Эпизод 17
ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НАПАРНИК!
Морган Кейн.
Монорельс, станция «Коллегиальная», 25 декабря 2103 г., утро.
Звонок Тамико застал нас на последней станции монорельса в городской черте. Кого «нас», спросите? Амано, конечно, меня и Берти, которую я твердо намеревался доставить к матери, потому что возиться с маленьким ребенком в рождественские праздники — это… Головную боль предпочтительнее получать другими способами. Например, выпить пива или чего покрепче.
Так вот, комм моего напарника залился какой-то странной мелодией (на народную непохожа, хотя что я знаю о его народе?), и Амано, несколько напрягшись, принял вызов. Минута оживленного диспута с сестрой закончилась раздраженным «Не поеду!» и отключением комма. Полагаю, полным и безоговорочным.
— Проблемы?
— Ерунда! — отмахнулся брюнет. — Сестринская забота через край… Забудь.
Я бы забыл, но в этот момент взвизгнуло мое переговорное устройство.
— Я слушаю.
— Морган, на тебя одна надежда! — раздался в наушнике голос Тами. Но интонация его была вовсе не просительной, а обычной, то есть командной.
— Чем могу помочь? — осторожно ответил я, не спеша поставить своего напарника в известность о том, с кем разговариваю. Вдруг, в самом деле, что-то важное? Просто он этой важности не понимает.
— Амано должен приехать ко мне. Немедленно!
— Зачем?
— Ты сохранишь это в тайне?
Ну вот, теперь она хочет вовлечь меня в круг своего заговора. Ладно, вовлекусь: что мне терять?
— Разумеется.
— Братик числится в списках на награждение, а у него нет ни одного приличного костюма, представляешь?! В чем он будет на новогоднем балу получать награду? Это же катастрофа!
М-да. Катастрофа. Вот только для кого?
— Я пригласила домой самого Ямамото: он обещал сшить эксклюзивную тройку в тенденциях новой коллекции, о которой еще никто не знает! — пела Тамико дальше. — Дело за малым — снять мерки, а этот… — непереводимая игра слов, — отказывается приехать! Сделай что-нибудь!
— Хорошо.
— Клянешься?
Ну надо же, какая настойчивая!
— Да.
— Точно?
— Я же сказал!
Отключаю комм, потому что сестра Амано начала раздражать и меня. Чем? Ох, как все это грустно…
Значит, наш красавчик удостоился награды по итогам года. Любопытно — какой? А, ладно, все равно списки перед балом вывесят. Но откуда Тами уже знает? Ну и связи у девушки… Что ж, остается только порадоваться за капитана Сэна, потому что за себя мне радоваться не приходится: если и получу награду, то только посмертно, поскольку при жизни Барбара ухитряется снимать с меня даже тяжким трудом заработанные отгулы. И кто-то еще будет мне рассказывать, как хорошо иметь высокопоставленных родичей! Враки! У меня вот от моей тетушки даже не боль головная хроническая, а геморрой скоро образуется.
— Кто звонил?
— Твоя сестра. — Не вижу теперь причин лукавить. — Слезно просит тебя приехать.
— Обойдется!
— А вот это ты зря. У нее очень веская причина видеть тебя дома.
— Знаю я ее веские причины!
— Могу подтвердить. Ты же мне веришь? — заглядываю в настороженные голубые глаза. — Веришь?
— Ну… — Некоторое раздумье. — В целом, да.
— Так вот, поверь: тебе нужно к ней приехать. Не поедешь, будешь жалеть. Сильно.
— О чем? — Ищейка пытается взять след.
— Потом узнаешь. Поезжай!
— А ты?
— Что — я? Довезу Берти и вернусь.
— Не заблудишься?
— Где? — фыркаю. — Это же всего двадцать миль от города — вполне обитаемые места!
— Я, конечно, не буду показывать пальцем, но некоторые могут заблудиться и в…
— Все будет в порядке.
— Точно?
Да, брат и сестра — одна… ну если не сатана, то кто-то очень похожий.
— Вы такие странные, — подает голос девочка.
— Почему?
— Разговариваете прямо как родители, когда папа не напивается. Вы муж и жена?
Приехали… Только не начинай, Амано! Но мой напарник уже ухмыляется:
— Нет, милая, мы не муж и жена, мы муж и…
— И муж! А женами еще не обзавелись!
— Почему? — интересуется Берти.
— Потому! Не нашли! — отвечаю я, пока Сэна не успел придумать ответ в своем фирменном стиле.
— Я вам помогу! — Торжественное обещание.
— Как?
Кажется, озадаченно спрашиваем мы оба.
— Я скоро вырасту и стану женой!
— Чьей?
— А вот его! — Девочка тыкает кулачком в ногу Амано. — Он большой и красивый!
— М-м-м…
Мой напарник польщенно пыжится, а я делаю вид, что ничего не слышал.
«Большой и красивый», значит? Если следовать логике ребенка, то я маленький и урод. Не могу утверждать, что она в корне неправа, но…
Слава богу, подходит состав, и я спешу загрузить туда Берти, а Амано выпихиваю на перрон:
— Марш домой!
— Поставь комм в режим маяка!
— Зачем?
— Я за тобой заеду!
Тахо-Верде, 11.30.
Пригородный поселок Тахо-Верде не вызвал у меня положительных эмоций. Совсем. Начнем с того, что система энергопитания монорельса вышла из строя аккурат за две мили до станции, и мне, так же как и остальным незадачливым пассажирам мужеского пола, пришлось прыгать вниз в сугроб и ловить женщин и детей, а потом помогать им добраться до грунтовки, пролегающей ниже по склону. Попуток, естественно, в такое время (рождественское утро как-никак) на дороге не было, и мы бодро пошли пешком. То есть я пошел, а Берти устроилась у меня на плечах. Дальше было еще веселее: Хильда с трудом вспомнила собственную дочь, зато меня, похоже, была готова усыновить, что и немудрено, учитывая полупустую бадью с глинтвейном. Я отказался. Категорически, потому что к тому моменту начал тихо ненавидеть всех окружающих. А когда добрался до станции, оказалось, что ближайший состав отправится не раньше чем тот, сломавшийся, доберется до конечной, потому что он, собственно, курсирует тут один.
В таких, мягко говоря, расстроенных чувствах я созерцал рождественскую витрину магазинчика, когда меня окликнул знакомый голос:
— Морган Кейн? — Прозвучало немного неуверенно, но…
— Кит? Это ты? Откуда?
— Могу задать тебе тот же вопрос! — лукаво улыбнулась Китти ван Вог, сотрудница Отдела Нравов. Всякий раз, когда я видел эти прозрачно-зеленые глаза и локоны, выкрашенные в кричаще-рыжий цвет, поневоле начинал задумываться над тем, чтобы сменить место работы. А ведь она отнюдь не самая привлекательная девушка в своем Отделе. Но мне нравится больше, чем все остальные, вместе взятые. Есть в ней что-то… задорное, что ли. А ведь все мы ищем в других то, чего нам самим не хватает, верно?
— Я заканчивал дела. И теперь не знаю, куда податься, пока Амано не приедет.
— Он должен приехать? — Несколько озадачившее меня любопытство.
— Обещался.
— Пошли ко мне, я снимаю тут домик на рождественские каникулы, — предложила Кит, и я отправился за ней.
Китти в последнее время относилась ко мне вполне доброжелательно. Я бы даже сказал: крайне доброжелательно, и это внушало надежду на то, что… Нет, не подумайте: я трезво оцениваю свои силы, и все же всем хочется мечтать. А Кит такая милая. Неужели мне в кои-то веки повезло? Нет, даже не верится!
Как настоящий джентльмен, я не мог переступить порог дома леди без подарка и, выяснив, где живет Кит, поплелся обозреть близлежащие продуктовые лавки. Конечно, денег у меня кот наплакал, но на бутылку шампанского и конфеты еще хватит.
Возвращаясь, я заметил во дворе дома знакомую машину. Кар Тамико? Что он здесь делает? Неужели Амано уже управился со своим портным? Быстро же он… Хорошо, что я оставил комм Китти, иначе напарнику пришлось бы искать меня по всему городку.
Я уже ступил на крыльцо, когда в стеклянной двери увидел зрелище, которое меня не то что остановило, а превратило в каменный столб.
Амано стоял рядом с Кит, и его правая рука лежала на талии девушки. Даже не совсем на талии, а… неуклонно сползала вниз. Левая рука приближалась к правой. Китти… Китти млела, плавилась и текла в мужественных объятиях капитана Сэна.
Я попятился. К счастью, меня никто не заметил. Пакет с подарком был водружен на крыльцо — не пропадать же добру? — а моя почти безжизненная тушка нашла приют в машине.
Ни минуты не останусь здесь! Ни за что! Какая сволочь! Ни одной юбки не пропустит, бросается на все, что движется, а если у этого «всего» еще и фигурка аппетитная, то… И ведь больше трех раз с ней не переспит, гад! Знаю, сам мне рассказывал. Ну почему Кит? Она же совсем не в его вкусе!
Ключи оставил в замке, растяпа. Так тебе и надо: будешь знать, как напарников расстраивать. Я завел двигатель, и мягкое урчание заполнило салон.
Ах, ты моя умница, сейчас мы с тобой немного покатаемся. Амано тебя совсем заездил — вон и система охлаждения на пределе, и на правый бок припадаешь… ничего, дядя Морган тебя настроит. Ты даже не представляешь, как я люблю возиться с техникой — техника, в отличие от друзей, не предает, только надо вовремя профилактику делать и не перегружать. Нет у меня друзей, не было никогда и не будет! Тьфу!.. Это я не тебе, лапа моя, это я твоему мучителю.
А мы с тобой… если я не рвусь за руль всякий раз, когда выпадает такая возможность, это ведь не значит, что я не умею водить? Совсем не значит. А еще я умею чинить. О, как я умею чинить! Моя сестренка вечно разбивала свой «самокат», и копаться в полуразвалившемся организме приходилось мне. Поначалу, конечно, ничего не получалось, но потом… потом я наловчился. Ну, милая, полетели!
Кар проехался по двору задним ходом и свечкой перемахнул через изгородь. Оградку рушить не надо, оградки рушит только нехороший дядя Амано… Я старался быть тише мыши, и, кажется, мне это вполне удалось.
Не знаю, что потянуло меня в дом Тамико: наверное, ярость, которая ничуть не думала убывать, а, напротив, росла и росла, по мере того как я приближался к городской черте. Ярость, ненависть и масса иных отрицательных эмоций. За что, господи?! Почему снова? Я что, обречен вечно пребывать в тени Амано? Нет, я понимаю: он гораздо лучше меня — сильнее, умнее… о красоте вообще промолчу. Но почему я не могу получить хоть немного простого человеческого счастья? Почему любая девушка видит во мне только повод оказаться поближе к моему напарнику? А он, что характерно, от дармового угощения не отказывается. Что мне делать, господи? Я ведь собирался пригласить Кит на бал. Ну, почти собирался. Даже думал занять у Барбары немного денег и взять напрокат приличный костюм… Мечты, мечты. Ну ничего, сейчас я все скажу! Сестре, за неимением брата.
На аллею, ведущую к дому Тамико, я вылетел с такой скоростью, что пришлось принимать экстренные меры торможения, чтобы не порушить крыльцо и тех, кто находился у его подножия. Ну, тормозить — это мое призвание…
В общем, кар встал почти на бок, закладывая финальный вираж и засыпая снегом две человеческие фигуры, да засыпая так основательно, что, когда я покинул кабину, передо мной предстали два сугробика. Впрочем, один из них быстро оказался госпожой Сэна, а второй — мужчиной лет сорока с небольшим, смуглым и чернявым, со стройной, подтянутой фигурой. Кажется, где-то я это лицо видел мельком. А, какая разница!
— Ты что творишь?! — взвилась Тамико.
— Нечто куда менее предосудительное, чем ваш брат!
— При чем здесь Амано?
— Вот и я себе говорю: при чем? При всем! Он лезет во все дырки — в самом прямом смысле, между прочим! Он рушит мою личную жизнь — с завидной регулярностью! Он…
— Молодой человек, разговаривать таким тоном с дамой… — Спутник Тами пытается охладить мой пыл, но не тут-то было:
— Вы очень верно заметили, мистер: я разговариваю с дамой, а не с вами! С вами я разговаривать не собираюсь!
— Морган! — шипит Тамико. — Ты хоть знаешь, кто это?
— Не знаю и знать не хочу! И вашего брата я тоже знать не хочу! Так ему и передайте: пусть даже не пробует показаться мне на глаза, потому что… Никаких рабочих отношений между нами больше не будет! Ни-ка-ких! Пусть ищет себе напарника где угодно, но в моем лице он его больше не найдет!
— Морган… — Шипение становится угрожающим.
— Я тридцать лет Морган, и что с того?
— Молодой человек…
— Я же сказал, дядя, с вами я не разговариваю!
— Молодой человек…
— Морган, это же начальник вашего Управления! — наконец-то сообщает Тамико.
М-да? Кажется, точно он. Малек Нахор, собственной персоной. Мне бы успокоиться, но понесло меня, бедного:
— И что же он здесь забыл? А, вы составляете протекцию брату? Какая забота! Мне бы такую сестренку…
— Морган!
— Молодой человек, насколько я понял, вы работаете в Управлении, да? Так вот, спешу вам сообщить радостную новость первым: вы уволены. Нет, вы разжалованы и уволены!
Ну и чего ты от меня ждешь, дядя? Горючих слез? Как бы не так!
Хватаю его руку и начинаю остервенело трясти:
— Вы даже не представляете, как меня порадовали! Это же лучший подарок из тех, что я получал на Новый год! Огромное вам человеческое спасибо!
Адмирал Нахор вырывает свою помятую конечность из моих пальцев и встревоженно осведомляется у Тамико:
— А с ним все в порядке? В смысле психики?
— Не было бы в порядке, я бы не работал там, где вы. А впрочем, я ведь там уже не работаю? Счастливо оставаться! Всем спасибо, все свободны!
Кажется, я молол еще какую-то чушь, но потом набежали охранники господина адмирала, и всем стало не до меня: можно было спокойно отправиться домой и соснуть пару часиков. Мне удалось это сделать, но засыпал я тяжело, потому что в мозгу крутились две мысли: как меня будет убивать Барбара (картины представлялись исключительно мрачные) и как я буду извиняться за свое… в общем, за все хорошее.
Ул. Строителей, дом 12, квартира 13, 25 декабря 2103 г., вторая половина дня.
Кто-то тормошил меня за плечо. Открывать глаза не хотелось, но этот «кто-то» был настойчив и нежен. Наверное, так могла бы меня будить мама, но я совсем ее не помню.
— Мо, проснись, пожалуйста!
— А?
Разлепляю ресницы. Надо мной склонилась Элль. Симпатичная, как всегда, правда, в этот раз еще и очень красиво одетая — почти как на прием к Первому Консулу.
— Ты в состоянии общаться?
— Ну… более-менее.
— Часом, не пил? — Подозрительный взгляд.
— Нет, просто устал. Столько всего навалилось… Знаешь, мне работу придется искать.
— Почему?
— А я с прежней уволился. Не слышала, дворники в этом квартале не требуются?
— Нет, но я поспрашиваю, если хочешь, — пообещала девушка. — А пока… Хочу познакомить тебя с моим отцом.
— Это еще зачем?
— Благодаря тебе мы с ним помирились! — улыбнулась Элль. — И он воспылал желанием увидеть человека, который смог убедить такую упрямицу, как я! Поговоришь с ним?
— Ну, если ты настаиваешь…
— Я тоже настаиваю, — раздался с порога голос, который я уже имел удовольствие сегодня слышать.
О черт! Ну, кто бы мог подумать, что моя соседка по квартире — дочь адмирала Нахора. Он тоже, кстати, не мог и предположить, чье заспанное лицо увидит: по крайней мере, глаза — такие же карие, как у дочери, — несколько расширились. Правда, потом адмирал усмехнулся и предложил Элль:
— Завари кофе, милая, а мы поговорим. По-мужски.
Дочь послушно выскользнула за дверь, а я поспешно принял вертикальное положение. Ну не по стойке «смирно», но очень близко к тому.
— Итак, — адмирал подошел ко мне вплотную, — вы и есть тот самый Мо, который так хорошо умеет убеждать юных, капризных красавиц?
— Да… сэр.
— Признаться, удивлен. Я ожидал увидеть нечто более впечатляющее.
Молчу. А что можно на это сказать? Адмирал продолжает веселиться:
— Впрочем, молодой человек, днем вы тоже были… убедительны. Особенно в паре со снегом, которым нас засыпали.
— Сэр, я должен извиниться, но…
— Полагаю, были причины, которые вы сочли вескими, верно? Как я понял из показаний свидетелей и участников, ваш напарник увел у вас девушку, и вы… расстроились. Так обстояли дела?
— Примерно, сэр.
— Я что-то упустил? Или в чем-то ошибся?
— Нет, сэр… то есть да…
— Не мямлите, молодой человек! Раз уж способны на жесткое и уверенное поведение, извольте с вышестоящим начальством вести себя пристойно!
— Позвольте напомнить, сэр… Я уже не являюсь вашим подчиненным. С полудня, если не ошибаюсь, — окончание реплики прозвучало уже совсем твердо.
— Полагаю, вас это устраивает?
— Вполне, сэр.
— А меня, признаться, не очень.
— Не понял. Сэр?
— Я подумал и решил, что вас следовало бы не наказывать, а наградить.
— За что? — Ну вот, теперь я уж точно ничего не понимаю.
— За то, что вы предотвратили покушение на высокопоставленного чиновника Федерации. На меня то есть.
— Покушение?
— Да. Снайпера взяли, но он успел сделать выстрел, и если бы не вы…
— Но как? При чем здесь я?
— Вы засыпали меня и мисс Сэна снегом. С ног до головы. А заряды, которыми собирался воспользоваться убийца, были оснащены тепловым наведением. Улавливаете? Он выстрелил, но, выбирая между двумя сугробами и остальными фоновыми термопятнами, импульс не достиг назначенной цели. Так что вам, молодой человек, впору собой гордиться!
— Гордиться? Все произошло по чистой случайности!
— Возможно, но из случайностей складывается целая жизнь. Вы прибыли в резиденцию Сэна именно в тот момент, когда это требовалось, не раньше и не позже. Смею заметить, у вас невероятное чутье на неприятности!
— Скорее, у них — на меня.
— Скажите, молодой человек, вы все еще расстроены?
— Чем? — Недоуменно хлопаю ресницами.
— Поступком вашего напарника.
— Ну…
— Хотите утереть ему нос?
— То есть?
— У вас есть пара на новогодний бал?
— Нет, да я и не собирался.
— Я могу предоставить вам даму, которая затмит всех остальных!
— Но мне даже не в чем…
— Полагаю, новенький мундир будет вам к лицу… капитан Кейн!
И вот тут я сел. На кровать. Сел и открыл рот. Адмирал несколько секунд наслаждался моим оцепенением, потом пояснил:
— Я проконсультировался с полковником фон Хайст, и она совершенно не против вашего повышения в звании. И просила передать: возражения не принимаются!
— Это уж точно…
— Кофе готов! — возвестила Элль, заглядывая в дверь.
— Милая, как ты смотришь на то, чтобы вместе с капитаном открыть новогодний бал?
— Положительно! — Щурятся загадочно мерцающие глаза.
— Я даже не умею танцевать!
Последний довод. Неудачный.
— Мы как-нибудь с этим справимся! — обещает Элль.
Заверещал адмиральский комм. Вот это я понимаю, нормальный человек, и звонок нормальный. Нахор ответил:
— Да? Все в порядке. Да, буду в срок. Уже выезжаю. Где сейчас? Да тут… беседую с новоявленным капитаном. Да, Кейн. Что-что? Одну минуту…
Адмирал включает громкую связь, и я слышу воркование Барбары:
— Морган, солнце мое, порадуй усталую женщину своим визитом… — И тут же резкий переход на не терпящий возражений тон: — Через четверть часа в Управлении!
Я вздыхаю и робко осведомляюсь у Нахора:
— Вы не могли бы меня подвезти?
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, Третий Корпус, 25 декабря 2103 г., ближе к вечеру.
Когда я переступил порог святилища, в миру именуемого кабинетом полковника фон Хайст, тетушка сдвинула очки на кончик носа и трагически вздохнула:
— Почему ты не хочешь подарить мне милое и тихое Рождество? Почему, как только я слышу твое имя, это означает, что мир снова оказался на грани смерти?
— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — возражаю, но не так уверенно, как обычно, и Барбара это чувствует, потому что кривит губы в усмешке.
— Преувеличиваю? Ну-ну… Твое сегодняшнее приключение впечатлило даже меня, не говоря уже об адмирале!
— Кстати, в чем там дело было? — запоздало поинтересовался я. Но лучше же поздно, чем никак, верно? — Как снайпер прошел за оцепление? И вообще…
— Он не проходил. Он стрелял из-за оцепления, — пояснила тетушка. — Потому и заряды выбирал с тепловым наведением, чтобы подстраховаться. Но рассчитать встречу с тобой ему не пришло бы в голову ни в коем разе!
— О покушении было известно?
— Не так чтобы наверняка, — отмахнулась Барбара. — На таких людей, как адмирал, вечно кто-то имеет зуб: за всеми уследить нереально. А отказываться от личной жизни Малек не считает возможным. Кстати говоря, он вышел из дома буквально за полминуты. И снайпер выстрелил раньше, чем планировал, потому что решил, что кар прибыл за адмиралом. Промедли он чуть-чуть — и попал бы наверняка в уже отряхнувшегося Малека. А так парни из оцепления засекли выстрел и быстренько его взяли. Ко всеобщему облегчению и удовольствию.
— А куда попал заряд?
— В кар, естественно. В один из отводящих диффузоров системы охлаждения. Тамико придется отдать машину в сервис. Лови!
В мою сторону по столу скользнула пухлая папка.
— Это что?
— Бланки и формы. Формы и бланки. Ты же у нас теперь герой!
— Герой… карман с дырой, — пробормотал я себе под нос, и Барбара переспросила:
— Что-что? Не расслышала!
— Ерунда. — Я пробежал глазами несколько наугад вытащенных листов бумаги. — Автобиографию в пяти экземплярах? На кой черт?
— Трудно написать? — ехидничает тетушка.
— Трудно? Зачем, скажи, пожалуйста! Могли бы снять копию!
— Не положено копию! К завтрашнему дню справишься?
— К завтрашнему? — Я уныло обозрел фронт работ. — Слушай… А может, ну его, повышение? Какой из меня капитан? Смех один!
— Тебя не спросили! Может, я всю жизнь мечтала так посмеяться? — отрезала Барбара. — Кстати, у капитана оклад больше. И премия за выслугу. И девушки капитана больше любят!
— Девушки? Ох, тетя, не сыпь мне соль…
— На хвост? — предполагает знакомый голос со стороны дверей.
— А, детектив Сэна почтил нас своим присутствием! — расцвела в улыбке тетушка. — У меня к вам поручение. Официальное и очень серьезное!
— Я весь внимание, мэм! — шутливо вытянулся в струнку Амано.
— Возьмите моего племянника за… что хотите и отведите в ателье, потому что иначе он обзаведется новой форменной одеждой только к следующему Рождеству! А мне не хотелось бы, чтобы адмирал менял свои планы. Ясно?
— Так точно, мэм!
— Ну, тогда я вас покидаю, мальчики… — Барбара томно потянулась и продефилировала к дверям, на прощание пообещав: — Если в течение следующих суток услышу хоть одну фразу, касающуюся кого-то из вас, после праздников пожалеете, что стали на год старше!
Игривый стук каблучков затих. Воцарилось молчание, тягостное и печальное. Что же мне делать? Особенно под пристальным взглядом голубых глаз, настроения которых я никак не могу понять. То ли осуждают, то ли… Честное слово, лучше бы ударил! И ему было бы проще, а уж мне — тем более.
— Амано… — решаюсь начать первым. Если бы вы знали, каких усилий мне это стоит!
— Да?
— Я… должен извиниться.
— Извиняйся. — Великодушное разрешение.
— Я вел себя… — Делаю паузу, пытаясь подобрать слова, и напарник заканчивает за меня:
— Глупо, некрасиво и безответственно.
— Почему безответственно?
Оскорбляюсь. Чуть-чуть.
— Ну, как же! Оставил меня без средства передвижения, да еще наедине с изголодавшейся по ласке женщиной! Я еле-еле вырвался на свободу!
Он что, шутит? Нет, выглядит совершенно серьезным.
— Но я же видел, что ты… что тебе….
— Смысловая нагрузка равна нулю, — резюмирует Амано. — Иногда мне кажется, что я наблюдаю типичное раздвоение личности, причем каждый день и рядом с собой. Почему человек, излагающий в отчетах следственные мероприятия литературным и очень конкретным языком, в моем присутствии превращается в дерганое и рассеянное существо? Этому есть объяснение?
— Ну…
— Вот именно! И он еще удивляется, почему все Управление поставило между нами плюс!
— Почему?
— Не хлопай ресницами! Потому, что твое поведение выглядит как… Нет, это я объяснять не буду, сам мозгами раскинь! Извиняйся дальше!
— А я уже.
— И это все? А где слезные мольбы о прощении?
— Какие еще мольбы?
— Я же сказал: бросил своего напарника на произвол судьбы, угнал машину, нахамил двоим достойным людям. И как по физиономии своей кошачьей не получил? Наверное, адмирал был в глубоком шоке от происходящего и не успел наложить на тебя руки. Везунчик!
— Амано…
— Слушаю.
— Я… мне очень стыдно.
— Да неужели? И за что именно, позволь узнать?
— Я вспылил и…
— Это уж точно! Вот что, давай договоримся на будущее.
— На будущее?
Это еще что за новость? Он меня пугает.
— Конечно! Поскольку нам вместе работать, пока… от старости не рассыплемся.
— Вместе?
— А ты хочешь сменить напарника? — Настороженный взгляд.
— Я думал, что ты захочешь.
— На кого? — взвыл Амано. — У меня выбор, знаешь ли, никакой!
— Но есть же Рэнди… и Джей.
— Иногда мне кажется, — задумчивое постукивание пальцев по спинке кресла, — что ты идиот.
— Может, ты и прав. — Не вижу смысла спорить. В самом ведь деле.
— Может, и прав. Но мне все равно, — улыбается Амано. — Так вот, напарничек, давай договоримся: если тебе кто-то или что-то понравится, а также не понравится, очарует, разочарует и все такое прочее, будь любезен ставить меня в известность! Во избежание неадекватных ситуаций. Идет?
— Ну…
— Я мог бы, и догадаться, конечно. Правда, в некоторых вопросах любая мумия красноречивее, чем ты. Кит тебе нравится?
— Я не знаю. Честно… Я пока не думал всерьез.
— Уф-ф-ф! От сердца отлегло! — Шутливый вздох. — А я уж было испугался… Ладно, хватай свои бумажки — и вперед!
— Куда?
— В ателье! Разве не слышал приказа Барбары?
— Так она не мне приказывала, а тебе!
— Ах так?! Ну, погоди! Сейчас возьму за…
Взял. Ухо, кстати, потом еще долго болело.
