Мы просидели за разговорами до позднего вечера. Понимая, что терять мне в общем-то нечего, а отступать некуда, я рассказала Гертруде все, начиная с того момента, когда на пороге моего дома появился королевский прихвостень в зеленом кафтане и до самого побега из дворца.

Девчонка слушала, не перебивая, но когда я закончила рассказ, пустилась в пространные рассуждения, периодически задавая вопросы.

– Когда Фрей занял престол, он велел своему Фараху уничтожить любого, кто владеет хоть каплей магических способностей, – настолько боялся за свою жизнь. Боялся и того, что найдется кто-нибудь, кто окажется сильней придворного мага. На все въездные пути этот маг наложил заклинания, которые не впускают чужаков, мы живем, словно под колпаком, отрезанные от всего мира. Никто не может войти и никто не может выйти. К нам даже торговые караваны не ходят!

– Зачем же вы выбирали такого правителя? – поразилась я.

– Выбирали? Мы? – Девчонка горько усмехнулась. – С каких это пор правителя можно выбрать?

С наших! – хотела было ляпнуть я, но вовремя придержала язык. Во-первых, Гертруда понятия не имеет о том, что я из другого мира, а во-вторых, даже у нас власть бывает продажна – часто побеждает тот, кто больше платит. Так стоит ли хвалиться?

– Престол передается по наследству от отца сыну и далее, – продолжала девчонка, к счастью, не заметив моего состояния, – но Фрей при помощи своего мага отобрал престол у брата.

– Ясно, – кивнула я. – Как говорится, было у отца два сына, старший та еще скотина.

– Точно! – усмехнувшись, подтвердила Гертруда. – Только в данном случае скотиной оказался не старший, а младший брат.

– Брат… – рассеянно повторила я, нащупывая какую-то смутную, еще толком не оформившуюся мысль.

– У короля-отца появились близнецы. Такое крайне редко, но случается, хотя обычно Всевышний награждает правителей одним ребенком. В данном случае появились два мальчика. Один был похож на мать – синеглазый брюнет с ясным взглядом, вдумчивый, общительный и вечно влипающий в неприятности из-за своего пытливого ума. Второй оказался копией отца и полной противоположностью брату: блондин с льдистыми глазами, холодный и молчаливый, вечно строящий козни исподтишка. О таких, как он, говорят: сделал гадость – на сердце радость.

Услышав знакомое высказывание, я даже закашлялась. Вот уж не думала, что у знаменитой ироничной присказки моего времени «ноги растут» черт знает с каких времен!

– До поры до времени братья ладили, но когда умер король, тут-то Фрей и показал свою истинную натуру во всей красе. Он убил брата и захватил престол. Хотя в народе ходят слухи, что Грею удалось каким-то образом избежать смерти. Вполне возможно, слухи не лишены оснований, потому что дыма без огня не бывает, тем более что никто не видел тело Грея, да и похорон никаких не было. Только я лично думаю, что, если бы Грей остался в живых, я узнала бы об этом в первую очередь.

– Почему именно ты? – тихо спросила я, глядя на грустное, слегка осунувшееся лицо собеседницы.

– Да потому что Грей мой жених. Если бы не вмешательство Фрея, я уже давно была бы замужем. Вот так. Этот самодур в одночасье лишил меня всего: счастья, любви, даже моей собственной жизни. Да падет на его голову гнев небесный! Да растерзают шакалы его мерзкую плоть!

– Как же сильно ты должна его ненавидеть! – прошептала я, до глубины души пораженная услышанным.

– Да уж, – призналась собеседница. – Именно поэтому я собрала армию и готовлюсь лично снести голову этому мерзавцу! Тем более что все равно не могу вернуться в свои земли. А ты бы на моем месте как поступила?

– Да точно так же! А что означает «не могу вернуться в свои земли»? – не поняла я.

– Да просто, – отмахнулась Гертруда. – Я же из южных земель. Тамошняя принцесса. Приехала сюда на собственную свадьбу, а получила, образно говоря, похороны. И к своим теперь вернуться не могу из-за бесчисленных постов на дорогах, и за жениха не могу толком отомстить из-за мерзкого королевского прихвостня!

– Одежду смени, переоденься крестьянкой – и пройдешь посты, – небрежно пожала я плечами.

– Думаешь, все так просто? – Гертруда подняла на меня донельзя удивленные вишни глаз. – Да обозы на выходе так шерстят, что не позавидуешь! А с женщин платки стягивают, чтобы на косы посмотреть.

– Так постригись, – предложила я. – Или покрась волосы.

– Ни за что, – вздохнула Гертруда. – Да и не поможет. Во-первых, Грей любил мои волосы, любил зарываться в них лицом в моменты наших свиданий. Так что я не трону косы хотя бы в память о нем. А во-вторых, Фрей ведь и сам на меня глаз положил. Понравилась я ему, видите ли. Так что он меня с любыми косами узнает.

– Говоришь, Фрей блондин, а Грей брюнет? – наконец дозрела я в своих размышлениях. – Когда ко мне приходил мужик из королевских приспешников и показывал портрет разыскиваемого преступника, то мужчина на портрете как раз был очень похож на короля. Только взгляд был добрый такой, надежный. Я, кстати, когда Фрея в первый раз увидела, так и подумала, что это тот, кто на портрете. Потом только поняла, что цвет волос разный. Да и глаза тоже разные.

– Полагаю, на том портрете и был Грей, – усмехнулась Гертруда. – Ну и как он тебе, понравился?

– Ну да, – кивнула я, решив, что не стоит скрывать очевидного. К тому же если я отвечу, что Грей некрасив, то вызову куда больше подозрений у девчонки, не говоря уже о банальной обиде.

– Вот я за своего красавчика и откручу голову этому мерзавцу! – воскликнула принцесса, молниеносно выхватывая кинжал из ножен и воинственно потрясая им в воздухе.

Я невольно отшатнулась. Не люблю колюще-режущие предметы, даже в руках у принцесс.

– Ладно, Дарья. Давай, что ли, спать ложиться. – Гертруда неожиданно успокоилась, убрала кинжал. – Завтра с утра будем проверять твои способности. Кстати, что-то мои мужики совсем забыли о нас. А может, просто мешать разговорам не хотели. – Девчонка расслабленно потянулась.

– Ты о чем? – спросила я, деликатно зевнув в кулак.

– А о том, что без ужина нас оставили, – пояснила принцесса. – Я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь горяченького. Да и ты, думаю, проголодалась. Пойти к дозорным, что ли, да заодно крышу пологом накрыть, хотя дождя вроде не ожидается.

В ответ я лишь развела руками, а возле меня неожиданно материализовался домовой. Озорно подмигнув, поставил на ковер чугунок с жарким и, помахав ручкой, сообщил, что уходит покормить живность, которая ждет неподалеку. Я моргнула в ответ, показывая, что поняла и услышала. Домовой исчез, а я окликнула принцессу, уже откинувшую полог шатра.

– Труди, посмотри – такая еда тебя устроит?

Принцесса приблизилась, вдохнула аромат жаркого и уставилась на меня долгим восхищенным взглядом.

Я смутилась – не привыкла приписывать себе чужие заслуги, – и указала на торчащие из чугунка черенки двух деревянных ложек:

– Давай есть, а то остынет.

Несмотря на тяжелый, насыщенный событиями день, сон ко мне не торопился. Я вертелась на щедро выделенном принцессой одеяле и уже в десятый раз прокручивала в голове наш разговор. Как жаль, что красавчика с портрета уже нет в живых. Увы, это только в песне поется, что все могут короли…

Лунный свет, льющийся из дырки на крыше шатра, неожиданно загородил чей-то силуэт. Я сначала вздрогнула, а потом рассмотрела узкую крысиную морду со встопорщенными пучками усов. Крыс сунулся в шатер, настороженно понюхал воздух, затем решил, что ему здесь ничего не угрожает, и легко спрыгнул ко мне на одеяло. Следом за ним в дырке мелькнул второй силуэт, и рядом со мной приземлилась Маруська.

– Привет! – тихо мурлыкнула кошка. – Не соскучилась тут без нас?

– Соскучилась, еще как соскучилась! – шепотом обрадовалась я, опрокидывая кошку на одеяло и прижимая к себе. – Я уже волноваться начала.

– Ведьма, может, все-таки поспишь? – сонно предложила Гертруда, поворачиваясь с боку на бок. – А ежели заклинания какие шепчешь, то потише, спать ведь мешаешь!

Я притихла, словно мышь под веником, и послушно закрыла глаза. Теперь, когда Маруся рядом, а крысолак свернулся в ногах, можно было и поспать.

По моим ощущениям, прошло всего несколько минут, когда прямо над ухом пронзительно завизжали. Я подскочила на одеяле, еще толком не соображая, что к чему, но ощетинившись сразу десятком пульсаров.

– Ведьма, убей это! – надрывно вопила Гертруда, тыкая пальцем в противоположную стену. – Убей это, пока оно нас не укусило!

Присмотревшись в рассветных сумерках, я погасила пульсары, подошла и подхватила Крыса на руки.

– Не бойся, это моя домашняя зверушка! – успокоила я. – Вчера, когда твои ребята вели меня сюда, он просто потерялся по дороге.

– А это тоже твоя зверушка? – Принцесса ткнула пальцем в лежащую на одеяле Марусю.

– Ну да. – Я пожала плечами. – Только не говори, что еще и кошек боишься.

– Я никого не боюсь! – вдруг надулась принцесса. – А кричала просто от неожиданности. Надеюсь, больше домашнего зверья у тебя нет? Если есть, лучше сразу покажи!

– Больше нет. – Я миролюбиво улыбнулась, решив не рассказывать о Тихоне. В конце концов, принцесса спросила о животных, а домовой никак не животное.

– Тогда давай дальше спать. – Вздохнув, Гертруда вернулась на одеяло и моментально уснула.

Я посадила крысолака к себе на одеяло и погладила его по ушастой голове. Зверь показался мне не на шутку расстроенным, но, к сожалению, в силу определенных обстоятельств не мог объяснить причину своей хандры. Чувствуя, что засыпаю, я потеснила Марусю и легла, прижав лопоухого уродца к своей груди. После чего моментально уснула.