11

Борис Алфимов, корреспондент РИА «Новости» в Нью-Йорке, а по совместительству — внештатный сотрудник Службы внешней разведки России по сбору несекретной информации, зашел в редакцию «Нью-Йорк таймс» по делам сугубо личным. Он хотел жениться на американке, чтобы иметь законное право остаться в Штатах навсегда, а в «Нью-Йорк таймс» была как раз девушка на выданье, которая проявляла к русскому журналисту благосклонность. Правда, одновременно она проявляла не меньшую благосклонность к одному спортсмену из Габона, черному как уголь и почти не говорящему по-английски. Любила, в общем, девушка экзотику. Но Боря Алфимов надежды не терял, тем более что сам он говорил по-английски совершенно свободно и умел глушить водку стаканами, чем габонец похвастаться не мог.

Борис Алфимов был агентом КГБ еще со времен учебы на журфаке МГУ. Тогда он аккуратно стучал на своих однокурсников и в результате сразу после окончания универа отправился за границу. Причем не в какую-нибудь солнечную Болгарию, а прямиком в логово германских реваншистов — город Бонн. А еще через несколько лет он прочно обосновался в Америке, продолжая честно работать на Лубянку.

Работа была непыльная — от него требовалось лишь сообщать хозяевам любые факты, полученные по работе или по дружбе, увиденные, услышанные или прочитанные где угодно, при условии, что они могут представлять интерес для советских спецслужб. Это же уму непостижимо, какую уйму информации можно выудить в демократической стране, просто читая газеты или беседуя с интересными людьми. И при этом ни малейшего риска. Журналист Борис Алфимов по американским понятиям — никакой не шпион. Ведь он передает в Москву открытую информацию, а это в Америке может делать каждый.

Когда КГБ приказал долго жить, Алфимов легко мог бросить это занятие, однако не захотел. Служба внешней разведки платила за информацию менее охотно и менее аккуратно, но все-таки платила — а лишние деньги в хозяйстве никогда не помешают.

Правда, Алфимов уже давненько не посылал в Россию стоящей информации, и в Москве уже подумывали, не отказаться ли вообще от его услуг. Но пока не спешили. Служба внешней разведки потеряла за последнее время нескольких настоящих агентов, так что разбрасываться людьми, даже самыми никчемными, не стоило.

Таким образом, Борис Алфимов оставался внештатным сотрудником СВР по сбору несекретной информации по состоянию на тот момент, когда он вошел в редакцию «Нью-Йорк таймс», чтобы увидеться с девушкой, которая любит экзотических мужчин.

Дженнифер встретила Бори обычной широкой улыбкой. Габонского спортсмена поблизости не наблюдалось, чему Борис искренне обрадовался.

— Смотри, что нам прислали по сети, — сказала Дженни вместо «Здравствуй».

Повинуясь указующему жесту ее руки, Борис бросил взгляд на монитор.

— Интересно, правда? — смеясь, спросила Дженни, когда Алфимов дочитал послание похитителей «Янг Игла» до конца.

— Интересно, — кивнул внештатный сотрудник СВР. — Только, по-моему, они перепутали времена года. Первое апреля давно прошло.

— Вот и мы тоже так думаем. Мы тут решили, что это можно опубликовать. Под рубрикой «Посмейтесь с нами». Но наверху не хотят. Говорят — не смешно. Еще решит кто-нибудь, что это правда.

Боря и Дженни еще немного потрепались на эту тему, потом перешли на другие, а потом девушка куда-то вышла на пару минут, и Борис остался в кабинете один.

Мешкать он не стал. Вынул из дискетницы чистую дискету, сбросил на нее послание и сунул себе в карман.

А вечером долго думал, что же делать с этой информацией. Куда бы он ее ни послал — к себе в агентство или в Службу разведки — и там и там его наверняка засмеют.

В агентстве засмеют обязательно. Разве что передать сообщение под грифом «Юмор разных широт». Но ведь первое апреля давно прошло, а в остальное время РИА «Новости» должно не смешить народ, а информировать его о событиях в стране и мире.

А в разведке?

Он вспомнил свой самый первый инструктаж в первом главном управлении КГБ. Надо же, сколько лет прошло, а он по-прежнему помнит каждое слово.

— Нас интересует любая необычная информация. Даже если она покажется вам странной, не пугайтесь. Иногда то, что кажется обывателю абсурдом, для разведчика является источником ценнейших сведений.

Алфимов отогнал от себя воспоминания и включил компьютер.

Раньше, во времена КГБ, информацию, собранную Алфимовым и еще несколькими корреспондентами агентства, переправлял в Москву специальный сотрудник «Новостей», и Борис никогда не интересовался, как это происходит. Но теперь агентство перестало быть филиалом Госбезопасности, и Алфимову приходилось действовать самостоятельно. Он вставил в дисковод дискету с записью послания похитителей «Янг Игла» и вызвал программу специальной пересылки.

Через несколько минут послание в зашифрованном виде отправилось в путь по сети Интернет.

Для особо важных контактов были предусмотрены другие схемы, но Борис не счел эту информацию такой уж важной и послал ее обычным путем.

Получатель сообщения, прочитав текст, смеяться, вопреки опасениям Алфимова, не стал. Вместо этого он сделал примерно то же самое, что и сотрудник пресс-службы Пентагона несколько часов назад — запустил поиск слов «Янг Игл» в базе данных. Только база данных была не пентагоновская, а эсвээровская.

Прошло еще около минуты, прежде чем на экране появилось лаконичное сообщение:

«Young eagle („Молодой орел“). Словосочетание с неизвестным значением. Прозвучало в разговоре полковника Ванбюрена, сотрудника Управления космической разведки ВВС США, с агентом Веласкесом 24.03 текущего года. Уточнить значение данного словосочетания на сегодняшний день не удалось. Предположительно — проект или операция в области космической разведки».