ГЛАВА 7

– Ночь, похоже, все еще молода, – напряженным голосом сказала тетя, внимательно разглядывая сжавшийся на полу комок в каких-то легкомысленных тряпках. – Была бы она еще и нежна…

– Многого хотите, тетя, – ответствовала я. – Нежные ночи для нас закончились еще в докритическом возрасте.

– Это ты о чем?

– Потом поймете. Сейчас надо выяснить, каким образом в нашем жилище оказалось это несчастное существо. Сидите, сидите, не надо вставать!

Но фея и не вставала. Из положения сидя она простерлась перед нашими с тетей ногами и прерывающимся, сбивающимся на шепот голосом заговорила:

– Май умоляет вас о помощи! Май просит у вас защиты! Май стенает: не прогоняйте!

– Кто это – Май? – удивилась тетя.

– Я – Май, – обрубком руки указала себе на грудь несчастная феечка. Для этого ей пришлось чуть приподняться, и на какой-то миг мне удалось разглядеть ее лицо, скрытое за копной спутанных, свалявшихся волос. Это лицо, когда-то хорошенькое, сейчас было обезображено ужасом. – Спасите Май. Вы можете. Вы всесильны.

– Интересно, откуда у нее представления о нашей всесильности? – задумчиво произнесла Анна Николаевна.

– Сейчас важно не это. – Я склонилась над Май, взяла ее за плечи, приподняла. У меня было такое впечатление, что я взяла в руки брошенного побитого котенка. Да почти так оно и было! Феи – переходная ступень от животных к бесплотным духам, порождения стихий. – Май, как ты попала в наш дом?

– Именно. Хороший вопрос, Юля, – кивнула Анна Николаевна. – Учитывая защиту, которую я поставила…

– Меня привели сестры, – сказала фея.

– Сестры – это другие феи? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – сказала несчастная и повторила: – Спасите Май. Спасите всех сестер!

– Так, о спасении всех сестер поговорим позже, – разрешила ситуацию тетя. – Сейчас, похоже, надо заняться спасением Май.

Феечка обвисла у меня в руках. Те, кто думает, что феи пахнут духами «Ив Роше», мягко сказать, заблуждаются. Некоторые феи пахнут помойными отбросами и грязны, как те самые отбросы.

– Она без сознания, – сказала я тете. – Такое впечатление, что ее держали в мусорной куче. Скажите, а фей моют?

– Моют, конечно. Феи – почти те же люди, и у них почти все как у людей.

– Тогда давайте приведем ее в сознание и искупаем. Запах жуткий.

– Это не я! – раздался голос Игоря. Ох, а про него мы и забыли.

– Верим, что не ты, Игорь, – сказала я терпеливо. – Не мешал бы ты нам в ближайшие сто двадцать часов, а?

– Как угодно, – обиделся призрак. – Если понадоблюсь, я буду на чердаке.

– Ага, давай.

Тетя меж тем сходила в свою тайную лабораторию и принесла оттуда склянку с желтой, на вид густой, как ликер, жидкостью.

– Что это, тетя? – поинтересовалась я.

– Состав из трав и масел: оливкового, базиликового… Там много всего. Все трижды заговоренное, дистиллированное, как положено. Помогает от голодных обмороков, придает силы. Сама пила, когда сидела на диете.

– Вы сидели на диете? – Я недоверчиво окинула взглядом стройную и подтянутую фигуру моей тетушки.

– Было дело, но сейчас не об этом.

Тетушка поднесла склянку к губам феи, приоткрыла ей рот и влила туда несколько капель своей волшебной жидкости. Капли подействовали как надо – щеки феи зарозовели, глаза открылись, она часто задышала.

– Еще глоточек, – умоляюще прошептала она.

– Конечно, – кивнула тетя.

Фея надолго присосалась к склянке. «Глоточком» тут и не пахло.

– Ей передозировка не грозит? – на всякий случай спросила я.

– Ничего страшного, эту жидкость можно употреблять в любых количествах. Это тебе не виски и не шампанское. Пускай наша феечка взбодрится. Нам бы, кстати, тоже не мешало. Чувствую, спать нам сегодня не придется.

– Да, тетя, вот это вы верно подметили.

Фея осушила почти треть склянки и заметно взбодрилась.

– Как хорошо! – сказала она.

– А теперь – в ванную, – приказным тоном потребовала я. – Иначе никаких разговоров о помощи!

– Май пойдет в ванную, – с робкой улыбкой сказала фея. – Май давно не мылась. Май стыдно.

– Ну вот, чтоб не было стыдно, и пойдем купаться Тетя, а вы подберите ей какую-нибудь одежку из моего гардероба. Похоже, мы с Май одного размера.

Пока я набирала в ванну воду и разводила пену с ароматом персика, Май сбросила с себя все лохмотья до единой ниточки. Похоже, она совершенно меня не стеснялась. Интересно, а феи вообще стеснительны? Какие у них чувства, у фей? Какие настроения, радости, печали? Я ведь ничего о них не знаю.

Кроме того, что кому-то нравится их убивать.

– Полезай в ванну, а я буду тебя отмывать, – сказала я, глядя на голое, замызганное и щуплое тельце.

– Да, госпожа. – Фея мышкой проскользнула в заполненную теплой ароматной пеной ванну.

В ванне она казалась еще меньше – девочкой лет восьми. Я взяла мягкую поролоновую губку в виде розового кролика, густо намылила ее и принялась аккуратно тереть фее спину и плечи. Феечка довольно мурлыкала, нет, честно, мурлыкала прямо как кошка! Я никогда не знала, что феи мурлычут! Велики дела твои, святая Вальпурга!

Потирая фее спину, я заметила два странных симметричных бугорка, находящихся чуть повыше лопаток. Бугорки были затянуты розовой свежей кожей.

– Что это? – спросила я у феи, аккуратно касаясь пальцем бугорка.

– Крылья. Были. В Голубой "стране были, а здесь отвалились. У всех фей так.

– Странно…

– Просто там, где люди, у фей отваливаются крылья. Негде и незачем летать. А можно мне шампунь?

Я дала Май шампунь, и она принялась ожесточенно мыть свои длинные спутанные волосы. Когда она их вымыла, из грязно-серых они оказались платиново-золотистыми. Где же все-таки скрывалась эта фея, раз ухитрилась так вываляться в грязи?

Наконец с мытьем было покончено. Я закутала фею в пестрый махровый халат, волосы она сама высушила ладонью – значит, и феям подвластно мелкое колдовство. Впрочем, как бы иначе они выжили?

– Ну вот, – сказала я ей. – Теперь ты похожа на человека.

– Май не человек, – немедленно пояснила она. – Май – фея.

– Ну, значит, похожа на фею. А теперь идем, нас моя тетя ждет не дождется, хочет выяснить, зачем мы понадобились народу фей.

Анна Николаевна ждала нас в своей тайной лаборатории, держа в руке печально известную коробку с отрубленной кистью. Едва мы вошли и фея Май увидела кисть, как из ее нечеловечески больших сине-хрустальных глаз полились слезы.

– Это твоя рука? – дрогнувшим голосом спросила фею тетя.

– Да, да! – часто закивала головой Май.

– Садись вот в это кресло, фея. Садись, не бойся. Я попробую пришить тебе руку.

– Тетя, это дело хирурга, а не колдуньи!

– А ты не встревай, я сама знаю, у кого какое дело. Лучше усади Май и подай мне вон из того шкафа коробку черного цвета.

– Здесь все коробки черного цвета…

– А ты подай ту, у которой на крышке наклеена фотография Арнольда Шварценеггера.

– А, понятно! Достаю… Тетя, на фотографии написано «Госпоже Гюллинг, с любовью, Арни»! Арни?! Какое отношение вы имеете к этому глобальному человеку?!

– Было дело, пересекались как-то, – туманно ответила тетя. – Давай коробку, не тяни.

Я отдала тете коробку. Она щелчком пальцев поманила к себе небольшой столик, вроде тех, какими пользуются фокусники, поставила на него коробку и открыла ее. Я немедленно сунула нос. Фу, проза жизни! В коробке оказались три катушки ниток и несколько ярко блестевших иголок, воткнутых в меховое брюхо какой-то непонятной зверушки.

– Зря ты изображаешь мировое презрение, – сказала тетя. – К твоему сведению, эти нитки спряла сама Великая Безымянная Ведьма. Нет на свете ничего прочнее и тоньше этих ниток.

– А-а… А иголки?

– Такими иглами шьют только ведьмы. Потому что они не из металла, а из солнечных лучей. Их и брать надо со специальным заклятием, а то сожжешь руку.

– Да будет вам!

– Юля, тебе придется мне поверить. Потому что тебе еще придется мне помогать.

– То есть как?

– Ты будешь держать кисть, пока я буду пришивать ее к запястью.

– Ай, я боюсь! Это же ужас!

– Ужас – это когда приличная, подающая большие надежды ведьма боится совершить обычное колдовство!

– Ничего себе обычное! Это не носок заштопать.

– Если ты предпочитаешь штопать носки, тогда уходи из ведьмовства. Успокой Май. Она нервничает.

– Май, успокойся, милая, – дрожащим голосом сказала я фее. – Сейчас мы с тетей сделаем тебе небольшую операцию. Больно не будет. Ведь не будет больно, Анна Николаевна?

– Не будет. Будет немного щекотно. Не бойся, Май. Если хочешь, можешь не смотреть сюда. Смотри в сторону и напевай какую-нибудь песенку.

Май повиновалась. Видимо, склонность к повиновению и терпению у фей в генетической памяти. Какие же несчастные они существа!

Май мурлыкала тихим измученным голоском какую-то песенку на старофейском языке, а тетя и я взялись за работу..

Оказалось, при должном колдовском подспорье (заклинания там и прочие ведьмовские штучки) ведьме можно поработать и хирургом. Примерно через полчаса отрубленная кисть была пришита к запястью, и шов сросся, будто его и не было. Затем тетя прочитала молитвы Великой Богине и святой Вальпурге, с тем чтобы они даровали умершему жизнь, и кисть ожила.

– Вот и все колдовство, – сказала тетя. И ватным тампоном вытерла свой взмокший лоб.

Май повернулась и посмотрела на свою возрожденную руку. Осторожно согнула кисть. Потом, ни слова не говоря, встала с кресла и опустилась на колени перед Анной Николаевной.

– Встань, встань, девочка, – строго сказала Анна Николаевна. – Я сделала для тебя то, что должна была сделать. Разве не за этим ты пришла ко мне?

Май поднялась с колен и покачала головой:

– Май благодарит, Май сердечно признательна, но Май пришла не за этим.

– А за чем же? – удивилась тетя.

И Май рассказала вот что.

На окраине Оро есть рабочий поселок, в котором живут только феи. Об этом поселке не знает ни профсоюз фей, ни полиция, ни тем более руководители корпораций, которые пачками принимают фей на работу, не спрашивая у них никаких документов. Да и какие могут быть документы у феи? И так понятно, что она эмигрировала со своей исторической родины, Голубой страны, в поисках лучшей доли. На границе между фейным и человеческим мирами феи теряют крылья, но обретают возможность пахать как проклятые по восемь – двенадцать часов в день, производя всевозможную колдовскую продукцию.

Поначалу феи не роптали. Их устраивало то, как с ними обходятся. В поселке есть какое-никакое жилье (в Голубой стране и того не сыщешь), налажена доставка нектара и прочих продуктов питания. Те из фей, кто разбирается в целительстве, становятся врачами для своих сестер. Те, кто хочет плодиться, плодятся, насколько я поняла, методом партеногенеза. У фей нет мужчин, да и женщинами их можно назвать с большой натяжкой. Больше всего они напоминают рабочих пчел в улье – прав никаких, обязанностей тьма. Да и вообще социальная система в этом поселке фей очень похожа на систему, по которой устраивается рой в улье. Есть одна королева или матка, которую начинают готовить к королевской миссии с детства, есть феи-работницы, есть феи-воспитательницы и фрейлины королевы, есть феи-охранницы. Кого нет, так это трутней; феи, как я уже сказала, в вопросе размножения целиком и полностью полагаются только на себя. Так вот, подобная жизнь ни у кого из фей не вызывала ропота. Множество из них работали на самых тяжелых производствах Оро, заработок же все феи складывали в одно общее казнохранилище, которое охранялось не меньше, чем королева фей (не путайте ее с шекспировской королевой Маб, ничего общего).

– Так в чем же дело? – спросила я Май, которая рассказывала все вышеприведенное довольно бессвязным образом. – Что вас беспокоит?

– У нас появился враг, – сказала Май.

– Ну, в жизни у всех когда-нибудь появляются враги, – философски заметила я.

– Этот враг особенный. – Май перешла на шепот. – Он в одном теле носит две души, и эти души стремятся погубить всех фей. Всех! Мы не знаем, в чем перед ним виноваты, но гнев его страшен, и остановить его невозможно.

– Понятно. И ты, Май, хочешь, чтобы вашего врага остановила я?

– Да.

– Замечательно. А почему?

– Потому что ты из «Медиума».

– А ваш враг тоже работает там?

– Сестры говорят, что да.

– Сестры говорят… А точно это известно?

– Неизвестно, – покачала головой Май. – Но мы знаем, что Апрель и Ласточка, которые работали в «Медиуме», были там же и убиты. И еще Люпин, Солнечный Луч, Шиповничек и Июль – тоже. Их зверски убили. Их просто растерзали.

– Тебе тоже досталось, – заметила я. – Расскажи, как ты сама встретилась с врагом. Ты ведь не работаешь в «Медиуме».

– Да, Май больше не работает швеей в «Медиуме», будь навеки проклято это место! Май развозит пиццу по домам людей.

– А феи едят пиццу? – для чего-то задала вопрос я.

Май фыркнула:

– Сестры не едят пиццу. Сестры едят искусственный Нектар, потому что настоящий им купить не по карману.

– Вот как, – протянула я. – Извини, Май, что прервала тебя. Продолжай.

– Однажды я привезла пиццу по адресу, как обычно Адрес был: улица Кабра Ночес, шестнадцать, строение «Е». Когда я позвонила в дверь и сказала, как говорю всегда: «Доставка пиццы!», дверь открылась и меня схватили сразу несколько рук. Пиццу уронили и затоптали. Тогда Май поняла, что крепко влипла. Май подумала, что попала на сборище сумасшедших ведьм-алхимичек, которые используют фей для того, чтобы испытывать на них свои новые лекарства.

– А что, действительно есть алхимички, которые испытывают на феях свои лекарства? – спросила я у тети.

– Я об этом слышу в первый раз, так же как и ты, – сказала тетя мрачно. – Я-то полагала, что Оро – вполне невинный во всех отношениях городок чистого колдовства…

– Госпожа заблуждается, – подняла палец залеченной руки Май. – Госпожа очень заблуждается!

Я проявила нетерпение:

– Тебя схватили, и что?

– И поволокли по длинному темному коридору. Я чувствовала запахи плесени и крови. Нечеловеческой крови.

– А чьей?

– Вервольфов, вампиров, фей…

– Потом?

– Потом меня втолкнули в комнату, освещенную одной тусклой лампочкой, и велели сидеть и ждать. Я ждала недолго. Свет в лампочке разгорелся, и стало светло как днем. Я изнывала от жажды, потому что феи, когда боятся, сильно хотят пить. Но никто не подал мне и капли воды. Май едва не потеряла сознание, и вот тут в комнату вошла женщина.

– Опиши ее, Май.

– Высокая, стройная, волосы чернее ночи, распущенные по плечам. Глаза – зеленые, как два светляка, и горят так же. Одета она была во все черное. У нее была веревка и плетка. Веревкой она привязала меня к стулу, а потом начала задавать вопросы. Если я не отвечала, она била меня плеткой по лицу.

– Какие вопросы она задавала тебе, Май?

– Она хотела знать, где мы прячем королеву и наши сокровища.

– А, понятно. Как же я сразу не догадалась.

Май укоризненно посмотрела на меня:

– Никто из смертных не должен знать, где скрывается королева фей и таятся сокровища фей. Это главные наши тайны.

– И ты, конечно, ничего не выдала?

– Май ничего не выдала, нет! Но потом женщина вышла, и через некоторое время вошел мужчина. Только он был не мужчина.

– То есть?!

– Запах от него был, как от ушедшей женщины. И хотя волосы у него были седые и короткие, а глаза сверкали желтым светом, Май поняла, что это один и тот же человек, меняющий личины и души. Он сказал: «Моя сестра ничего не добилась от тебя. Посмотрим, не заговоришь ли ты со мной». Май молчала. Тогда он достал шприц и сделал Май укол. Май стало так больно, будто ее сжигают на медленном огне! Май кричала, но ничего не сказала про королеву и сокровища. А потом… Потом боль прошла, и наступило время правды.

– Что значит – время правды?

– Невозможно было солгать либо что-то скрыть. Так и подмывало во всем признаться.

– Так тебе вкололи сыворотку правды! – догадалась я.

– Это было страшно. Май сдерживалась изо всех сил, чтобы не сказать великую тайну. Но все-таки…

– Ты проговорилась.

– Не совсем. Мои губы сказали только то, что королева фей работает в корпорации «Медиум».

– А это правда?!

– Нет, это неправда. Разве феи позволят своей королеве работать! Королева надежно спрятана, она плодит детей и хранит сокровища. Однажды, когда настанет срок, королева выйдет из своего убежища, и тогда все феи станут жить богато и счастливо. А пока мы должны трудиться.

– Я не совсем поняла: феи хотят завоевать Оро?

– Феи хотят завоевать весь мир, – с тихой гордостью отчеканила Май. – Тогда не будет войн и насилия, придет конец издевательствам над природой, и люди поймут, как надо жить.

– Опа, – высказалась я. – А до сих пор мы не понимали.

Май кивнула, подтверждая, что да, не понимали.

– Ладно, – сказала тетя. – Насчет экспансии фей поговорим после. Что ты еще сказала этому псевдомужчине, Май?

– Больше ничего. Он сильно избил меня, потом отвязал от стула и велел вышвырнуть меня за порог. Кто-то подхватил меня, снова долго волокли по коридору, а потом Май очнулась в городском парке одна-одинешенька.

– У меня есть версия, – после некоторого молчания заговорила я. – Фей в «Медиуме» начали убивать именно после того, как Май сказала, что королева там работает. Действовали методом случайной выборки: вдруг убитая да окажется королевой. Да, Май, ты подвела своих сестер под монастырь.

– Подо что? – удивилась Май.

– Неважно. Из-за твоих слов теперь гибнут твои сестры, это ты понимаешь?

– Да, – сказала Май. – Но лучше пусть гибнут они, чем королева.

– Ничего себе мораль.

– Это мораль роя, – тихо сказала тетя. – Матка неприкосновенна, рабочие пчелы не имеют значения.

– Именно так, – подтвердила Май.

– Теперь я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – возмутилась я. – Чтобы я остановила убийцу?

– Да.

– Но ведь вам все равно, сколько фей будет убито! Вы же рой!

– Нам не все равно, – покачала головой Май. – Каждая сестра дорога другим сестрам и королеве. Когда умирает хоть одна фея, королева теряет каплю своей драгоценной крови.

– Ах вот оно что, – сказала я, – вот, оказывается, какая взаимосвязь. А как ты руку потеряла, Май? Тебя снова потащили на улицу Кабра Ночес?

– Нет. – Голос Май задрожал. – Тот же убийца в облике мужчины вошел в пиццерию, достал железный топор и отрубил мне руку. Все это было так быстро, что никто не успел даже «ах!» сказать.

– Понятно, – молвила тетя. – Непонятно только, чего ты от нас хочешь.

– Чтобы вы остановили убийцу.

– Почему именно мы? Нет других ведьм?

Май помолчала, потом тихо сказала:

– Потому что госпожа Юлия нас пожалела.

Вот так всегда. Язык мой – враг мой. Захотела заниматься расследованием таинственной смерти несчастной феечки – изволь!

Май между тем опустилась предо мной на колени:

– Госпожа Юлия, не оставляйте нас!

– Встань, – сердито сказала я. – С чего ты взяла, что я оставлю?

Май встала.

– Скажи, а убитые феи… Они имели какой-нибудь важный статус в вашей иерархии?

– Что? – непонимающе воззрилась на меня Май.

– Юля, ты забыла, – сказала тетя. – Важна только королева. Остальные – рой.

– А знаете что? – сказала я. – Я бы хотела увидеть этот рабочий поселок, в котором живут феи. Прямо сейчас.

– Май покажет! – радостно закивала фея.

– Ты соображаешь, который час? – забеспокоилась тетушка. – Даже если мы ненадолго и отлучимся в поселок фей, остаток бессонной ночи нам обеспечен. А завтра кое-кому на работу к Мокриде Прайс в офис.

– Ничего, выдержу, – заявила я. – Седлаем метлы. Фея, ты можешь летать на помеле?

– Могу, – немедленно отозвалась Май.

Но это она только так сказала…

Битый час мы в гараже учили Май правильно сидеть на древнем ведьмовском транспортном средстве. Тут ведь важно все: открен корпуса, поза, постановка рук. Это вам не просто – сел и полетел. Май корячилась над помелом, как ежик над арбузом. В конце концов, мы, чтобы не терять времени, посадили Май ко мне. Точнее, я посадила. Велела крепко держаться и не пищать. Ведь Май когда-то была крылатым существом. Значит, не должна бояться высоты, тряски и скорости.

Так мы и вылетели из тетиного гаража: впереди на помеле я и Май, следом – тетушка на своей супермодели, прутья которой были выкрашены в цвет «взбесившийся красный» (тетушка и тут была верна себе). Май взяла на себя обязанность показывать дорогу.

Стояла уже глубокая ночь. Никогда я не выходила или вылетала на улицы Оро в это замогильное время суток. Нет, все было спокойно, мы летели над домами на допустимой скорости, и воздушная дорога была свободна. Нам никто не повстречался на помеле или в ступе. Правда, пару раз мимо пролетали вампиры, размахивая полами своих плащей, как гигантскими крыльями летучей мыши. Мы на всякий случай пожелали им хорошей охоты.

По мере нашего полета менялся пейзаж внизу. Мы давно миновали фешенебельные районы Оро, промышленную зону и сейчас летели над небольшим, но довольно густым лесочком, искусственно посаженным на откосе холмов, на которых и был выстроен Оро.

За лесом мелькнуло озерцо, от которого поднимался мощный аромат сероводорода.

– Так вот куда сливаются все городские отходы, – догадалась я, мучительно стараясь не дышать. Тетушка на своем помеле неудержимо расчихалась.

– Да, – подтвердила мою догадку Май. – Это озеро смерти, озеро отходов. Когда-то оно было чистым и в нем водилась рыба. Теперь там водятся только уктуссы.

– Кто? – переспросила я, полагая, что ослышалась.

– Уктуссы, – повторила Май. – Мутанты и чудовища.

Словно подтверждая слова Май, озеро вдруг покрылось десятками яростно горящих зеленых, красных и желтых огоньков. Даже красиво на первый взгляд, если б я не понимала, что это глаза, внимательно и хищно глядящие на нас. На какое-то мгновение мои руки, сжимавшие черенок метлы, дрогнули, мне показалось, что я соскальзываю с помела прямо в жуткое озеро, и тут из воды высунулась голова одного из чудовищ. Даже в самом кошмарном сне не увидишь такого. Я почувствовала, что слабею.

– Осторожно, госпожа Юлия! – крикнула мне Май, разгоняя сумрак, который вдруг застлал мое сознание. – Они могут влиять на мысли людей! Закройтесь! Закройтесь!

А они ведь и правда влияли. Я уже слышала в голове шепот, мерзкий, как раздавленный червяк: «Падай к нам! Падай! Падай!» Наверное, то же испытала и тетя, потому что я услышала ее приглушенное оханье и тут же – град заклинаний и проклятий.

– Да не будет вам части со мною, проклятые! – крикнула тетя обитателям озера и развила на своем помеле крейсерскую скорость. Я незамедлительно последовала ее примеру, потому что голов на поверхности озера появлялось все больше и пасти они разевали все яростнее.

Наконец озеро мы миновали, но его вонь сопровождала нас еще с сотню метров. Теперь мы с тетей летели плечом к плечу, и я видела, как она бледна.

– Тетя, вы в порядке? – озаботилась я. – Может, мне немного повести вашу метлу?

– Нет, Юля, я справлюсь, – слабым голосом ответила Анна Николаевна, но по мере ее монолога голос креп. – Подумаешь, чудовища! Вот, помнится, была в нашем музыкальном училище контрольно-ревизионная проверка, вот это был ужас. На барабанах кожа лопалась от нервного напряжения.

– Тетя, это вы преувеличиваете, – улыбнулась я. Страх проходил, и за это я была тете благодарна.

– Я? Преувеличиваю? Ничуть! – картинно возмутилась тетя, и я поняла, что она тоже рада, что охвативший ее ужас прошел.

– Вам стало легче, – сказала фея. – Май это чувствует. Это хорошо.

– Еще бы не хорошо, – вставила я. – Ты бы хоть предупреждала насчет монстров. А то мы от неожиданности чуть под мышками не вспотели. А «Рексоной» мы забыли воспользоваться. Ты представляешь, какой бы сейчас висел в воздухе запах пота!

Тетя приглушенно рассмеялась, а фея промолчала – видимо, до нее не дошло. Ну что ж? Может, эти феи и не потеют… Все-таки они изначально благородные создания, порождения астрального Фохата, наравне с дхиан-коганами и младшими ангелами. Кажется, это я читала в книге о нечеловеческих сущностях…

– Предупреждаю, – спокойно сказала фея.

– Что?!

– Вы сказали, чтобы я вас предупреждала, если будут чудовища. Вот я и предупреждаю. Чудовища.

– Святая Вальпурга! Что еще за чудовища?! Над чем мы сейчас летим? Вонь опять неимоверная!

– Это Большая Городская Свалка. – Май будто выделила голосом эти слова.

– Экологов на них нет! – возмутилась тетя. – Никогда бы не подумала, что в Оро есть такая свалка!

– А это уже не Оро, – пояснила Май. – Это уже бесчеловечные места.

– Что значит «бесчеловечные»?

– Значит, что здесь не ступала нога человека.

– Так мы будем первыми людьми, которые…

– Разве вы люди? – удивилась фея. – Вы же ведьмы!

– Ах да, извини, Май, мы немножко забылись. Да, кстати, что ты там говорила о чудовищах?

– На свалке живут умруи, раксы и хлевуны, – доложила фея, раскрывая богатство местной фауны. Потом перешла на флору: – Есть еще грибы-убийцы и цветок-выползень.

– Замечательно! – нервно рассмеялась я. А свалка под нами все тянулась и тянулась. И, мельком взглянув вниз, я заметила в кучах наваленных отходов некое шевеление, а также шипение и шуршание. – Май, скажи, а кого нам больше всего следует бояться из всех тобой перечисленных?

– Цветка-выползня, – немедленно ответила Май. – Он может подниматься вверх на десятки метров и прыскает на жертву ядом. А потом утаскивает ее в свое логово.

– Набрать высоту! – резко скомандовала тетя. Да мне и не нужна была команда. У меня слишком хорошо развито воображение, и, представив себе, как некий цветок-выползень опрыскивает меня ядом, а потом утаскивает к себе в логово (но какое может быть логово у цветка?!) вместе с Май, помелом и новыми трусиками от Гуччи, я просто пулей взмыла вверх, вцепившись в Май и помело так крепко, как только могла.

Мы вовремя поднялись. Со змеиным шипением в воздух, как раскрученное лассо, один за другим поднимались цветки-выползни. Они завыли, когда поняли, что до нас им не достать. А может быть, это завыли умруи или хлевуны, не знаю. Но вой стоял над свалкой такой, словно нам хотели проткнуть этими дикими звуками барабанные перепонки.

– Май, спасибо тебе, что предупредила, – сказала я искренне, когда мы наконец оставили свалку далеко позади (над нею, как ядерные грибы, качались головки цветков-выползней).

– Май рада услужить. Май должна привести вас в Забытый город фей целыми и невредимыми. Вы не переживайте. Теперь уже скоро. Вон за той рощей начнется Забытый город.

Рощу мы, слава святой Вальпурге, миновали в один прием и без приключений. А как только чахлые, выморочные, сливающиеся с темнотой березки остались позади, навстречу нашим метлам потянулись улочки и проулки, сверху напоминавшие ту же большую свалку. Пришлось включить ночное зрение, чтобы среди груд хлама разобрать домики, крытые остатками шифера и черепицы, а кое-где фанерой.

– Весь город такой? – спросила я у Май.

– Да, а что?

– Выглядит бедно.

– Мы не гонимся за личным богатством, – гордо сказала Май.

– Ах да. Весь мед собирает королева.

– Она хранительница сокровищ, – внесла ясность Май, чтобы я не путалась.

– Тетя, а вы что примолкли? – спросила я.

– Я, в отличие от тебя, не болтаю, а сканирую местную ауру.

– И что показывает сканирование?

– Здесь очень много магии. Защитной и просто фоновой. Феи не могут владеть таким количеством магии, значит…

– Значит, где-то тут имеется ведьма, – закончила я. – И ты, Май, зря притащила нас сюда. Сознавайся, зачем мы нужны?

– Май не солгала вам! – воскликнула феечка. – Нам очень нужна ваша помощь. У нас нет никакой ведьмы! Поверьте мне!

– Ладно, верим. Потом разберемся в этом вопросе. Ну что, Юля, ты увидела город фей? Можно брать курс обратно – на свалку и озеро?

– Нет, тетя. Я не увидела города. Что увидишь с высоты – одни крыши и улицы. Давайте-ка снижаться. Что это за улица, Май?

– Улица Разбитых Надежд, – сказала Май.

– Куда она ведет?

– Ко дворцу королевы. У нас все улицы ведут ко дворцу королевы. Но попасть во дворец нельзя. Феи-охранницы не пропустят.

– Ну это мы еще посмотрим, – гордо сказала я и взяла курс на снижение. За мной последовала и тетушка.

Наконец мы приземлились посреди улицы Разбитых Надежд. Я перевела метлу на нейтралку и огляделась. Святая Вальпурга! Такой нищеты я не видела нигде!

Феи жили в крохотных, построенных из всяческого подручного материала домиках. На строительство пошли картонные коробки, листы фанеры и пластика, доски и кирпичи. В кособоких стенах были кое-как прорезаны окошки. В некоторых окошках, несмотря на поздний час, горел свет.

– Почему феи не спят? – спросила я.

– Кто-то берет работу на дом, – ответила Май. – Кто-то ждет своих близких с работы. Идемте. Иначе мы привлечем внимание фей-охранниц.

– А что они нам сделают?

– Ужалят, – пробормотала тетя.

– Они вооружены, – сказала Май. – У них мечи, копья и луки со стрелами.

– Ого, – покачала я головой. – И кто же это вооружает фей?

– Мы покупаем оружие у гномов.

– А разве в Оро есть гномы?

– Не в Оро, а в скале Мучача Бланка. Это в нескольких десятках миль от Оро, – вместо Май ответила тетя. – Они действительно еще выпускают кое-какое оружие антикварного вида. Особенным успехом пользуются наговорные мечи. Но я не знала, что продукцией гномов воспользуются феи. Как все странно в этой жизни!

– Ничего странного, – нервно сказала Май. – Идемте же.

– Куда ты нас тащишь?

– Здесь есть круглосуточный кабачок. Называется «Легенда», – пояснила Май. – Там можно посидеть.

– Но я не собиралась сидеть, – воспротивилась было я. – Я собиралась осматривать город!

– Не получится, – сказала Май. – Идемте в кабачок.

И тут, к своему удивлению, я почувствовала голод.

– Идем, – согласилась я.

Кабачок оказался, пожалуй, единственным на улице зданием, не слепленным кое-как, а возведенным на кирпичном фундаменте и обшитым тесом. Над черной от копоти дверью была вывеска с надписью на старофейском языке, так что я не смогла ее прочесть.

Мы вошли в кабачок. По случаю глубокой ночи мы оказались единственными посетителями. Кабатчица – дебелая, с горбом фея смерила нас пристальным взглядом.

– Добрый вечер и благословенны будьте, – вежливо сказали мы с тетей.

– Кого это ты притащила, Май? – спросила у феи кабатчица, никак не реагируя на наши приветствия.

– Это ведьмы, Гортензия, – заискивающе сказала Май. – Они будут расследовать убийства наших сестер.

– А сюда их зачем принесло? Убивают-то в Оро, а не у нас. Зачем ты водишь чужих в Забытый город, Май?

– Они очень хотели взглянуть на наше поселение. – Голос Май по-прежнему был заискивающим. – Они сказали, что так им проще будет начать расследование.

Ну и фея нам попалась! Золото, а не фея!

– А-а, – протянула Гортензия. – Так вела бы их к себе. О! Смотрю, у тебя рука появилась! Чудеса!

– Вот эти ведьмы ее пришили, – сказала Май. – Я должна их чем-то отблагодарить.

– Верно, сестра. Феи не должны быть неблагодарными, как учит нас Великая Герцогиня.

– Что еще за Великая Герцогиня? – тихо пробормотала я. Никто не услышал.

– Теперь ты будешь служить у них, Май? – продолжала Гортензия. – Хорошо. Все лучше, чем прозябать на швейной фабрике.

– Э-э, мы это еще не до конца решили, – теперь уже забормотала тетя, но Май посмотрела на нее таким взглядом. – Хорошо, хорошо.

– Я накормлю вас оладьями, – в порыве душевной Щедрости сказала Гортензия. А мы уж было подумали, что она погонит нас тряпкой. – Только нектар у меня к оладьям искусственный. Натуральный закончился. Так что не обессудьте.

Мы заверили Гортензию, что всю свою сознательную жизнь мечтали вкусить ее оладий с искусственным нектаром.

Май усадила нас за деревянный стол, накрытый вязаной салфеткой. Вязка была красивая, тетя поинтересовалась, кто мастерица. Оказалось – Гортензия. Ей было приятно наше восхищение. Она принесла нам тарелку с горкой едва теплых оладий и вазочку, в которой находилось нечто, напоминающее патоку. Видимо, это и был пресловутый искусственный нектар.

Я, как наиболее голодная, скоренько прочла молитву святой Вальпурге и принялась за оладушек. К моему вящему удивлению, оладушек был вкусный. Гортензия умела готовить, в отличие, хм, от меня. Если вы попробуете мои оладьи, то поймете, что ничем от армированной резины они по вкусу и консистенции не отличаются.

Съевши третий оладь, оладий, в общем, оладушек, я решила попробовать искусственный нектар. Да, на вкус он оказался патока патокой, так что я деликатно отодвинула его в сторону Май. Пусть фея насыщается.

Тетя и тут блюла интересы своей фигуры. К оладьям она прикоснулась только из вежливости.

И вот, когда мы так сидели и слушали пространные рацеи Гортензии на тему того, что бы она сделала с убийцей фей, дверь в кабачок отворилась, и на сцене событий появились четыре феи. Это я потом поняла, что они все-таки феи, потому что никем иным они просто быть не могли. А поначалу я подумала, что это местная полиция решила проверить, все ли тихо в кабачке «Легенда», не швыряется ли кто-нибудь оладьями, не окунает ли голову соседа в тарелку с искусственным нектаром, тем самым переводя ценный продукт…

Я еще находилась в состоянии блаженной послеоладьевой расслабленности, а уж тетя наступила мне на ногу со словами:

– Юля, приди в себя.

Ну я и пришла. Сосредоточилась. И тут увидела, что на вошедших четырех дамах были боевые доспехи примерно средневековых времен. И вооружены дамы были неслабыми мечами.

– О, – протянула я, кляня себя за ядовитый язык. – А я и не знала, что феи играют в ролевые игры.

Никто моей шутки не понял и не оценил.

Одна из вошедших фей заговорила холодным чеканным голосом:

– Почтенные ведьмы и ты, сестра Май. Нам поручено препроводить вас в резиденцию Великой Герцогини.

– Как Великая Герцогиня узнала о нашем прибытии? – изумилась тетя.

– Великая Герцогиня знает все, – благоговейно прошептала Май.

– А если мы откажемся идти? – съехидничала я.

Охранницы не поняли шутки и выразительно положили ладони на рукояти своих мечей.