Книга: Серебряный осел
Назад: Глава 16 ЗАВЕСА ПРИОТКРЫВАЕТСЯ
Дальше: Глава 18 КОНЕЦ И НАЧАЛО

Глава 17
СХВАТКА СРЕДИ ПЕСКОВ

Хитро улыбаясь, Гавейн вытащил из притороченной к поясу сумочки один из амулетов Мерланиуса. Небольшую штучку наподобие палочки с раструбом на конце, из дерева непонятной породы.
Достаточно было направить ее в нужную сторону, и все сказанное интересующим тебя человеком будет слышно так же хорошо, как если бы он стоял в пяти шагах. Был у амулета и недостаток – долго работать он не мог, лишь несколько минут, после чего должен был долго «подзаряжаться» (еще одно волшебное слово, любимое понтификом).
– Послушаем, что они говорят…
Повертев колечко на трубке, крепыш приложил ее к уху.
Увы, то ли жрец и осел стояли слишком далеко, то ли амулет испортился, но разобрать что-либо было очень трудно. Шорох, треск, невнятное бормотание, в котором можно было лишь с трудом различить отдельные слова.
– Думаешь, эта Книга так важна? – переспросил Потифар. – Просто если Темный Бог настолько могуществен, как мне видится, зачем ему эти старые папирусы? Честно говоря, все, приписываемое древней великой магии, – большей частью вранье… Что-то они, конечно, умели, но не настолько, как думают профаны. А уж научиться магии по книгам – это вообще чушь. Вот на меня посмотри: мне уже лет немало, и древних книг я прочел столько, что обычному человеку не прочесть за всю жизнь, а даже тебя расколдовать не могу. Да что, если бы мне три месяца назад сказали, что человека превратили в осла, я б посмеялся!
– Может быть, в этой Книге есть рецепт – как уничтожить его могущество? – подумал вслух Стир.
– Уничтожить… – Потифар покачал головой. – Ты, по-моему, слишком переоцениваешь эту Книгу…
Гавейн вздрогнул, чуть не выронил трубку.
– Проклятье, они собираются уничтожить Книгу!
– Где?! Как?! – Парсифаль вырвал у Гавейна слуховой амулет.
Но в шорохе гаснущих звуков лишь различил – «уничтожить…».
Какое-то время они оба растерянно смотрели друг на друга.
– Надо доложить командору! – почесав в затылке, бросил Гавейн. – Тут без него не справиться.
И тут же вынул другой амулет, как две капли воды похожий на использованный им в Брундизии. Раздавил предохранительную крышку.
– Командор, командор, вы меня…
Да и осекся, покрывшись холодным потом… Ибо голос, доносящийся из крошечной коробочки, принадлежал отнюдь не Ланселату.
– Ну, что там, бездельники? – скрипучим баритоном справился у них понтифик Британский. – Что вы опять натворили?…

 

Парадный зал Каэр Камелота (или по-старому Камелодунума) был пуст, если не считать Ланселата, в одиночестве рассматривавшего новые мозаики и размышлявшего о текущих делах.
«Да, – думал командор, зачем-то срочно вызванный в резиденцию из Сераписа и вот уже час без дела подпиравший стены. – Пятьсот тысяч денариев за прошлый месяц только на снаряжение и корм коней… Да еще и на набор новых рыцарей триста. Триста!! Дешевле было бы рабов накупить! Да еще шпионам не плачено за два месяца, хотя какой от них толк?… Это понтифик заставил их навербовать везде, где можно, вот пусть бы и платил!»
Он еще раз внимательно осмотрел мозаику, отображающую недолгую, но, как ни крути, славную историю ордена Круга Стоячих Камней.
«Еще и за картинки расплачиваться с этими мастерами! Ходят тут, канючат, как будто мало им аванса! Такого аванса и август не платит, а они права качают! Может, утопить их всех? Или нет, пусть понтифик и платит, раз она ему так нравится!»
И в самом деле, хитроумные афинские мастера быстро поняли, кто в доме хозяин, и посвятили изрядную часть сюжетов верховному понтифику Британии. Мерланиус разгоняет друидов из Круга Камней. Мерланиус вытаскивает меч бога Луга из камня (а ведь вытащил, одной рукой, хотя друиды замонолитили его лучшим раствором). Мерланиус в солнечном сиянии ведет колонны рыцарей куда-то, надо думать, к полной победе. Мерланиус беседует с августом, и тот его благословляет…
– Мой Ланселат…
Трибун вздрогнул: он так и не привык к неприятной особенности понтифика появляться неожиданно, бесшумно, и очень часто именно тогда, когда о нем думаешь слишком долго.
– Да, светлый, – обернулся командор.
Верховный жрец выглядел осунувшимся и озабоченным.
– Забирай всех, кто может держать оружие, и пошли, – распорядился Мерланиус, не снисходя до объяснений.
Ланселат хотел было уточнить, что вообще-то приказывать напрямую ему может лишь Арторий, но почему-то не решился перечить.
Через четверть часа во внутреннем дворе старого римского форта, переделанного под резиденцию ордена Круга Стоячих Камней, собралось дюжины полторы воинов при оружии – почти все, кто сейчас находился в главном орденском замке.
Тут же переминались с ноги на ногу три крылатых ящера, с присматривающим за ними друидом. Рыцари откровенно сторонились созданий, хотя слухи о них циркулировали по ордену уже давно.
Но куда они собираются ехать? Почему нет команды седлать коней?
Ланселат пожал плечами. А вдруг святой отец решил затеять учения с участием вот этих зверюг? Тоже неплохая идея, но зачем такая спешка?
Молча, жестом приказал Мерланиус собравшимся следовать за ним.
И вновь никто не возразил.
– Быстрее, шевелите ногами, – распорядился трибун, главным образом, чтобы поддержать свой авторитет начальника.
Направились они не к конюшням и не к тренировочному полю с всякими хитрыми штуками, которое понтифик (по чьим указаниям, кстати, оно и было создано) именовал непонятным словом «полигон», а к символу их ордена – уменьшенной копии Круга Стоячих Камней.
Сложив руки на груди, Мерланиус сосредоточенно принялся рисовать в воздухе своим знаменитым посохом замысловатые руны, а может, иероглифы.
И по мере того как он чертил все новые фигуры, камни наливались непонятным светом.
Наконец, жрец закончил дело и повернулся к буквально окаменевшим рыцарям.
– А теперь – вперед. На другой стороне – наш враг. К победе!
И словно завороженные, рыцари гуськом двинулись вперед.

 

– Ну что, начнем обряд? – спросил Потифар и повернулся туда, куда с вполне человеческим ужасом в больших глазах взирал Стир.
Из-за бархана появились люди. И не только. Их было не так много, но больше, чем спутников сестер. А главное – что это были за люди!
– Никак сам Мерланиус пожаловал?! – прищурившись, сообщил Вареникс.
– Он самый, – кивнул жрец. – Значит, я не ошибся в своих предположениях, и понтифик Британский и Темный Бог – таки одно лицо.
Орландина тоже узнала его – тот не изменился совсем с их мимолетной встречи в Сераписе.
Все тот же лик человека без возраста – жесткий и непроницаемый. Все та же леопардовая шкура на сухом мускулистом торсе. Все тот же посох.
А за ним – Ланселат, такой же красивый и мужественный, как тогда. А за трибуном – цепочкой – воины в плащах с вышитым золотом гербом – два камня, сверху накрытых третьим.
Среди них Орландина и Стир узнали и грабителей храма.
А замыкали шествие аж три здоровенных ящера, переднего из которых вел на поводке юный друид. Правда, не очень на друида похожий – бритый наголо типчик, с порочным лицом и оттопыренными ушами, в облике коего было что-то крысье. Ничего от задумчивой благообразности виденных сестрами служителей кельтских богов в нем не было – словно он стащил где-то чужое облачение и теперь щеголял в краденых обносках.
– Ой, тот самый дракон, – изрек Стир и испуганно всхрапнул совсем по-ослиному, весь задрожав.
И его можно было понять: именно одному из этих ящеров его собирался скормить приснопамятный Горро, тут, впрочем, отсутствующий.
Толпа приближенных верховного понтифика Британии и по совместительству кандидата в Темные Боги остановилась шагах в тридцати от них.
Так они и стояли под лучами утреннего солнца. В пустынном оазисе, неподалеку от Великих Пирамид и древнего города Гелиополиса.
Именно тут согласно пророчеству должна была произойти завершающая схватка, решиться вся эта история, заварившаяся, может, прошлой осенью в Сераписе, а может, куда раньше.
С одной стороны – Мерланиус и отряд рыцарей Круга Стоячих Камней, лучших бойцов Империи.
Ланселат, Галахад, с двумя клинками на поясе, вечно меланхоличный Гарет, Мелегант, способный одним ударом копья проткнуть двух воинов в доспехах, Пелеас, Саграмор-Потаскун, с огромной палицей на плече… Ну и конечно, лазутчики, Парсифаль с Гавейном.
Разумеется, ни Орландина, ни Орланда не знали всех их в лицо, зато знал Эомай, и увиденное не прибавило ему оптимизма.
И это если не считать летающих ящеров.
А с другой кто? Один рыцарь, пусть и не самый худший, не самого плохого ордена. Воительница, молодая, хоть и опытная. Ее сестра, ничем, кроме молитвы, сражаться не умеющая. Египетский жрец, может и владеющий тайными знаниями, но вот способный ли потягаться с самим Мерланиусом? Его охранники – отставные преторианцы зрелых лет. Тоже что-то, но не против же молодцов Ланселата? Толстый комичный телохранитель. Ну, кто еще – леший с его магией, говорящий осел с раздвоенной душой да кусик?
Никто не рвался первым начать беседу.
«Хорошо, что мы успели отправить царевича», – подумал Потифар.
– Да, – нарушил молчание Мерланиус, – наконец я вижу вас, милые дамы, воочию. Так сказать, приятно познакомиться! Вообще-то в Пространстве Сна вы выглядели слегка симпатичнее, ну да не будем о мелочах… Я, быть может, предложил бы вам сдаться или перейти на свою сторону, но, поскольку ответ мне известен заранее, не будем терять зря время. Или, – улыбнулся он вежливо, – все же кто-то хочет внять голосу рассудка? Ну, вот хоть ты, как тебя там…
Его палец ткнул в Орланду.
– Я ведь могу много сделать для тебя! Хочешь, назначу тебя владычицей этого вашего святого острова? Будешь, как там у вас? Аббатисой? Папессой? Одним словом, это… священницей.
Глумливая ухмылка не сходила с его губ.
– Не кощунствуй! Твой отец – Люципер!! – от волнения оговорилась девушка.
Странник рассмеялся. Так же, как в давнем ее сне, – мелким противным смешком.
– Люципе-эр?! – протянул он. – Слышал бы тебя твой учитель Закона Божьего. Вынужден тебя разочаровать, христианская дева. Этот почтенный господин не имеет ко мне никакого отношения. Так же как, впрочем, и твой Бог к этому миру.
– Врешь, урод! – выкрикнула Орланда, подаваясь вперед. – Творец един во всей Вселенной. А ты…
– Разве ж я против Творца?! – с напускной кротостью ответил понтифик. – Пусть себе занимается обустройством Вселенной, а я буду править Гебом… Говорю, отойдите с моего пути.
– Перетопчешься! – вспомнила подходящее слово из лексикона сестры Орланда.
– Зря, зря, – по-прежнему посмеивался понтифик. – Так или этак, но мне суждено править тут и воздвигнуть царство мое. И никак иначе, да! Так предопределено еще древними предсказателями. Или ты не знаешь Пророчества? Того, главного. Потому как все эти ваши вторые прорицания – полный бред. Ну, хоть тот же князь лесной тебе подтвердит. Кстати, князюшка, – как бы между прочим бросил Мерланиус. – Ты бы тоже подумал, все же мы родня с тобой в некотором роде… Нечисть, так сказать! Поклонился бы мне, а я б утвердил тебя владыкой всех куявских лесов…
И тут Орландина окончательно поняла: Мерланиус издевается над ними! Глумится, как какие-нибудь разбойники изгаляются над жертвой, перед тем как расправиться с ней. И не нужна ему их покорность или капитуляция, а вернее, безразлична.
– Ты ведь врешь, Чужак, – вздохнув, пожал плечами Вареникс. – Почто унижаешь себя и нас? Великого из себя корчишь, бога! А распинаешься тут, как самый поганый фигляр в балагане… И не родня мы, не надо брехать! Лучше зенки-то свои протри. Авось чего и узришь. Полезного.
Хитро сощурив око, козлорогий показал Страннику кукиш. Понтифик дернулся, словно от удара.
Потифар, видать, нашел, что сейчас время вступить в разговор ему.
– У меня, досточтимый Мерланиус, есть к тебе пара вопросов, – с елейной вежливостью начал он. – Как касаюшихся храмовых дел, так и относящихся к заговору против августа, святотатству и оскорблению величества. Да и, так сказать, исключительно уголовного свойства тоже.
Он выразительно тряхнул мешочком с «синей пылью».
Если Странник и понял, о чем идет речь, то не выдал это ни единым движением мускула.
– А с каких пор храм Тота у нас занимается расследованием заговоров? – нагло осведомился он. – На сколько я знаю, это в компетенции пропретора Ганнона.
«Неужели и его купили?!» – мимоходом встревожился советник.
– Что же касается религиозных вопросов, то можем устроить диспут в более подходящей обстановке. Назначим время и место, соберем желающих послушать нас и рассудить. Все честь по чести. Правда, сейчас я занят, так что придется тебе подождать пару месяцев.
– Увы, я не могу ждать, так что придется тебе отвечать именно сейчас. А что до первого вопроса, то с тех самых пор, – как бы невзначай поправил фибулу высшего придворного на плече Потифар, – с каких забавы некоторых из служителей богов начали вредить Империи и ее подданным. Вот, например, этот человек… – указал он на Стира.
Рыцари вразнобой заржали.
– Вот этот человек, – невозмутимо продолжил жрец, – обвиняет тебя, понтифик Британский, в использовании черной магии и превращении его в животное.
– Именно так, – подтвердил Стар, вызвав, надо сказать, смущенный гул среди рыцарей.
И добавил:
– Чтобы тебе было так хорошо всю оставшуюся жизнь, как мне в ослиной шкуре!
Мерланиус с искренним удивлением воззрился на Стира.
– Да ну, говорящий осел?! – покачал он головой. – Действительно, странная история… Но разве показаний одного осла достаточно, чтобы осудить хотя бы простолюдина? Даже для доказательства супружеской измены требуются три свидетеля. И, кстати, как ты думаешь приводить осла к присяге? И что еще, кроме этой говорящей скотины, полагаешь предъявить мне, херихеб?
– Хотя бы вот это, – ткнул пальцем жрец в нахохлившихся драконов.
– А они вообще тут при чем? – притворно изумился понтифик. – Законами Римской Империи на драконах летать не воспрещается!
Потифар явно растерялся – такая постановка вопроса ему в голову не приходила.
Мерланиус самодовольно передернул плечами.
– Ну ты и жук! – с чувством изрек Вареникс. – Определенно настала пора избавить от тебя мир.
– А вот у меня, кстати, к вам тоже небольшое дело, – проигнорировал лешего чародей. – Не буду ходить вокруг да около, мне нужна книга Хемуасета. И я ее получу. Можно решить этот вопрос по-хорошему, а можно и по-плохому…
Он чуть шевельнул посохом, и все присутствующие ощутили недвусмысленную опасность.
Но никто из друзей не дрогнул.
Лишь жрец Носатого что-то быстро забормотал, да леший вновь сложил пальцы в непонятную фигуру.
– А все-таки, чего вы так взъелись на меня, девочки? – вдруг спросил чародей. – Ну, поимели из-за моих дел неприятности – так ведь я готов компенсировать и не поскуплюсь, если что. Неужели из-за осла? Так дело житейское, не повезло парню, бывает… Или вам так мил этот тартесский щенок? Но тут уж, увы, ничем помочь не могу: потомки мутантов, правивших Атлантидой, мне в моем мире не нужны. А… – кивнул он, – понимаю: вам не дают спокойно жить Знаки Хранителей, которые кто-то повесил на вас, не знаю зачем! Да, те самые, которые наш лохматый куявский феодал называет Дивьими Ключами. Ну так чего проще – отдайте мне их и живите спокойно.
Орландина все сильнее беспокоилась: происходящее было совершенно непонятным. Зачем он затеял этот бессмысленный разговор? Ему бы разделаться с ними побыстрее, а он лясы точит!
– Эти талисманы дал нам не ты! – фыркнула Орландина. – И не тебе их снимать!
– Да? Может, ваши родители? Кстати, что сказали святые отцы насчет ваших папы и мамы? Наши премудрые египетские жрецы, которые боятся меня, как ваш черт вашего ладана? И представитель которых сейчас не знает, что сказать, потому что ничего, кроме обглоданных мышами папирусов, не изучал!
– Какая разница? – пожала плечами Орланда. – Чьими бы детьми мы ни были, но уж не твои во всяком случае!
– И это радует! – уточнила Орландина.
– А ты, кстати, в этом уверена? – ухмыльнулся Мерланиус. – Я со многими женщинами переспал, было дело. Всех не упомнить…
– Уверена, – отбрила Орланда. – Такое, как ты, размножаться не может и не должно!
Видимо, она ударила его в больное место.
Лицо понтифика стало таким… таким… Подобной злобы и ненависти ни ей, ни даже Орландине видеть не приходилось. Личико Кайлы было в сравнении с физиономией Странника добрым и дружеским.
– Твари… – процедил он. – Ублюдки, низшие твари! Хотел бы я знать, чье вы отродье! Ну, ничего, я это выясню позже, даже если мне придется разобрать вас на молекулы…
Что такое «молекулы» – Орландина тоже не поняла, но то, что имеется в виду, сообразила. Уже не первый раз в жизни ее обещали разрезать на сто десять кусков, посмотреть, какого цвета ее кровь, а уж обещаний выпустить кишки она наслушалась столько, что потеряла им счет.
– Тут одна уже хотела вырезать мне печенку, – сообщила воительница. – Не далее как пять дней назад. Так ее моя сестренка, как крысу, прищучила. А тобой я сама займусь.
– Ну, так подойди и зарежь меня, беспомощного жалкого старика! – рявкнул Мерланиус, отбрасывая в сторону посох. – Я даю тебе шанс! Кто-то хотел избавить мир от меня? Так имейте мужество сделать это своими руками!
– Думаешь, слабо? – Орландина решительно шагнула к нему.
Ланселат выхватил меч, но тут же вложил в ножны, повинуясь жесту хозяина.
– Не надо, пусть все будет по-честному.
Орландина сделала второй шаг. Она каким-то шестым чувством понимала, что понтифик провоцирует ее, что-то задумав, но почему бы не сделать вид, что играешь по его правилам? Не один он хитрить умеет!
– Не двигайся, сестра! – выкрикнула Орланда, почуяв, как талисман на ее груди вдруг слегка нагрелся. – Ему зачем-то нужно нас разделить!
И одним рывком оттащила амазонку обратно.
Вновь лицо чародея исказила ярость, он схватил посох, взмахнул им, описывая в воздухе двойную восьмерку…
Вареникс выбросил вперед сжатые руки…
Окружающий мир словно повернулся по невидимой оси, вокруг них возник как бы купол отливающего багрянцем стекла… И все исчезло…
С недоумением Мерланиус посмотрел на сестер, явно удивляясь, что они еще живы, затем – на свой посох и вполголоса выругался так, что послушница бы покраснела, если бы за прошедший год не наслушалась подобных слов.
– Ну что, съел? – вместо этого задорно показала язык Орланда.
– Да, я не совсем бог, увы, – протянул Странник. – Пока что… И даже не сын этого вашего Дьявола. В данный момент в магии я с вами тягаться не могу. Но зато могу потягаться в живой силе… Ну, мой Ланселат, – обратился он к стоявшему поодаль наготове командору. – Пришла пора вам помахать сталью…
Трибун, нахмурившись, стоял неподвижно, о чем-то напряженно размышляя.
– В чем дело?! – насупил брови маг.
– Понтифик, мне не нравится все это, – произнес Ланселат.
Мерланиус, нехорошо улыбаясь, поглядел внимательно на воина, тот странно побледнел, скривился, хватаясь за грудь.
– Еще что-то хочешь сказать, славный рыцарь? – вежливо поинтересовался понтифик.
– Нет, ваше… больше вопросов не имею.
И развернулся к шеренге своих подчиненных.
– Ты, – сказано было Саграмору, – вместе со мной займешься благородным Мечехвостом. А вы, – Галахад с Гаретом и Мелегантом вытянулись, – разделываетесь с девками. Пелеас, Ламорак, Тарквин…
Облаченные в одинаковые кирасы юнцы выскакивали вперед и занимали места для битвы.
– Вы берете на себя этого старого египетского… хм, жреца и его занюхан… хм, надежную охрану. Ну а вам, мои лучшие воины, – это к Гавейну и Парсифалю (злая ухмылка тронула жесткий рот Ланселата), – придется заняться вот этими двумя толстяками: рогатым и безрогим. Глядишь, справитесь…
– Особливо с безоружным, – прокомментировал Вареникс, поплевав на кулак. – Ежели в штаны не наделаете прежде… Жаль, у нас с собой мыши нет. Вот для нее богатыри были бы в са-амый раз!
Хихикнул даже кто-то из рыцарей Ланселата.
А кусик, выглядывавший из-за пазухи Орланды, недовольно дернулся, словно воспринял замечание о мышах на свой счет. Мол, мне такие не страшны…
Преторианцы не шелохнулись, лишь кто-то из них полушепотом пискнул: «Мятеж!! Ну и влип я! Говорила матушка…»
– Гавейн, ты меня узнал? – вдруг спросил Эомай.
– Не имею чести, уважаемый, – буркнул крепыш. – Раньше мы не встречались, да и после, пожалуй, уже не увидимся, хе-хе!
– Неужели ты забыл того алтарного служку, которого зарезал?
– Он должен был остаться жив… – бросил Гавейн и запнулся, увидев осуждающее выражение лица Ланселата: мол, проболтался, козел кимрский.
– Так вот, это был мой младший брат, – сообщил Эомай. – Вызываю тебя на бой до смерти!
– Увы, не могу доставить тебе этого удовольствия. Господин поручил мне разделаться с твоими дружками. Кстати, я надеюсь, хоть одна из девок останется жива: хочу узнать, что так привлекло в них тебя… – глумливо изрек Гавейн, с удовольствием видя гнев на лице Мечехвоста.
– Ну, хватит, – оборвал его Ланселат. – В Аиде трепаться будешь! Вперед!
Пелеас вдруг сунул руку за спину.
Уже догадываясь, что произойдет в следующий момент, Орландина пригнулась. Брошенный сильной рукой кинжал просвистел над ее головой.
В следующее мгновение Галахад, выхватив из ножен оба клинка – искривленных широких меча – ринулся на Эомая. Он размахивал оружием с такой прытью, что, казалось, исход предрешен. Два-три взмаха, и располосованное тело рыцаря упадет на песок.
Но вынырнувший откуда-то сбоку Вареникс хлопнул в ладоши, и Галахад закувыркался по песку, отброшенный неведомой силой.
Схватка остановилась на секунду, под яростный вопль Мерланиуса, но блеск и звон клинков вновь понеслись над пустыней.
Орландина яростно кинулась в бой, нанося обидчику молниеносные и сильные удары, крутясь в пируэтах и сбивая противников с толку.
Ее сестра, постоянно держась за спиной воительницы, изо всех сил орудовала плетью, старясь попасть по глазам и заставляя двух рыцарей Круга яростно браниться.
Дела у лешего и Будри также шли недурно: Парсифаль, увлекшись нападением, пропустил контратаку леха, дождавшегося удобного момента. После дюжины обманных ударов Будря рубанул из третьей позиции снизу вверх, явно пытаясь разрубить шею тевтонского быка.
Тем временем Гавейн набросился на лешего, но тот резко ушел вниз, присев на корточки и подняв обе руки над головой. Клинок наткнулся на невидимое препятствие, и бородач с воплем в «отсушенной» руке отлетел прочь, получив ускорение мощным пинком в живот.
Между делом лесной князь нашел время слегка махнуть рукой в сторону уже поднимавшего лук Пелеаса, и тот обнаружил, что натянувшаяся тетива из лучших бычьих жил лопнула сразу в трех местах.
Дела сестер шли неплохо. В то время как Орландина орудовала мечом, Орланда из-за ее спины хлестала нападающих треххвостой плетью, предназначенной для верблюдов. Это не причиняло пока особого вреда, но мешало.
Вот, воспользовавшись тем, что ее второй противник выбыл из строя, зажимая ладонью задетый плетью глаз, Орландина внезапно припала на колено. На какую-то долю секунды противник амазонки растерянно глядел вперед, оставив незащищенной нижнюю часть тела. Резким боковым разворотом меча девушка рубанула его по голени – и тут же кувырком ушла вбок. Быстро поднявшись, она кинулась на врага, прибивая его сильными ударами к земле и не давая встать…

 

Происходила и еще одна схватка – магическая.
За спинами сражающихся Потифар что-то чертил на песке, сообразуясь с указаниями, кои отдавал ему осел, то есть, конечно, его второе я, Хемуасет.
Мерланиус тоже водил посохом в воздухе, выкрикивая время от времени нечто на непонятном языке, а лопоухий друид выл и приплясывал, воздев руки к солнцу.
Был ли со всего этого толк – сказать трудно.
Бой продолжался.

 

На Эомая насели сразу трое. Братья Круга Стоячих Камней рубились так яростно, что он едва успевал отражать сыпавшиеся на него удары.
Главный противник Мечехвоста – чернявый и мускулистый Ламорак – отменно владел клинком, тело его защищала булатная кираса, и некоторое время он казался совершенно неуязвимым. Но и Эомай был под стать своему врагу, раз за разом уходя от сокрушительных ударов.
Клинки мелькали в опасной близости от его лица, горла, живота, но это была атака глупца – такой бешеный темп не мог сколько-нибудь долго выдержать даже самый закаленный боец. Одно неверное движение могло стоить пренебрегавшему защитой противнику жизни, и, парируя удар за ударом, Эомай терпеливо ожидал неизбежной при таком напоре ошибки.
Вот меч нападающего метнулся в сторону. Тщательно выверенный, затверженный на многих тренировках каскад ударов – сверху, снизу, завершающий выпад в сердце…
Мечехвост сумел приноровиться к манере боя противника и, уловив нужный момент, сделал стремительный выпад, затем еще один – уже в напарника падающего Ламорака. Галахад глухо вскрикнул – правая рука его повисла плетью, но он все же успел перебросить меч в левую. Эомай рванулся вперед, чтобы прикончить противника, чудом ушел от рубящего удара справа, и вот уже Галахад, воя, покатился по песку, сжимая обрубок запястья.

 

Тем временем на поле битвы кое-что изменилось.
Друид, бросив свои завывания, то ли по своей инициативе, то ли получив неслышный приказ Мерланиуса, побежал назад. Но вовсе не потому, что струсил.
Взгромоздившись на серого дракона, он поднялся в воздух, сделал круг над сошедшимися в схватке и резко бросил свою зубастую «птицу» вниз.
С противным криком дракон вцепился когтями в одного из телохранителей Потифара и тяжело взмыл ввысь. Взлетев футов на сто, чудовище разжало уродливые лапы и уронило вопящего воина, да так удачно, что тот рухнул на голову своему растерявшемуся товарищу.
Торжествующий визг дракона слился с торжествующим воплем друиденыша.
Надо отдать должное, обороняющиеся не дрогнули, не кинулись врассыпную.
– Отходим! – рявкнул Эомай. – Прочь! Копьями его!
Зато рыцари Круга заметно ослабили напор. Или растерялись при виде столь неожиданного союзника, или просто рассудив, что не следует даром класть жизни, если и так победа, считай, в кармане.
Вот друид на драконе, заложив крутой вираж над барханами, вновь пошел на бреющем полете в атаку, причем тварь почти непрерывно издавала визгливое завывание.
Отчаяние нарастало в душе Орландины. Ее учили драться пешей против конного, ей объясняли, как можно разделаться даже с боевым слоном, но вот как отбиваться от воздушной атаки – она совершенно не представляла.
Но ничего, кроме как драться до победы или смерти, не оставалось. Это в нормальной войне можно сдаться. А тут… Уж лучше просто умереть от меча, чем быть разобранной на эти самые «молекулы».
Вот дракон совсем рядом.
– Все разом – пригнуться! – скомандовал Эомай.
И все, даже солидный, никогда не воевавший Потифар, даже осел мгновенно отреагировали.
И дракон промахнулся. Вернее, он все же зацепил когтями Будрю, но даже не оторвал того от земли – ткань бурнуса разорвалась по шву.
– Отдавайте Книгу!! – проорал Мерланиус. – Будете жить!!
– Врешь ведь, Чужак! – ответил Вареникс.
– Как знаете! Славно поедят мои зверушки сегодня! И молоденькие девчонки, и лешачина, и ослятина! И целый херихеб на закуску! – расхохотался понтифик.
И теперь уже два оставшихся змееящера поднялись в воздух и, размахивая перепончатыми крыла-ми, подлетели к порхающему в небе оседланному товарищу.
Все было ясно. Сейчас они устремятся за ним в атаку, по принципу «делай, как я». Видать, выдрессировать их для полноценного боя не успели, а может, и не захотели.
Ревущая и воющая троица спикировала на ощетинившихся мечами и копьями людей.
«Ну, вот и смертушка пришла… Увидимся с Клеором, стало быть…» – успела отрешенно подумать Орландина, тем не менее готовясь вновь рухнуть на песок и ударить снизу вверх в живот летящего на нее желтокрылого пресмыкающегося.
И смерть пришла.
Но не для Орландины и ее друзей.
Из выброшенного вперед кулака херихеба устремился поток бледно-синего пламени и окутал головного дракона и его наездника.
Пламя не обжигало и не могло причинить настоящего вреда – это был лишь безобидный фокус. Но зато оно ослепило дракона и его седока, те потеряли драгоценные секунды…
Визг оборвался звучным ударом и шлепком.
И вот уже на месте смертоносного чудища – груда мертвой плоти, вбитой в землю собственным падением, из которой торчат голые ноги в сандалиях.
Растерявшиеся драконы с жалобными кликами вились над полем боя.
– Дерьмо!!! – с чувством выговорил обескураженный Мерланиус.

 

Дальше события понеслись вскачь.
Гарет внезапно кинулся прочь, в сторону оазиса, оглашая утренний воздух криками ужаса. За ним побежал Гавейн, в очередной раз получивший по морде от безоружного лешака, в два счета обогнав собрата по ордену.
Сразу двое – раненый Мелегант и Пелеас, пытавшийся натянуть новую тетиву на лук, – рухнули на колени и принялись молиться: один – Христу, второй – Великой Богине.
Эомай ринулся на выручку Будре и Варениксу, намереваясь достать, наконец, проклятого братоубийцу, но тут в бой против него вступил сам Ланселат.
Трудно сказать, насколько была оправдана слава одного из лучших фехтовальщиков Империи, но на этот раз командор явно сплоховал. (А может, последствия колдовства сказались.) Бой он повел вовсе не так, как следовало.
Вместо того чтобы хотя б изредка уходить в оборону, он упорно продолжал атаку, и Мечехвост, предугадав следующее движение, парировал рубящий удар, нацеленный в голову, после чего острие его длинного меча косо чиркнуло по груди противника, разделавшись с лорикой. Рана была неопасная, но туника Ланселата враз набрякла кровью.
Внезапно один из преторианцев, отшвырнув ослабевшего противника, размахивая мечом, кинулся прямо на Мерланиуса. Наперерез ему метнулись двое рыцарей, но он опередил их на какую-то секунду. С занесенной над головой спатой очутился перед чародеем.
Вот клинок опустился вниз…
Странник просто хлопнул в ладоши, так что меч оказался зажатым между его ладонями. Одним движением вырвав из руки воина оружие, понтифик словно сухую палку переломил его о колено, а потом ударил оторопевшего гвардейца кулаком по голове. Тот рухнул на песок как подкошенный.
И именно в этот момент битва закончилась. Да так, как никто не ожидал.
Дело решил черный дракон – любимый зверь Мерланиуса, по-прежнему бестолково вившийся в небе.
Он внезапно сорвался с места, тяжело запрыгал по песку, помогая себе крыльями. Увидевшая это Орланда завопила от страха: ей почудилось, что ужасный черночешуйчатыи ящер намерен растерзать именно ее, повинуясь воле своего господина.
Но вышло совсем не так.
Дракон атаковал… людей Мерланиуса. Вернее, его самого.
Зависнув над ним, как бабочка над цветком, он схватил клыкастой пастью-клювом понтифика за одежду и поволок завопившего кудесника прочь от растерявшихся соратников, бестолково заметавшихся на месте и вопящих так, что слышно их было, надо думать, в Гелиополисе, а то и в Мемфисе.
Вот ящер выпустил своего хозяина из пасти, но лишь для того, чтобы, схватив когтями, поднять его в воздух. Захлопав перепончатыми крылами и тяжело взмыв в небо, куда-то потащил понтифика.
Схватка прекратилась сама собой.
Еще считаные мгновения назад готовые изрубить друг друга люди и нелюди смотрели на улетающего ящера, растворявшегося в небе.
– Вот так-то, – изрек Вареникс, отбрасывая в сторону палицу Саграмора, которой до этого гонял обезоруженного Потаскуна. – Нечего почем зря над бедной животиной изгаляться.
– Это ты?! – спросил Будря, и вопрос подхватили одновременно несколько голосов.
– А то ж, я все же с малолетства зверюшками заведую! А годков мне побольше, чем вам…
Речь его вывела рыцарей Круга Стоячих Камней из ступора. Недобро они воззрились на противников, прикидывая, не продолжить ли схватку?
Положение спас Потифар.
– Властью, данной мне августом, предлагаю почетную сдачу в плен, – хрипло молвил он, утирая пот.
Какое-то время воины стояли, сжимая клинки. А потом Ланселат обреченно махнул рукой, бросив меч к ногам жреца.

 

Убитых оказалось на удивление мало.
Двое охранников жреца, погибших при воздушной атаке, Галахад, налетевший на клинок Эомая, один из рыцарей, померший, кажется, от страха, и друид, ставший жертвой собственной наглости.
Драконы, приземлившись на песок, сидели, озадаченно вертя головами. Им некому было приказывать, и они не знали, что делать. К ящерам никто так и не решился приблизиться.
Пленники, не пытаясь бежать, сидели теперь в тени пальм оазиса, можно сказать, без охраны – трое преторианцев на дюжину человек. Эомай и осел отправились ловить Парсифаля и Гавейна, но все никак не могли найти.
Ранеными, без различия сторон, занимался леший.
– Ну вот, мил человек, – приговаривал он, бинтуя грудь бледного от потери крови Ланселата. – Что ж ты так сплоховал? Вроде приличный человек, а с кем связался? Нехорошо, нехорошо… А ну как август тебе головку-то отрубить прикажет?…
Сразившийся с Мерланиусом врукопашную преторианец был как будто жив, хотя и без сознания.
– Ты взгляни, – подозвал Орландину Потифар.
Воительница наклонилась, да и обмерла. Шлем охранника, хороший кованый шлем с гребнем треснул от кулачного удара, как переспевший арбуз.
– Уразумела, что бы с тобой было, если бы не сестра? – только и бросил он.
Тем временем неподвижно лежащий преторианец открыл глаза, недоуменно поднес руку ко лбу. Амазонка и советник переглянулись.
– Да, благодари отца с матерью, – молвила девушка.
– За… что? – недоуменно произнес все еще заплетающимся языком гвардеец.
– За крепкий череп! – уточнила она.
И рассмеялась.
– Ты зря веселишься, – нахмурился Потифар. – Думаешь – все, мы победили?
– А разве не так?
Жрец покачал головой:
– Мерланиус ушел – и это главное. Не забывай, за его спиной Арторий!
– Так они что, смуту поднимут? – удивилась Орландина.
– Могут и поднять! – печально подтвердил советник. – И, пожалуй, если такое случится, я бы не поставил на нашего августа.
– Ну, так их в два счета…
Потифар печально посмотрел на нее, качая головой.
– Есть орден Круга Стоячих Камней. Есть Британия! Да еще, считай, и Галлия, и Испания, и Тартесс с Эйрином. И за аллеманов я бы не поручился! А в нашей армии Артория многие просто обожают. Кстати, и в народе – тоже. Так вот и подумай – сколько люда пойдет за молодым и храбрым вождем против жрецов, правящих страной от имени нашего престарелого монарха? Да еще и магия! И неизвестно, что у Мерланиуса в запасе за фокусы! Представь: сотня вот таких красавцев, – кивнул он в сторону драконов, – над полем боя…
Орландина представила и испугалась.
– Ладно, будем надеяться, что боги милостивы, – подбодрил ее, улыбнувшись, Потифар.
– Ага, – раздался за их спинами надтреснутый голос Вареникса. – Вон, и знак подают.
Они посмотрели туда, куда тыкал пальцем лесной князь.
Высоко в ночном небе, в той стороне, где находился Гелиополис, проплывала яркая хвостатая звезда.
– Никак святая птица Бену пожаловала?! – изумился жрец.
– То-то и оно, то-то и оно, – закивал леший и добавил: – Ну, пойдем нашего жмурика отправлять восвояси, что ли? Он-то свое дело сделал. Пора бы и на покой. Вместе с его Книгой…

 

Сидя на все еще дергающейся в агонии туше ящера, Странник предавался сразу двум занятиям.
А именно – крыл отборным матом лешего, сестер и Потифара и тщательно подсчитывал сохранившуюся у него магическую Силу.
Выходило не так много, хотя и не так мало: треть от того запаса, с которым он вступил в битву.
Но как же неудачно все сложилось. Против него оказались сразу два чародея плюс этот проклятый оживший мертвяк!
Но какого качества покойничек! Кто ж его делал, хотелось бы знать! Мир, почитай, не магический, даже зомби качественного склепать – проблема из проблем, а тут такое!
Да и этот леший!
Несмотря на всю ненависть к странному представителю Древнего Народца (после победы, пожалуй, всех этих надо будет извести до последнего), Странник не мог не восхититься качеством заклятия.
Сообразив, что голой силой против понтифика не сладить, рыжий, так сказать, пошел другим путем! Всего и потребовалось, что внушить безмозглому летающему крокодилу, что его господина надо срочно спасать, уносить от жуткой опасности, да еще обычным «двойным узлом Згро» заблокировать телепатическую связь между животным и хозяином (обязательно следует учесть на будущее это слабое место).
И вот на тебе – прежде чем он, изловчившись, остановил сердце своего крылатого идиота, тот успел затащить его Древнейший знает куда!
Но как же он так вляпался! Это ж надо, как идиоту впасть в панику из-за старой книги, которая, может, и не пригодится.
Нет чтобы подготовиться получше. Хотя бы вооружить рыцарей какими-нибудь арбалетами. Поискать, может, в могильниках уцелела парочка гулей или грайверов. Наконец, плюнуть на все и пустить в ход какое-нибудь настоящее оружие…
Кинулся в бой, не подумав. И вот результат!
Ах, если бы с ним был Горро! Это чудище разметало бы врагов в пару минут голыми руками! Но что за невезение! Шатаясь по притонам, его верный телохранитель получил нож в спину и теперь гниет в земле.
Но, впрочем, нужно успокоиться – ничего еще не проиграно. Нужно всего-то вернуться в Британию, пополнить запас магии, и вперед. Не размениваться на мелочи, а сразу в Палатий, к августу!
По возвращении в столицу Потифара со товарищи ожидает бо-ольшой сюрприз!
Назад: Глава 16 ЗАВЕСА ПРИОТКРЫВАЕТСЯ
Дальше: Глава 18 КОНЕЦ И НАЧАЛО