ГЛАВА 10
Основы практической магии

Я вышла из дома в самом приподнятом настроении. Погода была прекрасная, каждодневная рутина мне сегодня не грозила, да к тому же впервые за долгое время можно было выбраться в город. Вся приподнятость закончилась, когда я шагнула на верхнюю ступеньку крыльца и почувствовала, что ноги мои стремительно теряют опору и уходят куда-то вниз. Понимая, что сейчас случится катастрофа локального масштаба, в два прыжка одолела оставшиеся ступени и очутилась на земле буквально за секунду до того, как лесенка позади меня, выпустив облачко пыли, превратилась в живописную кучку досок.

Ничего себе! Я-то, наивная, думала, что дом управляющего — относительно новая постройка на территории дворца и еще переживет сам дворец. Полуразрушенное крыльцо глядело укоряюще. Когда вернусь, придется вызвать плотника: иначе в дом не попасть, разве что через окно — это, конечно, возможно, но несолидно.

Когда я проходила мимо будки привратника около дворцовых ворот, караульные посмотрели на меня подозрительно. Ну да, пешком. Подумаешь, что тут такого? От дворцовых ворот до Греладской академии магии всего десять минут прогулочным шагом по примыкающей торговой улице. Мое самомнение еще не достигло таких высот, чтобы проделывать этот путь в карете. К тому же я каждый день наматываю столько километров по территории дворца, что позавидует каждый любитель спортивной ходьбы.

Или это моя новая выходная шляпка вызвала такую реакцию? Говорила я портнихе, что ее творение подозрительно похоже на утиное гнездо, но попробуй переспорить железный аргумент «сейчас так носят»! В конце концов, сегодня я могла где-нибудь счастливо забыть эту пародию на головной убор.

Торговая улочка, на которую я свернула, едва выйдя из ворот к главному проспекту, оказалась оживленной, и в первые секунды немного сбивала с толку особым шумом, совершенно отличным от дворцового. Несмотря на то что было еще довольно прохладно, хозяева многих лавок уже выходили с ведрами воды и деревянными ковшиками на длинной ручке, чтобы полить каменную мостовую перед своими владениями.

Завидев в витрине одной из лавок «утиную» шляпку, похожую на мою, я совсем успокоилась и расслабилась, а уже следующая лавка с сувенирами и вовсе вернула мне веселое расположение духа. Среди расписных шкатулок со знаменитыми видами на королевский дворец и кружек с изображениями не менее знаменитых танцовщиц местного варьете красовались портреты его величества в парадных рамах. Понятно, что Ратмир II и не думал позировать предприимчивым производителям сего товара, но, судя по портретам, те были на него не в обиде. С картин монарх глядел бравым молодцом, а в особых случаях так и вовсе писаным красавцем. Теперь ясно, почему девицы в городе поднимали из-за него такой ажиотаж. Покажи им Ратмира II в восемь утра, после бала, на срочном совещании с каким-нибудь министром, прыти бы у них слегка поубавилось. Впрочем, вся лесть портретов с лихвой компенсировалась тряпичными куклами короля, продававшимися здесь же. У меня даже руки зачесались купить одну такую и презентовать его величеству. Но потом я все же отказалась от этой затеи: чувство юмора у монарха, конечно, такую выходку выдержит, но кто я такая, чтобы делать его величеству подарки? Я вздохнула и отложила мягкую фигурку с круглыми глазами-бусинами.

— Молодая леди, не желаете сделать ставочку? — Подозрительный мужчина в сером плаще не по погоде незаметно подкрался сзади и тронул меня за локоть так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула.

— Какую еще ставочку? — Шаг назад — подальше от его чесночного дыхания и хватких рук.

— На свадьбу короля, — перешел на шепот странный тип. — До конца смотрин осталась неделя — можно хорошенько обогатиться.

Мимика мужика выдала серию призывных помигиваний и подмаргиваний.

— И что, на кого ставят? — тоже перешла на шепот я.

Говорила мне маменька, что азартные игры — это зло.

Но если знаешь исход, то ведь это уже не азартная игра, правда?

— На принцессу Катона: двадцать к одному.

Тьфу ты! Думала, хоть раз повезет!

— Идите отсюда, — замахала я на мошенника, — а то сейчас стражу позову!

Мужик, уже довольно потиравший руки, отпрянул от меня и затерялся в толпе.

Повернув голову, я встретилась взглядом с двумя зажиточными горожанками, которые стояли на другой стороне улицы. Кумушки тут же отвернулись и о чем-то зашушукались. Только не говорите, что меня уже узнают за пределами дворца? Пойду-ка, пожалуй, дальше, а то десятиминутная прогулка растянется на полчаса, да и давать повод для слухов не хотелось.

Академия, которая так радушно одолжила мне одну из своих аудиторий для проведения собеседования с претендентами на должность дворцового мага, представляла собой приземистое строение с толстенными колоннами и окнами, расположенными едва ли не на уровне земли. Несколько лет назад ученый совет решил несколько облагородить здание, пристроив к нему башню (ну конечно же, какие маги могут обходиться без башни?), пригласили модного архитектора, и через год Грелада получила в самом своем сердце черное чудовище, которое по высоте превышало любую постройку столицы, включая астрономическую башню дворца. Горожане зароптали: всем известно, что если есть жуткая башня, то в ней непременно заведется злобный маг, который будет терроризировать мирное население. В общем, сейчас башню потихоньку разбирали, от греха подальше. Ушлые же горожане только посмеивались, называя место проклятым: ведь весь темный камень, разобранный за день, бесследно исчезал со стройплощадки уже к следующему утру.

В самой академии было прохладно и сумрачно. На входе никто не дежурил, ибо кому в здравом уме и твердой памяти придет в голову сунуться без дела в логово магов-недоучек? Тут того и гляди схлопочешь в лоб неправильно прочитанным заклинанием — своди потом с ног копыта, а с шеи чешую. К счастью, на лето многие адепты разъезжались по домам, поэтому я рассчитывала, что мое посещение этого заведения будет относительно безопасным. К тому же начальник королевской охраны скорее бы бросил меня в темницу, чем позволил пустить во дворец на собеседование кучу незнакомых магов. В этом можно было найти здравый смысл.

Господин Бабульба, декан какого-то там факультета какой-то там магии, в любезном письме сообщил, что отдает в мое распоряжение на целый день двести четвертую аудиторию на втором этаже, а также свою персону в качестве специалиста-наблюдателя. Второе казалось совершенно излишним, но я чувствовала, что от его присутствия можно будет отказаться только вместе с аудиторией. А раз нет другого выхода, то и выбирать не приходится.

Поднявшись на второй этаж по лестнице со скругленными от времени и студенческих ног ступенями, я обнаружила двести четвертую аудиторию по разномастной очереди, толпившейся перед ее входом. Меня поджидали в томительной тишине, с серьезными лицами и более чем боевым настроем. Сдается, что уровень безработицы среди магов в нашей стране находится на стадии роста — иначе что бы здесь делали этот колоритный мужчина, покрытый вязью шрамов (ему, скорее, место на болоте с упырями), или эта источающая ароматы благовоний женщина, будто только что вышедшая из шатра предсказаний на ярмарке? Видимо, все болота уже осушили, упырей определили по кунсткамерам, а в действие баночки увлажняющего крема народ верит гораздо охотнее, чем в любое приворотное зелье.

Я решила дольше не томить соискателей и стала решительно протискиваться к двери, но не тут-то было. Ожидавшие все как один встали на защиту прохода грудью:

— Куда без очереди лезешь?!

— Мы тут с рассвета стоим!

— Ишь ты, выскочка малолетняя! — Больше всех усердствовал старикашка с лишаеподобными проплешинами на голове.

Похоже, что безработица среди волшебников не просто на стадии роста — она находилась на пике, и проблема трудоустройства магической рабочей силы скоро должна была выйти на государственный уровень. Я попыталась сделать обходной маневр, но на моем пути вырос какой-то хлыщ, не намного старше меня:

— Шустрая какая, иди отсюда, ловить тебе тут нечего.

— В конец очереди, дамочка, — заявил мужик со шрамами, всем видом показывая, что, если я сейчас не послушаюсь, меня ждет упыриная участь.

Та-а-а-ак, ребята, как же мне вам объяснить, что если я сейчас не войду в аудиторию, то мы будем стоять здесь до скончания века?

— Ну что вы, господин, какая ж из меня магичка? — После этого оставалось только шмыгнуть носом и сделать испуганные глаза. — Я ж только пыль протру да графин с водой поставлю для госпожи управляющей.

Очередь снова заволновалась, как единый живой организм, затем вдруг стала потихоньку передо мной расступаться.

— Проходи давай, — буркнул мне «шрамированный».

— А что, деточка, скоро явится эта вертихвостка дворцовая? Притомились мы здесь уже, — почти ласково спросил давешний старикашка.

«Ой, скоро, дедушка, скоро, — улыбнулась я про себя, — вы даже не представляете насколько».

— Так сейчас уже и приедет, — проговорила я, ловя момент и пробираясь через расступившуюся очередь к двери, пока никто не рассмотрел меня как следует и не заметил подвоха.

Только захлопнув за собой дверь, мне удалось наконец выдохнуть. Что-то подсказывало, что мероприятие будет не столь приятным, как я рассчитывала.

В аудитории помимо меня уже находились трое: грузный мужчина в штанах с такими замечательными подтяжками, что они первыми бросались в глаза и мешали замечать все остальные приметы в его внешности; маленький человечек с большими ушами, которые служили единственным препятствием к тому, чтобы ему на глаза съехала надетая не по сезону тяжелая меховая шапка; и великовозрастный оболтус, возводивший очи к небу со скучающим видом. Никто, кроме оболтуса, внимания на мое появление не обратил. Даже обидно. Но зато благодаря этому факту удалось стать свидетельницей интересной словесной баталии.

— Не могу я ему даже «удовлетворительно» поставить, и не упрашивайте! — настойчиво выговаривал коротышка, дыша в пупок своему собеседнику, но от этого не теряя чувства собственного достоинства.

— А я вас не упрашиваю, Альбер, — это приказ ректора! Ставьте — и пусть катится на все четыре стороны! — Замечательные «Подтяжки» указали мясистым пальцем на оболтуса.

Оболтус продолжал смотреть в потолок отсутствующим взглядом.

— Да вы на экзамене вообще присутствовали?! — подпрыгнул и аж притопнул ногой человечек в меховой шапке. — Он разворотил пол-аудитории! Я бы не то что лицензию ему не дал, но вообще наложил запрет на пользование магией!

— А ремонт в классах хотите? А новыми поступлениями в библиотеке пользуетесь? Кто как ребенок на прошлой неделе радовался подаренному чучелу мамонта?

— Не в мамонте дело! — не сдавался бойкий коротышка, тоже в свою очередь тыча пальцем в индифферентного виновника спора. — Мы его сейчас выпустим, а он потом какую-нибудь катастрофу устроит. Кто возьмет на себя ответственность? Мамонт ваш?

— А вы возьмете на себя ответственность за нехватку фондов, когда отец этого славного юноши выйдет из нашего попечительского совета? У него, между прочим, и братья есть, которые вряд ли тогда пойдут в нашу академию, — давил аргументами господин «Подтяжки».

— И слава богам, меньше позора будет для этого учебного заведения. Мы, между прочим, государственная академия, а не типография для выдачи лицензий за определенную плату.

— Тш-ш-ш-ш! — Замечательные «Подтяжки» поднес палец к губам и покосился на оболтуса, как будто у того был хоть единый шанс не услышать всего разговора. — Не больно-то государство заботится о финансировании своих учебных заведений.

Тут он был прав. В последнее время Грелада сокращала финансирование подготовки магических специалистов — так как готовили их в слишком больших количествах и слишком низкого качества, в то время как страна отчаянно нуждалась в сельскохозяйственных технологах, инженерах и архитекторах, чтобы не плестись в хвосте у своих соседей по пути экономического развития.

— Хоть режьте, а больше двойки я ему не поставлю! — безапелляционно заявил Альбер, для пущей убедительности своих слов снимая с себя меховую шапку и тряся ее пушистым полосатым енотовым хвостом перед самым носом «Подтяжек».

— И порежу, и на кусочки порву! — горячился оппонент, отмахиваясь от волосатой кисточки. — Либо ставьте, либо сейчас же собирайте вещи и пишите заявление!

Коротышка воинственно взбил необычный снежно-белый хохолок оказавшихся под шапкой волос и, кинув испепеляющий взгляд на оболтуса, направился к двери. Я посторонилась, чтобы дать ему дорогу.

«Подтяжки» с гримасой некоторого отвращения покосился на юное дарование и разочарованно протянул:

— Какой преподаватель… был.

— А оценка? — не оценил всей масштабности разыгравшейся трагедии оболтус.

— Поставим мы тебе твою оценку, куда уж теперь деваться. Иди к профессору Индиге, он разберется.

Я снова посторонилась, на этот раз пропустив оболтуса. Только тут «Подтяжки» обратил на меня свое бесценное внимание:

— А вы что здесь забыли? Собеседование еще не началось. Вот приедет госпожа управляющая, тогда войдете. А сейчас вон!

— Собственно, она уже здесь, — наконец решила внести ясность я.

Господин «Подтяжки» сначала посмотрел на меня недоуменно, но потом густые заросли его бровей стали подниматься к середине невысокого, но очень характерного лба.

— Леди Николетта? — неуверенно протянул он, как бы пытаясь лишний раз удостовериться.

— Именно. — Он что, ожидал, что я буду лет на тридцать старше? — А вы, я так понимаю, профессор Бабульба?

«Подтяжки» согласно закивал головой, не зная, какие подобрать слова в данной ситуации.

— Мне очень жаль, что вы стали свидетельницей такой некрасивой сцены, — наконец нашелся он. — Но это учебный процесс, и ничего тут не поделаешь.

Да, с таким учебным процессом точно ничего уже не поделаешь. Я попыталась изобразить понимание и глубокое сопереживание на лице.

— Проходите же, садитесь. — Он широким жестом указал на длинный стол, примыкавший к кафедре. — Пора бы нам уже и начинать.

Толстая муха лениво кружила над обломками кафедры и, кажется, была сейчас единственным разумным существом во всем помещении. Я сидела, подперев щеку кулаком, и мысленно проклинала тот день, когда мне пришла в голову идея нанять мага. Шрамированый маг, на которого я возлагала большие надежды, буквально рассыпался на глазах: кончилось все тем, что при попытке встать со стула по окончании собеседования его разбил жестокий радикулит, и беднягу пришлось выводить под руки из аудитории. Другая магичка вовсе отказалась демонстрировать хоть сколько-нибудь хозяйственно-полезную магию — вместо этого она предсказала мне по линиям руки разбитое сердце и дальнюю дорогу, за что и была выгнана вон.

Плешивый старичок, обративший на себя мое внимание еще в коридоре, первым делом показал свою лицензию, выданную Греладской академией магии около сорока лет назад. А затем, надев полуночно-синий плащ со звездами, продемонстрировал несколько занятных, но не имеющих никакого отношения к магии фокусов. На мой иронический вопрос, не состоял ли его отец в попечительском совете академии (господин Бабульба при этом слегка порозовел), старичок на полном серьезе спросил: «А что, надо?» Если надо, то его «батя» (и ныне здравствующий бодрый девяностолетний владелец мясной лавки) вступит хоть сейчас.

После таких выступлений только декан Бабульба не терял ни терпения, ни надежды.

— Вон какой молодец, — похлопывал он красной ручищей очередного претендента. — Семь лет провел у нас в академии!

— У вас же шестилетнее обучение, — удивилась я.

— Так семь лет даже лучше, — не терял радостного энтузиазма Бабульба. — «Повторенье — мать ученья», так сказать. Вы бы видели его магию превращения — это просто искусство, говорю я вам. Сержик, продемонстрируй!

Сержик оказался сутулым мужчиной с презрительно искривленной линией губ. С того момента как он зашел в аудиторию, единственным словом, которое я от него услышала, было его имя — все остальное время разглагольствовал декан, нахваливая Сержика, как торговец подозрительный товар на рынке.

— Может, обойдемся без демонстраций? — нерешительно спросила я, памятуя о неудачной попытке предыдущего соискателя с помощью левитации передвинуть кафедру, в результате чего академии теперь придется разоряться на новую мебель.

Но ни Сержик, ни декан меня уже не слушали: один шептал заклинание, второй постоянно его поправлял и что-то подсказывал.

— Что за леший?!

Казалось, результат совместных усилий больше всего поразил самих силящихся.

Моя «утиная» шляпка, до того мирно лежавшая передо мной на столе, внезапно отрастила себе две красные перепончатые лапы и, спрыгнув на пол, важно пошла к выходу из аудитории. Я проводила ее спокойным взглядом: шляпку было не жалко, а за последние два часа я насмотрелась еще и не такого.

— Ваше искусство сейчас уйдет вместе с моей шляпкой. — Скрывать насмешку в голосе было бессмысленно. — Ловите ее и не возвращайтесь, пока не расколдуете.

Сержик что-то процедил сквозь зубы декану и вышел за дверь. Господин Бабульба в сердцах плюнул ему вслед:

— Паршивец неблагодарный!

Я взяла резюме «паршивца» и, разорвав на четыре части, выбросила в корзину для мусора, которая уже была наполовину полна.

— Следующий!

В аудиторию решительным шагом зашел давешний коротышка в меховой шапке, он снисходительно посмотрел на декана и положил передо мной свое резюме, написанное каллиграфическим почерком. Чернила на бумаге еще до конца не просохли.

Брови господина Бабульбы в который уже раз за сегодняшний день стали стремительно приближаться к линии роста волос:

— Альбер, как это понимать?

— Заявление я написал, оно лежит на столе в вашем кабинете, поэтому теперь самое время побеспокоиться о собственном трудоустройстве.

Декан в кои-то веки сел на свой стул:

— Но я же это место приберегал для наших выпускников, — как-то растерянно и обиженно пробормотал он.

— Отлично! Я тоже выпускник этой академии. — Альбер уселся напротив меня, положив ногу на ногу, и довольно потер свои оттопыренные розовые уши. — Леди Николетта, вы читайте, читайте, не обращайте внимания на наш свойский разговор.

Я послушно стала читать, несмотря на то что их свойские разговоры были даже более чем любопытны. Итак, наш рьяный борец за справедливость не только был выпускником Греладской академии магии (причем выпускником-краснодипломником), но еще и проработал в этой самой академии десять лет сначала помощником, а потом уже и полноценным преподавателем прикладной магии. Необходимого опыта у него не было, а глядя на декана, можно было сказать, что и сносных рекомендаций с предыдущего места работы ожидать не приходилось.

Я подняла голову от резюме: Альбер и Бабульба сверлили друг друга недружелюбными взглядами.

— Не продемонстрируете мне немного магии? — обратилась я к соискателю. Кто его знает, преподавание преподаванием, но, может, он, кроме диктовки зазубренного наизусть учебника, больше ничего и не умеет.

— Конечно, — с готовностью откликнулся коротышка. — Что вы хотите увидеть?

Я покосилась на разрушенную кафедру, вспомнив, что в точно таком же состоянии сейчас находится лестница моего крыльца, и указала взглядом на обломки.

— Не почините?

Альбер не стал ничего бормотать и патетически размахивать руками, только коротко хлопнул три раза в ладоши — и обломки кафедры тут же пришли в движение, а потом за полминуты приняли свою первоначальную форму. Вот, оказывается, для магии вовсе не обязательно биться в припадке или ломать язык сложными формулами.

Я не поленилась, встала и постучала носком туфли по кафедре. Убедившись, что передо мной не иллюзия (мало ли, маги — народ хитрый), толкнула кафедру рукой — та, как и полагается изделию из массивного дуба, даже не покачнулась.

— И передвинуть сможете? — подозрительно спросила я.

Альбер махнул рукой, и кафедра медленно поплыла к выходу, сделав круг, развернулась и снова встала на свое место.

— Хорошо.

Результат удовлетворял. Не знаю, как там еще можно проверить мага, но похоже, что для работы во дворце его способностей более чем достаточно, а если учесть сценку борьбы за справедливость, которую я видела до этого, то можно не опасаться, что наши вконец испорченные придворные втянут его в свои интриги.

— Мы закончили показательные выступления кафедры? — неожиданно спросил маг.

— Думаю, да, — неуверенно ответила я, не понимая, что ему от меня надо.

— Отлично, не люблю заниматься благотворительностью. — Он щелкнул пальцами, и кафедра снова развалилась, вернувшись к дровяному состоянию.

— Да как ты… как ты смеешь! — тут же задохнулся господин Бабульба, едва не выскакивая из подтяжек. Грозный мясистый палец его был снова направлен в сторону бывшего подчиненного.

— Пусть чинит ваш юный специалист, с таким успехом сдавший сегодня прикладную магию. — Кисточка на енотовой шапке дразняще шевельнулась. — Если не страшно, конечно.

— Да я тебя!

Декан резко взмахнул руками, и швабра, до того мирно стоявшая в углу, взмыла в воздух, потом, описав красивую дугу, снесла шапку с головы Альбера. Тот подскочил как ужаленный и одним косым взглядом послал на свою защиту стоявший тут же совок на длинной ручке.

Завязалась нешуточная дуэль. Ах, какие фехтовальные приемы пропадали без зрителей!

Я поспешила пригнуться к столу, чтобы и мне не влетело за компанию. Эти укротители чар даже подраться по-человечески не могут, без заклятий.

Тем временем битва плавно перемещалась к выходу из аудитории, а затем и вовсе выкатилась в коридор, рассыпая вокруг себя искры, непонятно как высекаемые из деревянных черенков швабры и совка.

Я осторожненько последовала за разбушевавшимися магами: в коридоре было пусто, только моя шляпка одиноко слонялась от стенки до стенки, резво шлепая перепончатыми лапами по не совсем чистому полу. То ли жаждущие должности при дворце закончились, то ли их всех распугала воинственная парочка преподавателей. Как бы то ни было, настало время решительных действий.

— Господин Альбер! — крикнула я. — Вы приняты на должность. Приходите, как только отобьетесь!

Если отобьетесь.

Подтяжки подтяжками, но деканом господин Бабульба стал не только за умение договариваться с попечительским советом.

Выйдя из академии, набрала полную грудь воздуха и с удовольствием выдохнула. Свобода! Еще полчаса в этом дурдоме, и я бы навсегда была потеряна для здравомыслящего мира. День уже перевалил за свою середину, а я пропустила обед, о чем мне бесцеремонно напоминал своим урчанием желудок.

Не успела миновать двух толстых колонн, как позади меня послышался шум. Обернулась, готовясь к любой неожиданности, но это оказался всего лишь Альбер, с трудом протискивавший гигантский чемодан сквозь открытую только наполовину двухстворчатую дверь. Енотовая шапка съехала ему на глаза и мешала обзору, но в остальном маг оказался цел и невредим. Сразу же захотелось пойти и разыскать декана, чтобы полюбопытствовать о его состоянии.

— Вам есть где остановиться? — сердобольно спросила я.

Размером чемодан был практически с коротышку, поэтому меня обуревало желание подойти и помочь. Но, пожалуй, такого оскорбления маг не перенесет, так что я взяла себя в руки.

— Нет. — Альбер остановился и, сдвинув шапку на макушку, посмотрел на меня черными углями глаз. Странно, откуда тогда белые волосы? Или это кровь кочевников? — Я собирался идти прямо во дворец.

Собственно, именно это я и хотела предложить. Комнату предыдущего мага никто не занимал, хотя, как подозреваю, никто и не убирал. Но лучше смириться с пятисантиметровым слоем пыли, чем с отсутствием крыши над головой. В городе сейчас все мало-мальски приличные гостиницы битком набиты. К тому же меня ждет разрушенное крыльцо, которое за сегодня вряд ли уже успеет починить плотник, а вот маг — вполне.

— Тогда идемте.

— Я как раз в процессе! — Он с остервенением подергал за ручку чемодана, но кожаное чудовище никак не желало помещаться в проем.

— Вы же маг, — укоризненно сказала я — вынужденное стояние на солнцепеке не располагало к терпению.

Коротышка вздохнул:

— Вот именно из-за такого предвзятого отношения маги часто страдают отсутствием простейшей бытовой смекалки.

Я стала показательно обмахиваться рукой, всем видом давая понять, что раньше получу солнечный удар, чем дождусь проявления его смекалки.

— Ладно уж. — Альбер с недовольством пощелкал пальцами.

Невидимая сила сплющила чемодан и протащила через створку двери, нисколько не заботясь о том, чтобы оставить в целости косяки. Еще три щелчка пальцами — и на дне чемодана в несметном количестве отросли довольно неприятные кожаные ножки. Часто-часто перебирая ими по ступеням, багаж резво спустился ко мне на мостовую и потрусил вдоль по улице.

Кажется, мне все же удалось нанять настоящего волшебника. Осталось только наладить с ним контакт — и моя жизнь станет намного легче. Но, видимо, солнце действительно припекало достаточно сильно, поэтому первым, что я спросила, было:

— Вам не жарко в шапке?

Наверное, до меня подобную ошибку уже допускал не один студент, потому что у мага на лице появилось разочарованное выражение, ясно говорившее: «И вы туда же».

— Не жарко. — Он приподнял шапку, чтобы показать мне белый хохолок волос.

Я разрывалась между желанием спросить — почему, и соображениями такта.

— Как и ожидал от управляющего, отличная сила воли, — покровительственно улыбнулся коротышка. Нет, не скоро еще ему удастся избавиться от преподавательских ноток в голосе. — И вы меня ни о чем не спросите?

Я пожала плечами из чувства противоречия, по тону вопроса уже понимая, что он сейчас и так мне все расскажет.

— Я все равно отвечу. Должны же вы знать, кого пускаете в замок. Это, — он указал на странный белый хохолок у себя на голове, — результат стараний одного моего талантливого, но абсолютно бесшабашного ученика. Уже три года не могу снять заклятие. Голова мерзнет жутко, но зато в парикмахерскую ходить не надо.

Альбер снова водрузил меховую шапку на голову и как ни в чем не бывало продолжил шагать рядом со мной по парившей от жары мостовой.

— И что вы сделали с этим учеником? — не без интереса спросила я.

Пусть мой спутник и жаловался на отсутствие у магов бытовой смекалки, но вот уж в карающих чарах они были изобретательны сверх меры.

— Ничего. Разве что доучил его до выпуска. Теперь работает в торговой гильдии и иногда шлет мне меховые шапки.

Ну что ж, по крайней мере, у него хватает самоиронии, чтобы их носить.

— А вам не скучно будет во дворце после академии? — поинтересовалась я, задумчиво наблюдая за чемоданом, скачущим впереди.

Кожаный был настроен позитивно и поэтому радостно тыкался прохожим под коленки, отчего те сначала удивленно приседали, а потом информировали нас о том, что они думают о магии в целом и об этом «наглом коротышке» в частности.

— Я, признаюсь, уже давно бы с удовольствием поскучал. Глядишь — может, наконец допишу свой учебник по теоретической магии. — Альбер не унывал. Казалось, стремительные перемены, происшедшие с ним сегодня, нисколько его не пугали. — Совсем забыл спросить: что входит в обязанности дворцового мага?

Если бы я знала!

Ладно, никто не мешает мне сочинить их на ходу, а дальше разберемся.

— Ну-у-у, — протянула я, — в первую очередь — отслеживание магического фона на территории дворца. А также помощь хозяйственным службам двор…

— А ну стой, паршивец! — внезапно заорал маг, не дав мне дофантазировать список его обязанностей.

Я оглянулась на своего спутника: Альбер держал за запястье какого-то чумазого мальчугана в колоритно подранной и залатанной одежде.

— Ты случайно свой карман с моим не перепутал? — Коротышка перехватил пацана за шиворот — не самая удачная позиция, учитывая, что ребенок был всего на полголовы ниже его. — Верни кошелек!

— Не того трясете. Ваш кошелек сейчас свернет вон в тот переулок, — указала я на второго оборванца, улепетывающего от нас со всех ног.

Маг мигом отпустил пойманного пацаненка и пощелкал пальцами, от чего убегавший тут же взмыл в воздух и, все еще перебирая ногами в попытке бежать, поплыл в нашу сторону. Даже при наличии академии волшебства в городе зрелище было довольно необычным, поэтому люди вокруг ошарашенно задирали головы и останавливались посреди улицы.

Увидев подобное внимание со стороны публики, отпущенный воришка мигом что-то сопоставил в своей вихрастой голове и звонким жалобным голосом заверещал:

— Помогите! Спасите! Убивають! — и, набрав воздуха в грудь, заголосил совсем уже надрывно: — Люди добрые, да что ж это делается?!! Совсем маги распоясались!!!

Альбер недобро покосился на смекалистого оратора, и губы мальчишки плотно приклеились друг к другу. Вместо пламенных воззваний малолетний преступник начал мычать что-то не менее пламенное, но меры были приняты слишком поздно. Вокруг моего свеженанятого мага и его «жертвы» уже собиралась толпа недовольных горожан. Я только и успела, что отступить назад, чтобы тоже не оказаться в кругу недружелюбно настроенных лиц.

— Твоего хозяина не назовешь везучим человеком, — посетовала вслух, покосившись на кожаный чемодан, который испуганно жался к моему подолу.

Толпа шумела все громче, и Альберу пришлось опустить пойманного мальчишку. Воришки тут же воспользовались ситуацией и выскользнули под ногами у собравшихся горожан. Когда кто-то из недовольных затеял драку, я решила, что пора возвращаться во дворец. Маг не маленький (ну в смысле не слабый) — сам отобьется, а мне лишние неприятности ни к чему.

— Пойдем, — наивно скомандовала я чемодану.

Но багаж неожиданно втянул в себя все свои многочисленные ножки и со стуком упал на мостовую.

Отлично!

Э-э-эй, кто-нибудь поможет хрупкой девушке дотащить чужой чемодан до дворца?

Чувствую, надо было брать карету.

Чемодан мне донес рабочий из скобяной лавки, но для этого пришлось расстаться с парой медяков — время бескорыстных героев давно прошло. Маг еще не успел приступить к работе, но уже оказался мне должен. А я не люблю, когда мне кто-то должен. Поэтому при появлении Альбера у дворцовых ворот (кстати, на удивление целого и невредимого) я первым делом проводила его не в отведенные ему комнаты, а к своей несчастной лесенке. Коротышка намек понял и принялся за починку, хотя при этом прочел мне целую лекцию о том, что магия — это всего лишь подспорье для человека и не может заменить настоящего труда, как костыль не может заменить ноги. Я согласно кивала и с удовольствием наблюдала, как лестница буквально восстает из праха.

— Только обещайте мне, что завтра придет плотник, чтобы сделать новую лестницу, — долго это сооружение не простоит, — сказал Альбер, поправляя шапку, которая съехала ему на затылок и вот-вот грозила упасть.

— Конечно. — Пообещать я могу все что угодно.

Маг подозрительно покосился на меня, будто я только что соврала, что забыла курсовую дома.

— Да приглашу-приглашу, с самого начала собиралась это сделать. — Мне пришлось поспешить с уверениями. — Пойдемте лучше, покажу вам комнаты.

Чем ближе мы подходили к дворцу, тем более странным становилось поведение моего спутника. Альбер все время принюхивался, будто уловил в воздухе что-то если не отвратительное, то в крайней степени любопытное.

— Что случилось? — не выдержала я.

— Здесь очень много магических следов. Во дворце точно нет магов?

— У нас в гостях принцесса Инверты, — пояснила я. Вот уж кто точно наследил так наследил.

— Тут не только инвертская магия. — Он задумчиво помахал в воздухе рукой.

Я пожала плечами:

— Ну вы же с этим разберетесь?

Вообще, если уж на то пошло, проносить многие магические вещи на территорию дворца было строжайше запрещено специальным указом короля еще сто лет назад. Но думаю, в отсутствие должного контроля все успели порядком об этом позабыть. Вот покажу магу копию этого указа — ух уж он развернется!

— Непременно, — мрачно пообещал Альбер. — Ждите здесь.

Что? Я удивленно посмотрела на мага. Мы уже подошли ко дворцу, и я надеялась, избавившись от коротышки, сделать рейд на кухню. Почему это я должна ждать? Мой желудок ждать точно не может!

Но высказать всего этого вслух не успела — Альбер поспешной рысью побежал к восточному крылу дворца, будто был хорошо знаком с территорией, а затем и вовсе скрылся из вида за парковой зеленью. Пришлось пойти следом: выполнять команду «жди» меня никто так и не обучил, да к тому же маг удачно бежал в сторону кухни.

— Что это за странный тип в полосатой шапке? — Мне навстречу вышел Кит и тут же спрятал одну руку за спину, но я успела заметить нечто подозрительно розовое и шоколадное в стеклянной посудине. Нюхом он, что ли, чувствует мое появление? — И где ты была весь день?

— Может, я тебе отчет позже предоставлю? — Пытаться обойти его было бессмысленно.

— Ты же пропустила обед.

Мне ли не знать! Живот снова подвело, и он предательски заурчал. Я во второй раз попыталась обойти рыжего, будто бы ничего не произошло.

— Держи. — Он протянул мне вазочку чего-то жутко воздушного и опасно розового, покрытого кусочками печально погибшей клубники.

Я отодвинула вазочку:

— Чтобы мне захотелось это попробовать, одного пропущенного обеда недостаточно. Надо минимум недельку поголодать.

— А если в обмен на приготовленный обед? — Рыжий, похоже, уже научился со мной договариваться.

— И тарелку свежей клубники. — Предложение меня вполне устраивало, но согласиться не торгуясь было против моего характера.

Внезапно Кит изменился в лице. Я даже не успела сообразить, что происходит, как он отбросил в сторону столь драгоценную вазочку и, схватив меня за руку, с силой дернул на себя. Я полетела вперед и, как следовало ожидать, оказалась в объятиях рыжего нахала. Да что он вообще себе позволяет?!

Позади, со звоном разбрасывая вокруг себя пригоршни земли и цветы, разбилось большое глиняное кашпо, до того стоявшее на одном из балконов третьего этажа. Возмущенные вопли так и не успели сорваться с моих губ. Я смотрела на острые черепки, смешанные с цветами бегонии, испуганными глазами, сердце безумно колотилось в горле и мешало говорить.

Минуты мне хватило, чтобы прийти в себя и отстраниться от Кита, а то объятия стали подозрительно тесными. Я посмотрела вверх на балкон: оставалось еще два горшка с цветами — вроде бы все были закреплены. Но лучше снять и их, чтобы подобные вещи больше не повторялись.

— Я так понимаю, благодарности за спасенную жизнь я не дождусь. — Повар с сожалением поднял полупустую вазочку, которая, как ни странно, не разбилась.

— Спасибо, — сказала я ему. Бросаться на шею с поцелуями и слезами благодарности — это не мой стиль. — Может, крепления проржавели?

Но среди осколков не было ничего похожего на остатки крепления.

— А может, кто-то толкнул горшок? — Рыжий подозрительно посмотрел на балкон.

— Там никого нет.

— Сейчас нет.

Я вопросительно вскинула на него глаза:

— Ты кого-то видел?

— Нет, но…

— Значит, на этом и остановимся.

Внезапно долетевшие из глубины сада крики отвлекли меня от осмотра места происшествия. Ни секунды покоя! Могу поставить на заклад свое месячное жалованье — маг вляпался в очередную историю.

Я подобрала юбки и побежала на крики. За кустами декоративного шиповника открылась сюрреалистичная картина: маг и бард перетягивали лютню. Вернее даже будет сказать, бард пытался отцепить мага от своей лютни, ибо Альбер доставал Наталю хорошо если до пояса и о настоящем перетягивании не могло быть и речи.

— Я же говорю, она опасна! — кричал маг, пытаясь взять упорством.

— Это моя лютня, — басил Наталь и с легкостью мотал коротышку то в одну, то в другую сторону, заставляя выписывать замысловатые па. — Я без нее не могу.

— Да я верну, только дайте снять заклятие. — На очередном повороте Альбер потерял шапку, но рук не разжал.

— Леди Николетта!!! — воскликнули оба при моем появлении.

— Что здесь происходит? Зачем вам лютня Наталя? — Я чувствовала себя гувернанткой в очень странной семье.

— На ней слоновья доля приворотных чар! Не знаю, как вы до сих пор жили с таким музыкантом!

Как, как, так и жили: сочиняли анекдоты и обменивались сплетнями после каждого выступления. Пока маг отвлекся, чтобы ответить, Наталь умудрился все же стряхнуть его цепкие руки с лютни и теперь стоял, трогательно прижимая свой инструмент к груди.

— Наталь, отдайте, пожалуйста, лютню. Господин Альбер обещает, что вернет ее в целости и сохранности. — Честное слово, как будто ребенка уговаривала.

— Но… — Бард по беспечности чуть разжал руки, и маг, все время находящийся начеку, в тот же момент щелкнул пальцами — лютня выскочила из рук здоровяка и поплыла к Альберу. — А-а-а-а!!!!

— Молодой человек, не надо недооценивать преподавателя с десятилетним стажем, — усмехнулся обладатель енотовой шапки.

На следующий день плотник со скепсисом рассматривал мою восстановленную магическим путем лесенку. Бородатый молчаливый мужичок ходил вокруг, залезал под ступени, расшатывал перила и все время прицокивал языком.

Через пять минут я не выдержала:

— Что-то не так?

— Это ж как оно держится? — наконец спросил он.

— Магия, — пояснила я, хотя сама тоже не понимала, как оно держится.

— Ма-а-агия, — благоговейно протянул плотник и снова залез под лестницу, продолжая вещать уже оттуда. — Тут вот несущее бревно подпилено — и все равно держится!

— Как подпилено?!!

Я тоже полезла под лестницу, бесцеремонно потеснив плотника. Если приглядеться, на древесине виднелись кривые трещины в тех местах, на которых они были сломаны. Только магия держала доски вместе, не позволяя им распасться. На одном же из несущих столбов трещина оказалась прямой, будто прочерченной по линейке.

Я вопросительно посмотрела на плотника. Тот лишь пожал плечами — дескать, что тут еще говорить.

— Вы лучше мага ентого позовите — пусть расколдует. Тогда начну работу.

Я шла по дворцу, разыскивая «ентого мага», но мысли были заняты совсем другими простейшими выкладками. Если столб был подпилен — значит, кто-то его подпилил. А если кто-то его подпилил, то этот кто-то явно не питал ко мне теплых чувств. Но если так, то и кашпо с цветами, едва не свалившееся мне на голову вчера, совсем не было случайностью.

Я постучала в дверь комнаты мага. Никто не ответил. Наверное, опять рыщет где-то по территории. Со вчерашнего дня он бегал по дворцу, практически не переставая (интересно, спал ли вообще), и отбирал у придворных всяческие магические и заговоренные предметы. Мне даже пришлось выделить ему небольшой чуланчик, чтобы их туда складывать, потому что снимать чары и уничтожать особо опасные предметы Альбер пока не успевал. Все же наивно с его стороны было представлять работу во дворце отдыхом после академии.

Может быть, его можно найти как раз у этого чулана? Я спустилась на первый этаж, но и около чулана никого не было. Дверь оказалась закрыта снаружи на щеколду. Подозревая непорядок, отодвинула щеколду и легко открыла дверь. Чулан уже был заставлен разнообразными предметами — бери да выноси. Беспечный маг даже не позаботился о том, чтобы закрыть дверь на ключ — и это во дворце-то! Я взяла с одной из полок монокль в золоченой оправе и приложила к глазу: стена кладовки стала немного расплываться, и мне привиделись кусты и ближайшая садовая аллея. Прямо как в сказке — видит сквозь стены! Это ж сколько всего можно во дворце наподсматривать! Интересно, у кого изъято? Помнится, кто-то из наших министров носил монокль. Надо будет поинтересоваться.

Я сунула монокль в карман, чтобы потом в качестве наглядного доказательства предъявить Альберу и уже самой прочесть лекцию о том, как полезно запирать двери во дворце, но вот на пороге кладовки вздрогнула — пальцы на ручке двери пронизал легкий электрический заряд. Остановилась. Статическое электричество? Не сильновато ли?

Сделала еще шаг. На этот раз удар током был таким чувствительным, что я ойкнула и стала ощупывать свою шевелюру — не встала ли дыбом?

— Все у вас, у магов, не как у людей, — недовольно пробурчала я, кладя монокль обратно на полку. — Нет бы просто дверь запереть, так еще издевается.

Как и ожидалось, без волшебной вещицы из кладовки можно было выйти спокойно. Интересничает коротышка. Небось вдобавок к охранному еще и отслеживающий заговор поставил. Теперь будет знать, что госпожа управляющая лазит по его кладовкам и тырит ценные предметы.

Вся в расстроенных чувствах, я завернула за угол и увидела в конце коридора фигуру королевского повара. В руке рыжий держал реинкарнацию вчерашнего пирожного. Завидев меня издали, он приветственно помахал рукой — сомнений в его намерениях не оставалось.

Следуя инстинкту самосохранения, я тут же сделала несколько шагов назад, завернула обратно за угол, а затем юркнула в кладовку, стараясь не хлопнуть дверью, чтобы мой мучитель не услышал. Снова схватив с полки зачарованный монокль, стала следить за тем, как сэр Кит идет по коридору, оглядываясь в поисках своего несчастного подопытного, то есть меня. Он приблизился к двери кладовки, и я мысленно начала взывать к домовым. Только бы не открыл! Только бы не открыл!

Но взывала я, наверное, слишком усиленно, потому что повар внезапно хмыкнул и распахнул дверь:

— Попалась!

Я на секунду замерла в нелепой позе с приложенным к глазу моноклем, а затем попыталась проскочить мимо него в дверной проем. Не тут-то было! Во-первых, Кит тут же загородил лазейку, во-вторых, сработал защитный заговор, и меня не слабо приложило током. В общем, когда я отошла от шока, рыжий с коварной улыбкой на лице уже закрывал дверь позади себя.

Кладовка сразу стала казаться какой-то тесной.

— Вот и все, — усмехнулся нахал и привычным движением свободной руки подкрутил ус. — Либо ты пробуешь мой десерт, либо ждешь, пока мне не надоест общаться с тобой в этом интимном помещении.

Ответить я не успела — за спиной Кита раздался отчетливый стук щеколды. Повар удивленно обернулся, подергал за ручку, но дверь не открывалась. У меня сердце упало в желудок. Я оттолкнула рыжего от двери и сама подергала за ручку, чтобы убедиться, что он меня не разыгрывает. Помимо воли с моих губ сорвался пораженческий стон — Кит не разыгрывал, да к тому же я в третий раз за день умудрилась получить электрический разряд. Даже лабораторные крысы быстрее вырабатывают условные рефлексы.

Кто бы ни запер нас здесь, ему несдобровать! Повинуясь первому порыву, я поднесла монокль, который все еще сжимала в руке, к глазу: по коридору, подпрыгивая и иногда останавливаясь, чтобы сделать балетный пируэт, шел дворецкий. Саботажник был очень рад.