Глава десятая, экспериментальная
– Могут ли так уплотниться молекулы человеческого тела, чтобы въехать в камень? – спросил бывший энергетик. – И что для этого требуется?
– Если смотреть с молекулярной или атомной точки зрения, то человек есть ходячее облако из элементарных частиц, – отвечал бывший электронщик. – Но если их сбить в ком – возможно, ком будет крупнее этого чертова авантюрина…
– Не поминай нечистую силу всуе, – одернул одноклассника отец Амвросий. – Все это очень похоже на ее пакости. Что там выкликала твоя ведьма? Она же демонов призывала, не иначе.
– По-твоему, Данка тоже призывала демонов, когда исчезла? – спросил Сережа. – Да она и слов-то таких не знает!
– А Майка?
Вот как раз за бывшую супругу Сережа поручиться и не мог. Майкина голова вечно была набита всякой псевдонаучной и псевдомистической ахинеей.
Одноклассники сидели в столовой священничьего дома и заедали теории неизменным грибным супом.
– Вот десять лет назад я бы этот камушек отправил на анализ куда следует, – размечтался отец Амвросий. – Ведь состав авантюрина известен – это минерал группы полевых шпатов и кварца, а блестки в нем – либо оксиды и гидрооксиды железа, либо слюда, либо самородная медь…
– Где ты химии нахватался? – удивился Сережа.
И отец Амвросий предъявил открытую на нужной странице книгу про камни, позаимствованную в тот бурный вечер из библиотеки сгинувшего Наследника.
– Так вот, – продолжал красавец-батюшка, – в доброе старое время, когда в этой стране еще финансировали науку, мы бы нашли возможность сделать анализ камушка на высшем уровне! И если молекулы Наследника туда проникли – их бы нам сосчитали и пронумеровали!
Сережа покачал головой. И издал совершенно атлетический вздох.
– Наследник сам пытался докопаться до тайны камней, – сказал он. – Нужно перешерстить все его имущество – может, записи сохранились, закладки в книгах… Не бывает так, чтобы дорога – в один конец. Должен быть способ выйти из камня.
– Этот твой алкоголик роется сейчас в средневековой восточной литературе, – сообщил отец Амвросий. – Ищет сказку про царевну-из-сапфира. И в 1001 ночи тоже, говорит, есть какие-то намеки. Я снова главы из Исхода перечитал – оказывается, на камнях еще что-то написано было. Может, это играет роль? У арабов на сердоликовых талисманах обязательно цитату из Корана писали…
– Писали? Чем? – усомнился бывший электронщик.
Но бывший энергетик хорошо похозяйничал в библиотеке Наследника. Он достал еще одну книгу, открыл заложенное газетным клочком место и прочитал:
– Раствор поташа смешивался с нашатырем, этой жидкостью наносили тексты-заклинания на сердолик и нагревали его. Написанное в виде эмалевидных белых знаков четко пропечатывалось на камне. Таким образом избегали дорогостоящих граверных работ…
Отец Амвросий задумался.
– Слушай! – воскликнул он. – Эврика! Нужно начертать на этом проклятом авантюрине честной крест! Может, тогда он отпустит Наследника!
– Не надо, – возразил Сережа. – Все эти выкрутасы на порядок старше христианства. Может, у тех, кто заварил эту каменную кашу, крест обозначал что-то этакое… для нас неподходящее…
– А любопытно – кто бы мог ее заварить…
И бывшие технари задумались.
Сказать, что они были не сильны в истории, значило польстить обоим. Отец Амвросий хоть набрался знаний в духовной семинарии, но для него главным источником сведений была Библия и комментарии к ней. Сережа и того не имел.
Каменные же затеи начались, надо полагать, еще в допотопные времена.
Доев суп, Сережа взял минералогическую книгу и принялся ее листать, останавливаясь на самом занятном.
– Галит… – вдруг произнес он. – Соль! Надо же, как она по-научному называется…
И вдруг замер.
Идея, зародившись в мозгу атлета, стремительно обретала очертания и даже замаячило на горизонте практическое применение.
– Растворимый кристалл! – воскликнул Сережа.
Отец Амвросий уставился на него с тревогой.
– Растворимый кристалл! – и атлет принялся трясти за плечи красавца-батюшку, как в годы золотой юности. – Не понял? Десантный кристалл!
– Господи, спаси и сохрани раба Божия Сергия! – отвечал на это отец Амвросий. – Ибо разумом скорбен и… и…
– Десантный кристалл! – возглашал между тем Сережа. – Вот как мы добудем шкатулку!
Он стал копаться в бумагах на столе священника.
– Ну, вот же он! Смотри – вот особняк, вот ограда, а вот – бассейн!
Отец Амвросий вытянул шею и увидел план виллы Николая Юрьевича, откуда он вынес пулю от пневматического пистолета.
– Ну, бассейн?
– Он же почти у ограды, – несколько успокоившись, стал вразумлять одноклассника Сережа. – Если заклинание этой ведьмы таки действует, я могу войти в кристалл, потом этот кристалл будет переброшен через ограду в бассейн, растворится – и мне не останется ничего другого, как принять прежний образ облака из элементарных частиц и вылезть на поверхность. Остальное – дело техники!
– Погоди, погоди! – отец Амвросий тоже загорелся идеей. – Ведь в кристалл можно войти с оружием! Взяла же Данка с собой пистолет! Ты проникнешь ночью на территорию особняка, войдешь, возьмешь шкатулку…
При этом красавец-батюшка взволнованно черкал план, изображая тонким красным фломастером Сережин маршрут. Вдруг фломастер застыл в воздухе.
– А как ты оттуда выйдешь?…
– Я же говорю – кристалл растворится…
Сообразив, что имел в виду отец Амвросий, Сережа замолчал. И молчал довольно долго.
– Сделаем так, – сказал он решительно. – Я возьму с собой все оружие, какое только удастся купить, и побольше гранат. Ты на машине будешь ждать меня поблизости. Скорее всего, этот дом – на сигнализации. Я подниму переполох и со шкатулкой пробьюсь во двор.
Стремительно разработанный план свидетельствовал о том, как вредно атлетам смотреть заграничные боевики.
– А как ты сиганешь через колючую проволоку? – осведомился бывший энергетик. – В виде молекулярного облака?
– Пока я буду разносить особняк гранатами, ты с обычной удочкой подойдешь к ограде и перекинешь леску с крючком на ту сторону, – подумав, распорядился Сережа. – Им там будет не до того, чтобы еще за каменным забором присматривать. На крючке будет что-нибудь вроде авоськи. Я суну туда шкатулку…
– … и залезешь сам…
– Без Лилианы не обойтись, – вдруг заявил Сережа. – Понадобится еще один кристалл – чтобы я ушел в него. И тогда ты просто-напросто вытащишь нас всех удочкой. И – ходу!
– Хватит с меня черной магии! – вдруг заорал отец Амвросий. – В грех я из-за вас впал! Теперь не замолю! Вот наложат на меня из-за этой ведьмы епитимью!..
– Кто наложит?
– Владыка!
– А откуда он узнает?
– А исповедь?!.
– Исповедь? – Сережа знал, что бывший энергетик уверовал, но не до такой же степени, чтобы ради благого дела не соврать… – Но тебя же за сумасшедшего примут.
– За бесноватого, – поправил отец Амвросий. – И за одержимого. Чего доброго, в обитель к старцам отправят, на покаяние, и чтобы они меня там отчитывали… пока из меня нечистая сила не выйдет…
Он пригорюнился.
– Ну, так что же ты решил? – спросил Сережа.
– Не надо было тебе с этой ведьмой связываться, – отвечал отец Амвросий. Другого ответа на свой вопрос атлет не дождался. Ну что же…
– Так, – сказал Сережа. – Ладно. Я твои убеждения уважаю. Но мне нужно Майку вытаскивать. Значит, без Лилианы я обойтись не могу. Извини, что напрасно потревожил.
– Да чего уж там… – буркнул отец Амвросий.
Сережа пошел на кухню, молча вымыл за собой тарелку, поставил ее на полку, хотел было вернуться, чтобы попрощаться с одноклассником – но махнул рукой и вышел из священничьего дома.
Когда он добрался до тренажерного зала, качки уже торчали на пороге. Сережа впустил их, напомнил, что пора платить за следующий месяц, и забрался в тренерскую.
Со стен на него смотрели великолепные атлеты с такими мощными мышцами, что, соберись они все вместе – особняк Николая Юрьевича по камушку бы раскидали.
Но знал, увы, Сережа, что будет на самом деле, если всю эту публику собрать в одном помещении. Атлеты начнут вспоминать былые чемпионаты и разругаются в пух и прах, вспоминая, кого и как засудили, кого незаслуженно вывели в финал, и кто занял почетное пятое место в своей весовой категории, потому что и всего-то участников набралось пять рыл… А драться не станут, нет! Чего им личики-то портить? Даже на уровне города многопудовые мужички плели вокруг соревнований бешеные интриги, а что же на уровне Европы деется?!?
Так что надежда была лишь на себя самого.
Сережа еще раз методически продумал ту идею, которую сгоряча выложил отцу Амвросию по мере ее поступления в разгоряченную минералогией голову. Ничего противоестественного в идее не было – при условии, что Лилиана сумеет заклясть два кристалла поочередно. Тут Сережа сообразил, что не только десантный кристалл, но и возвратный кристалл должен быть растворимым…
Им с отцом Амвросием в свое время повезло с преподавательницей физики и не повезло с преподавательницей химии. Поэтому Сережа не знал ничего подходящего, кроме галита.
Он снял трубку и набрал номер ведьмы.
Откликнулся, как и следовало ожидать, Маркиз-Убоище.
– Как она там? – спросил Сережа.
– Как-как! В церковь бегала, святой воды и свечек принесла, теперь вон очищается… – проворчал филармонический артист. – Перепугалась же до полусмерти. А ты?
– Не до полусмерти, – тем же тоном отвечал атлет. – Слушай, встретиться надо.
– Не надо, – сказал Маркиз-Убоище. – Мы ничего сделать не можем.
– Но ведь ей же удалось раскрыть камень! Погоди, не клади трубку, у меня идея!
– Вон и у Наследника идеи были… – похоронным голосом напомнил филармонический артист. – А где он теперь? Все, с меня мистики хватит! А что еще будет, когда обнаружится, что Наследник исчез? Ведь я же последний его видел!
– Ты? – Сережа хотел было напомнить артисту обстоятельства, но тот перебил.
– Меня соседи знают! – заорал он. – И еще то ограбление! Все одно к одному! Сперва я грабителей привел, потом он вообще исчез!..
Сережа бросил трубку первым.
Положение было безвыходным.
Из совещаний с отцом Амвросием вытекало, что судьба шкатулки непредсказуема. С одной стороны, могла быть какая-то связь между давними покупателями, еще к деду приходившими за шкатулкой, и фирмой на шестнадцатом этаже. С другой стороны – кто их там разберет! С одной стороны – трое грабителей, главарь которых так ловко уболтал Маркиза-Убоище, что он сам привел их к Наследнику, могли быть посланцами фирмы. А с другой – на кой ляд в Большом Бизнесе магические камни? Конкурентов в них, что ли, сажать? Так по нашим временам пристрелить конкурента – не такое уж дорогое удовольствие. И незачем для этого с мистикой связываться…
Был еще и такой вариант – заграничные маги попросили Николая Юрьевича о содействии. Но в таком случае – почему шкатулка до сих пор у него дома?
А ведь Данка очень хочет оттуда выбраться! Она дважды звала на помощь – по телефону и в тот день, когда отца Амвросия угощали в особняке. Майка же сообщила, что ей безумно хорошо, и сгинула…
Если камень может затащить в себя алкоголика, то почему бы ему не проделать это с женщиной, одурманенной наркотиками?
Думал Сережа, думал, а потом вышел в зал и прямиком, стягивая с себя на ходу футболку, направился к большому зеркалу. Встал, напрягая грудную мышцу, – вроде ничего. Повернулся в профиль, демонстрируя сам себе напряженный бицепс, – тоже неплохо.
– Во, блин!.. – услышал он за спиной. Новички восхищались тренером.
А сам тренер повесил голову и побрел обратно в свой закуток.
Только один путь оставила ему судьба, только один!
Сережа не мог осуществить свой план без Лилианы. Ведьма находилась под влиянием временно протрезвевшего Маркиза-Убоища. Филармонический артист, конечно, артистичен… Но, если поставить его рядом с Сережей, он явно проигрывает – и по комплекции, и по рельефу мышц. Да и просто по физической силе, не говоря уж о силовой выносливости.
Ведьма связалась с Маркизом-Убоищем только потому, что он начал активно к ней приставать. И, возможно, потому, что осознавала свою ущербность – не с такими формами соблазнять атлетов… Но если атлет явится к ней с конкретным намерением – она же не станет держаться за Маркиза-Убоище!
Таким образом удастся избавиться от влияния перепуганного артиста и пустить в ход свое собственное влияние.
Приняв это удивительное решение, Сережа как-то не подумал о свечке, тряпке и разбросанном на трех ночных перекрестках горохе. Вспомнил он о навеки утраченном венце безбрачия уже когда подъехал на Майкином «гольфике» к дому Лилианы и искал, где бы припарковаться.
И стало ему жутко!
Тем более, что ехал он к Лилиане отнюдь не с пустыми руками, а купил завернутые в целлофановую кружевную юбочку розы. Такого с ним уже четыре года не случалось…
Сережа не питал матримониальных намерений. При одной мысли о законном браке его кулаки сами собой сжимались. Но эти розы… Должен ли мужчина, идущий просто-напросто совращать женщину, вооружаться таким многообещающим букетом?
Если бы Сережа не был атлетом, он сунул бы розы в мусорник и дал деру. Но у него было особое понятие об атлетизме. Человек, перетаскивающий за тренировку несколько тонн железа, не может отступать, хоть тресни! Человек в броне накачанных мышц не имеет права на страх. И так далее.
Поэтому Сережа выставил перед собой букет, как, возможно, его далекий пещерный предок при встрече с саблезубым тигром выставлял перед собой дубину, и двинулся вверх по лестнице.
Лилиана жила на пятом этаже. Когда Сережа приближался к третьему, он услышал шаги. Кто-то бежал по лестнице, и, судя по тому, что не налетел на атлета, не сверху вниз, а снизу вверх.
Ес-тест-вен-но… тьфу, до чего же прилипчивым оказалось разбитое на выразительные слога словечко!.. Так вот, естественно, Сережа на эту побежку не обратил никакого внимания. Мало ли кто и зачем по лестницам носится. Тем более, что ждал его подлинный сюрприз.
Он уже заносил ногу на последнюю ступеньку, когда дверь Лилианиной квартиры распахнулась и оттуда вылетела большая дорожная сумка. Она была запущена слабой и неумелой рукой – даже по лестнице не прокувыркалась, а шлепнулась в двух шагах от двери.
Вслед за сумкой выскочил человек – и тут же дверь захлопнулась.
Узнать человека было затруднительно – сперва Сережа даже подумал, что ему раскроили голову и наружу посыпались мозги. Но странные это были мозги, какого-то свекольного цвета с белыми кляксами, и они именно сыпались, а человек обеими руками их еще и стряхивал.
Сережа пригляделся…
– Хорош, – неодобрительно сказал он.
– А, это ты? – удивился Маркиз-Убоище. – Ну, ты – вовремя!
Он вытер благородную физиономию и облизал руку.
– Майонез? – уже сообразив, что это за мозги такие, спросил Сережа.
– Ну!.. – Маркиз-Убоище вычесал пятерней из густых волос кусок селедки, взял его двумя пальцами, как бы собираясь съесть, но поморщился и выкинул в лестничный пролет.
Сережа мог бы поклясться – «селедку под шубой» Лилиана изготовила в той самой салатнице, куда лила заряженную воду и клала заговоренные камни.
Вдруг дверь приоткрылась, на лестничную площадку вылетел поношенный мужской башмак немалого размера, после чего дверь с треском захлопнулась.
Маркиз-Убоище уставился на обувку в недоумении.
– Это не мой! – заявил он. – Я такого фасона не ношу!
– И ног у тебя, кажется, две штуки, – отметил Сережа.
Сообразив, что произошло, филармонический артист кинулся требушить сумку. И извлек из нее довольно элегантную мужскую туфлю, опять же – всего одну.
Сережа посмотрел на ноги артиста – и увидел разномастные шлепанцы…
Маркиз-Убоище позвонил в дверь – и, разумеется, ему не открыли. Тогда он заговорил мощным, звучным, хорошо поставленным и запросто пронизывающим межэтажные перекрытия голосом.
– Я уйду! – вещал он. – Я охотно уйду! Я не собираюсь обременять! Но мне не в чем уйти! Я не могу в разных! Я прошу вернуть мою обувь!
– Отойдите от двери! – голос ведьмы тоже был звучен, хотя и в другой октаве. – На пять шагов!
– Я свалюсь с лестницы! – оценив пространство, пообещал Маркиз-Убоище.
– Тем лучше!
Проконтролировав в глазок, как бывший избранник выполнил распоряжение, Лилиана снова приоткрыла дверь и выбросила почти новую кроссовку.
– У нее богатая биография, – прокомментировал Сережа. – Попытайся еще. Может, через полчасика образуется пара.
– Помойка тут образуется… – проворчал филармонический артист. – Ну, что такого я ей сказал???
– Давай-ка сделаем паузу, – предложил атлет. – Как будто ты смирился и ушел. А я позвоню, словно только что явился.
– А если она тебя видела в глазок?
– Ну, наверно, она бы мне что-нибудь сказала. Давай-ка забирайся этажом выше и посиди там пять минут.
Маркиз-Убоище подхватил сумку – и тут лишь осознал, что в руках у Сережи не гриф от штанги или тренажера, а букет роз.
– Так это из-за тебя? – в полнейшем изумлении спросил он. – Ну, ты даешь! Не женщина, а эстафетная палочка!
Сережа сдвинул густые брови и переложил букет в левую руку. Все-таки бить ему привычнее было правой.
– Ты допросишься, – негромко сказал он.
Маркиз-Убоище расхохотался.
– А я-то голову ломаю – чего она про тебя проповедует?! Принимайте согласно описи!
Филармонический артист был в состоянии близком к истерике. Вроде бы и издевался над дурацкой ситуацией, но с не менее дурацким подлинным надрывом. Сережа стал надвигаться на него, по опыту зная, что и этого должно хватить.
– Только не в ухо! – с тем Маркиз-Убоище, бросив сумку, и порскнул вверх по лестнице.
Он преодолел пролет в четыре прыжка – но за поворотом увидел нечто такое, от чего вскрикнул радостно:
– Во, блин!
И стал, выплясывая на площадке между этажами, раскланиваться в подлинном стиле семнадцатого века, по «Основам сценического движения» профессора Коха.
Что-то черное мелькнуло вверху за перилами. Маркиз-Убоище стал задом спускаться с лестницы, метя ступеньки перьями воображаемой шляпы.
– Добро пожаловать, ваше преосвященство! – выделывался он. – Дожили до светлого дня!
И Сережа понял, кто там прятался на шестом этаже – при наперсном кресте и при кейсе…
Отец Амвросий неторопливо спускался. Уж чему обучили в семинарии бывшего энергетика – так это блюсти достоинство. Увидев Сережу с букетом, он остолбенел.
– Вот и встретились, – сказал Сережа.
Отец Амвросий смотрел на розы, приоткрыв рот. Сережа удивился этому взгляду, отнес руку с цветами в сторону и внимательно изучил их – не помялись ли, не сломались ли? Розы-то были целы, а вот Сереже стало неловко. Он вообразил, что сейчас отчебучит взбудораженный событиями и, увы, относительно трезвый артист. И окаменел, зная – если Маркиз-Убоище выскажется во фривольном стиле, рука сама долетит до единственного здорового уха, так что лучше затормозиться до предела.
Красавец-батюшка решительно не понимал, что тут творится, но попытался взять власть в свои пастырские руки. Хотя паства была – врагу такой не пожелаешь…
– Ну, раз уж мы все сюда прибыли, то предлагаю войти в дом, – имея в виду квартиру ведьмы, произнес он и нажал кнопку звонка.
К большому Сережиному удивлению, замок скрежетнул.
И тут временно окаменевший атлет впал в настоящую панику. Возможно, виной тому был бывший одноклассник, смотревший на атлета с букетом, как на привидение. А возможно – и ошалевший от изгнания филармонический артист.
Сережа шагнул к отцу Амвросию и всучил ему букет. И даже не в ладонь, как полагалось бы, а приподнял левую руку красавца-батюшки и сунул цветы ему подмышку.
Лилиана выглянула – и первым делом увидела отца Амвросия, стоящего навытяжку, как перед высоким воинским начальством, с воинственно торчащими розами.
– Господи! – произнесла ведьма. – У меня глюк!
Она хотела было захлопнуть дверь – но Сережа не позволил.
– Это не глюк, – сказал он более или менее спокойно. – Ты можешь впустить нас с батюшкой? А вот этого – не обязательно.
И он показал на Маркиза-Убоище.
– Вас с батюшкой всегда рада видеть, – металлическим голосом отвечала ведьма. – А что – разве тут еще кто-то есть?
– Я прошу вернуть мою обувь, – властно, как король из шекспировской трагедии, потребовал филармонический артист. – И ноги моей тут больше не будет!
– Ес-тест-вен-но! – скопировав словечко с удивительной точностью, парировала Лилиана. – В городе еще много дур с жилплощадью!
– При чем тут жилплощадь? – не слишком убедительно возразил Маркиз-Убоище. – Я только хочу забрать свою обувь…
И сделал было шаг вперед.
Лилиана стояла в дверях с выражением лица «через мой труп».
Вся эта склока на лестнице Сереже очень не нравилась.
– Послушайте, – обратился он к ведьме. – Дайте ему возможность взять свое имущество – а об остальном не беспокойтесь. Как по-вашему – могу я выставить незваного гостя?
– Под вашу ответственность, – кинув на артиста взгляд, достойный пантеры, сказала Лилиана. И отступила вглубь квартиры, давая Сереже с отцом Амвросием возможность войти.
Красавец-батюшка вынул из-под мышки розы и держал их перед собой примерно так, как дохлую крысу над помойным ведром.
– Не через порог! – удержала его Лилиана и приняла цветы, когда он уже оказался в прихожей. – Вот уж чего не ожидала…
– Я тоже, – на сей раз пламенный взгляд метал отец Амвросий, но Сережа устоял и даже не задымился.
Последним вошел Маркиз-Убоище.
– Всякую ненужную обувь я держу вот тут, под вешалкой, – сказала Лилиана атлету так, будто именно ему предстояло, опустившись на четвереньки, копаться в немалой куче тапок, ботинок, кроссовок и сапог. Затем она повернулась и проследовала в комнату, Сережа с отцом Амвросием – за ней.
На два голоса они рассказали ведьме об идее десантного кристалла.
– Но я сама не понимаю, как это у меня получилось, – призналась Лилиана.
– Никто не понимает, – утешил ее Сережа. – Мы воссоздадим те условия, которые были тогда. Главное – достать растворимый кристалл. Вот даже наш батюшка понял, что этого не миновать…
– Гореть мне из-за тебя в аду… – проворчал отец Амвросий. – В геенне огненной… И тебе, кстати, тоже.
Лилиану он по-джентльменски от этого избавил.
– Но раз ты сюда заявился – значит, ты не против геенны? – на всякий случай уточнил Сережа. Отец Амвросий промолчал.
– Так вот, – продолжал атлет. – Кто из присутствующих хоть что-то смыслит в химии?
Ответа он не дождался.
– Я имею в виду не науку химию, а ту дрянь, которую изучают в школе, – Сережа предельно смягчил требования, но и тут услышал лишь три вздоха.
Третий шел от двери. Сережа повернул голову и – увидел в щели удлиненное, благородное, выразительное лицо Маркиза-Убоища.
– Ну неужели нам совсем нечего вспомнить? Неужели никто не пробовал сам вырастить кристалл? – на Сережу накатило красноречие. – Ведь чуть ли не всякая жидкость годится для производства кристаллов! Ведь всякая жидкость – раствор чего-нибудь химического! Только нужно извлечь из нее воду!
– Всякая? – убедившись, что его уже не гонят прочь, осведомился филармонический артист.
– Даже водка! – увесисто брякнул Сережа. Хотя как раз насчет водки он и не был уверен… Видывал круглые таблетки сухого спирта для спиртовки, но считать ли их кристаллом?…
– Главным образом водка, – добавила Лилиана. – Ладно. Задачу мы поняли. Требуется растворимый кристалл, который можно обработать заклинанием и поместить туда десантника. Что касается меня – я сделаю все, что в моих силах!
И посмотрела мрачно-торжественно на филармонического артиста, которых явно пытался отговорить ее от кристаллически-магических авантюр.
– Я тоже, – сказал раскаявшийся алкоголик. – Чтобы на меня не вешали дохлых собак.
Видимо, дохлые собаки фигурировали в той крутой разборке, которая привела к увенчанию Маркиза-Убоища полной салатницей «селедки под шубой».
– Положи душу свою за други своя, – цитатой завершил военный совет отец Амвросий.
Трое экспериментаторов спустились на улицу и стали прощаться.
– Ты бы не мог подбросить меня до квартиры твоей супруги? – спросил Маркиз-Убоище, показывая одной рукой – на тяжелую сумку, а другой – на «гольфик».
– Сперва – меня к храму, – попросил отец Амвросий. – Опоздаю вот к литургии – позора не оберусь.
И Сережа исправно развез боевых соратников.
Встретились, как и договаривались, через три дня в тренерской.
Ни одна физиономия не светилась оптимизмом.
– Ну так что же мы имеем? – пасмурно спросил Сережа.
Ответа не было.
Отец Амвросий потупился, а Лилиана возвела огромные очи к потолку. Маркиз-Убоище развел в стороны огромные выразительные кисти рук и испустил длительный высокохудожественный вздох.
– Сашка! – обратился Сережа к батюшке. – Что у тебя?
– Я пробовал вырастить соляной кристалл, – хмуро ответствовал тот. – И более не буду. Ибо пастве моей сего не понять.
– Кристалла не понять? – уточнил Сережа.
– Его самого.
Примерно полчаса бывший электронщик при помощи ведьмы и артиста добивался правды от бывшего энергетика. И выяснилось вот что.
Отец Амвросий и в бытность Сашкой отличался безалаберностью. Это была обычная и безвредная безалаберность холостяка, которая даже умиляет его подруг, являясь как бы немым сигналом: «В этом хозяйстве срочно требуется женщина!». То есть, к мытью посуды Сашка приступал, когда ни одной чистой чашки и тарелки уже не оставалось. Не замечал грязи на газовой плите и на окнах, не замечал пыли на книжных полках и так далее.
Когда он сделался не просто священником, а иеромонахом, ситуация изменилась к лучшему. Красавец-батюшка стал любимцем всего прихода, и на кухне в выделенном ему служебном домике у церкви царил безупречный порядок. Богомольные старушки с тряпками гонялись за каждой пылинкой, и отец Амвросий даже подозревал, что не только за право варить ему постные щи, но и за право мыть тарелку велась изощренная борьба.
Когда встал вопрос об изготовлении десантного кристалла, отец Амвросий купил два кило соли и приступил к экспериментам. Соль требовалось сперва растворить, а раствор – максимально очистить от примесей. И задолго до того, как в банку с перенасыщенным раствором была погружена ниточка с затравкой, все свободные кастрюли выстроились на плите в ряд, покрытые соляным инеем. Стол, подоконник, холодильник – все искрилось нежной соляной коркой. Богомольные старушки, придя утром к батюшке на кухню с кошелками, изумились чрезвычайно.
Какими доводами Сашка внушил им, что нечистая сила тут ни при чем, Сережа уточнять не стал. Довольно было и того, что кристалла нужного размера не получилось. Бывшему энергетику не удалось до необходимой степени очистить раствор. И все, что он смог предъявить, была жалкая тощая друза, самый крупный кристаллик на которой был длиной в два миллиметра.
Лилиана вздохнула, глядя в спичечный коробок с унылой друзой.
– Обидно, – сказала она. – Соль – хоть безопасная…
Сережа насторожился. От ведьмы-самоучки всего можно было ожидать.
– А вы из чего выращивали? – строго спросил он.
Ведьма горестно махнула рукой. И вздох испустила тяжкий – как если бы всех родных похоронила. Но, в отличие от Маркиза-Убоища, краткий.
– Да уж нашла из чего… – с этими словами она раскрыла сумочку и достала из бумажки великолепный ярко-синий кристалл, имевший в сечении форму скошенного креста, с ровными сверкающими гранями. Величиной он был не меньше чем с куриное яйцо.
Из кристалла торчала темная палочка, послужившая затравкой.
– Вот это да! – восхитился Сережа. – Что же вы молчите?… То, что нужно!..
– Не трожь! – рявкнула ведьма. И бережно завернула сокровище в бумажку.
История этого кристалла была еще сквернее.
Вспомнив, как экспериментировала с одноклассниками много (а в самом деле, сколько?) лет назад, Лилиана отправилась в хозяйственный магазин. Естественно, принарядившись. В черном, стало быть, блузоне, в широченных шерных шелковых штанах и с тремя ожерельями на шее. По два браслета на каждой руке, парадные серьги до плеч – это само собой. Да – и поверх блузона черный же ажурный жилет, подол которого был не ровный, как у заурядных женщин, а хвостатый. Словом, вопиющая элегантность.
И вот вплывает эта элегантность в хозяйственный магазин – и не в приличный магазин, а в лавку на рынке, где даже манекенщице трудно было бы развернуться между прилавком и стендом с граблями и лопатами. И говорит Лилиана вылупившейся на нее продавщице:
– Добрый день! Мне нужен такой синенький порошок, вроде той синьки, которая для стирки. Я забыла, как он называется, но он – такими маленькими крупиночками.
Продавщица кое-как приходит в чувство и спрашивает с неподдельным ужасом:
– Медный купорос?!?
– Да, да! – со столь же неподдельным восторгом отвечает Лилиана. – Это он!
И хватает протянутый пакет наманикюренными пальцами. А маникюр у ведьмы и вообще-то – своеобразный, в тот же день был и вовсе загадочный. На покрытых белым лаком ноготках – черные иероглифы.
– Вам для чего? – окончательно ошалев, спрашивает продавщица.
– А в самом деле… – и в больших глазах Лилианы, как Сережа легко себе представил, зажглось детское любопытство. – Для чего он нужен?…
Лилиана честно призналась, что на этот вопрос ответа от продавщицы не получила. Бедная женщина онемела до такой степени, что не сразу сообщила и цену товара.
Придя домой, Лилиана развела на кухне примерно такой же свинарник, как отец Амвросий. Вот только что не было у нее бдительных богомольных старушек, приходящих по утрам с домашними постными пирожками. И затравкой послужила ободранная веточка.
Синий кристалл вырос буквально на глазах. Лилиана уже предвкушала, как явится к Сереже с триумфом, но тут в дверь позвонили.
Пришел…
А вот кто пришел – этого Сережа так и не понял. Что-то глубоко личное связывало ведьму с гостем, и именно Сереже не полагалось питать по этому поводу ни малейших подозрений. Однако они возникли – сопоставив детали, Сережа обнаружил, что возней с кристаллом Лилиана занималась днем, гость прибыл вечером, а свое мудрое слово изронил почему-то утром.
Слово же было таково:
– Выбрось немедленно эту отраву!
После чего гость доходчиво объяснил Лилиане, что не напрасно у нее при варке перенасыщенного купоросного раствора так нестерпимо першило в горле. Прелестный синий порошочек вообще-то служил огородникам для борьбы с вредными насекомыми.
Ядовитый кристалл лег на стол рядом со спичечным коробком.
– Итак, имеем два прокола, – подытожил Сережа. – Вы, Леонид Борисович?
Он обратился к Маркизу-Убоищу подчеркнуто вежливо, не желая выказывать своего подлинного отношения к раскаявшемуся алкоголику.
– Крах всего, – сообщил Маркиз-Убоище. – Напрасно потраченное драгоценное время.
– На что потраченное?
– На поиск вещи, в нашем мире не существующей.
– В ином мире, выходит, существующей?
– Увы!
Сережа и Лилиана переглянулись, а встревоженный отец Амвросий быстренько перекрестился.
– Саш, это по твоей части, – неуверенно произнес Сережа.
– Выходит, по моей, – без большого энтузиазма согласился бывший энергетик и развернулся к алкоголику. – Послушайте доброго совета, нечего вам искать в иных мирах. Это лишь с виду – блистательный соблазн, а на деле – обычное искушение. И так называемые выходы в астрал, встречи со светящимися существами…
– Так и я в нем ничего искать не собираюсь! – обиженно воскликнул Маркиз-Убоище. – Сами же сбили меня с толку!..
– Кто, я?!? – хором спросили Сережа и отец Амвросий.
– Вы! – Маркиз-Убоище светским жестом указал на Сережу.
Сережа расправил плечи.
Обычно, когда он это делал, всем в комнате сразу становилось мало места. Особенно тем, кто нарывался на знакомство с увесистым кулаком. Однако Маркиз-Убоище не дрогнул – что свидетельствовало либо о безмерной отваге, либо о том, что проклятого алкоголика почему-то до сих пор очень мало били.
– И как же я сбил вас с толку, Леонид Борисыч? – поигрывая мощнейшими грудными мышцами, осведомился атлет.
– Сами же говорили – теоретически из всякого раствора возможно вырастить кристалл! Ну вот, я и решил, что водка – тоже своего рода раствор…
– Кристалл из водки? – отец Амвросий изумился до чрезвычайности, хотя – чего другого можно было ждать от Маркиза-Убоища?
– Если бы удалось его получить, это был бы идеальный десантный кристалл! – отвечал филармонический артист, и логику его рассуждения заговорщики уловили сразу. Попав в воду, такой кристалл растворился бы моментально – что от него и требовалось.
– Погоди, Сашка, погоди! – идея Сережу заинтересовала настолько, что он, выпивший за всю свою жизнь хорошо если полтора литра этой самой водки, ощутил бестрепетную готовность погрузиться в алкогольное десантное средство, даже с риском оказаться в бассейне пьяным вдрызг.
– А чего тут годить? – бывший энергетик вдруг развеселился до такой степени, что захихикал. – Знаешь, что Леонид Борисыч выяснил? Если только вообще выяснял? Ну, чеши репу!
И красавец-батюшка подмигнул Лилиане, прижав впридачу пальчик к губам, как будто ведьма хоть что-то смыслила в химии.
Сережа даже в бытность любознательным студентом химию наукой не считал. В его понимании она была лишь способом классифицировать возможные и невозможные вещества окружающего мира. Даже когда одноклассники устраивали взрывы в кабинетах химии, он не заинтересовался самодельными взрывчатками. И потому проказливая физиономия отца Амвросия повергла его в тщательно скрываемый трепет. Сейчас он, пуленепробиваемый атлет-интеллектуал, имел все шансы блистательно опозориться, да еще в присутствии женщины.
– Ты хочешь, чтобы я разобрал процесс на молекулярном уровне? – с напряжением изобразив живейшую заинтересованность, спросил Сережа.
Тут уж смутился отец Амвросий. Бывший энергетик понятия не имел, что может знать бывший электронщик про молекулярный уровень. А сам он тоже порядком подзабыл институтскую программу.
Лилиана пришла на помощь бывшему избраннику.
– А нельзя ли попроще? Леонид Борисыч, так что же у вас получилось? Вы что – пробовали изготовить перенасыщенный спирт?
– Какой спирт? – глаза Маркиза-Убоища вспыхнули нехорошим любопытством. Очевидно, обычный девяностошестиградусный его уже почему-то не устраивал. – Это – как?
– Ну, не знаю! Наверно, нужно нагреть в кастрюле простой спирт и добавлять туда понемногу таблетки сухого спирта…
– Господи, спаси и помилуй мя грешного! – вообразив, очевидно, эту жуткую кастрюлю, завопил отец Амвросий. – Как всегда – с точностью до наоборот! Спиртовой кристалл можно вырастить – но только при сверхнизкой температуре. Порядка двухсот градусов ниже нуля.
– Мне сказали то же самое, – печально подтвердил филармонический артист.
Сережа подумал, что температура порядка двухсот градусов ниже нуля – как раз та, при которой нужно содержать Маркиза-Убоище, чтобы от него вреда поменьше было. А если он при этом еще и будет заточен в спиртовой кристалл, то и обществу выйдет польза, и алкоголику – удовольствие. Но удержал эту мысль при себе.
– Подведем итоги. Имеем – три прокола, – сказал Сережа. – Не густо. Могло быть больше.
Лилиана от возмущения онемела.
– А ты? – сердито спросил отец Амвросий. – Где твой кристалл?
– Я не придумал ничего подходящего.
– А думал?
– Думал.
Сережа не соврал – он пошел в библиотеку, и в то время, как ведьма, батюшка и алкоголик честно экспериментировали, читал научно-популярную литературу по химии для школьников средних классов, здраво рассудив, что более сложную информацию просто не переварит.
– Не по-божески это, – заметил бывший энергетик. – Одни трудятся, рискуя репутацией, а другие ищут отговорки.
– Естественно, – согласилась ведьма-самоучка. – Руководить проще всего.
И метнула огненный взор в алкоголика, призывая его к единению.
Все-таки после изгнания прошло целых три дня плюс визит незнакомца, раскрывшего ведьме тайну медного купороса…
Маркиз-Убоище заулыбался трогательно, потупляя глаза и чуть ли не ковыряя от смущения пальцем узор на клеенке.
– Мы пошли не тем путем, – авторитетно заявил Сережа. – Мы решили изготовить легкорастворимый кристалл исходя из того, что несчастную Данку чертов минерал поработил. Но одно дело – слабая и внушаемая женщина, а совсем другое – мужчина. Полагаю, что я бы против кристалла устоял. И сумел бы из него выйти в любое время!
Данка так же была похожа на слабую и внушаемую женщину, как Сережа – на Маркиза-Убоище. Но поскольку Лилиана ее не знала, а отец Амвросим знал плохо, на уровне двух-трех совместных встреч, то и сошло за чистую монету.
– Свежо предание, да верится с трудом, – из чувства противоречия возразила ведьма. И Сережа понял, что довольно-таки низко рухнул в ее глазах. Спрашивается – из-за чего? Из-за того, что не развел у себя на кухне медно-купоросный бардак!
Лилиана ему была совершенно не нужна. Более того – все известные ему толстушки, потерпев с ним фиаско, начинали смотреть на него свысока и презрительно, как на дурака, что не понял своего счастья. Так-то так… Однако чертова ведьма как бы бросила ему вызов.
Нужно было что-то сделать.
Ждали спасения Данка, Майка и Наследник – который, вероятно, под воздействием алкоголя так и не понял, что с ним приключилось.
И что же предпримет доблестный атлет, краса и гордость тренажерных залов?
