Глава 13

Катриона сидела перед коммом в своем кабинете и пыталась сообразить, как жить дальше, как собрать осколки бытия. На самом деле все гораздо проще, чем ей показалось сначала. Выяснилось, что собирать практически нечего. Как это я умудрилась сделаться такой ничтожной?

Она изучала возможности. Сперва самые главные: медицинское обслуживание гарантировалось им до конца квартала. У нее оставалось еще несколько недель. Катриона подсчитала в уме дни. Если не терять времени, то для Никки хватит.

На ее счету оставалось несколько сотен марок, и еще несколько сотен – на счету Тьена. Квартирой она тоже может пользоваться до конца квартала, а потом должна освободить ее для преемника Тьена. Отлично. Оставаться здесь ей не хотелось. Пенсии, конечно, не будет. Катриона поморщилась. Зато им с Никки полагался гарантированный проезд до Барраяра, и хвала небесам, что Тьен не придумал, как и это превратить в наличность.

Оставшаяся собственность была скорее ярмом, чем достоянием, если учесть, что все это необходимо перетащить на скачковый корабль. Допустимый вес багажа не слишком велик. Придется большую часть выделить Никки. Для него его маленькие сокровища значат гораздо больше, чем ее большие – для нее. Глупо обременять себя кучей имеющихся в трех комнатах вещей, которые она собиралась бросить здесь буквально несколько часов назад. Она и сейчас может легко с ними расстаться. Одежду себе и Никки Катриона покупала в секонд-хэнде, а одежду и вещи Тьена можно продать, потратив на это всего несколько часов. Она же желала путешествовать налегке.

Теперь долги. С долгами все просто. Во-первых, те двадцать тысяч марок, что Тьен занял да так и не отдал. Затем – должна ли она, следуя обязательствам чести, во имя спасения форской гордости и доброго имени Никки, возместить империи полученные Тьеном взятки?

Она давно уже изучила вдоль и поперек все клиники Комарры, где лечили генетические заболевания, эти сведения навсегда отпечатались у нее в мозгу, но раньше официальным опекуном Никки являлся Тьен, а Тьен боялся огласки. Теперь по закону официальным опекуном Никки на Барраяре считается троюродный брат Тьена, которого Катриона сроду не видела. Поскольку Никки не наследовал ни состояния, ни графства, то передача права опеки ей скорее всего не составит особых хлопот. Ладно, с юридическими делами она разберется позже. А пока надо заняться делом.

Ей потребовалось десять минут, чтобы связаться с ведущей генетической клиникой Комарры в Солстисе и уговорить их принять Никки послезавтра, а не через пять недель, как ей сначала предложили.

Вот так.

Все просто. Ее прямо-таки трясло от злости на Тьена и на саму себя. Все это можно было сделать еще несколько месяцев назад, когда они только прибыли на Комарру, если бы только у нее хватило тогда мужества бросить вызов Тьену.

Теперь следует известить мать Тьена как единственную близкую родственницу. Дальнюю родню на Барраяре его мать оповестит сама. Не желая отправлять видеопослание, Катриона предпочла обычное письмо, надеясь, что оно окажется не слишком холодным. Несчастный случай с респиратором, который Тьен не потрудился проверить. И ничего о комаррцах, о взятках и казнокрадстве. Ничего такого, против чего может возразить СБ. Матери Тьена незачем знать о бесчестии сына. Да она, возможно, никогда и не узнает. Катриона почтительно поинтересовалась пожеланиями свекрови относительно похорон и того, как распорядиться прахом. Скорее всего мать Тьена захочет перевезти его на Барраяр, чтобы похоронить рядом со старшим сыном. Катриона вдруг представила, что бы испытала она сама, если вдруг, в отдаленном будущем, доверив Никки его жене, сулящей блестящие перспективы, получила бы сына обратно в виде урны с прахом. С сопроводительной запиской. Нет, придется ей проделать все это лично. Но это – позже.

Катриона отправила письмо.

Практическая сторона дела крайне простая. Закончить все дела и упаковать вещи можно за неделю. А вот финансовая… Нет, не то чтобы это невозможно вообще. Просто ее нельзя решить в одночасье. Может, стоит взять долгосрочный кредит, чтобы выплатить тот долг? Если, конечно, кто-нибудь захочет предоставить кредит нищей безработной вдове. Оставленное ей Тьеном наследство со знаком минус сильно приглушало свет ее нового будущего. Катриона ясно представила себе птицу, которую выпустили на свободу после десятилетнего сидения в клетке с напутствием лететь, куда захочет… как только эти тяжеленные гири привяжут к ее ногам.

Эта птица все же доберется туда, куда хочет, но только если пройдет весь путь пешком, шаг за шагом…

Сигнал комма вывел ее из задумчивости. На головиде показался серьезный мужчина, одетый по комаррской моде. Катриона никогда не видела его среди служащих Тьена.

– Здравствуйте, мэм, – неуверенно приветствовал ее комаррец. – Моя фамилия Анафи, я представляю брокерское агентство «Риальто». Я ищу Этьена Форсуассона.

Катриона узнала название компании, чьи деньги Тьен потерял, играя на акциях торгового флота.

– Его… его нет. Я госпожа Форсуассон. Что вам угодно?

Взгляд Анафи стал более колючим.

– Это четвертое уведомление о просрочке платежей. Господин Форсуассон должен либо выплатить все полностью, либо немедленно установить новый график выплат.

– А как обычно составляется этот график?

Анафи, казалось, удивил ее вопрос. Разговаривал ли он уже до этого с Тьеном? Комаррец слегка расслабился, откинувшись на стуле.

– Ну… Обычно мы высчитываем проценты, исходя из заработной платы клиента и других имеющихся у него доходов.

Я не получаю зарплаты. И у меня нет собственности. Катриона подозревала, что Анафи это не понравится.

– Тьен… сегодня ночью погиб. Несчастный случай. Так что сегодня здесь все несколько в беспорядке.

Анафи казался ошарашенным.

– О! Мне очень жаль, сударыня, – только и сумел выдавить он.

– Я не думаю… Кредит застрахован?

– Сейчас проверю, госпожа Форсуассон. Будем надеяться… – Анафи повернулся к внутреннему комму и нахмурился. – Мне очень жаль вам это говорить, но нет.

– Так как мне его выплатить?

Анафи довольно долго молчал, как бы раздумывая.

– Если вы согласитесь поставить под договором свою подпись, к завтрашнему дню я представлю вам график выплат.

– Вы можете это сделать?

Послышался нерешительный стук в дверь. Обернувшись, Катриона увидела лорда Форкосигана. Интересно, и давно он тут стоит? Он жестом попросил разрешения войти. Кэт кивнула. Подойдя, он посмотрел ей через плечо на Анафи.

– Это что за малый? – тихо поинтересовался он.

– Его фамилия Анафи. Он из той компании, что предоставила Тьену кредит на покупку акций.

– Ага! Позвольте-ка… – Подойдя к комму, Форкосиган набрал номер. Появилось изображение седовласого мужчины в мундире с полковничьими знаками различия и Глазами Гора в петлицах.

– Полковник Гиббс, – жизнерадостно произнес Форкосиган. – У меня есть для вас кое-какие новые данные о финансовых делах администратора Форсуассона. Господин Анафи, познакомьтесь с полковником Гиббсом. Имперская служба безопасности. У него есть к вам ряд вопросов. Всего доброго.

– Имперская безопасность?! – в ужасе возопил Анафи. – Имперская безопасность? Какое отношение…

Форкосиган отключил комм, и он исчез.

– Нет больше Анафи, – удовлетворенно сообщил он. – Во всяком случае, на ближайшие несколько дней.

– Правда, очень мило? – заметила Катриона, невольно позабавленная. – Они предоставили Тьену кредит «за красивые глазки»!

– Как бы то ни было, не подписывайте ничего, не посоветовавшись прежде с юристом. Если вы ничего не знаете об этом кредите, то вполне возможно, что на его погашения пойдут средства Тьена, а не ваши. Его кредиторы могут хоть передраться между собой за оставшиеся крохи, но вас это уже не будет касаться.

– Тьен не оставил ничего, кроме долгов.

– Ну, значит, драка будет недолгой.

– Разве это честно?

– Смерть – обычный риск для бизнеса. Конечно, в одном бизнесе риска больше, в другом… – Он коротко улыбнулся. – Господин Анафи был готов получить вашу подпись на кредитном договоре. Что наводит меня на мысль, что он прекрасно понимал возможный риск и посчитал, что может навесить на вас долг, сделанный не вами, воспользовавшись вашим шоковым состоянием. Нечестно. Даже неэтично, я бы сказал. Да, думаю, мы можем предоставить его Имперской безопасности.

Все это выглядело довольно легкомысленно, но… было трудно оставаться равнодушной к жизнерадостному блеску в глазах Форкосигана, когда он уничтожил ее противника.

– Благодарю вас, лорд Форкосиган. Но мне и правда следует научиться самой справляться с такими вещами.

– Да, конечно, – мгновенно согласился он. – Жаль, что здесь нет Циписа. Он занимается делами моей семьи уже лет тридцать. И обожает учить новичков. Если бы я мог натравить его на вас, вы стали бы специалистом в мгновение ока, а он был бы в экстазе. Боюсь, что в юности я был для него сплошным разочарованием. Меня интересовало лишь то, что касалось армии. В конечном итоге он сумел вбить мне в голову кое-что из экономики под соусом обеспечения и снабжения войск. – Прислонившись к стенке, лорд Форкосиган скрестил руки на груди и покачал головой. – Как скоро вы рассчитываете вернуться на Барраяр?

– Чем быстрее, тем лучше. Я с трудом выношу это место.

– Думаю, что вполне могу вас понять. А куда вы… э-э-э… отправитесь на Барраяре?

Катриона уставилась на выключенный головид.

– Пока не знаю. Во всяком случае, не к отцу.

Снова оказаться на положении малого дитяти… Она представила, как придет, нищая, без средств к существованию, и сядет на шею отцу или одному из братьев. Они охотно будут ее содержать и не поскупятся, но при этом будут вести себя так, будто ее зависимое положение лишает ее всех прав и достоинства, даже ума. И распоряжаться ее жизнью. Ради ее же блага, разумеется…

– Уверена, что меня там охотно примут, но боюсь, что его вариант решения моих проблем сведется к тому, чтобы снова выдать меня замуж. Почему-то эта идея в данный момент не приводит меня в восторг.

– О! – произнес Форкосиган.

Повисло молчание.

– А чем бы вы хотели заняться, будь у вас такая возможность? – неожиданно спросил он. – Не из практических соображений, а вообще?

– Я не… Обычно я начинаю с того, что возможно, и от этого танцую дальше.

– Попытайтесь дать свободу воображению. – Он сделал широкий жест, как бы означающий широкие просторы.

Катриона принялась вспоминать свою жизнь, всю жизнь до того момента, когда она совершила фатальную ошибку. Столько лет потеряно…

– Ну… думаю, что вернулась бы в университет. Но на сей раз уже зная, что хочу. Курс садоводства и факультет искусств, чтобы заниматься дизайном садов. Химия, биохимия, ботаника и генетика. Приобрести реальные знания, такие, чтобы тебя не могли смутить или… или убедить сделать глупость, потому что ты полагаешь, будто все знают больше, чем ты.

Она сердито нахмурилась.

– Чтобы иметь возможность проектировать сады за деньги?

– Нет, больше. – Она сощурилась, словно присматривалась к чему-то у себя внутри.

– Планеты? Терраформирование?

– О Господи! Для этого нужно десять лет учебы и еще десять лет интернатуры!

– И что? Им же нужно брать кого-то на работу. Взяли же они Тьена?

– Тьен был всего-навсего администратором. – Она печально покачала головой.

– Ладно, – покладисто согласился Форкосиган. – Значит, больше, чем сады, но меньше, чем планета. Все равно остается обширное пространство для маневра. Барраярский округ может быть неплохим началом. Тот, где еще не закончено терраформирование, скажем, незавершенные проекты лесопосадок, поврежденная почва и острый недостаток красоты. А оттуда, – продолжил он, – вы сможете постепенно перейти к планетам.

Катриона рассмеялась:

– Откуда такая одержимость планетами? Ничего поменьше вас не устроит?

– Элли К… один мой друг обычно говорит: «Целься выше. Может, в цель ты и не попадешь, но уж наверняка не отстрелишь собственные ноги». – Ухмыльнувшись, он подмигнул ей и, поколебавшись, медленно продолжил: – Знаете… ваш отец и братья ведь не единственные ваши родственники. Профессор с женой обладают просто неиссякаемым стремлением учить. И вы не сможете убедить меня, что они не предоставят вам с Никки убежище, пока вы не начнете новую жизнь. И тогда вы сможете жить в Форбарр-Султане, практически рядом с университетом и… хм… всем остальным. И там отличные школы для Никки.

– Ему будет куда как полезно пожить на одном месте для разнообразия, – вздохнула она. – Он тогда сможет наконец-то обзавестись друзьями, с которыми не придется вскоре расставаться. Но… я с некоторых пор ненавижу зависимость.

Он проницательно поглядел на нее:

– Потому что это предало вас?

– Или привело к тому, что я изменила сама себе.

– М-м-м… Но ведь существует несомненная качественная разница между… хм… теплицей и криокамерой. И то, и другое дает укрытие, только первая обещает рост, а вторая… хм… – Похоже, лорд Форкосиган несколько запутался в своей метафоре.

– Отсрочивает разложение? – вежливо подсказала Катриона.

– Вот именно. – На его губах снова промелькнула быстрая улыбка. – Но, как бы то ни было, я полностью убежден, что оба профессора – теплицы в человеческом облике. Вечно в окружении студентов, они давно привыкли к тому, что люди вырастают и идут дальше своим путем. И считают это нормальным. Лично я полагаю, что вам у них понравится.

Он подошел к окну и выглянул наружу.

– А мне там и нравилось, – мечтательно ответила она.

– Ну, значит, это вполне осуществимо. Отлично, с этим решили. Вы обедали?

– Что? – рассмеялась Катриона, взъерошив волосы.

– Обед, – совершенно серьезно повторил он. – Многие люди обедают примерно в это время суток.

– Вы ненормальный, – убежденно изрекла она, сознательно игнорируя несколько, мягко говоря, неверную адресовку данного заявления. – Вы всегда вот так, походя, распоряжаетесь будущим других людей?

– Только когда голоден.

Катриона сдалась:

– Думаю, что смогу что-нибудь…

– Ни за что! – возмутился он. – Я послал одного из подхалимов. И только что видел его идущим по парку с многообещающе большой сумкой в руках. Охранникам тоже нужно есть, знаете ли.

Катриона некоторое время любовалась человеком, у которого на побегушках Имперская служба безопасности. Должно быть, существуют какие-то правила по поводу еды во время дежурства. Хотя… Она позволила Форкосигану отвести ее на ее же собственную кухню, где они выбрали себе еду из доброй дюжины контейнеров. Катриона утащила абрикосовый торт для Никки, и они отправили все, что осталось, в гостиную охранникам. Единственное, что Форкосиган позволил ей сделать, – это заварить чай.

– Нашли что-нибудь новенькое сегодня утром? – спросила Катриона, когда они уселись за стол. Она старалась не вспоминать последний разговор с Тьеном здесь, на кухне. О да, я хочу домой! – Есть что-нибудь о Судхе и Фоскол?

– Пока нет. Отчасти я жду, что СБ схватит их в любой момент, отчасти… я далек от такого оптимизма. Я все думаю, как давно они начали планировать свое отбытие.

– Ну… Сомневаюсь, что они полагали, будто в Серифозу прибудут Имперские Аудиторы. Во всяком случае, уж это точно застало их врасплох.

– Хм. А! Я понял, почему все это кажется таким странным! Такое впечатление, что мои мозги работают заторможенно, и вовсе не из-за этих треклятых припадков! Дело в том, что я не на той стороне. В защите, а не в нападении! Все время отстаю на шаг, а реагировать и действовать – далеко не одно и то же. У меня жуткое ощущение, что это неотъемлемое условие моей новой работы. – Он откусил кусок сандвича. – Разве что я смогу продать Грегору идею создать Аудитора-провокатора… Ну, в любом случае у меня появилась мысль, которую я собираюсь опробовать на вашем дяде Фортице, как только он явится. – Форкосиган замолчал, и повисла пауза. Через некоторое время он добавил: – Если вы издадите какой-нибудь поощряющий звук, я продолжу.

Это высказывание застало ее с набитым ртом.

– М-м-м?

– Очень мило! Видите ли… предположим… предположим, что вся эта затея Судхи – нечто большее, чем банальное казнокрадство. Может быть, они использовали ворованные имперские средства для ведения реальных исследований и разработок, не имеющих никакого отношения к использованию избыточного тепла. Возможно, это предрассудки из моего военного прошлого, но я почему-то уверен, что они делали оружие. Какую-нибудь новую разновидность гравидеструктора, например. – Он отхлебнул чай.

– У меня никогда не возникало впечатления, что Судха или кто-либо другой из сотрудников Проекта Терраформирования обладают военным мышлением. Совсем наоборот.

– Чтобы совершить диверсию, этого и не требуется. Какую-нибудь здоровенную и совершенно идиотскую подлость… Я не перестаю беспокоиться по поводу грядущего бракосочетания Грегора.

– Судха не страдает манией величия, – медленно ответила Катриона. – И не настолько подл, в частности.

Она нисколько не сомневалась, что смерть Тьена – чистая случайность.

– И не глуп, – с сожалением вздохнул Форкосиган. – Я не исключаю до конца такую версию. Потому что она заставляет меня дергаться. И держит в напряжении, заставляя шевелить извилинами. Но предположим, что оружие все же существует. Может быть, они атаковали рудовоз, чтобы это оружие испытать? Достаточно подло. И испытания провалились? И было ли повреждение отражателя случайным побочным эффектом? Состояние тела Радоваша наводит на мысль о том, что в него стреляли. Дележка добычи между ворами? Как бы то ни было, чтобы привязать эти досужие рассуждения к каким-нибудь реальным доказательствам, я собираюсь составить полный список оборудования, закупленного Судхой для своего отдела, выкинуть из него все, что имеется в наличии, и в результате получить список частей их секретного оружия. На этом месте моя гениальность мне отказывает, и я собираюсь предоставить разбираться с этим вашему дяде.

– Ой! Ему это понравится! – воскликнула Катриона. – Он начнет на вас рычать!

– А это хороший признак?

– Да!

– Хм. Итак, эта предположительная диверсия с применением секретного оружия… Насколько они близки к успеху? Я не перестаю задумываться о странном поведении Фоскол… извините… Зачем она оставила нам дискету с уликами против Тьена? Это все равно что заявить: не имеет значения, что комаррцы тоже в этом замараны, потому что… Потому что их здесь уже не будет, чтобы ответить за последствия? Это наводит мысль о побеге, что противоречит гипотезе об оружии, которое, по идее, они должны использовать.

– Или потому, что они считают, что вас здесь не будет, чтобы повлечь эти последствия, – предположила Катриона. Хотели ли они, чтобы Форкосиган тоже умер? Или… что?

– О, класс! Очень успокаивающе. – Он довольно агрессивно впился зубами в сандвич.

Подперев лицо ладонью, она со скрытым любопытством посмотрела на него.

– В Имперской безопасности знают, что вы вот так болтаете?

– Только когда очень устал. К тому же я люблю размышлять вслух. Тогда мысли текут медленнее и я успеваю обдумать все как следует. Впрочем, должен сознаться, что очень немногим хватает терпения дослушать до конца. – Он искоса кинул на нее странный взгляд. Действительно, когда его оживление замедлялось – что случалось, по ее наблюдениям, крайне редко, – тут же проявлялась серая усталость. – К тому же вы сами поощрили меня. Пропели «м-м-м».

Она возмущенно посмотрела на него, но не попалась на удочку.

– Извините, – тихо продолжил он. – Кажется, я сейчас несколько дезориентирован. – Он виновато поморщился. – На самом деле я вернулся, чтобы немного отдохнуть. Ну разве не трогательно? Кажется, я старею.

В этот момент Катриона с радостью осознала, что у них обоих жизненный опыт не совпадает с возрастом. У нее сейчас образование ребенка и статус вдовы. А Форкосиган… очень молод для своего поста, это точно. Но эта его вторая, посмертная, так сказать, жизнь делает его старше, чем она когда-либо будет.

– Время не имеет границ, – пробормотала она.

Он пронзительно поглядел на нее и, кажется, собрался что-то сказать. Но раздавшиеся в коридоре голоса прервали разговор. Катриона повернула голову:

– Тумонен? Так скоро?

– Хотите перенести это на более поздний срок? – спросил Форкосиган.

– Нет, – покачала она головой. – Я хочу поскорее покончить с этим. И забрать Никки.

– А! – Он допил чай и встал.

Они вдвоем прошли в гостиную. Действительно, пришел капитан Тумонен. Кивнув Форкосигану, он вежливо поздоровался с Катрионой. С капитаном была женщина-медик в форме барраярского военврача, которую Тумонен им представил. Она принесла с собой аптечку, стоявшую сейчас на столе. Там лежали ампулы и инъекторы в гелевых упаковках. И прочие средства оказания первой помощи на все случаи жизни.

Тумонен попросил Катриону сесть на кушетку.

– Вы готовы, госпожа Форсуассон?

– Думаю, да.

Катриона со скрытым опасением и некоторой неприязнью смотрела, как медик выкладывает инъектор и показывает его Тумонену для проверки.

Положив еще один инъектор рядом с первым, женщина достала маленький пластырь.

– Протяните, пожалуйста, руку, сударыня.

Катриона выполнила просьбу. Медик крепко прижала пластырь с аллергической пробой к ее коже и тут же отклеила его. Продолжая крепко держать руку Катрионы, она смотрела на часы. Пальцы врача были сухими и холодными.

Тумонен отослал охранников подальше – одного к входной двери, другого на балкон – и включил запись. Затем повернулся к Форкосигану и подчеркнуто официально произнес:

– Смею напомнить, лорд Форкосиган, что второй спрашивающий может создать лишние осложнения во время допроса с суперпентоталом.

– Угу, – отмахнулся Форкосиган. – Я знаю правила. Продолжайте, капитан.

Тумонен посмотрел на медика, которая внимательно оглядела руку Катрионы и отпустила ее.

– Все в норме, – доложила она.

– Тогда приступайте.

Катриона закатала рукав. Инъектор прошипел, и руку обдало холодом.

– Медленно ведите обратный отсчет от десяти, – сказал Тумонен.

– Десять… – послушно начала Катриона. – Девять… восемь… семь…