Глава 11

Катриона поставила свои сумки в коридоре рядом с чемоданом лорда Форкосигана и повернулась, чтобы еще раз оглядеть дом, кинуть последний взгляд на свою прежнюю жизнь. Свет везде погашен. Окна закрыты. Все электроприборы отключены…

Комм запищал в тот момент, когда она уже собралась уйти с кухни.

Кэт колебалась. Пусть его. Пусть себе пищит. Но затем подумала, что это может звонить Тумонен или еще кто-нибудь в поисках лорда Форкосигана. Или дядя Фортиц, хотя она вовсе не была уверена, что хочет сейчас с ним разговаривать. Она подошла к аппарату, но тут ей пришло в голову, что это может оказаться Тьен, и она снова замерла. Тогда я просто отключу комм. Если это Тьен с какими-нибудь новыми угрозами, или мольбами, или доводами, она по крайней мере будет точно знать, что он где-то в другом месте, а не здесь, и сможет спокойно уйти.

Но лицо, появившееся на головиде, принадлежало комаррианке из департамента Тьена, Лене Фоскол. Катриона встречалась с ней раза два за все время, но хорошо помнила слова Судхи, произнесенные по этому самому комму прошлой ночью: «Лена Фоскол – одна из самых хитрых воровок, которых я когда-либо встречал». О Господи! Она одна из них. Фон был размыт, но на женщине была толстая куртка, расстегнутая до пояса, из чего можно сделать вывод, что она либо собирается наружу, либо возвращается из поездки. Катриона смотрела на нее со скрытым отвращением.

– Госпожа Форсуассон? – радостно сказала Фоскол. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Пожалуйста, приезжайте за вашим мужем на опытную станцию. Он будет ждать вас снаружи на северо-западной стороне цеха.

«Он будет ждать вас снаружи на северо-западной стороне…» Катриона имела весьма смутное представление, какая сторона здания северо-западная, и втайне надеялась, что Тьен поджидает ее на посадочной площадке. Нервно вздохнув, она поправила респиратор и шагнула на дорожку. Обойти вокруг здания можно за несколько минут. Я хочу улететь обратно в Серифозу. Прямо сейчас. Все это очень странно. Она медленно начала обходить здание слева, ее шаги гулко звенели по бетонному полу в холодном ядовитом ночном воздухе. Дорожка вела наверх, к бетонному основанию дома, и дальше вдоль стены. С внешней стороны ее обрамляли металлические перила. Вся эта обстановка вызывала ощущение, что она идет прямиком в какую-то ловушку. Катриона обогнула следующий угол.

Примерно посередине дорожки виднелась стоящая на коленях, упершись лбом в перила, маленькая человеческая фигурка с разведенными руками. Между двумя столбами безвольно висела на скованных наручниками запястьях фигура побольше, корпус свесился через край, ноги болтаются в полуметре над землей. Это еще что? Окружающая тьма, казалось, давила на нее. Сглотнув и подавив панику, Кэт поспешила к странной парочке.

Висящей фигурой оказался Тьен. Его респиратор слетел, маска болталась на шее. Даже в неверном свете цветных огоньков, освещавших растительность внизу, было видно, что его искаженное лиловое лицо уже окоченело. Изо рта торчал язык, выпученные глаза остекленели и замерзли. Мертв. Давно мертв. Кэт свело желудок, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

На коленях стоял лорд Форкосиган, одетый в ее куртку, которую она не смогла найти, когда собирала вещи вечность назад. Его респиратор был на месте. Форкосиган повернул голову, и при виде нее глаза его потемнели и расширились. У Катрионы от облегчения едва не подкосились ноги. Хотя бы маленький лорд еще жив! Она откровенно обрадовалась, что ей не придется оставаться наедине с двумя трупами. Кэт наконец заметила, что его запястья тоже прикованы наручниками к перилам. По рукам текла кровь, рукава куртки потемнели.

Первой ее реакцией было облегчение, что она не взяла с собой Никки. Как я ему скажу? Завтра, об этом будем думать завтра. Пусть сегодняшнюю ночь он проведет в другом, счастливом мире, где нет всех этих ужасов.

– Госпожа Форсуассон, – раздался слабый, приглушенный маской голос Форкосигана. – О Боже!

Она с опаской коснулась наручников на его запястьях. Разорванная плоть вздулась, практически поглотив железо.

– Я пойду поищу где-нибудь кусачки. – Она чуть было не брякнула «ждите здесь», но вовремя прикусила язык.

– Нет, подождите, – выдохнул он. – Не оставляйте меня одного… Есть ключ… вроде бы… там, на дорожке. – Он мотнул головой.

Катриона мигом нашла ключ. Обычный, механический; он казался ледяным. Трясущимися руками Кэт принялась за замки. Далеко не с первой попытки ей удалось отстегнуть наручники. Затем ей пришлось осторожно высвобождать металл из окровавленной плоти. Когда она высвободила вторую руку, маленький лорд едва не упал на бетонный пол. Кэт успела его подхватить и осторожно прислонила к стене. Форкосиган попытался встать, но ноги не держали его, и он снова рухнул.

– Подождите немного, – посоветовала Кэт. Она неумело попыталась помассировать ему ноги, чтобы восстановить кровообращение. Даже сквозь ткань его серых брюк чувствовалось, насколько они заледенели.

Выпрямившись, по-прежнему сжимая в руке ключ, Катриона тупо смотрела на труп Тьена. Она сильно сомневалась, что им вдвоем с Форкосиганом удастся втащить его обратно на дорожку.

– Уже слишком поздно. И давно, – произнес Форкосиган, все это время не сводивший с нее глаз. Его темные брови сочувствующе изогнулись. – Мне очень ж-жаль. Оставьте его Тумонену.

– Что это у него на спине? – Она потрогала странную штуковину, на первый взгляд выглядевшую как упакованная в пластик дискета, прилепленная изоляционной лентой.

– Не трогайте, – резко сказал Форкосиган. – Пожалуйста. – А затем быстро заговорил, немного заикаясь от пронизывающей его дрожи: – Мне очень жаль. Очень жаль. Я не с-смог р-разорвать оковы. Дьявольщина, он т-тоже не с-смог, а он г-гораздо с-сильнее меня… Я думал, что с-смогу сломать руку и освободиться, но не с-смог… Простите…

– Вам нужно перебраться внутрь, там тепло. Давайте-ка. – Она помогла ему встать.

Оглянувшись в последний раз на Тьена, он позволил увести себя, тяжело опираясь на Кэт и с трудом переставляя непослушные ноги.

Она провела его в здание конторы и подвела к стулу. Он не столько сел, сколько рухнул на него. Его сильно трясло.

– Кнопка, – пробормотал он, протягивая ей руки.

– Что?

– Маленькая кнопка сбоку комма. Нажмите ее!

Катриона выполнила просьбу. Он расслабился и откинулся на спинку стула. Израненными руками он попытался снять маску. Кэт помогла ему стянуть респиратор через голову и сняла свой.

– Бог ты мой, как же я рад вылезти из этой штуки! Живым. Я д-думал, что у меня случится припадок, пока я там сидел… – Он потер бледное лицо, растирая красные полосы, оставленные краями маски. – И к тому же жутко чесалось.

Катриона нашла панель управления на ближайшей стене и торопливо постучала по ней, включая обогрев чуть ли не на полную мощность. Ее тоже трясло, но не от холода, а от нервного потрясения.

– Лорд Форкосиган? – раздался взволнованный голос Тумонена. – Что происходит? И где вы, черт побери?!

Форкосиган поднес комм ко рту:

– На опытной станции. Двигайте сюда. Вы мне нужны.

– Что вы там… Отряд брать?

– Да нет, стрелять вряд ли придется. Лучше прихватите экспертов. И бригаду медиков.

– Вы ранены, милорд? – Голос Тумонена в панике взлетел на октаву.

– Ничего страшного, – ответил Форкосиган, явно не замечая, что его запястья еще кровоточат. – А вот администратор Форсуассон мертв.

– Что за чертовщина… Вы не связались со мной, прежде чем покинуть купол, дьявол вас побери! Кой черт у вас там происходит?!

– Мы можем обсудить мои ошибки позже. Давайте сюда, капитан. Конец связи. – Он устало уронил руку. Бьющая его дрожь понемногу стихала. Форкосиган откинул голову на стенку. Черные круги у него под глазами сильно смахивали на синяки. Он грустно посмотрел на Катриону. – Мне очень жаль, госпожа Форсуассон. Я ничего не мог сделать.

– Я и не думала, что могли!

Он вдруг выпрямился, настороженно огляделся и внезапно воскликнул:

– Реактор!

– А что с ним? – поинтересовалась Кэт.

– Надо проверить до появления СБ. Пока я сидел там прикованным, то довольно долго размышлял, что с ним вполне могли что-нибудь сотворить.

Ноги еще слушались плохо. Он снова чуть не упал, когда пытался развернуться. Кэт еле успела поддержать его под локоть.

– Отлично, – рассеянно сказал он. – Нам туда.

Кэт понимала, что ее взяли с собой в качестве подпорки. Форкосиган решительно двигался вперед, с силой опираясь на нее и даже не думая извиняться. Вынужденные действия всегда помогали Катрионе если не успокоиться, то собраться. Ее перестало трясти и мутить, лишь в животе осталось какое-то странное ощущение тепла и чего-то еще. К реактору, находящемуся у реки, вел еще один проход. Эта река была самой большой в секторе «Серифоза», и именно поэтому здесь и построили опытную станцию. По барраярским меркам она едва тянула на ручей. Форкосиган неуклюже обошел диспетчерскую, внимательно изучая приборные панели и данные.

– Вроде все нормально, – пробормотал он. – Не понимаю, почему они не поставили его на самоуничтожение? Я бы поставил… – Он рухнул на стул.

Придвинув второй стул, Кэт уселась напротив, с опаской глядя на Майлза.

– Что здесь произошло?

– Я… Мы прилетели сюда… Тьен меня привез… А вы-то как здесь очутились?

– Лена Фоскол позвонила мне домой и сказала, что Тьен просил забрать его со станции. Она меня едва застала. Я собиралась уйти. Но она не сказала, что и вы здесь. Вы могли все еще быть…

– Нет… нет, я почти уверен, что не застань она вас, то прислала бы сюда кого-то другого. – Он сел прямо. Точнее, попытался. – Сколько сейчас времени?

– Что-то около 21.00.

– Я… я думал, что гораздо позже. Они нас вырубили, понимаете? Парализатором. Я не знаю, сколько… Во сколько она вам позвонила?

– Где-то вскоре после 19.00.

Форкосиган на мгновение зажмурился, затем открыл глаза.

– Было уже поздно. Уже тогда было слишком поздно, вы поняли? – настойчиво спросил он. Его руки было потянулись к ней, когда она наклонилась к нему, ловя хриплые слова, и тут же опустились.

– Нет…

– В отделе избыточного тепла происходило нечто странное. Ваш муж привез меня сюда, чтобы показать… Ну, я так толком и не понял, что он, собственно, собирался мне показать, но мы с разгона напоролись на Судху со товарищи, готовящихся удрать. Судха выстрелил из парализатора, вырубил нас обоих. Я очнулся уже прикованным. Не думаю… не знаю… сомневаюсь, что они хотели убить вашего мужа. Понимаете, он не проверил свой респиратор. Его баллон был практически пуст. Комаррцы тоже не проверили, прежде чем оставили нас тут. Я не знал. Никто не знал.

– Комаррцам это и в голову не пришло, – деревянным голосом отозвалась Катриона. – Они уже к трем годам приучены автоматически проверять свои респираторы. Они и подумать не могли, что взрослый человек может выйти из купола с непроверенной экипировкой.

Кэт стиснула руки. Теперь она отчетливо представляла, как умер Тьен.

– Это произошло… быстро, – мягко сказал Форкосиган. – Хоть в этом ему повезло.

– Пожалуйста, не надо мне лгать. Никогда не лгите мне.

– Ладно, – медленно выговорил он. – Но не думаю… Я сомневаюсь, что это убийство. Выстроить мизансцену, позвать вас… – Он покачал головой. – В худшем случае непредумышленное. А вообще это смерть случайная.

– Это смерть по собственной глупости! – ядовито бросила она. – Верен себе до конца.

Он глянул на нее. В глазах его светилось не удивление, а понимание и вопрос.

– Вот как?

– Лорд Аудитор Форкосиган… – Она сглотнула, горло сдавил спазм. Полная тишина в здании и на улице действовала угнетающе. С тем же успехом они с Форкосиганом могли быть единственными оставшимися в живых на всей планете. – Вы должны знать, что, когда Фоскол позвонила, я собиралась уйти… Уйти от Тьена. Я ему об этом сказала, когда он сегодня вернулся домой после работы и перед тем, как он ушел обратно. Надо полагать, к вам. Что он натворил?

Форкосиган некоторое время молчал, переваривая информацию.

– Ну ладно, – вздохнул он наконец и посмотрел на Кэт. – Сначала он прибежал ко мне, бормоча о казнокрадстве в отделе использования избыточного тепла. Причем уже длящемся довольно долго. Пытался вынудить меня сделать его Имперским Свидетелем, что, как он полагал, поможет ему избежать суда. Но это не так просто. И никаких обещаний я ему не дал.

– Тьен всегда слышал лишь то, что хотел слышать, – тихо проговорила Катриона.

– Я… я так и понял. – Он поколебался, пристально изучая ее лицо. – Сколько… Что вы об этом знаете?

– И как давно? – Кэт сморщилась и потерла раздраженную маской кожу лица. – Не так давно, как следовало бы. Тьен месяцами твердил… Вы должны понять, он очень боялся, что кто-то узнает о том, что у него дистрофия Форзонна.

– Это я как раз понимаю очень хорошо, – нерешительно кивнул Майлз.

– Да… И нет. Отчасти виноват брат Тьена. Я много лет уже проклинаю этого человека. Когда у него проявились симптомы, он выбрал путь древних форов и разбил свой флайер. На Тьена это произвело настолько сильное впечатление, что он никак не мог забыть. Перед ним стоял совершенно невозможный для него пример. Мы и понятия не имели, что в его семье существует эта мутация, пока Тьен как душеприказчик брата не начал разбирать его документы и вещи. И тогда мы поняли, что это не несчастный случай, а самоубийство, и поняли почему. Это случилось вскоре после рождения Никки…

– Но разве… Когда я прочел ваши файлы, то как раз подумал… Этот дефект должно было выявить генсканирование перед тем, как эмбрион поместили в маточный репликатор. Никки унаследовал ее или…

– Никки рожден биологически, я его сама вынашивала. Никакого генсканирования. Старым добрым способом древних форов. А у древних форских родов прекрасная кровь, знаете ли, так что незачем проверять.

Он выглядел так, будто сжевал лимон.

– Кому принадлежала эта блестящая идея?

– Я… я уже не помню, как мы пришли к такому решению. Мы с Тьеном так решили вместе. Я была совсем молоденькой. Мы только что поженились, у меня в голове бродили глупые романтические идеи… Думаю, тогда мне это казалось героизмом.

– Сколько вам было лет?

– Двадцать.

– А! – Его губы искривились в странной усмешке, которую Кэт не могла истолковать. Эдакая смесь иронии и сочувствия. – Ясно.

Почему-то приободрившись, Катриона продолжила рассказ:

– Идея Тьена заняться лечением дистрофии Форзонна так, чтобы никто об этом не пронюхал, заключалась в том, чтобы отправиться на лечение куда-нибудь подальше от империи. И таким образом лечение становилось гораздо дороже. Мы пытались сэкономить на это деньги годами, но почему-то все время что-то шло не так. Собрать нужную сумму никак не удавалось. Но последние месяцев пять-шесть Тьен мне непрерывно твердил, чтобы я прекратила дергаться, что у него все под контролем. Только дело в том… Тьен все время это говорил, так что я даже перестала обращать внимание на его слова. А потом, прошлой ночью, когда вы легли спать… Я слышала, как вы ему прямо сказали, что хотите, чтобы сегодняшняя проверка его департамента была внезапной, я собственными ушами это слышала… Он ночью встал и позвонил администратору Судхе, чтобы предупредить его. Я слушала их разговор… и услышала достаточно, чтобы понять, что они проворачивают какую-то финансовую махинацию, и я очень боюсь… Нет, я уверена, что Тьен брал взятки. Потому что… – Кэт остановилась и перевела дыхание. – Я взломала комм Тьена нынче утром и просмотрела его финансовые файлы. – Она подняла глаза, чтобы увидеть реакцию Форкосигана. Его губы опять скривились в усмешке. – Извините, что обрушилась на вас тогда за то, что вы взломали мой, – робко добавила она.

Форкосиган открыл было рот, снова закрыл и слабым движением пальцев попросил ее продолжать. Он сполз чуть ниже на сиденье, слушая ее с огромным вниманием. Слушая…

Катриона поторопилась продолжить, но не потому, что боялась, что ей не хватит мужества – в данный момент у нее практически все чувства как-то атрофировались, – а спеша закончить до того, как вынуждена будет замолчать от полного изнеможения.

– У него было как минимум сорок тысяч марок, о происхождении которых я не имею ни малейшего представления. Но уж точно не с жалованья.

– Было?

– Если сведения на его комме верны, эти сорок тысяч и еще взятые в кредит шестьдесят он потерял на акциях комаррского торгового флота.

– Все?

– Ну, не совсем все. Примерно три четверти. – Видя его изумление, Кэт добавила: – Тьену всегда так «везло».

– Я всегда говорил, что человек – сам кузнец своего счастья. Впрочем, я довольно часто был вынужден брать эти слова обратно, так что с некоторых пор повторяю их гораздо реже.

– Ну… я полагаю, что в этих словах есть значительная доля истины, иначе почему ему просто хронически не везло? Единственным общим фактором во всем этом вечном хаосе был Тьен. – Она устало повела головой. – Хотя думаю, что иногда могла быть и я каким-то образом.

После небольшой паузы Форкосиган осторожно спросил:

– Вы любили вашего мужа, госпожа Форсуассон?

На этот вопрос ей отвечать не хотелось. Правда вызывала у нее острое чувство стыда. Но она твердо решила покончить с лицемерием.

– Думаю, любила когда-то. В самом начале. А потом вряд ли. Но я не могла… перестать заботиться о нем. Вот только желание заботиться становилось все меньше и меньше… пока не исчезло совсем. Слишком поздно. Или слишком рано, не знаю. – Но если бы она порвала с Тьеном, причем именно таким образом, ему бы не пришлось сегодня ночью… И не, и не… и так далее по всей цепочке событий, приведших к этому моменту. Это «если бы» можно отнести к любому звену этой цепочки. Ни больше ни меньше. Поправить ничего нельзя. – Я думала, если пущу все на самотек, он рухнет. – Она смотрела на свои руки. – В конечном итоге. Только не думала, что это произойдет так быстро.

До Катрионы начало доходить, какой груз проблем обрушился на нее со смертью Тьена. Вместо болезненных юридических вопросов развода ей придется решать не менее болезненные юридические вопросы его вероятного банкротства. И что делать с его телом, как организовывать похороны? И как она скажет его матери… И все же решение даже самых сложных проблем без Тьена уже сейчас казалось ей в тысячу раз проще, чем решение самых простых с Тьеном. Не надо больше вести выматывающие переговоры, чтобы получить на что-то разрешение или одобрение или просто прийти к какому-то соглашению. Она может делать все, что посчитает нужным. Катриона почувствовала себя… как больной, который только что исцелился от паралича, широко развел руки и с удивлением обнаружил, что они у него сильные.

Кэт озадаченно нахмурилась:

– Будут ли выдвинуты обвинения? Против Тьена?

– Обычно покойников не судят, – пожал плечами Форкосиган. – Хотя, если память мне не изменяет, в Период Изоляции такое иногда случалось. К примеру, дважды повешенный лорд Форвента. Нет. Расследование, безусловно, будет, будут составлены отчеты. – Ох моя бедная голова! Отчеты! – Мои, и Имперской безопасности, и, возможно, от СБ сектора «Серифоза». Я предвижу большие споры по вопросам юрисдикции. Возможно, от вас потребуются свидетельские показания по делу других лиц… – Он прервал поток слов, с трудом устроился поудобнее и сунул немного отогревшиеся руки в карманы. – Лиц, которые, как я предполагаю, удрали с моим парализатором. – Тут лицо его резко изменилось, он вскочил и быстро принялся шарить по карманам брюк, затем куртки. Резко расстегнув куртку, обшарил карманы кителя. – Черт!

– Что?! – всполошилась Кэт.

– Кажется, эти ублюдки забрали мою аудиторскую печать! Если, конечно, она не вывалилась у меня из кармана во время перипетий этой ночи. Бог мой! Она открывает доступ ко всем государственным коммам и коммам службы безопасности во всей империи! – Он глубоко вздохнул и тут же просветлел. – А с другой стороны, на ней есть датчик. Служба безопасности может отследить ее, если они где-то поблизости… СБ сможет отследить их! Ха! – С трудом ворочая красными раздувшимися пальцами, Форкосиган включил комм. – Тумонен? – позвал он.

– Мы уже в пути, милорд, – немедленно раздался голос капитана. – Примерно на полпути к вам. И не могли бы вы не выключать ваш комм, пожалуйста?

– Слушайте. Кажется, они забрали мою аудиторскую печать. Немедленно поручите кому-нибудь отследить ее. Найдите ее, и вы найдете их. Конечно, если она просто не валяется где-нибудь здесь. Но это вы сможете проверить по прибытии.

Затем Форкосиган отправился изучать здание, волоча с собой Катриону в качестве подпорки, хотя теперь он уже практически не спотыкался. При виде расплавленного комма и пустого помещения он нахмурился и, сощурившись, пристально оглядел сваленную в углу кучу барахла. Тумонен с командой ввалились как раз в тот момент, когда Кэт с Форкосиганом вернулись в холл.

Губы лорда Форкосигана весело скривились при виде того, как двое громил в полуброне с парализаторами на изготовку вломились в дверь. Озабоченно кивнув Форкосигану, ответившему чем-то вроде салюта, солдаты друг за другом прошли дальше по зданию, производя по дороге довольно шумный обыск. Майлз прислонился к спинке стула и сознательно принял свободную позу. В холл прошествовал Тумонен с еще одним барраярским солдатом в полуброне, за ними – трое медиков.

– Милорд! – воскликнул Тумонен, сняв маску респиратора. На слух Катрионы в голосе капитана звучали знакомые материнские интонации, нечто среднее между «Слава Богу, ты цел» и «Я удавлю тебя собственными руками».

– Добрый вечер, капитан, – радостно приветствовал его Форкосиган. – Рад вас видеть!

– Вы не поставили меня в известность!

– Да, и это целиком и полностью моя вина, и я, безусловно, отмечу вашу невиновность в своем докладе, – успокоил его Форкосиган.

– Да не в этом дело, черт подери! – Тумонен подошел к нему, по дороге жестом велев одному из медиков приготовиться. Он увидел истерзанные запястья Майлза и залитые кровью руки. – Кто это с вами сделал?

– Боюсь, главным образом я сам. – Его лицо снова стало жестким. – Могло быть и хуже, в чем вы сейчас убедитесь. Я вам покажу. С другой стороны здания. Я хочу, чтобы вы записали абсолютно все, провели полное сканирование. Все, что вызывает у вас сомнение, оставьте экспертам из штаб-квартиры. Я хочу, чтобы из Солстиса немедленно прислали группу лучших экспертов. Даже две: одну сюда, вторую – разобраться с этими долбаными комм-пультами в департаменте Проекта Терраформирования. Но сначала, – тут он посмотрел на медиков и Катриону, – сначала, я думаю, следует заняться телом администратора Форсуассона.

– Вот ключ, – тихо сказала Кэт, доставая его из кармана.

– Спасибо. – Форкосиган забрал у нее ключ. – Подождите, пожалуйста, здесь.

Дернув подбородком, он проверил респиратор, надел его и повел активно возражающего Тумонена наружу, величественным жестом велев медикам следовать за ними. Катриона слышала грохот и скрежет из глубины здания, где все еще орудовали переговаривающиеся между собой солдаты.

Она села на освобожденный Форкосиганом стул, испытывая странное ощущение от того, что не пошла со всеми за Тьеном. Но судя по всему, на этот раз убирать кавардак будет кто-то другой. По щеке стекла слеза – скорее от усталости, поскольку она совершенно точно испытывала не больше эмоций, чем кусок жести.

Прошло довольно много времени, прежде чем мужчины вернулись обратно в холл. Тумонену удалось наконец убедить Форкосигана сесть и позволить старшему медику заняться его поврежденными запястьями.

– В данный момент меня волнует вовсе не лечение, – пожаловался Майлз, когда ему в шею ввели синергин. – Мне необходимо вернуться в Серифозу. Мне срочно нужно взять кое-что в моем багаже.

– Да, милорд, – успокаивающим тоном проговорил медик, продолжая прочищать и бинтовать раны.

Тумонен пошел к флайеру, чтобы переговорить со своим командованием в Солстисе, затем вернулся, облокотился на спинку стула и принялся наблюдать за действиями медика.

Форкосиган посмотрел на Катриону через голову врача:

– Госпожа Форсуассон, скажите, не припомните ли вы, ваш муж никогда не упоминал еще о какой-нибудь деятельности этих мерзавцев, помимо казнокрадства?

Катриона покачала головой.

– Боюсь, госпожа Форсуассон, что телом вашего погибшего мужа придется заниматься Имперской безопасности. Нужно произвести полную экспертизу, – несколько ворчливо буркнул Тумонен.

– Да, конечно, – ровно ответила Кэт. Немного помолчав, она добавила: – А что потом?

– Мы вас известим, сударыня. – Тумонен повернулся к Форкосигану и спросил, явно продолжая прежний разговор: – Так о чем вы еще думали, когда сидели тут, прикованный?

– Единственное, о чем я главными образом размышлял, это о том, когда со мной случится очередной припадок, – нехотя пробурчал Форкосиган. – Довольно скоро это стало своего рода одержимостью. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что Фоскол знала об этом скрытом дефекте.

– Я по-прежнему считаю, что это надо квалифицировать как убийство и покушение на убийство и объявить общую тревогу по всем секторам, – заявил Тумонен, продолжая давний спор. – А покушение на убийство Имперского Аудитора превращает это дело в государственное преступление, и таким образом отметается всякая возможность споров по поводу реквизиции.

– Да, пусть будет так, – вздохнул, соглашаясь, Майлз. – Однако будьте добры позаботиться о том, чтобы в своих докладах строго придерживаться фактов.

– Так, как я их вижу, – упрямо заявил Тумонен, скривившись. И тут он взорвался: – Черт побери, как подумаю, сколько времени они тут все это вытворяли, и прямо у меня под носом!..

– Это не входит в вашу юрисдикцию, капитан, – заметил Майлз. – Выявлять такого рода преступления среди гражданских лиц – обязанность Имперской финансовой службы. И все же… что-то тут не так.

– Мягко говоря!

– Нет, я имею в виду нечто, скрытое за очевидным. – Форкосиган помедлил. – Они побросали все личные вещи, но при этом забрали два грузовых катера с оборудованием.

– Может, на продажу? – высказала предположение Кэт. – Хотя нет, это бессмысленно…

– М-м-м… И удрали они кучей, а не разбежались в разные стороны. Эти люди сильно смахивают на очередную группу комаррских патриотов. И я вполне могу себе представить, что они рассматривают кражу из казны Барраярской империи как нечто среднее между хобби и патриотическим долгом, но… красть деньги из бюджета комаррского Проекта Терраформирования, обкрадывать надежду их будущих поколений? И если они делали это не для того, чтобы набить собственные карманы, то за каким чертом им понадобились эти деньги? – Глаза его гневно блеснули. – Ну, это, я полагаю, придется выяснять финансовым экспертам службы безопасности. И мне нужны сюда технические эксперты. Пусть посмотрят, нельзя ли что-либо выудить из всего того барахла, что они здесь побросали. И не побросали. Совершенно очевидно, что команда Судхи что-то собирала в цехе опытной станции, и сильно сомневаюсь, что это «что-то» имеет отношение к использованию избыточного тепла. – Потерев лоб, он пробормотал: – Готов поспорить, что Мария Трогир могла бы нам о многом поведать. Дьявол, как же я жалею, что не допросил госпожу Радоваш с суперпентоталом, когда у меня была такая возможность!

Катриона сглотнула горечь, скопившуюся во рту от страха и унижения.

– Мне придется все рассказать дяде.

Форкосиган перевел взгляд на нее:

– Я возьму это на себя, госпожа Форсуассон.

Катриона нахмурилась, разрываясь между чем-то вроде слабой благодарности и сильным чувством долга, но не смогла собраться с силами вступать в дискуссию. Медик закончил бинтовать Форкосигану запястья.

– Я вынужден оставить вас тут за главного, капитан, и вернуться в Серифозу. Но самостоятельно вести флайер я не рискну. Госпожа Форсуассон, не будете ли вы столь любезны?..

– Вы возьмете с собой охранника, – с опасной ноткой в голосе заявил Тумонен.

– Я должна вернуть флайер, – сказал Кэт. – Он взят напрокат. – И сморщилась, настолько глупо прозвучали ее слова. Но во всем окружавшем ее смертельном хаосе это было единственным, что она могла привести в порядок. И тут к ней запоздало пришло осознание: «Я могу пойти домой. Теперь это безопасно». И она звонко добавила: – С удовольствием, лорд Форкосиган!

Присутствие здоровенного молодого охранника, скрючившегося в заднем отсеке флайера, усталость Форкосигана и полная эмоциональная растерянность Катрионы свели на нет всякие разговоры во время полета обратно в Серифозу. Когда она возвращала флайер службе проката, то удостоилась любопытных взглядов из-за необычного эскорта – огромного вооруженного до зубов солдата в полуброне, вежливо следующего за ней, и карлика в окровавленной одежде и с забинтованными запястьями. Зато в машине они ехали втроем, без чужого общества. С мрачной иронией Катриона отметила, что на сей раз никаких проблем с движением у них не возникло. Она подумала, стоит ли потом, когда все это более или менее утрясется, проверить, действительно ли правдиво настойчивое утверждение Форкосигана, что, когда Фоскол ей позвонила, для Тьена уже все равно было поздно.

Катриона быстро прошла по коридору к квартире. Она чувствовала себя как раненое животное, которое стремится побыстрее спрятаться в свою нору. Дойдя до дверей, она резко остановилась и ахнула. Сенсорный замок был вырван, дверь приоткрыта. В щель пробивался луч света. Кэт отшатнулась и молча указала пальцем.

Майлз, мгновенно оценив ситуацию, так же молча кивнул солдату, который тихо подошел к двери и достал парализатор. Майлз, прижав палец к губам, взял Катриону за руку и отвел назад, к лифтовой шахте. Автоматическая дверь не работала. Солдату пришлось отжимать ее, чтобы войти в квартиру. Опустив забрало шлема, с парализатором на изготовку, он скользнул внутрь. Сердце Катрионы отчаянно колотилось.

Через несколько минут охранник высунулся наружу. Забрало он уже поднял.

– Кто-то здесь точно побывал, милорд. Но они уже ушли.

Форкосиган с Катрионой вошли в квартиру.

Чемодан Форкосигана и ее собственные сумки, которые стояли в вестибюле, оказались вскрытыми. Все вещи вперемешку разбросаны по полу. В остальном квартиру практически не тронули. Некоторые ящики открыты, их содержимое вытряхнуто, но в целом, если не считать беспорядка, никакого ущерба. Можно ли считать это вторжением, если она сама фактически ушла из этого дома, бросив все? Кэт и сама не понимала.

– Я свои вещи, кажется, оставлял в несколько ином виде, – тихонько заметил Майлз, когда они снова вернулись в вестибюль после беглого осмотра квартиры.

– Я тоже оставила их не так, – ответила она чуть раздраженно. – Я думала, вы вернетесь вместе с Тьеном и сразу уйдете, поэтому уложила их, чтобы можно было сразу забрать.

– До прихода экспертной группы ничего не трогайте, особенно комм-пульты, – велел ей Форкосиган. Кэт понимающе кивнула. Они сняли толстые куртки, и Катриона машинально повесила их на вешалку.

А затем Форкосиган, нарушая собственный приказ, опустился на колени и принялся перебирать разбросанное барахло.

– А мой запечатанный чемоданчик с данными вы тоже упаковали?

– Да.

– Ну, так его нет. – Вздохнув, он поднялся и по комму известил о происшедшем капитана Тумонена, все еще находившегося на опытной станции. По уши занятый Тумонен коротко выругался и приказал своему солдату, пока его не сменят, ни на шаг не отходить от лорда Аудитора. Форкосиган для разнообразия на этот раз не возражал.

Он снова приступил к разбору барахла, перетряхивая немалую кучу вещей Катрионы.

– Ха! – воскликнул он и извлек коробочку со странным прибором. Он быстро открыл ее слегка трясущимися руками. – Слава Богу, они не взяли это! – Маленький лорд окинул Кэт оценивающим взглядом. – Госпожа Форсуассон… – Его обычно уверенный голос несколько поблек. – Не могу ли я побеспокоить вас… попросив помочь мне с этим?

Она чуть не брякнула с ходу «да», но в последний момент ухитрилась заменить на «с чем?».

Форкосиган натянуто улыбнулся:

– Я упоминал вам о моих припадках. К несчастью, они неизлечимы. Но мои барраярские врачи нашли своего рода выход. Если я использую этот маленький аппаратик для стимуляции припадков, спровоцировав их в нужное время и подходящем месте, то они не случаются когда ни попадя и где придется. Эти припадки обычно провоцируются стрессом. – Он скривился, и Кэт поняла, что он представил себе холодную бетонную дорожку позади цеха на опытной станции. – У меня есть легкое подозрение, что я немного просрочил. И я хочу покончить с этим немедленно.

– Понимаю. Но что я должна сделать?

– Предполагается, что мне нужен ассистент. Проследить, чтобы я не выплюнул загубник, не покалечился или не поломал что-нибудь в процессе припадка. Это маловероятно, но на всякий случай…

– Ладно…

Под подозрительным взглядом охранника они прошли в гостиную. Форкосиган направился к кушетке.

– Если вы ляжете на пол, то падать вам уже будет некуда, – неуверенно предложила Катриона, не очень представляя, насколько зрелищное мероприятие ей предстоит.

– Ха! Верно! – Он устроился на ковре с открытой коробочкой в руке. Убедившись, что поблизости нет никаких посторонних предметов, Кэт опустилась подле него на колени.

Майлз раскрыл прибор, похожий на наушники с прокладкой с одной стороны и таинственной кнопкой с другой. Нацепив прибор на голову, он прижал его к вискам. Маленький лорд улыбнулся Катрионе улыбкой, которую она запоздало оценила как жутко смущенную, и пробормотал:

– Боюсь, все это выглядит немного глупо. – Он сунул пластмассовый загубник в рот и лег на спину.

– Подождите! – внезапно остановила его Катриона, едва он потянулся к вискам.

– Фто?

– Возможно… те, кто сюда приходил, что-то сделали с этой штукой. Может, ее стоит сначала проверить?

Он расширившимися глазами посмотрел на нее. С такой же достоверной точностью, будто обладала телепатическими способностями, она одновременно с ним ясно увидела, как его голова разлетается на куски, едва он нажимает на кнопку. Сорвав прибор с головы, Форкосиган быстро сел, выплюнул загубник и рявкнул:

– Черт!

Затем через некоторое время добавил чуть спокойнее, но на добрых пол-октавы выше:

– Вы совершенно правы. Большое спасибо. Я не подумал… Я… я клятвенно пообещал себе, что если вернусь сюда, то в первую очередь воспользуюсь прибором и больше никогда-никогда-никогда не буду откладывать это хотя бы на день.

Тяжело дыша, он уставился на зажатый в руке приборчик.

И тут его глаза закатились, и он рухнул на пол. Катриона едва успела поймать его голову, прежде чем та с размаху грохнулась на ковер. Его губы искривились в странной усмешке. Тело содрогнулось, волны судорог пробегали с ног до головы, но он не забился со страшной силой, как она боялась. Охранник, запаниковав, напрягся. Кэт взяла загубник и сунула его Форкосигану в зубы. Задача оказалась не столь уж трудной. Несмотря на видимость, маленький лорд вовсе не закостенел.

Откинувшись на пятки, Катриона наблюдала за Форкосиганом. Провоцируется стрессом. Да. Я вижу. Его лицо казалось… отсутствующим, лишенным выражения, но это не походило на смерть или сон. Было очень тяжело видеть его таким уязвимым. Вежливость обязывала отвести взгляд. Но он специально назначил ее на роль ассистента.

Кэт посмотрела на часы. Он говорил, что эта штука длится минут пять. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле миновало меньше трех минут, когда его тело замерло. Он еще минуту пролежал в тревожно неподвижном состоянии, затем судорожно вздохнул, открыл глаза и посмотрел на нее бессмысленным взглядом. Что ж, по крайней мере его расширенные зрачки одинакового размера.

– Извините… извините, – невнятно пробормотал он. – Я этого не хотел.

Он лежал, уставясь в потолок. Брови его изогнулись. Через некоторое время он спросил:

– А как это выглядит?

– Очень странно, – честно ответила Катриона. – Ваше лицо мне нравится гораздо больше, когда вы здесь присутствуете.

До этого она даже не представляла, насколько его личность оживляет его черты.

– Мне тоже моя голова нравится гораздо больше, когда я в ней присутствую, – выдохнул Форкосиган. Он крепко зажмурился, затем снова раскрыл глаза. – Теперь я избавлю вас от себя.

Он попытался встать, но руки подогнулись.

Катриона сильно сомневалась, что ему сейчас следует хоть что-то делать. Она решительно уложила его обратно, легонько толкнув ладонью в грудь.

– И думать не смейте увести этого охранника, пока мою дверь не починят!

Хотя от этого дорогого сенсорного замка, как выяснилось, проку не очень-то много.

– О! Да, конечно, – слабо ответил он.

Было совершенно очевидно, что безоговорочное утверждение Форкосигана, будто после припадка он становится как огурчик, если и не откровенная ложь, то, мягко говоря, крупное преувеличение. Выглядел он жутко.

Катриона посмотрела на встревоженного охранника.

– Капрал, помогите, пожалуйста, перенести лорда Форкосигана на кровать, чтобы он полежал, пока не придет в себя окончательно. Или хотя бы до появления ваших коллег.

– Конечно, мэм. – Солдат явно испытал облегчение, получив конкретное указание, и помог ей поднять Форкосигана на еще слабые ноги.

Катриона быстро прикинула в уме. Единственной свободной кроватью была постель Никки, и в его комнате не имелось комма. Если Форкосиган захочет выспаться – а после этой сумасшедшей ночи он в этом определенно нуждался, там у него есть шанс спокойно спать даже после приезда команды экспертов СБ.

– Сюда, – указала она охраннику и повела их по коридору.

Невнятные протесты Форкосигана лишний раз убедили Катриону, что она все делает правильно. Его снова трясло. Кэт помогла ему снять китель, уложила, стянула сапоги, укрыла еще одним одеялом, включила обогреватель, погасила свет и вышла.

Ее укладывать в кровать было некому, но она не стала завязывать разговор с охранником, обосновавшимся в гостиной в ожидании приезда подкрепления. Все тело болело так, будто ее избили. Кэт приняла болеутоляющее и легла, не раздеваясь, на свою постель. В голове роились взаимоисключающие друг друга сценарии, что ей делать дальше, и мысли о куче неясных пока вещей.

Тело Тьена, еще прошлой ночью спавшего рядом с ней на этой кровати, должно быть, уже в руках патологоанатомов Имперской безопасности, лежит обнаженное и неподвижное на холодном металлическом столе в какой-нибудь медицинской лаборатории Серифозы. Кэт надеялась, что они обойдутся с его промерзшими останками хотя бы с толикой уважения и не станут отпускать всякие специфические шуточки.

Катриона давно приобрела привычку по ночам, когда пребывание в супружеской постели становилось особенно невыносимым, тихонько ускользать в свой кабинет и играть с виртуальными садами. В последнее время ее все больше привлекал барраярский сад. В нем не хватало осязаемости, запахов, медленной вальяжности реального сада, однако он неизменно действовал на нее успокаивающе. Но сначала Форкосиган занял комнату, а теперь он же приказал ей не прикасаться к коммам, пока с ними не разберется Имперская безопасность. Вздохнув, Кэт повернулась на бок на своей половине кровати, хотя соседняя половина пустовала.

Спать Катриона вообще-то не собиралась, но то ли от принятых таблеток, то ли от усталости, то ли от сочетания того и другого она все-таки уснула.