Книга: Девичьи игрушки
Назад: Глава 8 ПОХИЩЕНИЕ
Дальше: Глава 10 ВТОРЖЕНИЕ В ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ

Глава 9
КТО ТВЕРДЫЕ ВРАТА ЛБОМ МЯГКИМ ОТВОРЯЕТ

В-да, зима 1758 г.
Слишком гладкого приземления не получилось.
Знамо дело. Ежели б они частенько упражнялись этак-то в полетах на снежных ядрах, пущенных из катапульты, то, может, все и прошло бы без сучка и задоринки. А так Иван подвернул ногу, а барон ушиб руку и пребольно треснулся лбом о какой-то столбик, торчавший из снега.
– Видели, видели?! – тряся головой, зашелся немец в восторженном шепоте. – Опять искры посыпались из глаз!
– Смотрите, чтобы снова чего-нибудь не поджечь, – пошутил Барков.
Кто твердые врата лбом мягким отворяет
И побежденный град весельем наполняет,
Тому желаю я, чтоб храбр был завсегда,
Хоть вместе с нами еть не будет никогда…

Прежде всего избавились от обережных веревок. Это Дамиан с Козьмой придумали привязать к их поясам вервие, чтоб обеспечить последующий отход. Молодцы братья.
Предложив оригинальный способ попадания внутрь монастыря, Иван как-то упустил из вида проблему возвращения. А так – веревка перебрасывается через стену, затем, завершив дела и вернувшись к стене, барон с поэтом лишь дернут за нее оговоренное количество раз, и молодые иноки потащат разведчиков на верх ограды. Оттуда уж спуститься будет легче. С помощью того же каната, который, чай, найдется, к чему привязать.
– Я знаю такой узел, – похвастался пристав, – который сам собой и развяжется. Мы лишь потянем по-особому веревку. Меня этой хитрости марокканские пираты научили, когда я был у них в плену…
Худо-бедно, однако начало было положено. Теперь следовало определиться с местом, где высадились, и приниматься за промысел следопытов.
– Главное, меня слушайтесь, господин копиист, – назидательно вещал барон. – Вы человек штатский, к военному делу непривычный. А я пороху на своем веку изрядно понюхал. И в разведку не раз хаживал…
При этом он так неуклюже и громко ступал, что поэт усомнился в его боевом опыте.
– Тише, сударь! Ради бога, тише!
– Да они все дрыхнут, как сурки, – безапелляционно заявил воин. – Знаю я этих святош! Только наружно выказывают благочестие, а сами…
– Не все меряйте своим европейским аршином, – отрезал Ваня.
(Или у них там что-то другое?)
– Тогда чего ж мы тут с вами делаем?
В вопросе, заданном с изрядной долей ехидства, содержался резон, и поэт не нашелся, что ответить. И все же его национальное самолюбие было задето.
Ишь, начитался немчура французишек с итальянцами! Те известные безбожники, хоть и почитают себя правоверными христианами. Такого о своих священнослужителях понаписывали, что читать срамно.
Оно, конечно, и наши всякие бывают, но ведь не зря говорится, что в семье не без урода. В сердцевине своей православное русское духовенство здорово и не гнилостно. Взять тех же Козьму с Дамианом, бдящих нынче под стенами Горне-Покровского в ожидании условленного знака. Или взять владыку Варсонофия…
Иван многое мог бы порассказать и из увиденного им в надозерных монастырях. Как там спасаются братья и совершают духовный подвиг во имя святой веры.
Да вот поймет ли барон?
И надо ли вообще доказывать, что черное – это белое?
Разве что самому себе.
– Так, – наморщил лоб барон. – Где это мы можем находиться? Хотя бы приблизительно.
Поэт осмотрелся. Хорошо хоть, луна полная. Видно почти как днем. А так пришлось бы туго, не свети с неба природный фонарь.
Он уже не раз пожалел, что ввязался в эту авантюру. Перед кем хотел выказать геройство? Перед клириками? Так ведь не оценят. Ежедневно и еженощно готовы идти на прю со злом.
А самому Ивану не храбровать бы, а заниматься тем делом, к коему призван. Ведь уже, почитай, и справился с заданием, поставленным перед ним академическим начальством. Собрал толикую часть рукописей. Можно и домой возвращаться восвояси.
Но знал, знал, ради чего полез в обитель. Ишь, спаситель и защитник дев выискался! Назвался груздем – полезай в кузов…
– Мы на заднем дворе, – пояснил соратнику, сверившись с планом. – Неподалеку от служб и складских помещений.
– И куда дальше?
– Бог весть, – пожал плечами Барков. – Сейчас решим. Скорее всего, то, что нам нужно, находится не вблизи келий или монастырских церквей. Темные дела в таких местах не свершаются.
– Резонно, – согласился великий тактик.
– Будем искать вход в подвалы.
– Altklug. Умно.

 

Потихоньку стали пробираться к службам.
Поэт раз за разом сдерживал готовый вырваться стон. Подвернутая нога таки побаливала. Угораздила же нелегкая покалечиться в самый неподходящий момент. Впрочем, а когда он для такого подходящий?
Словно псы, принюхивались да присматривались к снегу. Нет ли каких следов?
– Э-э-э, сударь, – проблеял вдруг пристав неестественным голосом. – А сие что за диковинка?
Дрожащей рукой указал в один из сугробов.
Ваня сначала не заметил ничего любопытного. Но потом присмотрелся внимательно и обмер.
Помилуй бог, да не спит ли он?
Ведь нынче стоит не сентябрь, а средина февраля. Не Сдвиженье, чай, когда змеи, ужи и вообще все пресмыкающиеся «сдвигаются», т. е. сползаются в одно место, под землю, к своей матери, где и проводят всю зиму, вплоть до первого весеннего грома, который служит как бы сигналом, разрешающим гадине выползать из чрева матери-земли и жить на воле.
Так или иначе, но диво было налицо.
Десятка два самых разнообразных змей целенаправленно двигались в одном направлении. Тут были и знакомые Ване по сестрорецким лесам гадюки, и ужи, и даже пяток неких особенно крупных аспидов, в которых поэт признал виденных им только на картинках удавов и полозов. Откуда они здесь взялись, на Русском Севере? Про то один Бог (или диавол) ведают да тот, кто призвал это змеиное царство, пробудив от зимней спячки.
Но вот где он притаился, сей таинственный дудочник, заклинатель змей? Авось сами-то шипящие слуги и укажут.
– Здесь произнесено заклинание призыва змей, – с видом знатока произнес барон. – Кто-то весьма сведущий в магии сработал.
– Вы откуда знаете? – справился Барков.
– Приходилось с этим дерьмом на Востоке сталкиваться. Особенно в Персии. Там, доложу я вам, такие факиры встречаются… – Он восторженно поцокал языком. – Бывало, облепят заклинателя с ног до головы и шипят что есть мочи. Живой змеиный столб получается. Особенно впечатляет, когда это с кобрами проделывают. Такая злобная и ядовитая гадина, жуть! Хорошо, их среди «наших» нет.
– Уверены? – усомнился господин копиист, опасливо косясь на змеиный поток.
– А то я кобр не видел!
– Не вызвать ли подмогу? – предложил Ваня.
– Рано! – отрезал военный. – Надо разведать, где источник всей этой кутерьмы. Не ровен час спугнем! Тогда ищи-свищи…
Поэт в который раз подивился мастерству, с которым немец управлялся с русским языком. Даже идиомы к месту употреблял. Где только наловчился? Иной природный русак намного хуже родным наречием владеет.
Его внимание вновь переключилось на пресмыкающихся.
Те словно играли в ручеек.
Более крупные аспиды образовывали воротца, через которые резво просачивались малыши. Иногда они незлобно покусывали друг дружку за хвосты. Укушенный поворачивал треугольную голову, что-то шипел на своем языке и уступал кусаке место. Спешишь, что ли? Ну тогда проползай себе подобру-поздорову.
Вот же ведь. Тварь, а и той поиграть хочется.
Или в этой смене мест тоже заключалась часть неведомого ритуала? И явиться на призыв хозяина следовало в строго определенном порядке?
Осторожно, чтоб не привлечь к себе внимания змеиной братии, поэт с бароном пустились вдогонку за шипящим ручьем, который тек по направлению к группе сараев, расположенных вблизи небольшой однокупольной не то церквушки, не то часовенки.
Что они станут делать, когда настанет пора заходить в помещение, задумался Иван. Пропустит ли их ползучая стража?
Видно, проблема эта занимала и его спутника. Он раз за разом останавливался, тревожно вертя головой. Ни с того ни с сего немец юркнул куда-то вправо, и через минуту вернулся, радостно поигрывая деревянным колом.
Барков усомнился в действенности такого оружия против клубка разъяренных змей. Но, конечно, приставу виднее. Утверждает же, что ему приходилось бывать и не в таких передрягах.
Представив их бравую парочку со стороны, господин копиист не смог сдержать нервного смешка.
Две дюжих, подозрительного вида монашки (владыка настоял, чтобы они переоделись в платье черниц, а барону даже пришлось не без скрежета зубовного расстаться со своими щегольскими усами), едва ли не на четвереньках ползут по снегу. При этом та, что постарше да покрепче, сжимает в руках здоровущий дрын. Не иначе, по грибы да по ягоды собрались Христовы невестушки посреди лютой зимы.
– Хи-хи, ха-ха… Ох!..
Последнее уже относилось к ощутимому толчку острым баронским локтем под Ивановы ребра.
– Тише вы!
– Так они ж глухие, – потирая бок, скривился поэт. – Чуют токмо колебания почвы.
– Все одно. Не ползучие, так двуногие услышат… Поди поспорь с этаким-то.
– Гляньте, – призвал нимало не смутившийся пристав. – Это там!
А Ваня и сам уже увидел.
Змеиная рать подкатилась к уходящим вниз ступенькам, ведущим к некоему погребу. Дверь, как разглядел в лунном свете парень, была полуотворена.
Головной аспид подполз к щели, однако не скользнул в нее, а замер, будто к чему-то прислушиваясь. (Вот и верь после этого книгам!) Потом он потянулся вверх, встав почти вертикально, и зачал раскачиваться вправо-влево, повинуясь одному ему слышной мелодии. Большая часть его свиты в точности повторила маневры вожака. И только задние продолжали ползти, напирая на тех, что вырвались вперед.
– Танцуют, – завороженно прошептал Барков.
Пристав согласно кивнул.
Поэту ж при виде такого дива дивного вмиг захотелось оказаться за рабочим столом. Да чтоб имелась бумага с перьями и чернилами, да полуштоф водки и тарелка с солеными огурцами. В общем, все, что надобно для вдохновенной работы…
Две змейки из числа находившихся в конце живого ручья набрались наглости и, выбившись из общего строя, поползли вперед, пробираясь к приотворенной двери. Остальные не стали им мешать. Даже как будто наоборот, посторонились, пропуская нахалок туда, куда они так стремились. А полоз, застывший на самом пороге, при виде легкомысленной парочки вроде как склонил перед нею голову.
Щель поглотила змеек.
Пару минут ничего не происходило.
А затем змеиная река изогнулась в обратном направлении и так же споро подалась прочь от дверей.
– Что такое? – всполошился барон. – Куда это они?
– Давайте-ка лучше уйдем с их дороги, – предложил Иван, поспешно ретируясь за ближайший сарай.
Уже оттуда они высунули носы и продолжили наблюдение за змеями.
Те же добрались до стены, которую недавно перелетели на снежных ядрах двое людей. Словно в раздумьях, помедлили перед преградой, и… стали подниматься наверх прямо по приготовленным поэтом и баронам для ретирады веревкам.
– Scheise! – неожиданно для себя выплюнул Иван любимое словечко пристава.
Что теперь будет?
Он представил, каким «подарочком» будет змеиный дождь караулящим под стенами Козьме и Дамиану, и ужаснулся.
Надо срочно предупредить братьев. Но как?
Условным сигналом, означавшим тревогу, был избран троекратный крик петуха (а как же без библейской символики-то?). Но это для крайнего случая. Заслышав сии звуки, отроки должны были немедленно оповестить команду пристава с владыкой и идти с боем на выручку.
Подавать знак бедствия в самом начале миссии не имело смысла. Зачем тогда весь огород городили? Однако пребывать в бездействии также не годилось. Хоть братья и поднаторели в обращении со змеями и прочими гадами, их надобно уведомить об опасности.
– Будем кукарекать? – будто подслушав его мысли, молвил офицер.
При этом он не столько спрашивал, сколько утверждал.
Барков коротко кивнул. Сомнений не было.
– Два раза, – предложил немец. – Один я, другой – вы.
– Только, чур, кричать без акцента, – пошутил Иван.
– Gut, – на полном серьезе отвечал пристав.
– Кто первый?
– Давайте вы. Я пока соберусь. Что-то не в голосе нынче. Не иначе, на экзерцициях сорвал. Хлопотное дело – муштровать новобранцев.
– Ку-ка-ре-ку!
Вышло довольно натурально. Поэт даже сам подивился своей прыти.
– Ку-ка-ре-ку-у! – тоже не сфальшивил барон.
Прислушались.
Через мгновение из-за стены донеслась ответная трель.
Слава богу!
Но радоваться было рано.
Парочка это ясно уразумела, когда вслед за петушиными распевами раздались звуки, услышать которые не означало ничего хорошего. По крайней мере для них. Слишком памятны для обоих были встречи с теми существами, которые издают подобные рулады.
Глухое и угрожающее собачье рычание.
Причем сразу с трех сторон: справа, слева и сзади.
Не успели соратники сгруппироваться и приготовиться к отпору, как в воздухе промелькнули рыжие продолговатые тела.
И наступила тьма…
Назад: Глава 8 ПОХИЩЕНИЕ
Дальше: Глава 10 ВТОРЖЕНИЕ В ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ