Глава 7
ЧЕРНАЯ ВОЛНА

— Ну что, доволен? — произнесла Нада, с негодованием глядя на Конпутера. — Сбил ни в чем не повинного игрока с пути, оконфузил его своим знанием Ксанфа и вышиб из игры. Теперь небось радуешься?

— БЕЗУСЛОВНО, — отпечаталось на экране.

— А я из-за твоих происков оказалась никудышней спутницей. Тебя, надо думать, и это забавляет?

— САМО СОБОЙ.

— Ну и гад же ты все-таки.

— Я ЗЛАЯ МАШИНА. НАИМЕНОВАНИЕ «ГАД» ОТВЕРГАЮ КАК НЕКОРРЕКТНОЕ. ОЧАРОВАТЕЛЬНОЙ НАДЕ НАДО БЫ ЗНАТЬ, ЧТО ЛЮДИ, ОСОБЕННО ТАК ЛЮБЕЗНЫЕ ЕЙ ОБЫКНОВЕНЫ, ЧАЩЕ ИСПОЛЬЗУЮТ ЭТО СЛОВО ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЕЕ СОРОДИЧЕЙ. ХА-ХА-ХА.

— Будучи доброй машиной ты нравился мне больше.

— МОЯ ВРЕМЕННАЯ ДОБРОТА БЫЛА РЕЗУЛЬТАТОМ ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЯ, ПРОИЗВЕДЕННОГО ЛАКУНОЙ. ОДНАКО СОГЛАСНО ИГРЕ, Я ЯВЛЯЮСЬ ЗЛОЙ МАШИНОЙ И ДЕЙСТВУЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В КАЧЕСТВЕ ТАКОВОЙ.

— Ничего, ржавый сундук, Даг все равно вернется в игру!

— В ТАКОМ СЛУЧАЕ ЕМУ ПРИДЕТСЯ ПОВСТРЕЧАТЬСЯ СО МНОЙ ВТОРИЧНО И ВСТУПИТЬ В НОВОЕ, БОЛЕЕ СЛОЖНОЕ СОСТЯЗАНИЕ. Я БУДУ ИМЕТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ВЫШИБИТЬ ЕГО СНОВА. ТАК ЧТО СОВЕТУЮ ТЕБЕ В СЛУЧАЕ ЕГО ПОЯВЛЕНИЯ НЕ ТЕРЯТЬ ВРЕМЕНИ И ПОКАЗАТЬ ЕМУ ТРУСИКИ, ПОКА ОН НЕ ВЫЛЕТЕЛ. ХА-ХА-ХА.

— Ты невыносимый хам и грубиян!

— А ТЫ ПРОСТО ПРЕЛЕСТЬ, ОСОБЕННО КОГДА СЕРДИШЬСЯ.

Окончательно расстроенная Нада щелкнула пальцами, и в пещере возник из ничего профессор Балломут — старый, весьма представительный, рогатый, хвостатый и клыкастый демон.

— Эта противная железяка меня дразнит, — пожаловалась принцесса.

Балломут нахмурился, отчего приобрел еще более внушительный вид.

— Похоже, ты цепляешься к нему с вздорными претензиями по поводу проигрыша твоего подопечного.

Наду едва не захлестнула волна ярости, однако спустя мгновение она поняла, что профессор просто подкалывает ее, а так он обычно поступал с теми, из кого, по его мнению, мог выйти толк. По существу это было чуть ли не комплиментом.

— Ладно, надеюсь, в другой раз у меня получится лучше, — заявила Нада, и на физиономии профессора промелькнуло нечто вроде улыбки. Правда, это нечто тут же в страхе исчезло, видимо, поняв, что попало не по адресу.

— Да уж постарайся, — бросил он девушке. — А ты, Путер, продолжай в том же духе. У тебя получается неплохо.

— РАД СТАРАТЬСЯ, — высветилось на экране. Балломут небрежно щелкнул пальцами, и принцесса оказалась в помещении для спутников, рядом с Гранди, Метрией, Гладисловом, Горацием, Косто и новенькой, Вилой Видой.

— А где Дженни? — поинтересовалась принцесса.

— В игре. Ее выбрала девушка по имени Ким, — ответил Гранди.

— Вот как. Стало быть, Вида прибыла ей на замену.

— Нет, — она прибыла на замену тебе.

— Но я-то ведь здесь, — растерялась Нада.

— Это сейчас, — засмеялась Вида. — Ты отправилась с игроком, и меня вызвали на замену тебе. Правда, потом выбрали и Дженни, а ты вернулась. Так что можно считать, что я заменяю ее.

— Можно, — согласилась принцесса, хотя в глубине души понимала, что по своим внешним данным Вида годится на замену не Дженни, а именно ей. Окажись Вила здесь, когда Даг делал выбор, этот ценитель девичьих прелестей вполне мог бы остановить выбор на ней.

— Внимание, — прозвучал голос профессора Балломута. — Пришло время выбрать ложного спутника.

Все насторожились и замерли.

— Ложным спутником будешь ты, — прозвучало в ухе у Нады.

Девушка не вскочила лишь потому, что оцепенела от изумления и расстройства, но уже спустя мгновение совладала с собой. Сделавшись ложным спутником, она не имела права выдавать свой новый статус не только игроку, но и никому из других участников игры. Ей надлежало вести себя так, как и подобало честной спутнице, до того ключевого момента, когда ей придется подтолкнуть своего игрока к действию, которое приведет его к проигрышу.

Памятуя о правилах, Нада принялась озираться по сторонам, делая вид, будто любопытствует, кому же выпала незавидная роль. Все прочие поступали точно так же, только с их стороны это не было притворством. Естественно, что ей все это не нравилось: принцессам не положено быть обманщицами.

— Сейчас появится игрок, — предупредила всех Метрия, как и в прошлый раз выглянувшая в окошко.

Прежде чем все замерли на своих местах, Нада успела подумать, что роль ложной спутницы куда лучше подошла бы ехидной и проказливой демонессе. Потом она устремила взгляд на односторонний экран и остолбенела — там появился Даг.

Упрямый обыкновен решил снова вступить в игру, и у нее — увы! — не было ни малейших сомнений в том, кого он выберет в спутники. Ведь он знает ее, доверяет ей, и она ему нравится.

А ей придется предать его доверие. Стыд-то какой!

«Ты будешь неукоснительно следовать получаемым инструкциям, не высказывая суждений относительно того, хороши они или плохи», — прозвучало в ее голове, и Нада уныло вздохнула. «Хоть бы спрятаться, за чью-нибудь спину — глядишь, Даг и выберет другого спутника», — подумала она, прекрасно сознавая тщетность подобных надежд.

— Добро пожаловать в игру, — начал свою вступительную речь голем, — меня зовут Гранди…

— Да знаю я тебя, — оборвал его Даг. — Не в первый раз.

«Может быть, он все-таки выберет кого-нибудь другого, — без особой надежды подумала девушка. — Просто ради разнообразия. В конце концов, если его интересует лишь женская привлекательность, то по этой части Вида ничуть не хуже. Что же до Метрии, то она, пожалуй, и трусики покажет… прежде чем растает в тумане. И вообще — почему бы ему на сей раз не выбрать спутника мужского пола? Это, по крайней мере, избавит от проблем с всякими там раздеваниями-переодеваниями…»

— Я выбираю в спутницы Наду, — заявил Даг. — Надеюсь, она не занята?

Тяжело вздохнув, принцесса вышла из помещения и появилась перед экраном.

— Привет, Даг, — сказала она, как того требовали правила. — Я постараюсь стать для тебя хорошей спутницей.

Увы, в действительности ей предстояло лишь притворяться хорошей спутницей до тех пор, пока не придет время устроить игроку роковую каверзу. Правда, на первом этапе устраивать игроку гадости не полагалось — а ну как разгадает подвох и будет держаться начеку. Предполагалось, что чем дальше сумеет пройти игрок, чем на более позднем этапе вылетит он из игры, тем более сложной будет для него повторная партия, а стало быть, тем меньше будут его шансы на выигрыш.

— Чертовски рад снова тебя видеть! — радостно заявил Даг. — На точках я уже сосредоточился, так что сейчас, надо думать, окажусь рядом с тобой.

И действительно, пока обыкновен произносил эту фразу, экран вокруг него таял, а его очертания приобретали объемность. Теперь он хотел верить в магию, поэтому перемещение давалось ему легко.

— Я тоже рада, — соврала она, хотя на самом деле ей очень хотелось, чтобы на сей раз он выбрал кого-нибудь другого. Пусть даже бесстыдницу Метрию! Однако ей приходилось действовать в строгом соответствии со своей новой ролью. Вздумай она раскрыть ему правду или хотя бы подтолкнуть его к выходу из игры на раннем этапе, профессор Балломут этого не простит. Ну, а о том, чтобы, как говорил глупый Распутер, показать ему трусики, и вовсе не может быть речи. Принцессы так не поступают.

— Давай снова завернем в Перешейку за припасами и всем прочим, — предложил Даг, — Думаю, что теперь, после того как мы избавили тамошних жителей от «Цензора», они будут с нами приветливее.

— Не забывай о том, что это другая игра, и она пойдет по другому плану, — напомнила Нада. — Правда, встречи с Конпутером тебе не миновать и на сей раз.

Предупредив Дага об этом, Нада ничуть не нарушила правил — в качестве ложной спутницы она должна была выступить в тот момент, когда игрок окажется на пороге успеха, поскольку именно тогда он сможет как следует ощутить всю горечь поражения. А пока она вполне может прикидываться честной спутницей, делая вид, будто предупреждает его об опасностях.

— Да ладно, — легкомысленно махнул рукой обыкновен. — Я и сам не прочь разобраться с этой железякой. Путер ваш обставил меня по чистой случайности: просто я еще плохо соображал, что к чему в вашем Ксанфе. А вообще-то я по части загадок профи.

Нада промолчала. Доверчивость и наивность парнишки не сулили ему ничего хорошего, однако указывать на это не следовало ни с какой позиции. Ложному спутнику не подобало открывать игроку его слабые места; а честному — задевать его чувства. Ну а молчание вполне могло быть — и было — истолковано им как согласие.

Они двинулись по знакомой тропе, однако она очень скоро вывела их к совершенно незнакомой деревне, ничуть не похожей на давешнюю Перешейку. Дома были другими, а жители… жители и вовсе чудными. Нада, во всяком случае, в жизни таких не видела. Судя по росту и телосложению, это были не гоблины, а настоящие люди, но почему-то с темной, если не совсем черной, то темно-коричневой кожей.

— Ни фига себе! — удивился Даг.

— Похоже, эта игра развивается совсем по другому плану, — заявила Нада. — Деревня не та, где мы были, и народ определенно другой.

— Совсем другой. Вот уж не чаял повстречать здесь гуталинчиков.

— Кого?

— Не обращай внимания, это я так, ляпнул. Негров, кого же еще.

— Не огров? Я тебя не понимаю. Конечно, они не огры, но…

— При чем тут огры? Негры — это чернокожие люди.

— А ты что, встречал их раньше?

— Ну не тех, конечно, которые здесь живут, но таких же «загорелых» — сколько угодно. Когда-то давным-давно — тогда порядки в нашей Обыкновении были еще хуже, чем нынче, — их без спросу привезли к нам из их земли и заставили работать. Чего им, понятное дело, вовсе не хотелось. Потом, после войны, их освободили и объявили такими же гражданами как и все прочие, но в душе многие этого так и не признали. По закону они равны с белыми, никакой дискриминации нет, но закон одно, а отношения между людьми — совсем другое.

Нада покачала головой, путаное объяснение Дага показалось ей непонятным.

— Ты хочешь сказать, что белые обыкновены зачем-то привезли к себе черных, но потом их не приняли?

— Принять-то приняли, но не как свободных людей. Не как равных себе. Не как соседей. Много проблем было связано с сегрегацией в школах…

Заметив на лице Нады недоуменное выражение, Даг махнул рукой.

— Да что там объяснять, ты просто поверь мне на слово. Я белый и вовсе не горжусь тем, что натворил мой народ в прошлом, но поправить дело совсем не просто. Скажем, у нас в школе в математическом классе училась одна девчонка, которая мне вроде бы нравилась. Симпатичная, почти как ты, сообразительная — но чернокожая. Вздумай я приударить за ней, от меня отвернулись бы многие друзья, а братья этой красотки, пожалуй, накостыляли бы мне по шее. В результате я делал вид, будто она мне безразлична, а она, наверное, считала меня белым задавакой. Между нами так ничего и не было, но осадок остался какой-то неприятный.

— То есть ты хотел подружиться с этой девицей, но боялся, что остальные этого не одобрят? — уточнила Нада, поняв, что сути мудреных общественных отношений обыкновенов ей все равно не усвоить.

— В общем-то, да. Ее звали Принцилла, не Присцилла, а Принцилла, и мне это имя казалось очень красивым.

— Принцилла похоже на принцессу, — согласилась с ним Нада.

— Ага. Но в моем городе белые парни не гуляют с черными девчонками, это может повредить здоровью. Мы учимся в одних школах, вместе занимаемся спортом, но есть черта, которую лучше не переступать. Тут уж ничего не поделаешь, во всяком случае, у нас. Возможно, у вас в Ксанфе все по-другому. Но чего гадать: пойдем да посмотрим.

— Стоит ли? — возразила Нада. — Ты ведь теперь знаешь, что еда у нас растет на деревьях, да и в оружии нужды нет. Тебе незачем идти в деревню, разве только из любопытства. Сомнительно, чтобы ты разузнал или раздобыл там что-то полезное для игры.

Говоря это, Нада не кривила душой.

— Знаешь, — промолвил Даг, — в других играх игроку приходится искать волшебный ключ или что-то в этом роде, чтобы проникнуть в сокровищницу… ну и так далее. А эта игра, она не такая?

— Не знаю. Возможно, в ней тоже имеется нечто вроде ключа, но каков этот ключ и где может находиться сокровищница, мне неизвестно. По правде сказать, я просто понятия не имею, куда, собственно, тебе нужно попасть: поэтому мы и идем к Доброму Волшебнику.

— Ладно, волшебник волшебником, но знания никогда не бывают лишними. Если уж мы здесь, то я, пожалуй, потолкую с народом. Вдруг да и вызнаю что-нибудь нужное.

— Дело твое, — пожала плечами Нада, подумав, что ей, возможно, так и не придется проявить себя в качестве ложной спутницы. Даг, с его манерой игры, пожалуй, очень скоро снова вылетит из нее самостоятельно, безо всяких там каверз. Ну что ж, в таком случае ее совесть будет чиста.

— Привет! — обратился Даг к чернокожему человеку, скорее всего, плотнику. Во всяком случае, он был занят постройкой дома.

Тот поднял глаза, но ничего не сказал.

— Слушай, у меня нет на уме ничего дурного, — заверил его Даг. — Просто когда мы в прошлый раз были в этих краях, тут вроде бы была совсем другая деревня. Просто удивительно, как быстро все изменилось. Если ты не настроен говорить, то ладно, я пойду дальше. Мне неприятности не нужны, просто любопытно, что тут произошло.

Чернокожий мужчина перевел взгляд на Наду. Она осторожно улыбнулась, и он слегка улыбнулся в ответ.

— Красивая у тебя подружка.

Эти слова были адресованы Дагу.

— Вообще-то она не моя подружка, просто спутница, — отозвался Даг, но, сообразив, что собеседник едва ли понял, о чем речь, торопливо пояснил: — Это принцесса Нада. Она сопровождает меня по ходу игры.

— А что за игра? — поинтересовался негр.

— Этот юноша — Даг из Обыкновении, — вступила в разговор Нада, — является игроком. Он странствует по Ксанфу, чтобы добраться до приза. Я здешняя уроженка, и моя задача служить ему проводником. Но, оказывается, некоторые уголки Ксанфа совершенно незнакомы и мне. Скажем, я никогда не видела таких людей, как ты.

— А сама ты, небось, волшебной породы?

— Да.

— А можешь показать волшебство?

Наде, разумеется, превращаться не хотелось — потом опять возникнет проблема с одеванием. Однако в данной ситуации превращение могло помочь Дагу продвинуться в игре, в чем и заключалась ее нынешняя задача.

Итак, она обернулась змеей и выскользнула из одежды. Негр вытаращил глаза, и тут у змеи появилась человеческая голова.

— Это мое природное обличье, — пояснила Нада. — Мы, наги, в родстве со змеями.

Она заметила направлявшихся в их сторону других чернокожих, но надеялась, что они поведут себя дружелюбно. Ей вовсе не хотелось отпугивать их, обернувшись гигантским змеем, а прояви они враждебность, без этого было бы не обойтись.

— Не соврала! — восхитился плотник. — Ладно, становись опять человеком, и мы потолкуем. А то со змеюкой как-то непривычно.

— Она не может сделать это здесь, потому что тогда люди увидят ее обнаженное тело, — вмешался Даг. — Ей нужно укромное место, чтобы одеться.

— Да, такое тело не стоит показывать всем да каждому, — понимающе кивнул негр и, повернувшись к недостроенному дому, крикнул: — Эй, Мэри, тут кое-кто хочет к тебе заглянуть.

— Ладно, Джаф, пусть идет сюда! — откликнулась изнутри женщина.

Собрав одежду Нады, Даг связал ее в узелок.

— Держи. Одевайся, а за меня не беспокойся. У меня все будет в порядке.

Превратившись в змею, Нада взяла узелок в зубы и поползла к дому. Мэри, открыв дверь, запустила змею с узелком внутрь, где та положила одежду на пол и, обернувшись нагой, пояснила:

— Я женщина-змея. Мне нужно местечко, где можно принять человеческий облик и одеться.

— Боюсь, эта наша единственная комнатенка, — отозвалась женщина. — Домишко-то недостроен.

— Мне и одной хватит, — сказала Нада. — Лишь бы здесь не было мужчин и детей.

— Детьми мы еще не обзавелись, а муж мой — ты с ним говорила — сейчас на улице.

— Вот и хорошо.

С этими словами Нада обернулась девушкой и принялась одеваться.

— Ого, облик у тебя очень даже человеческий, — заметила Мэри.

— А как же иначе, я ведь принцесса.

— А прочие твои сородичи — они тоже могут быть людьми?

— Могут, но чаще остаются в природном виде. Мы, наги, живем под землей, а там со змеиным телом удобнее. Нам порой приходится сражаться с гоблинами.

— Вот как?

— Я никого не хочу обидеть, — торопливо заговорила Нада. — Гоблин гоблину рознь, бывают и очень славные. У меня есть знакомые, даже подруги. Только вот…

Негритянка расхохоталась.

— Что тут смешного? — обиженно спросила Нада.

— Гоблины грабят наши кладовые, так что мы их тоже не любим, — проговорила сквозь смех женщина. — А смешно то, что ты говоришь о них точь-в-точь как белые говорят о нас. Что среди нас полно славных ребят, но лучше, чтобы мы держались от них подальше.

— А вы случайно не из Обыкновении? — полюбопытствовала Нада, вспомнив, что рассказывал ей Даг о тамошних взаимоотношениях черных и белых.

— Да, вроде так у вас этот край называется. Мы ушли оттуда, потому что…

— Потому что вас не признавали равными и противились смешанным бракам?

— Ну, и это тоже. Правда, мы не уверены, что тут, у вас, дело обстоит по-другому. Место тут чудное, но народ-то белый. А белые, они белые и есть.

— Вообще-то в некоторых землях у нас живут и цветные, — заметила Нада. — Зеленые есть, пурпурные, серо-буро-малиновые в крапинку…

— Возможно, нам стоило бы свести с ними знакомство, — заметила Мэри.

— Наверное. Правда, я не знаю, где сейчас их искать. В прежние времена они обитали близ замка Ругна.

Одевшись, Нада вышла на улицу, где увидела Дага, вполне дружелюбно беседовавшего с группой чернокожих.

— Я тут с ними заключил сделку, — сообщил он девушке. — Эти ребята снабжают нас всем необходимым, а мы берем одного из них с собой — посмотреть Ксанф и подыскать лучшее место для поселения. Ты как, не против?

— Ты игрок, тебе и решать, — напомнила ему Нада. — Но, по-моему, прежде чем брать кого-то с собой, стоит узнать о нем побольше. А что нам известно об этих людях?

Негры переглянулись.

— Мы можем рассказать о себе, — промолвил Джаф. — Но не на улице же беседовать.

Они зашли в самый большой в деревне, почти достроенный дом, расселись на лавках, и Джаф, которого его сородичи, видимо, считали кем-то вроде старосты, повел свой рассказ.

— Родом мы из того места, которое здесь называют Обыкновенией, и сюда пришли через перешеек всего два года назад. Там, на старом месте, все шло как-то не так: работы толковой не было, белые нас шпыняли, то да се… Короче, когда мы случайно открыли проход в эту волшебную страну, то решили: пойдем хоть к черту на рога, хуже, чем есть, все равно не будет. Перебрались мы сюда вместе с семьями. Поначалу, конечно, все было в диковину: и пироги на деревьях, и гоблины, и самые настоящие драконы. Конечно, человек ко всему привыкает — вроде и место нашлось, и строиться начали, но многие, знаете ли, считают, что не мешало бы разведать и другие края. А ну как есть места получше? Здесь по соседству уже есть деревня, и живут там белые. А нам неприятности не нужны: мы сами никого не трогаем и хотим, чтобы нас не трогали. Однако чем глубже в вашу землю сунешься, тем чуднее вокруг дела, поэтому у нас пока единого мнения не сложилось. Одни за то, чтобы от добра добра не искать, а другие хотят идти дальше.

— Должно быть, вы — новая Волна, — заявила Нада.

— Волна?

— Волнами здесь принято называть массовые переселения обыкновенов в Ксанф. Их было десять или около того. Многие сопровождались кровавыми войнами, но были и мирные. Ваша Волна, видать, как раз такая. Если вы не станете никого задирать, то и вас не тронут: места в Ксанфе предостаточно, а чистокровных людей как раз недостает.

— Приятно слышать, — отозвался Джаф. — Но прежде чем что-то предпринимать, мы, естественно, хотим разведать обстановку.

— Послушай, Нада, — промолвил Даг. — Я-то игрок, здесь, можно сказать, проездом и по окончании игры, как бы мне ни хотелось иного, вынужден буду вернуться в Обыкновению. А этим ребятам тут жить. В правилах, как мне думается, нет пункта, запрещающего мне взять с собой попутчика, тем более если он Ксанфа не знает, магией не владеет и, стало быть, считаться дополнительным спутником никак не может. Не припоминаю я и пункта, запрещающего во время путешествия отклоняться от маршрута и осматривать окрестности. Таким образом, я имею полное право отправиться дальше не только с полученными от них припасами и оружием, но и в сопровождении одного из них. Пусть посмотрит страну — кстати, ты сможешь показать и рассказать ему много полезного, — может быть, подберет новое место для поселения, а по возвращении доложит о результатах своим.

— Даже не знаю…

Нада и правда не знала, как отнестись к такому неожиданному повороту событий.

— В чем затруднение? — с легкой улыбкой спросил Даг.

— Дело в том, — начала она с неохотой, поскольку теперь говорила отнюдь не чистую правду, — что я, как спутница, обязана защищать тебя от любых опасностей всеми доступными мне средствами. Однако в мою задачу не входит оберегать кого-либо еще. Представь себе, что мы попадем в беду: тебя я выручу, но наш попутчик может погибнуть. Чего не случится, если он с нами не пойдет.

— Ты его защищаешь? — переспросил Джаф, взглянув на Наду с недоверием.

— А что тут такого, ты же видел, как я меняю облик. Мне ничего не стоит обернуться гигантским змеем, с каким никто не захочет связываться.

— Это она может! — с энтузиазмом подтвердил Даг. — Как-то раз дракона шуганула летучего! И Ксанф она знает как свои пять пальцев. Нада кого угодно убережет от любых неприятностей, кроме такого оболтуса, как я. Меня вечно угораздит вляпаться во что-нибудь.

— Она славная девушка, Джаф, — вступила в разговор Мэри, — к тому же принцесса. А ее народ враждует с гоблинами.

— Ну что ж, — промолвил Джаф, повернувшись к Дагу. — Если ты не передумал, мы отправим с вами человека.

— Мое слово твердое, — заверил его Даг. — Кто пойдет?

Собравшиеся притихли. Наконец вперед выступил мужчина лет тридцати.

— Я попробую, — предложил он. Остальные дружно закивали.

— Да, Шерлок справится, — заверил Джаф.

— Пойду соберусь в дорогу, — сказал Шерлок и удалился.

К его возвращению Даг уже получил припасы и крепкую дубинку в качестве оружия, так что можно было трогаться в путь. Новый попутчик не был особо могуч или красив, но выглядел человеком бойким. Нада даже заподозрила, что он является подсадной уткой, введенной в игру ради очередного испытания. В прошлый раз посещение Перешейки обернулось для них нешуточным испытанием, а поскольку Черная Деревня оказалась на том самом месте, это вполне могло быть подстроено игрой. Правда, сейчас Даг повел себя иначе: не стал задираться и предпочел наладить с народом Черной Волны нормальные отношения. Однако не исключено, что испытание еще не закончилось. В роли честной спутницы она, безусловно, предупредила бы Дага о такой возможности, но теперь предпочла промолчать.

Они двинулись по тропе. Вскоре, как и в прошлый раз, стали сгущаться сумерки. И снова Нада задумалась, не подстроено ли это с каким-то умыслом. Ей казалось, что Конпутер вывел Дага из игры утром, но на самом деле могло быть уже за полдень. Если сейчас вечер, то, наверное, вечер следующего дня. Впрочем, сейчас это не имело для нее значения: ей только нужно доставить незадачливого игрока к злой машине, а если он ухитрится обыграть железяку, то подтолкнуть его к проигрышу каким-нибудь другим способом. Тогда, вылетев, он вернется в третий раз, и она — если повезет — снова сможет стать ему честной спутницей.

О том, что такие помыслы не соответствуют ее нынешнему статусу, девушка как-то не подумала.

— Надо будет остановиться на ночлег, — сказала она.

— Верно, — согласился Даг. — Кстати, тут рядом должна быть и зачарованная поляна. Туда и двинем.

— Странно, — заметил Шерлок. — Мы ведь еще не так далеко от нашей деревни. Наши тут вроде бы все обшарили, но никаких таких зачарованных полян не заметили.

— Так и должно быть, — кивнула Нада. — Даг вылетел из игры, проиграв Конпутеру — это такая злая машина, — и теперь предпринимает вторую попытку. План игры изменился, а вместе с ним, надо думать, изменилась и география. Поэтому поляны на прежнем месте может и не быть.

— География, говоришь, — почесал в затылке Шерлок. — А когда вы здесь были в прошлый раз?

— Вчера, — ответил Даг. — Но тогда тут была другая деревня.

— Да мы уже целый год как обосновались на этом месте.

— Ну так ведь вы же часть игры.

— Вот уж нет, — возразил чернокожий. — Это вы часть игры. Мы явились в Ксанф сами, и для нас, уж будьте уверены, это никакая не игра.

— Ничего не понимаю, — вздохнул Даг. — Нада, можешь ты это как-нибудь объяснить?

— Думаю, что да. Тропа, на которую мы ступили в самом начале, зачарована, но не для того, чтобы оберегать нас от опасностей, а для того, чтобы вести к предусмотренным планом игры испытаниям. На самом деле Перешейка и Черная Деревня находятся в разных местах, но тропа приводила нас к каждой по очереди, создавая впечатление, будто это одно и то же место. Может быть, чтобы сбить с толку.

— Знаю я Перешейку, — заметил Шерлок. — От нее досюда примерно день пути. Народ там неприветливый и чудной. Некоторые, похоже, хотели одарить меня крепким словцом… но получался один писк.

— Больше они не пищат, — сказал Даг — Это их «Цензор» принуждал, корабль такой, но мы их от него избавили. Теперь они счастливы: кроют кого хотят на всю катушку.

— Жаль, что нет корабля, который заставил бы людей относиться к нам лучше, — проворчал Шерлок.

— Не думаю, что вы тут такие уж нежеланные гости, — промолвила Нада. — В Обыкновении к вам относились плохо, но там вообще мало хорошего. Но Ксанф — это магический мир, и тут все по-другому.

— Мир-то тут, может, и магический, — возразил негр, — но особого радушия мы тут не встретили. Перешейцы эти на нас косятся, гоблины погреба чистят, да еще и драконы…

— Это все не в счет, — рассмеялась Нада. — В Перешейке народ не злобный: это «Цензор» подпортил им нрав. Драконы к людям недобрых чувств не испытывают, просто они видят в них добычу. Ну а гоблины всячески пакостят всем, кто не дает им отпора. С тех пор как Гвенни стала гоблинатором, дела в Гоблиновом Горбу стали меняться к лучшему, но это улучшение пока касается лишь одного племени. А с населяющими Ксанф людьми вы, похоже, толком и не встречались.

— Верно. Но так или иначе вы первые путешественники, которые отнеслись к нам по-людски. Остальные или шарахались от нас, как от чертей, или, хоть и вели себя вежливо, но явно предпочитали не иметь с нами дела. Вот почему мы встретили вас настороженно.

— Понятно. Но и вы поймите путников. Они в жизни не видели таких людей, как вы, понятия не имели, чего от вас можно ждать, и тоже держались настороженно. Все незнакомое пугает: у нас даже деревья могут представлять собой угрозу.

— Да уж знаю, — рассмеялся Шерлок. — Нарвались мы на одно такое, со щупальцами…

— Это древопутана, — кивнула Нада. — В Ксанфе вообще немало опасностей: это одна из причин, почему участникам игры положен спутник из местных. Конечно, всего о Ксанфе я не знаю, но уж во всяком случае заметить очевидные опасности и предупредить о них смогу. Вот, кстати, одна такая штуковина.

Девушка указала на лежавший на земле предмет, похожий на колокольчик.

— Чего? — весело рассмеялся Даг. — это просто звонок.

И он протянул руку к поблескивающей вещице.

— Стой! — закричала Нада, но было уже поздно. Стоило юноше прикоснуться к звонку, как раздался резкий, душераздирающий звон, и в нос ударила ужасающая вонь. Даг мигом провонял насквозь.

— Какая звонь! — воскликнула, Нада, морщась. — Теперь тебе придется отмываться, иначе рядом и находиться нельзя.

— Точно! — подтвердил, зажимая ноздри, Шерлок. — Хорошо еще, что тут неподалеку речушка.

Все трое поспешили туда, однако у берега девушка замешкалась.

— Боюсь, это не обычная речушка, — пробормотала она.

— Да плевать мне, обычная или нет! — воскликнул Даг. — Мне лишь бы отмыться.

Он зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо.

— Тебе и одежду не мешало бы постирать, — заметил Шерлок. — А то и вовсе сменить. Тут вроде брючное дерево есть: хочешь, я тебе штаны сорву?

И негр направился к роще.

Но Даг, как присел над потоком, так и сидел неподвижно, уставясь в пространство.

— Давай, раздевайся, — поторопила его Нада.

— Нет, — произнес юноша. — Мне не хочется раздеваться перед тобой, потому что ты самая прекрасная из прекрасных принцесс, и я боюсь, что раздевшись, буду выглядеть по-дурацки, тем паче что я понятия не имею, что тут можно на себя надеть, и можно ли, так что лучше подождать и посмотреть, что там притащит Шерлок; а я и вправду свалял дурака, подцепив эту звонь, и мне жаль, что я тебя так подвел; да только видать таким уж я уродился уродом, вечно влипаю во всякие истории, и мне жаль, что ты сейчас смотришь на меня с отвращением, потому что мне больше всего на свете хотелось бы обнять и поцеловать тебя, хотя из-за ваших странных обычаев мне нельзя даже увидеть твои трусики, но я решительно не въезжаю, что в этих трусиках такого особенного; да в общем-то это и не важно, потому что мне все равно нужно молчать о своих желаниях, чтобы меня не вышвырнули пинком под зад из Ксанфа, а главное, чтобы ты не обиделась, потому что, окажись я на твоем месте…

— Это поток сознания! — в ужасе воскликнула Нада.

— …я бы, конечно, обиделся, узнав о том, как мне хочется увидеть твое прекрасное тело, и прижать тебя к себе, и… Э, что это я несу? — воскликнул он, ударив себя по губам, но тут же продолжил: — Несу и несу, что на уме, то и на языке, и всякий раз, когда я смотрю на тебя, мне становится по-настоящему неловко, поскольку…

— Ты умылся водой из потока сознания, — громко, догадываясь, что он скажет и пытаясь заглушить его голос, крикнула Нада. — Теперь ты будешь без конца сознаваться во всех своих самых сокровенных помыслах и желаниях!

— …при виде тебя, такой соблазнительной, такой обворожительной, мне хочется наплевать на то, принцесса ты или нет, схватить тебя и…

— Я пошла за Шерлоком! — крикнула девушка и, чтобы не выслушивать дальнейшего, бегом понеслась к деревьям.

— Ну как, удалось его отмыть? — спросил негр, попавшийся ей навстречу с сорванными с деревьев штанами, рубашкой и башмаками.

— Где там, — махнула она рукой. — Он умылся водой из потока сознания и теперь сознается во всем, что у него на уме.

— Да, тяжелый случай, — пробормотал Шерлок, смерив фигуру девушки понимающим взглядом. — А есть против этого сознания какое-нибудь противоядие?

— Не знаю. Надеюсь, со временем эта сознательность выветрится сама собой, так же как и звонь, но я понятия не имею, как можно будет иметь с ним дело до той поры.

— Придется заткнуть ему рот, — предложил чернокожий. — Вставим кляп, а там видно будет. Я тут на кустике шарф нашел, как раз пригодится.

Шарф действительно пригодился, причем Даг не только не возражал против того, чтобы поток его сознания остановили таким радикальным способом, но даже был этому рад.

И то сказать — кому понравится сознаваться во всем подряд?

Итак, Даг заткнулся, и Нада, отметившая про себя находчивость и сообразительность Шерлока, отправилась на поиски места для ночлега. Зачарованная поляна оказалась совсем не там, где в прошлый раз, но девушке удалось ее найти, а это означало, что ночь они проведут в безопасности. Обрадовавшись, она занялась сбором парусины для палатки и фруктов для ужина.

Вскоре к ней присоединились мужчины. Даг переоделся во все чистое, но рот его оставался завязанным. Выглядел он несчастным, но во всяком случае молчал, за что следовало благодарить Шерлока. Он оказался полезным попутчиком.

Сейчас, несколько успокоившись, Нада поняла, что коснись она потока сознания, все могло обернуться бы куда хуже, ведь тогда ее роль ложной спутницы наверняка перестала бы быть тайной. Теперь же она надеялась, что чары потока, как и любые другие, со временем утратят силу.

— Чудно, — заметил Шерлок, озираясь по сторонам, — вроде бы я здесь бывал, и не раз, но ни этой рощи, ни этой поляны совершенно не помню.

— Это все в связи с игрой, — пояснила Нада. — Действие происходит в Ксанфе, однако организовано так, чтобы игроки и спутники не тревожили тех, кто к игре непричастен.

— Но ведь тропа вывела вас прямиком к нашей деревне?

— Видимо, ваше племя задействовано в игре. Или же демоны решили, что встреча с вами может стать для Дага испытанием.

— Не знаю, что там думают на наш счет демоны, но вот нам нужно узнать об этом мире побольше. Чтобы найти хорошее место для поселения и при этом не нарваться на неприятности.

— Если вы и впрямь новая Волна — Черная Волна, — то место для вас непременно найдется. Так было со всеми прежними Волнами, так будет и с вами. Не исключено, кстати, что испытание Дага заключается как раз в том, чтобы помочь вам попасть именно туда, куда надо. Хотя, как я поняла из его слов, в Обыкновении ваши племена были не слишком общительны.

— Не без того, — согласился он. — А как мы будем ночевать? В одной палатке?

— Ну… дело в том, что я привыкла спать в природном обличье. Если ты не против того, чтобы рядом находилась змея с человеческой головой, то вторую палатку ставить ни к чему. Мы и втроем в одной поместимся.

— Я-то не против. А как Даг?

Даг, рот которого оставался заткнутым, покачал головой в знак того, что тоже не возражает.

— Ладно, — пробормотал Шерлок, — посмотрим, что тут может пригодиться.

Открыв рюкзак, он достал оттуда моток проволоки.

— Вот, ее можно натянуть между деревьями, чтобы набросить на нее парусину. И еще у меня есть стальные колышки, с их помощью мы закрепим палатку.

— Откуда у тебя эти металлические штуковины? — поинтересовалась Нада.

— Их дал мне Смит, наш деревенский кузнец. Он делает все, что нужно, от мечей до плужных лемехов. По части железа старина Смит настоящий мастер.

— Деревенский кузнечик? Но откуда у него магия, позволяющая менять форму металла? Обычно пришельцы из Обыкновении магией не владеют.

— И он не владеет. Магию ему заменяет умение. Да и какой смысл в магии, если он делает все, что нужно, с помощью молота и наковальни.

— Ну, волшебный кузнечик может магическим манером выплавить из золы золото или превратить ребро в серебро.

Ваш-то, раз уж он черный, наверно, с серебром дела не имеет. Или же обыкновенские кузнечики отличаются от наших большей разносторонностью?

— Может, и так! — улыбнулся Шерлок.

Они поставили палатку и совсем уж было собрались ужинать, но тут возникло новое затруднение. Даг определенно не мог есть с завязанным ртом. И с развязанным тоже — его бы тут же понесло.

— Хм, — пробормотал Шерлок. — Я, конечно, тут у вас новичок, но судя по тому, что мне уже довелось повидать, это может сработать.

— Ты о чем?

— Видел я у реки, где одежду рвал, дерево со смирительными рубашками. Вдруг такая рубашонка может смирить и этот проклятый поток. Ведь насколько я понимаю, смирение напрямую связано с сознанием.

— Попробуем, — согласилась Нада, и Шерлок отправился в рощу.

Вскоре он вернулся с рубашкой. Даг без долгих уговоров натянул ее на себя, и его словесный поток мигом иссяк. Смирившись со всем происходящим, он принялся молча уплетать пирог.

— И как ты только до этого додумался? — спросила Нада, на которую такая находчивость произвела немалое впечатление.

— Да это элементарно, — пожал плечами Шерлок. Девушка посмотрела на него с уважением. О таком попутчике можно было только мечтать.