К счастью, весь следующий день Суран отсутствовал, а ближе к ночи вернулся взбешенный, словно тысяча чертей.

— Ты ничего не сделала! — зарычал он с порога. — Я убью тебя! Как ты посмела ослушаться моего приказа?

— Все твои слова оказались ложью, — спокойно возразила я. — Я не сочла нужным убивать хороших людей исключительно ради удовлетворения твоего эгоизма.

— Странно, что ты еще жива, — заметил он, внезапно успокоившись. — Неужели эта ведьма обманула меня и оковы имеют всего лишь временную власть? Ничего, я проучу тебя иначе! — Подойдя ко мне, он замахнулся и влепил пощечину.

Я, хоть и ожидала подобного поведения с его стороны, безумно разозлилась от боли и унижения и ударила в ответ, вложив в удар всю накопившуюся ненависть. Суран отлетел к противоположной стене и замер, распластавшись на полу.

Обидевшись, я отвернулась к окну и несколько минут бездумно созерцала непроглядную темноту за окном. Неожиданно осознала, что, несмотря на явное непослушание, запястья не болят. Вздрогнув от пронзившей меня страшной догадки, я вскочила с кровати и бросилась к Сурану.

Ужасные подозрения подтвердились. Пол и роскошные локоны цвета воронова крыла были залиты кровью, следы которой красноречиво алели на стене. Вероятно, сила моего удара в несколько раз превышала человеческую, а это означало, что я убила. Пусть случайно, но убила.

Меня резко затошнило. Несмотря на то что я не любила Сурана, смерти ему никогда не желала, как и любому другому человеку. В голове тревожно метались обрывки мыслей, и я не понимала, куда теперь идти и что делать. Одно осознавала точно: если останусь в этой комнате, задохнусь от ужаса и безысходности. Значит, оставался лишь один выход — бежать, причем как можно быстрее и дальше.

Последний раз посмотрев на Сурана, я открыла дверь и осторожно вышла в коридор. Тихо спустилась по лестнице и, никем не замеченная, покинула трактир.

Темнота звала и манила, словно мягкое и теплое покрывало, обещая укрыть меня от всех горестей и бед. Оказавшись на улице, я вдохнула полной грудью пряный аромат ночи и задумалась над тем, в какую сторону податься. Внезапно отчаянный крик прорезал тишину, заставив меня вздрогнуть:

— Вернись, дрянь, иначе я тебя убью! Ты меня слышишь? — Подняв голову, я с изумлением увидела Сурана. Он свесился из окна и грозил мне кулаком. При этом его лицо искажала гримаса боли. Обрадовавшись тому, что он жив, а моя совесть не запятнана убийством, я помахала ему на прощание и быстро пошла прочь. — Стой, кому говорят! — неслось мне вслед. — Убью!

Я обернулась в тот момент, когда Суран залез на подоконник, шатаясь, словно пьяный, а затем, не удержавшись в проеме окна, рухнул на землю.

Происходящее казалось дурным сном. Не веря своим глазам, я с ужасом наблюдала его быстрое и безмолвное падение, закончившееся глухим стуком, словно на землю упал не человек, а мешок с песком.

Осторожно приблизившись, увидела, что он сломал себе шею. Слишком неестественно была вывернута голова. То, что, к счастью, не получилось у меня, к несчастью, он сделал сам.

Поднятый Сураном шум привлек внимание других постояльцев трактира. Послышались голоса. Не желая попадаться никому на глаза, я отбежала подальше от трактира и, развернув крылья, взмыла в воздух. С рабством в моей жизни было покончено.

Полет продолжался недолго. Не прошло и четверти часа, как у меня сильно закружилась голова и пришлось приземлиться. К счастью, городская стена к этому времени осталась далеко позади, уступив место густому лесному массиву. Морщась от неприятной ломоты в висках, я зарылась лицом в высокую траву, а затем мощным потоком в мою память хлынули воспоминания. Поначалу они казались абсолютно чужими, но с каждой секундой приобретали все более знакомые черты. Поначалу с ужасом, а после с возрастающим восторгом я воспринимала новую для себя информацию, жадно поглощая ее всеми фибрами души. Нахлынувшие эмоции оказались столь бурными, что я испугалась за выносливость собственной психики. К счастью, мое сознание милостиво решило избавить меня от всех проблем, благополучно погрузив в длительный обморок…

Когда я очнулась, на небе занимался рассвет, а на траве лежали жемчужные капли росы. Мои руки были полностью свободными, оковы попросту исчезли, словно растворились в воздухе. От утренней прохлады было неуютно, но я чувствовала себя прекрасно, потому что из памяти ушла пугающая пустота и я наконец смогла вспомнить абсолютно все. Теперь я точно знала, что дальше делать и куда возвращаться, поскольку вспомнила о тех, кто уже наверняка считал меня погибшей, ведь со времени моего исчезновения прошло немало дней. Также я теперь отчетливо знала, какую роль играл в моей жизни незнакомец из снов. Спеша как можно быстрее обрадовать близких своим возвращением, я, не теряя ни минуты, взмыла в воздух и направилась домой.

Разумеется, в вихре моих радостных эмоций также скользили нотки печали и грусти. Несмотря на все то зло, которое причинил мне Суран, теперь я не чувствовала к нему ни ненависти, ни злости. Наоборот, мне было искренне жаль его из-за того, что он, пытаясь заполучить мою любовь, решил пойти на крайние меры, которые так и не принесли ему счастья.

И все же с возвращением памяти некоторые моменты всей этой истории теперь меня сильно заинтересовали, и я срочно собиралась их выяснить. Правда, только лишь после того, как увижусь с дорогими мне людьми. И не только с людьми…

Несмотря на то что я не делала никаких остановок в течение дня, лететь пришлось очень долго. Лишь под вечер передо мной наконец появился знакомый город, а чуть позже и родной дом. Окна приветливо светились в темноте, маня меня, словно бабочку. Вспомнив старые привычки, я бесшумно приземлилась на балкон и прошла в свою комнату.

За время моего отсутствия в комнате ничего не изменилось. Вещи лежали на тех местах, где я их и оставила, а на широкой кровати спали два темных клубка. Стоило мне присесть рядом, как они раскрыли глаза, а затем синхронно подскочили и уставились на меня с суеверным ужасом в глазах.

— Ой, исчезни, пожалуйста! — тихо пискнула мышь, крестя лапкой воздух впереди себя. — Я призраков боюсь, если ты помнишь!

— Помню, — согласилась я, — но, к счастью, не смогу выполнить твою просьбу.

— Почему? — Мышь испуганно попятилась за спину шушерки, который молча наблюдал за происходящим, сохраняя завидное спокойствие. — Я настолько плохо вела себя с тобой при жизни, что теперь ты меня не послушаешься?

— Почему же? Наоборот, ты очень хорошо себя вела! — засмеялась я, подхватывая Кляксу на руки. — Но если вдруг захочешь вести себя плохо, то у тебя для этого будет еще масса времени, потому что я живая!

— Врешь! — Клякса осторожно потрогала меня за щеку, а потом вцепилась зубами в палец.

От неожиданности я встряхнула рукой, и мышь отлетела на подушку. Несколько секунд она озадаченно моргала, а затем с громким воплем бросилась мне на шею, сбив с ног стоявшего на пути чертенка.

— Вернулась! Люточка вернулась! — голосила мышь, обнимая меня сразу и лапами и крыльями, слегка царапая коготками в запале радостных чувств.

— Я говорил, что она жива и обязательно вернется! — вторил ей шушерка, сидя на моем плече и щекоча лапками шею. — Я знал! Я верил!

— Что здесь происходит? — В комнату вошла Рина. — Почему шумите? Если разбудите Марти… — Тут она осеклась, рассмотрев в полумраке меня, сидящую на кровати.

— Рина, я вернулась! — только и успела сказать я, а потом надолго попала в крепкие объятия плачущей экономки…

— Где Данти? — первым делом спросила я, когда взаимный поток слез немного иссяк. — Мне нужно срочно с ним увидеться!

Внезапно наступила резкая тишина. Мышь замерла на полуслове, шушерка быстро заинтересовался покрывалом, а Рина тяжело вздохнула. Я непонимающе посмотрела на них, но встретила лишь опущенные взгляды. Ощутив предательскую дрожь в коленях, в предчувствии чего-то непоправимого вцепилась побелевшими пальцами в Рину:

— Что с ним? Он жив?

— Не волнуйся, Лютена! — Вздрогнув от моего взгляда, Рина попятилась, но вырваться не смогла. — С ним все хорошо. По крайней мере, мы на это надеемся…

Внезапно обессилев, я опустилась на кровать.

— Вы можете внятно сказать, что именно случилось, или из вас каждое слово вытягивать нужно?

— Понимаешь, Люточка, — более храбрая Клякса залезла ко мне на колени и подняла мордочку, — когда ты исчезла, мы тебя долго искали по городу, а потом нашли твою корзинку у обрыва. Подумали, что ты упала, но я спускалась вниз, а твоих следов не нашла. Никто не хотел верить в то, что ты умерла, и все решили, что с тобой что-то произошло. Данти подождал тебя несколько дней, а потом ушел искать тебя. Теперь вот ты здесь, а Данти все еще нет.

Мышь замолчала, а я задумалась, чувствуя, как щемящее чувство пустоты леденящим холодом заполняет душу. Кто знает, где теперь находится Данти и что с ним могло случиться за все это время. Я не могла назвать мое чувство к Данти любовью, но точно считала себя ответственной за его жизнь. Такие светлые люди, как он, обязаны жить долго, очень долго, чтобы нести своим присутствием свет и радость в людские души. Теперь же передо мной были лишь неизвестность и неопределенность. Я ощутила себя абсолютно беспомощной и растерянной, готовой расплакаться от обиды, но ситуацию внезапно спас Ерошка. Забравшись ко мне на плечо, он сообщил доверительным шепотом:

— Теперь, когда ты пришла, мы ведь можем вместе отправиться на поиски твоего менестреля! Что скажешь?

— Да! Ты прав! — обрадовалась я и вскочила с кровати, едва не уронив чертенка на пол.

— И когда отправляемся? — запрыгала Клякса, восседая на моей подушке.

— Не успела девочка вернуться домой, а вы ее уже вмешиваете в очередную авантюру! Кто знает, вдруг Данти не сегодня завтра сам появится здесь и без всяких ваших поисков! — раздраженно заворчала Рина, ссаживая мышь и чертенка на пол. — Будет намного лучше, если вы обсудите это утром. Лютена наверняка устала с дороги, а вы ее донимаете своими расспросами! И вообще, ступайте, проверьте, как там Марти. Вдруг вы его все же разбудили своими криками.

Когда мы остались вдвоем, Рина зачем-то встала на четвереньки и полезла под мою кровать.

— Помощь нужна? — Озадачившись ее поведением, я опустилась рядом с экономкой.

— Не надо! — пропыхтела Рина, извлекая на свет нечто продолговатое, завернутое в белую ткань. — Смотри, это Данти оставил для тебя. Просил передать, когда ты вернешься.

Слово «когда» приятно согрело душу: получается, Данти был твердо уверен в том, что обязательно вернусь, что я жива и не погибла. Впрочем, если бы он считал иначе, вряд ли отправился на мои поиски. Интересно, что же он мне оставил?

Развернув ткань, я озадаченно уставилась на знакомый предмет, не понимая, почему музыкант оставил именно его. В моих руках оказался черный потертый футляр, в котором Данти всегда носил с собой гитару. Только сейчас он был слишком тяжел.

— Как же он мог уйти без инструмента? — Потрясенная до глубины души, я потянула на себя застежку. Из недр футляра к моим ногам хлынул дождь драгоценных камней вперемешку с золотыми монетами. Растеряв от волнения и неожиданности слова, я перевела взгляд на Рину. — Но зачем мне все это?

— Не знаю. — В глазах Рины читалось недоумение. — Возможно, Данти дал тебе понять, что обязательно вернется, а возможно, просто постарался обеспечить твое будущее. В любом случае, он хороший человек и я искренне желаю, чтобы у вас с ним все было благополучно. Ты лучше расскажи, почему тебя так долго не было?

Вздохнув, я помолчала некоторое время, восстанавливая в памяти события последних месяцев, а затем принялась тихо рассказывать обо всем, что произошло с момента моего исчезновения. Рассказ растянулся до самого утра…