ГЛАВА 16

Как и следовало ожидать, проснулась я поздно. Время близилось к полудню. Конечно, часов у меня не было, но солнце жарило вовсю и гладило одеяло словно горячей рукой. Тиграш молчаливым бдительным сторожем лежал у двери. Он не спал. Заметив долгожданное пробуждение хозяйки, кот смачно зевнул во всю пасть, обнажив белые влажные клыки, гибко, с чувством потянулся пушистым телом и подошел здороваться. Раскатистое мурчание прокатилось по комнате, и я подумала, что это не тот звук, какой ожидаешь услышать от хищника. Грозное рычание — да, но не уютное урчание сытой кошки.

Тиграш пристроил тяжелую лобастую голову ко мне на колени и настоятельно потребовал тепла и ласки. Вес кошачьей головы ощутимо давил на ноги, но, как это ни странно, такая тяжесть дарила спокойствие, даже умиротворенность. Я ласково почесала тигра за ухом. В ответ он заурчал еще активнее. Ощущение такое, словно на ноги положили огромный нагретый мобильник в режиме виброзвонка.

Дверь в комнату приоткрылась, и в образовавшийся просвет просунулась встрепанная со сна голова Лиссы.

— Привет! — радостно помахала рукой она. — Дико извиняюсь, что нарушаю вашу идиллию, но завтрак на столе.

Какой завтрак? Время было обеденное.

— Да хоть ужин, — отмахнулась она. — Если ты планируешь сегодня поесть, быстро одевайся, умывайся и галопом дуй вниз. Есть шанс успеть на пару бутербродов.

И она исчезла в недрах коридора за дверью.

— Всего на пару? — вопросила я захлопнувшуюся за девушкой дверь, но та разговаривать не умела, поэтому просто сочувственно молчала.

Пришлось столкнуть с колен морду разомлевшего тигра. Тот обиженно фыркнул, ушел к двери и демонстративно улегся с видом униженного и оскорбленного.

— Пардон, — раскаялась я. — Но ты слышал, «на раз» оставят без еды.

Умывальником служила простая конструкция из двух предметов: большой медный таз и кувшин с водой. К этому прилагалось полотенце с вышитыми по краям красными петухами. Процесс умывания не занял много времени: чуть плеснула воды, потерла, вытерла полотенцем, и готово. Почистила зубы и с относительным успехом привела рыжие волосы в порядок по принципу — причесала, не торчат в разные стороны как взбесившаяся проволока — и ладно. Но тут как-то ненавязчиво выяснилось, что одеть совершенно нечего. Вчерашний черный наряд приобрел совершенно непотребный вид, что не удивительно, если вспомнить, где я в нем только не побывала за время нашего вчерашнего приключения. Пусть серые разводы пыли на черном фоне выглядели весьма живописно, словно на полотне художника-экспрессиониста, но натягивать грязную вещь на чисто вымытое тело не хотелось. К тому же при ближайшем рассмотрении на боку обнаружилась дыра. Немного подержав испорченные вещи двумя пальцами вытянутой правой руки, я взгрустнула: все-таки шмотки были стильные, жаль, что протянули всего один день, вернее ночь. Прямо как бальное платье Золушки. Пришлось экстренно откапывать в седельной сумке рубашку и юбку. Они оказались очень мятыми, зато чистые и без дыр. Уже плюс.

Поэтому спустилась я аккурат к концу трапезы. Лисса с Норандириэль чинным манером пили в гостиной чай из изящных фарфоровых чашек. Эльфийка элегантно отставила мизинчик и смаковала крохотную печенюшку, откусывая от нее не менее крохотные кусочки. Целую минуту я думала, что еды, кроме пары-тройки малюсеньких печений, способных утолить голод разве что канарейки, больше нет, и потрясенно уставилась на подруг как на пирующих во время чумы. Лисса нарочито медленно прожевала кусочек очередного печенья и только после этого изволила обратить внимание на оголодавшую меня.

— Не надо смотреть на нас такими голодными глазами, — молвила она. — Я пугаюсь.

Простая на первый взгляд фраза настолько вывела из себя, что нестерпимо захотелось ее ударить, аж рука заныла. Пришлось почесать конечность о юбку. За спиной мое желание озвучил Тиграш. Утробный звериный рык лучше всего прокомментировал наше общее возмущение несправедливостью. К слову сказать, негодование хищника даже на свежем воздухе производит неизгладимое впечатление, а в закрытом пространстве, многократно отразившись о стены, способно напугать до икоты и мокрых штанов. Но, к моему удивлению, девушки даже бровью не повели, можно сказать, вообще не испугались. Только в точеной руке эльфийки мелко дрогнула фарфоровая чашка, да несколько капель чая плеснулись на белую скатерть.

— Совершенно незачем так переживать. На кухне осталась масса еды. Есть омлет и бутерброд. И даже для тигра найдется целая баранья нога, — спокойно закончила наша охотница и улыбнулась самой широкой улыбкой, на какую только была способна.

Как только скулы не свело. Но я не успела додумать эту мысль, как организм рванулся на кухню. Все-таки инстинкт — страшная сила.

Минут через десять, довольная и умиротворенная до полусонного состояния, я присоединилась к общему чаепитию. Правда, душистый травяной чай пила только я, девушки уже прикончили свой напиток и предались светской беседе.

— Что будем делать? — задала животрепещущий вопрос наша принцесса.

— А есть предложения? — откликнулась я, сложила губы трубочкой и осторожно подула на поверхность медленно остывающего отвара.

— Никаких, — честно призналась та и для пущей убедительности пожала изящными плечами. — Мне как-то раньше не приходилось разыскивать вампиров. Просто не представляю, с чего начать. Но если мы хотим найти моего брата до темноты, действовать надо быстро.

Логика в этом была. Судя по положению солнца, а оно было в зените, — дело за полдень, не успеешь оглянуться, как стемнеет, а искать нежить в темноте — занятие неблагодарное и долгожительству не способствует. С другой стороны, я понятия не имела о том, каким образом ищут вампиров. В голливудских фильмах обычно либо вампиры находили всех сами, либо охотники на вампиров разыскивали последнюю укушенную, но живую жертву и использовали ее как навигатор. Только я хотела произнести это вслух, меня опередила Лисса.

— Нам нужен некромант, — твердо заявила она.

Слово «некромант» мне ничего не говорило, разве что было созвучным слову «официант». А вот на принцессу оно произвело эффект как от удара электрошоком: она ощутимо вздрогнула всем телом, вытаращила глаза и удивленно открыла рот — чисто рыба, вытащенная из водной стихии на берег.

— Я не собираюсь иметь ничего общего с последователем проклятого искусства и вам не советую, — категорично заявила она.

Я чуть было не спросила «почему?», но и тут не успела.

— Как скажешь, — примирительно развела руками наша охотница. — Готова выслушать любые предложения.

Наконец-то мне дали высказаться, а сказать нечего. Какая досада.

— У меня их нет, — честно призналась я. — Раньше как-то не приходилось этим заниматься. Никогда не охотилась на нежить. Все эти колы, святая вода и чеснок — это не мое.

— Зачем нам колы? — слегка опешила принцесса. — Мы же не собираемся его убивать.

— Мы — нет. А кто поручится за него? Я вовсе не собираюсь идти в логово вампира, не подготовившись основательно к встрече. Кто знает, что у него на уме?

— Ничего плохого, — отмахнулась принцесса, гордо вздернув породистый подбородок. — Я в этом уверена.

— Серьезно? И ты сможешь за него поручиться?

— Да. А что?

— Ничего. Просто ты пойдешь первая, — предложила я. — Парень питается кровью и неизвестно, как вообще отреагирует на наше появление, поэтому, если он решит, что мы его обед из трех блюд, мы с Лиссой успеем сделать ноги, пока он мило, по-родственному будет закусывать тобой.

— Ах ты… ах ты… — возмутилась моим коварством принцесса, но более удачных слов, кроме банального повторения «ах ты!», не подобрала.

— А это мысль, — одобрила мой план Лисса, чем окончательно вывела эльфийку из себя.

Она резко вскочила из-за стола так, что стул грохнулся на пол, и обвинительно ткнула пальцем в нашу сторону.

— Вы!.. Вы!.. Вы обе толстокожие, бесчувственные самки дракона.

Норандириэль развернулась на сто восемьдесят градусов так, что юбка взметнулась вокруг стройных ног, и стремительно покинула зал, подозрительно всхлипывая на ходу. «Похоже, будет плакать», — запоздало раскаялась я, когда принцесса так громко хлопнула дверью, что та чуть не сорвалась с петель.

— Наверное, зря мы так, — вздохнула я, потянулась за новой порцией чая, но он кончился и я совсем расстроилась.

— На правду не обижаются, — философски заметила Лисса, спокойно откидываясь на мягкую спинку стула. — И потом, лучше быть заплаканной и обиженной, чем с разорванным горлом и мертвой.

Хм. С этим не поспоришь.

— А некромант нам все равно нужен, — подвела итог она.

— Некромант? Рискну показаться глупой, но кто это такой? Зачем он нам так понадобился? И почему Норандириэль среагировала на это слово, как монашка на нецензурную брань пьяного грузчика?

— Некромант — это маг, практикующий одно из темных искусств. Считается, что он повелевает мертвыми. Так это или нет, без понятия. Но в чем уверена на все сто, так это в том, что некроманты отлично чувствуют нежить и неупокоенных мертвецов на расстоянии. И пусть это запрещенное искусство, но нам оно очень пригодилось бы в поисках. Даже заручившись его поддержкой, нам потребуется несколько дней, чтобы обшарить все местные кладбища, а без него несколько недель убьем на выслеживание.

— Несколько недель? — подавленно прошептала я, представив еженощные засады среди скорбных холмиков в компании кровососущих насекомых.

— А ты как думала? — фыркнула та. — Охота на нежить — занятие, требующее времени и самоотречения.

Ничего себе. В кино все происходило гораздо быстрее. Народ особо не заморачивался с поисками… Просто ходил туда-сюда — оп! — гнездо вампиров. Здрасьте, клыкастые! Мы тут мимо проходили и заглянули на огонек с канистрой святой воды и обоймой колов. А тут придется убить кучу времени, а будет ли результат — неизвестно. И потом, запрещенные услуги — это как запрещенные препараты: пользуются спросом и наверняка стоят дорого, а с финансами у нас не очень. Конечно, есть мешочек, который достался от покойного эльфа. Но ведь это практически НЗ.

— А почему Норандириэль против привлечения этого самого некроманта?

— Потому, что эльфы — народ консервативный, их не так-то просто убедить идти не по проторенной дорожке. К тому же живут они практически вечно и совершенно разучились экономить время. Века убивают на какую-то ерунду. Мелкие обиды помнят столетиями. К тому же они не жалуют ни саму нежить, ни людей, которые с ней как-либо связаны, считая и тех и других отмеченными тьмой.

— Странно. А я думала, что охотники на нежить должны пользоваться уважением. Они же спасают людей от произвола нечисти.

— Это так. Но на самом деле люди тоже предпочитают держаться подальше от охотников, а эльфы считают их чем-то вроде прокаженных. Однако мы отвлеклись, а нам нужно отправляться на поиски некроманта. И чем раньше начнем, тем быстрее закончим.

Я согласно кивнула и поднялась из-за стола. Взгляд невольно задержался на грязной посуде… А, ладно. Посуду можно и позже помыть… Или пусть ее моет принцесса, раз не желает составить нам компанию.

К вечеру мы с Лиссой узнали целую кучу разнообразных вещей. Например, то, что ходить по трактирам, расспрашивая о наличии некромантов в городе, не самая лучшая идея. В паре мест нас приняли то ли за поклонниц темных искусств, то ли за потенциальных учениц и чуть не побили. Но как оказалось, мы быстро бегаем, а хорошему бегуну и боксер не страшен. К сожалению, некроманта, даже самого захудалого, мы не обнаружили. Даже намеков на наличие такового в городе не было. Возможно, они тихо маскировались под пенек и попросту не желали, чтобы их кто-то нашел. И, положа руку на сердце, я их понимала. Некромантов никто не любил, их считали чем-то вроде исчадий ада и предпочитали сжигать на костре. Власти на самосуд смотрели сквозь пальцы, полагая: хороший некромант — мертвый некромант. Так что домой мы вернулись поздним вечером, голодные и не солоно хлебавши.

Вопреки ожиданиям, Норандириэль не встретила нас хлебом-солью и посуду мыть не стала. Не знаю, чем она занималась целый день, но при виде грязных тарелок Лисса начала звереть.

— Некоторые могли бы вымыть посуду, раз уж все равно весь день провели дома с книжкой в руках, — сообщила она принцессе, как только обнаружила последнюю мирно расположившейся в одном из кресел гостиной в компании толстого тома.

— Некоторые вполне могли сделать то же самое перед уходом, — спокойно парировала она.

Лисса только набрала полную грудь воздуха, чтобы высказать эльфийке все, что о ней думает, как в дверь постучали. Казалось бы, обычный звук, но заставил вздрогнуть всех.

— Ты кого-нибудь ждешь? — поинтересовалась охотница у застывшей изваянием Норандириэль.

— Нет, — удивленно откликнулась та. — Понятия не имею, кто бы это мог быть.

— А если это хозяева? — мило поинтересовалась я.

Мы дружно уставились на дверь. Открывать неизвестным визитерам расхотелось вовсе.

— Думаешь, это вернулся купец? — осторожно выдохнула Лисса. — Зачем хозяину стучаться в собственный дом? У него что, нет ключей?

Хм, логично. С другой стороны, гостей вроде бы никто не звал. Атмосфера стремительно накалялась. Мы понятия не имели, каким образом объясним свое присутствие внезапно нагрянувшим хозяевам, если на пороге именно они. Строго говоря, мы даже имени их не знали. Неожиданно вернувшийся домой купец наверняка примет нас за кучку наглых воришек, запросто передаст в цепкие руки стражи и будет прав. А кто поручится, что стражники не свяжут дерзкое ночное освобождение узника с нами? Перспектива провести остаток своих дней в местной тюрьме удручала.

— Но, может быть, это вернулась Кориана, — нарушила гнетущую тишину Норандириэль. — Вдруг она раскаялась?

— Хотелось бы в это верить, — недоверчиво протянула Лисса. — Придется открывать.

— Может, не надо? — робко проблеяла я.

— Надо, Вероника, надо, — тяжело вздохнула она. — Выбора нет. Бежать без животных и без денег мы не сможем, да и не успеем. Что мы станем делать ночью, на улице, не имея за душой ни медяка?

Да, с этим не поспоришь. Девушка подхватила один из стульев и осторожно, на цыпочках прокралась к двери.

— Кто там? — мило поинтересовалась она, одновременно примеряясь, как бы половчее двинуть входящего, если представится такой случай.

— Я прибыл по очень важному поручению одного очень высокопоставленного лица, — торжественно возвестил из-за двери хорошо поставленный мужской голос.

Все в нем было как-то очень: и лицо очень высокопоставленное и поручение очень важное.

— Извините, — елейным голосом пропела Лисса. — Мы находимся в доме одни и нам строго-настрого запретили открывать дверь посторонним мужчинам, тем более ночью.

Звучало слишком уж по-детски. Типа, мама ушла и открывать никому не велела, а то бабайка утащит.

— Дура, — зашипела я так, что стоящий за дверью наверняка имел дивную возможность расслышать каждую букву. — Теперь этот тип в курсе, что мы одни дома.

— Действительно, — ничуть даже не раскаялась она. — И если он чего-то не понял, то после твоих слов знает наверняка.

— Милые леди! — вновь раздался вкрадчивый голос из-за двери. Мне показалось или он действительно стал бархатистым и теплым, как мягкая, приятная на ощупь ткань? — Я не причиню вам вреда. Просто передам послание — и все.

В ответ Лисса медленно потянулась к засову, но внезапно остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену, резко тряхнула головой, как собака, выбравшаяся из воды, и в сердцах пнула дверь.

— Ах так! Ах вот ты как?! Голосом воздействовать, да? Да я!.. Да я!.. Да я тебе дверь за это не открою. Вот.

Для пущей убедительности девушка даже погрозила закрытой двери крепко сжатым кулаком. Молодец! Мы дружно поддержали ее возмущенным взглядом в сторону двери.

— Впустите меня… Пожалуйста… впустите. — Голос приобрел особый, неповторимый тембр.

Он сочился из-за двери, искушая, поглаживая, обволакивая теплом, обещая исполнение всех тайных сокровенных желаний, в наличии которых не всякий сам себе решится признаться. Возможно, именно таким голосом змей искушал прародительницу Еву в райском саду. Он манил сладкими обещаниями. В глубине души я дала себе обещание, что ни за что не поддамся искушению, но внезапная резкая боль в области живота заставила ойкнуть, встряхнуться, и, к собственному изумлению, я обнаружила себя плотно припечатанной к двери, ее резная ручка жестко упиралась мне в живот. С невыразимым изумлением я уставилась на произведение неизвестного плотника (вернее, на ту его часть, которую могла обозреть без риска сломать глаза и вывихнуть шею), гадая, каким образом оказалась буквально размазанной по нему. Однако сам путь до двери как-то ненавязчиво стерся из памяти. Странно.

Попыталась пошевелиться. Мама дорогая! Неужто парализовало в практически юном возрасте?! И не пожила-то еще! А уже инсульт. Короче, жизнь кончилась, не успев еще и начаться.

— Впустите меня… — донеслось из-за двери, и чувство паники переросло в злость.

Все из-за придурка, которому приспичило притащиться среди ночи, чтобы выть под дверью, как собака приблудная. За спиной завозились, зашуршали, завздыхали. Мамочки! Что это? Огромные пупырчатые мурашки, оттягивая носочек и чеканя шаг, как рота почетного караула на плацу, дружно промаршировали вдоль спины.

— Кто здесь? — не рассчитывая особо на ответ, выдохнула я.

— Мы, — прошептала на ухо Лисса, и тяжесть со спины исчезла как-то сама собой, как к бабушке сводили.

— Вот гад! Зачаровал-таки, паразит! — то ли восхитилась, то ли возмутилась она.

Я отодрала измученный организм от двери, сильно надеясь, что замечательная морская рыба камбала при встрече не примет меня за близкую родственницу, и обнаружила сразу две вещи: первая — я могла двигаться, хоть и с трудом, на уровне престарелой, разбитой радикулитом старушки, вторая — за спиной была еще и принцесса. Она стояла и потрясенно хлопала васильковыми глазищами.

— Впустите меня… — мурлыкали за дверью.

Все, достал! Одной рукой я схватила стул, другой рванула злополучную дверь на себя, полная решимости огреть непрошеного визитера по башке, чтобы впредь не повадно было приличных людей по ночам своими воплями беспокоить. И так и застыла с импровизированным оружием наперевес. К слову, гость оказался чудо как хорош: мужественный такой, облаченный в черный камзол века эдак шестнадцатого или около того по меркам моего родного измерения, волосы цвета воронова крыла блестящим водопадом спускались на плечи и выглядели очень ухоженными. Интересно, какой шампунь он использует? А утюжком волосы выпрямляет? Из V-образного выреза на грудь выплескивалось кипенно-белое кружево жабо, кисти скрывала кружевная пена манжет. На ногах были черные бархатные панталоны, шелковые белые чулки и черные кожаные туфли с квадратными носами и массивными золотыми пряжками. В руках он держал широкополую шляпу с белыми перьями. Я невольно поискала взглядом трость или шпагу, но не нашла ничего подобного и чуть не вздохнула от разочарования.

Скульптурная лепка породистого лица была безупречна и просто просилась на полотно или быть высеченной в мраморе: высокие скулы, прямой, с небольшой хищной горбинкой нос, хорошо очерченные ноздри, прекрасной формы брови. Длинные ресницы обрамляли голубые глаза, цвет был странным и напоминал глаза лайки хаски. Раньше мне не доводилось встречать кого-то с таким цветом радужки. Добавим чувственные губы, волевой подбородок, чуть светящуюся в ночной темноте кожу — и портрет готов.

Мужчина смерил меня ничего не выражающим взглядом, ровно так же, как стул, и спокойно поздоровался, вежливо склонив голову. Нет, я застыла как изваяние отнюдь не из-за его красоты (что я, красивых мужиков не видела, что ли?), просто меня элементарно заклинило. Видимо, сказалось напряжение последних дней. Лисса повела себя неадекватно:

— А-а-а!!! Вампир!!! — завопила она, отпихнула меня в сторону и ловко захлопнула дверь прямо перед носом визитера.

За дверью обреченно вздохнули. Бесцеремонный тычок девушки помог мне отпустить стул, с которым я практически уже сроднилась. Где-то в спине что-то громко щелкнуло, злополучный предмет мебели с грохотом рухнул на пол, и я с облегчением опустилась в кресло. Надо же, как мало человеку надо для счастья.

— Не понимаю, что тебя так взволновало? — удивленно вскинулась Норандириэль. — Ну вампир. Что в нем такого особенного? Ты же на упырей охотилась.

— Вот именно, на упырей, — не стала отпираться та. — А это огромная разница.

— Интересно какая?

— Большая. Упырь опасен и хитер, но практически не разумен. Все его существование подчинено простым инстинктам: ночь на дворе — он охотится, его ищут — прячется, хочет есть — ищет жертву, грядет рассвет — возвращается в укрытие. Все просто. И хотя упырь хитер, просчитать его можно и отловить не особенно сложно. А с вампирами не так. Они сохранили свой разум, живут гнездами или, как они сами называют, «поцелуями», жестоки, хитры и имеют свою культуру.

— Ерунда, — простодушно отмахнулась принцесса. — Ты раздуваешь из комара дракона. Что нам может сделать один несчастный вампир? Нас ведь трое.

— Разумеется, — согласно кивнула Лисса. — А с чего ты взяла, что за дверью не прячется еще сотня-другая?

— Леди! — в отчаянии простонали из-за двери. Он уже не пытался зачаровывать. Молодец! Быстро сообразил, что злить нас не самая хорошая идея. — Я не причиню вам вреда, просто передам послание — и все. И со мной точно никого нет.

Он еще и подслушивал. Каков наглец!

— Чем докажешь? — заинтересовалась я.

— Правильно, — одобрила вопрос Лисса. — Пусть докажет, что он явился в гордом одиночестве.

— Клянусь чем угодно, — взмолился он.

— Чтоб ты лопнул!

— Чтоб я лопнул, — покорно согласился вампир.

— Чтобы тебя застало солнце!

— Чтобы меня застало солнце, нашли охотники на вампиров, а мой гроб съели древоточцы… Этого хватит?

— Достаточно, — согласно кивнула Лисса. — Так в чем дело? Если вам так уж необходимо передать послание, прокричите его через дверь и можете проваливать восвояси с чистой душой, хотя, наверное, ее у вас нет.

— Фи! Как грубо, — сморщила породистый носик принцесса. — Но вы, уважаемый вампир, действительно могли бы просто сообщить о цели своего визита прямо через дверь или просунуть записку.

За дверью воцарилась напряженная тишина. Видимо, вампир обдумывал предложение.

— Нет. У меня на этот счет четкие инструкции моего принца, а он сурово наказывает ослушников.

Лисса пожала плечами. Жест должен был сообщить собеседнику, что она ничем не может тут помочь и безопасность превыше всего, но оппонент его не оценил, так как попросту не видел. Или вампиры могут смотреть через дверь? Надо будет поинтересоваться на досуге.

— Ну и стойте там до утра.

— Леди, — не унимался визитер. Настырный, однако, попался. — Ну что вам стоит просто открыть дверь? Клянусь, я только передам вам послание и буду держаться в рамках благоразумия. Поручение моего принца будет выполнено, и все останутся довольны. К тому же, смею вас заверить, я не могу попасть внутрь, если меня не пригласит кто-то из вас.

Эльфийка метнулась к двери, прежде чем мы успели ей помешать.

— Что ты делаешь?! — крикнули мы хором, и нашей синхронности позавидовал бы любой дуэт.

— Вы слышали? У него послание от принца. От моего брата, — заявила эта самоубийца, прежде чем распахнуть дверь.

Мужчина на пороге вежливо поклонился и мило улыбнулся. В серебряном свете луны блеснули кончики тонких клыков. Жуть какая. Он не производил впечатления опасного типа, но от осознания того, что перед глазами стоит восставший мертвец, просто мурашки по коже. «Ну, хоть в дом его не пригласила», — попробовала утешить себя я, и Норандириэль тут же смело предложила ему войти. Она что, читает мои мысли?

— С ума сошла? — задохнулась от возмущения Лисса и выставила перед собой стул.

Я придерживалась того же мнения, поэтому на всякий случай встала за спинку кресла и пододвинула к себе другой стул. Не знаю, из какого дерева сделали эту мебель, но кол — он и в Африке кол, а ножек целых четыре. Все-таки дело новое, неосвоенное, и я немного волновалась: получится ли? Хотя что тут сложного? Вон в фильмах как лихо с вампирами расправляются: раз!.. и только брызги во все стороны. А взрываются они грязно и противно. Если еще и воняют при этом, то пусть лучше укусит, чем все это выгребать и помещение проветривать.

— Что скажут соседи, когда увидят на нашем пороге мужчину в столь поздний час? Это нас скомпрометирует, и наша репутация погибнет, — спокойно ответила эльфийка.

Я, правда, не совсем понимала, почему наличие мужчины на улице погубит нашу репутацию, а пребывание в гостиной — нет. Лисса согласилась со мной и добавила:

— А разве путешествие в компании толпы разбойников мужского пола с сомнительными моральными принципами не сгубило твою репутацию?

Принцесса мучительно покраснела, но прежде чем нашлась с ответом, в разговор вклинился вампир:

— Леди! — торжественно произнес он, словно нес благую весть, которая осчастливит нас и наших потомков на всю оставшуюся жизнь. — Темный принц города Турбов, великий магистр ордена Крови, кавалер ордена Черного нетопыря и так далее и тому подобное оказывает вам великую честь и приглашает посетить его в замке Ужаса сегодня в полночь.

Интересное предложение. Мне что-то не очень хотелось идти ночью в гости к вампиру в этот самый замок. Во-первых, вряд ли вампир приглашает нас по-соседски выпить чаю с тортом. Во-вторых, я уже давно не тусуюсь по ночам. А в-третьих, название вампирьей резиденции тоже не внушало особого доверия, скорее, настораживало.

— А почему этот… — я помялась несколько секунд, пытаясь припомнить, как именно следует именовать принца, но среди моего окружения раньше не числились особы царских кровей. — Великий и ужасный, — наконец выдавила я, и вампир слегка приподнял уголки губ, что, видимо, должно было обозначить улыбку, — сам не нанесет нам визит? И время сэкономили бы, и удобно. В здешнем саду есть дивная беседка: посидели бы, поговорили чинно и благородно.

— Действительно, — поддержала Лисса, которой тоже не улыбалось совершать пешие прогулки в компании незнакомого вампира. — Заглянул бы на огонек: так, запросто, по-соседски…

— Великий и ужасный… — задумчиво молвил гость. — С вашего позволения, я передам темному принцу эти изящные и лестные эпитеты. Думаю, ему понравится. К сожалению, он не может пока наносить визиты лично. Его можно понять: тюрьма подорвет здоровье кому угодно.

Заболевший вампир? Вот это новость. Воображение услужливо нарисовало клыкастую нежить с красным сопливым носом, водочным компрессом на горле и батареей банок на груди. Очень смешно получилось.

— Хорошо, мы поедем, — радостно заявила Норандириэль, чем очень обрадовала вампира, отвесившего доверчивой эльфийке элегантный поклон.

— Ты заболела? — мило поинтересовалась Лисса и даже участливо пощупала лоб принцессы ладонью. — Жара вроде бы нет…

— Не пори чушь, — вывернулась из-под руки охотницы Норандириэль. — Я абсолютно здорова, великолепно себя чувствую, и мне противно наблюдать, как вы находите массу глупых причин для отказа от приглашения.

— Может, ты не заметила, но нас зовут не на бал, а в гости к вампиру. И вообще неизвестно, в качестве кого нас соизволили пригласить, — фыркнула Лисса.

— В качестве гостей, разумеется, — пожала плечами эльфийка, словно собиралась не на ночную прогулку в гнездо нежити, а на девичник.

— Ты так считаешь? А я думаю, что в качестве гостей он пригласит толпу сородичей, а нас подаст на первую, вторую и третью перемену блюд.

— Глупости, — только отмахнулась та. — Не станет же мой брат подавать собственную сестру как угощение для гостей.

— К тому же принц никого сегодня не приглашал, — вклинился вампир.

— Очень большая честь для нас быть употребленными непосредственно принцем.

Спор разгорелся с новой силой. Как оказалось, наша хрупкая синеокая эльфийка становится несокрушимой как скала, когда дело касается ее родни. Поэтому через несколько минут бесперспективных криков и воплей мы с удивлением обнаружили, что готовы отправиться хоть к черту на рога, лишь бы доказать своенравной принцессе, как она не права. К сожалению, само доказательство грозило стать посмертным.

Не знаю, как так получилось, но, несмотря на все веские доводы и железные аргументы, через полчаса я стояла в комнате и с тоской разглядывала жалкий гардероб, прикидывая, в чем лучше пойти к местному принцу. Скудость выбора удручала. С другой стороны, я понятия не имела о том, что принято носить при дворе принца-вампира. В памяти последовательно всплыли кадры из фильмов про нежить, какие мне удалось когда-либо увидеть. Судя по кинематографу, вампиры одевались стильно, с шиком, брутально. Охотно щеголяли в средневековых камзолах, платьях с разрезами, поражавшими как мужское воображение, так и женское (последние мучительно гадали, как актриса умудряется передвигаться в этом и не сверкнуть разок-другой бельем или отсутствием такового). Я тяжело вздохнула. Раньше меня никогда не приглашали на прием особы королевской крови. Не хотелось ударить в грязь лицом. Мало ли что. Вдруг когда-нибудь внуки сядут в кружок вокруг восьмидесятилетней старушки в кресле-качалке и примутся расспрашивать про мою бурную молодость. Что я им отвечу? Что в параллельном мире не нашлось подходящего бутика, чтобы прилично одеться? Глупое оправдание.

Рассеянный взгляд скользнул по полу и наткнулся на седельные сумки с тигра. А, гулять так гулять! Нежно-зеленый расшитый камзол, может, и не считается в этом мире женской одеждой, зато он стильный и нарядный, а мне выбирать не приходится. Я быстро натянула лосины, рубашку и камзол, зачесала волосы назад и скрепила их черной лентой, потом сунула ноги в черные туфли с золотыми пряжками. Как и следовало ожидать, обувь оказалась велика. Пришлось набить в нее носовые платки, и обувь села как родная. Дополнила облик небольшим количеством косметики: немного коричневых теней на веки, помады цвета корицы на губы, пара мазков тушью по ресницам — и я была готова встретиться с любым монстром и поразить его своим нарядом.

Покрутилась у зеркала и оценила результат. Мило так получилось. Симпатично. Лосины, правда, пришлось подвернуть внутрь, но, если не приглядываться, почти незаметно. На пояс повесила меч. Оружие смотрелось очень даже ничего, но ходить с длинной железякой, которая к тому же лупит по ногам при каждом шаге, просто невозможно. Невольно посочувствовала средневековым рыцарям — тяжко им, беднягам, приходилось: мало того что доспехи весили наверняка килограмм эдак под пятьдесят, а может и больше, зимой в железе холодно, а летом жарко, так еще и хочешь не хочешь, а меч с собой бери, иначе другие рыцари тебя не поймут. Смеяться будут, тыкать пальцем, что очень неприятно. Вот и приходилось ходить по улицам и греметь как деревенский набат.

Кто-то скептически хмыкнул. Я заозиралась по сторонам, но, никого не обнаружив, пожала плечами. Показалось.

Пришлось довольствоваться кинжалом. Получилось стильно. Как минимальное вооружение — сойдет. Сомневаюсь, что маленький клинок сможет остановить голодного вампира, но хоть что-то.

Внизу все ждали только меня. Девушки были в скромных платьях до пола, без глубоких вырезов, разрезов и каких-либо украшений, даже запястья скрывали рукава. И это в такую жару! Одежда Лиссы сияла чистотой. Когда только успела? Я почувствовала себя лентяйкой, не умеющей поддерживать свой гардероб в порядке.

— Ну ты и возишься… — начала было Лисса и замерла.

Принцесса проследила за округлившимися глазами подруги, сравнила мой наряд со своим не первой свежести платьем и заявила:

— Я тоже хочу мужской костюм!

— Ты уверена, что хочешь пойти именно в этом? — медленно, словно смакуя каждое слово, протянула Лисса.

— А что не так с моей одеждой? — вопросом на вопрос ответила я. — Мне это не идет?

Невежливо, понимаю, но я честно не знала, как трактовать ее слова: как комплимент или критику?

— Идет. Даже слишком, — обреченно вздохнула та, словно уставшая мать, собравшаяся сделать внушение наивному чаду. — Извини, просто тебе не хватает таблички с надписью: «Укуси меня! Я буду рада!»

— Ерунда, — как можно более оптимистично отмахнулась я. А у самой от страха противно засосало под ложечкой. Куда мы идем? Зачем вообще нам это надо? Есть же другие доступные способы общения, кроме личного визита. Например, аська, электронная почта, телефон, в конце концов… Хотя, пожалуй, телефона и Интернета здесь пока не придумали… Зато простую обычную почту никто не отменял. — Думаете, по-монашески скромное платье — гарантия безопасности в присутствии вампира? Чем обычная ткань может вам помочь? Это же не рыцарские доспехи. Хотя… вы наложили какое-то заклятие? — заинтересовалась я.

Мне показалось или сидевший до этого в кресле как статуя каменного гостя вампир заинтересованно придвинулся ближе?

— Нет. Никаких заклятий мы на одежду не накладывали, — опустила глаза Лисса, явно жалея, что не подумала об этом раньше.

— Леди, — вклинился в нашу непринужденную беседу вампир. Видимо, понял, что препирательства вполне могут затянуться до утра. — Нам пора идти. Ночь не может длиться вечно.

Только вечной ночи нам и не хватало.

Мы вышли из дома и гуськом, как птенцы за гусыней, направились к воротам. На улице царила непроглядная темень. На небе полагалось быть луне, но она почему-то решила на дежурство не явиться. Была бы я бухгалтером, непременно вычла бы из ее зарплаты за прогул. В итоге темень стояла такая — хоть глаз коли. Я честно пыталась не спотыкаться и радовалась каждый раз, когда у меня получалось. Утешало одно — ни разу не упала. Остальные чувствовали себя гораздо лучше меня, и если по поводу вампира я не нервничала (нежить — она нежить и есть, ей это по статусу положено), то девчонки заставляли буквально скрипеть зубами от зависти. Наверное, в родне у них присутствовали кошки, хотя с точки зрения зоологии это невозможно.

За воротами стояла темная карета, запряженная четверкой сытых вороных лошадей. Кучер на козлах сидел с таким видом, словно его положение в обществе было несравненно выше нашего и он откровенно недоумевал, почему должен нас куда-то везти. Я во все глаза уставилась на карету. Когда еще удастся увидеть раритет воочию? А ведь его еще и руками пощупать можно… Лисса воззрилась на экипаж так, словно ей предложили проехаться в легендарном гробу на колесиках из детских страшилок. Одна принцесса не выказала никаких эмоций. Вот что значат годы тренировок при дворе.

— Леди! Мой принц прислал за вами экипаж, — торжественно продекламировал нам вампир, чтобы мы уж точно не сомневались в принадлежности экипажа и в том, что тот не просто так стоит перед воротами, а ожидает именно нас.

— Здорово, — жизнерадостно откликнулась Лисса с видом приговоренного к смертной казни, за которым уже пришел палач с топором наперевес. — А на своих лошадях мы поехать не можем?

Вампир удивленно моргнул, протянутая рука растерянно осталась висеть в воздухе, высокий бледный лоб прорезала морщина.

— Вам не нравится экипаж? — поинтересовался он.

— Не то чтобы совсем не нравится… — осторожно протянула Лисса.

Злить вампира не входило в ее планы, да и на здоровье могло сказаться очень отрицательно.

— Он просто замечательный, — радостно сообщила эльфийка. Лисса дернула ее за рукав, оптимизм угас, и принцесса обиженно умолкла.

— Просто я предпочитаю прогулки верхом: ветерком обдувает и все такое… да и для здоровья, говорят, полезно… лекари очень рекомендуют…

— Точно, — с важным видом кивнула я, полностью поддерживая подругу. Ехать в экипаже, ночью, в совершенно неизвестном направлении хотелось не больше, чем гулять в подворотне с Джеком Потрошителем. Ну не готова я сегодня к подобному экстриму. — Врачи прямо так и говорят: «Предпочитайте поездки верхом прогулкам в закрытых экипажах. Свежий воздух полезен для женщин вообще и хрупкого женского организма в частности, а еще способствует улучшению цвета лица». Понимать надо.

Вампир явно растерялся. Он не выпучивал глаза и не открывал рот, но определенно не знал, что теперь следует делать. Возможно, ему не удосужились дать точные инструкции на тот случай, если что-то пойдет не так, вот он и подзавис немного. С кем не бывает.

— Но на экипаже удобнее, — попытался исправить положение он.

Но мы уперлись — и ни в какую. Разгорелся спор. Мы стояли насмерть — слона с места стащить проще. Норандириэль нервничала и старалась примирить нас хоть как-нибудь, но у нее ничего не получалось. А мы распалялись все больше, и дело грозило перерасти в рукопашную. Кучер смотрел на нас с высоты козел, как инквизитор на шабаш ведьм. Даже лошади косились осуждающе.

— Леди не прилично ездить верхом в столь поздний час, — пытался образумить нас бедолага.

— Ха! — тряхнула головой Лисса и гордо подбоченилась. — А кататься в экипаже в компании кровососа прилично?

— Я клянусь, что буду вести себя пристойно, и вы даже не заметите моего присутствия… И вообще я вполне могу проехаться на запятках.

Мы уперлись, выражая полную уверенность, что на запятках вампир столь же опасен, как и внутри кареты. Эльфийка тщетно пыталась хоть как-то примирить нас меж собой, но спор разгорался еще жарче, и, поняв всю бесплодность своих усилий, она гордо прошествовала в экипаж и с досадой хлопнула дверью. Карета подпрыгнула на рессорах, что откровенно радовало. Наличие рессор давало хрупкую надежду на сносную поездку. Лошади услышали резкий звук, всхрапнули, вздыбились, топнули передними копытами, выбив железными подковами сноп искр из булыжной мостовой, и понесли. Кучер не ожидал такой прыти от упряжки, поэтому не сразу натянул вожжи, а когда опомнился и изо всех сил рванул назад кожаные ремни, то было уже поздно: кони закусили удила и игнорировали любое вмешательство в их беспорядочное бегство.

Вампир стартовал с места смазанным движением, незаметным обычному глазу. Вроде только что стоял возле, а в следующее мгновенье отважно возник перед несущейся во весь опор упряжкой. Мы вскрикнули, испугавшись, что мчавшаяся, не разбирая дороги, четырехконная смерть пролетит по смельчаку всеми шестнадцатью копытами, расплющит, раздробит, вдавит в булыжник и припечатает сверху тяжелой каретой.

Но нет, вампир оказался не так прост. Он веками выживал в мире людей, не видя солнца и тщательно маскируя место дневного отдыха от посторонних вовсе не для того, чтобы глупо погибнуть из-за вспыльчивости эльфийской девчонки. В последний момент, когда конские копыта были готовы смести, растоптать его, он выбросил вперед руки, ударил первых в паре лошадей посредине груди и тут же ловко отпрыгнул в сторону. Лошади заржали и рухнули на колени. Задние со всего маху врезались в круп передних, но устояли и нервно затанцевали на месте. Дружное «ах» вырвалось у нас из горла, и мы застыли, потрясенные происшедшим. Оказалось, я даже не дышала все это время, и теперь вздох облегчения вырвался из груди. Экипаж зашатался, но не перевернулся. Еще один потрясенный вздох.

Вампир подскочил к дверце и извлек наружу трепещущую от пережитого ужаса принцессу.

— С вами все в порядке? — спросил он, заглядывая в полные слез васильковые глаза.

Та нервно оправила несуществующие складки на скромном платье, откинула назад растрепавшиеся волосы и тихо выдавила:

— Разумеется. — А сама аж губу прикусила, чтобы не разреветься, как обычная девчонка.

— Хорошо, — поверил или только сделал вид, что поверил, вампир. — В таком случае сейчас приведем лошадей в порядок и едем.

Возражать мы не посмели. Происшествие настолько выбило из колеи, что спорить было как-то не к месту, да и не хотелось. Мы тихо, словно мышки, юркнули внутрь экипажа и затаились по лавкам. Кучер спустился с козел, помог подняться недовольно фыркающим лошадям, успокоил несчастных, поправил сбрую и вернулся на свое место.

Мы тронулись в путь, остро ненавидя друг друга, экипаж, вампиров, кучера и каждую лошадь в упряжке в отдельности.