Глава двенадцатая, чайная
Самурай мистера Данбартоншира
Вежливый до отвращения японец церемонно поклонился и протянул аккуратно сложенный листок бумаги:
– Данбартоншир-сан, прошу вас ознакомиться с этим документом.
Застыв в «позе орла» между двумя грядками прополотой морковки, самый могучий колдун в мире похлопал по драным карманам латаной фуфайки и сокрушенно ответил:
– Я бы рад, уважаемый… Как-вас-сан… Но очки дома оставил.
– Меня не затруднит прочесть для вас, – с ледяной учтивостью вновь склонился в поклоне гость. И, не дав возможности выдать в ответ ни звука, японец ловко развернул лист и стал читать, чуть проглатывая «л»: – «Удостоверяю, что выполню любое сокровенное желание подателя сего, в честь нашей дружбы и данного мной слова. Подпись: мистер Данбартоншир».
Убрав листок в карман, одетый в щегольской черный костюм мужчина вежливо улыбнулся и повторил:
– Вы сказали – любое сокровенное желание. Письмо было даровано моему прадеду. Я приехал с просьбой, и вы ее выполните.
– Я помню про письмо, – сердито проворчал колдун, делая вид, что проверяет качество прополки грядок. – Но я и вашему деду говорил, и вам по телефону: в смертоубийствах не участвую. Поэтому вашу вендетту будете исполнять без меня.
– А вам никто и не доверит нанести завершающий удар. Но обеспечить мне встречу с господином Кагасимой вы обязаны. Согласно данному слову. Или я буду вынужден признать, что один из нас – бесчестный человек, недостойный носить столь выдающуюся фамилию.
– Встречу? – задумался чернокнижник.
Но, опережая еще не высказанное согласие, практичный японец добавил:
– Совершенно верно. Без телохранителей, бронированных стекол и прочих глупостей. Только мы вдвоем, с глазу на глаз. И по фамильному мечу у каждого в руках… Я подготовил детальное описание встречи, вы сможете ознакомиться. Там предусмотрены все тонкости.
– Но этот ваш Кагасима в жизни не держал в руках ничего острее столового ножа! – рассердился мистер Данбартоншир. – Он всего-навсего наследник богатой семьи, сдуру что-то ляпнувший пройдохе журналисту.
– Этот человек оскорбил моего отца и меня как единственного наследника. Поэтому я бы перестал отпираться, уважаемый господин колдун, а лучше выполнил данное обещание… В этом мире за все надо платить…
И гость поправил ножны с мечом, аккуратно прицепленные за спиной…
* * *
Плотная занавеска зашевелилась под напором воздуха, и в небольшой, богато обставленный номер зашли двое: молодой мужчина с длинным мечом в изящно украшенных ножнах и мрачный старик в черном балахоне, расшитом насупленными белыми черепушками. У стены, увешанной многочисленными картинами коллекционной стоимости, раскинувшись на тахте, спал толстяк, наполняя окружающее пространство сивушным запахом.
Мстительный господин Такогава медленно обнажил клинок, потом принюхался и так же аккуратно вернул меч назад. Повернувшись к колдуну, мужчина неодобрительно покачал головой:
– Нехорошо, Данбартоншир-сан. Мы так не договаривались. Нет чести убить мертвецки пьяного врага. Он должен быть здоров, весел и готов к схватке. Хотя бы минимально готов…
– А я при чем? – соорудил максимально честное лицо колдун. – Про выпивку в вашем списке ничего нет. Вот, один на один, как хотели. Никаких бронированных стен, никаких сотен вражеских самураев, никаких бронежилетов и агентов Интерпола. Все честно.
– Но это не мое пожелание. Поэтому мы вернемся к вам домой и подождем пару дней. А вы подумаете за это время, чего стоит ваше слово.
– Это вымогательство! – рассердился хитромудрый чернокнижник, размахивая руками. – Вот комната, вот заказанный субъект! Я выполнил все условия списка!
– Позвонив перед этим по телефону, – холодно добавил господин Такогава, приподнимая цветастую занавеску. – Я еще подумал, о чем это может на столь корявом японском говорить уважаемый Данбартоншир-сан… Пойдемте домой. Нас ждет чайная церемония и размышления о смысле жизни…
* * *
Через два дня колдун в сопровождении невозмутимого сопровождающего возник уже в приемном покое госпиталя. Покосившись на снующих вокруг медсестер, японец одобрительно хмыкнул:
– Ваша вера в современную медицину меня радует. Возможно, они даже успеют сопоставить разрубленные части вместе, но для оживления понадобится кое-что большее. А пункт…
– Я помню, – прошипел мартовским котом мистер Данбартоншир. – Пункт две тысячи сто пятый: «Нельзя оживлять убитого противника каким-либо способом». Не волнуйтесь, я даже палец о палец не ударю.
– Тогда почему именно здесь? – Хранитель семейной чести пропустил мимо себя очередную каталку с пациентом.
– Потому что это не запрещено вашим проклятым списком, вот почему… Кабинет номер тринадцать, ваш клиент там. Можете идти махать своим глупым ножиком, а я здесь подожду.
Господин Такогава вернулся через пять минут, аккуратно держа ножны с дремлющим мечом. Постоял рядом, сортируя разнообразные словосочетания, потом все же вежливо и без экспрессии произнес:
– Отдаю должное вашей находчивости. Но все равно вы лишь оттягиваете неизбежное. Пойдемте домой, уважаемый Данбартоншир-сан. Нам стоит попрактиковаться в умении заваривать зеленый чай, у вас это пока получается не очень хорошо.
– Чай? Зачем нам чай? Если вы закончили, я бражки нацежу! – засуетился хитрый колдун, но японец лишь усмехнулся краешками губ в ответ:
– Вы были правы. Убивать человека, которому делают колоноскопию… Это бы опозорило меня раз и навсегда. Разве что засунуть заржавевший личный меч господину Кагасиме в одно место, но туда уже напихали железа… Поэтому мы попробуем в третий раз. Последний. И если вы еще раз попробуете схитрить, я зарублю одного глупого старика и расскажу всему миру, что древний шотландский клан не может держать данное слово… Пойдемте, я покажу, как рождается кипяток в хрустальной воде вашего чайника…
* * *
На рассвете мистер Данбартоншир задумчиво расхаживал по полю, круша хрупкие стебли травы, украшенные сияющей россыпью росы. Застывший в отдалении японец медитировал, правильно чередуя вдох и выдох, расслабляя и напрягая разные группы мышц. Господин Такогава готовился к поединку, который назначил на сегодня. Вчерашний день прагматичный самурай посвятил ревизии составленного списка, добавив несколько новых пунктов. Каждую строку взбешенный колдун сопровождал многочисленными нелицеприятными эпитетами, на что японец лишь довольно улыбался и каллиграфическим почерком писал следующее условие.
Бормоча под нос соленую смесь древнеримских и греческих ругательств, сдобренных шотландскими междометиями, загрустивший потомок непризнанных гениев в черной магии поднял ногу и застыл, превратившись в нелепую пародию на торжественную статую самому себе. Столь необычное поведение заставило осторожного японца скосить глаза в сторону старика, продолжая чередовать вдох и выдох.
Хлопнув себя по лбу, мистер Данбартоншир поставил задранную ногу на землю и рассмеялся:
– Как же я опростоволосился! Видимо, становлюсь похожим на оберста с ребятами: голова есть, а вместо мозгов один ветер завывает! Сокровенное желание, и ничего больше!..
Подойдя к насторожившемуся господину Такогаве, колдун ласково улыбнулся и произнес:
– Как там в бумажке написано? «Выполнить одно сокровенное желание»? А не подскажет ли мне уважаемый любитель острых предметов, чего он хочет на самом деле?
– Я хочу убить презренного Кагасиму на поединке, – вежливо ответил самурай, внимательно вглядываясь в довольное лицо собеседника.
– Это вы Фрейду расскажите, уважаемый, – усмехнулся старик, выпрямившись. – А на самом деле вы хотите, чтобы ваш противник страдал, мучился за те глупые слова, что публично произнес месяц тому назад. Чтобы он видел ваше лицо, ставшее невообразимо популярным, и скрежетал зубами во сне. И чтобы так, в мучениях, и провел остаток своей никчемной жизни. Можно даже – очень долгой и мучительной жизни…
Хлопнув в ладоши, мистер Данбартоншир аккуратно поднял из травы игрушку-трансформер, поправил у нее пластиковый меч-катану и пошел домой, приплясывая на ходу.
– Не беспокойтесь, уважаемый Такогава, ваш враг станет мучиться. Потому что будет видеть ваше лицо с экрана телевизора, в газетах и на рекламных щитах каждый миг, как откроет глаза. Дети будут бегать рядом с ним, таская могучего пластмассового воина, выкрикивая ваше имя. И даже спрятавшись дома, он не сможет избавиться от увиденного на улице. Поверьте, он будет мучиться каждую минуту…
Довольный собой, колдун зашел в избу, поставил на стол старенький телефон и набрал нужный номер:
– Господин Митамори? Это я, да… Рад, что вы меня вспомнили… Конечно, как можно забыть человека, чей совет увеличил ваше состояние в три раза… Я хочу предложить новую идею. Блестящую идею. У меня даже прототип готов. Думаю, это позволит вам стать не просто богатым, а самым богатым японцем в этом году… Да, буду у вас через минуту… До встречи…
* * *
Аккуратно обмахнув пластикового самурая пушистой щеточкой, мистер Данбартоншир гордо расправил плечи и похвастался:
– Знаете, господин Такогава, а я оказался прав. Ваш враг уже неделю не выходит из дома, отказался читать газеты и выбросил телевизор из квартиры. Он бегает там кругами и ругает проклятых продавцов игрушек, которые заполонили Токио вашими клонами. Моему хорошему другу так понравилась ваша фигурка, что он вложил в рекламу в десять раз больше, чем я мог представить. И теперь помимо армии солдат с вашими лицами начали показывать мультипликационный сериал, появились три новые музыкальные группы и несчетное количество подражателей… А когда я разговаривал с вашим отцом, он назвал меня настоящим самураем, сумевшим отомстить врагу самым неожиданным и страшным способом. Поэтому, я думаю, можно превращать вас обратно в человека…
Почесав нос, колдун застенчиво добавил:
– И еще… Я буду рад, если вы задержитесь на неделю погостить. Ведь я так и не научился правильно заваривать вкусный зеленый чай…
