17

Наступившее утро было, по обычаю, недобрым. Меня разбудили. Последствия такого произвола были ужасны. А что? Сами виноваты. Подмастерье имел дело только с драконами, а они по сравнению со мной сонной – мелкие ящерицы в домашнем террариуме. Вопли Куршавиэля эхом разнеслись по Крепости. Народ сбежался как по тревоге и толпой ввалился к полуодетой мне. Я, конечно, не лишена нормального тщеславия, но куча обозленных мужиков в моей спальне с самого утра – явный перебор. Куршавиэля привели в божеский вид, то есть нос уменьшили до обычных размеров, а рога пришлось спиливать – ветвистые отростки упорно не желали отваливаться или исчезать. Меня пытались пристыдить. Не вышло. Для этого надо совесть иметь, а она у меня то ли гулять ушла, то ли не проснулась еще.

Мне жестоко отомстили, вылив бочонок воды на голову, лишили завтрака и отправили во двор чистить золотого дракона. Изверги. Но, к моей чести, победа наглым эльфийским Мастерам далась нелегко. Пусть они опытнее и сильнее, но я не стеснялась в средствах, выдирая чьи-то волосы и пиная всех подряд. Словом, справиться со мной было не легче, чем с разъяренной, дикой кошкой, которой предварительно кто-то наступил на хвост.

Меня вытащили во двор, выдали ведро, мелкий песок, щетку, тряпку; указали, где колодец, и наглым образом удалились. Я прошипела вслед каждому парочку нелестных эпитетов, но меня проигнорировали, что особенно удручало. Ожидавший помывки Улфи скромно потупился и заметил, что раз в Крепость привела дракона я, то мне его и мыть.

– Да? – ехидно спросила я. – Тогда понятно, почему никто не спешил лечить черного, – боялись, что мыть придется.

Дракон обиженно надулся. Я облила его водой и принялась драить так, что, если бы не особое строение и прочность шкуры, в крепости появился бы замечательный скелет для проведения занятий по анатомии драконов. А золотой усердно делал вид, что ему все до магического светильника, хотя сам жмурился и чуть не мурчал от удовольствия.

Тем временем двор наполнился шустрыми Подмастерьями. Они таскали воду, мыли ящеров, чистили стойла – словом, шуршали. Мастера особого рвения не проявляли. Среди вкалывающего эльфийского молодняка обнаружился мой вчерашний знакомец Куршавиэль. Он ухаживал за огромным синим драконом, который, похоже, обладал дурным нравом и где исподволь, где явно мешал парнишке как мог. Стоило пареньку зазеваться, как мощная лапа как бы невзначай опрокидывала ведро, челюсти смыкались на щетке и ломали инвентарь в щепу, тряпка превращалась в клочья, песок высыпался. Куршавиэль стискивал зубы в бессильной ярости, но не мог ничего изменить. Конечно, поди поспорь с этакой махиной – наступит и не заметит, только брызги в разные стороны полетят. Улфи уже лучился в солнечном свете, как надраенный до блеска золотой, а синий дракон, казалось, с каждым взмахом тряпки становился все грязнее. Да-а-а. Тяжелый случай.

– Привет! – радостно поздоровалась я.

– Привет! – откликнулся Куршавиэль, вытирая крупный пот со лба.

Синий не мог не воспользоваться такой оказией. Он сунулся было к очередной щетке и получил от меня ведром в лоб. Дракон опешил от моей наглости. Все замерли как громом пораженные. Пришедший в себя синий взревел как сотня грифонов разом, из ноздрей ящера вырвались клубы дыма, мощная струя пламени обрушилась на ни в чем не повинный песок, превращая его в глыбы стекла. Быть бы мне горсткой пепла, развеянной по ветру, если бы за мгновение до этого зубы Ульфи не вздернули меня за шкирку. Золотой дракон легко закинул мою обалдевшую тушку на спину и шустро ввинтился в небо.

Синий смекнул, что наглая эльфийка за пределами досягаемости, и огорчился такой несправедливости жизни. Обиженный дракон взревел, досадуя на всех и вся, и тяжело взмыл в воздух. Я прижалась к шее дракона, как девушка к парню после возвращения оного из рядов доблестных вооруженных сил. В гневе синий дракон являл поистине устрашающее зрелище. Огонь, вырывающийся из огромной пасти, грозил сделать из нас недурственный шашлык из двух сортов мяса. К счастью, Улфи был гораздо маневреннее своего более крупного и тяжелого собрата. Он разворачивался буквально на кончике собственного крыла, умудряясь закладывать такие виражи, что синий не всегда поспевал за нами не только телом, но и взглядом.

– Как думаешь, он долго еще так продержится? – крикнула я дракону, стараясь перекричать свист ветра в ушах и при этом не навернуться.

– Конечно. Он же боевой дракон, – «утешил» золотой.

– А мы? Может, можно сделать что-нибудь?

– Попробую. Держись!

Последняя фраза настораживала, но совету я последовала, вцепившись в дракона всем чем могла. Жаль, хвоста не было. Лишняя зацепка не помешала бы. Золотой заложил крутой вираж, затем исполнил классическую «мертвую петлю». Во время исполнения фигур высшего пилотажа я мужественно не зажмурилась, решив встретить смерть с гордо поднятой головой и выпученными от ужаса глазами. А что? Смерть тоже женщина – может испугаться. Синий пытался не отставать, хотя на те же самые маневры у нерасторопного ящера уходило куда больше времени. Золотой завис прямо над головой соперника. На мгновение мне показалось, что Улфи решил покончить жизнь самоубийством, самоотверженно сгорев в пламени дракона. В горле пересохло так, словно там поселилось целое семейство колючих ежей. Мамочка моя! Роди меня назад! Как страшно-то!

Улфи ждал, наблюдая, как с неумолимостью злого рока приближается практически празднующий победу противник. Я, конечно, предлагала закончить воздушную гимнастику как можно скорее, но не с нашим же летальным исходом.

Золотой дождался, когда синий дракон приблизился слишком быстро и… ринулся вниз. Этого синий не ожидал. Он промедлил всего секунду и бросился следом. Тут у нас преимуществ не было. Только фора в злосчастную секунду, но оно даже хорошо. Упасть на землю – радость ниже среднего, весьма болезненная и смертельная. Золотой летел к земле с упорством маньяка, я уже видела тот памятник, который нам воздвигнут. На нем будет надпись: «У дураков и смерть дурацкая». Синий настигал, так как был гораздо тяжелее, а значит, и вниз мог лететь быстрее.

Вот он, песок двора. Я видела, как высыпавшие во двор эльфы таращатся во все глаза на будущую художественную роспись по песку. Улфи резко затормозил, расправив крылья. Меня подбросило так, что, держись я чуть менее крепко, катапультировалась бы, как летчик с подбитого истребителя, только без парашюта. Нас подбросило, но инерция падения еще влекла за собой, преодолеть силу земного притяжения оказалось не так-то просто. Посадка была жесткой. Вздымая тучу пыли и песка, Улфи проехался, сидя на хвосте. Глубокая борозда в грунте теперь могла с легкостью заменить крепостной ров, ежели в него пустить воду, да и для уток водоем недурственный получился. Словом, применений для сооружения найдется масса, а эльфы еще и недовольны. Вон как орут, ручками сучат, ругаются нецензурно. Совершенно неблагодарный народ.

Синий рухнул менее удачно. От серьезных повреждений спасла толстая шкура, но с тормозами у него было больше проблем, а потому и ров вышел гораздо глубже, и быстро наполнялся водой из поврежденного колодца. Переплюнул, зараза. Синий безобразник обозрел учиненный им беспорядок, свел осоловелые глазки в кучку и рухнул в обморок. Вовремя.

– Что вы сделали с моим драконом?! – возопил один из Мастеров.

Надо же, какой голос! С таким и магического кристалла не надо – и так услышат где угодно.

– Перестаньте кричать! – резко оборвала я начинающуюся истерику. – Вы меня утомляете.

– Утомляю?! – орал эльф. – С каким бы удовольствием я тебя выпорол, девчонка!

– Надо же, какие фантазии, – умилилась я, спешиваясь. – Ладно. Только, чур, потом я тебя связываю и делаю все что хочу.

Народ вокруг вытаращился на меня как на новогоднюю ель в июле. Орущий эльф не сразу вник в суть моего предложения, а когда до него наконец дошло, покраснел как рак. Золотой усиленно делал вид, будто поперхнулся, но звуки, издаваемые рептилией, подозрительно смахивали на еле сдерживаемое хихиканье. Я воспользовалась всеобщим ступором и гордо удалилась, предварительно шепнув посрамленному эльфу:

– Если что, ты ведь в курсе, где меня найти?

Свою комнату я, как обычно, не нашла. И почему я не удивляюсь? Зодчий, построивший эту крепость, имел весьма оригинальное представление о постройках. «Ну кто так строит?» – думала я, в десятый раз проходя одну и ту же галерею с портретами Всадников. Прямо Доска почета, решила я, обозрев оные. На одиннадцатый раз я наткнулась на обеденный зал. Уже прогресс. Голодный организм обрадовался этому факту, салютуя урчанием в желудке. Эльфы, восседавшие за столом, спокойно поглощали деликатесы, пока я тут, голодная и холодная, плутаю по коридорам!

Нет, плести заклинание я не стала во избежание порчи продуктов, а просто подсела к столу и потянулась к ближайшему пирогу. С мясом, с аппетитной корочкой… Так и просится в рот. Ням-ням. Заветный кусок оказался в руках, брызнули на тарелку горячие капли жира, я облизнулась в предвкушении и… надсадно взвыла сирена. Несколько секунд я таращилась на пирог, тихо зверея от того факта, что все едят нормально, а от меня охрану даже к пирогу поставили. От несправедливости хотелось выть. Меня никто не любит!!!

Эльфы вскочили со своих мест. Я расстроилась еще больше. Терпеть не могу жлобства. Недолго думая, я засветила куском в морду ближайшему сотрапезнику:

– Подавись, гад!

– Почему я? – спросил тот, скашивая глаза на перепачканное начинкой лицо.

Кусочки теста живописно повисли на острых ушах.

– Леди! – Голос особо представительного Мастера пронесся над столом зычно и певуче. – Мы ценим ваше рвение, но зачем же так бурно реагировать на тревогу? У нас есть и другие виды оружия.

– А что? На нас напали? – искренне удивилась я, радуясь тому факту, что никто не замагичивал от меня стол, просто на нас напали.

– А вы разве не слышите?

Действительно. Надсадный рев не стихал ни на мгновение и, кажется, поселился в голове навечно. Во дворе трубили драконы.

– Что за привычка отвечать вопросом на вопрос? – подбоченилась я.

Но меня проигнорировали. Глядя в спины удаляющихся Всадников, я поняла, что если не поспешу, то народ ринется в бой без меня. Мой долг – не допустить массового самоубийства. Короче, куда они без нас с Улфи?

Во дворе Подмастерья спешно седлали заметно нервничавших драконов. В небе кружили грифоны, норовя напасть на пока пеших Всадников, но драконам удавалось сдерживать натиск огнем.

– Куда-то собралась? – прошипел хозяин злополучного синего.

Его дракон щеголял заплывшим глазом и косился на нас с Улфи с опаской. Ха! Боится – значит, уважает.

– Допустим, – мило улыбнулась я приветливым, как у голодной волчицы, оскалом.

Впрочем, в какой-то степени так оно и было. Очень голодная Заклинательница плюс дракон – убойное сочетание.

– Тебя не пустят в бой. Даже седло не выдадут.

– С каких это пор, чтобы защищать родину, нужно особое разрешение? – парировала я, взлетая на спину дракона. – А седло – для слабаков. Чао!

Улфи издал утробный рык, которого от него никто не ожидал, и ввинтился в небо одним из первых.

Никогда не думала, что в небе может быть тесно. Битва представляла собой множество поединков. Вот грифоны окружили Всадника и уже праздновали победу, но тот запустил в нападающих магическим вихрем, и птиц просто смело в единый многолапый, многокрылый, верещащий шар. На меня тоже нацелились несколько грифонов, и пришлось отвлечься от интересного зрелища чужой схватки, чтобы заняться своей собственной. Ахурамариэль возник в моей руке. Я взмахнула голубым лезвием, словно давая отмашку. Золотой вертелся как уж на сковородке, успевая маневрировать, выписывая головокружительные трюки. Ему бы в цирке выступать! Я лупила по всему подряд, что хоть отдаленно напоминало врага.

Послышался верещащий звук. В небе появились новые участники – горгульи. Ну ё-моё! Откуда эти-то на наши головы? Будто одних грифонов мало.

«Умеешь же ты утешить», – скептически фыркнула я, косясь на новую напасть.

Бой вскипел с новой силой. От горгулий мы с Улфи предпочитали ускользать, благо твари оказались не особо поворотливыми. На моих глазах один из Всадников ухитрился всадить в одну горгулью меч, та окаменела и рухнула в пропасть вместе с оружием. Эльф расстроился, пришлось бедняге обходиться силами магии. Надо отдельно упомянуть, что сама Крепость Драконов имела удачное расположение на самом высоком из пиков горной гряды, и рухнувшие с дракона Всадники имели стопроцентную гарантию тонким слоем растечься по одной из многочисленных пропастей. Аргумент для драки до последней капли крови просто убойный. Словом, об отступлении не могло быть и речи.

Через некоторое время раздался ужасный грохот, осколки камня взмыли в воздух, разя своих и чужих. Я не сразу поняла, что же случилось. Все время уходило на то, чтобы не получить серьезных увечий и не рухнуть вниз, украсив своими останками дно пропасти и впоследствии наполнив животы грифов. Один из драконов получил здоровенным камнем по крылу и полетел вниз. Улфи метнулся следом, войдя в красивое пике. Всадника удалось подхватить практически возле самой земли. Он кричал, рвал на себе волосы и пытался броситься следом за своим драконом, но золотой крепко держал извивающегося в лапах эльфа, а с ящером такого размера не особо поспоришь. Осиротевший всадник не стал исключением из правил. Справиться с железной хваткой Улфи он не смог и благополучно соскользнул в обморок. Дракон осторожно пристроил бесчувственное тело между роговых пластин гребня.

Я взглянула вниз и обомлела. Крепости больше не существовало. Это были даже не руины, а просто хаотичное нагромождение камней. Кто мог совершить подобное? И главное – как? Крепость на вид была неприступна, и подобраться незаметно к самым стенам не представлялось возможным. Оставшиеся грифоны и горгульи создавали скорее видимость боя и немного погодя отступили, оставив нас зализывать раны. Преследовать противника мы не решились, твари запросто могли заманить нас в ловушку и добить. Доставить им это удовольствие? Ну уж нет.

Для приземления избрали горную вершину неподалеку от остатков Крепости. Уставшие драконы тяжело заходили на посадку, не менее уставшие Всадники практически падали на камни. Лично я после такой мясорубки готова была целовать каждый камешек индивидуально. Только когда приземлился последний дракон, стало ясно, как нас мало осталось. Почему нас не добили? Силы противника были куда более многочисленны. Да, мы рубились с яростью берсерков, но падение Крепости так деморализовало выживших, что взять нас тепленькими не представляло особого труда. Почему же они отступили?

«Все просто. Они добились того, чего хотели. Крепости Драконов больше не существует. Всадники лишились не только большей части драконов, но также своих Подмастерьев. Чтобы оправиться от такого удара, потребуются даже не десятилетия – века». – В голосе Ахурамариэля слышалась затаенная печаль.

«А нас просто сбросили со счетов? Решили не возиться с убогими?» – печально осведомилась я, осознавая, что те, с кем я еще утром совместно чистила драконов, уже мертвы.

После такого взрыва никто не мог выжить.

Я задумалась. Неужели в такой ситуации совершенно ничего нельзя сделать? Во мне бурлила неутолимая жажда мести. И пусть говорится, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным. В данном случае промедление может стоить жизни куче народу. И возможно, мир будет завоеван, пока я собираюсь с мыслями. Я пойманной тигрицей заметалась по небольшому скальному карнизу.

Тем временем Улфи бережно сгрузил бесчувственного Всадника, предварительно расчистив площадку от камней. Один из эльфов приблизился к бесчувственному телу и осторожно опустил раскрытую ладонь на веки застонавшего было Всадника. С губ Мастера слетели тихие слова, в которых я без труда узнала усыпляющее заклятие.

– Пусть поспит, – прошептал Мастер в ответ на мой вопросительный взгляд. – Пусть еще хотя бы на одну ночь забудет, что осиротел.

«Осиротел». Это слово, пожалуй, очень точно описывало постигшее юного Всадника горе.

– Это был их первый бой.

– И последний, – печально вздохнул Улфи.

– Да, и последний, – медленно кивнул Мастер.

Он понял драконий язык? Значит, не все Всадники профаны в этой области.

Мастер горько улыбнулся, словно подслушав мои мысли:

– Моя мать была Заклинательницей.

– И поэтому вы знаете драконий?

– Да.

– Поэтому Мастер Голландиэль хотел на мне жениться, даже считая, что у меня крыша поехала? – пронзила внезапная догадка.

Да какое мне, собственно, дело до мотивов Голландиэля? Но то, что я понадобилась кому-то даже в безумном состоянии (а Верховная позаботилась о том, чтобы он знал о моем умопомрачении), оставляло мерзкий отпечаток, словно в грязи вываляли.

– Не понял, – сказал удивленный Мастер.

– Да что тут непонятного? Этот, с позволения сказать, жених даже на Поединок меня вызвал – так приспичило под венец.

– Действительно? И когда свадьба? – заинтересовался разговором еще один Всадник, в котором, несмотря на запекшуюся на лице кровь, я узнала Мастера Эррариэля.

– Какая свадьба? – опешила я. – И почему все так и норовят спихнуть меня замуж? Что я вам такого сделала?

– Так ведь Голландиэль победил.

Ничего себе утвержденьице!

– Откуда такие сведения? – прошипела я. – Победа осталась за мной, и итог нашего Поединка вы имели возможность наблюдать.

– Так это вы умудрились обратить его в дракона? – ахнул народ.

Да. Есть чем гордиться. Я победила эльфа в Поединке. Честь и слава мне за это.

– Представьте себе! – заслуженно возгордилась я, пытаясь изобразить позу повнушительнее.

В этот момент моего триумфа на ровную площадку приземлился красный дракон. Всадник тяжело спрыгнул вниз и снял шлем, явив нашему взору самого Мастера Драконов Голландиэля. Его лицо заметно осунулось, под глазами залегли темные тени, а бледное, изможденное лицо в обрамлении черных волос придавало их обладателю сходство со знаменитой нежитью, называемой вампир. Все уставились на Мастера в ожидании то ли чуда, то ли пророчества. По крайней мере, вид у всех был именно такой.

– Они привлекли орков и устроили подкоп, – заявил он.

Все понимающе закивали. Я почувствовала себя полной идиоткой, так как понятия не имела, о чем это он.

– Может, кто-нибудь просветит меня, о чем речь? – спросила я.

Все погрузились в молчание. Я тихо зверела, обдумывая план погрома, который непременно устрою, если мое любопытство не удовлетворят прямо сейчас. Затянувшуюся паузу нарушил Голландиэль:

– Темные силы использовали орков, чтобы устроить подкоп под Крепость и заложить амулет хаоса.

– А что такое амулет хаоса? – тихо полюбопытствовала я, тут же пожалев о своем любопытстве. Видимо, предполагалось, что об этом амулете знают все.

– Амулет хаоса – это амулет, в котором заключен хаос в сжатой форме. Субстанция нестабильна, поэтому амулет создать сложно, он требует очень больших затрат магии и жертвоприношений. Но иногда результат того стоит. При активации амулета хаос вырывается на свободу и разрушает все на своем пути. Радиус поражения зависит от силы мага, его создавшего.

– Ну что ж, осталось только найти этого самого мага и объяснить ему в доступной форме, что у него больше нет будущего.

– Похвальное рвение, – ухмыльнулся кто-то из Мастеров. – Но вам не кажется, леди, что война не женское дело? Будь моя воля, вас бы вообще в битве не было.

– Замечательно, – иронично откликнулась я. – И лежали бы мои бренные останки где-то в братской могиле под развалинами. Хотя я же вас, уважаемый, не зову с собой. Так что нечего волноваться. Ваша высококачественная эльфийская шкура останется целой и невредимой.

Эльф побледнел от злости и, скрежеща зубами, прошипел:

– Была бы ты мужчиной, девчонка…

– Да не дай бог!

– Ты никуда не полетишь.

– Смею напомнить, что я вам не подчиняюсь. Те, кто имел право отдавать мне приказы, благополучно почили. Так что вы, уважаемый, занимаетесь напрасным сотрясением воздуха. Я поеду, полечу или пойду туда, куда мне заблагорассудится, а если кто хочет возразить, пусть подойдет ко мне – я похороню за свой счет. – В моей руке возник меч. – Итак, есть желающие отведать, насколько остер мой клинок?

Народ потрясенно безмолвствовал. Я обвела окружающих тяжелым взглядом, тряхнула гривой пепельных волос и констатировала:

– Полагаю, что нет. Раз так – мне пора. Счастливо оставаться.

Минут пятнадцать мне потребовалось, чтобы объяснить золотому дракону, что я не свихнулась от потрясения и что я отправлюсь в поход вне зависимости от того, составит он мне компанию или нет. В конце моего пламенного монолога Улфи терпеливо возвел очи горе, издал мученический вздох и согласился, справедливо рассудив, что вместе у нас больше шансов выжить или хотя бы угробить больше врагов, чтобы не было так обидно умирать молодыми.

– Погодите! Я с вами, – раздался голос Голландиэля.

Я потрясенно застыла. Вот уж не ожидала. Просто день сюрпризов какой-то.

– Ты не обязан этого делать, – одернул его Мастер, считавшийся здесь главным. – В конце концов, все Заклинательницы немного чокнутые.

– Возможно, – согласился Голландиэль.

– Тогда почему? У вас нет плана, а идея и вовсе дурацкая. Идти неизвестно куда, чтобы мстить неизвестно кому.

– Возможно, – снова спокойно согласился Голландиэль. – И все же я попробую рискнуть. Сидеть здесь и ждать, когда враг о нас вспомнит самостоятельно выше моих сил. К тому же малыми силами будет больше шансов прорваться.

– Идиоты, – вздохнул Мастер Эррариэль.

Кажется, он завидовал. Мы сели на драконов.

– Я с вами! – Всадник, потерявший дракона, стоял, пошатываясь, моргая широко раскрытыми синими глазами.

Его волосы были похожи на снежное покрывало, хотя, когда он засыпал, шевелюра точно была золотой, как пшеница.

– Я с вами.

– Не дури, Мистрадиэль! – окрик старшего Мастера прозвучал резко, как удар хлыста. – Глупо умирать в бессмысленном походе.

– Умирать? – эхом откликнулся тот. – Умереть может только живой.

От этой фразы у всех присутствующих мурашки пробежали по телу. Повинуясь какому-то наитию, я подошла к новоявленному камикадзе и ударила его в грудь. То, что я сказала, было словами на древнем языке, о существовании которого помнили разве что драконы. Эльф покачнулся, выгнулся дугой… Я не стала наблюдать дальнейшие метаморфозы и вернулась к Улфи. К моменту, когда я уже сидела на его спине, эльфы пытались унять бьющегося на земле Мистрадиэля, но их смело в сторону мощным потоком магии. Через минуту на скале стало одним драконом больше. Радостные драконы приветствовали белого собрата дружным ревом.

Новорожденный дракон, немного шатаясь от непривычки передвигаться на четырех конечностях, грузно двинулся к краю скалы. Все невольно ахнули, когда белоснежная рептилия прыгнула вниз. Улфи взлетел следом, но, к счастью, помощь не понадобилась. Белый расправил мощные крылья, поймал восходящий поток и теперь парил в ожидании красного дракона.

Под шумные рукоплескания, трубный рев и восторженные крики оставшихся наш поход начался.