Глава 1
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ СЕСТРЫ
«Но шквалов не было. Ветер – душный, плотный, горький от дыма – дул очень сильно, однако без порывов. И валы, бурля верхушками, катились ровно. И в конце концов (неизвестно только, скоро или не очень скоро) Кирилл понял, что корабль держится и экипаж тоже держится. Такая погода была по плечу «Капитану Гранту». Он резво бежал, оставляя на склонах волн кипящий след…»
Юноша, читавший вслух потрепанную, с крутобоким парусником на обложке книгу, внезапно замолчал и очень внимательно посмотрел на лежащую в постели девушку. Девушка была почти не видна из-за бинтов и пластырей, скрывавших ее лицо, руки и плечи. Ровное, едва слышное дыхание говорило о том, что девушка крепко спала, возможно, под воздействием снотворных средств.
– Показалось, – прошептал юноша и хотел было продолжить свое негромкое чтение, но тут его плеча коснулась легкая рука.
– Все читаешь?
Юноша дернулся было, но, увидев, кто спрашивает, успокоился. Кивнул:
– Здравствуйте, Анна Николаевна. Да, читаю вот. Мне сказали, что у нее очень глубокий сон, почти кома, но я все равно… Это воздействует на подсознание, я знаю, я уверен…
– А что читаешь, Данила?
– Владислав Крапивин, «Колыбельная для брата».
– «Только детские книги читать, только детские думы лелеять», – процитировала Анна Николаевна с печальной улыбкой. – Почему такой выбор, мм, литературы, Данила?
– Ну не «Любовника…» же «…леди Чаттерлей» ей читать! – тихо возмутился Данила. – Вы сами говорили, когда Юля очнется, нужно, чтобы она была позитивно настроена. Вот я и настраиваю. Чем еще, кроме детских книжек, настроишь? Детективы – кроваво, фантастика – бесполезно, а от любовных романов вы меня увольте, я это… не извращенец.
Анна Николаевна улыбнулась. Затем улыбка на ее лице сменилась озабоченностью. Она подошла к кровати, на которой лежала больная, и спросила, внимательно вглядываясь в бинты:
– Никаких изменений не было?
– Нет, я бы заметил, – сказал Данила.
– Мысленно вызывать пробовал?
– Каждую четверть часа. Молчит. Так, ну словно, словно никогда не была телепаткой.
– Но разум остался, ты чувствуешь?
– Конечно! Анна Николаевна, она лежит и все понимает! Только ответить не может. Ей… ей очень плохо.
Анна Николаевна снова коснулась плеча Данилы:
– Ладно, юноша, ты не унывай. Нет еще на свете такой магии, которая с этой бедой не справилась бы.
Анна Николаевна проделала над кроватью несколько замысловатых пассов, от которых в воздухе разлилось голубоватое свечение. Засветился и пол под кроватью – теперь стало видно, что кровать стоит, окруженная защитной пентаграммой и каббалистическими знаками высшего ранга. В воздухе запахло благовониями и немного озоном – как бывает после грозы. С пальцев Анны Николаевны, потрескивая, скатилось несколько маленьких ярко-оранжевых шариков. Шарики, образовав нечто вроде венца, опустились на голову больной и пропали. Ничего больше не произошло.
– Глубок сон, – прошептала Анна Николаевна. – Ох глубок. Не пробить стены.
– Может, и хорошо, что пока не пробить? – задумчиво сказал Данила, и взгляд его при этом был совсем не юношеским. – Она во сне исцеляется.
– Она во сне всему открыта: и светлому и темному, вот что меня тревожит, – сказала Анна Николаевна. – Так что ты читай свои добрые книжки, Данила… Читай.
Она вышла из палаты, плотно притворив за собой дверь. Постояла немного, услышала размеренное чтение и удовлетворенно отошла…
Ну а теперь наше вам почтение, драгоценнейший читатель. Мы, то есть Голос Автора, по традиции, положенной в мировой литературе, теперь должны ввести вас в курс дела, рассказать, кто есть кто в разыгравшейся перед вами драме человеческих судеб.
Во-первых, девушка, лежащая на больничной кровати в бинтах и среди капельниц. Зовут ее Юля Ветрова, ведьмовское Истинное Имя Улиания, потенциал ведьмовства просто огромный. Словом, Юля Ветрова – из всех ведьм ведьма.
За это ведьмовство пришлось Юле поплатиться – некий безумец (о нем мы еще будем говорить позднее) рискнул сжечь ее на костре. Всем ведь известно – ведьм полагается жечь на костре. Ну вот… На общегородском празднике, имевшем место в городе под названием Щедрый, это событие и произошло. Правда, все вовремя опомнились. Это поначалу многим зрителям показалось, что Юля сгорела дотла, а она просто стала невидимой. И невидимой спрыгнула с горящего помоста. Однако прыжки прыжками, а серьезные ожоги девушка все-таки получила. Плюс к тому шок и прочие неприятности. Потому и лежала, не приходя в сознание, Юля в больнице города Щедрого, а друзья ее, разумеется, навещали.
Из друзей первый – Данила по прозвищу Крысолов. Юноша непростой. Во-первых, он телепат, во-вторых, ясновидец (если очень захочет), а в-третьих, он умеет своей флейтой управлять разными животными, что, может, экономически пока и бесполезно, да зато экзотично. Ну и самое главное, Данила – возлюбленный Юли. Их романтические отношения развивались довольно робко, но прочно, все испортил проклятый костер, да еще то, что отныне Данила считал себя виноватым в страданиях Юли. А ведь, к слову сказать, юная ведьмочка сама в этот костер полезла, решила на прочность свои нервы проверить. Ох, молодость, молодость…
Второй главный друг Юли – ее тетя Анна Николаевна Гюллинг. Анна Николаевна тоже ведьма, могущественная, но без того молодого нахальства и задора, который присущ Юле. Анна Николаевна тоже корит себя за то, что позволила Юле влезть в костер. Однако Анна Николаевна конструктивно подходит к вопросу исцеления племянницы. Она старается использовать не только достижения медицины, но и возможности оккультизма.
Третий серьезный сторонник Юли – Марья Белинская, молодая женщина, почти колдунья (в том смысле почти, что колдуньей не выросла, а лишь училась быть). Марья Белинская, дочь известного писателя и известной ведьмы, сестра другой известной ведьмы – Дарьи Белинской. Дарья носит почетный и ответственный титул Госпожи Ведьм, а значит, своей владычней рукой может очень многое. Марья уже обращалась к сестре по поводу болезни Юли Ветровой и получила из Толедо (резиденция Госпожи Ведьм находится в Толедо) врача-мага высокого ранга, который обследовал больную и помог, чем мог.
Одним словом, благодаря своим друзьям и сторонникам Юля Ветрова выжила. Но вот в сознание пока не приходила. Или не хотела приходить, кто знает…
Данила прочел еще главу и почувствовал, что голосовые связки устали. Он мог сидеть рядом с больной возлюбленной часами, но помимо Юли имелась ведь еще и Большая Жизнь, где у каждого были свои обязанности и задачи. Данилиной обязанностью, к примеру, было написание диссертации и обучение в аспирантуре. Поэтому хочешь не хочешь, а он был вынужден изредка покидать свою девушку.
– Юленька, я пойду, – неловко произнес Данила. Встал со стула, наклонился над спящей и невесомо поцеловал ее в не закрытое бинтами место на щеке.
И тут произошло чудо. Забинтованная рука девушки крепко ухватила Данилу за локоть.
– Х-хто? – прошипела девушка совершенно нечеловеческим голосом и открыла глаза.
Глаза ее светились фиолетовым блеском. Мало того, ресницы сверкали как крохотные молнии! Жуть, в общем, для неподготовленного зрителя! Да и для подготовленного тоже не подарок. Но Данила обрадовался так, словно ему на Рождество подарили остров Мальту. Или Лас-Вегас по меньшей мере.
– Юленька, – проговорил он, ласково касаясь руки девушки. – Это я, Данила.
– Кх-кх-кх, – раскашлялась девушка. С каждым кашлем из ее рта вылетало облачко серебристого пепла.
Данила терпеливо ждал и лишь шептал что-то про себя, видимо, заговоры или магические формулы. Наконец девушка вполне различимо произнесла:
– Кто ты?
Голос ее был очень слаб. Он вообще мог сойти за шепот. Но Данила услышал, что нужно.
– Я Данила. Я твой друг, – сказал он спокойно и убеждающее. – Я с тобой.
Девушка со всей силы стиснула его руку, хотя эта сила была не больше, чем у мыши.
– Кто я? – спросила она еще тише.
– Ты Юля Ветрова, самая красивая девушка на свете, – с улыбкой сказал Данила.
– Что со мной случилос-сь?
– Ты… ты попала в костер и немного поранилась. Ты не волнуйся – ничего страшного нет, ты уже поправляешься…
– Правда?
– Да. – И Данила сделал мысленный посыл: «Юля, это я, твой Данила. Узнай меня».
Глаза девушки погасли на миг, а затем вспыхнули снова. И она мысленно произнесла:
«Я Юля. Ты Данила. Мы можем разговаривать… как это…»
«Телепатически. Слава богу, к тебе вернулся твой дар!»
«Какой дар?»
«Телепатия. Я очень боялся, что после болезни у тебя ничего не получится. Но все в порядке».
«Мне трудно говорить мысленно».
– А ты пока и не трудись, – вслух сказал Данила и улыбнулся. От его улыбки больная почему-то дернулась как от удара током. Данила почувствовал это и перестал улыбаться. Мало ли что. Может, у девушки после ожогов еще и психологическая негативная реакция на улыбки. Все может быть, когда в костер попадает ведьма… И остается жива после этого костра.
– Данила, где я?
– В больнице.
– Это… это понятно. В каком я городе? Я не помню. Я мало что помню.
– Ты в городе Щедром. Ты сюда приехала к своей тете на каникулы. Из Москвы.
– А как я попала в костер?
– Понимаешь, ты – ведьма, и так получилось…
– Я – ведьма?
– Да. А ты ничего такого в себе не чувствуешь?
– А должна? И что именно я должна чувствовать?
– Ну, я не знаю… Силу.
– Нет, силы я никакой не чувствую. Мне кажется, я очень слабая. Совсем слабая.
– Ничего, ты скоро поправишься. И снова станешь сильной.
А глаза Юли сияли как два маленьких фиолетовых солнца.
– Юля, – тихо сказал Данила. – Я должен вызвать врача.
– Зачем?
– Ты долгое время была между сном и комой. Врачи должны знать, что ты очнулась.
– Нет, – вдруг резко сказала Юля. – Вызови мне мою тетю.
– Юля…
– Вызови мне мою тетю!
– Хорошо. – Данила подчинился и вышел из палаты.
Он вышел всего на каких-то десять минут, но этих десяти минут Юле хватило, чтобы встать с постели и сорвать с себя все бинты, несмотря на боль. Ожоги оказались не столь страшными, как она подумала поначалу.
– Глупцы, – сказала Юля, обращаясь неизвестно к кому. – Я могу исцелить себя сама. Неужели это неясно?
Она взмахнула ладонями – те засветились голубоватым светом. Этими сверкающими ладонями Юля принялась водить по всему телу – там, где были раны и ожоги. И они исчезали – как по волшебству. Да ведь это и было волшебством.
– Зеркало, зеркало, явись, – негромко сказала Юля. Перед ней в пустоте тотчас повисло большое овальное зеркало. Юля осмотрела себя. Тело было в порядке, но вот лицо… На лице оставались шрамы. Юля провела ладонями по лицу, убирая их, но ничего не вышло.
– Не понимаю, – пробормотала девушка. – Почему?
– Потому что это не магические шрамы, – раздался голос от двери. – Это тебе кожу пересаживали. И теперь шрамы должны зажить сами. Ну, магия, конечно, ускорит процесс, но не настолько, чтобы шрамы исчезли моментально.
Это говорила Анна Николаевна, входя в палату.
– Благословенна будь, Юленька, – сказала старшая ведьма. – С возвращением тебя.
Сзади в дверях маячил Данила. Увидев, что Юля стоит совершенно нагая, он покраснел и отвел глаза, на что, впрочем, Юля не обратила никакого внимания.
– Благословенны будьте, Анна Николаевна. – Девушка внимательно глядела на вошедшую. – Вы ведь моя тетя, я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, голубушка. Слава святой Вальпурге, ты пришла в себя! Как самочувствие?
– Теперь уже лучше, – сообщила Юля, с удовольствием разглядывая краснеющего Данилу. Затем медленно подошла к кровати и потянула на себя простыню. Закуталась в нее наподобие римской тоги. – Данила, ты можешь на меня смотреть. Правда, эти шрамы меня не украшают…
– Составим травяной сбор, приготовим отвар – каждый день будешь протирать, и все зарубцуется, – пообещала тетя. – Так как ты себя чувствуешь?
– Неплохо… Для ведьмы, попавшей в костер, – сказала Юля.
Анна Николаевна рассмеялась, Юля отшатнулась от нее, вскрикнула:
– Что вы сейчас сделали? Мне больно!
– Я… я только рассмеялась, – испуганно сказала Анна Николаевна. – На тебя плохо действует смех?
– И даже улыбка. Я заметил, – сказал Данила. – Что-то странное.
– Действительно… Никогда не слышала о таком проявлении шока. Юля, извини, я больше никогда не буду при тебе смеяться и улыбаться.
– Спасибо. – Юля судорожно поправила на себе простыню. – Тетя, я вот что хотела у вас спросить: где моя одежда? Я хочу уйти отсюда.
– Как?
– Из больницы. Мне здесь больше нечего делать. Я здорова.
– Юля, но это решат врачи…
– Нет, – спокойно возразила девушка. – Это я решаю сама.
Пришлось спешно вызывать Юлиного лечащего врача. Та, конечно, ахнула и чуть ли не закрестилась – полукоматозная больная пришла в себя, сама исцелила почти все свои ожоги да еще и требует выписки!
– Зачем я вам? – капризно сказала Юля доктору. – Я здорова!
– Поймите, Юля, ваше состояние… теперешнее состояние также может быть проявлением стресса. Допустим, мы вас выпишем. Вы придете домой, а там вам снова станет плохо. Нет, я не могу так рисковать вашим самочувствием!
– Рискните, – тихо и непреклонно потребовала Юля. – Рискните, иначе я превращу вас в жабу. Или тритона. Я это действительно могу.
– Юля, что за нелепые шутки! – возмутилась Анна Николаевна.
– Я не шучу, – ответила Юля. – Выпустите меня.
И глаза ее снова опасно засветились.
– Хорошо, – сдалась доктор, напуганная этим глазным сиянием. – Я подготовлю документы на выписку.
– И одежду, – напомнила Юля.
– Девушка, вас привезли полуобнаженной! – взорвалась врач. – На вас вместо одежды были лохмотья.
– Одежду я немедленно принесу, – торопливо сказала Анна Николаевна. – Юленька, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – ледяным тоном произнесла девушка. – Я только хочу поскорее выйти отсюда. Если угодно – вылечу в простыне и на швабре.
Юля произнесла это, ничуточки не улыбнувшись. Ее лицо, и без того испорченное шрамами, казалось каменной маской. Раньше лицо Юли так красила улыбка, она словно освещала лицо изнутри теплым и ярким фонариком. А теперь… И Данила вдруг со стыдом почувствовал, что его девушка некрасива и холодна, как февральский лед. И что ему больше не хочется оставаться с нею наедине и читать вслух Крапивина.
Данила упрекнул себя за такие недостойные мужчины и влюбленного мысли и сказал Юле, что отправляется вместе с Анной Николаевной за одеждой. И что вернутся они очень быстро – у Данилы всегда наготове его верный байк.
Анна Николаевна, не стесняясь своего возраста, села с Данилой на мотоцикл. Взревел мотор, и «хонда» помчалась к дому Анны Николаевны Гюллинг.
В доме наших героев встретила кошка по имени Мадлин. Мадлин тоже когда-то была ведьмой, сожженной на костре, а потом, со временем, волею судьбы превратилась в кошку. Мадлин была первой помощницей Анны Николаевны во всех вопросах, касаемых хозяйства.
– Добрый день, – сказала нашим героям Мадлин, когда те слезли с «хонды» и прошли в дом. – Как дела в больнице?
– Юля очнулась, – почти в один голос сообщили Данила и Анна Николаевна.
– Слава святой Вальпурге! – тоненько мяукнула Мадлин.
– Это еще не все. – Анна Николаевна говорила с кошкой, одновременно поднимаясь в комнату, где жила Юля. – Мадлин, с девочкой что-то произошло. Она изменилась.
– Исчез ведьмовской дар?
– Нет, нет! Дар у нее, похоже, проявляется с еще большей силой. Она стала… холодной. Даже какой-то высокомерной. И еще: она просто с ума сходит, если при ней кто-то смеется или улыбается. Вот что странно. Смех всегда был спутником ведьмовства, и я не понимаю…
Тут Анна Николаевна замолчала и принялась вынимать из шкафа подходящие для Юли вещи. Нашла белье, уложила его в полиэтиленовый пакет. Потом обнаружила кофточку с длинным рукавом (нынче на улице было прохладно) и расклешенную юбочку-миди. Сложила все в сумку, спустилась вниз, к Даниле.
– Данила, я поеду за девочкой на своей машине, – сказала она парню. – Все-таки она еще не совсем здорова, чтобы на мотоциклах раскатывать.
– Вы правы. А что мне делать?
– Вот что, Даня. Сделай-ка ты доброе дело, съезди в чайную господина Чжуань-сюя. Попроси, чтобы он приготовил травяной сбор номер шесть. Не перепутаешь?
– Травяной сбор номер шесть. Я запомнил.
– Вот и хорошо. Привезешь эти травы, я Юле особый чаек заварю. Для поправки здоровья и настроения.
Данила умчался в чайную «Одинокий дракон», а Анна Николаевна снова поехала в больницу. По дороге она завернула в собственный цветочный салон, где выбрала большой букет лилий и роз для лечащего Юлю врача – все-таки надо было и отблагодарить, и снять стресс. Как это Юля посмела – «превращу в жабу, в тритона»! После болезни у девочки просто все тормоза отказывают, похоже. Надо будет дома обо всем побеседовать…
…Юля со скучающим видом сидела на кровати, а врач самолично мерила девочке давление. Завидев Анну Николаевну, груженную букетом, врач смешалась и покраснела:
– Не понимаю. Это феноменально. Она выздоровела буквально за какие-то минуты. Весь организм в норме!
– Прекрасно, доктор, – мягко сказала Анна Николаевна и вручила женщине букет. Мысленно она приказала доктору уйти – и та поднялась с грацией заведенной куклы и вышла за дверь.
– Одевайся. – Анна Николаевна положила возле Юли пакет с одеждой.
– О! Мерси! – воскликнула девушка и разворошила пакет. Тут же на ее лице обозначилось негодование пополам с брезгливостью. – Что это? Чье это?
– Юля, что за глупости? – возмутилась Анна Николаевна, подуставшая от выкрутасов очнувшейся племянницы. – Это твоя собственная одежда. Не волнуйся, я ее не на распродаже купила.
– Какая гадость! – заявила Юля. – Я этот отстой не надену.
Анна Николаевна три секунды подышала по системе даосских мудрецов, а потом спокойно сказала:
– В таком случае поедешь домой в простыне. Больше я ничего не привезла.
Юля поворчала с минуту, а потом все-таки принялась одеваться, хотя на лице ее было написано живейшее отвращение. Наконец она оделась и сказала:
– Я чувствую себя бездомной кошкой. Надеюсь, мы поедем на машине?
– Да. Идем.
В машине Юля безучастно уставилась в окно и молчала до самого дома. А когда вошли, то оказалось, что их уже ждет Данила с травяным составом.
– Я приготовлю чай, – сказала Анна Николаевна. – Нам он сейчас будет очень полезен.
Данила сел около стола в ожидании чая, а Юля заявила:
– Я пойду к себе в комнату, переоденусь. Не могу таскать на себе это барахло.
Юля поднялась наверх. Данила помолчал и сказал:
– С ней что-то не то. Вы тоже это чувствуете?
– Да от нее просто фонит негативной магией! – воскликнула Анна Николаевна. – Не понимаю, откуда она этого набралась! Будто ее обучали в Ложе Магистриан-магов…
Анна Николаевна быстро приготовила чай из травяного сбора номер шесть, разлила по кружкам, положила в вазочку печенье, зефир и конфеты:
– Ну, где наша законодательница мод?
– Вы это обо мне? – раздался капризный голосок.
Юля предстала перед нашими героями, и те ахнули. Анна Николаевна точно знала, что в гардеробе Юли не было такой одежки, значит, девушка сотворила ее сама. Со всем отпущенным ей минимумом вкуса.
Юля натянула на себя красно-черный купальник из лакированной кожи, такие же перчатки (длинные, до локтя) и ботфорты на высокой шпильке. Пространство между низом купальника и ботфортами заполняли красные чулки в сеточку. Мало того. На голове у Юли чудом держались маленькие алые рожки все из той же лаковой кожи.
– Ужас, – прошептал еле слышно Данила.
– Кому не нравится, может не смотреть, – немедленно отозвалась Юля и села за стол, закинув ногу на ногу. – Ну, где же чай?
Анна Николаевна протянула ей чашку. Юля отхлебнула травяного чаю, сначала поморщилась, а потом выпила все содержимое чашки и сказала:
– Тетя, зачем вы это делаете? Вам всякие травки не помогут, ерунда все это – истинный облик. К тому же вот он, мой истинный облик. Кстати, вы знаете такого типа по имени Сидор Акашкин?
– Да, а в чем дело?..
– Я должна его убить, – просто сказала Юля. – Еще чайку налейте, пожалуйста.
