Ну зачем? Зачем, спрашивается, я завернула за этот угол? Из чисто женского любопытства! Интересно стало. Ну вот и доигралась, тутанхамонка несчастная! Ладно бы просто заглянула, одна. Так нет же, надо было обязательно позвать остальных! Хотя тут я, конечно, не права, если бы не они, я бы ни за что не выжила одна в этих джунглях. Джунгли — это я, конечно, образно, с бо-о-ольшой натяжкой, просто с огромной! Так — два-три оазиса на всю пустыню. Стоп! Да вы же вообще не в курсе, о чем я! Но это от переизбытка чувств, вы уж простите. Я вообще очень импульсивный человек, а тут еще выдалась возможность поделиться наболевшим. Да и мумии эти, честно говоря, уже достали! Ну ладно, все по порядку (хотя, если честно, в голове такой бардак!).

Меня зовут Элена. Я студентка второго курса экономического факультета. Вот именно — экономического! И какого черта меня, никогда не интересовавшуюся историей, понесло на пирамиды?! Простите, это опять эмоции через край бьют. Я обещала все по порядку? Забудьте! За весь рассказ еще не один раз сорвусь. Но все же постараюсь, чтобы все было последовательно.

Итак, начиналось все, как всегда, довольно спокойно. У нас очень дружная команда: я, Иришка, Андрей и Леха. Дружим, кажется, уже сто лет. Так Повелось, что в универе мы с Иркой являемся генераторами всяких безобидных шалостей и шуточек, хотя кое-кто (например, объекты нашего озорства) иногда не признают их такими уж безобидными. А что тут такого? Ну, это же правда прикольно! И совсем не страшно! Ну подумаешь, пришили друг к другу все вещи у Андрея в шкафу. Или отправили половине Лешкиных знакомых от его имени просьбу помочь ему починить крышу в сарае (о чем он, естественно, не знал). Тогда ему две недели названивали, спрашивали, как там у него дела с крышей. Думаю, на пятом звонке «крыша» у Лехи действительно поехала.

Мальчишки на нас не в обиде, хотя мы и слышим часто в свой адрес шутливые реплики: «Вот проказницы! Ну, мы вам как-нибудь тоже устроим день смеха!» В общем, идиллия. И как бы там ни было, надо признать, что мы друг за друга горой. Нас четверо, и если одному плохо, остальные просто бросают все дела и исправляют ситуацию.

Как-то в выходной мы сидели у меня дома и ничем особенным не занимались: разбирали завал из дисков, кассет и всяких бумаг. Был май, близилось время экзаменов, к которым все уже давно подготовились, и мы придумывали себе развлечения на ближайшие две недели.

— Слушайте, я тут в Интернете на сайт с турпоездками наткнулась. — Я раскачивалась на почти уже сломанном стуле. — Так хочется на пляже поваляться! Может...

— Не может. — Андрей сложил очередную стопку с дисками в шкаф. — Лен, ну ты сама подумай, какие поездки, у нас сессия через две недели!

По глазам Ирины я поняла, что в своей идее я не одинока, и с окрепшим энтузиазмом продолжила наступление:

— Ну, так это еще через две недели! Мы же все равно собирались поехать этим летом. Можно процесс ускорить, зря, что ли, деньги копили? Ну, вы чего?

Представляете радость аборигенов того места, куда мы поедем, — такая веселая компания на их голову... То есть, я хотела сказать, туристов везде любят!

— Таких, как ты, особенно! Официанты в отеле уже через день будут молиться, чтобы ты угомонилась и перестала приклеивать им на спину таблички с надписями типа: «Дай мне в бубен, а то обижусь! » на пяти самых распространенных языках мира. — Андрею явно хотелось поехать, но скоро, и правда, должно было начаться нелегкое время экзаменов, и, по его мнению, «хоть кто-то должен был остановить этих полоумных; их хлебом не корми, дай сорваться куда-нибудь».

— По-моему, замечательная идея! Море, пляж — фантастика! Коктейли в высоких бокалах, экскурсии... — Ирина мечтательно потянулась. Судя по виду Лехи, ему тоже надоело торчать в пыльном городе, и он поддержал:

— Вообще-то, это мысль, а давайте, правда, куда-нибудь махнем, ну хотя бы на недельку.» Он тут же помог Андрею перетащить кучу макулатуры, а заодно проверил реакцию друга: одно дело — девчонки согласны, но если Андрея не уломать, никто никуда не поедет. Андрей, конечно, давно понял, что не выстоит под тройным напором, но сразу соглашаться явно не хотел:

— Нет, вы сами посудите: сессия, подготовка, времени и так в обрез. Вот сдадим и поедем — кто против-то? — Уложив последнюю стопку дисков, он повернулся к нам. На него смотрели три пары глаз, полных надежды. Переводя взгляд с одного на другого. Андрей сдался: — Куда хоть собрались-то? — вздохнул он.

Ура! Мы сразу поняли, что вопрос решен, и кинулись обнимать «несговорчивого нашего».

— Ладно, ладно, — шутливо ворчал он, отбиваясь от нас, — давайте хоть место выберем, а то едем куда-то, а куда — непонятно. Значит, обязательно должно быть море, солнце, жара и голубое небо. Еще запросы будут? Только побыстрее выкладывайте, а то у меня еще столько заказов на погоду!

— Ура! Мы едем... едем... куда-то! Но все равно едем! — Ирина прыгала по комнате, как шарик-попрыгунчик, пару раз чуть не свалив магнитофон, настольную лампу, а заодно и Лешку, балансировавшего между стопок с книгами, аккуратно разложенных на полу.

— Лен, тащи глобус, выбирать будем. — Леша с важностью откинулся на спинку стула.

— Ну, прямо император! — Я посмотрела на Лешку и попыталась вспомнить, есть ли у меня вообще глобус. То есть когда-то он определенно был, но последние пять лет я его точно не видела. — Этот, как его, Нерон, или Цицерон... или Тутанхамон... Не-е, этот вроде фараоном был. А это, вообще, не одно и то же?

Все трое посмотрели на меня как наш преподаватель по истории, да еще так, будто я рассуждала о роли Гитлера в монголо-татарском нашествии.

— Ой, вот только не надо на меня так смотреть! Я, конечно, не так хорошо знаю историю, но уж это как-нибудь переживу, — быстро прервала я их попытки прочитать мне лекцию на тему «Очередной ликбез».

Вообще, это их любимое дурацкое выражение «ликбез — ликвидация безграмотности» меня уже порядком достало, и я быстро перевела разговор на первоначальную тему:

— Слушайте, а давайте в Египет поедем! Пирамидки там всякие, пальмочки, всю жизнь мечтала научиться танец живота танцевать. К тому же я никогда живого фараона не видела, а так хочется!

— Ну, живого ты его и сейчас вряд ли увидишь. Нет, если бы древние египтяне знали, что ты к ним через несколько веков приедешь, уж, конечно, сохранили бы для тебя фараона. Какого-нибудь самого маленького, чтобы засушивать удобнее было. — Ирина ловко поймала запущенную в нее подушку.

— Точно! Хочу в Египет! Восток — дело тонкое, как раз для меня. Там все такое загадочное и таинственное. Класс! — Я и правда с детства любила всякие загадки, а тайной мечтой было увидеть все чудеса света.

— А неплохая идея. Я тоже в Египет хочу! Ленка, ты гений! — улыбнулся Андрей и посмотрел на Ирину и Лешку. — А вы как?

Леха первый протянул вперед руку ладошкой вниз. На нее положила свою руку Ирина, потом я и. наконец, Андрей.

— Решили! — хором сказали мы и рассмеялись. Так беззаботно и весело было нам в тот день. Мы болтали о будущей поездке, о том. что с собой брать, а чего не надо. Мы с Иришкой кинулись разбирать мои кофточки, блузки, юбки и в шутку спорили, сколько купальников брать, нужна ли в пустыне шляпа и кого из мальчишек мы первым делом скинем в бассейн. Андрей и Лешка с улыбкой смотрели на нас и обсуждали маршруты по основным достопримечательностям Египта. В общем, было так хорошо, что мы совершенно не смотрели на часы, а когда все-таки взглянули, было уже полдвенадцатого ночи. Договорившись о завтрашнем походе в турагентство, все разошлись по домам, а я еще долго представляла нашу поездку, которая каких-то пять часов назад была только мечтой. Так, думая скорее о древнем, чем о современном Египте, я заснула...

Проснулась я оттого, что рядом что-то отвратительно назойливо пикало. Открыв один глаз, я долго соображала, что бы это могло быть. Умных мыслей не было, а это «что-то» не унималось, поэтому пришлось открыть второй глаз. Точно! Родной будильник, чтоб его так приплюснуло, что он потом три года без батареек работал! И чего же, спрашивается, этому гаду надо от мирно спящей меня в семь часов (!) утра? Стоп. Вот именно — в семь. Я же собиралась в девять встать! Ой-е... Ну, они у меня получат! Ну, я им покажу, где зимует класс беспозвоночных животных типа членистоногих! Нет, это же надо было перевести будильник на два часа назад. Ну Ирина, ну Андрей, ну Леша, ну... ну, погодите! Совсем как волк из всем известного мультика, я беспомощно хлопала глазами, пытаясь правой ногой попасть в левый тапок.

План мести созрел в полминуты. Я позвонила в службу доставки цветов и заказала каждому из моих трех мушкетеров по одной ромашке с запиской: «Проснись и пой — твой друг с тобой! » Иринину записку я подписала от имени Андрея, Лехину от имени Ирины, а записку Андрея, соответственно, от имени Лешки. Доставить все это обещали в течение двадцати минут, и я в предвкушении финала отправилась в ванную.

Ровно в девять часов ко мне с гоготом завалилась вся компания, возбужденно что-то обсуждая. Они, оказывается, повыключали все свои телефоны, думая, что я их с утра разбужу, но звонка в дверь в полвосьмого утра не ждал никто.

— Прикинь, сплю я, никого не трогаю, и тут звонок! Первая мысль: мама из командировки вернулась. Открываю, а там парень незнакомый стоит, улыбается и цветок мне сует. Я думал, совсем с ума схожу: чтобы мне цветы мужик какой-то дарил! Да я его хотел сразу с лестницы спустить, но он чего-то там пролепетал про службу доставки цветов и что он всего лишь разносчик — пришлось отпустить. Взял я эту ромашку, размышляя, какой извращенец скоро коньки отбросит, смотрю, а там записка. Прочитал, и что-то мне совсем плохо стало. Даже пришлось ущипнуть себя, чтобы понять, что это не сон. — Андрей протянул мне записку, содержание которой я, разумеется, и так знала. Иринка с Лешкой, согнувшись от смеха буквой «зю», похрюкивали на полу. Да и я недалеко от них ушла, а Андрей продолжал: — Нет, я мимо табуретки на кухне чуть не сел, когда прочитал: «Проснись и пой — твой друг с тобой! Твой навеки, Леша». Еще через полчаса заваливается Леха с почти такой же запиской, а еще через двадцать минут — Ирина!

— Тогда мы догадались, чьих лап это дело. Вспомнили про будильник, подумали, что ты нас уже ждешь, и приехали к тебе. — Ирина привела себя в вертикальное положение и помогла встать Лешке.

— Да уж, Ленка, ты нас переплюнула. А я думал, что посплю сегодня. Хотя так даже лучше — в турагентство пораньше пойдем. — Леха открыл холодильник. — Йогурт свежий?

— Персиковый, — на автопилоте ответила я словами из монолога какого-то известного юмориста. — Давайте завтракать быстрее, и пойдем. Нас ждут пирамиды, пляжи, море и бесконечно хорошее настроение!

— Это точно! Осчастливим славных тружеников туристического агентства своим приходом! — Размахивая батоном, Ирина плюхнулась на табуретку. — А варенье клубничное еще осталось?

Через час «славные труженики туристического агентства» были «безмерно счастливы» от четверых галдящих студентов, перебирающих предложенные им журналы с описаниями отелей Египта. Еще через час, когда наши турагенты всерьез подумывали о более спокойной работе, мы наконец-то сошлись на одном милом отельчике в Хургаде. Слышали бы вы тот облегченный вздох шестерых работников турбюро! Вот так, наверное, вздыхают в поговорке «камень с души свалился».

Придя к единому мнению (что было не так уж и просто), мы всю обратную дорогу обсуждали план предстоящих мероприятий: вылетать надо было уже завтра, а мы еще даже чемоданы не собрали.

— Короче так, давайте по домам — собираться надо. — Андрей коротко и ясно обрисовал нам план дальнейших действий. — Девчонки, не забудьте крем для загара... или от загара, ой, у вас не разберешь! В общем, чтобы потом не ныть, что у вас там кожа обгорела или один пальчик загорел меньше другого!

— Ага, точно! — засмеялся Леха.

— Это когда же мы ныли? По-моему, у нас вообще просто ангельское терпение, потому что слушать, как вы, например, футбол обсуждаете — это что-то! — сказала Ирина, и мы одарили ребят таким презрительным взглядом, что они постарались как можно быстрее устранить ошибку.

— Ладно, мир! Ну, мы просто пошутили, не обижайтесь только. Крем для загара — очень даже полезная вещь. — Лешка с Андреем приобняли нас за плечи и вежливо подтолкнули в сторону дома. — Только если вы, предусмотрительные наши, не поторопитесь, то забудете половину своих бесконечных кофточек дома и мы всю неделю будем слушать, что «вот эта белая юбка совсем не сочетается с красной маечкой»!

Ах, так! Лучше бы они этого не говорили! Для девушки гардероб — это святое, и, поверьте мне, с этим лучше не шутить. Когда перешли дорогу, оставив наших «самых остроумных» на остановке, мы с Ириной решили, что вот так просто им это спускать нельзя, и я крикнула так, чтобы услышало как можно больше народу:

— Леша-а-а! Ты только не забудь свои розовые плавки с вышитыми цветочками, которые вчера у Андрея оставил! Я тебе больше свой купальник не дам!

Что творилось на остановке! Мы были полностью отмщены! Красный как рак Лешка, с не менее красным Андреем сели в первый приехавший автобус, который, как потом оказалось, увез их совсем в другую сторону. Разумеется, они нам потом припомнили эту шуточку, но кардинальных ответных действий не предпринимали, мотивируя тем, что «некогда сейчас», хотя лично мне кажется: решили просто не связываться, понимая, что у нас «соображалка» тоже неплохо работает и мы обязательно еще что-то в ответ придумаем.

Не буду подробно описывать сборы, перелет до Египта — это займет еще часа три. Конечно, будет совсем нечестно не упомянуть стюардессу в полуобморочном состоянии, после того как Ирина «удачно» попробовала раскрыть пакетик с фисташками, которые так же удачно разлетелись по головам сидящей впереди группы вьетнамских туристов, а Лешка захотел снять с упирающегося Андрея панамку, в результате чего она благополучно угодила на поднос со стаканчиками апельсинового сока, которые полетели на тех же самых вьетнамцев, которым, собственно говоря, и были предназначены. И уж совсем-совсем нечестно будет ничего не сказать об этих самых вьетнамских туристах, бедняжках, просидевших весь четырехчасовой полет буквально под артобстрелом! А вот я им ничего не сделала, между прочим! Ну... или почти ничего! Но ведь не специально же! Я только хотела достать с полки свою сумочку, кто же виноват, что это одеяло, будь оно неладно, плюхнулось прямо на одного вьетнамца, когда он суп ел?! Он почему-то заверещал диким голосом и на чистом русском языке с жутким акцентом вспомнил матерей всех сидящих рядом, включая перепуганную стюардессу и капитана экипажа. Наверное, суп горячий был...

Вот он, наш долгожданный Египет! Справедливости ради надо сказать, что полсамолета, искоса посматривая в нашу сторону, почему-то с таким же нетерпением, как и мы, ждали посадки. Нас поселили в хорошем двухкомнатном номере с видом на море, которое было очень теплым и чистым. Мы распаковали чемоданы, немного поругались из-за того, кто первым пойдет в душ, и отправились осматривать окрестности.

Не берусь описывать ощущения, которые тогда нас переполняли, все равно словами не передать. Все было такое необычное, буквально от каждого камня веяло Востоком с его традициями, запахом лавандового масла и богатой историей. Именно историей мы и собирались заняться завтра, посетив один из самых известных городов мира — Каир. Естественно, экскурсия включала самое главное: каирский музей и пирамиды в Гизе.

Вторая половина дня, как ни странно, прошла без приключений: мы искупались в море, повалялись на пляже, осмотрели территорию, поиграли в бильярд...

В три часа ночи нас разбудил управляющий и сказал, что через полчаса приедет экскурсионный автобус и мы поедем в Каир. Дорога занимала часов семь, и мы почти все это время проспали, тем более что водитель показывал поистине чудеса — нас даже ни разу не тряхнуло.

— Ну ни фига себе! — От этого восторженного Ирининого голоса мы и пробудились. — Вот это да! Да проснитесь же вы, сони несчастные, мы почти приехали.

— Почему же несчастные? Очень даже счастливые, особенно когда будят ни свет ни заря. — Я потянулась и достала любезно упакованный работниками отеля завтрак.

— Ирин, ну правда, куда торопиться-то? Все равно из-за того, что ты тут на голове стоишь, раньше не приедем. — Андрей решил последовать моему примеру и положил корку от апельсина на нос никак не желающему просыпаться Лехе.

— Да уж! Время уже полдесятого, а вы все дрыхнете! Правда, красиво? — Ирина кивнула в сторону окна.

Мы тоже посмотрели в окно и мысленно признали, что Иришка права. Каир! Какой же это все-таки интересный город! Не буду рассказывать всего, что нам говорил наш гид Али, который, видя, что все туристы уже проснулись, робко подал голос в микрофон в десять утра, но должна сказать, что Каир — это действительно большой, красивый, богатый традициями город с многовековой историей.

— Скоро мы прыедем в музей, потом на пирамыды, а потом важему вныманыю будет прыдставлен одна из главных дастапрымечательностей Египта — свин-кис! — Али с нескрываемой гордостью закончил свой на самом деле очень познавательный рассказ о Египте.

— Надо со свинкисом сфоткаться. — Теперь мы по-другому и не называли бедного сфинкса, которого из-за несовершенства знания русского языка Али так неудачно окрестил словом, похожим на название милых розовых созданий с пятачками.

Мы выгрузились у знаменитого каирского музея. Али быстро построил нас в организованную очередь, раздал всем билеты и попросил от него не отставать. Просьба была абсолютно оправданной, потому что посмотреть на стокилограммовый саркофаг из чистого золота и величественные статуи фараонов Египта приехали люди со всего мира и толкучка была такая, что потеряться проще простого.

— Посмотрите направо, здесь вот такая вот статуя, — распинался Али, упорно делая ударение на букву «у» в слове «статуя». — А здесь статуя знаменытой Невертити.

— Вертите — не вертите! Надоело уже слушать, — вполголоса проворчала я. — Бедная Нефертити. Я уже запуталась, сколько жен, детей и внуков было у этого Тутанхамона! Если уж он сам разобраться не мог, мне-то зачем это надо?

Когда головы туристов были под завязку нашпигованы всякой полезной и бесполезной информацией о Древнем Египте, наш гид объявил, что у нас есть двадцать минут свободного времени. Все разбрелись по залам музея, а мы пошли смотреть на всякие штуковины, которые приготовили фараоны для загробной жизни.

— Смотрите! Какое оружие. — восхищенно восклицал Андрей, рассматривая какой-то кинжал.

Лешка с Ириной тоже что-то рассматривали, и я попыталась себя чем-нибудь занять, потому что уже через три минуты хождения по музею мне попросту стало скучно. Не большой я любитель истории, что ж поделаешь. В нашем зале практически никого не было, и даже рабочие, реставрирующие какую-то колонну, ушли на обед. Я ходила от одной статуи к другой, думая, когда же закончатся эти двадцать минут. Вдруг я увидела какой-то выступ за недореставрированной колонной и решила посмотреть, что там такое. Завернув за угол, я увидела приоткрытую дверь и уходящие вниз ступеньки.

— Смотрите, что я нашла! А давайте посмотрим, что там внизу. Вдруг там есть что-то поинтереснее, чем ваши мумии, — позвала я остальных.

— Да ладно, Лен, тебе что, тут не интересно? Смотри, какие украшения были у жены фараона. — Ирине явно не хотелось куда-то идти.

— Ну пожалуйста, ну на полминутки, ну трудно вам. что ли?! — Я ни за что не желала упускать такую прекрасную возможность развеяться.

— Да наверняка это какое-нибудь подсобное помещение для рабочих, — сказал Андрей, но, видя, что я уже начала спускаться, нехотя согласился: — Ладно уж, давайте сходим, но только на минутку.

Я продолжала спускаться по крутым ступенькам, сзади нехотя шли остальные. Постепенно тусклые лампочки под потолком стали еще более тусклыми, а ступеньки все уходили вниз.

— Лен, сейчас вообще темно будет, давайте назад пойдем, эти ступеньки вообще не кончатся никогда. — Леше уже порядком поднадоело топать неизвестно куда, да еще и в полутемном подвале.

— Но должны же вести куда-то эти ступеньки? — Я не могла понять почему, но меня уже просто тянуло вниз. — Давайте зажжем один из факелов, которые через каждые два метра на стенах висят.

— Да брось — они ненастоящие, погорят пять секунд и потухнут. — Ирина с недоверием посмотрела на факел на стене. — Хотя выглядит как настоящий.

— Ладно, давайте попробуем. — Андрей зажег пару факелов и протянул один мне.

— Ну вот. я же говорила, что они куда-нибудь приведут! — Я огляделась по сторонам: перед нами был просторный коридор с такими же факелами на стенах.

— Вот только вопрос — куда? Что это вообще такое? — Леша явно побыстрее хотел вернуться назад.

— Пойдем и посмотрим. Там. наверное, жутко интересно! — Мне в тот момент было очень любопытно, и я пошла по темному коридору, освещая себе путь факелом, который и не думал гаснуть, как предсказывала Ирина, а горел ровным желтым светом.

— То, что жутко, это точно! Вечно тебя тянет на всякие авантюры! — Андрей, как и остальные, недовольно оглядывался по сторонам.

Коридор повернул влево, и перед нами открылось еще одно разветвление. Так что теперь было уже два пути и по-прежнему ничего, кроме факелов на стенах.

— Ну, а теперь куда, Сусанин ты наш. — Ирина тоже взяла себе факел со стены, как и Лешка.

— Прямо. — твердо сказала я.

— А с чего это такая уверенность, позвольте спросить?

— Не знаю, — я только пожала плечами, — просто мне так кажется.

— Ладно, только посмотрим, что там, и назад, — примирительно сказал Андрей.

Не успели мы пройти и десяти метров, как увидели в стене еще один проход. Естественно, мы повернули туда. Потом еще один. И еще.

— Да это лабиринт какой-то! Ни конца ни краю! Все, поворачиваем назад. — Леша решительно потянул меня за руку.

Хотя мне и было интересно, что же там дальше, я не могла не признать правоту моих друзей. Мы пошли обратно в музей. И угадайте, что произошло? Правильно! Мы заблудились. Мы столько раз поворачивали, выходили из коридора в коридор, что просто запутались и забыли дорогу назад.

— Просто прекрасно! Заблудились! Там нас уже, наверное, гид ищет. — Андрей с укором посмотрел на меня. — Что делать-то будем, мадам?

— Сухари сушить, — огрызнулась я. — Сама вижу, что заблудились, нечего на нервы капать.

Мы беспомощно осматривались, стоя в длинном коридоре, из которого нам было видно только по полтора метра, освещаемых факелами, вокруг нас. Что-то такое витало в воздухе, — что-то странное, необъяснимое, и мы никак не могли взять в толк, что это было. Ирина, сама того не осознавая, поняла все быстрее нас:

— Слушайте, а почему здесь так пусто? Только эти дурацкие факелы на стенах и больше ничего... совсем ничего!

А ведь действительно! Коридоры, залы, которые мы проходили, были абсолютно пустыми: ни мебели, ни строительных инструментов, ни людей — здесь никого и ничего не было. Причем складывалось ощущение, что уже довольно давно. Чем дальше мы уходили, тем темнее становилось, мы даже не заметили, как исчезли лампочки на потолке. Довольно страшное место, хотя настолько пустынное, что бояться-то вроде даже некого. А тишина! Было не просто тихо, а ОЧЕНЬ тихо. Вот здесь, наверное, применимо выражение «гробовая тишина».

— Ладно, без паники. Давайте пройдем дальше, может, встретим кого-нибудь, кто нам покажет обратную дорогу, — с надеждой сказал Леша.

— Надеюсь, что нет. Потому что лично мне кажется, судя по этой гнетущей обстановке, здесь можно встретить только какую-нибудь доисторическую мумию. — Ирина опасливо оглянулась.

— Да брось ты, какие мумии, хватит сказки рассказывать. — Я старалась успокоить друзей, хотя самой было как-то не по себе — уж слишком тихо и пустынно было вокруг.

Мы пошли дальше по коридору, пару раз сворачивали то направо, то налево. Вдруг Ирина остановилась:

— Слышите?! Что-то булькает.

— Это я. Жвачку жую, хотите? — Леха протянул нам пачку «Орбита».

— Да нет же! Слушайте. — Ирина подняла вверх указательный палец.

Откуда-то издалека действительно раздавались непонятные звуки. Не то гудение, не то монотонный разговор, не то пение.

— О! Наконец хоть что-то живое! — Мы воодушевленно пошли вперед.

Метров через сто мы вышли на площадку очередной пещеры, свод которой уходил высоко вверх. Эта площадка заканчивалась обрывом, а внизу... Я даже не знаю, как описать то, что творилось внизу. Там было человек пятьдесят в длинных черных одеждах, на голове каждого белая чалма, в руках изогнутый меч. В центре огромного, хорошо освещенного факелами зала стоял постамент из черного камня, вокруг которого эти люди и говорили что-то однообразное, чем-то напоминающее заклинание типа «Ашка-ма-лашка-кадабра-ахалай-махалай». Ближе всех к постаменту стоял маленький человек с длинной бородой и пергаментом в руках, который кричал громче всех таким писклявым противным голоском, что хоть уши затыкай. Чуть дальше от него стоял высокий мускулистый негр, обнаженный до пояса, с широкими кинжалами, скрещенными над головой, который беспрерывно басил что-то вроде «Ай-яй-яй-вах-вах-вах». Люди в черном постоянно кланялись, воздевая к небу (вернее, к потолку) руки. Это выглядело настолько комично, что, если бы не какая-то зловещая торжественность, витающая в воздухе, зрелище показалось бы довольно смешным. Насколько не сочетались бас негра и вопли маленького бородача, настолько же мы не вписывались в эту обстановку. А вписаться пришлось.

— Чего это они? — удивленно прошептала Ирина.

— Не знаю, может, это культ какой-то музейный. — Я подвинулась поближе к краю.

— Что-то в них не так... Не могу понять что. — Лешка тоже осторожно продвигался по площадке ближе к краю.

— Глаза! Посмотрите, они полузакрыты, как у зомби. Да это просто секта какая-то! — присвистнул Андрей.

— Ну ни фига себе! Значит, они тут тайком поклоняются вон тому черному истукану Сектанты, блин. А потом все удивляются, почему в мире такой разгул преступности: сплошные террористы и наркоторговцы! — Леша гневно сверкнул глазами.

— Ребята, давайте уходить. Не думаю, что они обрадуются, увидев свидетелей: они, все-таки, закон нарушают. Наверняка все под кайфом — вон глаза какие стеклянные. — Ирина посмотрела в сторону не перестающих кланяться людей.

— Вот уроды! Да их там человек пятьдесят — целый наркопритон. — Я с силой стукнула кулаком по стене. Собственно, в этом и заключалась основная моя ошибка, если не считать того, что я вообще сунулась в это подземелье. От стены откололся небольшой камень и полетел вниз. Стукнувшись об пол, он разлетелся на сотни маленьких кусочков. Через секунду пятьдесят пар глаз уставились на нас немигающим взглядом.

— Упс, — виновато поглядела я на моих друзей.

— Принцесса Фархад... — с бесконечным удивлением в голосе воскликнул мускулистый негр.

Изумленная толпа, негр и бородач глядели мне прямо в глаза.

— Кто? Я? — не совсем понимая, как они меня назвали, переспросила я.

— По-моему, он это тебе, — почти не разжимая губ, прошептала Ирина.

— Я уж поняла, а как он меня назвал? — также вполголоса спросила я, но мой вопрос остался без ответа.

— Лен, а почему ты не говорила, что у тебя знакомые в Египте есть. Да еще и среди нариков! — Андрей широко раскрытыми глазами сверлил маленького бородача.

Мы стояли и смотрели на них, они — на нас. Не знаю, сколько бы длился этот массовый гипноз, если бы бородач не пришел в себя и не закричал противным писклявым голосом:

— Этого не будет! Нет! Нет! Схватите же их, остолопы! Не дайте им уйти! Принцесса мне нужна живой.

Бородач затопал ногами, и мрачные воины в черном во главе с негром направились в нашу сторону.

— Вот психи ненормальные! Кажется, нам и правда пора бежать из этого чересчур гостеприимного места. — Лешка потянул нас к выходу. — Они зашли в какие-то двери, значит, подойдут к нам с другой стороны. Надо быстрее уходить.

— Конечно. Не по стенам же они полезут — тут метров двадцать до земли. — Андрей замыкал нашу четверку.

Мы сами не знали, куда бежали, но останавливаться было нельзя: у людей в черном во главе с негром было оружие, и они недвусмысленно дали понять, что в живых видеть нас не хотят.

— Кто они такие? — в сто пятый раз на бегу спрашивала Ирина.

— Кони в пальто! Крути педали давай! — Лешка тащил ее за собой. За ними бежали мы с Андреем.

Факелы почти погасли, так что мы в полутьме неслись по коридорам, пока не налетели на какую-то дверь. Открыв ее, мы забежали в небольшую комнату, быстро захлопнули за собой дверь и... замерли. На нас с открытыми ртами смотрели семь человек в белых балахонах.

— Не может быть... Этого просто не может быть! — произнес араб с красным поясом, судя по всему, главный среди них.

Мы, еще не отдышавшись, с удивлением переглянулись.

— Принцесса... Фархад?! — полувосхищенно, полуизумленно воскликнул второй араб, высоченного роста с несуразной чалмой на голове, и упал на колени.

— Ну вот, снова здорово! — возмутилась я. — Какая еще принцесса? Вы, уважаемые, глубоко ошибаетесь — меня зовут Элена, Лена, Леночка, как угодно, но царственных особ у нас в роду, извините за каламбур, отродясь не было. Так что будьте любезны объяснить, с какого перепуга вы тут на колени хлопаетесь и так на нас пялитесь?

Видимо, моя речь подействовала на них отрезвляюще, и тот, который был с красным поясом, произнес:

— Простите великодушно, но мы немного не так представляли себе нашу встречу. Прошу вас. путники, садитесь и расскажите нам о себе.

— За нами, вообще-то, тут полоумные шахиды гонятся, так что не будете ли вы так любезны покрепче закрыть эту дверь, а то, боюсь, до конца рассказа мы не доживем, — попросил Андрей.

— Шартаг! — гневно воскликнул один из арабов. — Пройдемте в потайную комнату, там вы будете в безопасности.

Мы вместе с семью арабами прошли в смежную комнатушку и расположились на мягких коврах. Лешка даже попытался по-арабски скрестить ноги, но, посмотрев на хихикающих нас, отбросил эту затею.

Мы рассказали о том, как попали в это подземелье из музея, как видели людей с кинжалами в черных одеждах, как они побежали за нами и мы в итоге оказались там, где оказались. Арабы охали, вздыхали, возносили вверх руки и причитали. После долгого рассказа мы минут пять молчали, потом я спросила:

— А теперь объясните мне, пожалуйста, — кто такая принцесса Фархад?

Араб с красным поясом сел поудобнее и начал историю:

— Это было давно. Пятьсот лет назад нашей землей правила принцесса Фархад. Ее красота ослепляла, мудрость не знала границ. Она была идеальным правителем, принося Египту процветание и радость жизни. Народ боготворил ее, но идиллия не могла продолжаться долго. Чаша весов благополучия перевешивала чашу зла и несчастья. Люди перестали бояться злых сил, детям уже не рассказывали сказки о мумиях. Силы тьмы восстали. Принцесса Фархад была молода и полна энергии, но даже с помощью огромной армии ей не удалось справиться с Демоном ада — Расдаем.

Расдай все еще обладал огромной силой, несмотря на то что народ стал забывать о его существовании. Принцесса с помощью народа хотела навсегда изгнать его в ад, но за день до исхода всех событии она исчезла. Да, да, просто исчезла. Она была очень храброй, хотя ей было чуть больше двадцати. Народ Египта не верил, что принцесса сбежала, ходили слухи, что ее убили злые демоны подземелья...

Араб нахмурился и сжал кулаки. Мы так прониклись этой историей, что сидели тихо-тихо и слушали, не говоря ни слова. А араб продолжал:

— Наверняка они выманили ее обманом. Принцесса Фархад имела очень доброе сердце, скорее всего, они ее просто обманули, сказав, что кому-то из ее слуг нужна помощь. Но это только догадки. После ее исчезновения (ни у кого язык не поворачивался сказать — смерти) люди стали жить в страхе, повсюду сновали стражники Расдая, в его честь был построен храм с черным постаментом, которому заставили поклоняться людей. Свободолюбивый народ Египта был поставлен на колени перед деспотичным властелином. Через какое-то время Расдай поставил у власти своего преемника, чтобы народ знал в лицо своего нового правителя, потому что сам Демон ада никогда не показывался простым людям. Начались массовые убийства непокорных, выжигание целых городов, которые он осуществлял с помощью своей силы и своей армии, состоящей из тысячи мумий ада. Люди не забывали принцессу Фархад, но ее не было рядом, и надежда на свободу и мирную жизнь угасала. Правители Египта сменялись, но на протяжении пятисот лет все они были злыми, угрюмыми и жестокими людьми. Память о Расдае угасала. О Демоне ада вспоминали только в легендах. Египтом правили живые люди, а не бессмертный демон; Расдай не давал о себе знать уже несколько сотен лет. Но народу по сей день живется несладко.

— Неужели людям никогда не приходило в голову Просто свергнуть правителя и выбрать себе нового? — возмутилась Ирина.

— Теперешний правитель, Моранд, очень жесток, я бы даже сказал, кровожаден. Все попытки организовать мятеж прерывались на корню. Как будто кто-то докладывал ему обо всех действиях мятежников. Так что Моранд всегда на шаг впереди. Лично я уверен, что именно бессмертный Демон ада помогал всем правителям Египта держать народ в страхе, а теперь помогает Моранду. Со времен спокойного существования прошло целых пятьсот лет. и никто не видит выхода из такой жизни. Однако еще тогда самые древние старцы Египта утверждали, что через пятьсот лет дyx принцессы Фархад вернется и зло навсегда будет искоренено.

— А что это были за люди? — Мне действительно было интересно.

— Это воины Шартага, помните, того старика с бородой? Ходят слухи, что он обладает колдовской силой зла и может призвать на землю тьму. Для этого нужен только подходящий момент. Он поклоняется Расдаю, и тогда в зале смерти он, судя по всему, вызывал мумий ада, чтобы наконец-то осуществить свой замысел. К такому ритуалу готовятся не один год. А вы ему помешали...

— Да-а... Неудивительно, что старый извращенец взбесился. Небось до сих пор носится по коридорам и бороду себе выщипывает. — Андрей задумчиво поглядел на дверь.

— А вы сами кто такие? — спросил Леша.

— Мы потомки воинов из охраны принцессы Фархад. Меня зовут Терос. Нас осталось немного, но мы верим, что силы зла навсегда уйдут из Египта и предсказание сбудется. Вернее, уже начало сбываться. , — Терос как-то странно посмотрел на меня. — Ведь вы здесь...

— Ну да, конечно! Мы же, по-моему, уже сто раз объясняли тебе, кто мы такие. Простые туристы, приехавшие посмотреть на каирский музей и пирамиды Гизы. — Меня вся эта история уже начала порядком раздражать. — И почему это вы все называете меня именем этой вашей принцессы, которая уже пятьсот лет неизвестно где шляется, а у нее тут мумии не кормлены.

Терос с упреком покачал головой и достал пергамент с портретом молодой девушки, восседавшей на золотом троне. Андрей, Леша и Ирина невольно вздрогнули и уставились на меня. Я вырвала у них пергамент. На портрете была .. я, разве что одежда (длинное светлое платье) сильно отличалась от привычных джинсов и футболки.

— Нда... Сходство оп-п-ределенно есть. — Андрей аж заикаться начал от удивления.

Я посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Уж не думаешь ли ты, что мне пятьсот лет?

— Конечно, вам не пятьсот лет, — вместо Андрея ответил Терос — Хотя, признаться честно, сначала я подумал, что вижу перед собой живую принцессу Фархад...

— Ну, ни фига себе, приехали в лес за орехами! — перебила я его. — А я что же, не живая, что ли, хоть и не принцесса?

— ... но потом понял, — не обращая на меня внимания, продолжил Терос, — что вы — ее воплощение, понимаете? Воплощение ее духа. Хотя... даже внешне вы похожи как две капли воды. Если бы не ваша необычная манера выражаться и э-э... очень импульсивный характер, я бы точно подумал, что свершилось чудо и принцесса Фархад ожила.

— Дурдом «Ромашка» на выезде, — по-своему отреагировала я.

— Да, очень непростая ситуация. — Как ни странно, но Терос меня понял. — Вы и ваши друзья ниспосланы нам свыше. Зло наконец-то будет искоренено!

— То есть вы хотите сказать, что мы должны напинать кому-то? — спросил Леха.

— Только вы можете спасти наш народ от тирании, — тихо сказал Терос.

— И что мы должны сделать? Ну, не то чтобы мы уже согласились, но интересно все-таки, — поинтересовалась Ирина.

— Свергнуть Моранда, победить Шартага, изгнать Расдая навсегда в ад.

— Всего-то! Ну, это всегда пожалуйста. Дайте нам пару гранатометов, БТР и спецподразделение «Альфа» до кучи, — попыталась пошутить я.

— Мы верим в вас! — Терос заговорил быстро и горячо, словно боясь упустить последнюю нить надежды. — Откуда бы вы ни были, вы воплощение принцессы. Даже внешне. Это было предсказано. Это случилось. Я не знаю, что такое музей, но я так понял, что туда, откуда вы пришли, дороги нет. Вы из другого мира, значит, этому суждено было случиться. Это ваша судьба — оказаться здесь и победить зло. У вас все получится, и, возможно, потом, когда ваша миссия будет выполнена, переход между нашими мирами вновь откроется и вы вернетесь домой.

Мы задумались. То, что мы оказались где-то очень далеко от нашей экскурсионной группы, мы уже поняли, но признаваться в этом даже самим себе не хотелось. А тут — здрасьте пожалуйста — тот же Египет, но какой-то уж слишком фантастический. Мумии, демоны, злые силы... Мы слишком взрослые, чтобы верить в сказки. Но и не поверить нельзя. Все выглядит так реально. Если это не сон, тогда мы круто влипли.

— Ирин, ущипни меня, чтобы я проснулся-а-а-а! Не так же сильно, больно ведь! — завопил Андрей.

— Да. Это не сон. Что делать-то будем, принцесса? — спросил Леха.

— Сам ты принцесса! А если серьезно, то думаю, Терос прав. Это, конечно, не поддается никакому логическому объяснению, но нас, кажется, и правда зашвырнуло куда подальше. А точнее, поближе, вроде Египет, но населен не мирными изготовителями папирусов и продавцами сувенирных пирамидок, а какими-то фантастическо-доисторическими мумиями и прочими отморозками. Может быть, правда, если мы накостыляем этому Размаздяю, мы сможем вернуться По крайней мере, все фантастические фильмы всегда хорошо заканчивались.

— Но мы-то не в фильме и не во сне. Заявляю это от имени синяка на руке. — Андрей строго посмотрел на Ирину. Та только пожала плечами:

— Сам просил.

Терос со товарищи все это время молча слушали наши препирательства.

— Ладно, хватит спорить. Давайте хоть осмотримся, а то мы в этой конуре уже два часа сидим. Терос, может, вы выведете нас на свет, а то от этого подвала меня уже тошнит. — Я подумала, что свежий воздух внесет в наши головы хоть какие-то умные мысли по поводу сложившейся ситуации.

— Сейчас уже вечер, Думаю, мы сможем поговорить у меня дома. Пойдемте.

— А как же Шартаг?

— Мы находимся в заброшенном подземном храме. Здесь десятки входов и выходов. Я проведу вас.

Высокий араб в чалме открыл дверь; сначала вышли трое арабов во главе с Теросом, потом мы, следом двинулись остальные.

— Ну прямо как телезвезды с телохранителями! — всю дорогу восхищалась Ирина.

Мы прошли кучу переходов, коридоров, постоянно куда-то заворачивали, раз двадцать в голову приходила мысль, что мы в очередной раз заблудились, но Терос уверенно вел нас вперед.

— Что за идиот планировку этого храма придумал? — Я насчитала уже семнадцатый поворот. — А мы еще в отеле путались — никак не могли свой номер найти. Да по сравнению с этими катакомбами планировщик отеля просто человек с чувством юмора.

Через десять минут мы вышли в пустой просторный зал. Терос показал на массивную дверь в углу:

— За этой дверью свобода. Но, принцесса, — видя мой суровый взгляд, Терос осекся, — в смысле, Элена, ведь не бросите нас сейчас, правда?

— Сейчас — нет. Обещаю. — Я с трудом открыла дверь.

Был вечер, солнце уже садилось, но глаза все равно резало от света. Через несколько секунд мы осмотрелись и остолбенели: перед нами был Египет, но... никаких машин, многоэтажек, неоновых огней, рекламных щитов и всего прочего. Ничего общего с цивилизацией двадцать первого века. Даже фонарей не было. Пустынные улицы, которые и улицами-то сложно было назвать, беспорядочно расположенные дома — в основном одноэтажные, кое-где горит огонь, явно не электрического происхождения, чумазые ребятишки — смуглые от природы, да еще и перемазанные в грязи, женщины в парандже, не поднимающие головы. И сильный ветер с песком. Да, да, именно ветер мы и ощутили на себе прежде всего. Пыль и песок так и норовили попасть в глаза, рот. Мы постоянно отплевывались, но удивление от увиденного перекрывало все другие эмоции. Еще в Каире мы рассуждали о том, что в Египте ветер действительно сильнее, но тогда он не казался нам настолько сильным из-за высоких домов, вышек радиостанций, многоэтажных отелей с зеркальными стенами, а здесь... Люди, проходившие мимо, иногда посматривали в нашу сторону, но, встретившись с нами взглядом, отводили глаза. На лице каждого читалось удивление и нескрываемое недоумение. Еще бы! Здесь все были одеты в длинные балахоны, наподобие тех, что носили наши новые друзья, мы не увидели ни одного человека с непокрытой головой. Женщины вообще были закутаны с ног до головы — как уж они не врезались друг в друга, понять не могу, — при таком одеянии они еще и голову опускали, как тут дорогу можно увидеть!

А мы? А что мы? Вполне нормально одеты для туристов. На мне были синие джинсы, белая футболка и шлепки. Иришка — ростом пониже всех нас — очень эффектно смотрелась в белых бриджах и ярко-красной кофточке, а ее короткие кудрявые волосы на солнце отливали золотисто-рыжим цветом.

Андрей был в бежевых брюках и рубашке примерно такого же цвета, а Леха... Вот он, пожалуй, выглядел покруче нас всех. Белые шорты до колен, белая футболка с улыбающейся рожицей а-ля «точка — точка — два крючочка» во всю спину, белые носки, кеды, болтающийся на шее фотоаппарат и в довершение всего постоянно сползающая на глаза панамка. Да, забыла! У каждого были солнцезащитные очки. В общем, зрелище впечатляющее. А для неискушенных арабов вообще: «Вай, Ара, цирк приехал! »

Вот так мы и стояли на пороге заброшенного храма. Терос и остальные терпеливо ждали, когда мы очухаемся и будем в состоянии идти. Надо сказать, что времени нам понадобилось немало.

— Ну вы, блин, даете, — первым пришел в себя Лешка.

— Да уж, — только и смогли сказать мы.

— Скоро будет совсем темно, нам пора. — Терос поклонился и предложил следовать за собой.

Странная процессия из семи арабов и четырех непонятных личностей двинулась в путь. Идти было не так уж и долго, и вскоре мы остановились у двери одноэтажного дома, стены которого были выкрашены в грязно-белый цвет, а из горизонтальной крыши торчали какие-то штыри. Здесь почти все дома были такими, как после бомбежки. Войдя в дом, Терос разжег огонь в каком-то углублении посреди комнаты. Получилось что-то вроде костра. Мы сели вокруг. Никто не знал, с чего начать, но начинать было нужно, поэтому я спросила:

— Терос, давай начистоту. Раз уж мы здесь, мы постараемся сделать что-то полезное, но неужели ты действительно веришь, что четверо человек, абсолютно не ориентирующихся в вашем времени, могут свергнуть злого тирана с огромной армией, кучей слуг, да еще и поддерживаемого злыми силами? В нашем мире, честно говоря, никто мумий не вызывает, а в злых духов, восставших мертвецов и прочую нечисть, типа вашего Расдая, даже пятилетние дети не верят. У нас эпоха прогресса и телепузиков, а у вас тут целый набор паранормальных явлений.

— К счастью, мумий Шартаг вызвать еще не успел: вы помешали ему Вы, дитя мое, и ваши храбрые друзья уже начали борьбу, хотя сами вы этого еще не осознаете. Вы уже не дали злу опуститься на нашу землю. Именно поэтому мы так верим в вас.

— Да это же просто случайность. Недоразумение! Лена кулаком по стене долбанула, откололся камень, полетел вниз. Естественно, ваш придурковатый Шарлатаг...

— Шартаг, — поправил Андрея Терос.

— Какая разница. Ну, пусть будет Шартаг. Он услышал стук упавшего камня и обернулся.

— Причем вид у него был такой, как будто ему срочно памперсы поменять надо, — поддержала Ирина.

— А тот негр даже побледнел, — согласился Леша.

— Так что ничего мы не начинали и пугать никого не хотели, — завершила я.

— Ничто в мире не происходит случайно, — философски заметил Терос, остальные арабы закивали в знак согласия. — Это ваша судьба, поверьте. Сегодня вы выиграли схватку добра и зла. но Шартаг снова попытается призвать на Египет силы ада и теперь уж, боюсь, с удвоенной силой. Теперь у него есть достойный противник — вы!

— Ну хорошо, не будем спорить. — остановила я пытающегося что-то сказать Андрея. — И как, по-вашему, мы должны спасти ваш мир? У вас есть какой-то конкретный план? Или мы должны прийти к Моранду, объяснить ему, что нехорошо водить дружбу со всякими расмаздаями, поставить его в угол: после чего он все поймет, сам отойдет от власти, везде понаставит мечетей и храмов, чтобы ни Расдай, ни какой другой демон сюда не мог сунуться? И лично накажет всех сатанистов, и ваш Кирдык заткнется.

— Шартаг, — устало поправил Терос.

— Какая разница. Имя этого полоумного даже произносить не хочется.

Терос задумался. Мы тоже молчали, да и о чем было говорить в такой невероятной ситуации? И как это нас угораздило так вляпаться?

— Я не знаю точно, что вы должны сделать, но вас ждали пятьсот лет. Думаю, силы Света помогут вам. А пока я расскажу лишь то, что мне доподлинно известно. — Терос сел поудобнее, и мы последовали его примеру. — В настоящее время Моранд правит Египтом из дворца Асканатун, который был построен ровно пятьсот лет назад, после вашего... простите, после исчезновения принцессы Фархад. Она восседала на троне во дворце, который был разрушен Расдаем, — видимо, злой демон не решился оставить его. ведь это был символ свободы и справедливости. Все последующие правители располагались в черном Асканатуне. Я говорю «черном», потому что, равно как души Моранда и остальных, цвет дворца — черный, как ночь. Асканатун находится в древнем Городе Красного Солнца, хотя в последнее время правильнее назвать его городом траура. Но название есть название. Вы должны пойти в Город Красного Солнца и свергнуть Моранда. Но, как я уже говорил, Расдай помогает ему и наверняка устроит вам кучу ловушек, поэтому вы должны опередить его и не дать объединиться с Морандом. Древние писания гласят, что в Египте есть Врата в ад, с помощью которых Расдай и проникает сюда. Если перекрыть Врата, зло не сможет управлять нашей страной.

— Это что, чугунные резные ворота, чтобы открыть их, нужна большая сила? — наивно спросила Ирина.

— К сожалению, я не знаю, как они выглядят. Врата это образное выражение. Ими может быть что-то одно: храм, оазис или простой спуск в подземелье, кроме того, я не знаю, где они находятся. Но Врата обязательно нужно перекрыть, и я верю: вы сможете.

— Вот заладил: «Верю, верю». Как ты можешь верить, если не то что мы, ты сам не знаешь, куда конкретно нам идти и что делать. Иди туда — не знаю куда, сделай то — не знаю что. Что значит «перекрыть Врата»? Если это не ворота, то как мы их закроем? — справедливо возмутился Андрей.

— Вы правы, друг мой, — понурил голову Терос — Больше того, я никогда себе не прошу, если с принцессой Фархад и ее друзьями что-то случится. Меня успокаивает лишь одно — древнее писание предсказывает вашу победу, а значит, все вы останетесь живыми и невредимыми.

— А что, если ваши старцы ошиблись? Ведь как ни крути, я не принцесса Фархад и не терминатор, чтобы заставить взрослого мужика отречься от трона, а его бессмертного дружка запихать под землю и замуровать там. — Я не переставала поражаться слепой вере наших арабских друзей в силу древней легенды, неизвестно кем придуманной. — Или стоит мне только прийти и сказать: «Морандик, душка, извини подвинься — я пришла», так он сразу сложит лапки?

— Я не говорил, что это будет легко, но... принцесса Фархад, спасите наш народ. — Терос умоляюще посмотрел на меня.

Вот что меня всегда подводило, так это излишняя доброта по отношению к окружающим. Ну не могу я отказать в помощи, когда на меня ТАК смотрят, Я с трудом представляла, чего от меня вообще ждут, но решила положиться на своих верных друзей и согласиться, тем более что выбора особо не было: домой можно вернуться (если верить Теросу), только пережив все приключения, которые так усердно навязывали нам семь египтян, сидящие рядом.

Я посмотрела на Ирину. Думаю, в ее голове были те же мысли. Она согласно кивнула. Встретившись взглядом с Андреем и Лешей, я окончательно убедилась в правильности своего решения. Я повернулась к Теросу:

— Ладно, выкладывайте, как добраться до Асканатуна. Только желательно подробный маршрут, а то мы люди неместные.

Египтяне радостно переглянулись:

— Вот это правильно. Моранд общается каким-то образом с Расдаем, я уверен. Он должен знать, где находятся Врата. Я выведу вас обратно к заброшенному храму — там, под землей, есть очень много разных ходов. Сначала это был небольшой храм; исключительно в стратегических целях люди прокопали целые улицы, чтобы в случае войны спрятать там женщин и детей. Теперь даже самые старые жители не помнят, сколько там входов и выходов.

— Просто замечательно! А как же мы нужный выход найдем и зачем вообще нам нужно ваше подземелье? Другого пути нет, что ли? — спросил Леша.

— Другой путь есть, но он проходит на поверхности земли и гораздо опаснее: по дороге вам могут встретиться воины Моранда, колдуны...

— В общем, всякие криминальные элементы, — перебила я Тероса, который ничего не понял, но кивнул.

— К тому же земной путь в три раза длиннее, — довершил сказанное один из арабов.

— Вот с этого и надо было начинать! — Андрею Совсем не улыбалось пройти тройной путь, да еще под палящим солнцем Египта. — Нас там и так уже Гид заждался, так что до вечера надо успеть.

— Ну, это вряд ли, — закашлялся кто-то из арабов.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Андрей. Мы с Ириной и Лехой все уже давно поняли: явно к вечеру мы домой не попадем — дело серьезное, и, если уж вляпались, придется идти до последнего. Но Андрей, похоже, этого не понимал — или просто не хотел понимать — и наивно переводил взгляд с одного египтянина на другого.

— А то, что мы здесь застряли всерьез и надолго и домой вернемся, только если выполним все правила этой игры. Что, до сих пор не понятно? — довольно резко объяснил Леха.

— Не будем ругаться, дорогие мои. — Терос примирительно приобнял Лешку и Андрея. — Давайте я лучше расскажу, как вам идти дальше. Так вот, вы легко пройдете по подземелью и выйдете в нужном месте наружу, если будете на всех поворотах сворачивать вправо. Это — древняя мудрость, ошибки быть не может. Вам нужно выйти прямо у Зыбучих песков, недалеко от начала Страшной пустыни. Как я уже сказал, у подземелья есть очень много выходов, но если идти все время направо, выйти можно только к Зыбучим пескам.

— А ты уверен, что оно нам надо? Чего мы потеряли в ваших Зыбучих песках? Только не говори, что Моранд живет именно там, — зевая спросила Ирина.

— Разумеется, Моранд там не живет, — отрезал Терос — Это же пески. Оттуда вообще мало кто живым выбирался.

— Вот спасибо, утешил, ничего не скажешь. А мы туда зачем пойдем? — строго посмотрела я на Тероса.

— По-другому нельзя. Возможно, и есть выход за этими песками, но как его найти, не знает никто Так что другого решения я не вижу — нужно выйти перед ними. Но не расстраивайтесь, друзья мои, я дам вам в дорогу длинную палку, и если вы будете идти друг за другом, постоянно проверяя ею глубину песков, обязательно выберетесь. К тому же Зыбучие пески невелики — минут двадцать пути.

— Понятно. Двадцать минут обычным шагом, я полагаю? — поинтересовалась я, обернувшись к Те-росу, на что он утвердительно кивнул. — Это значит — часа полтора нашими тараканьими перебежками от кочки до кочки...

— Ну конечно! Тараканы! — радостно воскликнул Терос — О, принцесса Фархад, вы поистине самая великая и умная из правителей Египта! Вы несравненно сообразительны, как и пятьсот лет назад!

Признаться честно, от такого комплимента у меня в прямом смысле слова отвисла челюсть, а глаза встретились где-то на лбу. Вы, говорит, сообразительны, как и пятьсот лет назад. Типа «неплохо сохранилась, старушка». Ничего себе комплиментик, да? Да тут у кого угодно шары на лоб полезут!

Видя мою реакцию, Иришка с Лехой и Андреем, держась за животы, катались по полу. Арабы ничего не понимали и недоуменно смотрели на нас. Терос, тот вообще покраснел и лихорадочно соображал, чем это он мог довести меня до такого оцепенения, а моих друзей — до истерики от смеха. У меня просто не было слов, да и Терос вряд ли вообще понял бы, чего это я, собственно, недовольна, поэтому я сказала только одну фразу, отчеканивая каждое слово, чтобы дошло быстрее:

— МНЕ. НЕ. ПЯТЬСОТ. ЛЕТ. Ясно?

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Терос, наконец-то поняв суть ситуации. — Я и не имел ничего такого в виду, о светлейшая.

Немного просмеявшись, Андрей спросил:

— Так чего там с тараканами? Ты, помнится, что-то так восхищенно начал говорить. Почти с такой же степенью восхищения, как обо всех достоинствах нашей принцессы.

Последняя фраза снова повергла всех троих в гомерический хохот. Я запустила в Андрея маленькой подушкой с кисточками из атласных ниток. Попала в лоб. Одним смеющимся стало меньше. Не бойтесь, ничего с ним не сделалось, даже синяка не осталось, просто смеяться расхотелось. Терос прервал нашу шутливую возню:

— Тараканы — это верный способ пройти Зыбучие пески. Как это я сам не догадался? Пески засасывают все инородные тела, какой бы массы они ни были, значит, та же участь ждет и тараканов. Но у них невероятное чутье, и, если выпустить их всех вместе, они с легкостью найдут нужную дорогу, обходя опасные места. Вы пойдете за ними и выберетесь. Но идите друг за другом, далеко в стороны не отходите.

Конечно, ваши шаги не сравнить с тараканьими, но наверняка они пойдут по центру верного пути, инстинктивно наиболее обезопасив себя. Так что, если вы пойдете за ними, вам пески будут уже не страшны.

— Гениально! — в один голос прошептали мои друзья и даже как-то с уважением посмотрели в мою сторону. Мне это, конечно, льстило, но, говоря о «тараканьих перебежках», я совсем не тараканов имела в виду. Ну да ладно, главное, что выход найден.

— Замечательно. Терос, только один вопрос: а как мы узнаем, где начинаются Зыбучие пески?

— Вот это как раз несложно, принцесса. Перед началом песков стоит большой камень черного цвета, а как только они закончатся, вы увидите белый камень. Это, так сказать, символы добра и зла.

— Хорошо, а куда нам идти дальше? — спросил Леха.

— Дальше будет одно из самых нехороших мест — Страшная пустыня.

— Что, все так страшно? Извините за тавтологию.

— Не то чтобы страшно... Я тоже прошу прощения у вашей богини Тавтологии, — по-своему понял Терос. Леха на него только рукой махнул. Это гиблое дело — переделать египтянина не пойми какого времени на современный лад. Терос снова ничего не понял, но продолжил: — В пустыне есть город... Очень странный город. Называется Призрачный Караван. Когда-то это была обыкновенная пустыня, но однажды караван торговца Ахмеда, проходящий через нее, просто пропал. Его искали, но, увы... безрезультатно. Ходят слухи, что Страшная пустыня поглотила его за грехи. С тех пор люди боятся ходить через нее, хотя она и небольшая — всего день пути. Говорят, что призраки караванщиков во главе с самим Ахмедом построили город из песка прямо в центре пустыни. Он не виден человеческому глазу, если не переступить границу и не зайти в город. Тогда появятся очертания улиц, домов, но не будет видно ни одного жителя. Все они призраки, а значит, невидимы: если не захотят, чтобы их увидели, даже уговаривать бесполезно — ни за что не покажутся. Как только путники заходят в город, назад выйти они не могут: сразу за ними вырастает песчаная стена. Так что они вынуждены идти вперед, но и это нелегко. Уж не знаю, что там делают с людьми эти призраки, но вместо дня пути у выживших выходило в три раза больше. Причем у многих потом долго болела голова, и они ничего не помнили с того момента, как заходили в город.

— Все понятно, — щелкнула пальцами Ирина. — Обыкновенный гипноз.

— Хорошенькая перспектива; промотаться где-то три дня и даже ничего не помнить! Ну уж нет, мы научим этих ваших призраков быть вежливыми с гостями. Никто не посмеет отнять у нас память. — Андрей стукнул кулаком по ковру.

— Вы очень смелы, друзья мои. — Терос даже прослезился.

Мы посмотрели на нашего «смелого друга» как на безнадежного больного, не совсем понимая, каким это образом он «заставит призраков быть вежливыми», но отступать было некуда, и нам ничего не оставалось, как согласиться. Спокойный, как удав, Терос, казалось, другого от нас и не ожидал.

— Затем... — продолжил было араб, но мы не дали ему договорить:

— Затем?! Ты хочешь сказать, что это еще не все? Мы и так насчитали уже недели две пути, а ты говоришь «затем». Что дальше? Огненные реки? Неприступные горы?

— Нет, нет. Затем будет лишь несколько деревень, а потом сразу Город Красного Солнца с Асканатуном, но... — Терос опасливо взглянул на нас.

— Но?! — в таком же тоне протянули мы.

— Но в одной из деревень живут злые четлохи. — Египтянин тяжело вздохнул, словно выдав страшную тайну.

— Какие лохи? — переспросила Ирина.

— Четлохи — злые низкорослые люди. Ума не приложу, откуда у карликов столько злобы в душе. Любой из них едва будет доходить вам до пояса. Вот что я вам скажу: постарайтесь побыстрее пройти их селение, если вам дорога жизнь.

— Многие проблемы у людей возникают из-за неудовлетворенности своей внешностью. Отсюда постоянно плохое настроение и беспричинная злость.

— Вы, как всегда, правы, несравненная, — растроганно согласился Терос.

— Элена. Давайте вместо «несравненная», «великолепная», «наимудрейшая» и прочих подобных эпитетов говорить просто — Элена. О'кей? В смысле — договорились, Терос?

— Хорошо, о скромнейшая Элена.

— Ты неисправим, Терос. Ну да ладно. Сколько конкретно деревень нам нужно пройти, прежде чем мы выйдем к Городу Красного Солнца?

— Два или три селения, я точно не помню.

— Хорошо, но дальше-то уж точно будет Асканатун?

— Да. Пройдя последнюю деревушку, вы выйдете к городу, в центре которого стоит черный Асканатун.

— А что дальше? Как нам пройти туда и заставить Моранда сказать нам, где Врата? На какое слабое место этого проходимца нужно надавить? — Леха просто засыпал бедного араба вопросами, ответы на которые мы все очень хотели бы получить.

— Не знаю, — простодушно ответил тот.

— Не знаешь?! Это самое сложное, а ты не знаешь? — Андрей вскочил со своего места и тут же бессильно опустился обратно на ковер.

— Успокойтесь, прошу вас. Я не буду обманывать вас, говоря, что знаю, как добиться от Моранда всего, что нам нужно. Могу сказать лишь одно: сердце подскажет вам, как поступить. Вы все поймете на месте. Вы храбрые, сильные и умные — вы сможете сделать это, не сомневайтесь.

— Ладно, попробуем, куда деваться... Бред какой-то, но я скоро сам начну во все это верить, — хмыкнул Леха.

— А это самое главное, — горячо заверил Терос — Вера — неугасимое пламя в сердце человека. Пока вы верите, вы живете. А теперь давайте немного поспим — до рассвета осталось совсем немного.

И действительно, мы столько болтали, что время пролетело незаметно, и легли мы уже далеко за полночь. Находившись задень, мы моментально заснули. Как потом оказалось, снилось всем четверым одно и то же: мумии, пустыня, призраки, черный замок, зловещий смех то Расдая, то Моранда и все в таком роде. Если бы мы знали тогда, как наши сны недалеки, от предстоящих событий...

Утром нас разбудил Терос. Причем выглядело это довольно комично. Мы, считай, только заснули, и тут непонятно кто устраивает неплохую такую встрясочку. Я абсолютно уверена, что хозяин дома сначала битый час будил нас осторожно. Но, поскольку за предыдущий день мы буквально вымотались, мягкое похлопывание по плечу и шепот: «Проснитесь, уважаемые» — оказались абсолютно недейственными. Несчастный араб был вынужден применить кардинальные меры. Когда он все же меня разбудил, я еще долго приходила в себя и осознавала, где нахожусь. Вспомнив вчерашние события, я только смогла хлопнуть себя по лбу со словами «Ой-е... » и стала помогать Теросу будить остальных.

Процесс не из легких, должна вам сказать. Ну, с Ириной-то еще более или менее просто получилось. Хотя, конечно, пришлось соврать:

— Ири-и-на. Мы на море, купаться. Ты с нами? На что раздалось неимоверно сонное:

— Иду, иду. Я... уже... иду... подождите... меня. Сколько упрека было в глазах, когда она поняла, что ее обманули, вы бы видели! Демонстративно прошествовав мимо нас с Теросом со словами: «Я в джакузи», Ирина скрылась за входной дверью.

— Элена, а что такое «жакузя»? — спросил недоумевающий араб.

— Это... Это... Не бери в голову, Терос. Все равно ее здесь нет, — ответила я египтянину. А когда он отошел, тихо добавила: — И будет, по-видимому, очень нескоро.

Через минуту вернулась Ирина и уже более спокойным тоном попросила у Тероса «хотя бы умыться». Они скрылись за дверью, а я продолжила. Будить Леху с Андреем оказалось занятием куда более сложным. Попробовала ту же методику, что и с Ириной, но в ответ услышала лишь недовольное сопение, и оба «пациента» перевернулись на другой бок.

Помните, как жена будила Семена Семеныча в «Бриллиантовой руке»? Так вот, с полной уверенностью могу вас заверить: это еще цветочки. Поскольку будильника рядом не оказалось, пришлось действовать подручными средствами. Самое удивительное, что они и пили вроде вчера не много. Вино, предложенное Теросом. было очень нежным, но, как оказалось, эффективным. В итоге я не нашла ничего более умного, как полить на них водой из кувшина. Результат: два мокрых взъерошенных чуда, отфыркиваясь и хлопая глазами, уставились на меня.

— Подъем. Всех мумий проспите. — Я протянула им полотенце.

В общем, в то утро я была врагом номер один. Вот такое это неблагодарное дело — будить утром друзей.

Когда мы привели себя в порядок, Терос любезно предложил нам фрукты и какие-то булочки и продолжил давать ценные указания:

— Возьмите в дорогу посох и коробочку с тараканами. Махмуд все утро их ловил.

Представив, как долговязый Махмуд в своей несуразной чалме ловит тараканов, мы залились смехом. Терос тоже улыбнулся, но уже через мгновенье стал серьезным:

— Я должен сказать вам еще кое-что очень важное. Теперь Шартаг попытается как можно быстрее завершить начатое и освободить мумий. Вы пойдете через подземелье, а, как вы знаете, именно там он и осуществляет свой грязный замысел. Вы должны успеть выйти до того, как он вызовет мумий. Хотя и потом вам следует быть предельно осторожными. Шартаг неглуп и сделает все, чтобы принцесса Фархад и ее друзья не дошли до Асканатуна. Однако в подземелье мумии для вас наиболее опасны, поэтому идите как можно быстрее.

— А если он все-таки успеет их вызвать, как мы об этом узнаем? — спросил Андрей.

— Узнаете. Вы обязательно поймете это, — многозначительно произнес Терос.

Мы молчали. Пора было собираться в дорогу. Куда? Зачем? Нас как будто втянули в непонятную игру против нашей воли и передвигают по клеточкам, словно марионеток. Психологически это очень непросто вынести.

По дороге до заброшенного храма я все время думала о том, что было бы, если бы я не стала спускаться по той лестнице в музее? Ведь если нам суждено было здесь оказаться, то рано или поздно нас все равно бы выбросило в этот мир. Нас?.. Или меня? Что было бы, если бы я не позвала друзей? Одна я бы, точно, сошла с ума еще в подземелье. Или Шартагу удалось бы поймать меня.

А еще эта принцесса Фархад. Почему она так похожа на меня? Нас разделяют много сотен лет, но сходство нельзя не признать. Египет... У меня уже не возникает вопроса «где мы? » Вопрос не в том «где? », а «когда? ». Что это за эпоха? Хотя я не ахти какой знаток истории, но такого мы, точно, в учебниках не читали. Египет — неизведанная страна, возможно, мы находимся еще в «допирамидной» эпохе, неизвестной ученым. Но здесь опять выстраивается куча противоречий. Разве мумии существуют? Я имею в виду оживших мумий, магию, демонов и прочий полтергейст. В нашем мире — нет. А значит, то место, куда нас занесло, — это не Египет на Земле, не наш мир, а какая-то неизведанная его грань, отголосок.

Как видите, версий много, и каждая имеет право на существование. Уверена, те же мысли посещали моих друзей, но они молчали. Да и о чем тут говорить, если единая версия за недостаточностью фактов никак не хочет вырисовываться. Поэтому все шли молча, и только Терос что-то бубнил себе под нос и перебирал четки. Мы уже привыкли к песку, к тому же египтяне достали нам где-то просторные накидки, чтобы мы хоть немного походили на местных жителей. Мы надели их поверх своей одежды, но до чего же было жарко! Поэтому, когда Терос вышел куда-то из своей лачуги, единогласно решили снять этот камуфляж, как только наш арабский друг скроется за дверями заброшенного храма. Правда, чтобы не расстраивать его, по улице мы шли в этих балахонах, которые постоянно попадали под ноги из-за своей невероятной длины и их приходилось поддерживать руками. Мы хотели сразу отказаться от этого «подарочка», но Терос так любезно принял нас, что обижать его было бы с нашей стороны просто сказочным свинством. А посему было решено потерпеть до подземелья.

— Вот мы и пришли, — оповестил Терос очень грустным голосом перед большой дверью заброшенного храма.

— Терос, у тебя вид такой, словно ты уже не надеешься увидеть нас в живых.

— Что вы, что вы, госпожа Ирина. Я лишь скорблю о том, что не могу пойти с вами. Но поверьте, я день и ночь буду молиться о ваших жизнях.

— Ты уж не переусердствуй. Ночью не надо. А будут обижать — кинь весточку, мы быстро тут всем на фиг уши поотвинчиваем. — Леха порывисто обнял прослезившегося от такой заботы араба.

Терос тоже по очереди обнял нас всех и поцеловал и лоб. Ирина было хотела сказать что-то типа «в лоб только покойников целуют», но вовремя остановилась и чмокнула египтянина в щеку.

— Прощай, наш верный, добрый Терос, — Я первая зашла в просторный зал заброшенного храма. За мной последовали остальные, и сквозь скрип закрывающейся двери я услышала:

— Да пребудет с вами удача. До свидания, принцесса Фархад.

— Так. Первым делом надо снять эту ужасную робу, — Андрей вывел нас из грустно-задумчивого состояния.

— Во-вторых, не киснуть, — поддержала Ирина.

— Это точно! Посмотрите на меня, и вам сразу станет жутко весело. — Леха, покачивая бедрами, продефилировал мимо нас.

А посмотреть было на что. В белом балахоне, кедах, а самое главное, панамке, Леха был похож на мотылька-переростка, только крылышек не хватало.

— То, что «жутко» — это точно, — почти хором сказали мы, и раскатистый смех оживил пустынный зал храма.

— Ты так всех мумий распугаешь! — Мне почему-то стало очень весело, легко и свободно.

— Ага! А Расдай с Морандом откроют школу с биологическим уклоном и будут изучать особо редких насекомых. Например, мотыльков в панамках. — Мы беззаботно шутили и смеялись.

— Ладно. Хватит уже, надо двигаться, а то я, кажется, есть хочу, пайка же Тероса хватит максимум на пару дней. — Ирина помогла мне стянуть балахон. — А идти нам явно дольше, и, насколько я понимаю, никто из вас не знает, где мы потом сможем подкрепиться.

Посовещавшись, мы решили взять нашу так называемую «спецодежду» с собой. Нести ее сначала было предложено по очереди, но так как у каждого из нас плюс ко всему были еще сумки с едой и водой, а у Лешки еще посох Тероса и коробка с тараканами, то наша процессия грозила превратиться в крестный ход, поэтому мы решили, что каждый сам понесет свой тюк.

Из главного зала мы вышли в просторный коридор с голыми стенами песочного цвета. Терос предусмотрительно обеспечил нас хорошими факелами, спички тоже имелись, так что отсутствие света нам не грозило даже в подземелье. Пройдя по коридору, мы зашли в очередной зал, правда, он был поменьше первого, но такой же пустой. Из него вели два коридора: один был справа, другой уходил куда-то под уклон в левую сторону.

— Нам направо, если кто забыл, — напомнил Андрей.

— Не глупые — помним, — проворчала Ирина. Мы с уверенностью двинулись к правому входу.

Пока еще позволяла ширина коридора, мы шли рядом, но минут через десять он начал сужаться и пришлось идти друг за другом. В конце мы еле протискивались со своими рюкзаками, а тут еще откуда-то ступеньки появились... Мы уже шли, ругая Тероса, который отправил нас сюда; Расдая, из-за которого мы начали все это «путешествие»; Моранда, который сидит себе на своем троне, трескает халву и не подозревает, как мы тут мучаемся, чтобы его скинуть с нагретого местечка; нашего гида Али (чуть было не сказала «гада») — за то, что он не отговорил нас ехать в Каир, а заодно и всех египтян — ни за что, просто так, до кучи.

Очередной поворот направо, и мы видим очередные пустые стены очередного коридора.

— Потрясающе красивое место! Какие краски, какой пейзаж, что за прекрасные пальмы на горизонте, а море, море! — раздраженно бурчала я. Леха посмотрел на меня, потом на остальных и, кивнув в мою сторону, покрутил пальцем у виска.

— Тихо шифером шурша... у кого-то едет крыша, — констатировала сей неоспоримый факт Ирина.

— Сами такие. Просто осточертело ходить по этим пыльным коридорам, которым ни конца ни краю нет.

— Давайте, что ли, привал сделаем, а?

— Вот это правильно! Я только «за». Думаю, никто против не будет? — Ирина первая начала раскладывать свои вещи прямо на полу.

— Никто не хочет принести стульчик? — Я последовала ее примеру.

— А также диван и пару кресел. Еще пожелания будут? — с легкой иронией прикинул Андрей, и они с Лехой тоже уселись рядом с нами.

В общей сложности мы ходили часа три, все время аккуратно сворачивая направо, как учил Терос. Из-за однообразной обстановки устали мы гораздо раньше, чем предполагали, поэтому мысль о привале была как нельзя более кстати. Мы выложили на постеленный пергамент наши припасы и стали уплетать все это с рекордной скоростью, тем более что аппетит разыгрался не на шутку. Через полчаса, наевшись до отвала, на полу сидели четыре эдаких апельсина на ножках. Наши запасы уменьшились ровно наполовину, а сколько оставалось еще идти — не представлял никто.

— Ну что, опять в путь? — с досадой в голосе спросила Ирина.

— Может, еще посидим? Тут уже не так мрачно.

После обеда-то.

— Нет уж, Андрюша, подъем. Вперед и с песней. — Я решила, что, чем быстрее мы выберемся из этого «подземного царства вечного уныния», тем лучше.

Мы все вместе вздохнули и стали собирать веши, а через пять минут опять топали по длинным коридорам и многочисленным ступенькам, уводящим вниз, к центру земли, как нам тогда казалось.

— Слышите? — остановился вдруг Леха.

Мы прислушались. Все было тихо, хотя откуда-то очень издалека доносился непонятный стук.

— Да... Очень похоже на... — Мне не удалось договорить, какая-то сила словно подбросила нас, ноги тут же подкосились, и мы упали.

— Это что, землетрясение? — спросила Ирина.

— Какое землетрясение, мы же сами под землей, — удивился Андрей.

— Вот именно. А это подземные толчки, и скоро здесь разразится целая геологическая катастрофа, — дрожащим голосом пролепетала Иришка.

— Не дрейфь, все будет нормаль... — последние слова Лешки просто утонули в диком грохоте, и нас с новой силой подбросило и шлепнуло о землю.

— Больно же, в конце концов! Кто там еще балуется? — гневно спросила я.

В ответ новый стук и очередной толчок. Мы переглянулись.

— Но ведь это же не... — Андрей с надеждой посмотрел на нас. Мы с не меньшей надеждой посмотрели на него. Никто не хотел признавать очевидного. Терос был абсолютно прав, говоря, что мы поймем сигнал об опасности. Тут трудно не понять, когда тебя швыряет то вверх, то вниз и постоянно хлопает о совсем не мягкий пол и не менее твердые стены.

— Шартаг, — в один голос заключили мы.

— Шустрый дядечка. Мы еще и полдня тут не ходим, а он уже безобразничает, годяй нехороший, — прокричала я через новый раскат не то грома, не то выстрела из пушки.

Вдруг все стихло. Мы кое-как поднялись на ноги, и тут началось такое! Наши факелы ни с того ни с сего начали мигать: они то гасли, то разгорались с новой силой, причем ветра не было совсем. Потом раздался такой ужасный грохот, что у нас заложило уши, и почти сразу стены затряслись от невероятно громкого зловещего нечеловеческого смеха.

— Ши-ши-шито это? — почему-то с грузинским акцентом, заикаясь спросила Ирина.

— Что бы это ни было, ничего хорошего оно нам не принесет, — процедил сквозь зубы Андрей.

Мы с Лехой вообще стояли в полном ступоре. Тут Ирина начала дергать меня за руку, показывая на стены:

— А-а-а это нормально?

Не знаю, как вы, но я раньше никогда не видела, чтобы из стен сыпался песок. Причем не осыпался от ударов, а именно сыпался, будто из мельчайшего сита, образуя на земле ровненькие такие кучки. Теперь уже мы вчетвером не отрываясь смотрели на льющийся песок. На всех такой столбняк нашел, что пошевелиться никто даже не пытался.

А между тем из песка постепенно стали формироваться вполне конкретные человеческие очертания. Ну, не то чтобы совсем человеческие: по десять пальцев на каждой руке, обезображенные лица, словно только что из-под ножа пьяного пластического хирурга, непропорционально длинное туловище. Они вырастали из песка отнюдь не медленными темпами, а мы все стояли и смотрели, как завороженные.

Я очнулась первой и изо всех сил стала трясти друзей:

— Ребята, да проснитесь вы наконец! Ну, что за наказанье! Надо делать ноги, причем как можно быстрее, иначе мы рискуем превратиться в один большой синяк. Из песка-то они, конечно, из песка, но кулаки десятипальцевые помощнее ваших лапок будут.

Наконец мои герои пришли в себя, и мы бросились бежать, не забыв при этом свернуть направо. Наверное, песочные монстры еще не до конца сформировались, потому что первую минуту погони мы не слышали.

— Э-это не мумии. Совсем не мумии, — твердила запыхавшаяся Ирка.

Мы бежали достаточно быстро, и пусть до этого ходили регулярно в фитнес-клуб, беговая дорожка — это одно, а скачки по подземным улицам с рюкзаками и тюками — совсем другое. Хотя тогда и было не до веселья, но вид галопирующего Лехи вызывал у нас нервные смешки. Представьте себе Леху с ростом метр девяносто, передвигающегося огромными скачками, держащего в одной руке сумку с продуктами, в другой — посох Тероса; через плечо перекинут белый балахон, на шее прыгает фотоаппарат, панамка безнадежно сползает на глаза, а в зубах зажата коробочка с тараканами. Причем посох он держал так, словно собирался занять первое место в прыжках с шестом на олимпийских играх. Представили? А теперь добавьте к этому абсолютно серьезный вид и невозможность разжать зубы и ответить на наше, как он потом выразился, «необоснованное хихиканье». Разумеется, факел он свой потерял.

Видел бы нас тогда Моранд... Тех справедливых и сильных защитников египетского народа, которые должны были свергнуть его с трона и запечатать Врата ада, а в настоящий момент успешно улепетывающих на всех парах от двухметровых песочных чудовищ, повизгивая и заикаясь от страха.

Как ни странно, факелы от такой скорости не гасли. Притормаживая на новом повороте, мы услышали за собой рев песочных гигантов.

— Они же из песка, как они могут ТАК орать? — возмущенно оглянулся Андрей.

— Му-му-у-угу, — ответил Лешка.

— Чего?

— Он, наверное, хотел сказать, что бегать они по идее тоже не должны, раз песочные, но тем не менее они нас догоняют, — предположила я.

— Угу, — закивал Лешка.

— Да выплюнь ты этих тараканов, Леш! — сочувствующе предложила Ирина.

— Ага! Выплюнь! А как же мы потом по пескам пойдем? Нет уж, Леха, держи их в зубах и не выпускай. Только не разжуй, смотри. — Андрей бежал впереди нас всех, освещая дорогу.

Леха лишь гневно мычал в ответ на все наши реплики, его глаза сверкали, как искры факела, и мне кажется, тогда он был больше зол на нас, чем на догоняющих песочных уродов. А они действительно догоняли — рев был слышен в каких-то пятидесяти метрах от нас. В тридцати!.. В десяти!. А дальше случилось то, что должно было случиться. Леха, споткнувшись-таки о посох, упал! Причем не просто упал, а эффектно взмахнув руками, словно балерина в «Лебедином озере», растянулся, накрыв собой Андрея. На него налетела я, на меня — Ирина. А на Ирину? Правильно — четыре песочных дылды. Неплохая таская кучка получилась. Тут уж нашу Иришку прорвало:

— А ну, слезь с меня, пронырливый извращенец! — стукнула она кулачком по голове еще не успевшего очухаться преследователя. — Из тебя вон уже песок сыплется, а туда же! Пошел вон!

Потом она схватила рюкзак и начала колошматить всех монстров подряд. Пока мы поднимались, Ирина размахнулась и просто размазала по стене сжавшегося от страха и удивления песочного человека. Только куча песка на полу осталась. Но, поскольку рюкзак был довольно тяжелый, а размахнулась она серьезно, сама Иришка отлетела к другой стене, аккуратно шлепнувшись на второго песочника. Она его, извините, просто раздавила! Нет, Иришка у нас совсем не толстая, но вместе с рюкзаком они весили прилично, так что от половины песочника, на которую они приземлились, не осталось ничего, вторая же половина поспешила развалиться сама.

Мы встали, отряхнулись и, видя, что Ирине ничего не угрожает, начали смотреть жестокий реслинг, потому что разбушевавшуюся нашу было просто не остановить. Опустив голову, будто бык на корриде, она ринулась на третьего, который уже пытался убежать вслед за своим братцем. Четвертый, кстати, просто смылся.

— Вот тебе! Вот тебе! Получи, ржавчина расфуфыренная! Экспонат анатомический! — из последних сил дубасила она нашего потенциального убийцу. — Валенок рваный! Ты... ты... Выхухоль!

Может, мне показалось, но, по-моему, песочный человек покраснел. Он уже не пытался уворачиваться от Ирининого рюкзака, а просто потихоньку отползал, жалобно повизгивая. Размахнувшись в очередной раз, Ирина не рассчитала силу удара и упала сама. Обрадовавшийся монстр пополз от нее уже активнее. И что вы думаете? Она его отпустила? Ничего подобного! Извернулась и схватила за ногу. Так они и ползли: песочный урод с болтающейся на его ноге и постоянно ругающейся Ириной. Понимая, что с такой бульдожьей хваткой она от него не отстанет и житель подземелья просто утащит нашу подругу, мы решительно потянули Ирину к себе. Получилось что-то вроде игры «тяги-перетяги».

— Да отпусти ты его! Брось каку! Фу! — наперебой кричали мы ничего не желающей слушать Ирке. Наконец она выпустила из рук его ногу, и мы опять попадали друг на друга. Сверху лежала тяжело дышавшая, но довольная «воительница».

— Эти два гада удрали?

— Я бы сказала — в панике смотались, сверкая пятками. — Я подняла свой рюкзак. — Ну, Ирин, ты даешь! Мы сначала хотели вмешаться, но потом посмотрели на разлетающихся в разные стороны песочников и решили не портить ваш реслинг. А чего ты, собственно, так разошлась?

— Да, ты уж объясни, а то мы ненароком чего не так сделаем и постигнет нас участь этих несчастных. — Андрей потирал ушибленную ногу.

Ирина гневно сверкнула глазами:

— И вы еще спрашиваете?! Сначала они бесцеремонно... на меня упали...

— Ну, скажем так: если бы не упали мы, а точнее, один из нас, — Андрей скептически посмотрел на Леху, — они бы тоже на тебя не свалились.

— Вот только не надо их защищать! А еще, самое главное, они мне белые штаны своим песком испачкали! Посмотрите, на что они теперь похожи.

— А они были белые, да? — спросил Леха, на что получил удар в живот Ирининым тюком с тряпками.

— Так, стойте, непримиримые дети Чингачгука, смотрите не покалечьте друг друга. — Я разняла шутливо замахивающихся друг на друга Лешку с Ириной. — Как бы то ни было, наша Иришка только что избавила нас от присутствия четырех весьма неприятных личностей. Думаю, те, что успели убежать, еще долго будут помнить ее белые... пардон, желтые бриджи. И не надо меня бить, а-а-а!

Вот так, со смехом и шутками, мы отметили нашу первую победу над врагом. Все, конечно, понимали, что это только начало, но осознание того, что мы победили отвратительных двухметровых уродов, приятно кружило голову. Через несколько минут четверо студентов, весело болтая, шли по подземным переходам заброшенного храма навстречу своей судьбе.

Мы, разумеется, осознавали, что Шартаг начал выполнять свою черную миссию, но расстраиваться и переживать раньше времени никогда не было нашим принципом, поэтому мы шли вперед, стараясь думать только о хорошем.

— Надо бы прикинуть, где остановиться на ночлег, — предложил Андрей. — Мне кажется, на сегодня хватит приключений, как считаете?

— Абсолютно согласна. Хотя, собственно, особо выбирать не приходится, везде одно и то же: стены, пол и потолок. Все. Так что предлагаю сделать привал прямо здесь. — Я устало опустилась на землю. — Кстати, сейчас тряпки Тероса нам и пригодятся — всё не на полу спать.

— Хорошо хоть здесь не холодно, — зевнула Ирина. Расстелив на полу балахоны и положив рюкзаки под голову, мы в мгновение ока погрузились в сонное царство Морфея.

Мне снилось, что я еду в автобусе на экскурсию, рассматриваю проносящиеся мимо пейзажи, любуюсь рассветом в Египте. Вдруг ко мне подходит толстая тетка-кондуктор, причем почему-то с лицом гида Али, вся в бигудях, в застиранном халате, и тычет мне в лицо рулон билетов. От нее пахнет какой-то гнилью, и она гнусным рекламным голосом шипит на меня: «Билеты, билеты, купите билеты сейчас же! » Я отворачиваюсь, стараюсь не дышать, потому что несет от нее, как из помойки, но упрямая «кадушка» продолжает наступление. Господи, отчего же так воняет-то? Я начала понимать, что пахнет уже не во сне, и открыла глаза. И тут же заорала так, словно увидела... Хотя от того, что я увидела, можно закричать и громче. На меня смотрела улыбающаяся во всю морду лошадь, от которой к тому же сильно несло перегаром.

— Зачем же так крича-а-а-а!.. — У моих друзей была приблизительно такая же реакция на это «милое создание». По-моему, лошадь испугалась не меньше. Издав бешеный вопль, она шарахнулась от нас в другую сторону.

Я подумала, что схожу с ума, когда она произнесла человеческим голосом:

— Ну чего вы орете? Напугали до полусмерти!

— Ты тоже это слышал? — повернулась я к Андрею, который все еще сидел с открытым ртом.

— Т-т-ты что, разговариваешь? — Ирина удивленно посмотрела на лошадь.

— Нет! Стихи читаю! Я, кажется, ясно спросила: зачем вы так кричите? Я вам еще ничего не сделала. И вообще это невежливо — так орать мне в лицо.

— Обалдеть! Говорящая лошадь. — Лешка потянул носом воздух. — Ты что, пьяная? От тебя разит, как от спиртзавода.

Лошадь смутилась и захлопала длинными ресницами:

— Да нет... Не так, чтобы очень, но и не очень, чтобы уж так...

Мы посмотрели друг на друга. Никто ничего не понял, разумеется, но страх перед этой образиной прошел. Мы уже скорее с любопытством, чем с ужасом, рассматривали новую знакомую. Животное представляло из себя обычную лошадь по размерам и абсолютно необычную по некоторым деталям.

Начнем с того, что у нее был кроличий хвост. Такой Маленький, аккуратный, пушистый хвостик белого цвета. Сама же лошадка была рыжая, с черной гривой. Если можно так выразиться в отношении лошади, — ее грива была похожа на короткую боксерскую стрижку. Морда — абсолютно лошадиная, а улыбка... Нет, не Мона Лиза, конечно, но зато во весь рот, то есть пасть, то есть челюсть... Тьфу ты, запутаешься тут! В общем, зубы были видны все. Как будто она сказала «сыр» и улыбнулась. Впрочем, эта могла бы и час улыбаться.

Еще у нее были очень длинные ресницы, которыми: при желании, она смогла бы себя обмахивать, веером. Ну, а то, что она разговаривала, — это вообще нонсенс. Причем она говорила на языке молодежи двадцать первого века, со всеми жаргонными словечками и выражениями. Терос, например, общался с нами исключительно в почтительно-уважительном тоне и даже понятия не имел о значении таких слов, как «реклама», «музей», «антиквариат», «придурок несчастный», так часто всеми употребляемых. Думаю, лошадка и по части ненормативной лексики была специалистом, но, пока мы ее не задевали, культурно молчала.

А теперь представьте, что вы только-только проснулись, открыли глаза и видите перед собой такой вот экспонат. Кондратий хватить может! А лошадь тем временем все так же смущенно продолжала:

— Да, в общем, не такая уж и пьяная, просто я сегодня вся такая невыспавшаяся... И вот тут невыспавшаяся, — она начала себя оглядывать со всех сторон. — И вот тут тоже... И вот здесь еще.

— Все с тобой ясно. Ты — хрон, — скептически произнес Андрей.

— Кто?! — побагровела лошадь.

— Хронический алкоголик, — пояснила я.

— Сами вы... Птеродактили крысолапые. Ну да, я выпила вина, а что еще делать одинокой симпатичной женщине?

— Ой, вот только не дыши на меня, — поморщилась Ирина. — Да дайте же ей кто-нибудь мятную жвачку.

Лешка протянул лошади пару подушечек «Орбита».

— А что это?

— Бери, не бойся, не отравишься. Будешь пахнуть эвкалиптом, — успокоила я ее.

— Судя по выражениям, ты в доску современная, а что такое «жвачка» не знаешь. Откуда ты вообще? — резонно заметил Андрей.

— Я здесь живу. Причем довольно давно.

— Ну, не всю же жизнь ты здесь.

— Я не знаю, точнее, не помню, как я очутилась в подземелье, но точно знаю, что раньше жила в каком-то сарае, паслась на лужайке и любовалась небом. Больше не помню ничего.

— А как ты можешь жить под землей? Без солнца, без травки? — Мне стало ее жалко.

— А куда деваться? К тому же здесь не так уж и плохо. А трава?.. Да завались, целое пастбище! Недалеко есть прекрасный лужок, там светит солнце. Оно, конечно, ненастоящее, но и такое сойдет за неимением лучшего. Хотите, покажу?

Конечно, мы хотели! Еще бы! Никто из нас до этого не видел ненастоящего солнца под землей. Да и настоящего тоже... Пока мы шли, лошадь восхищалась жвачкой:

— Это же надо такое придумать! Я, конечно, не верблюд, но мне нравится постоянно что-то жевать, а тут такая удача: жуй хоть до посинения — она не кончается. Этот ваш «Орбит» — чудесная вещь. Но я умею быть благодарной и тоже кое-что вам подарю, только вы мне оставьте пачечку, ладно? А то двух подушечек как-то маловато.

Леха нехотя отдал ей пачку, пробормотав что-то вроде «жадность фраера сгубила», но лошадь так дыхнула на него смесью вина и эвкалипта, что тот моментально замолчал.

— А вы сами кто такие? — поинтересовалось кроликохвостое создание.

— Рассказать — не поверишь, — вздохнула я. — Мы уже ничему не удивляемся, даже твоему хвосту, а вот удивишься, и не раз, за время нашего рассказа.

— А что не так с моим хвостом?

— Забудь. Лучше слушай, как нас угораздило сюда попасть...

И мы рассказали, кто мы, как поехали в Египет, как попали в подземелье, рассказали про Шартага, который собирался нас убить, про Тероса, который фактически нас спас, про Моранда и Расдая, с которыми нам еще предстояло встретиться.

Лошадь смеялась до слез, когда мы описывали Иринину схватку с песочными чудовищами, переживала все наши приключения, как свои собственные. Она оказалась очень милым и трогательным созданием, и мы были рады такой встрече. Так, за разговорами мы не заметили, как дошли до поляны, залитой солнечным светом, струящимся откуда-то сверху. Потолка не было, «небо», если можно так сказать, было ярко-желтым, такое своеобразное сплошное солнце. Трава — зеленая и сочная, неудивительно, что лошадка здесь прижилась. В середине располагалось маленькое озерце, а по бокам. По бокам все те же каменные стены. Как будто художник просто взял и нарисовал в грубом темном подземелье этот волшебный уголок природы. Мы восхищенно смотрели на все это великолепие, и лошадь с откровенной гордостью спросила.

— Нравится? Мне тоже. Это мой дом. Здесь очень уютно, правда? Хотите травку пожевать? Нет? Ну, как хотите.

— Вот это да! Класс! Потрясающе красиво. Слушай, мы же не спросили самого главного: как тебя зовут? — Ирина вопросительно посмотрела на нашу белозубую, пьяноокую красавицу.

— Не знаю. Как-то не задумывалась.

— А давай ты будешь Лошадь, — предложила я. — Не просто лошадь, а Лошадь с большой буквы! Согласна?

— Согласна! — улыбнулась Лошадь.

— Ну вот и чудненько. Вообще-то мы надеемся скоро выйти на поверхность, ты можешь пойти с нами, — предложил Андрей.

— Только, боюсь, там не будет такой роскошной лужайки, — заметил Леша.

— Я очень рада, что встретила вас, ребята, но пойти с вами не могу. Понимаете, это мой дом, я настолько привыкла к этому озеру, лугу, что просто не представляю, как можно без всего этого обходиться Но когда вы победите злые силы, я надеюсь, этот храм перестанет быть заброшенным и подземные улицы оживут. Может, здесь и метро проложат, — подмигнула Лошадь.

— Метро? Ты не перестаешь нас удивлять! — восхищались мы.

— Может, даже вы когда в гости заглянете! После хождения по мрачному подземному царству с зеленой солнечной поляны совсем не хотелось уходить. Мы с удовольствием отдохнули у озера, пополнили свой запас воды, благо она в нем была пресная, поболтали с Лошадью на разные темы. Между прочим, она была очень интересным собеседником, даже с легкостью отгадывала загадки. Так прошло несколько часов, пора было собираться в дорогу.

— Держите. — Лошадь протянула нам белый шар величиной с кулак. — Это мой подарок — мраморный шар. Если вам будет угрожать опасность, он окрасится в красный цвет. Сейчас он белый, значит, все в порядке, но как только начнет розоветь — значит, к вам приближаются враги и нужно быть начеку. Очень полезная штука, можете не сомневаться!

— Ты настоящий друг, Лошадь. — Мы умиленно обняли трогательное животное. — Спасибо, красавица.

— Ой, я сейчас расплачусь, — всхлипнула та. — Вы тоже очень-очень хорошие! Теперь у меня есть друзья, как же это приятно, оказывается. И я вас всех люблю. Идите, не забывайте меня и будьте осторожны.

Мы попрощались с Лошадью и двинулись в путь. Андрей задумчиво сжимал в руке мраморный шар. Всем было немного грустно: Лошадь действительно нам очень понравилась.

— Смотрите, шар какой-то розовый стал, — воскликнул Андрей.

— И правда! А что это значит? — Ирина с любопытством взяла у него «лошадиный» презент.

— Ты забыла, что говорила Лошадь? — в один голос воскликнули мы с Лехой.

— Да не забыла я ничего. Ясно, что нам угрожает опасность, только неплохо бы еще знать какая?

— Извини, Ириш, на шаре не написано, — пошутил Андрей.

— Хватит препираться! Он краснеет... — Я не отрываясь смотрела на пурпурный мраморный шар.

— Что делать-то?! — заныла Ирка.

— Самое обидное, что мы даже не знаем, что нам угрожает и откуда это что-то ждать! — с досадой воскликнула я.

— Давайте просто потихоньку пойдем вперед, — предложил Леха. — Надо быть начеку, а то мало ли что...

Мы осторожно шли по коридорам, вздрагивая при каждом шорохе и всматриваясь в темноту. Шар тем временем краснел все больше и больше. Такой адреналин! Вскоре мы вышли в большой зал с пятью выходами.

— Ну, куда теперь? — спросил Андрей и сам же ответил. — Думаю, нам нужен самый правый выход. В смысле — с правой стороны.

— Наверняка, — согласились мы.

Стоило нам зайти в этот самый правый коридор, как у идущего впереди Андрея погас факел, а поскольку это было наше единственное освещение, — остальные мы просто-напросто держали в качестве запасных, — оказались мы, естественно, просто в кромешной темноте.

— Ну где же эти спички? — Леха шарил по своим многочисленным карманам. — Нашел!

— Зажигай быстрее, здесь так страшно, — поежилась Ирина. Леха чиркнул спичкой, осветил нам путь и...