют, взволнованно затаила дыхание, и я отважно кивнул:

— Самая красивая из всех девушек в мире! И наверное, даже за его пределами!

«Ты тоже лучше всех…» — Еще один поцелуй был запечатлен на моей щеке.

— Познакомишь? — немедленно поинтересовался старый граф.

— Об-бязательно… — Я представил, как это будет выглядеть, и нервно хихикнул. — Только не сейчас! Потом… как-нибудь… Сначала… э-э… в общем, есть одно дело! Сначала я его сделаю, а уж потом… можно?

— Можно! Если она нравится тебе, сынок, мне она и подавно понравится! Свадьбу справим прямо тут…

Ой-й…

Надо было что-то делать, и как можно скорее, пока никто не поинтересовался именем моей предполагаемой невесты. Хотя почему «предполагаемой»? А что, если и правда… Нет, Смерть мне, конечно, нравится, но… не подумайте неправильно… то есть… ну в общем, надеюсь, понятно?

— Свадьба будет, папа, обязательно будет. И вы на ней станете почетным гостем, обещаю! — Ох, что такое я несу! — Только чуть попозже. Мы сначала хотим… ну, узнать друг друга получше. И потом есть же дело, ради которого я прибыл сюда! Я приехал тайно и пока не должен никому попадаться на глаза.

— Но уже попался, — прозорливо закончил мысль старый граф.

— Угу. И теперь мне…

— Понятно, сынок! Счас все будет!

С удивительным для своего возраста проворством мой «папаня» на цыпочках подбежал к двери и высунул из нее любопытный нос. Потом подмигнул, обернулся через плечо и мышкой выскользнул наружу.

Я присел на кровать, нервно сжимая и разжимая кулаки и машинально массируя правой рукой потерявшую чувствительность левую. На запястье и выше, до локтя, а дальше по всему плечу на бледной коже уже проступали синюшные пятна и багровые полосы. Именно в левое запястье и цапнул меня упырь. Сейчас длинные рукава туники скрывали приметы грядущего превращения, но, если судить по ним, мне осталось всего ничего. Эх, успеть бы довести дело до конца!

Впрочем, оно могло считаться почти завершенным. Мне стали известны главные преступники: леди Гемма — идейный вдохновитель, ее брат Гебриан Лейс барон Чернореченский и старый пра — исполнители воли молодой супруги умершего виконта, преследующие собственные цели. Все, или есть кто-то еще?.. «Ты кое-кого забыл, — подсказала интуиция. — Он орудовал в городе, помогал им, подкладывал трупы на улицы. Он поджег библиотеку и ратушу, а стало быть, мог перемещаться по ночным Звездунам, не вызывая подозрений».

Лейтенант городской стражи Таран Винт! Трактир «Яблонька», возле которого нашли один из трупов, находился на его территории. Стражнику же можно было легально ходить по городу и творить свои дела. А некоторыми последними событиями он себя окончательно выдал. И неудивительно, что произошло столько совпадений, ведь именно лейтенант Винт слышал, как я просил Анджелина Маса открыть для меня архивы. Он все время вертелся рядом, все знал и мог выступать в роли связного, донося леди Гемме и ее брату последние новости. Но зачем ему это? Личная месть градоправителю или все банальнее? А что? Если Анджелина Маса не станет, нужен будет новый глава города. Таран Винт вполне может претендовать на эту должность!

Ай да я! Ай да молодец! Раскрыл заговор! Теперь бы суметь донести эту информацию до нужных людей, не загнуться по дороге от бродящей в крови заразы и не попасть в лапы Дея-Гебриана. А для этого надо хотя бы выбраться из замка… И где носит моего «папаню»? Прошло уже больше четверти часа!

Словно отвечая на мои мысли, дверь распахнулась.

— Тихо-тихо, сынок, это всего лишь я! Отца родного не узнаешь?

— Извините, папа, — пробормотал «почтительный сын», опуская руку с ножом, который чуть было не метнул в «заботливого родителя».

— Это ты меня извини. Зашел, понимаешь, на кухню, стащил кое-чего. А то ведь они с этими похоронами не подумают меня накормить… И чего Лавина тянет? Он же вот-вот вонять начнет! Давно бы закопали — и дело с концом!

— Простите, папа, а разве вам совсем не жалко виконта Ладиана? — задал я мучивший меня вопрос. — Все-таки наследник имени и титула…

— Жалко, — кивнул старик. — Жалко, что титул графов Байт наследует такая сопля!.. Жалко, что Лавина смогла родить всего одного мальчишку, да и то после шести лет бесплодия! Я даже не уверен, что он родной сын твоего брата, — парень совершенно на него не похож!.. Но чего его жалеть, раз появился ты! Ты же мой родной сын…

Ой, что-то у меня по этому вопросу много сомнений…

— Ты — совсем другое дело! — продолжил граф. — Ты со своей супругой наплодишь мне внуков и внучек!

Это если она не будет против! От меня тут мало что зависит. Хотя… о чем я думаю? Идиот!

— Обязательно, папа. Вот как только… э-э…

— Ах да! Пошли! Там все тихо!

Граф взял мою руку (удалось подсунуть ему правую, здоровую, чтобы не возникло лишних вопросов) и потащил по темным коридорам уснувшего замка. То есть хотелось надеяться, что уснувшего, — тут, если помните, совсем недавно бегали, орали и вовсю искали беглого некроманта.

— А привидений здесь нету? — поинтересовался тихим шепотом.

— Нет! — захихикал мой проводник. — Замку меньше двухсот лет! Откуда им тут взяться?

И в это время я его увидел. В смысле, призрака.

С воплем, от которого чуть двери не пораскрывались, старый граф запрыгнул мне «на ручки».

…Тут надо сделать маленькое отступление и объяснить, откуда взялся призрак в замке, в котором потусторонних явлений отродясь не водилось.

Традиционно различают три основных «вида» таких сущностей — духи, призраки и привидения. Дух — это практически душа только-только скончавшегося человека. Она иногда заметна в виде легкого облачка рядом с телом покойного, и по ее присутствию любой некромант скажет, что смерть наступила меньше суток назад. Иногда дух вовсе не отделяется от тела — такого покойника, как правило, довольно легко оживить.

Если смерть пришла больше суток назад, мы имеем дело с призраком — сущностью, которая внешне немного похожа на человека. То есть имеет «голову», «руки» и «ноги», но лишь специалист определит, кем призрак являлся при жизни. Призраки остаются возле мертвого тела примерно сорок дней, после чего либо развеиваются, либо превращаются в привидения как таковые. И уже эти последние наиболее распространены и известны, так сказать, широкой общественности.

А сейчас навстречу нам летел призрак Ладиана Байта. То есть опять-таки специалист мгновенно определил, кем являлся этот прозрачный силуэт при жизни. Для моего «папы» это была белая тень в виде человеческой фигуры, надвигающаяся на нас.

— А-а-а! — заорал старый граф, поджимая ножки. — Спасите, кто может!

— Да тише вы, папаша! — прохрипел я, пытаясь отодрать от шеи руки «заботливого родителя». — Весь замок перебудите! Это же внук ваш, Ладиан! Призраком стал…

— Не-э-эт! — заорали мне прямо в ухо. — Не может быть! Спасите! Помогите!

Призрак тем временем живенько рванул в нашу сторону, спровоцировав новый виток истерики со стороны старого графа. Самое интересное, что бывшего виконта отнюдь не волновал его истошно орущий дедушка — он почувствовал во мне «нужного человека», ибо призраки и привидения прекрасно умеют отличать некромантов от остальных людей. Можно даже предположить, что он чего-то хотел, но Гебриан-Дей ему помочь не мог. При жизни этот лженекромант был другом виконта, но кончина наследника расставила все по своим местам.

Однако, если какие-то благие намерения и имелись, осуществить их не получилось. Ибо крики перепуганного дедули, эхом разносившиеся по залам и коридорам уснувшего было замка, привлекли к нам ненужное внимание.

Призрак внезапно метнулся в сторону, размазался по стене, а в противоположном конце коридора показались размахивающие факелами люди.

— Вон он! Держи!

— Так, папаша. — «Почтительный сын», как мешок с репой, сбросил «родителя» на пол. — Долгожданное воссоединение семьи переносится на неопределенный срок.

Старый граф упал очень удачно — как раз под ноги подбежавшим стражникам, что дало беглецу несколько необходимых секунд, достаточных для того, чтобы в три прыжка добраться до ближайшего окна, вскочить на подоконник, кулаком высадить витраж и вывалиться во двор вместе с осколками стекла.

«А вот тут ты врешь! — могли бы сказать мне. — Разбил стекло — и не порезался! И даже больно не было!.. И крови тоже не пролил ни капли? Так не бывает!»

Согласен, не бывает, но если вы имеете дело с живым человеком. Я же представлял собой нечто среднее между человеком и личинкой упыря. Упырь не чувствует боли. У упыря нет крови — во всяком случае, такой, которая течет из царапин. И хотя левая рука на самом деле оказалась иссечена, никаких неприятных ощущений не было. Даже удар о землю и то вышел каким-то мягким. Во всяком случае, хруста сломанных костей и вывихнутых суставов не было. Вскочив на ноги, я опрометью припустился бежать к тайному ходу, показанному мне одним из призраков. Кстати, его присутствие наводило на мысль о том, что не так давно в ров действительно скинули еще одно тело, оставшееся после «тренировок» лженекроманта. Выяснять, почему его не отнесли куда подальше, было некогда.

Старый мерин успел задремать в кустиках, где я его оставил коротать ночь, и завизжал от страха, когда хозяин с разбегу шлепнулся на его спину. В замке подняли тревогу: на крепостной стене зажгли факелы, в ночи далеко разносились громкие крики часовых, проспавших незваного гостя и теперь развивавших бурную деятельность. Вот-вот вышлют погоню, значит, надо уходить.

Выходов из положения было два: гнать коня в Большие Звездуны, чтобы попытаться отсидеться в доме и дождаться мэтра Куббика (должен же он вообще приехать!), или уйти в перелески, попытаться запутать погоню и оторваться от них, дабы, наоборот, не приводить к своему логову.

Логово… Прохлада свежей земли… тишина и покой… сон… Нырнуть в укромное местечко, затаиться, переждать яркий свет, чтобы с наступлением сумрака вернуться и…

Стоп! Это же не мои мысли! Это инстинкт упыря, которым я постепенно становился. Именно он заставлял стремиться к логову, к норе, яме, могиле, последнему приюту… И к ловушке, если на то пошло. Ибо чаще всего упырей и уничтожают, разрывая могилы, в которых эти твари цепенеют в ожидании ночи. Пусть до рассвета осталось еще несколько часов — упасть, замереть, оцепенеть, затаиться…

Взбодриться! Пришпорить коня и помчаться через ночь. Останавливаться нельзя! Расслабляться нельзя. Я уже наполовину упырь и должен сохранить как можно больше человеческого. Значит, куда мы скачем? Правильно!

До упыриной лежки, которую мне показывал мэтр Куббик, домчал на одном дыхании. То есть во всех смыслах слова на одном — старый мерин уже на подступах к оврагу рухнул наземь, и я, вывалившись из седла, проделал остальной путь на своих двоих.

Здесь ничего не изменилось. Сырая земля так и манила к себе — упасть, зарыться… Кубарем скатившись на дно оврага, на четвереньках пробежал до того места, где мой начальник сжигал последнюю личинку. Здесь все существо обожгло болью и злостью. Странно — считается, что упыри лишены возможности что-то чувствовать… Но именно сюда мне и надо было. Зарыться с головой в опавшую листву и ветки, замереть, постараться унять дрожь. Ни один упырь не станет прятаться там, где другую нежить настигла смерть. Тут опасно! Тут страшно! Тут побывали враги…

Все! Не дышать! Вон они. Между деревьев замелькали факелы… Люди подходили все ближе и ближе. Зрение ослабло, но слух и обоняние обострились настолько, что днем, кажется, смог бы узнать своих преследователей по запаху их тел.

— Ф-фу! Ну и вонища! — сказал какой-то стражник. — Что это?

— Наверное, сюда сваливают падаль. — А это его напарник.

— Точно! Во-он кости белеют! Там корова или овца?

— А тебе так уж интересно? Спустись да посмотри сам!

— Вот еще — падаль ворошить… Была охота…

— А где этот? Ну… коня видели, а человек где?

Где-где… А что они там говорили про падаль? Хорошая идея, надо сказать! Та-ак… тихо, не делая резких движений, снимем лишнюю одежду… Конечно, есть риск быть замеченным, но в этом наряде меня уже видели и могут узнать. А вот когда на тебя прет голый мужик, перепачканный землей и прелыми листьями… то есть не мужик, а…

— Вон он!

— Где?

— Внизу! Смотрите — шевелится!

— Кто?

— Ы-ы-ы-ы-ы!

Резко распрямился, сбрасывая ворох веток. Упыри традиционно нападают молча, это людская молва потом приписывает им рев, рычание и яростные вопли, поскольку после их атак мало кто остается в живых и может рассказать правду. А то, что знают некроманты, народ считает просто байками.

Отчаянный рев слился с воплями стражников, когда «жуткая нежить» полезла прямо на них, растопырив руки и выкатив глаза. Для пущего эффекта можно было и зубами поклацать.

Все-таки мои противники были профессионалами. Они сначала лишь шарахнулись в стороны, но потом сомкнули ряды, ощетинились оружием и факелами.

…А вот это вы, братцы, зря! Упыри не чувствуют боли, не боятся ожогов пламени и не ощущают страха перед огнем — сыном Солнца. Их движения, когда они сгорают на костре, — это всего лишь бесплодные попытки подняться и добраться до горла своего убийцы. Но упырей не зря сначала протыкают осиновыми кольями, которые еще надо вогнать в землю, — именно они лишают нежить возможности перемещаться. И я полез на мечи и факелы, даже попытался схватить голой рукой нацеленное мне в грудь острие.

В душе все замирало от страха — я пока еще не упырь, и получать несовместимые с жизнью ожоги как-то не входило в планы. Но одно дело для стражника — теория, а совсем другое — практика.

В общем, они дрогнули. Самые смелые еще попытались отмахнуться мечами и факелами, но на курсах самообороны нас учили уклоняться от выпадов вооруженного противника и обезоруживать его. Старые навыки никуда не делись — память тела, так-то вот! — и когда я «ушел» от всех выпадов, а потом еще болевым приемом вырвал меч у одного из людей, остальные не выдержали. Швырнув в «нежить» факелами (больно, между прочим!), они кинулись бежать.

Отыгрывая упыря, какое-то время тупо гнался за всадниками, но потом очень вовремя «не заметил» дерева, врезался в него лбом и рухнул навзничь, «бестолково суча конечностями». Ну прямо как по учебнику! Это дало моим преследователям шанс оторваться, после чего я прекратил выпендриваться, встал на ноги и заковылял восвояси.