Глава пятидесятая,
ДРАКОНООКОНЧАТЕЛЬНАЯ
— Она все-таки прилетела! Акиса знала, что говорила! — по-детски возликовал Миша, обнимая меня от избытка чувств, а я и не стала вырываться. Так хорошо было в его объятиях, уютно и безопасно. Он ведь все равно продолжал спиной заслонять меня от чешуйчатокрылого зверочеловека... Джинния скрестила руки на груди и смело смотрела в глаза ошарашенного врага, ее план сработал.
Гаруда явно подвела глазки и пригладила перья на голове, а клюв из серо-коричневого вдруг стал ярко-розовым, в общем, навела марафет перед редким выходом в общество. Или для чувства уверенности перед важным делом так поступают все женщины?
Она была как минимум вчетверо больше дракона (хотя не знаю, можно ли его по-прежнему называть драконом, все же человеческое начало было в нем весьма заметно) и, не тратя слов и даже не притормаживая, просто раскрыла клюв на лету, надвигаясь на врага, как карающая легенда древности!
Тиран Ирема испуганно шарахнулся в сторону и, обернувшись, пустил из ладони такую мощную струю огня, что даже глаза заслепило, вот каким образом он поджигал город и доверчивых джиннов, чтобы покорить их своей власти. Но Гаруда лишь повернула голову и, щелкнув клювом, проглотила его целиком, кажется, он даже успел чуть поджариться на собственном огне...
С крыши небоскреба, находящегося чуть не под облаками, у нас был отличный обзор, да и весь город завороженно наблюдал за торжеством справедливости. Потому что едва гиганская птица отправила Дахаку в смертельную тьму пищеварительного тракта, как воздух взорвался одобрительным и радостным гулом, исходящим из уст тысяч осчастливленных иремцев!
В следующую секунду Гаруда обратила на нас внимание как на самые близкие ликующие объекты и опустилась к нам на крышу. Она балансировала на одном краю, пока мы перебежали на другой, хотя ноги уже с трудом слушались от холода, хорошо, тут ока-зались страховочные перила. Просто замечательные строители эти джинны, куда лучше молдаван!
Гаруда тем временем предупреждающе произнесла:
— Слушайте, если кто-нибудь узнает, зачем на самом деле я съела этого дракона, я с аппетитом съем и вас. Кстати, где тут одна хитроумная джинния...
— Я здесь, о расцветающая красотой и молодостью прямо на глазах! — вышла вперед улыбающаяся Аки-са. — Я тебя слышала. Конечно, никто об этом не узнает. Благодарность навек наложит на наши уста печать молчания...
— Но помни... И вот еще... ты серьезно, сестра? Действительно уже заметен результат? — с надеждой уточнила птичка.
— Я как мужчина могу сказать, что есть, и несомненный, — преувеличенно восхищенно соврал Мишка, подняв большой палец (и где только научился так льстить? Но покраснеть у него совести хватило). — Вы просто великолепно выглядите!
Но простодушная Гаруда приняла его восторг за чистую монету:
— Это очень приятно слышать, таких слов мне никто не говорил уже лет двести. С того момента как Нагиб сделал мне предложение вместе вести домашнее хозяйство. «Ты такая мощная, цыпочка, — помню, сказал он. — И у тебя такие крутые окорочка! »
— Господи, прости меня грешного за то, что слушаю весь этот бабий бред, — неодобрительно высказался ангел. И хорошо, что себе под нос, а то бы запросто отправился вслед за драконом...
Но Гаруда уже никого не слушала, она думала о чем-то своем. Наверно, о том, что теперь заставит мужа чаще превозносить ее красоту и делать мелкие подарки хотя бы по большим праздникам. Уже в следующую секунду она взмахнула крыльями, чуть не смахнув нас всех с крыши мошной волной ветра (только перила и спасли!), взмыв в безоглядную высь. Мы все дружно махали ей вслед и не верили, что так легко отделались...
Когда я заикнулась о том, что хорошо бы побыстрей спуститься вниз, Акиса выразительно посмотрела на ангела, и тот заторопился:
— Дела мои не терпят промедления, мне уже пора лететь спасать очередную целомудренного жития девицу. Ибо вы как никто умеете попадать в беду по глупости своей и простодушию. Спуститесь сами, да защитит вас Всевышний!
Мы поблагодарили старика на прощанье, он поспешно захромал к краю крыши и, взмахнув ободранными крыльями, взлетел в небо. Надеюсь, он скоро отработает провинность и избавится от старческих болезней, обретя юность в каком-нибудь райском санатории...
Так что вниз мы спустились опять же с помощью Акисы, которая, пребывая в радостном возбуждении по поводу победы над Дахакой, даже не особенно ворчала, что у нее от такой тяжести удлиняются руки.
Когда мы влетели в дворцовые ворота (защитный купол мог пересечь только ангел, он, кстати, невольно помог выманить наружу дракона, возможно, что и Га-руда не смогла бы преодолеть магический барьер), за ними был настоящий переполох. По коридорам дворца, то и дело выскакивая во двор, бегали визири, наибы, хаджибы, советники, астрологи и колдуны. Акиса просветила нас с Мишей насчет местных придворных чинов. Многие имели вид решительный, другие напуганный или обеспокоенный. Почему-то никого из них не было и в помине, когда мы явились смещать «тирана». А сейчас от нас презрительно воротили носы, вознося благодарности птице Гаруде и воле Провидения! В тронном зале толпились сановники, сразу двое наиболее ретивых пытались усесться на трон и пинками и запрещенными приемами, как то присуще восточному коварству, спихивали друг друга с кресла правителя.
— Проклятая демократия опять победила, — понаблюдав за происходящим, умильно произнес Миша. — Давайте отметим наше поражение!
— Давай, — с радостью согласилась я. Дело сделано, кто бы из джиннов ни встал у власти, это их дело, главное, что это уже будет не инородный узурпатор, потому что последнего мы сместили, так что можно и расслабиться.
Акиса подозрительно молчала, слишком уж внимательно глядя на дерущихся за власть мужчин. И мне опять не нравилось выражение ее лица...
— А хорошая бы из меня вышла первая джинния-шахиншах... — задумчиво произнесла она. — Достойно бы правила я джиннами, не хуже любого из них. — Она кивнула в сторону мужчин и повернулась ко мне. — Призови мне на помощь циклопов, и я сделаю тебя первой женщиной — великим визирем, моей ближайшей подругой и советчицей!
Тревожные слова от «разумной» джиннии, чую я, мне такого счастья до гроба не оплакать. Но, как всегда, помогла простая психология.
— Зачем тебе это, хочешь раньше времени лишиться свежести и красоты? Знаешь, как большая политика отнимает молодость! Это же сплошные стрессы, нервы, обязанности... Я давно отметила по телеви-зионным новостям и тебе это уже говорила, что президенты стареют гораздо быстрее рядовых граждан.
— Правда?! Аи, тогда это не для меня!
Судя по всему, Миша решил даром времени не терять и рылся в поисках выпивки в настенном шкафчике из чистого золота, дверцы которого были как будто свиты из тоненьких веточек или травинок. Полки внутри шкафчика были заставлены самых разных форм и размеров бутылочками с разноцветными жидкостями.
— В любой из этих склянок может быть яд, оставшийся от неудачных покушений или просто неиспользованный и позабытый, — не успела я предупредить соседа, как тот нечаянно смахнул рукавом одну полку — на пол со звоном, разлетаясь осколками, посыпался целый ряд склянок. Пошел уже знакомый дым, мы закашлялись, не успев отбежать.
— Я вернулся! — торжественно раздалось из одной треснувшей склянки, и, быстро увеличиваясь в размерах, перед нами вырос довольный джинн в мантии и чалме с огромным рубином посреди лба. — Но почему меня никто не выпустил ранее?
Хаджибы на троне побледнели и виновато потупились, остальные едва не обомлели от счастья:
— О великий Бимелус, ты вернулся к нам, недостойным!
— Да, о дичь! Он вернулся! А ну на колени перед справедливейшим и наидостойнейшим из всех правителей" Ирема! — возопил первым достопамятный Симурх, как никогда вовремя высовываясь из-за трона. Обалденный пес, своего не упустит, да?
Все рухнули на колени и, всплескивая руками, ударились лбами об пол, благо, что он был сплошь застелен коврами. Пара джиннов на троне поспешно. вскочила, уступая место прежнему и возвращенному шахиншаху, и последовала примеру остальных.
А дальше начался всеобщий пир и народные гулянья по поводу освобождения от дракона и воцарения прежнего-нового шахиншаха. Бимелус, в отличие от своих царедворцев, которые после гибели дракона старательно отводили от нас глаза, чтобы мы и не думали тоже претендовать на власть, где-то после второй смены блюд призвал нас пред свои очи. Отказаться было невежливо, тем более что Миша фактически спас его. Бимелус оказался классическим правителем из восточных сказок, глупым и самовлюбленным, но по-своему великодушным, и это был не худший вариант.