2
Мы с Васькой прибыли, когда гости все давно собрались. Дом, где проходила вечеринка, нельзя было спутать ни с каким другим. Праздничная иллюминация освещала его сотнями огней и была хорошо видна даже с высоты птичьего полета. Так что с посадкой проблем не возникло. Гости сбежались посмотреть на мое эффектное приземление, как на аттракцион. Я не осталась в долгу и сначала вошла в глубокое пике и выровняла метлу практически у самой поверхности земли, когда гости уже замерли от ужаса, что вот-вот подъездную дорожку украсят две котлеты, одна из которых черная и волосатая. Но я села мастерски, только прическа немного растрепалась. Народ облегченно выдохнул и разразился аплодисментами.
– Позерша, – фыркнул Ахурамариэль.
«Завидуешь», – внутренне усмехнулась я.
– Было бы чему. Тебя на празднике как главное шоу подают, а ты и рада стараться.
«Подумаешь, – пожала плечами я. – Хозяевам приятно, а мне нетрудно».
– Конечно, приятно, – неожиданно согласился этот зануда. – На скоморохов тратиться не надо.
Я не нашлась с ответом и просто раздраженно вертела в руках метлу, когда ко мне подошел хозяин дома Валерий Богданов. Мужчина был маленького роста и больше напоминал затянутого во фрак колобка.
– Виктория! Здравствуйте! Познакомьтесь, господа, это наша знаменитая ведьма.
– Вот видишь, что я говорил, на тебя разве что пальцами не показывают.
«Тебе не удастся испортить мне праздник. В конце концов, каждый имеет право развлекаться как может», – пожала плечами я.
– Пойдемте, я познакомлю вас с другими гостями.
Следующие полчаса слились в какое-то размытое цветное пятно из ярких тканей, какофонии звуков, сплетающейся из разных имен. Я кому-то улыбалась до боли в мышцах лица. Нет. Все-таки светская жизнь не для меня.
– Привыкай, – мерзко хихикнул меч. – Ты ведь у нас без пяти минут принцесса.
Я не удостоила вредину ответом, но настроение начало портиться со стремительностью лавины, сходящей с гор.
Последними мне представили отпрысков семейства. Ими оказались высокая статная девица, правильные черты лица которой портило слишком высокомерное выражение; миловидная блондинка, словно сошедшая с глянцевых обложек журналов или из раздела светской хроники и прыщавый юнец лет шестнадцати, долговязый и сутулый. Ни один из отпрысков не имел с отцом даже отдаленного сходства. Не знаю как сын, но барышни от этого явно выигрывали.
Первая окатила меня ведром презрения с высоты своего несомненного превосходства над какой-то там деревенской ведьмой.
– София, – манерно протянула она с таким видом, словно одним звуком своего голоса оказывала огромную честь, и демонстративно поправила безумно дорогое брильянтовое колье.
Я мило улыбнулась, послушно принимая вид деревенской простушки и наивно хлопая глазами. Васька поперхнулся, смерил девушку пристальным взглядом кошачьих глаз и молвил человеческим голосом, протягивая пушистую лапку, словно для поцелуя. Затем передумал, выудил откуда-то высокий блестящий цилиндр и отвесил куртуазный поклон, как придворный эпохи мушкетеров.
– Василий, – важно представился пушистый пройдоха.
– Говорящий кот! – воскликнула блондинка и радостно захлопала в ладоши, словно маленькая девочка, обнаружившая под новогодней елкой куклу, о которой мечтала целый год.
– Ника, – ласково пожурил ее отец, – сначала полагается представиться, а потом выражать восторги по поводу необычности кота. И чему тебя учит мисс Смит?
– Ой, – осеклась та, – меня зовут Вероника.
Девушка сделала элегантный книксен.
Юноша тщетно пытался объяснить, как его зовут, но засмущался, стал краснеть и в конце концов совсем сбился с мысли. Тут вмешался отец и сообщил, что наследника зовут Аркадием и он мечтал стать ведьмаком, но ни одна проверка так и не выявила у претендента хоть каплю магического таланта.
Гарандарэль решил воспользоваться отсутствием так называемой невесты, чтобы спокойно осмотреть место своего проживания на ближайшие несколько дней. Все равно заняться здесь больше нечем. Это он здорово придумал – спрятаться у своей нареченной. Отец никогда не догадается искать сына именно здесь. Впрочем, говоря об отце, ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. В конце концов, сроки поджимают и по следу пущены лучшие ищейки клана. Этих просто так со следа не собьешь, а магических сил практически не осталось. Если повезет, то времени накопить энергию для следующего пространственного перехода хватит.
Дом был большим, добротным. Эльф размеренно прогуливался по комнатам, рассматривая интерьер, как экспонаты музея. Раз хозяйка ведьма, то в доме должна быть комната для приема посетителей и лаборатория. Гарандарэль просто распахивал все двери подряд, пока не наткнулся на запертую.
– Ага, – довольно потер он руки. – Вот сейчас и узнаем, чем живет современная ведьма.
Он внимательно осмотрел замок, который не представлял собой ничего слишком заумного, нащупал магическую защиту (тоже так себе) и приготовился к противоправному деянию. Нет. Гарандарэль вовсе не собирался грабить доверчивую невесту, приютившую его под своей крышей, просто она так быстро исчезла в неизвестном направлении, прихватив с собой кота и метлу, совершенно не озаботившись развлекательной программой для гостя. И ведь он не собирается делать ничего дурного. Просто посмотрит…
Гарандарэль осторожно, ласково коснулся магических нитей хитрого заклинания и принялся распутывать сложный узор. Для следующего препятствия в виде врезного замка с секретом Гарандарэль припас комплект отмычек. Но только он приготовился к вскрытию, как получил удар по рукам. От неожиданности Гарандарэль подпрыгнул на месте и выругался так витиевато, что сам себя зауважал и удивленно вытаращился на воинственно настроенного домового, решительно стиснувшего в руках внушительного вида веник.
– Хозяйка не велела сюда входить.
– Серьезно? И кто мне сможет помешать? Уж не ты ли?
– Именно я, – многозначительно кивнул Дворя и… оглушительно свистнул.
Раздалось клацанье когтей, и в коридор ворвались Волчок с Диком.
– Песики, – радостно расплылся в улыбке эльф, судорожно прикидывая пути к отступлению. – Хорошие собачки.
К сожалению, строитель дома не предвидел, что в узком коридоре придется искать спасения от монстров. Гарандарэлю тоже не улыбалось очутиться в желудках мутантов в виде мелкошинкованного фарша с перспективой выйти наружу только естественным для пищеварения путем. Монстры радостно оскалились в предвкушении вкусного и питательного ужина. Эльф пригорюнился. Наверняка вредная невеста не кормила домашних любимцев как минимум неделю, специально на этот случай. Гарандарэля не очень-то волновал тот факт, что Виктория не ясновидящая, а значит, не могла предугадать его появления в собственном доме.
Принц не нашел ничего лучше, как упереться руками и ногами в противоположные стены и попытаться найти убежище на потолке, вцепившись в светильник. Одного он не учел. Волки-мутанты прекрасно лазали по стенам и по потолку. В принципе для них не было особой разницы.
– Убери их! – завопил Гарандарэль, с ужасом наблюдая, как пара волкообразных монстров с чувством точит когти о стену.
Домовой гаденько усмехнулся и нагло заявил:
– Хозяйка не велела никому входить в эту комнату, особенно в ее отсутствие.
– Ладно. Уговорил, – быстро согласился эльф. – Я даже в эту сторону думать не буду, только отзови своих монстров.
В это время раздался звон разбитого стекла и в дом влетело нечто растрепанное, с перьями, напоминавшее оживший пернатый шар, только с глазами. Он бестолково заметался под потолком, сбивая все, что попадалось на беспорядочной траектории его полета. Первой его жертвой стала ваза, затем один из светильников. Звон стекла пронесся как похоронный набат по карьере домового. Осколки стекла мелким дождем осыпались на пол.
– Это еще что такое?! – возмутился Дворя.
И было чему. Только хозяйка за порог, как у него все вышло из-под контроля. Если Виктория вернется и застанет в доме погром, то выставит незадачливого домового раньше, чем он успеет открыть рот для оправданий. Несчастный Дворя готов был рвать волосы, причем на всем организме, куда только могли дотянуться руки.
Между тем комок перьев столкнулся с эльфом, тот ахнул от неожиданности, грохнулся вниз, как паук при встрече с веником, и попал аккурат на спину пускавшего слюни Волчка. Мутант не ожидал подобного финта от предполагаемой добычи и вместо того, чтобы хорошенько цапнуть наглеца, дабы другим неповадно было, издал визг подзаборной шавки и кинулся наутек. Дик воспринял происходящее как своего рода игру и с радостным лаем кинулся следом. Откуда-то с первого этажа послышался грохот ломаемой мебели, звон посуды и возня. Седеющий на глазах Дворя понял, что по возвращении хозяйки его наверняка не только убьют, но четвертуют прилюдно в назидание остальным, как позор рода домовых.
Комок перьев врезался в очередной светильник, пребывающего в прострации домового осыпало стеклом, как блестками, но он этого даже не заметил. Впрочем, случись именно в этот момент землетрясение, Дворя и глазом не повел бы. Сверху прямо на голову шлепнулся встрепанный и слегка контуженный филин.
– Вика дома? – спокойно вопросил он у домового, застывшего, как памятник сельскому труженику, у которого пьяный тракторист не только вспахал огород, но и асфальт сверху уложить успел.
Филька-филин (а это был именно он) задумчиво почесал когтистой лапкой затылок, помахал ею перед окаменевшим лицом домового и пригорюнился.
– Да-а-а. Случай тяжелый, – констатировал он, осторожно постукивая Дворин лоб, послушал гулкий звук и вздохнул: – Можно сказать, клиника… Где хозяйка?!
Вопить пришлось долго. Филька сначала просто орал, потом выкрикивал фразу по слогам в каждое ухо, пока не охрип и окончательно не потерял голос.
– Эдак я ничего не добьюсь, – огорчился он. – Что же делать?
В этот момент окно распахнулось и в него влез рыжеволосый эльф.
– Вот это да! – восхитился Филька. – Сегодня просто день открытых дверей.
– Скорее окон, – усмехнулся пришелец. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? И где можно найти Викторию?
Филин пожал плечами.
– Откуда я знаю. А этот, – филин постучал лапкой по голове домового для наглядности, – молчит как рыба.
– Сейчас разберемся, – уверенно заявил эльф.
Он легко спрыгнул с подоконника, подошел к домовому, слегка похлопал его по плечу и тихо, но убедительно скомандовал:
– Отомри.
Дворя захлопал выпученными, полными трагизма глазками и осоловело поинтересовался:
– А ты хто?
– Жених Виктории. Где она?
– Ничего себе, – удивился домовой. – Значит, у нее два жениха.
– Выходит, два, – немедленно согласился Филин. – Вы, любезный, не отвлекайтесь. Где хозяйка-то?
– Минуточку. – Эльф легко сбил филина с макушки домового. – И кто у нас второй жених?
– Вы.
– А первый где?
– Слышишь грохот? Это он бесчинствует, ирод. Что я хозяйке-то скажу?!
Лицо эльфа стремительно помрачнело, и выражение его приняло какой-то зловещий оттенок. Он выхватил меч и ринулся вниз со скоростью атакующего единорога. Внизу раздались чьи-то вопли, жалобный визг, рычание, грохот усилился, но теперь еще и стены заходили ходуном, словно какой-то факир перепутал дом с коброй и заиграл для него на дудочке.
– А-а-а-а! – горестно взвыл Дворя, плюхаясь на пол и начиная рвать на себе волосы. – Что я хозяйке скажу?!
– Хочешь, я сообщу ей трагическое известие вместо тебя? – ласково предложил филин.
– Не-э-эт, – возрыдал Дворя.
– А где сейчас Вика?
– Да с Васькой… на метле… в гости укатила.
– Что ж, будем искать… Спасибо, – поблагодарил Филька, прежде чем вылететь в окно.
Морально уничтоженный домовой, горестно всхлипнув, шмыгнул носом, утер слезы рукавом и отправился искать свой заветный узелок. У него осталось только одно, последнее, средство, чтобы спасти свой авторитет в глазах собственной хозяйки. Домовые прибегают к нему только в крайнем случае. И сейчас был именно такой.
В узелке, с которым домовой прибыл на будущее место работы, помимо трав, фотографий родных, настольной книги домового «Самоучитель начинающего домового, или Как привязать к себе хозяина» было старенькое, но все еще исправно функционирующее блюдечко с золотой каемочкой. К нему прилагалось наливное яблочко, но плод слопали мыши, остался только огрызок. Дворя был слишком потрясен устроенным погромом, чтобы расстраиваться из-за подобных мелочей. Он тяжело вздохнул, осознав весь трагизм ситуации и несправедливость бытия, после чего вышел в сад и сорвал первый попавшийся плод. Яблоко оказалось недозрелым. Но на безрыбье…
В гостиной царил полный погром, хотя это слово не вполне отражает масштабы бедствия. Женихи дрались не на жизнь, а на смерть, в повышенном скоростном режиме. Взор обычного человека смог бы выделить только расплывчатое пятно, бестолково мечущееся по комнате. В процессе было разбито все, что можно было разбить, сломано все, что могло сломаться, даже обои умудрились оборвать со стен. Пара мутантов спокойно лежала в углу, вывалив розовые языки, предоставив эльфам самим разбираться, кто кого сильнее, а уж с оставшимся в живых волкам справиться – раз плюнуть.
Домовой с тоской освидетельствовал причиненный ущерб и горестно взвыл. Волки с радостью подхватили его начинание. Дворя всхлипнул, вытер невольные слезы рукавом и тенью прошмыгнул в кухню. Трясущиеся ручки долго не могли зажечь огонь, но справились с этой непосильной задачей. На блюдечко было торжественно возложено яблоко. Целую томительную секунду плод пролежал на гладкой фарфоровой поверхности совершенно без движения. Дворя ждал, затаив дыхание, даже губу прикусил. Неужели придется снова красться мимо сцепившихся из-за ведьмы эльфов и выбираться в сад, чтобы найти более подходящий плод?
– И что эти двое нашли во вздорной ведьме? – недоумевал Дворя.
Но тут же осекся, испуганно вжал голову в плечи и боязливо заозирался: не услышал ли кто? И в этот момент яблоко наконец сдвинулось с места и покатилось по блюдцу. Домовой облегченно вздохнул. За другим фруктом тащиться не придется. Жизнь налаживалась. Поверхность блюдца покрылась крупной рябью, внутри что-то громко щелкнуло, затрещало и появилась всклокоченная со сна голова домового Вени, который жил у Бабы-яги.
– Дворя! Ты в курсе, что нормальные домовые сейчас десятый сон видят?
– Для нормальных домовых как раз самое время работать, пока хозяева спят, – парировал Дворя.
– Средневековая чушь! – отмахнулся оппонент. – Надеюсь, повод действительно очень важный.
– Да! Это ужасно! – возопил несчастный домовой.
Крик души его был так громок, что его услышали сквозь закрытую дверь и звон металла.
– Что это было? – удивленно спросил Гарандарэль.
– Хватит отговорок, – оборвал его Тирандерель. – Если струсил, так и скажи.
– Я?!
Бой вскипел с новой силой.
– К Виктории приехали женихи и теперь громят гостиную, – простонал Дворя.
В глазах Вени зажегся огонек любопытства.
– Ну прям как моя в молодости! – хихикнул он. – Это она сейчас такой затворницей стала, а раньше… Ух!
– Знаешь, может, это и ужасно, но меня мало интересуют развлечения Бабы-яги в молодости. У меня тут два эльфа дерутся. Вот-вот дом рухнет.
– Так они эльфы? – уважительно присвистнул Веня.
– Ага. И один из них, между прочим, принц, – преисполнился гордостью Дворя.
А все-таки хорошая у него хозяйка. Где это видано, чтобы из-за ведьмы высокородные эльфы разборки чинили? А у нас так даже запросто.
– Если я правильно тебя понял, Виктории нет, и она сильно рискует вернуться на руины собственного дома?
Дворя кивнул.
– Жди. Еду.
Веня отключился. Немного успокоенный Дворя решил дождаться более опытного товарища.
Стол буквально ломился от яств. Застолье организовали прямо на открытом воздухе под роскошными шелковыми тентами, напоминавшими расшитый шатер сказочной Шахразады. Я с вожделением поглядывала на многочисленные лакомства, судорожно соображая, что лучше: полететь домой и там поесть перед сном, или сначала наесться до отвала, а потом и честь знать. Праздник в самом разгаре, меня вряд ли хватятся. Тут позвали к столу. Это и решило исход дела. Я спокойно уселась поближе к любимому салату «Казанова» и уже потянулась к заветной ложке, когда прямо в блюдо рухнул филин. Народ вокруг так и застыл, наблюдая как кусочки лакомства медленно сползают по ошеломленным лицам товарищей. Я обреченно замерла, потрясенная несовершенством мироздания. Первым нашелся Васька:
– Ты что творишь, ирод? – сурово вопросил он, выхватывая ложку из моих рук и норовя попасть по обнаглевшей птице. – Ты почто хозяйку мою без любимого блюда оставил?!
Филин ловко лавировал между блюдами, причем умудрялся проделывать маневры, не переворачиваясь на живот, загребая крыльями по скатерти, как гребец байдарки, не забывая зачерпывать снедь с тарелок и смачно хрустеть уворованным. Васька понял, что совесть в птице вряд ли проснется из-за полного отсутствия таковой, потому сцапал филина за хвост. Тот взвыл, страшно тараща глаза, и сделал неудачную попытку клюнуть обидчика, за что быстро схлопотал по клюву.
– Ах, ты еще и клюв распускать! – возмутился кошак. – Да я тебя!
С душераздирающим мявом Васька вцепился в филина. Комок из меха и перьев прокатился словно шар для боулинга по столу, как по дорожке, сбивая тарелки не хуже кеглей. Блюда полетели в разные стороны, будто конфетти в новогоднюю ночь. Разряженные по последнему писку моды, которой какой-то извращенный садист в очередной раз нагло наступил на хвост (иначе как объяснить практически полное отсутствие платьев на дамах?), гости с некрасиво отвисшими челюстями и вытаращенными глазами тщетно пытались осмыслить происходящее. Я честно пыталась задушить смех в зародыше. Получалось плохо.
Тем временем комок из птицы и кота благополучно разгромил все на своем пути и со всего размаху врезался в застывшую статуей Софию. Она тут же была исцарапана и искусана. Филька сделал попытку укрыться от преследователя в волосах девушки, но лапки запутались в залакированных прядях, как в силках, та завизжала и кинулась в сад, унося на себе окончательно увязшую в шевелюре птицу.
– Куда?! – возопил разъяренный как тысяча чертей кот. – От меня еще никто не уходил!
Он схватил со стола половник и умчался следом, вопя нечто ругательное.
– Виктория!!! – Вопль хозяина дома наверняка был слышен даже в академии. – Что это значит?!
Я поморщилась, как от кило лимонов, обреченно вздохнула и с видом великомученицы, которой уже надоели разнообразные просители, скулящие о несправедливости бытия, пожала плечами. Ну что тут скажешь? Везде погром. Вечеринка удалась. Гарантия сто процентов – гости никогда не забудут этот вечер. А разве не к этому стремятся хозяева?
Я открыла было рот, чтобы произнести нечто банальное, типа «се ля ви» или «если не хочешь обижаться на меня утром, не стоит пить со мной вечером». Но тут в кустах сирени что-то сверкнуло. Я с силой толкнула мужчину, он взвыл, как пожарная сирена, и со всего маху уселся на стул. Изящный предмет мебели обиделся на неуважительное отношение, жалобно скрипнул и разлетелся вдребезги. Богданов не успел удивиться, когда я шлепнулась на него сверху. Не знаю, что он подумал, но шаловливые ручки слишком уж активно прошуршали по моей талии. Ну погоди у меня. После я тебе такой чирей на заднице организую! Месяц сидеть не сможешь, озабоченный.
Над головами просвистела темная тень. Значит, не ошиблась. Мысль принесла некоторое удовлетворение, можно сказать спокойствие. Несмотря на это безопасное чувство, Ахурамариэль внутри настороженно напрягся.
Высокий женский визг прорезал ночную тьму. Я вскочила на ноги, и довольный таким обстоятельством меч прекрасной эльфийской стали возник в руке как по волшебству. Впрочем, отчасти так оно и было.
– Где эти смертники?! – поинтересовался он. – Сейчас мы из них нарезку делать будем.
Здоровенный вурдалак придавил Богданова-младшего к земле и пытался добраться до тонкой шеи юноши. Этому мешал внушительного вида поднос, судорожно стиснутый в побелевших от напряжения пальцах. В глазах парня застыл ужас. Остальные гости предпочли удалиться не прощаясь. Причем разбегались кто куда, без всякого плана, совершенно не задумываясь о том, что ночная тьма может таить в себе уйму таких же монстров или даже чего похуже. Народ, который только недавно с умным видом рассуждал о поэзии, котировках на фондовом рынке и последнем фильме, превратился в перепуганную, обезумевшую от страха толпу. Некоторые даже не смогли найти выход из шатра самостоятельно и теперь, плотно спеленатые шелковой тканью, тихо млели от страха, ожидая своей очереди.
Я не нашла ничего лучше, как дернуть монстра за хвост. Вурдалак огрызнулся в ответ, грозно рявкнул и рефлекторно поджал свой метроном. Видимо, эта часть тела была чем-то особенно дорога нежити. Кто бы мог подумать.
Вурдалак быстро опомнился, и ко мне обернулся оскаленной мордой разъяренный зверь, горящий жаждой реабилитироваться за досадную слабость. Я взмахнула мечом. Нежить мазнула в мою сторону не менее внушительными когтями. Мы оба на мгновение застыли, напряженно оценивая возможности соперника. Аркадий воспользовался моментом и тихо скользнул в обморок. Вот так всегда. Пока слабый пол решает насущные проблемы, сильный тихо сопит в две дырочки на диване, а в данном случае на земле.
Тварь подняла переднюю лапу с когтями и нервно мазнула в мою сторону. Я успела уйти в сторону раньше, чем кинжалы когтей смогли причинить какой-либо вред. Нежить кинулась, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от земли. Я шлепнулась на землю и перекатилась, чувствуя как неровности рельефа больно впечатываются в тело. Первоначально движение задумывалось как эффектный перекат, но вышел неуклюжий кувырок с риском переломов конечностей. Ладно. Тут не до красоты.
– Ага. Плохому танцору… – ехидно прокомментировал меч.
«Не предлагаешь – не критикуй», – устало отмахнулась я.
Тварь серой тенью пролетела надо мной. Могу поклясться, что почувствовала смрадное дыхание на коже. Непередаваемое ощущение. Нежить проскрипела когтями по столу, снимая со столешницы стружку и превращая скатерть в лоскуты. Она разочарованно взвыла, обнаружив собственный промах, и попыталась брыкнуть меня задними лапами. Такое скорее ожидаешь от лошади с дурным характером. Я еле успела отшатнуться, и в поле моего зрения снова попал пушистый хвост. Недолго думая я вцепилась в пушистый отросток и сделала попытку крутануть тварь на месте. Маневр не вполне удался, я не учла ни солидного веса твари, ни того, что стены шатра из материи. Первым в шелк врезался вурдалак. Вот что значит море адреналина в крови. По инерции меня пронесло следом.
Шелк плотно облепил со всех сторон, мешая дышать. Я ругалась, земля подо мной отчего-то ходила ходуном. И прежде, чем я смогла удивиться, меня понесло куда-то в темноту. Последовало несколько головокружительных скачков, во время которых ноги с головой попеременно менялись местами. Я орала что-то очень нецензурное, пытаясь удержаться на взбесившейся земле. Особенно сильный толчок запустил мою уже изрядно потрепанную тушку в полет, я ощутимо припечаталась спиной оземь. И только быстро удаляющийся вой вурдалака свидетельствовал о реальности случившегося.
– Поздравляю, – с максимумом сарказма заявил Ахурамариэль. – Ты только что умудрилась оседлать вурдалака. Твое имя, как основательницы нового экстремального вида спорта, напишут золотыми буквами.
– Что это было? – удивленно вопросил Богданов-старший.
Этот удивленный голос вывел меня из состояния ступора. Я постаралась определить нанесенный организму ущерб. Пара царапин, растяжение предплечья (размахивание живым вурдалаком никому легко не дается), несколько синяков и ссадин плюс многочисленные ушибы. Болезненно, но не смертельно. Я перевела дыхание и с трудом села.
– Полагаю, вурдалак.
– Кто?!
– Вурдалак… – охотно пояснила я, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. – Вид нежити такой… Иногда их еще перевертышами называют.
– Перевертышами? – совсем ошалел Богданов.
– Ага… – кивнула я. – Сейчас вот схожу за Волчком с Яшкой и устрою этому умнику конную охоту.
В довершение всего в новом платье обнаружилась внушительная дыра. Да-а-а. Хана платью. А вещица была хорошая. Огорчилась я.
– Тебя тут чуть на клочки не порвали, а ты горюешь о тряпке. К тому же вещицу подарил тебе будущий свекор.
«Ага. И данная шмотка стоит целое состояние. Так что подарок в данном случае был действительно королевским. И не надевала ни разу…»
Словом, я в который раз пришла к выводу, что мир жесток и несправедлив к такой хрупкой и беззащитной девушке, как я.
– А как же мы? – удивленно спросил Богданов.
– В каком смысле? – опешила я, тщетно стараясь смириться с несовершенством окружающего мира.
– Наша ведьма бросит нас одних, когда вокруг разгуливает дикий монстр?!
Богданов был близок к истерике. Я чуть было не поинтересовалась, а где он видел домашних монстров, но передумала. У меня как раз проживало аж четверо. Мысль родилась внезапно и показалась совершенно гениальной. Надо же. Приятно лишний раз убедиться в собственной исключительности. Ахурамариэль только скептически хмыкнул в ответ. Я чуть не показала наглому мечу язык, но решила не давать повод окружающим вызвать людей с носилками и смирительными рубашками.
Сумочка обнаружилась под столом. Хрустальный шар не разбился, что само по себе было сродни чуду. Через минуту в сфере возникла всклокоченная со сна голова Третьякова.
– Загнибеда! – завопил он. – У тебя должен быть очень серьезный повод для звонка! Я лег только полчаса назад.
– О! – округлила глаза я. – И чем занимался прославленный командор до столь позднего часа?
Серьезные глаза орденоносного командора уставились на меня очень и очень выразительно. Но испепелению на расстоянии я поддавалась мало, и до мужчины это все же дошло (пусть и не сразу).
– Я читал новую книгу по борьбе с нечистью. В отличие от некоторых предпочитаю знать о враге все.
– Тогда вам несказанно повезло! – с энтузиазмом подхватила я. – Тут вурдалак приблудился. Предлагаю устроить образцово-показательную охоту в комплексе с учениями, максимально приближенными к боевым.
– Вурдалак?
– Ну да… Это такая большая нечисть, волосатая и с когтями.
Для пущей убедительности я скорчила максимально зверскую физиономию. Получилось не очень.
– Я знаю, кто такой волколак! – рявкнуло обозленное недосыпом начальство. – Сейчас будем. До нашего приезда ничего не предпринимать. По лесу не бродить, зверя не провоцировать. А лучше всего просто сядь на стул и почитай журнал.
И он отключился, оставив меня в недоумении гадать, кого решили оберегать: меня от волколака или его от меня. Я похлопала глазами, глядя на погасший кристалл и решая, стоит обижаться или нет. Затем тяжело вздохнула и обернулась к Богданову:
– Вы слышали, Валерий? Сейчас сюда прибудет целая команда истребителей. Вам совершенно нечего бояться.
Я решила не дожидаться появления команды истребителей и отправилась домой за Яшкой и Волчком. У Волчка замечательный нюх и при этом стопроцентная гарантия, что он не испугается волколака, не подожмет трусливо хвост и не заляжет где-нибудь в кустах, отказываясь продолжать опасное предприятие по выслеживанию нежити. Обычные собаки именно так и поступают. Оно и понятно. Кому в своем уме хочется встретиться лицом, то бишь мордой к морде с разъяренным монстром. Самоубийц нет. Поэтому собак на охоту за нежитью давно не приглашают. Толку ноль, а визгу сколько угодно.
Идти пришлось через кладбище. На небосклоне ощущалась нехватка луны. Случайные тучки закрыли даже полумесяц, что, понятное дело, не особо способствовало увеличению скорости моего передвижения. В довершение всего кладбище оказалось заброшенным, оно осталось от прошлого поселения и придавало Новым Усадьбам неповторимый колорит своими покосившимися, но в целом крепкими памятниками. Изредка попадались даже резные надгробья из черного мрамора.
Словом, было темно хоть глаз выколи. Я элегантно лавировала между могилами (читай – сосчитала все выступы рельефа, углы оград, наставила синяков, ссадин и шишек и ругаясь так, что упыри тихо замуровались в гробиках, дабы не связываться с жуткой особой). Оставалось только надеяться, что знакомый волколак, по-соседски заглянувший на огонек, не решит так же дружески поприветствовать из-за очередного раскидистого куста сирени. А то будет прямо как в той песенке: «Остались от ведьмы лишь рожки да ножки». Или это не о ведьме было? А… Какая разница.
– Не волнуйся. В прошлый раз мы с тобой стаю волкодлаков в капусту покрошили. Неужели не справимся с каким-то волколаком-задохликом?
А он прав. В Адовой Глыщобе мы с кем только не дрались, а у эльфов так вообще дуб срубили, и ничего. Стоит ли так нервничать из-за какого-то волколака, нежно дорожащего собственным хвостом. В этот момент громко треснула ветка. Это потом до меня дошло, что звук в общем-то был обычным, а тогда легкий треск прозвучал громче пушечного выстрела. Я неприлично взвизгнула и взметнулась в воздух. Приземление оказалось не таким удачным, как хотелось бы. Земля буквально ушла из-под ног, причем в прямом смысле этого слова. С воплями и нецензурной бранью, которую, впрочем, некому было оценить по достоинству, я рухнула в какую-то яму.
«Ну ничего себе! – возмутилась я вопиющей несправедливости жизни. – Ну блин, местные дают! Даже на кладбище ям понарыли, придурки».
– Не такие уж и придурки, как может показаться на первый взгляд, – скептически хмыкнул Ахурамариэль.
«Так, – подбоченилась я. – Я что-то не поняла, железяка противная, ты за кого переживаешь? За меня? Или за тех уродов, которые умудрились нарыть ям даже посередь кладбища. Как будто им других мест мало было».
– Виктория, ты прекрасно знаешь ответ, просто в очередной раз напрашиваешься на комплимент… Ну конечно, я за тебя… – Меч выдержал паузу, во время которой я успела возгордиться, и добавил: – А чтобы узнать получше о происхождении ямы, просто сядь спокойно и пораскинь мозгами (да-да, голова у тебя не только для того, чтобы носить дивные волосы): зачем кому-то понадобилось рыть глубокую яму на кладбище?
«Неужто решили устроить волчью яму? – расширив от удивления глаза, поинтересовалась я. – Хотя кому может понадобиться ловушка на зверя посреди кладбища?»
– Близко. Только подумай еще немного. Даю подсказку. Зачем вообще устраивают кладбища и как называются ямы, которые мрачные мужики с лопатами роют прямо на кладбище. И как ни забавно звучит, родственники покойных хорошо платят за подобное мероприятие. Странные, правда? Нет бы как раньше, в старые добрые времена – накидали веток побольше и устроили шикарный погребальный костер. Вот скажи мне, почему люди так и норовят запихать своих покойников в узкий ящик и закопать в землю, причем чем глубже, тем лучше?
«Минуточку, – потрясенно застыла я, пронзенная внезапной догадкой. – Хочешь сказать, я умудрилась свалиться в могилу?!»
– Бинго! – мерзко хихикнул вредина. – Можешь, когда хочешь.
Мой вопль заставил заткнуться кузнечиков, испугал нескольких котов, собравшихся драться, и привлек внимание знакомого волколака. Наглая морда нежити свесилась с края и принялась шумно принюхиваться, словно пытаясь представить, какова я была бы на вкус, попадись ей на зубок. Я окончательно обозлилась и сделала попытку достать наглеца чересчур болтливым мечом. Волколак ехидно фыркнул и оскалился. Показавшаяся из-за облаков луна отчетливо высветила внушительные клыки монстра. В ответ я запустила в него чем-то увесистым. Это оказалась чья-то берцовая кость. Я завизжала. Волколак гибко извернулся в великолепном прыжке (вратари мира просто облезли бы от зависти, узрев подобный трюк), мощные челюсти цепко сомкнулись на кости, и нежить удалилась в неизвестном направлении, смачно хрустя предложенным лакомством.
– Ах ты!.. Ах ты!.. – не найдя подходящих слов, чтобы выразить все накопившееся возмущение поведением волколака, я злобно пнула стену могилы.
Земля податливо осыпалась вниз, и на меня рухнул старый полусгнивший гроб. От удара трухлявая крышка рассыпалась в щепу, и в объятия скользнул чей-то полуистлевший скелет. Ночную темноту прорезал вопль обозленной и разобиженной ведьмы.