Галина Черная
Девушка-лиса

В Средние века в одной деревне где-то на юге Китая, западнее Хуанхэ, к востоку от Северных гор, жил красивый и умный парень, который мечтал стать учёным. Но, в сущности, его и так все односельчане называли учёным и уважали за образованность, ведь он был студентом, читал Конфуция в подлиннике и сам писал разные сочинения, готовясь к экзаменам.

Но нельзя сказать, что одна наука занимала все его мысли. Он был не так глуп, чтобы целыми днями и вечерами сидеть над книгами. Хэшан, так его звали, знал тысячу разных способов, как гораздо веселее провести время, поэтому редко скучал.

Жил он один в маленьком домике с запущенным садом. Этот дом остался ему от родителей, которые давно умерли. Юноша очень смутно их помнил, но глубоко чтил их память. Не забывал ухаживать за родными могилами, навещая их раз в год, если вспоминал, конечно.

Этим утром Хэшан проснулся в отличном настроении. Он потянулся и спустил ноги с кровати.

— Так, что у нас на сегодня? Надо бы вспомнить, — размышлял он, почёсывая затылок. Зевнул и вспомнил: — А, вечером Ли собирает всех в трактире, но до этого ещё целый день! Значит, хочешь не хочешь, а придётся немного позаниматься, к учителю нужно прийти после полудня, а я пропустил три последних занятия, так что сегодня предстоит навёрстывать.

Это немного омрачило его радостное настроение, но, вспомнив о завтраке, Хэшан оживился.

— Эй, слуга, принеси мне тапочки, подай умыться и сразу же накрой на стол! — крикнул он, ища глазами тапочки и пытаясь нащупать их ногами под кроватью.

Надо сказать, что слуг у него не было. Да и откуда им взяться у бедного юноши, который и так еле сводил концы с концами, куда же ему ещё и слуг кормить? Но он частенько фантазировал, представляя себя богатым господином. Наконец поиски тапочек увенчались успехом. Обувшись, Хэшан пошёл умываться.

— И не забудь подать фрукты — персики и виноград, как я велел тебе вчера! — громко крикнул он в сторону кухни и, тщательно моя за ушами, добавил: — А вчера ты не подал пятое блюдо вовремя — рис по-шаньюньски был остывшим, да и сварен неидеально. Сегодня мне придётся серьёзно поговорить с нашими поварами. Пришлёшь их ко мне после завтрака.

Пригладив мокрые чёрные волосы, он бросил взгляд в зеркало. На него смотрело обаятельное лицо юноши лет двадцати с искорками в тёмных раскосых глазах. Он провёл рукой по мокрой щеке. Губы дрогнули в усмешке.

— Вот чёрт, усы всё не хотят расти, хотя, с другой стороны, тут и плюсы есть — бриться не надо каждый день. — Но в животе заурчало, и мысли сразу же перешли на другое. — Вот нерадивый слуга! — воскликнул он. — Уже давно должен был накрыть на стол. Уволю я тебя когда-нибудь, — проворчал Хэшан, открывая крышки кастрюль в надежде, что со вчерашнего дня осталось что-то съестное. Отыскалась пара чёрствых рисовых лепёшек. Это подняло его упавший было дух, и он даже заварил себе чай, обнаружив в углу в мешочке немного заварки. Получился роскошный завтрак! День начался просто чудесно.

— Господа, подходите, не зевайте, а то пропустите единственный в мире хор и удивительнейшие голоса, несравнимые даже с пением соловья. Только тут, здесь и сейчас, и нигде больше! — громко, на всю базарную площадь кричал, зазывая прохожих, мужчина в необычной одежде, который был не кем иным, как Фокусником. Он активно жестикулировал руками, что добавляло ещё больше убедительности его пламенной речи. Рядом с ним на табурете стоял ящик, покрытый тканью.

Хэшан шёл мимо, держа книги под мышкой. Увидев Фокусника, который был его приятелем, он остановился и подошёл к нему:

— Привет. Что у тебя сегодня?

— Вещь необычайная, Хэшан, сам увидишь. — Фокусник заговорщически усмехнулся, в нетерпении потирая руки.

Народ стекался: зрелища в деревеньке нечастое явление…

— Подходи, не пожалеешь! — покрикивал время от времени Фокусник. — Ну, сейчас ещё человек десять подойдёт, и начнём, пожалуй. А как там сегодня, вечеринка не отменяется? — с беспокойством наклонился он к юноше.

— Да нет, всё в силе, не опаздывай, — напомнил Хэшан.

Фокусник подмигнул, показав, что ему таких предупреждений не нужно. И вернулся к работе.

— Господа, да что там — люди! — все мы братья, а господа в Пекине, — начал он, взяв значительный тон, видя, что густой толпой собрался один простой люд. — Приготовьтесь услышать сладчайшую музыку, пение фей, голоса богинь Поднебесной! — и с этими словами сдёрнул с ящика покрывало, представив на обозрение публики двенадцать огромных, важно надутых лягушек, сидевших каждая в своём отверстии. Народ ахнул, в нетерпении ожидая, что будет дальше.

После этого парень взял в руки тонкую палочку и торжественно поднял обе руки, призывая к полной тишине. Площадь затихла. Люди продолжали глазеть молча.

После чего Фокусник взмахнул палочкой с важностью заправского дирижёра и опустил её на голову первой лягушке.

— Ква! — пропела она хорошо поставленным тенором.

— Ква-ква-ква-ква-а… — Палочка мелькала в воздухе, а лягушки старались изо всех сил, пуча глаза и напыщенно выпячивая грудь, чем напоминали задыхающемуся от смеха Хэшану трёх знаменитых на весь Китай теноров.

«Вот даёт парень!» — восхищённо присвистнул он, когда концерт закончился. А Фокусник с достоинством собирал деньги со слушающих, которые умоляли продолжить концерт.

Хэшан отправился дальше — сегодняшнее утро он решил провести на природе, позаниматься там в тиши — до экзаменов оставалось не так много времени. Погода выдалась чудесная: солнце светило вовсю, а в ярко-голубом небе не было ни облачка. За деревней были холмы, лес и речка. Туда и направлялся наш герой. Обычно сюда никто не забирался: проезжая часть находилась далеко в стороне. Хэшан прошёл через рощу, перешёл холмы и спустился к горной речушке. Здесь он выбрал себе раскидистое дерево недалеко от водопада, под которым была приятная тень, и разложил книги и тетради.

— Вот день-то какой — до чего же красиво! — невольно восхитился юноша. Прислонившись спиной к дереву, он блаженно вытянул ноги, взял в руки яблоко, которое сорвал в чьём-то саду по дороге, откусил его, открыл книгу «Беседы и суждения» своего великого наставника, блаженной памяти Конфуция, распространителя Учёности, как его звали люди, и добросовестно попытался углубиться в текст. Но почти сразу услышал человеческие голоса, только очень тонкие. Огляделся, но, увы, рядом никого не было…

— Что-то мне голову напекло, — решил он и опять углубился в чтение. Но его снова оторвали звуки разговора. Кто-то говорил очень тихо, но в довольно резком тоне.

— Что за наваждение? — разозлился Хэшан и тут случайно опустил глаза и в заросшей травой расщелине ниже того места, где он сидел, увидел две крохотные женские фигурки, ростом в два пальца — не больше. Сам он был скрыт кустами и высокой травой.

К тому же, если бы и не было кустов, девушкам, чтобы увидеть его, пришлось бы очень высоко задирать голову. А они сейчас были слишком заняты разговором, как это случается, когда встречаются две подруги, которые не виделись целую вечность или полдня.

Хэшан затаил дыхание, боясь, что девушки его заметят и тогда, конечно, убегут. Он смотрел не отрываясь и дивился необычайной красоте фей, а то, что это были феи, он и не сомневался.

— Сестрица Си, неужто вправду она решила устроить этот, как она его называет, чемпионат — слово-то какое мерзкое. Не будь она дочкой преподобного Чжаня, в прошлом обладавшего сверхземным дао-путём, ей все её шалости так легко не сходили бы с лап, — произнесла одна из них, фыркнув. Девушка была одета в синее шёлковое платье, выгодно подчёркивающее тонкую фигурку.

— Она добьётся своего! — уверила её подруга, скосив глаза. Она была полнее своей собеседницы раза в два и предпочитала в одежде красное. — С тех пор как Сяо пристрастилась к этой игре с мячом, в который играют, лишь надев грубые башмаки с колючками на подошве и мужские штаны, не прошло и двух месяцев, а она набрала уже восемь команд, которые соревнуются между собой и истоптали четыре поляны. А Сяо уже говорит о каком-то искусственном газоне, который якобы понадобится, когда высохнет трава и начнутся холода.

— И ведь у каждой команды платье своего цвета. Что за глупое занятие — гонять мяч! Лучше бы сидела дома, как порядочная дочь, и шила приданое. А у ней всякий вздор в голове!

Девушка надула губы, выказав полнейшее презрение к обсуждаемой персоне.

— И всё-таки ты всегда носишь шарф сине-жёлтых, зачем же называть эту игру глупой, если сама не пропускаешь ни одного матча? — уколола её подруга.

— Ты начала разговор, подруга, а сама-то неравнодушна к красно-белым!

И действительно, Хэшан увидел на шее у девушки в синем платье шарф сине-жёлтого цвета, а у девушки в красном — красно-белый.

Он был очень удивлён их странными речами. И продолжал бы слушать дальше, если бы над его ухом не раздался звонкий девичий смех. Парень резко обернулся, ожидая всего, чего угодно, но никого конечно же не увидел ни рядом, ни сверху, на дереве.

— Ха-ха-ха, успокойтесь, пожалуйста, юный господин, я вас не укушу. — Голос был громкий, не похожий на голоса маленьких девушек и довольно уверенный в себе.

Хэшан ничуть не испугался — вообще он умел разговаривать с девушками и, когда ему было не лень, мог одними словами влюбить в себя какую угодно красавицу. Но тут был явно необычный случай, который выбивал из колеи, в результате юноша совершенно растерял присущее ему остроумие.

— Госпожа фея, для меня большая честь говорить с вами, — пролепетал он.

— Фу! Не люблю напыщенных слов! — громко фыркнули рядом. — Прибереги их для своих деревенских красоток.

— Чем я заслужил столь явную немилость?

«Тьфу ты, что я несу, остолоп несчастный».

— В конце концов, действительно, что с тобой церемониться? — воскликнул он, наконец взяв себя в руки. — Я же тебя не вижу, вдруг тебя и вообще нет?!

— А по лбу?

И Хэшан получил пребольнущий щелчок в лоб.

— Ой! Что ж, это, пожалуй, весомое доказательство…

— Ну ладно, мальчик, не плачь, больше я не буду тебя обижать. Вообще-то я заговорила с тобой потому только, что увидела тебя подслушивающим разговор двух кумушек, которые не упускают случая обсудить своих знакомых и приятельниц. Я услышала о себе и…

— Так это ты та самая Сяо? — воскликнул Хэшан, потирая ушибленный лоб.

— Я самая! А ты, как я вижу, бедный студент, что зубрит Конфуция? «Постоянное упражнение в науках — есть достоинство истинно благородного мужа!» И охота тебе? Это ведь нудная чепуха на постном масле!

И снова хохот потряс воздух.

— Что? — округлил глаза Хэшан. — Труды великого учителя — это чепуха?! Что ты несёшь, в уме ли ты, лесная фея?

— Ну, мой ум всегда был при мне, хи-хи-хи… Ты, парень, не зарывайся. Думай, с кем говоришь. Ха-ха-ха!

Хэшан разозлился:

— Что ты всё время хохочешь? Издеваешься, что ли? Не думаю, что выгляжу настолько смешно. Вот бы на тебя посмотреть — может, и я бы посмеялся.

Хохот мгновенно стих.

— Надеешься, что я косая? — послышался настороженный голос.

— Не знаю, не знаю. Всё может быть. И косая, и кривая, и хромая при ходьбе, а может, и горбатая. Кто знает — может, ты страшная уродина, поэтому и не хочешь показываться, — подметив реакцию собеседницы, продолжал подтрунивать Хэшан.

— Ах, ты так! — Невидимая девушка вскипала мгновенно. — Так получай же, наглец.

Хэшан не ожидал нападения, поэтому, получив резкий удар в грудь двумя невидимыми кулачками, на ногах удержаться не смог — и повалился в траву, успев схватить кого-то за шёлковый рукав. Невидимка рухнула рядом, и они в обнимку покатились по траве.

— Ах, ты руки распускать? — Дева яростно пиналась, кусалась и царапалась, но никак не могла вырваться.

— А кто начал-то? — После довольно продолжительной борьбы Хэшан наконец крепко прижал её к земле, в процессе драки приноровившись блокировать удары невидимого колена или локтя. — Да не извивайся ты так, а то я не выдержу.

— Отпусти меня, грязный кот! — Девушка выгнулась из последних сил.

— Ого, как ругаются лесные феи!

— Тьфу ты, да прекрати же называть меня феей! Я не фея, а лиса.

— А, лисичка-сестричка? — Он чувствовал, как дрожит под ним её тёплое тело. От запаха её волос у него закружилась голова, видимо оттого, что запах был резкий, собачий. И тут девушка начала приобретать ясные очертания. Она растратила слишком много сил на борьбу и не могла больше оставаться невидимой. При виде её у юноши отвисла челюсть — Сяо действительно была прекрасна, как фея. Её раскрасневшееся лицо сияло прелестью распускающихся цветов персика. Чёрные шелковистые волосы были слегка всклочены, а выразительные глаза, несмотря на гневные искорки в них, не теряли своей завораживающей силы. Хэшан понял, что победа уже на его стороне. На мгновение он даже почувствовал слабость во всём теле. Девушка не упустила момента — по-змеиному вывернулась, вскочила на ноги и отпрыгнула в сторону.

— Дурак! — воскликнула она. На ней было ярко-зелёное шёлковое платье. Она поправила его, прикрыв божественной формы ножки, которые были, может, чуть коротковаты, и бросила на юношу испепеляюще-презрительный взгляд.

Хэшан всё ещё сидел на земле.

— Ну ладно, мир. Беру вину на себя. Как говорится, «если девушка не права — извинись». — Он не сводил с неё глаз.

Гневное выражение тут же сошло с лица девушки, и она весело рассмеялась:

— Как жаль, я долго злиться не могу, так же как смотреть на тебя без смеха. Не знаю, что-то в тебе такое есть. Взять, что ли, тебя в свою команду? — Её лицо приняло раздумчивое выражение. — Хотя ты вряд ли подойдёшь. В игре в мяч главное крепкие ноги, а ты чуть что — сразу падаешь. — И она снова захохотала.

Хэшан не мог удержаться, чтобы не рассмеяться с ней вместе — так заразителен был её смех.

— Ну ладно, мне уже пора, — вздохнула красавица, — но скоро мы увидимся.

— Где? — только и успел произнести Хэшан, как девушка сделала что-то вроде сальто в воздухе, и теперь перед ним стояла молоденькая лисичка. Она усмехнулась (если только лисы умеют усмехаться), взмахнула пушистым хвостом и убежала.

— Ну и дела, — выдохнул парень, — рассказать кому — не поверят.

И поспешил домой, в надежде, что ещё успеет забежать к учителю.

— Так вот, этот монах так страстно мечтал стать бессмертным блаженным, что говорил: «Один день побыть бессмертным блаженным — и умереть!»

Гомерический гогот потряс стены старого трактира, в котором собрались приятели на традиционную вечеринку. Один из них как раз сейчас закончил рассказывать очередной бородатый анекдот. Хэшан сегодня сидел особняком от ребят, мало пил и был странно задумчив. Друзья конечно же сразу заметили непривычное для него состояние.

— Что с тобой, Хэшан? — обратился к нему наш знакомый фокусник с базара. Вообще, его звали Цюй, но прозвание Фокусник было для него и вторым именем, и профессией, так что настоящим именем его не называла даже бабушка.

— Ничего особенного, Фокусник. Не обращай на меня внимания, — произнёс юноша, продолжая смотреть перед собой отсутствующим взглядом.

Уж не заболел ли ты, часом, друг мой?

— Нет, — уже раздражённо бросил Хэшан, — что ты ко мне прицепился?

— Ну, теперь я вижу, что с тобой точно не всё в порядке, — рассмеялся Фокусник. — Кстати, а рассказать вам, как я однажды, проезжая через Фучжоу, заночевал в одном заброшенном доме, который пользовался дурной славой?

— Да! Конечно! Ври скорей! — поддержали собутыльники, в нетерпении ожидая очередную историю.

— Ну, я был не совсем трезв, не помню, как там оказался. Но я тогда ещё учился, и у меня с собой были письменные принадлежности — тушь, кисточки и бумага. Чтобы зря времени не терять, я решил позаниматься.

— Да, это тебе только в пьяную голову могло прийти, — решили сотоварищи.

— Ну а дальше я нашёл зал на первом этаже, где стоял стол, зажёг огарок свечи, пододвинул к столу табуретку и приготовился писать. И тут вдруг вбегает в комнату толстый такой здоровый чёрт со всклоченной на голове шерстью. Лицо чёрное, как у шахтёра. Вытаращил на меня глаза и смотрит. Ну, я не растерялся. Взял склянку с тушью, обмакнул в неё руки, быстро размазал всё это по лицу и с улыбкой уставился на чёрта. Он смутился, страшно покраснел и убежал.

— Ха-ха-ха, ты бы лучше рассказал, сколько дней потом смывал тушь с лица! — рассмеялся Хэшан.

— Неделю, — признал Фокусник. — Зато я тебя расшевелил, а то ты сидел как филин надутый или как мои лягушки, только молча.

Всем понравилась история.

— Понятно, конечно, что про чёрта ты загнул, но ведь у нас тоже есть такой дом за деревней на холме, вы все его знаете. Вот там, говорят, действительно водится нечистая сила, — сказал Ли, высокого роста парень с выпученными глазами, что было редкостью для чистокровного китайца.

— Ясное дело, что водится, ну и что с того? — спросил кто-то из ребят.

— Вот если бы нашёлся храбрец, что отважился бы там заночевать? Ну, кроме Фокусника, тот уже это испытание прошёл, — развил свою идею Ли.

Уже изрядно набравшиеся парни радостно приняли предложение развлечься. Но Хэшан не испытывал особого энтузиазма.

— А смысл? — проворчал он.

— Ну, я думаю, увидеть настоящего чёрта, это многого стоит, ради этого можно пойти на риск, — многозначительно заметил юноша, которого звали Шэн, он уже третий год поступал в Академию живописи в Пекине, но не доходил даже до сдачи документов — проваливался ещё на просмотре.

— Что, предлагаешь завалиться туда всей гурьбой? Может, ещё кувшины с вином туда прихватить? Демоны и призраки, которые встретят нас у входа, по достоинству это оценят, — вставил своё слово Хэшан.

— Да, с радостью выбегут навстречу с фанфарами и приветственными речами, — засмеялся Фокусник.

— Откуда такой сарказм, ребята? — ледяным тоном проговорил Ли, хозяин вечеринки. — Конечно же пойдёт один, кому выпадет жребий. Идти туда всей гурьбой и продолжить там пьянку — это можно, конечно, но в таких местах нужно ночевать одному, а то можно и спугнуть духов. Так ничего интересного и не увидишь за ночь.

— Не думаю, что они такие пугливые, — проворчал Хэшан себе под нос.

За столиком в углу трактира сидел старик с оторванным ухом. Так вот, целое его ухо было обращено в сторону наших ребят, жарко обсуждающих идею уик-энда с призраками. Он был завсегдатаем этого заведения, но о нём мало что было известно, хотя старик был довольно разговорчивым малым. Он сощурил глаз и проворчал себе под нос:

— Набиваются в гости, а вопрос, хочет ли хозяин видеть их у себя дома, этих уродов не интересует. К тому же собираются идти непременно ночью, я что, должен не спать, поджидая любезных гостенёчков? Ну что ж, пора топать домой, — вздохнул он, — как-то надо приготовиться к встрече — пусть незваные, но гости всё-таки. — И, ворча ещё что-то под нос, он расплатился за выпивку и потрюхал к выходу, бросив на ходу мальчику-прислужнику: — Чаевые я не даю. — Тот и сам знал это, но старику неизменно доставляло удовольствие повторять эту фразу каждый вечер.

— Ну ладно, значит, бросаем жребий: кто ночует — на следующий день рассказывает всем, как и что он видел за ночь, — наконец перекричал несколько голосов Шэн.

Кто уже дрых прямо за столом, тем, естественно, было всё равно. Они были в принципе не против жребия. Остальные ждали результата.

Выпало Хэшану.

«Вот влип», — подумал он. Не очень-то ему хотелось встречаться с чёртом, именно в этот момент его самым большим желанием было завалиться куда-нибудь и заснуть до утра.

Фокусник ободряюще похлопал друга по плечу:

— Не робей, в случае чего все расходы на похороны мы, как твои верные друзья, берем на себя.

— Ты что, обалдел? Что ты несёшь?

— Ну ты что, не понимаешь, что многие смельчаки, ночевавшие в этом доме, или исчезали бесследно, или сначала свихивались, а потом исчезали. Некоторых всё же находили где-то совсем в другой стороне, далеко от места ночёвки, но вернуть ум редко кому удавалось. Некоторые вообще убегали, не даваясь в руки докторам…

Хэшан побледнел:

— Э, ребята, что-то вы не в тему болтаете.

— Как же не в тему? — удивился Фокусник и мягко добавил: — Слушай, напиши уже сразу завещание и можешь спокойно заступать на пост.

— Вот дурак, и чего строил из себя отчаянного храбреца, — бормотал, ёжась от холода и страха, наш герой Хэшан. Он уже час сидел в этом старом доме, о котором так много говорилось. Парень забился под стол и лежал там, скорчившись. Надо было отказаться, но как же можно ответить утвердительно на вопрос, заданный издевательским тоном: «Что, слабо?» Конечно нельзя. «А надо было», — вздохнул он горько. Теперь в этом не было сомнений: чёрт уже приходил. Подошёл, спросил:

— Прикурить не найдётся, студент? — Услышав в ответ только клацанье зубов, сообразил, что это означает отрицание, и, бросив: «Ну ладно, не скучай тогда», — спокойным, даже развязным шагом отправился туда, откуда пришёл.

Теперь Хэшан ждал, что чёрт вернётся, но вместо него появился призрак бывшего чиновника, собирателя податей, говоря проще, налогового инспектора, который, не спрашивая, интересно ли это парню, рассказал печальную историю своей жизни, о том, как тяжела доля собирателей податей и как неблагодарны люди, выдумывающие всё более хитроумные способы укрывания доходов.

Хэшан ободрился и взял несколько способов укрывания себе на заметку — на будущее, когда он разбогатеет. «Если, конечно, выберусь отсюда», — думал юноша.

— Пожалуйста, господин призрак, нельзя ли помедленнее? Я не успеваю за вами, — попросил он вежливо, обмакнув кисть в тушь.

— Да, да, мой юный друг, — учтиво ответило привидение, — пожалуйста, говорите, когда нужно повторить, мне это не трудно.

Когда призрак покинул его, появилась страшная старуха со злобным лицом, ведя на поводке жёлтую собаку. Остановившись посреди комнаты, она стала плясать и петь разные народные песни. От некоторых довольно крепких выражений в тексте Хэшану приходилось краснеть. Старуха также аккомпанировала себе на барабане.

«Да, вот где талантище пропадает, просто универсальная артистка», — с дрожью подумал Хэшан, наблюдая за жуткими кульбитами, которые выделывала старуха. Собака сидела рядом и презрительно смотрела на хозяйку, весь её вид говорил: «Повесили мне на шею старую каргу, к тому же чокнутую».

Вдруг бабка остановилась и, указывая пальцем на бедного студента, крикнула:

— Фас его, Мандарин!

Собака лениво почесала за ухом и грустно уставилась на юношу, который уже и говорить не мог, а только делал руками знаки, показывающие, что «собачка хорошая и получит сахарную косточку, если будет хорошо себя вести». Пёс был не такой тупой, чтобы купиться на столь грубую лесть, но чувство жалости имел. Он спокойно встал, повернулся и пошёл к выходу, таща за собой на верёвочке упирающуюся старуху, которая злобно вопила, требуя, чтобы пёс вернулся и покусал указанную жертву. Когда эта выразительная парочка скрылась за дверью, Хэшан вытер лоб и облегчённо вздохнул:

— Фу, ну и ночка. Кто на очереди, заходи! — крикнул он в сторону двери. — Чего тянуть? Не нужно пауз между представлениями. Я требую продолжения!

— Э, высокочтимый юноша, к чему так орать? — услышал он рядом с собой спокойный голос. — И выходите, пожалуйста, из-под стола. У вас ноги не затекли?

Хэшан повернул голову — рядом со столом на низеньком стуле кто-то сидел. Парень с трудом выполз наружу, встал на ноги и увидел добродушно усмехающегося старика. Стол был накрыт на две персоны. Особо изысканных яств не было, но всё выглядело довольно аппетитно. Старик наполнил тонкие чашки уцзуньского фарфора и вновь обратился к парню:

— Мой юный друг, если вы так и будете стоять, застыв столбом, еда остынет, да и вино кончится, я же не буду на вас смотреть и ждать, когда вы соблаговолите откушать.

Хэшан наконец обрёл дар речи:

— Извините, что я спрашиваю. Это нескромный, конечно, вопрос, особенно в этом доме…

— Да, да, я вас внимательно слушаю, — благосклонно закивал головой дед.

— Вы живой?

— Ну-у, — разочарованно протянул старик, — вы меня обижаете, неужели я так плохо выгляжу?

— О нет, конечно нет, — смущённо забормотал Хэшан, — но что вы тогда здесь делаете?

— Я, собственно говоря, хозяин этого дома, — обиделся старик.

— А-а, а я думал, то есть мы с ребятами думали, что дом пустой.

— Ничего-ничего, — снисходительно произнёс старик, если бы вы знали, что тут живёт кто-то, вряд ли бы вы меня навестили, и мне пришлось бы ужинать в одиночестве.

Через полчаса новые знакомые были уже друзьями навек. Они сидели в обнимку, кувшин был полупустой, и выпивший пятую чашку Хэшан пробормотал:

— Вы меня уваж-жаете?

— Я уважаю тебя, сынок, и смотрю на тебя с таким уважением, с каким люди всей Поднебесной смотрят на Ковш в звёздном небе, — подтвердил старик.

— Б-блеск, вот загнул! — восхитился студент. — А знаете, у-у-у вас тут чёртики всякие шляются по дому, а вам хоть бы х-хны! Вам б-бы заклинателя позвать хорошего, ч-чтобы духов пу-угать.

— Ну, то, что ты принял за духов, сынок, это всё был я, — гордо произнёс старик. — Моя шутка. Я так иногда разыгрываю непрошеных гостей. Ну, когда настроение есть, принимаю разные облики. Причём все с реальных прототипов…

Хэшан после такого признания разом протрезвел и теперь сидел бледный, с застывшим лицом.

— Ну что ты уставился на меня как на чумного? — надулся старик. — Ну шутка это была, шучу я так, сколько тебе ещё объяснять? Понял? Что, так и будешь молчать?

— Да кто же вы тогда?

Старик довольно улыбнулся:

— Позвольте представиться, простите, как-то забыл сделать это раньше, но ведь и ты не назвал себя, так вот, перед тобой преподобный Чжань, обладавший в прошлой жизни сверхземным дао-путём! — Но, увидев, что Хэшану его имя ничего не говорит, язвительно добавил: — Да, быть таким дилетантом! Кажется, всякий более-менее просвещённый человек слышал имя преподобного Чжаня, — но, видя, что по-прежнему реакции никакой, сердито закричал: — Короче, если ты не полный дебил, то должен был обо мне слышать хотя бы в детстве!

— Да! — Хэшана озарило. — Я слышал о вас только вчера утром, как же я мог забыть?! У вас ещё есть дочка Сяо.

— Ну да, моя любимая дочка, — удовлетворённо кивнул старик. — Хорошо хоть по ней запомнил…

— Значит, вы лис-оборотень! — радостно воскликнул юноша.

— Ну, оборотень — слово обзывательное, — снова обиделся дедушка. — Волшебник, просвещённый лис, святой лис, как зовут меня особо суеверные люди, — с достоинством произнёс он.

— Понятно, рад с вами познакомиться, преподобный Чжань, — восторженно воскликнул юноша и отвесил уважительный поклон старику. После этого он с радостной улыбкой осведомился: — А где дочка?

— Какая дочка? — удивлённо переспросил старик, на лице его читалось явное недоумение. Он почесал целое ухо, и лицо его озарилось. — А, Сяо, что ли?

«Да, у деда явные признаки старческого склероза», — подумал Хэшан.

— Ну да, Сяо, дочка ваша, — ласково проговорил он. — Дщерь, так сказать, от плоти и крови. Сяо где?

— Она со старухой моей где-то у родственников гостит, то ли у Ли Сянов, то ли у Цзо Лянов, где-то я их оставил? — задумчиво проговорил дед. — А-а, забыл… Ну ничего, сами доберутся как-нибудь до дома, не впервой.

— Нехорошо это как-то — близких забывать, — проговорил Хэшан. — А точный адрес родственников помните?

— А зачем тебе? — заинтересовался дед.

— Какой вы, дедушка, любопытный. А вот надо.

— Ну, я так не играю, — обиделся старик, — пока не скажешь зачем, я ничего от себя не добавлю. Хотя чё там выяснять, наверно, ты Сяо где-нибудь встретил и она вскружила тебе голову. Она у меня мастерица сводить с ума молодых остолопов.

Хэшан смутился.

— Ну а вернутся они когда? — не сдавался он. — Хотя бы примерно.

Старик с жалостью посмотрел на парнишку, потом ободряюще похлопал его по спине и сказал:

— Ты подумай сначала хорошенько: тебе это нужно? Я это тебе как друг говорю и как знаток женщин, у меня гораздо больший опыт общения с ними. «Голова влюблённого юноши подобна пустотелому бамбуку!» — как говаривал твой любимый Конфуций. Когда ты достигнешь такой же мудрости, как я, то поймёшь, что от них нужно держаться подальше. И чем дальше, тем лучше, — добавил он, опасливо озираясь по сторонам, — уж я-то знаю.

— Да ну, — недоверчиво отмахнулся Хэшан, — я тоже неплохо разбираюсь в женщинах.

— Может, ты не доверяешь моему авторитету? — Старик принял вид оскорблённого достоинства. Он скрестил руки на груди и отвернулся, надувшись.

— Ну ладно, не обижайтесь. А почему от них надо держаться подальше? — примирительно сказал Хэшан, задав вопрос, который старик явно ждал.

— Я могу рассказать тебе это, если ты, юноша, будешь внимательно слушать, — ведь это весьма поучительная история из моей жизни, произошедшая очень давно. История того, как я встретил мою старуху, мать твоей любезной Сяо, — насмешливо хмыкнул Чжань.

— Ну ладно, валяй, рассказывай, — зевнув, произнёс Хэшан, но, устыдившись своей невежливости, добавил: — Извините, валяйте, рассказывайте.

И старик начал свою историю, которую можно назвать так: «История неудачной женитьбы».

— Однажды, в бытность свою студентом, я полюбил одну красивую, как небожительница, девушку. Ну, подкарауливаю я её как-то раз у неё в саду, то есть это она прогуливалась в саду, а я висел на заборе, а на земле меня дожидались две огромные собаки. Они злорадно перемигивались между собой в предвкушении скорой добычи, время от времени скаля огромные острые зубы. Ну, издевались надо мной, пользуясь тем, что у меня руки были заняты. Наконец из последних сил я вскарабкался на забор и перелез к девушке в сад. Собаки разочарованно поскулили и ушли. А я подхожу к Цай, так её звали, и пытаюсь заинтересовать разговором. Ну никак не получается. Битый час я объяснялся ей в любви, но она не понимала. Наконец я, смущаясь, выложил ей напрямик, что моё самое большое желание — это спать с ней. Цай сразила меня ответом. «Я не привыкла спать с незнакомыми людьми», — наивно сказала она.

Ну что поделаешь, пришлось мне жениться на ней, так сильно я её любил, что просто не мог жить без неё. Но в супружестве моя небожительница оказалась тигром, а не феей. Хр-р-р… — Произнеся эти слова, старик уронил голову на стол и захрапел.

— Э, дедуля, а что дальше-то? — воскликнул Хэшан и начал тормошить старика за плечо.

— А, чё? А, да-а, — забормотал дед, сообразив, чего от него ждут. — Так вот я и говорю — это был просто напудренный тигр. Хр-р-р, хр-р-р.

«Ну, старичок наш явно сдаёт, да, возраст, конечно, вещь жестокая», — подумал Хэшан. Он потянулся и поискал глазами кровать. В углу стояла старая тахта. К ней он и потащил старика, перекинув его руку себе за плечо.

— Да, столько пить в вашем возрасте, дедушка. И ведь последствий не боитесь.

Юноша уложил старика, заботливо положив под голову подушку и укрыв одеялом. А сам отправился домой, в надежде, что ещё успеет поспать.

Прошла неделя. У нашего героя, Хэшана, появилась традиция: он каждый день как на работу ходил на то место, где впервые встретился с Сяо. Но ни разу ему не удалось увидеть её или почувствовать её присутствие. По-видимому, она была слишком занята своим чемпионатом. А где он проводился, юноша не знал. На следующий день после того, как он расстался со старым лисом, Хэшан вернулся в одинокий дом за деревней. Но увидел всё те же признаки запустения, и не было следов того, что здесь кто-то недавно пребывал. Стол, за которым они сидели со стариком, был покрыт огромным слоем пыли. Юноша совсем было смирился с мыслью, что все чудеса, которые он наблюдал той ночью, ему привиделись по пьянке. «А может, и Сяо — это просто наваждение?» — эта мысль чуть было не привела его в отчаяние, как вдруг он обнаружил на полу клочок бумаги с таинственной записью:

«Пириписать на швицарски сщот сваей жины. А лучши на разныйе банкавскии сщета».

Прочитав это, Хэшан радостно хлопнул себя по лбу. Ведь это был один из способов сберечь доходы, которые он записывал за призраком, бывшим собирателем податей. Теперь он точно знал, что лисье семейство существует, и пошёл с радости отметить это дело в трактир. Дорога лежала через базарную площадь. Ещё издалека Хэшан заметил огромное скопление людей, которые плотной толпой окружали то место, где Фокусник показывал обычно свои концерты лягушек. Видно было, что рейтинг популярности зелёных артистов поднялся выше планки и перекрыл даже рейтинги выступлений бродячих карликов, заклинателей, да и знаменитой пекинской оперы, пожалуй. Чтобы послушать лягушек, люди стекались со всех концов Поднебесной, и не только люди. Несколько эфемерных силуэтов, по-видимому небожителей, слушали концерт, зависнув в нескольких метрах над толпой. А среди народа Хэшан увидел переодетого чёрта, который очень походил под описание, данное Фокусником, когда тот рассказывал о своей встрече с этим парнем в нехорошем доме в Фучжоу. При звуках арии, доносящейся с площади, у чёрта на лице читалось блаженное выражение истинного любителя классической оперы. Послушав немного, Хэшан пошёл домой. Трактир он отменил, вспомнив об уроках. Придя домой, он сделал уборку, которую проводил раз в месяц. Она заключалась в отодвигании ногой от прохода загромождавших путь вещей, которые были раскиданы по всему дому, — башмаков, сковородок, книг, пустых бутылок, кастрюль, палочек для еды и так далее по мелочи.

Попутно он собрал нужные книги, отобрал ещё годящиеся для письма кисти и, разложив бумаги на столе, принялся за уроки. Несмотря на не очень большую любовь к занятиям, Хэшан был способным и ответственным учеником. Кроме того, на него оказывал влияние большой авторитет Конфуция, изречения которого юноша считал небесным откровением.

— Ха, опять ты за Конфуция взялся, и как тебе времени не жалко? Может, лучше мяч погоняем? — послышался весёлый голос над головой.

— Сяо! Наконец-то ты пришла! — В восторге Хэшан вскочил со стула. — Где ты? Давай больше не будем играть в прятки.

— Какой ты быстрый, я смотрю. Может, я стесняюсь. Пересилила себя, так сказать, пришла к тебе домой в первый раз, место незнакомое, от моего дома далеко.

— Чтобы ты стеснялась? Не думаю, — рассмеялся юноша.

— Ну ладно, вот я тут принесла кое-что нам перекусить, как в воду глядела, подумав, что у тебя даже не из чего будет сготовить. Эх, мужчины, — фыркнула она. В воздухе появилась миска, закрытая крышкой. Она быстро опустилась на стол и откинула крышку. Глазам восхищённого Хэшана открылась дымящаяся жареная утка по-пекински, лепёшки с хрустящей золотистой корочкой и хайнаньская свинина, обложенная такой же аппетитно поджаренной картошкой.

Он быстро собрал книги со стола и отнёс их в другую комнату, а вернувшись, обнаружил, что на столе появились ещё и фрукты. А непонятно откуда взявшийся кипящий чайник разливал в чашки ароматный чай.

Юноша сел за стол и стал уписывать за обе щеки. Давно он уже так сытно и вкусно не ел. А напротив него в воздух периодически поднималась чашка с чаем, и напиток постепенно исчезал. За столом юноша рассказал своей подруге о том, как и при каких обстоятельствах познакомился с её отцом.

— А-а, папа мой весёлый собутыльник. Но если ты ещё раз будешь его спаивать… — Девушка выдержала грозную паузу.

— Да ведь это не я, это он предложил, — смутился юноша.

— Ну ладно, на первый раз я тебя прощаю, — смилостивились напротив. — Вообще, мы все очень любим папу и по возможности оберегаем от разных дружков-пьяниц, которые спаивают его.

Хэшан обиделся:

— Ну, знаешь, если ты это на мой счёт…

Девушка расхохоталась:

— Да ладно, не дуйся. Я шучу. А знаешь, что чемпионат выиграли красно-белые, уже в третий раз подряд!

— Да ну? — вежливо удивился Хэшан.

— А я болела за бело-голубых, — вздохнули рядом. — Ну ничего, наш день ещё придёт!

— Конечно, я тоже в этом уверен, — поддержал распалившуюся девушку Хэшан. И замялся, не зная, как начать разговор на тему, которая не выходила у него из головы, ну и из сердца тоже.

— Э-э, знаешь, ты такая красивая, — смущаясь, начал он. — И я так скучал…

— Ну-ну, дальше, — ободряюще произнесли рядом. — Ужас как люблю признания.

— …с тех пор, как я тебя увидел…

— Ну да, белый свет померк.

— …для меня целый свет перестал существовать, только тебя и вижу всё время перед глазами…

— Странно, я вроде всего раз с тобой встречалась… Да у тебя, парень, галлюцинации!

— …во сне и наяву думал о тебе неотступно.

— Ну, это уже навязчивая идея какая-то!

Хэшан не выдержал:

— О небо, я ей душу открываю, а она! Тогда я без обиняков скажу — выходи за меня замуж.

— Ну наконец-то, я думала, ты сегодня до этого и не дойдёшь. Так, где моя записная книжка?

Из воздуха возникла небольшая с золотым тиснением книжечка и маленькая золотая кисточка. Книжечка раскрылась, и в ней появились изящные иероглифы.

— Признание номер двести тридцать один. Извини, я коллекционирую признания в любви. Это моя самая большая страсть! Ну, кроме игры в мяч, конечно. — Потом книжечка захлопнулась и исчезла.

Хэшан хмуро смотрел перед собой:

— Ты что, пришла сюда издеваться?

— Нет, я пришла сказать, что согласна выйти за тебя, — услышал он спокойный голос.

Юноша не сразу поверил. Он оцепенело молчал.

— Ах, ну что тут будешь делать? — притворно вздохнули рядом. — Первый раз в жизни осчастливила человека, и на тебе — никакой реакции. Я уж не говорю о благодарности, двести тридцать отказов — и все ради него! А он стоит, как истукан…

— Правда? Я не могу поверить в своё счастье. — Хэшан начал приходить в себя, медленно осознавая, что не ослышался.

— Фу, ну что я в нём нашла? Соображает со скоростью черепахи. — И сразу же послышался звонкий смех. — У тебя сейчас такой смешной вид.

— А родители уже знают? — спросил юноша, ещё не в полной мере веря, что это реальность.

— Да, папа согласен. Хотя и сказал, что ему жалко тебя. Он считает, что все женщины в браке — фурии. Хотя моя мама всегда была снисходительна к папиным заскокам. Знаешь дом на южной окраине села, такой с красными воротами и зелёной крышей с загнутыми краями, — пришли туда сватов послезавтра. Думаю, в заброшенную пагоду с призраками твои суеверные друзья не пойдут, так что придётся временно погостить у родственников. Ну ладно, до встречи.

И Хэшан почувствовал быстрый поцелуй на своей щеке, лёгкий, как прикосновение крыльев бабочки. Тут же дверь открылась и закрылась. Сяо упорхнула. Юноша чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Обычно в особо радостных случаях он тут же шёл в трактир праздновать. Но на этот раз что-то не хотелось. Вместо этого он принёс благодарные молитвы небу и, пораздумав… всё-таки пошёл в трактир.

На следующий день Хэшан поймал на базаре двух своих приятелей — торговца шёлком Ян Вэня и того же Фокусника, который устроил своим лягушкам пятнадцатиминутный антракт.

— Ребята, я решил жениться, — с ходу выпалил он.

Толстяк Ян Вэнь, первый весельчак в их компании, чуть не упал:

— Ты что, с луны свалился, парень? — Он удивлённо переглянулся с Фокусником, который скорчил на лице мину человека, понимающего, что случай тяжёлый.

— Хватит кривляться, ребята. Я серьёзно говорю.

— Может, всё-таки полечишься? — ласково проговорил Ян Вэнь. — У меня есть доктор хороший, попринимаешь настойку женьшеня от умственных расстройств.

Фокусник согласно кивнул в знак того, что он полностью солидарен с приятелем.

— Э-э, ребята. Мне нужны сваты. Я вам это серьёзно говорю. Вы согласны?

— Да, я вижу, это уже не лечится, — проговорил Фокусник. — Ну что ж, я согласен, а ты, Ян Вэнь?

— Конечно, раз уж дело такое серьёзное. Но, может, ты ещё одумаешься? А девушка-то как из себя, ничего?

— Просто фея. — Про лисицу Хэшан, пораздумав, решил не говорить.

— Все они феи. По крайней мере, до свадьбы. Ну ладно, можешь на нас положиться. О, у меня антракт заканчивается. А когда идти-то? — напоследок спросил Фокусник.

— Завтра.

И Хэшан растолковал приятелям всё, что от них требовалось как от сватов.

— И смотрите у меня, не стройте из себя клоунов, не позорьте меня перед будущими родственниками. Ведите себя как приличные люди в доме моей невесты, — попросил Хэшан, в душе сомневаясь, что они выдержат такое испытание. — На свадьбе рассчитаемся.

— Будь спокоен, мы тебя не подведём, — обещали друзья.

Сватанье прошло удачно. Ну, или почти удачно… Не считая того, что Фокусник попытался украсть инкрустированные палочки для риса, а преподобный Чжань всё время подсовывал жениху собственную супругу. Видимо, он искренне надеялся, что парень перепутает и даст клятву через положенный срок взять в жёны тёщу…

Но вот уже через пару дней Хэшан ходил к родителям невесты как к себе домой.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, — говорил ему старик-лис за столом, тайком, пока не было жены, наливая парню уже третью рюмку белого императорского вина. — Ты не подумай, что я конкретно что-то против тебя имею, — добавил он заплетающимся языком, — ты мне друг навек, зятюшка. Женщины, это я т-тебе скажу, это да! — Он многозначительно поднял указательный палец.

— Да, папа, я уж-же слышал, — кивал тоже нетрезвый Хэшан.

Тёща, которую звали Цай Фэн, приятная женщина средних лет, как раз вошла в комнату.

— Чжань, опять спаиваешь юношу, сколько раз тебе повторять!

— Мама, мы по чуть-чуть! — заступился парень, а старик попытался спрятать голову себе под мышку.

— Хэшан, тебя Сяо звала, она в саду, — с улыбкой произнесла женщина.

В общем, так или примерно так текли для счастливого жениха дни, оставшиеся до свадьбы. Надо сказать, что заброшенный дом, в котором теперь чуть ли не прописался наш студент, существовал как бы в двух измерениях. В одном, видимом для всех людей, это был, как мы уже рассказывали, нежилой полуразвалившийся дом, так что даже местные власти не зарились на него, дожидаясь, пока он сам рухнет. А в другом измерении, мире потустороннем, это был процветающий, хорошо обустроенный дом с ухоженным садом и хозяйством, отделанный во вкусе зажиточной и довольно знатной семьи.

И вот Хэшан, как обычно порядком набравшийся со стариком-хозяином, шатаясь, вышел в сад. Привалившись к яблоне, он спустился на землю и захрапел, обняв ствол дерева с такой нежностью, будто это была по меньшей мере бутылка, а по большей — его невеста, которую он очень любил.

Сяо в это время была занята в другом конце сада своими орхидеями, которые у неё росли и в земле, и в кадках, и в маленьких горшочках. Она понатыкала их повсюду, где только находила клочок земли. Это увлечение у неё пошло с тех пор, как девушка начиталась древнекитайского прозаика Ста Ута.

Сяо как раз готовила горшочек под новый кустик, как услышала громкий лай деревенских собак. Не успела скромная девушка разразиться отборной руганью, как через забор прямо к ней в руки сиганул маленький лисёнок. Девушка загодя услышала, как кто-то прыгнул на забор, заскользил когтями, но все же успел уцепиться за край и перепрыгнуть ограду. Сяо успела подхватить лисёнка, и теперь тот прижимался к ней всем своим маленьким дрожащим тельцем. Шерсть на нём встала дыбом, глаза были выпучены — так напугали бедного зверька деревенские собаки.

— Что случилось, малыш? — спросила удивлённая девушка, когда лисёнок немного пришёл в себя. Она осторожно опустила его на землю и ободряюще погладила по спине — Где твои родители?

— Папа и мама передают вам привет, тётенька. Они сейчас дома. Мы живём в норе у Отбитого вяза, под ободранным ясенем.

— А, так вы Ли Сяны. А ты, должно быть, маленький Востроносик? — На что лисёнок утвердительно кивнул. — Так что за беда с вами приключилась?

Востроносик попытался связно всё рассказать. Но он был так горд, что впервые оказался один так далеко от дома, что сбежал от собак и что вообще именно ему родители доверили столь важное дело — передать сообщение тёте Сяо, — что постоянно сбивался с основного рассказа, чтобы похвастаться.

— А как я этих собак обманул! Такой финт им хвостом сделал! Они подумали, что я резко сворачиваю вправо, и дёрнулись в ту сторону. А я в это время как прыгну на забор!

— Когда собаки опомнились, ты был уже в полной безопасности, со мной, так что же произошло? — терпеливо переспросила девушка.

Лисёнок сразу сник, вспомнив что-то не очень весёлое.

— Там, мы сами не знаем, что это. Папа и мама сказали — это что-то людское. А вы живёте с этими двуногими и, может, знаете.

Сяо, к сожалению, не могла ничего понять из торопливой болтовни маленького Востроносика.

«И почему они послали такого малыша? Наверное, дело действительно спешное, и им грозит настоящая беда».

Лисёнок продолжал сбивчиво рассказывать:

— А там один дедушка старенький сидит со свечкой.

— Где там?

— В пещере внутри холма. Там большая пещера или нора. Мы с братишками Лапушей и Златогривеньким, они ещё совсем маленькие, младше меня, мы с ними играли дома в норе и раскопали ход.

— Какой ход? Куда? — задумчиво переспросила Сяо, уйдя в свои мысли. Она уже начинала догадываться, в чём проблема.

— В пещеру, в большую новую нору, как это куда? — удивился лисёнок. — А там мы увидели какие-то ящики, мама говорит, что люди их так называют, а в них такие штуки удлинённые…

— И вы не знаете, что это? — закончила за него девушка. — А как эти штуки примерно выглядят? Вспомни, пожалуйста, малыш. Это очень важно.

Лисёнок начал объяснять, как мог, а Сяо внимательно слушала, и лицо её всё более мрачнело.

— Значит, продолговатые, говоришь — большие и маленькие, с такими верёвочками на конце?

Востроносик быстро закивал. Он был очень рад, что Сяо так хорошо его поняла.

И дедушка ждёт в пещере со свечкой?

— Да, там ведь темно. Мне сказали: одна лапа тут, другая — там. А обратно прийти с вами. — Лисёнок преданно смотрел ей в глаза, ожидая, что тётя Сяо сейчас же объяснит всё непонятное и решит эту лисью проблему.

Востроносик безоглядно верил девушке, потому что родители послали его именно к ней. Они сказали, что она поможет — значит, так оно и есть. Сяо видела это и знала, что жизнь семьи Ли Сян сейчас зависела исключительно от её сообразительности.

— Думай, красавица, думай. — На её лице пару секунд читалась мрачная сосредоточенность, после чего оно прояснилось, и Сяо громовым голосом крикнула: — Хэшан, где ты? Иди сюда сейчас же!

Вряд ли кто посмел бы не откликнуться на такой грозный зов. Хэшан сразу проснулся:

— А?! Чё?! Стражники пришли нас бить? Не сдадимся, ребята! — Но, увидев рядом Сяо и дерево, он догадливо сообразил, что находится не в трактире и ему не грозит ночь в вытрезвителе. И пролепетал смягчившимся голосом: — А, это всего лишь ты?

От такой наглости Сяо просто задохнулась, но мгновение спустя уже честила Хэшана почём зря:

— Что ты сказал? Всего лишь я?! А ну объяснись сейчас же, что это значит? Это я — всего лишь — я?! Это ты обо мне, дорогой? Нажрался как свинья, валяется тут в грязи. А ну встать по стойке «смирно»!

Хэшан понял, что лучше подчиниться, ибо сейчас он слышит только слабые раскаты той бури, которая готова разразиться. Парень не был врагом себе, поэтому попытался как можно быстрее выполнить приказ. Он так споро вскочил, вложив в это действо все имеющиеся у него в резерве силы, что не смог удержаться на ногах и упал бы, не поддержи его в самый ответственный момент будущая супруга.

— Ах ты, скотина, даже на ногах не держишься!

И, прислонив почти никакого жениха спиной к дереву, Сяо бросилась в дом. Через минуту она опрокинула на голову Хэшана ведро холодной воды.

— Бр-р-р, мама! — Парень чуть не захлебнулся, зато обрёл несвойственную ему даже в трезвом виде резвость, поклявшись всем на свете впредь вообще не прикасаться к рюмке.

— Что это? Что это ты со мной делаешь? — пробормотал он возмущённо, шарахаясь от девушки.

— Так, времени нет мне тут с тобой возиться. Слушай сюда, любимый… Одной семье грозит опасность, и только ты можешь ей помочь.

К Хэшану постепенно возвращалась ясность мыслей, осознав полностью то, что он сейчас услышал, студент пролепетал:

— Почему я? Ты же видишь, что я не совсем здоров. К чему меня тормошить? — Пока он это бормотал, ему в руку было вложено ведро с водой, а его самого уже выволокли за ворота.

— По дороге объясню, что от тебя требуется, милый, а вообще будем действовать по обстоятельствам, то есть определимся на месте.

Каждое слово девушка выговаривала чётким командирским тоном — перебить или ослушаться было бы самоубийством. Юноша обладал здравым рассудком, который понемногу возвращался в отрезвевшую голову. Лисёнок бежал рядом, время от времени забегая вперёд в погоне за стрекозой или бабочкой.

— Куда мы так спешим, объяснишь ты мне наконец? Кого спасать? От чего? — в досаде произнёс Хэшан. Он ждал ответа, уставясь в сосредоточенное лицо Сяо. — И к чему это ведро?

— А зачем пожарникам брандспойты? — вскипела девушка. — Речка немного в стороне от нашего пути, а сворачивать времени нет. В норе у них может не оказаться воды.