г. Кимовск, Тульская область,
Россия
13 января, вторник, 5:35
Расставаясь с Трифоном, добродушные пришельцы буквально рыдали в три ручья.
— Мы никогда» вас не забудем, дорогой Трифон! — клялся Ктурр.
— А я — вас! — раскланивался наш герой.
— Обязательно прилетайте к нам в гости! — упрашивал Ктырр. — Мы портал настроим! Транспорт пришлем! Ста лет не пройдет!
— Само собой! Договорились!
…Пришельцы были в восторге от той культурно-развлекательной программы, которую предложил им Трифон. Сначала они отправились в Тулу, где под водительством Трифона скупили огромную массу пряников и самоваров, произведя глобальное опустошение в сувенирных магазинах. Потом было путешествие в Ясную Поляну, где жители далекой туманности проявили недюжинное знание «Войны и мира» Льва Толстого. Потом было катание на санях в парке, угощение горячими блинами в ресторане «Купец Платонов», моментальные фото на память и возложение цветов к памятнику Всеволоду Рудневу. Но все хорошее имеет свойство быстро кончаться. И теперь пришельцы стояли на лестничной площадке возле Трифоновой квартиры, за их спинами искажалось пространство, создавая прямой портал до Крабовидной туманности. Ктырр прижимал к ногам пакеты с пряниками, Ктурр закреплял на плечах коробки с самоварами.
— Прощайте, Трифон! — говорили они. — Прощайте, таинственная девушка с неизвестной планеты! Будьте счастливы!
Вспышка света осияла эту группу, символизирующую неразрывность галактической дружбы, и Ктурр с Ктырром исчезли с лица земли в буквальном смысле.
— Эх, — вздохнул Трифон. — А ведь хотели еще гармонь купить. Забыли…
Он взял за руку безвольно стоявшую девушку (отчего-то она изъявила желание остаться на Земле, а не возвращаться в Крабовидную туманность) и повел на кухню — кормить яичницей. Трифон чувствовал себя чудовищно усталым — экскурсионная программа прошедших суток дала о себе знать.
— Ты ешь, — сказал он молчаливой и печальной девушке, ставя перед ней тарелку. — А я пойду посплю хоть полчасика. Глаза просто слипаются, как вареники.
«Полчасика» растянулись до вечера. Трифон проснулся оттого, что кто-то вежливо, но настойчиво трогал его за плечо…
«Рука!» — подумал спросонья Трифон.
В общем, он не ошибся. Его будила девушка, которую инопланетяне так любезно предоставили в распоряжение землянина.
— Ох, — сказал Трифон. — Это ты? Что случилось?
— К тебе пришли, — сказала девушка.
— О боже! — простонал наш герой, вскакивая. — Кого еще принесло?
Оказалось, что принесло Олега и стекольщика Колю.
— Рад нас видеть, а? — с каким-то пионерским задором спросил Олег.
— Привет, Триша, — ласково сказал дядя Коля и застенчиво улыбнулся.
Трифон озадаченно захлопал глазами:
— Вы пьяные, что ли?
— Ха, — сказал Олег. — По сто пятьдесят джина с тоником — это не пьянство.
— Изжога у меня от твово джину, паря, — сказал деловито Коля. — А вот «смирновочка» в самый раз будет. Триша, мы тут тебе выпивки-закуси принесли.
И дядя Коля продемонстрировал два объемистых пакета.
А Олег во все глаза смотрел на безымянную девушку.
— Она кто? — шепотом спросил он у Трифона.
— Инопланетянка, — ответил Трифон и мстительно добавил: — Она к земным мужчинам равнодушна.
— Ну, — сказал Олег решительно. — Это мы еще проверим.
Дядя Коля отволок на кухню пакеты со снедью.
— А по какому поводу гуляем? — крикнул ему вслед Трифон.
— Эх ты, — укоризненно покачал головой Олег. — С инопланетянами базаришь, а свои новости по телевизору не смотришь. Включи первый канал.
Трифон подчинился. Голос диктора нарушил сонное оцепенение комнаты:
— …акция. В результате блестяще проведенной операции под кодовым названием «Ручная кладь» на российско-китайской границе были задержаны трое злоумышленников, пытающихся нелегально переправить в Китай большое количество донорских органов для трансплантации. Разрабатывается несколько версий о причастности к этому делу гонконгской мафии и исламских боевиков…
— Стоп, — сказал Трифон. — Злоумышленники? Донорские органы в Китай?
Олег хмыкнул:
— Недалеко ушла Гранечка со своими отморозками. Их тепленькими взяли… Как увидели, что за груз несут, — подумали, что в России масонский заговор, связанный с преступным отрубанием рук!
— Теперь я вспомнил… — медленно сказал Трифон. — Ты по этому поводу звонки делал нужным людям?
— А то, — самодовольно сказал Олег. — У настоящего бандита должны быть свои люди даже в службе безопасности. А ты небось подумал, что я такой же лабух жадный?
— Было дело, — покаялся Трифон. — Извини. Интересно, а куда теперь эти руки денутся?
— Ну, — неопределенно покачал головой Олег. — Этот вопрос можно обсудить отдельно…
— Да, — сказал Трифон. — Значит, есть повод для застолья!
Дядя Коля высунулся из кухни и заорал:
— Еще какой! Новый год все ж таки!
— Кошмар, — пробормотал Трифон. — Достали меня до печени эти зимние праздники.
— Триша! — Дядя Коля явился из кухни с тарелкой селедки в руке. — А давай цивильно под елочкой разместимся. По-новогоднему.
— Дядь Коль, я, конечно, не против, — сказал Трифон. — Только сегодня не тридцать первое декабря, а уже тринадцатое января. Старый… Вот блин! И в самом деле!
— То-то, — поднял вверх палец стекольщик. — Кому он и старый, а для меня самый Новый год!
Стол был накрыт словно по волшебству. Сели. Наполнили бокалы.
— Нет, — сказал дядя Коля. — Не хватает моей широкой душе чего-то волшебного. Для создания праздничного настроения.
И хлопнул в ладоши.
По квартире прокатился звон, словно кто-то встряхнул хрустальную вазу со стеклянными шариками.
Елка преобразилась. Она словно шагнула в мир из Трифонова сна: широколапая, высокая, пушистая, торжественно пахнущая смолой и хвоей. Ее ветки отяготили крупные золотые шары и серебряные сосульки. А на макушке трепетал белоснежными крыльями маленький святочный ангел.
— Вот это да! — задохнулся от изумления Трифон. — Все-таки кто вы, дядя Коля? Волшебник типа Гэндальфа?
— Гэндальфа не знаю, — хитро усмехнулся дядя Коля. — И волшебности во мне самый чуток. Но на твою долю хватит.
Еще один хлопок в ладоши — и стекольщик дядя Коля превратился в благолепного старца с густой серебряной бородой, в шубе, крытой алым атласом, в шапке, отороченной белыми соболями, и в сапогах с блестящими снежинками вместо шпор. А в руке у него сверкал, разбрасывая вокруг радужные искры, посох с наконечником в виде звезды.
— Стекольщик… — прошептал Трифон.
— Дед Мороз, он же Санта-Клаус, — ошеломленно определил Олег.
— Верно! — усмехнулся дядя Коля. — А что, парни, хорошо я умею маскироваться?
— Высший класс. Значит, вы настоящий Дед Мороз? Которого на самом деле не бывает?
— Само собой. Так что мы с тобой, Трифон, выходит, коллеги.
Трифон вспомнил, с какой ненавистью он всегда надевал шубу Деда Мороза, и помрачнел:
— Я бы, конечно, мог соврать, что в восторге от этого… Но не буду. Я всю жизнь мечтал о том, чтобы под Новый год меня оставили в покое и не принуждали играть вашу роль.
— Дурачок ты, Триша, — ласково сказал Дед Мороз. — Хоть и большой, а самого себя не знаешь. Поначалу ты, может, и ненавидел. И мечтал. А потом ты, для самого себя незаметно, боялся, что вот наступят праздники, а про тебя забудут. И не позовут на елку — ребятню веселить. Ведь хуже нет для человека, когда про него забывают. Только зря ты этого боишься. Талант тебе, Триша, такой дан — Деда Мороза играть отменно. Наблюдаю я у тебя особую дедморозовскую харизму. Потому не отстают от тебя ни взрослые, ни дети. Потому быть тебе бессменно Дедом Морозом до конца дней своих.
— И знаешь, Трифон, — подал голос Олег. — Это не такая уж мрачная перспектива. Хочешь, я специально тебе упряжку оленей куплю?
— А я мечтал быть режиссером…
— И будешь, одно другому не мешает! — весело сказал Дед Мороз. — Я ведь тоже не всякий день в парадной форме хожу. На жизнь остеклением зарабатываю. Витражи делаю — загляденье. Кстати, стекла, что я тебе вставил, теперь ничто не пробьет — особые они. И зимой всегда на них узоры морозные будут самые наикрасивейшие, а по весне при желании можешь пейзажи заказывать — хоть русские, хоть новозеландские.
— Спасибо, — тихо сказал Трифон.
— Сочтемся, — хмыкнул Дед Мороз. — Ну, будет разговоров! А то и закуска испортится. Давай-ка, Олег, наливай!
…После третьей рюмки Дед Мороз разомлел, но смотрел на Трифона и Олега с вполне трезвым лукавством.
— Время подарков, — весомо сказал он.
Взмахнул рукой, и в руке этой обнаружился солидный мешок из красного бархата с золотыми звездами.
— Приступим к раздаче, — сказал дед и, встав, ушел под елку. А та как будто еще выросла, грозя пробить не только потолок квартиры, но и заполнить собой, праздничной и прекрасной, всю близлежащую галактику.
— Это тебе, Олег. — Дед Мороз порылся в мешке и вручил опешившему бандиту…
(А вот это пусть останется тайной. Олег был страшно доволен, но просил не разглашать. Иначе всем бандитам захочется, а на всех, как известно, блинов не напечешь.)
Загадочная молчаливая девушка (хм, после некоторого злоупотребления «смирновочкой» она уже не выглядела ни загадочной, ни молчаливой) получила от Деда Мороза толстую книжку с блестящей надписью «The X-files». С обложки сурово смотрели на мир специальные агенты ФБР Скалли и Молдер. Девушка посмотрела на обложку и отчего-то заулыбалась…
— Ну, Трифон, тебе я напоследок подарочек приберег, — широко улыбаясь, сказал Дед Мороз. — Надеюсь, доволен будешь.
И из мешка святочного Деда на свет явилась…
Ну конечно же она. Куда в этой книжке без нее!
— Рука, — выдохнули Трифон и Олег. — Это та самая?
Рука выскочила из пальцев Деда Мороза и размашисто написала на стене:
«ДА. Я ТА САМАЯ. Я ВЕРНУЛАСЬ. РАДЫ?»
— Еще как, — сказал Трифон.
И рука немедленно повисла у него на шее.
Когда благодарности отзвучали, Дед Мороз сказал:
— Ну что, все довольны?
— Вообще-то нет, — вздохнул Трифон, а рука пощекотала его за ухом. — У нас друзья неизвестно куда пропали, ни слуху от них, ни духу. Хоть в федеральный розыск объявляй!
— Зачем розыск? — изумился Дед Мороз. — Трифон, у тебя что, идиосинкразия к волшебным вещам?
— Н-нет, а что?
— А почему ты рукой заботливой не пользуешься? Она ведь тебе предназначена и твое желание с радостью выполнит. Лишь бы желание было достойным.
— Друзей вернуть — достойное желание.
— Тогда загадывай. Только ты с нею повежливей. Она за эти дни такого натерпелась, стала слишком капризная… Ну, это разговоры. Давай, Трифон!
Рука словно поняла, что сейчас к ней будут обращаться с официальной просьбой, поэтому сползла с плеча Трифона, устроилась на этажерке, словно королева на троне. Олег наблюдал за этим немой от изумления, а Дед Мороз посмеивался.
— Рука, — покашливая, заговорил Трифон. — Дорогая Да… Пожалуйста, верни сюда Димку. И инкуба. И если они где-то там не одни, а с новыми друзьями, то и этих друзей тащи сюда — всем места хватит. Я тебя очень прошу.
И Трифон поцеловал руку.
— Мне кажется, или она действительно покраснела? — шепотом спросил Олег у Деда Мороза.
— А какая разница? — улыбнулся тот.
Рука же взмыла под потолок как римская свеча, завертелась волчком, и в комнате почему-то запахло пустыней.
А потом посреди комнаты, отплевываясь от песка и растерянно озираясь, возникли Димка Романцева, инкуб Колосков, агенты Скалли и Молдер, гоминид Чарли, серебряный волк Сергей, мраморная однорукая богиня и, наконец, чудовище — царевич Филимон.
— Вот это да! — сказали все хором.
— Мы уже взорвались? — растерянно спросил гоминид Чарли. — Мы в раю?
— Нет! — весело крикнула Димка. — Мы вернулись к Трифону. Трифон, представляешь, нас ведь хотели взорвать! Но не успели.
— Инкуб! — крикнул Трифон радостно. — И ты тут?
— А куда ж я денусь? Кстати, ты хоть с остальными познакомься!
— Царевич Филимон, — сказало чудище.
— Волк-богатырь Сергей, — махнул хвостом волк.
— Специальные агенты ФБР Скалли и Молдер! И специальный агент ФБР Чарли! — отрапортовали известно кто.
— Богиня, — скромно и просто сказала каменная красавица. — Можете звать меня Да.
— Да? Как ee?
— Совершенно верно. Рученька, иди к мамочке. Иди, иди, шалунья, натворила дел…
— Эта рука — ваша? — спросил Трифон у каменной статуи.
— Когда-то была моя. — Статуя ласково погладила приникшую к ее груди руку. — Но я отдала ее на служение человечеству. И не могу присваивать ее исключительно себе. Кстати, господин Дед Рождества!
— Да?
— Как она себя ведет? Достойные ли желания исполняет?
— Вполне, — ответил стекольщик дядя Коля. — Конечно, с ней не без трудностей. Но на то она и жизнь — трудности преодолевать.
— А вы этой руке кто будете? — спросил царевич Филимон Деда Мороза.
— Да почитай что опекун, — усмехнулся тот. — Помогаю ей при ее новом появлении в этом мире выбрать человека, достойного такой заботы. Тебя, кстати, Трифон, выбрал. Цени.
— Ценю, — хохотнул Трифон. — А как же говорили, что она выбирает самых несчастных? Я вроде не из таких…
— Да не в счастье и несчастье дело! — возразил Трифону Дед Мороз. — Хотелось мне, чтоб ты жизнь почувствовал. Чтобы разморозился. Чтобы не боялся друзей заводить, веселиться беспечно не боялся! Чтобы праздники были тебе по душе, потому что нужны человеку праздники! И веселье — смешное, глуповатое, пацанячье совсем — ой как нужно человеку современному. Так что веселись, Трифон! Пришел твой Новый год!
— Не могу, — сказал Трифон.
— Чего ж тебе еще? — осердился Дед Мороз. — Что ты за человек такой, ровно варежка из кусачей шерсти: тебя гладь да мни, а ты все колючий.
— Дело не во мне. Что я один веселиться буду? Вон царевич стоит, у него есть желание неисполненное, при одном взгляде на него плакать хочется. И волк этот тоже… хорош.
— Ты в доме хозяин, — сказал Дед Мороз. — А рука… Она у тебя почитай хозяйка. Вот и попроси ее исполнить…
— Я понял. Дорогая, а ты поняла?
Щелчок!
— Просите у нее, — сделал широкий жест Трифон. — У заботливой женской руки. На то она и есть на свете.
И просьбы не заставили себя ждать.
…Поздним утром Димка и Трифон начали совместное проживание после того, как перемыли на кухне всю грязную посуду. Трифон сначала этому сопротивлялся: как мы помним, он еще считал Димку своей богиней, но она настояла на трудовой повинности.
— Слушай, — говорила Димка, звякая вилками. — А какой царевич красавец стал после превращения, да?
— Ага. Мощный типаж. Фактурный, сочный. Ему бы в нашем театре очень подошли этнические роли.
— Трифон, у тебя только одно на уме… Режиссер ты мой. Немирович-Данченко. А мне вот интересно, Филимон уже с женой встретился или как?
— Будем надеяться.
— Ага. Поставь тарелку. Слушай, а инкуб был такой разочарованный…
— С чего бы это? Димка, сознайся, он тебя клеил?
— Глупости какие.
— Значит, клеил. А ты и не заметила. Вот он и разочаровался в собственных способностях.
— Ничего. Зато он теперь рьяно возьмется за выполнение своих служебных обязанностей. Мне гоминид намекнул, что инкуб мечтает о присвоении ему звания Героя России.
— Он же вроде не стремился к чинам! Служба из одной любви к справедливости и все такое…
— Ну-у, мало ли кто к чему стремился. Он считает, что спас нас от взрыва в пустыне. Но ты же знаешь, как все было на самом деле.
— Мм… полотенце дай. Как на самом деле? Димка, вы мне толком так ничего и не рассказали!
— Я тебе как-нибудь потом расскажу, ладно?
— Когда капусту будем есть?
Димка засмеялась и покраснела. Вообще Трифон заметил, что богиням очень идет этак смущенно краснеть. Они от этого становятся еще небожительнее.
— А ты заметил, что этот гоминид Чарли очень неравнодушен к мраморной статуе? Говорят, они уедут в горы, на его родину, и будут строить там колонию. Или поселение.
— Ага. Для мраморных гоминидиков. Но, если честно, кто меня потряс, так это агент Молдер.
— Вот-вот, я даже заплакала, когда выяснилось, что эта девушка непонятная, которую тебе инопланетяне оставили на попечение, оказалась его давно пропавшей сестрой Самантой! Как она закричала: «Брат мой, о бедный страдающий брат!», а он: «Сестра моя — жизнь!» Очень поэтично. Так что желание Молдера тоже исполнилось. Вот агент Скалли…
— А что Скалли?
— Мне кажется, ей волк-богатырь больше нравился в… четвероногом обличье. Похоже, она разочарована.
— Ну, всем, как говорится, не угодишь. Смотри, у нас «Фэйри» кончилось. А говорили: «Одна капля отмывает лошадь даже в холодной воде…»
— Хи-хи. «Фэйри» кончилось, и праздник кончился… Да?
— Ничего подобного, Димка… А я тебе нравился, когда наряжался Дедом Морозом?
— Ты мне, Трифон, всегда нравился. И… и нравишься.
Через некоторое время Трифон смущенно сказал:
— Знаешь, как-то неудобно получилось.
— Что?
— Дед Мороз всех оделил, всех обрадовал, а сам ушел без подарка. Ну, не считая того, что Олег повез его на свою дачу, где обещал грандиозную развлекательную программу. Мне всегда как-то обидно было за Деда — всех веселит, а сам остается… с ватной бородой.
— Это не так.
— А, ты хочешь сказать, что для психологического типа «Дед Мороз» моральной наградой будет осознание того факта, что он приносит радость другим людям?
— Боже, Трифон, может, тебе не на режиссера, а на психолога учиться? Но примерно это я и хотела сказать.
Они громко рассмеялись, но тут же друг на друга шикнули:
— Тихо! Вдруг проснется!
Они в полном молчании домыли посуду, расставили тарелки и, обнявшись, на цыпочках прошли в спальню. Там, вольготно раскинувшись на подушках, спала заботливая женская рука по имени Да, умаявшаяся творить чудеса.
А Трифон и Димка присели на край кровати и принялись обсуждать виды экзотического посола капусты.
