ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кухня в консульстве показалась Джину по-домашнему уютной и даже роскошной. Может, все дело в холодных сумерках, что накрыли сад за окном, и превратили ее в такую теплую и яркую. А, может, в стопке тарелок в раковине. Кухня, куда можно спокойно зайти перехватить чего-нибудь вкусненького, и где на тебя не наорут. Но топот шагов на лестнице заставил Джина неуютно поежиться, и когда ладошка Мины прокралась в его и крепко стиснула, он не отдернул руки.

Когда Джин робко постучался в дверь консульства, ему опять открыл лейтенант Йоханнес. С коротким воплем «Ты!» он втащил обоих детей внутрь, хотя и смерил Мину вопросительным взглядом. Приказав «Стойте тут, не двигайтесь!», лейтенант с топотом метнулся вниз по лестнице. Джин не успел даже начать свой заученный наизусть рассказ о том, как полиция забрала деньги Майлза-сан. Так что для Джина не стал сюрпризом свирепый взгляд от появившегося консула Форлынкина. Но за его спиной маячил еще один барраярец, такой здоровенный, каких Джин в жизни не видел: на полголовы выше консула. Он был одет во что-то вроде военной формы, русые волосы коротко пострижены, невозмутимое лицо с квадратным подбородком. На вид постарше Йоханнеса, хоть и моложе Форлынкина. Мина уставилась на него, разинув рот.

Широкий дверной проем в кухню теперь уже Джину таким не казался: большой барраярец заслонил его целиком. Поэтому Джин не сразу заметил спешащих следом худого мужчину с темной косой и Майлза-сан.

Человечек оттер обоих плечами и встал перед Джином. Сейчас, умытый и аккуратно одетый, он смотрелся совсем по-другому, старше и… грознее. Джину понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, и выкрикнуть:

— Мои животные! Вы же обещали присмотреть за ними!

Майлз-сан поднял ладонь. — Все в порядке, Джин. Когда ты не вернулся к полуночи, я сказал Ако, что пойду тебя искать, и она охотно вызвалась помочь с животными. Твои инструкции я записал и передал ей.

— Но как вы сюда попали?

— Пешком. Шел целую ночь.

Мина, выглядывающая из-за спины Джина, с любопытством поинтересовалась:

— Ты тоже потерялся?

— И вовсе мы не потерялись, — начал отпирался сконфуженный Джин. — Просто пошли кружным путем.

— А вы кто такая, юная леди? — обратился к Мине Майлз-сан. — Поверить не могу, что нас друг другу не представили!

— Это моя сестра, — пробормотал Джин. — Она сама за мною увязалась.

— У меня есть имя, — вставила она. — Меня зовут Мина. Хочешь посмотреть, как я ногу натерла? Там такие пузыри!

Майлз-сан даже не моргнул. — Конечно. А они большие? Лопнули уже или нет?

— Да! И у меня все носки в крови.

— Что ж, мисс Мина, почему бы вам не присесть вот тут и не показать их мне? — Майлз-сан красивым жестом показал на кухонный стул и с полупоклоном, как взрослой леди, предложил его Мине. — Йоханнес! — бросил он через плечо. — Найдите детям что-нибудь поесть. Печенье, молоко, имбирную коврижку — хоть что-то.

— А вы и есть инопланетник Джина? — уточнила Мина, скинув свои ботинки и теребя испачканные носки. — Он мне все про вас рассказал.

— Правда? — Майлз-сан опустился на колени и помог Мине стащить носки; когда присохшая ткань отлипала от мозолей, она заойкала. — О да, отличные пузыри, не так ли? — Он глянул на Форлынкина и мотнул головой; консул тут же бросился рыться в шкафчике в другом углу кухни.

— Тетя Лорна покупает нам обувь навырост, — объяснила Мина. — Поэтому они болтаются.

Лейтенант Йоханнес, озадаченно озирающий глубины холодильника, рассеянно пробормотал:

— Пиво?

— Ты любишь пиво, Мина? — поинтересовался Майлз-сан. Мина замотала головой так, что прямые черные прядки волос запрыгали по щекам. — Значит, не пойдет. Старайтесь лучше, Йоханнес. Разве вы, СБшники, не получаете специальной подготовки? Вот и импровизируйте!

Йоханнес что-то буркнул сквозь зубы, но что, Джин не разобрал. Наконец, по результатам короткого опроса он выяснил, что пицца с синтетическими кальмарами (но без лука) устраивает всех, и ушел ее заказывать. Форлынкин принес аптечку и вручил ее худому мужчине с косой: тот выглядел не так странно, как барраярцы, но выговор у него был все равно какой-то не такой.

Мина наклонилась к Майлзу-сан и с тревогой шепнула:

— Этот большой дядя — он ведь не полицейский?

— Раньше был, — серьезно прошептал Майлз ей в ответ, — но теперь он работает на меня. Увы, но оруженосцу Роику пришлось отказаться от своих принципов служителя закона, когда он поступил ко мне на службу.

Большой человек доброжелательно кивнул Мине.

Майлз с облегчением присел и позволил худому мужчине, которого представил как Ворона, доктора с Эскобара, заняться ногами Мины. Форлынкин глядел за процедурой сосредоточенно и пристально, пока не признал, что доктор свое дело знает, потом выпрямился и, прищурясь, поглядел на Джина. Высоченный оруженосец Роик поставил на стол два стакана с водой; Мина схватила свой и жадно выхлебала, Джин тоже напился, но аккуратнее.

Смочив сухое, перехваченное — и не только из-за жажды — горло, Джин вернулся к объяснениям, что же случилось с консульскими деньгами. Форлынкин поморщился, когда в рассказе всплыли торговцы наркотиками / контрабандисты, но Майлз-сан жестом остановил его и тот промолчал. Лишь когда Джин, запинаясь, договорил до конца, консул произнес:

— Мы знаем. Мы отследили пакет до полицейского хранилища улик и прочли рапорт о твоем аресте.

Значит, они ему поверили. Ну хоть что-то.

— И я уверен, — прибавил Майлз-сан, — консул благодарен тебе за то, что ты хранил молчание и спас нашу репутацию. Не так ли, Форлынкин?

Форлынкин сжал губы, и на лице у него читалось что угодно, только не благодарность, однако он выдавил:

— Конечно.

После этого Майлз-сан с помощью хитрых вопросов — а спрашивал он не только Джина, но и Мину — вытянул всю историю того, как он был заперт в доме дяди с тетей и сбежал оттуда. К тому моменту, когда Йоханнес вернулся, балансируя стопкой коробок с пиццей, двумя литрами молока и упаковкой пива, Джин выложил Майлзу-сан все до капельки о тете Лорне, дяде Хикару, Тетсу и Кене. Правда, от такой откровенности он почувствовал себя несколько неуютно.

Затем Майлз-сан придвинул к высокой раковине табурет и заставил Джина с Миной вымыть руки, причем сам первый подал им пример. Лейтенант Йоханнес посмотрел на Майлза-сан, влезающего на табуретку, потом — на бесстрастного Роика и прикусил губу.

Майлз-сан, консул, Джин и Мина уселись вчетвером вокруг кухонного стола. Остальным стульев не хватило, и они стояли, прислонясь к разделочному столу. Лейтенант выложил коробки и рулон бумажных салфеток и сообщил:

— Я проверил по комм-пульту. Обоих детей вчера объявили в розыск. У каждого полицейского в городе есть на них ориентировка.

Консул Форлынкин потер переносицу.

Джин подскочил в тревоге:

— Вы не можете нас выдать!

Майлз-сан жестом заставил его сесть.

— Никто и ничего не сделает, пока мы не поедим. — Он окинул взглядом ароматную пиццу. — Что, только это и никаких овощей? Разве вам двоим не требуются свежие овощи?

— Нет! — заявила Мина, а Джин энергично помотал головой.

Майлз-сан откусил кусочек.

— А может, ну их, эти овощи. Эта штука мне кажется очень полезной. И вкусной.

Мина с готовностью вцепилась в первую за два дня горячую еду. Джин, у которого от запаха голова кружилась, последовал ее примеру. Йоханнес заказал хорошую пиццу, не сравнить с дешевым замороженным полуфабрикатом, который выставляла на стол тетя Лорна. Консул потягивал пиво, Майлз-сан пил воду, а здоровенный Роик, к удивлению Джина, налил молока сперва детям, а потом взял стакан и себе.

Джин отвлекся и почти успокоился, но тут жующий пиццу Форлынкин заявил:

— Консульство не может укрывать беглецов, лорд Форкосиган. Их опекуны будут в ярости.

— А я и не хочу здесь сидеть! — обиделся Джин. — Хочу обратно к моим зверям.

Майлз-сан помахал в воздухе куском пиццы.

— Предоставить им политическое убежище?

— Несмешная шутка, — отрезал Форлынкин. — Вы хоть представляете, что за юридические сложности связаны с представлением политического убежища малолетним?

— Вообще-то я не шутил, — мягко поправил Майлз-сан. — Но, пожалуйста, погодите с этим, пока дети не доели.

Форлынкин закаменел лицом, но кивнул.

Наконец Джин и Мина не смогли впихнуть в себя больше ни кусочка, и Йоханнес выставил на стол еще рулон салфеток, а недоеденное убрал в холодильник на утро — совсем как дома. Тогда Майлз-сан откинулся на стуле и объявил:

— Предлагаю перебраться вниз. Там кресла удобнее.

Остальные барраярцы посмотрели на него как-то странно, но Джин, припомнив вечную послеобеденную присказку дяди Хикару, когда тот перебирался в свое любимое кресло — «С открытой трибуны — на места в ложе!» — был не против. Гуськом, вслед за Майлзом-сан, они спустились по лестнице. В подвальной комнате оказалось четыре мягких вращающихся кресла. Два Майлз-сан предложил Мине с Джином, сам занял третье, а с последним предоставил троим претендентам разбираться самостоятельно. Йоханнес присел боком на длинный стол вдоль стены, Ворон-сенсей последовал его примеру, и Форлынкин, поджав губы, опустился в кресло.

— Ух ты, видеокомната! — восхитилась Мина, вертя головой и болтая ногами, на которых поверх чистых бинтов натянула пожертвованные Майлзом-сан носки. Роик плотно закрыл дверь и сел возле нее прямо на пол, скрестив ноги. Тишина повисла просто ужасающая, и Джин впервые задумался, насколько безопасно было приводить сюда сестренку и не только потому, что их могли выдать полиции. Он вроде как доверял Майлзу-сан, не то схватил бы Мину и рванул отсюда. Вот только дверь и Роик у двери… не поздно ли он спохватился?

Майлз-сан сложил ладони между коленями и сказал:

— Джин, Мина. Секретарь Сюзи рассказала мне кое-что про вашу мать. Когда я сюда пришел, то сразу посмотрел, что про нее есть в планетарной сети. И увиденное меня крайне заинтересовало. Я действительно не могу понять, как так получилось, что ее заморозили, если она не болела, не умирала и не была осуждена за какое-нибудь преступление.

Вкусный ужин лег свинцовым комом в желудке Джина.

— Скажите, что вы — каждый из вас — помните про вашу маму? — продолжал Майлз-сан. — Не личное, только то, что касалось ее работы, ее дел. Особенно что-нибудь из тех дней, когда случились беспорядки на ее митинге или незадолго до ее ареста?

Джин с Миной беспокойно переглянулись.

— Мама почти не говорила с нами про работу, — начал Джин. — Когда у нее были какие-то дела, она оставляла нас с тетей Лорной. Потом я пошел в школу, и с тетей стали оставлять только Мину.

— Тете Лорне не нравилось со мной сидеть, — пожаловалась Мина.

— Ага, она говорила, мол, «я на это не подписывалась», и не любила, когда мама ее просила.

— И еще говорила, что папу ей жаль, но если мама так уж волнуется, ей надо самой сидеть дома и смотреть за детьми. — Мина нахмурилась и отвернулась.

Джин торопливо вставил:

— Но она такое говорила, только если сильно сердилась. — Тетю Лорну он не любил, но она ему родня; разве можно говорить про нее такое перед инопланетниками, чужаками, в конце концов? А еще мама учила: «всегда старайся быть честным».

— А мать никогда не брала вас с собою на собрания?

Мина покачала головой.

— Она говорила, что это не для детей, нам там будет скучно, и мы начнем шуметь.

— Хм. — Майлз потер подбородок. — Когда я был в возрасте Джина, отец часто позволял мне сидеть на его совещаниях с, э-э, коллегами. А дед точно так же поступал с отцом, когда тот был маленьким. Я тогда даже не понимал, сколько знаний записалось у меня на подкорку в то время. Конечно, мне это разрешали с условием: или я сижу тихо и стараюсь помогать, или ухожу.

Джин нахмурился.

— А куда можно уйти, если ты в городе? Маме пришлось бы все бросать и вести нас домой.

— А разве она не могла просто вызвать… нет, неважно. Ну, хорошо, а у вас дома никаких встреч не бывало? Скажем, по вечерам?

— У нас для этого места не хватало.

— То есть никто не приходил? Никогда?

Джин покачал головой, и тут, к его удивлению, заговорила Мина:

— Один раз к нам приходили люди из маминой группы. Поздно ночью.

— Когда это было?

Мина прикусила нижнюю губу.

— Перед тем, как ее арестовали.

— Незадолго?

— Да, наверное.

— Я этого не помню, — удивился Джин.

Мина склонила голову:

— А ты спал.

— А ты проснулась? Отчего? — поинтересовался Майлз-сан.

— Они спорили на кухне. Громко и сильно. И тут мне захотелось в туалет.

— А ты не помнишь, о чем они спорили? О чем говорили вообще?

По напряженному личику Мины стало ясно, как сильно она задумалась.

— Про корпорации и про деньги. Они об этом всегда говорили, только, кажется, тогда сильнее волновались. Джордж-сан почти кричал, а мама говорила быстро и резко, только она не нервничала. А новый человек закричал, что «никакой это не временный рецидив», что корпорации встанут на колени, а потом он сразу вышел в коридор, где я шла в туалет, и увидел меня. Мама дала мне палочку мороженого, отвела в постель и сказала, чтобы я не вставала.

— Ты узнала этих людей? Ты видела их раньше?

Мина кивнула.

— Там был Джордж-сан, он всегда ко мне хорошо относился, когда приходил за мамой. И старая миссис Тенноджи, от которой сильно пахло духами. А нового человека они называли Лейбер-сенсей.

— А полностью ты их имена не вспомнишь? Джин, а ты?

Оба покачали головой.

— Не Джордж Суваби, случайно?

— Может быть, — с сомнением в голосе согласилась Мина.

— Исключительно интересное совпадение по времени. И по участникам — тоже. Чую тут смертоносную тайну, о да. — Майлз-сан встал и принялся расхаживать по комнатке туда-сюда. Его трость осталась стоять у кресла; она была красивей той, что он позаимствовал в запасах Сюзи-сан. — Имена Суваби и Тенноджи всплывали в моих изысканиях. А вот доктор Лейбер — нет. Любопытное отсутствие… а это отнюдь не равно отсутствию любопытства. Чертовски хотелось бы узнать, что это за Лейбер такой.

Неохотно, словно в разговор его втянули против его воли, консул Форлынкин произнес:

— Вы можете найти этих людей и выяснить что-нибудь еще?

— Суваби и Тенноджи — нет; оба мертвы. И обратились в прах, поскольку похоронили их по-настоящему. Насчет третьего не знаю. След может оказаться длинным и почти остывшим, если Лейбер покинул планету или затаился где-то, скрываясь от корпораций. Едва ли не быстрее было бы разбудить Лизу Сато и спросить у нее.

Мина протяжно всхлипнула и взлетела на ноги, не сводя распахнутых глаз с Майлза-сан. — Вы можете это сделать? Можете вернуть мою маму? Правда?!

Майлз-сан осекся. — Э-э…

Сердце Джина встрепенулось; от умоляющего взгляда Мины было просто больно.

— Конечно, не может, — зло отрезал он. — Это просто глупая шутка.

Майлз-сан поднял руку к горлу, нащупал что-то сквозь рубашку — подвеску на цепочке, что ли:

— Черт. Будь я на Барраяре, я бы просто отдал приказ.

— Но мы не на Барраяре, — проворчал под нос оруженосец Роик. Он заговорил чуть ли ни в первый раз за все это время. Майлз-сан досадливо отмахнулся, словно признавая «Да, да…» — то ли возражая, то ли соглашаясь, Джин не понял.

Мина выглядела совершенно убитой; нижняя губа у нее задрожала:

— Это не… нехорошо шутить такими вещами, если не хочешь этого делать по-настоящему!

— Да, — согласился Майлз-сан, пристально глядя почему-то на Ворона-сенсея. — Нехорошо. И все же… мог бы я, э-э, на самом деле это сделать? С технической точки зрения?

Ворон-сенсей поскреб подбородок.

— С технической — да. Прости, но, позволь мне заметить, медицинская сторона дела — наименее сложная.

Майлз-сан махнул рукой в непринужденном извинении.

— Допустим для начала, — продолжил Ворон-сенсей, — что криоподготовку провели правильно.

Майлз-сан сощурился и снова принялся расхаживать по комнате.

— М-м… нет оснований думать иначе. К тому же мы не на Джексоне. Что бы тебе понадобилось для такой операции? С технической точки зрения.

— Прилично оборудованный криоцентр. Это не та операция, которую я хотел бы проводить здесь в прачечной в подвале, если такая мысль пришла тебе в голову. Ни в коем случае, могут быть осложнения.

— Осложнения для нас — недопустимая роскошь. Однозначно нельзя. — Он покосился на Джина с Миной.

Ворон-сенсей кивнул:

— Кое-какие стандартные медицинские принадлежности, синтетическая кровь и так далее.

— Если я обеспечу тебе криоцентр, сможешь их достать?

Ворон-сенсей посмотрел куда-то вдаль:

— Законным образом или нет?

Майлз-сан подумал.

— Существенных возражений против законных операций у меня нет, лишь бы это не оставило ведущего к нам следа в базах данных. С другой стороны, подойдут и альтернативные поставщики, конечно, если их товар надлежащего качества.

— Само собой разумеется. А как ты предлагаешь заполучить опеку над моим пациентом?

— Вот теперь дело становится действительно интересным… — пробормотал Майлз-сан, так же уставившись в никуда.

— Лорд Форкосиган! — вмешался Форлынкин. — Что вы задумали? — Интересно, консул действительно не знает и спрашивает, или знает и ему это не нравится? Совсем не нравится.

Майлз-сан снова махнул рукой в воздухе.

— На Кибо-Дайни целый клубок тайн, и многие ниточки из него ведут к Лизе Сато и на ней обрываются. Думаю, что смогу его распутать, если допрошу ее… э-э, то есть поговорю с нею. Допускаю, на первый взгляд это выглядит нереально, но чем больше я об этом думаю…

— Нереально? Да это выглядит форменным безумием!

Майлз-сан поглядел на консула ласково:

— Но, Форлынкин, так вы разом решите все ваши проблемы с предоставлением убежища малолетним. Мать — их ближайший взрослый родственник.

— А когда это стало моими… гхм, неважно.

Майлз-сан просиял улыбкой, только Джин не понял, отчего:

— Отлично, Форлынкин.

— Да о чем вы все? — чуть не взвыла Мина.

Сияющая улыбка Майлза-сан тотчас погасла, и он опустился на одно колено перед креслом Мины.

— Верно. «Майлз, разверни». Понимаешь, Мина, мое правительство прислало меня сюда, чтобы я все выяснил насчет одной сомнительной, гадкой штуки, которую криокорпорации Кибо хотят устроить на нашей планете. Я думаю, твоя мама могла бы ответить на некоторые мои вопросы или, по крайней мере, сообщить мне новую, интересную информацию. Так вот, присутствующий здесь доктор Дюрона, — Ворон-сенсей красиво развел узкими ладонями, — один из лучших специалистов по криооживлению, и он уже работает на меня. Поэтому у меня возникла мысль. Понимаешь, прежде чем будить твою маму, нам нужны три вещи. Во-первых, я должен быть уверен, что это безопасно для нее с медицинской точки зрения, и это нам должен обеспечить Ворон. Во-вторых, нужно добыть ее криот… без излишнего шума забрать твою маму оттуда, где ее сейчас держат, и думаю, что я смогу это сделать. И, в-третьих, потом я должен не дать снова ее арестовать, иначе все будет напрасно, а это уже забота консула Форлынкина.

Последняя новость Форлынкина ошеломила. Но на перепуганный взгляд Мины он ответил быстрой улыбкой — Джин впервые видел, как он улыбается. Девчонки, ха. Когда самому Джину бывало страшно, ему никто так не улыбался: обычно ему без всякого сочувствия бодро советовали держать хвост пистолетом.

— Кстати, Форлынкин, — бросил Майлз-сан через плечо ровным тоном, — ограничено ли консульство в части политической и юридической защиты, которую оно может предоставить, э-э, бежавшей из заключения госпоже Сато? Вы все же не полноценное посольство…

Форлынкин неохотно признался:

— Нас финансируют как один из отделов в барраярском посольстве на Эскобаре. Но с юридической точки зрения мы не просто консульство, поскольку являемся единственным постоянным дипломатическим представительством Империи на Кибо. Все будет… все это может оказаться неоднозначным аргументом.

— А неоднозначные юридические аргументы отнимают массу времени, ага. Может оказаться не так уж и плохо. — Майлз-сан встал и снова принялся вышагивать.

Мина забилась в свое кресло, на ее лице надежда сменялась растерянностью. Джин вдруг заметил, что вцепился в подлокотники своего кресла так крепко, что ногти побелели. Он медленно разжал руки. Слова Мины вновь и вновь крутились у него в голове: «Можете вернуть мою маму? Правда?! Правда?!» Да кем себя считает этот коротышка-инопланетник? Майлз-сан говорил, что приехал на криоконференцию, но он не доктор, а остальные зовут его аудитором. Джин смутно представлял, что такое аудитор — какой-то человек из страховой компании. В лучшем, более интересном случае он расследует страховые мошенничества. И, похоже, в мошенничестве Майлз-сан разбирается прекрасно.

— Давайте по порядку. Йоханнес, каким транспортом располагает консульство?

Йоханнес дернулся, точно зритель, которого во время спектакля окликнул со сцены один из персонажей.

— Гм, официальный лимузин, конечно. Еще у нас есть воздушный грузовик. И у меня лично — летающий мотоцикл.

— Воздушный грузовик, прекрасно. Тогда завтра мы вместе с Джином и Вороном съездим за животными Джина и привезем их в консульство, чтобы мальчик о них больше не тревожился, и они не висели грузом на моей совести.

Джин испытал одновременно восторг и смущение. Получается, эти барраярцы не собираются его отпускать? А с другой стороны, пока его животные тут и не надо возвращаться к тете Лорне, какая разница, где он живет?

— Мое консульство не приспособлено для устройства зверинца, — возразил Форлынкин.

— Нет-нет, они тут поместятся! — заверил его Джин, запаниковав при одной мысли, что его опять разлучат с питомцами. — Здесь столько места, и весь задний сад обнесен стеной. Они вас не побеспокоят ни капельки.

— А что за… ладно. Конечно, лорд Форкосиган.

— Я тем временем отведу Ворона на встречу с Сюзи и компанией и осмотрю криоцентр. Тем самым мы избежим переделки консульской прачечной в лабораторию для криооживления… — хотя было не похоже, что это его остановит, если потребуется, — … если таковая есть в старом криоцентре, по аналогии с тем, что мы видели сегодня. И если она до сих пор в порядке, а не растащена.

Джин неуверенно подсказал:

— Если хотите чего-нибудь попросить у Сюзи-сан, приходите утром. Пока она еще трезвая.

— Не вопрос, — согласился Майлз-сан. — Тогда, если оборудование окажется работоспособным, мы можем переходить к следующему шагу.

— А какой шаг следующий? — завороженно переспросил консул Форлынкин. С таким видом человек смотрит, не отводя глаз, на аварию машины. В замедленном повторе. И в машине он сам за рулем.

— Спасти госпожу Сато.

— Как?

— Первым делом я намерен провести дополнительную разведку на месте, чтобы разработать оптимальный план. Судя по общедоступным архивам, ее хранят в криоцентре Нового Египта в Криополисе под Норбриджем, что нам весьма на руку. — Майлз-сан оскалил зубы в усмешке. — Совсем как в старые добрые времена.

Оруженосец Роик вдруг встрепенулся. Он с настойчивостью предложил:

— Погодите, а как насчет продажи контрактов, о которой говорил Рон Винг? Вдруг все можно осуществить, просто, ну, перекупив ее? Мирно и открыто. — Затем подумал и добавил: — Или хотя бы просто мирно.

Майлз-сан остановился, словно эта идея целиком его захватила.

— Умно придумано, Роик. Но госпожа Сато не просто рядовой клиент. Подозреваю, что кое-кто сильно заинтересован в нынешнем положении дел, и ее файл помечен большим красным флажком. — Он снова зашагал по комнате. — Хотя эту идею не отбрасываем. Она может пригодиться нам позже, чтобы задним числом все за собой подчистить.

Роик вздохнул.

— В идеале, — развивал Майлз-сан свою мысль дальше, — надо постараться провернуть все так, чтобы ее вообще не хватились.

— Данные с коммерческих криокамер постоянно контролируются, — заметил Ворон-сенсей. — Вам понадобится каким-то образом сфабриковать телеметрию. — Он помолчал — Или просто подложить туда другой криотруп. Так все показатели окажутся естественными и правильными. Никто не заметит разницы, если только не достанет и не распакует его.

Майлз-сан склонил голову набок, совсем как сокол Вихрь, когда выбирает из кормушки лакомый кусочек мяса.

— Старое доброе мошенничество? Что ж… вполне может сработать. Интересно, не смогу ли я одолжить какое-нибудь тело у Сюзи? Видит Бог, криотрупы здесь не такой уж дефицитный товар.

Форлынкин просипел:

— Вы… вы хоть представляете, сколько различных преступлений вы сейчас перечислили единым махом?

— Нет, но неплохо бы составить список, он пригодится вашему юристу. Может ускорить дело.

— Я считал, что задача Имперского Аудитора — поддерживать закон!

Майлз поднял брови.

— Нет. Откуда вы это взяли? Задача Имперского Аудитора — решать проблемы Грегора. Эти жадные ублюдки из криокомпаний пытаются украсть треть его империи. Вот это — проблема. — Хоть Майлз-сан и улыбался, глаза у него сердито сверкали, и Джин понял, что под улыбкой этот человек здорово на что-то зол. — И я обдумываю ее решение.

Интересно, кто такой Грегор? Начальник Майлза-сан в его страховой компании?

Мина со скрипом придвигалась все ближе и ближе к стулу, на котором раскачивался Джин. Она громко шмыгнула носом, отчего и Майлз-сан, и Форлынкин резко обернулись к ней. Майлз-сан шагнул к ней, уже поднял руку, но замер и кивнул Джину. Тому пришлось самому неуклюже похлопать сестренку по плечу, отчего она расплакалась уже по-настоящему.

— Лорд Форкосиган, имейте жалость! Хватит на сегодня, — вмешался консул Форлынкин. — Дети очень устали. Оба.

Лучше бы он этого не говорил, подумал Джин. Глаза у него защипало так же, как у Мины. Пожалуй, сочувствие, когда его тебе предлагают, не так уж здорово: оно подтачивает твою решимость, как не может ни одно раздражающе бодрое пожелание.

— Разумеется, — немедленно согласился Майлз-сан. — Думаю, детям надо искупаться, и можно отдать им на двоих комнату Роика. Он поспит в моей. А чистые футболки сойдут за пижамы. Зубные щетки?

Теперь Джин понял, что когда Майлз-сан с Форлынкиным спорят — это еще полбеды, а вот когда они внезапно соглашаются друг с другом и действуют сообща… Обычные вечерние хлопоты не оставили ему времени для слез. Как Джин и ожидал, Мине здание консульства показалось более чужим и странным, чем ему. В конце концов, ему случалось спать и в парке, и во всяких необычных закутках у Сюзи-сан. Форлынкин даже пожертвовал им забавную ультразвуковую щетку, хотя она была одна на двоих, и им пришлось пользоваться ей по очереди, засовывая в держатель-стерилизатор.

Наконец они завернулись в одеяла, лежа на чистых простынях в теплой, тихой комнате. Джин подождал, пока дверь мягко не закроется и шаги взрослых не стихнут на лестнице. Только тогда он повернулся и включил лампу над кроватью. Мина выбралась из-под одеяла и помогла брату достать из рюкзака коробочку с леди Мурасаки. Она внимательно смотрела, как Джин приоткрывает крышку, чтобы дать паучихе глотнуть чистого воздуха, а пока он пальцем перекрывал ей путь к побегу, засунула в щель обсыпанного пыльцой бежевого мотылька, из тех, что они набрали в саду. Коробочку Джин поставил на столик между кроватями.

— Она его сейчас съест? — спросила Мина, всматриваясь сквозь крышку.

— Не знаю. Может, ей подходит только живая добыча.

Мина задумчиво наморщила лоб.

— У них за домом большой сад. Уверена, завтра мы наловим там жуков.

Обнадеживающе соображение. Джин снова лег в кровать и натянул одеяло, а Мина выключила свет, пока никто не заметил предательской полоски под дверью.

В темноте Джин услышал ее шепот:

— Ты правда веришь, что твой инопланетник вернет маму? Больше никто не смог.

А разве кто-нибудь пытался? Джин не знал. Знакомство с таким Майлзом-сан — быстрым, внимательным, собранным, ни минуты не теряющим зря — оказалось пугающим. Джин не был уверен, но, кажется, чумазый заблудившийся нарик нравился ему больше. Сейчас он с ошеломлением ощущал, что привел в действие силу, которую не может остановить, а от того, что он сам не понимает, чего хочет, делалось только хуже.

— Не знаю, Мина, — ответил он наконец. — Молчи и спи. — Потом повернулся на бок и спрятался от всех вопросов под одеялом.

Вместе с консулом Форлынкиным Роик вернулся в комнату дальней связи. Там м'лорд уже с головой ушел в работу с комм-пультом. Йоханнес стоял рядом, Ворон склонился над плечом и одаривал его непрошеными советами. Похоже, они изучали инженерный план криоцентра Нового Египта, добытый бог знает где. Роик был рад, что м'лорд наконец-то решился привлечь к работе Йоханнеса, хоть и под давлением необходимости. Зато теперь у них есть группа поддержки. Парень без опыта, но обученный, и, судя по распахнутым глазам, сейчас он ускоренным темпом проходил курс молодого бойца для галактического оперативника, который оказал бы честь и его инструкторам из СБ.

М'лорд развернулся со стулом, разглядывая новоприбывших.

— А, Форлынкин, прекрасно. Ваш клерк, Мэтсон, выйдет на работу утром, так?

— Да, и что?

— Вряд ли дети сумеют вести себя настолько тихо, чтобы остаться незамеченными в таком маленьком доме. Надо будет объяснить ему, что они в опасности и находятся здесь по программе защиты свидетелей. Этого хватит, чтобы его успокоить.

— А это действительно так? — уточнил Форлынкин.

— Как вы умудрились стать дипломатом, если так не любите лгать? Кстати, не могу поверить, что вы, при всем вашем дипломатическом образовании, оказались не в состоянии восхититься пузырями на ногах мисс Сато. Интересно, почему все женщины на свете уверены, что нет ничего интереснее разговоров о болезнях? Судя по моей дочери Хелен, это убеждение они исповедуют с невероятно юного возраста.

— Так вот, по поводу опасности, — не изменил темы Форлынкин. Роик восхитился тем, что консул не дал м'лорду втянуть себя в шуточную пикировку. Судя по блеску в глазах, м'лорд сейчас был на подъеме, как его дети после сказки на ночь, рассказанной папой. — Это правда? Потому что в противном случае непорядочно будет разлучать детей с их опекунами.

М'лорд посерьезнел.

— Возможно, да. Пока идет расследование, не всякая нить куда-либо нас приведет, и не все получится. В противном случае и расследовать бы ничего не потребовалось. Однако я не думаю, что Лизу Сато устранили таким жестоким и действенным способом по какой-то тривиальной причине. А значит, когда мы разбудим ее, опасность для них возрастет… — Он задумался, легонько постучал пальцем по губам. — Подозреваю, что Джин недооценивает своих тетю с дядей. Возможно, дело не в том, что они пожалели денег на защиту интересов своей родственницы. Их вполне могли серьезно запугать.

Форлынкин хмыкнул.

В одном Роик был абсолютно убежден: как только судьбы этой замороженной бедняжки и м'лорда пересеклись, вся цепь событий стала просто неизбежна. Все равно, что дразнить кошку бантиком на веревочке. Наверное, рассказывать об этом Форлынкину не стоит: оруженосец должен быть верен сеньору в мыслях, словах и делах. Но не слеп же!

— И все же, будь Джин и Мина вашими детьми, как бы вы отнеслись к тому, что какой-то инопланетник практически похитил их и использовал в своих целях? — настаивал Форлынкин. — Несмотря на все его благие намерения?

— В свою защиту я должен заметить, что дети пришли сюда сами, но… Если бы я был мертв, моя вдова — заморожена, а мои дети — в руках людей, не желающих или не способных им помочь, то вряд ли для меня было бы важно, откуда родом человек, который может вернуть им Катерину. Я бы только благословил его с того света. — М'лорд развернулся вместе с креслом и забарабанил пальцами по поверхности комм-пульта. — Бедняга Джин! Смотрю на него и думаю о моей покойной бабушке.

— О покойной бабушке? — переспросил Ворон, склонившись к нему. — Не знал, что она у тебя была.

— Вообще-то у большинства людей по две бабушки… вы, разумеется, исключение. Моя бетанская бабушка жива, здорова и сохранила с годами свое упрямство. Если ты когда-нибудь встретишь ее, то многое поймешь и про мою мать. Нет, это барраярское предание: злосчастная судьба принцессы-графини Оливии Форбарра-Форкосиган.

— Осмелюсь предположить, восхитительно кровавое. — Жестом Ворон предложил м'лорду продолжать рассказ, хотя того и не требовалось уговаривать. Йоханнес тоже слушал, не отводя глаз.

— Весьма. Если бы ты учил барраярскую историю, хотя это вряд ли, то знал бы, что однажды давным-давно — знаешь, с этой фразы начинаются все правильные предания — так вот, однажды давным-давно отряды убийц императора Юрия Безумного истребили почти всю мою семью. С этого началась гражданская война, а кончилась она тем, что Юрия разрезали на кусочки. И к тому времени желающих порезать его на части стало так много, что один кусок пришлось делить на несколько человек. Убийцы не погнушались застрелить мою бабушку прямо на глазах у моего отца. Ему тогда как раз было одиннадцать. Вот почему я сейчас об этом вспомнил. Но, понимаете… Конечно, это был кошмар, который положил начало гражданской войне, но никто — как бы это сказать? — никто не отказывал моему отцу в пережитом. А мать Джина просто забрали от него, внезапно и несправедливо, и не дали ему права горевать. Ни похорон, ни скорби, ни даже протеста. Никакой мести… и уж точно никакой гордости за то, что это враги отправили ее на смерть. Для Джина с Миной просто наступило полное забвение. Ледяное молчание.

Такое же молчание повисло сейчас и в комнате.

Форлынкин откашлялся, оперся на локоть, вглядываясь в комм-пульт.

— Итак, лорд Аудитор. И как, гм… как мы собираемся вернуть этой женщине ее голос?…