И вот наконец наступила та самая долгожданная и пугающая ночь — ночь моей предполагаемой свадьбы, обещающей перерасти в великую потасовку между вампирами и людьми. Битву не на жизнь, а на смерть.

Разумеется, я больше не сомкнула глаз и в ожидании пробуждения вампиров не только искусала себе локти от нетерпения и страха, в переносном смысле, но и окончательно сломала голову над бесконечными вопросами. Как-то: правильно ли поступила, позвав охотников и подвергнув их жизни смертельной опасности? Сумела бы я справиться самостоятельно, не вмешивая никого со стороны? А может, вообще стоило по одному перетаскать всех пленников на поверхность и сбежать самой последней? Впрочем, в этом случае вампир просто переловил бы нас всех и водворил обратно и все старания оказались бы совершенно напрасными. Думать же о том, что будет в случае, если в предстоящей битве победят вампиры, я строго-настрого себе запретила. В конце концов, охотники народ опытный и бывалый, а значит, нужно верить в их силу и знания.

Да и сама я, несмотря на данное Валдосу обещание, вовсе не собиралась прятаться в комнате. Мой друг решил напугать меня серебром и святой водой? Не получится! Просто Валдос не знает того, что для меня подобные методы борьбы с нечистью неэффективны и абсолютно безопасны. А вот помочь охотникам я просто обязана. Иначе некрасиво получается — позвала, а сама в кусты, точнее, в комнату. Ну уж нет, не на ту напали!

Первым делом я достала из шкафа свой дорожный костюм и облачилась в него, полностью проигнорировав остальные наряды. Своя одежда она всегда ближе к телу. Затем осмотрелась. Несмотря на предложение Валдоса собрать вещи, я ничего не собиралась брать из замка. Вполне достаточно воспоминаний, которые, к сожалению, навсегда останутся в моей памяти. Впрочем, как известно, время лечит все. Очень хочется на это надеяться.

Приглушенная возня внезапно отвлекла меня от грустных размышлений. Обернувшись, я увидела двух Клякс, азартно скачущих на кровати среди вороха подушек. На сердце сделалось тоскливо. Ведь по правилам магии, дождавшись, так сказать, оригинала, я теперь обязана развеять фантом.

Видимо, мысли отразились на моем лице, потому что мыши резко перестали дурачиться и застыли, глядя на меня одинаково умоляющими черными бусинами глаз. Все стало понятно без слов. Вздохнув, я улыбнулась подружкам, в глубине души разом наплевав на все дурацкие правила, придуманные неизвестно кем. В конце концов, правила на то и существуют, чтобы их иногда нарушать.

За дверью послышались голоса. Судя по всему, вампиры проснулись и теперь спешили на предстоящую церемонию. Мне также следовало поспешить. Появиться следовало до начала потасовки, хотя бы для того, чтобы успеть самостоятельно вогнать осиновый кол в сердце Саймона за его ложь и лицемерие, а также за то, что пытался сделать из меня подобную ему кровопийцу.

Дождавшись тишины, я дала своим зверушкам последние наставления о том, как следует себя вести во время потасовки, чтобы никому не мешать, а также попросила без промедлений выбираться на поверхность, как только представится возможность. После этого укрыла настоящую Кляксу и чертенка защитными сферами, чтобы им случайно не навредило оружие охотников, а затем подхватила зверушек на руки. Фантомная Клякса зависла в воздухе, но за нее я была спокойна, поскольку ей ничего не угрожало. Окинув прощальным взглядом комнату, долгое время служившую мне роскошной тюрьмой, я вышла в коридор.

По иронии судьбы, свадебная церемония должна была состояться в том самом зале, где располагался камин. Чувствуя, как от страха бешено колотится сердце в груди, я миновала коридор и приблизилась к собравшимся. Разглядев, что мой наряд абсолютно не соответствует заявленному празднику, вампиры в ближайших рядах недоуменно зароптали, но, увидев мрачную решимость на моем лице, безропотно расступились, позволив продолжить путь. Угадать в толпе скрывающихся под личинами вампиров охотников я не смогла, поэтому отчаянно уповала на то, что Валдос где-то рядом. Мысли о нем придавали мне уверенности.

Вампиры же довольно быстро пришли в себя после моего появления и принялись шептаться. Причем, судя по алчному блеску в глазах женской половины, дамочки самозабвенно строили планы на совместное будущее с Саймоном, прекрасно понимая, что никакой свадьбы не будет. К счастью, они не понимали самого главного — того, что не только свадьбы, но и будущего ни с Саймоном, ни без него у них также не будет.

Тем временем толпа поредела и я оказалась лицом к лицу с предполагаемым женихом. Что и говорить, Саймон расстарался. С момента моего последнего пребывания возле камина зал преобразился.

Сейчас он был похож на огромный шатер, задрапированный красным и черным шелками, а в центре возвышалась невысокая беседка из живых роз. В этой беседке на небольшом возвышении стоял одетый во все черное Саймон и смотрел на меня удивленным взглядом.

«Да уж, красный наряд, оставшийся в комнате, подошел бы сюда как нельзя кстати», — неожиданно мелькнула в моей голове неуместная мысль.

При других обстоятельствах я обязательно заверещала бы от восторга и непременно прослезилась от того, насколько потрясающий жених мне достался: красивый, любящий, щедрый, благородный. Одним словом, великолепный. Сейчас же увиденное лишь разозлило меня, вытесняя на второй план все страхи и опасения. Да и бездонные глаза вампира уже сменили удивление на холодную ярость.

— Знаешь, я сожалею, что поверил тебе и не надел браслет! — приблизившись, прошипел он, едва сдерживая ярость. — Немедленно прекращай маскарад и переоденься!

— Ты сожалеешь о своем доверии? — нарочито громко удивилась я. — И только-то? А жаль! Уверена, если хорошо подумаешь, то найдешь еще массу поступков, о которых нужно сожалеть. А впрочем, куда тебе. Ума не хватит!

Оставив вампира обдумывать услышанное, я спокойно подошла к камину, взяла в ладони Кляксу и Ерошку, а затем, просунув руки сквозь решетку, подкинула зверьков вверх. Послышалась возня и обиженное:

— Мы так не договаривались!

Фантомная мышь, поразмыслив несколько секунд, послала мне воздушный поцелуй и нырнула следом в дымоход. Затем все стихло. Судя по всему, Клякса вняла голосу разума и потащила чертенка на свободу. Или фантомная подружка вправила обоим мозги. Ничего, как только все закончится, увидимся. Обязательно!

Завершив самую важную часть своего плана, я обернулась к Саймону, намереваясь сказать, что настоящий маскарад ему только предстоит увидеть, но слова застряли в горле. Дело в том, что пока я разбиралась со своими мохнатыми друзьями, охотники атаковали вампиров.

Некоторое время я растерянно наблюдала за битвой, осознавая, что морально оказалась совершенно не готова к происходящему, и только теперь поняла, почему Валдос просил меня не выходить из комнаты. Совсем не потому, что я буду помехой. Просто одно дело мысленно продумывать сражение и совсем другое видеть наяву, как в неравной битве проливается чужая кровь, пусть даже и во благо.

А крови было много. Несмотря на личины охотников, вампиры быстро поняли, что к чему, и принялись разрывать нападающих клыками и когтями, которые выросли и увеличились до пугающих размеров. Некоторые раскрыли крылья и взмыли в воздух, получив, таким образом, некоторое преимущество. Охотники тоже поднимались в воздух, но как только вампиры наносили им какую-либо рану, магия прекращала свое действие, заставляя превращаться в обычных людей, и рассчитывать они могли только на подручные средства борьбы с нежитью. Справлялись, к сожалению, не многие.

К счастью, у вампиров дела обстояли тоже далеко не благополучно. Выпущенные из арбалетов серебряные стрелы со свистом рассекали воздух, оставляя после себя плавящиеся раны, серебряные лезвия с легкостью резали плоть, а святая вода заставляла тела шипеть и превращаться в мутную жижу. Воздух был наполнен криками охотников, визгом напуганных вампирш, стонами раненых и рычанием обозленных вампиров, приторным запахом крови и еще чего-то невыносимо зловонного, напоминающего испарение болота. Внезапно сквозь какофонию звуков я услышала голос Валдоса. Он застонал и умолк.

Страх за его жизнь внезапно пересилил в душе все остальные чувства. Не помня себя от ярости, я ворвалась в кошмарное месиво людей и нежити, разбрасывая направо и налево заклинания направленного огня, стараясь не задеть людей. Попутно я выбивала кулаками зубы и клыки и раздирала в клочья локоны и шевелюры. Краем глаза в этой круговерти мне удалось увидеть Валдоса. Несмотря на все опасения, глава Ордена был жив и с бешеной скоростью расправлялся с вампирами. Мое же разрушительное участие продолжалось ровно до того момента, пока передо мной неожиданно не появился Саймон.

Я невидяще уставилась на него, почему-то удержав на ладони очередной сгусток огня.

— Прочь с дороги! — хрипло зашипела осипшим голосом. — Иначе эта порция достанется тебе!

В ответ он отрицательно качнул головой и что-то протянул мне. Опустив глаза, я увидела осиновый кол.

— Убей меня, — тихо попросил он. — Я буду счастлив умереть от твоей руки.

Зарычав от досады, я метнула огонь в спину подвернувшемуся вампиру, а затем, схватив Саймона за руку, выволокла его из толпы.

— Болван! — вызверилась я на него. — Тебе мало твоих прошлых насмешек? Решил поиздеваться напоследок? Убирайся, видеть тебя не хочу!

— Лютена, прошу тебя! — Он схватил меня за руку и принялся с силой всовывать кол в ладонь. — Всего одно твое движение подарит мне счастье! Я понимаю, что мне не выбраться и я все равно погибну. Так сделай это для меня! Пожалуйста! Не позволяй меня убить кому-то другому. Сделай это сама! Прошу тебя!

Поморщившись, я вырвала руку, а затем уставилась на вампира.

Перед тем как идти в зал, я сама мечтала о том, как всажу ему в сердце осиновый кол. Теперь же, когда Саймон был рядом, а кол находился на расстоянии вытянутой руки, идея с его убийством мне совершенно не нравилась. Сейчас на меня смотрели бездонные глаза Ноа, о любви которого я когда-то грезила и с которым провела незабываемые восхитительные дни. Его красота, его мольба во взгляде абсолютно не вязались с окружающей кровавой действительностью, а кол в руках казался чуждым и абсолютно ненужным. Глядя на него, я отчетливо поняла, что не смогу убить его, а также не смогу спокойно смотреть на то, как его убьет кто-то другой.

К горлу подступил ком, а на глазах выступили непрошеные слезы. Не отрывая взгляда от его лица, я попятилась назад. Неожиданно наткнулась на какую-то преграду и услышала звон. Оглянувшись, увидела позади себя камин. Дальнейшее решение пришло само собой. Отшвырнув решетку и одновременно отращивая крылья, я вскочила в камин и взмыла вверх по коридору, улетая прочь от этого ужасного места и бездонных глаз Саймона, которого мне сейчас было невыносимо жаль. И эта жалость острой болью пронизывала все мое тело, умоляя, заставляя вернуться обратно и защитить его от гибели. Но я лишь крепче сжимала зубы и упрямо летела вперед, не замечая, как слезы заливают лицо.

Нестерпимо яркий свет ударил по глазам, заставляя меня осесть в траву и закрыть лицо руками. Солнце, давно забытое, невозможно яркое и такое до боли родное, радостно заливало поляну, даря свет и тепло. Дождавшись, когда привыкнут глаза, я встала и огляделась.

Вокруг царила тишина, перемежаемая редким пением птиц, а с ветвей ближайшей березы на меня подозрительно смотрели три пары глаз: Клякса, Ерошка и мышь-фантом. Я устало вздохнула. Глядя на разлившееся вокруг спокойствие, невозможно было представить, что глубоко под землей в этот самый момент, на этом самом месте идет безжалостная смертоносная битва. А ведь она идет. И неизвестно, когда и чем закончится.

Вдруг позади себя я уловила некое движение и обернулась. В земле зияла черная дыра, а рядом стоял улыбающийся Саймон. Не понимая его странного поведения, я нахмурилась. Интересно, чему это он радуется? Или, может, у него рассудок помутился?

— Я тебя догнал! — воскликнул он и заулыбался еще шире.

Я на всякий случай попятилась:

— Убирайся! Я не стану тебя убивать!

— Да, я знаю, — тряхнул головой вампир. — Поэтому и радуюсь! Ты не можешь меня убить, потому что все равно любишь меня, даже несмотря на то, что я кровопийца. — Я досадливо поморщилась, в глубине души прекрасно понимая, что Саймон прав. Он же тем временем продолжил: — Я тоже люблю тебя и неоднократно пытался доказать свою любовь. Теперь же напоследок я хочу попросить у тебя прощения. Прости за то, что, несмотря на огромное желание сделать твою жизнь лучше, я причинил тебе больше страданий, чем счастья. Признаю, моя любовь к тебе была эгоистичной, но, влюбившись, каждый становится в той или иной степени эгоистом, будь то человек или вампир. Пожалуйста, сохрани обо мне не только плохие воспоминания. Помни, что я любил тебя. Теперь же я искренне рад, что ухожу и ты наконец станешь свободной. Прощай, Лютена!

Закончив речь, вампир как-то странно обмяк и, не переставая улыбаться, упал на землю.

Не понимая ровным счетом ничего, я бросилась к нему, но опоздала. С тихим шипением тело Саймона стало плавиться прямо на глазах, подобно горячему воску.

— Я так мечтал, что мои дети не будут бояться солнца! — прошептал он напоследок и его не стало. Только мутная черная жижа с шипением впиталась в землю.

Поначалу я сидела, словно оглушенная, невидяще уставившись на то место, где еще секунду назад находился Саймон. Потеряв всякую способность мыслить и чувствовать, я оказалась не в состоянии принять и осознать столь ужасный и необратимый конец. Потом онемение отступило, и сознание пронзила страшная догадка: так вот почему он жил под землей! Солнце убивает вампиров не хуже святой воды и прочих орудий. И он, зная это, все же полетел за мной на поверхность! Полетел, забыв о собственной жизни! Разумеется, в этом и заключается великая сила настоящей любви — не думать о себе во имя того, кого любишь. По крайней мере, так пишут в книгах и поют в песнях. Но что я дала ему взамен? Попросту убила. Пусть косвенно, но все же убила. Там, внизу, у Саймона оставался шанс выжить. Пусть один из тысячи, но оставался. Здесь же, на поверхности, не было ни одного. И виной этому была именно я. Упав на траву, я отчаянно зарыдала, позволяя накопившейся боли слезами вытечь наружу.