Глава 14
Квартира встретила меня уютной тишиной. Я заперла дверь, благополучно надеясь на то, что сегодня смогу отдохнуть. К тому же меня мучил один вопрос. Точнее, два.
Знаю ли я этого Санди?
И если знаю, то до какой степени?
Я прошла в комнату и водворила шкатулку с Книгой на место. Переоделась и отправилась принимать ванну. Хотелось сибаритствовать и всячески наслаждаться жизнью. А все потому, что два парня забыли обо мне, едва узнали, что оба грешат стихами.
Это что же, я такая непривлекательная?
В конце концов, мне надоело отмокать в ванне, я вылезла и насухо растерлась полотенцем. Надела халат и вошла в кухню, чтобы поставить чайник…
…На кухне сидел господин Князев и целился в меня из пистолета.
— Какого черта? — резонно спросила я его. — Что вам надо в моей квартире? Как вы сюда попали?!
— Как попал, это мой секрет, — гнусно улыбаясь, сказал Князев. — А что мне нужно, ты сейчас узнаешь, маленькая сучка!
— Без оскорблений, пожалуйста. — У меня почему-то совсем не было страха перед этим типом. Только усталость и злость. — Явились без спроса, так и ведите себя прилично.
— А ты не учи! А то пристрелю.
— Не пристрелите. Я вам нужна. Я это чувствую.
— Чувствует она, скажите пожалуйста! Ладно, рассусоливать некогда. Неси сюда свою Книгу.
— Какую книгу?
— Не прикидывайся дурочкой! Гадательную Книгу, живо!
— Зачем она вам?
— Не твое дело. Книгу, быстро!
— Не отдам.
Он улыбнулся еще гнуснее:
— Отдашь, да еще и сама отдашься.
И выстрелил.
Пуля расколотила кафель на стене, что была за моей спиной. Мне вдруг стало жутко. Я — один на один с бешеным маньяком. Надо звать на помощь.
Но как?
И кто сейчас может мне помочь?
— Неси Книгу! — Князев встал, по-прежнему растягивая рот в гнусной лягушачьей улыбке. Прижал пистолет к моему подбородку: — Чуешь, чем дело пахнет? Пошла и принесла.
— Нет. Какой же ты астролог, сукин сын? Ты просто бандит!
— За это еще получишь. Вставай, иди.
Делать было нечего. Я встала и пошла в спальню, Князев тронулся за мной, по-прежнему прижимая к моей шее пистолет.
В спальне он засмеялся:
— Ты рановато зовешь меня в постель, крошка. Постель потом, сначала Книга.
— Дурак, — равнодушно буркнула я.
Я не делала резких движений и вела себя покорно. На самом же деле я концентрировала энергию для мощной шаровой молнии — чтобы влепить этой молнией в лоб негодяю. Я застыла, почти впала в транс и тут…
В моей голове зазвучал голос Книги:
"Не бойся".
"Легко тебе говорить "не бойся"! Этот маньяк требует отдать тебя ему!"
"Так отдай".
"Как? Ты хочешь меня оставить?"
"Дурочка. Отдай меня ему и смотри, что будет".
Я открыла навесной шкаф и достала из него шкатулку с Книгой. Протянула ее Князеву:
— Вот. Берите. Здесь Книга.
Князев схватил шкатулку, открыл ее. Увидел, что Книга на месте, и хищно раздул ноздри:
— Отлично, детка! А теперь…
Но я не успела узнать, что же он хотел "а теперь". Потому что по телу его от шкатулки растеклось ало-золотое сияние, этакое невиданное бесшумное и бездымное пламя. Князев коротко взвизгнул, выпустил из рук шкатулку и упал к моим ногам грудой грязного белья.
"Подними шкатулку".
"Что ты с ним сделала?"
"Подними шкатулку и подумай, как тебе избавиться от трупа".
— Ты его убила?! — вскричала я. — Но неужели было сложно его просто оглушить?!
— Я не сторонник полумер, — раздался из шкатулки сварливый голосок, — Он чуть тебя не изнасиловал, между прочим. Я спасла твою честь. И самое ужасное — он хотел похитить меня!
Я подняла шкатулку, проверила на всякий случай, на месте ли Книга. Естественно, она была на месте и светилась, как кожура грейпфрута.
— Ты должна меня поблагодарить, — сказала Книга. — Я что-то не вижу на твоем лице благодарности в мой адрес.
— Я благодарна тебе, правда, очень благодарна. Но как мне быть с этим трупом?
— Ну я не знаю. В конце концов, у кого из нас в друзьях ходит ведьма Юля Ветрова?
— Еще и Юлю в это впутывать?!!
— У тебя нет другого выхода. Одной тебе не справиться. Может, она превратит труп в вазу, и ты поставишь се в сервант. В смысле вазу.
— О боги, — простонала я. — Что ж мне так не везет-то!
— Я бы на твоем месте давно уже связалась с Юлей.
Что ж, я так и сделала. Связаться решила через кристалл, потому что по телефону мало ли что. Вдруг он прослушивается?
Я положила ладони на волшебную сферу и приказала:
— Свяжи меня с госпожой Юлей Ветровой.
Кристалл потеплел и завибрировал:
— Соединяю.
— Кто это? Кто меня так хочет? — услышала я несколько нетрезвый голосок Юли.
— Юля, благословенна будь!
— И вам не чихать! Погоди, я узнала твой голос. Пика, ты?
— Да, я.
— О, ты очень вовремя! Мы тут с Ромулом пьем текилу и вообще ведем себя непристойно и даже разврат но. Так что ты очень вовремя. Приезжай к нам пить текилу!
— Юленька, я не могу. Юля, мне очень нужна твоя помощь. У меня случилось ужасное.
— Что, украли Книгу?
— Нет, все гораздо хуже. Юля, я тебя умоляю…
— Ладно, все понятно. Сейчас выезжаем. Жди нас минут через двадцать — тридцать.
— Спасибо, Юля!
— Пока не за что.
Она отключилась.
Я убрала ладони с кристалла и посмотрела на труп Князева. Мне стало жутко так, что хоть беги. Зачем и передала ему Книгу? И хотя это она убила его, кто мне поверит, что я не убийца! Пусть он бандит и полный ублюдок, но убивать его — это крайняя мера, к которой я не рискнула бы прибегнуть. А тут все так получилось!
Я осторожно коснулась Князева носком тапочки Мне подумалось, а вдруг он не мертв, а просто без со знания. Но нет, господин Князев был мертв безвозвратно.
Я подумала, может, стоит вытащить его из спальни в гостиную? Но от одной мысли о том, что мне придется прикасаться к трупу, у меня свело челюсти. Нет, пусть лежит там, где его настигла кара в виде моей Книги.
В дверь осторожно позвонили. Это и понятно, час был довольно поздний. Я проскочила мимо трупа и побежала открывать.
На пороге стояли вполне трезвые Юля и Ромул.
— Еще раз привет, — сказала Юля. Они прошли и коридор, и я заперла за ними дверь. — Что у тебя стряслось?
— Идемте, я покажу.
Юля и Ромул сняли куртки и проследовали за мной в спальню, где я предоставила их вниманию труп господина Князева. Вкратце я пересказала им всю историю. История выглядела очень пессимистично.
— Так, — сказала Юля. — Хорошо, что сегодня машина у нас на ходу. Запихиваем труп в багажник, едем па берег Выпи и там выгружаем его в ближайших кустиках. Как вам мой план?
— Такой план не пойдет, — твердо сказал Ромул. — Это просто несерьезно. Как мы его до машины потащим, ты об этом подумала? И потом, багажник не резиновый. Там и так уже стоят два мешка с твоими травами. И ведро с песком наговорным.
— Да, это минус, — потерла подбородок Юля. — Тогда остается одно.
— Что? — с надеждой спросила я.
— Оживить его, потому что уничтожить его мы не сможем. Нас такому не учили.
— А если превратить его во что-нибудь? — спросила я. — Например, в вазу. Это не я, это Книга предложила.
— Сразу чувствуется, что совет книжный, а значит, далекий от жизни. Даже если его заколдовать, все равно со временем природа возьмет свое. Как тебе гниющая, в личинках вазочка?
— Ой, только не это! Давайте его оживим.
— Логично. Все "за". Только есть небольшое "но". Для ритуала оживления, которым пользовалась еще великая Виктория Белинская, нужно немало.
— А именно? — спросил Ромул.
— Серебряная шпага и обсидиановый нож. Это первое. Белладонна и белые лилии. Это второе. И наконец, черный петух и белый голубь. На третье. Жертвенное оружие у меня имеется, шпагу можно вполне заменить па серебряный кинжал. Насчет лилий и белладонны тоже можно не беспокоиться. А вот черный петух и белый голубь… Да еще живые. Впрочем, погодите, меня осенила идея! Едем к Бабе Зине Мирный Атом! У нее и курятник есть, и даже, кажется, голубятня!
— Можно мне поехать с вами? — проныла я. — Мне страшно оставаться один на один с этим покойником!
— Конечно, поедем, — кивнула Юля. — Я бы тебя и не оставила. Но поторопимся, у нас мало времени. С каждой минутой этот кадавр становится все дальше от жизни. И возвратить его труднее и труднее.
Я тщательно заперла дверь, и мы спустились к машине.
— Эх, попили текилы, — вздохнул Ромул, садясь за руль.
— Не ной, дорогой, не кручинься, — хмыкнула Юля. — Ты же знал, на что шел. Ты знал, что я ведьма. А у ведьм практически не бывает свободного времени.
Улицы нашего городка уже были темными и сонными. Редко какая машина мелькала вдали. У нас с заходом солнца город погружался в сон. Правда, оживали вампиры и оборотни, но не про них сейчас речь.
Ромул лихо вел машину, и буквально за четверть часа мы одолели приличное расстояние и оказались у калитки Бабы Зины Мирный Атом.
Забрехала собака:
— Хозяйка, р-ряф, хозяйка! Гости, вау-ваф, к тебе пожаловали!
На этот специфический лай вышла баба Зина, кутаясь в узорчатую шаль.
— Кто там? — холодно поинтересовалась она.
— Баба Зина, это Юля Ветрова с мужем и подругой. Ты уж прости за неурочный визит.
— Ладно, чего там. Я все равно за телевизором скучала. "Последнего героя" смотрела. Проходите.
Мы поднялись в просторную горенку бабы Зины. Действительно, работал телевизор, вот только я не за метила никаких шнуров и проводов, подключенных к одинокой, запыленной розетке.
Баба Зина взмахнула рукой. Телевизор погас, зато зажегся верхний свет — три лампочки в трех рожковой люстре.
— Присаживайтесь, — пригласила баба Зина. — Чай, кофе? Или, может, травяную настоечку?
— Ох, баба Зина, нам сейчас не до того, — сказала Юля. — И без подарка мы сегодня, но за подарком дело не станет. Очень уж большая проблема привела нас к тебе.
— А именно?
— Баба Зина, ты вот эту девушку помнишь?
— Веронику-то? Помню, как же не помнить. Вероника, как тебе гадается по Книге Тысячи Птиц?
— Хорошо гадается, — произнесла я. — Только сегодня эта Книга человека убила.
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — сказала баба Зина.
— Господин Князев, личный астролог бандита Сметанина, почему-то решил присвоить Книгу Тысячи Птиц, хотя вряд ли он сумел бы по ней гадать. Он пробрался в мою квартиру и потребовал Книгу. Угрожая пистолетом, кстати.
— И что ты? — полюбопытствовала баба Зина.
— Книга вышла на телепатическую связь со мной и потребовала, чтобы я передала ее господину Князеву. Как только Князев взял Книгу в руки, получилось… Получилось так, что она убила его. И сейчас у меня в квартире лежит труп.
— И что вы решили всей честной компанией? — спросила баба Зина.
— Оживлять, — твердо ответила Юля. — Уничтожить его бесследно мы не можем, остается одно — вернуть его в положение жизнеспособного субъекта. Хотя он подлец, конечно.
— Так-так, — протянула баба Зина. — И что же вам от меня потребовалось? Я ведь ритуалы оживления ни когда не практиковала.
— Баба Зина, я решила, что оптимальным будет вариант оживления, который однажды провела легендарная Виктория Белинская для своей подруги. Только для этого нам нужны черный петух и белый голубь.
— А лилию с белладонной где возьмете? — прищурилась баба Зина.
— У меня есть, — торопливо ответила Юля, — Сушеные.
— Свежие-то лучше. Я, уж так и быть, нарву вам. И петуха с голубем предоставлю.
— Баба Зина, наша благодарность не будет иметь границ!
— Да ладно, — зарделась баба Зина. — Я это не из корысти, а из чисто спортивного интереса: оживет — не оживет? Вы уж возьмите меня с собой на ритуал. Заодно и я поучусь, как такие ритуалы проводить.
— Баба Зина, мы почтем за честь!
— Ну ладно, пойдем птицу ловить. Ромул, ты мне поможешь.
Ромул кивнул и встал. Пошел за бабой Зиной. Мы с Юлей остались сидеть.
— Вот видишь, — шепнула мне Юля, — все налаживается! Так что держи хвост пистолетом!
— У меня нет хвоста.
— А вот это упущение, — хихикнула Юля и взмахнула своим потрясающим хвостом.
— Интересно, у бабы Зины есть хвост? — поинтересовалась я.
— У всех настоящих ведьм рано или поздно пробивается хвост, — нравоучительно сказала Юля. — Хотя бы маленький. Потому что хвост и ведьма — два тождественных понятия.
— А-а.
— Вот будь ты ведьмой, а не гадалкой только, и у тебя вырос бы хвост.
— Хотела бы я быть ведьмой!
— Почему нет? Иди ко мне в ученицы. Я научу тебя всему, что знаю. И кстати, не только я. Соберем шабаш, устроим аукцион ведьмовских советов… Но сейчас не об этом. Сейчас надо Князева оживлять. Вот заодно и посмотришь, на что способны ведьмы.
Мы только закончили разговаривать, как вернулись баба Зина и Ромул. Ромул нес плетенку, в которой трепыхалось что-то живое и черно-белое. Баба Зина несла влажные от вечерней росы белые лилии и белладонну.
— Отлично! — сказала Юля. — Поехали, не будем терять времени. Нам еще надо из моей квартиры нож и кинжал забрать. Но это пять минут, не более.
Баба Зина оперативно собралась, мы погрузились в машину и помчались. Около дома Юли притормозили, Юля буквально взлетела на свой балкон, а потом вернулась, неся в руках большой темный нож из обсидиана и ярко блестевший серебряный кинжал.
— Все, — сказала она. — Летим!
В глазах ее горел азарт.
Азарт настоящей ведьмы.
Может, и мне стоило стать такой?
Я подумаю над этим.
Позже.
Когда весь этот кошмар благополучно закончится.
Мы вернулись в мою квартиру ближе к полуночи. Это было хорошо, потому что Ритуал имел особую силу, если его проводили в полночь.
Тело господина Князева перетащили из спальни в гостиную и положили посреди комнаты на новую льняную простыню, пожертвованную мной для сего благого дела.
— Уже окоченел, гляди-ка, — деловито заметила при этом баба Зина, чем вызвала у меня приступ дурноты.
Юля поставила в ногах покойника журнальный столик и разложила на столешнице нож и кинжал, лилию и белладонну. Затем она материализовала большую золоченую чашу. Прочла заклятия и сказала:
— Петуха!
Ромул протянул ей петуха. Юля заколола его серебряным кинжалом. Кровь потекла в чашу.
— Голубя!
То же самое, только нож был обсидиановым. Затем Юля мелко искрошила лилии и белладонну и высыпала их в чашу. Ножом перемешала получившуюся массу, а потом кинжалом полоснула себя по запястью, и ее кровь закапала в чашу.
— Это жертва за то, что я собираюсь сотворить! — сказала Юля. — Да будет она принята!
Чаша словно раскалилась, а затем исчезла.
— Это значит, что жертва принята, — шепнул мне на ухо Ромул.
Я кивнула:
— Понимаю.
Юля зашептала:
— Да будет кровь моя во исцеление и оживление! Да будет кровь моя началом жизни, концом смерти! Я сказала, и так да будет! Да будет! Да будет! Богиня светлая Диана, судьбы наши тебе вручаю и жертвую! Прими!
Юля брызнула своей кровью на мертвые тушки петуха и голубя. Раны на птицах затянулись, птицы ожили.
— Получилось! — шепотом воскликнул Ромул. — Значит, и Князев твой оживет.
— Он не мой!
— Да чей бы ни был!
Юля подошла к трупу и расстегнула на нем пиджак и рубашку. Обнажила левую сторону груди, а затем взяла серебряный кинжал и погрузила его в окоченевшее тело.
И вскрикнула:
— Он слишком далеко ушел!
Она вытянула кинжал из раны и капнула своей кровью в образовавшееся отверстие.
— Мне одной его не вернуть, — простонала Юля, — Кто-нибудь, помогите мне!
— Эх, ведьма! — вздохнула баба Зина и полоснула себе запястье обсидиановым ножом. И ее кровь закапала мертвецу на грудь.
— Я тоже! — вскрикнула я.
Баба Зина протянула мне нож. Я резанула руку и сама испугалась того, как буйно хлынула моя кровь. И вытянула руку над грудью Князева.
— Повторяйте за мной! — сказала Юля слабым голосом, — Я делюсь с тобой своей кровью, своей силой, своей жизнью!
— …Своей силой!
— …Своей жизнью!
— Живи, брат!
— Живи, брат!
— Живи, брат!
Мне показалось, что меня разделило надвое, и одна половина ощущала нестерпимый, адский жар, в то время как другая ощущала мертвящий холод.
— Все, уже все, — чуть ли не умирая, услышала я голос Юли. — Главное, получилось.
Юля подула на свое запястье, и рана исчезла. То же самое она проделала и с моей кровоточащей рукой, а баба Зина таким же дуновением исцелила свою руку.
— Внимание! — негромко сказала Юля. — Его сердце забилось. Дыхание нормализуется. Сейчас он откроет глаза!
Ромул, я тебя умоляю, спрячь петуха и голубя обратно в садок! Они теперь только мешают.
Ромул похватал птиц и сунул их в плетенку. Петух при этом недовольно ворчал, словно ему тоже хотелось наблюдать за процессом возвращения к жизни господина Князева.
А тот между тем закашлялся и повернулся на бок. Открыл глаза. Это были нормальные человеческие глаза без какого-то потустороннего сияния.
— С возвращеньицем, — усмехнулась Юля.
— Что со мной было? — простонал астролог. — Почему я весь в крови?
— Не волнуйтесь, господин Князев, — сказала я. — Просто вы порезались. Нечаянно. И от вида крови потеряли сознание. Это бывает, это не страшно.
Князев увидел меня и вскочил:
— Ты, ты, маленькая сучка, это ты со мной что-то сделала!
— Ничего я с вами не делала! Это вы ворвались в мою квартиру, требуя…
— Кхм, — закашлялись одновременно Юля и баба Зина. И я поняла, что о Книге говорить не просто нельзя, но и опасно. У Князева постнекротическая амнезия, его сознание почти чистый лист бумаги…
— Итак, я ворвался в твою квартиру. Зачем, тварюшка?
— Почему вы меня оскорбляете, господин Князев?! Это возмутительно! Тем более что вы буквально четверть часа назад умоляли меня выйти за вас замуж!
— Что? — нахмурился Князев. — Да быть такого не может!
— И тем не менее это было. Вот, свидетели подтвердят. Вы ведь подтвердите, свидетели?
— Конечно, подтвердим. Все так и было. Сидим мы у Ники на кухне, пьем чай, и тут вы врываетесь, господин Князев! И прямо с порога кричите, что просите руки у нашей Никочки.
— И что она сказала? — спросил Князев, указывая на меня.
— Что подумает, — хором ответили все.
— Да-да, — ослепительно улыбнулась я. — А вы от огорчения как принялись на себе пиджак с рубашкой рвать, потом схватили нож и порезались. И бряк без сознания. Вам, видимо, очень хочется на мне жениться. Ну, так я подумаю. А сейчас давайте мы отвезем вас домой. Вы где живете?
— Самокатный проезд, восемь, — пробормотал Князев. — Не может быть такого, чтоб я тебя замуж звал!
— А ведь звали, и еще как!
— Ты же совсем не в моем вкусе! Мне полненькие нравятся, а не такие щепки.
— Ну не знаю. Может, на вас помрачение нашло. Вы, главное, не волнуйтесь. Ступайте в ванную, там есть бумажные полотенца. Ими можно стереть кровь. Приведите себя в порядок, успокойтесь, вы же мужчина, в конце концов! Подумаешь, девушка вам на шею не повесилась, и такое бывает. — Эту тираду Ромул произносил, потихоньку подталкивая Князева к ванной.
Наконец несчастный астролог скрылся в ванной. Ромул решил проследить за ним, чтобы у бедняги не случился какой-нибудь обморок или приступ.
Я скоренько прибралась в гостиной, свернула испорченную простыню, поставила садок с птицами в коридор (баба Зина потом заберет). Юля пошла ставить чайник, следом за ней потянулась на кухню и баба Чина, предварительно спросив, есть ли у меня мука и кефир.
Скоро на кухне вовсю свистел чайник и пахло чем-то печеным. Видно, баба Зина порылась у меня в запасах и выудила оттуда все, что надо для блинов.
Ромул отконвоировал нашего ожившего покойничка в гостиную. Тот привел себя в порядок и вид имел уже не похоронный.
— Чем это пахнет? — потянул Князев носом.
— Блинами, — пояснил Ромул. — Но вам сейчас не до блинов, господин Князев. Вам сейчас нужно ехать домой и как следует выспаться. Вы неважно выглядите. Но завтра… о да, завтра все будет просто замечательно. Попрощайтесь с нашими дамами, и идемте. Я отвезу вас домой.
— А разве я не на своей машине?
— Уж это не знаю. А вы что, господин Князев, ничего так уж и не помните?
— Практически ничего. Но только не мог я у этой мелкой сволочи руки и сердца просить! Она же стерва, каких мало!
— Вот уж нет! — обиделась я. — Покиньте мой дом, господин Князев! И больше не приходите сюда со всякими непристойными предложениями!
Ромул вывел Князева на лестничную площадку и подмигнул: дескать, не волнуйтесь дамы, все будет в полном ажуре-абажуре.
Я захлопнула за ними дверь.
И пошла на кухню.
Баба Зина уже напекла солидную горку блинов, Юля заварила чай и разливала его по чашкам.
— Не будем Ромула дожидаться, — сказала Юля. — Попьем нашим славным бабьим кружком.
Мы сели и принялись за чай и блины.
— Смотрите-ка, — заговорила Юля через некоторое время, — как хорошо мы устроились для какого-нибудь колдовства: старшая ведьма, ведьма помладше и совсем юная. Вот поэтому у нас так удачно все и получилось. Три ведьмы — это сила!
— Ну какая уж я старшая, — закокетничала баба Зина.
— А я вообще не ведьма, — вздохнула я.
— Ты гадалка, а отсюда недалеко и до ведьмы, — сказала Юля. — И вообще, вопрос с твоим обучением ведьмовству еще надо обсудить. Баба Зина, а что, если нам собрать шабаш ради этой девочки?
Баба Зина намазала блин черничным вареньем, откусила, задумчиво пожевала. И изрекла:
— А почему бы и нет?
