Глава 5
ПУТЕР

Набив рюкзачок припасами и кое-как вооружившись, Даг почувствовал себя увереннее — теперь он был готов к предстоящим испытаниям. А они, судя по всему, обещали стать нешуточными. Поначалу ведь и эта история с кораблем «Цензором», показалась ему не более чем забавой, но попав на палубу и оказавшись в жуткой, удушающей атмосфере подавления свободы, юноша понял, что дело обстоит весьма серьезно. Почувствовав, что Наде, настоящая она или нет, самой не справиться, он просто не мог не прийти девушке на помощь. Тем более что девушка ему нравилась, а вот цензуры, равно как и любых других покушений на свободу, он терпеть не мог. В магию он и сейчас не особо верил, но Даг почувствовал, что в основе этой фантастической игры лежат подлинные, вовсе не вымышленные ценности. А вот в ценности эти он верил, и ради них был готов на многое. Есть немало людей, которые полагают такого рода ценности еще большей фикцией, чем магия, но Даг к ним не относился.

Ну и, конечно, не стоило сбрасывать со счетов понятное желание произвести впечатление на красивую девушку. И хотя она дала ему понять, что принимать ухаживания простого игрока, который к тому же младше ее, не собирается, но мало ли что говорят девчонки при первом знакомстве. Поначалу все они недотроги, а потом… Нада, безусловно, не такая, как все, — она удивительная красавица, но если он совершит что-нибудь выдающееся, то, пожалуй, сможет попытать счастья. Ну а если ему все же не удастся завязать с ней более близкие отношения, то он хотя бы останется в ее памяти не сопляком-недоумком, а настоящим парнем, который чего-то стоит. Бог весть почему, но теперь это имело для него немалое значение.

Путь их пролегал на восток, в сторону центрального Ксанфа, и на этом пути в соответствии с планом игры им непременно должно было встретиться испытание. Даг прекрасно знал, что в играх все гладко идти не может — потому-то и позаботился о припасах и об оружии. Правда, Нада заверяла его, что в Ксанфе все это ни к чему — будто бы еда и одежда растут здесь на деревьях, а защищаться от врагов и хищников ему не придется (на то у него есть спутница), но он не хотел зависеть от сомнительной щедрости незнакомой земли, и уж совсем не мог допустить, чтобы его защищала девчонка. Особенно та, на которую он хотел произвести впечатление. Она могла считать его поведение глупым, но это до поры, до времени. Даг надеялся, что избранная им тактика себя оправдает. Ему даже хотелось поскорее столкнуться с каким-нибудь испытанием и показать в деле себя и свое новое оружие. Дело в том, что в благодарность за избавление от цензурного гнета деревенский староста подарил ему волшебный меч, причем основательно эту штуковину разрекламировал. Послушать его, так владелец подобной железяки может махать ею без устали и легко отбивать любые вражеские удары, тогда как недругу отбить его удар будет трудно. В подробности Даг вообще-то не вникал, потому что в мечах и фехтовании смыслил мало, однако, судя по всему, новое приобретение должно было дать ему изрядное преимущество в любой стычке. А поскольку стычка для нормального парня частенько бывает поводом покрасоваться, он с нетерпением ждал такой возможности.

Однако первым препятствием оказалась не шайка разбойников или стая чудовищ, а заурядная река. Не слишком широкая, не особо бурная, однако достаточно глубокая для того, чтобы вброд ее было не перейти. Тропа, которой они следовали, спускалась к воде и поднималась от воды на противоположном берегу.

— Поищем лодку? — предложил Даг.

— Боюсь, лодкой здесь и не пахнет.

— Ну, значит, так переплывем. Или тут аллигаторы водятся?

— Аппликаторы тут не водятся, да они и не очень опасны. Прицепятся, так отодрать можно. И вообще: на этом месте был мост, но его убрали. Определенно, чтобы подстроить нам испытание.

— Подумаешь, испытание — речушку переплыть! Нам с тобой это раз плюнуть.

— Тебе точно раз плюнуть, но вот со мной дело обстоит иначе. В этом один из моих недостатков.

— Я в тебе в упор не вижу никаких недостатков, — решительно заявил Даг, смерив Наду взглядом.

— Дело в том, что будучи принцессой, я связана определенными ограничениями.

Даг припомнил, что уже слышал от нее что-то в этом роде. Но не обратил внимания.

— Что за ограничения?

— Я не имею права показывать свое человеческое тело мужчине, который не является моим мужем.

— То есть, если по-людски, ты не должна разгуливать голышом.

— Вот именно. Для простой девушки таких ограничений нет. Есть, правда, правила, касающиеся возраста мужчины, но они — как и само понятие совершеннолетия — довольно расплывчаты. Ты вот, с одной стороны, вроде бы несовершеннолетний, а с другой — все Взрослые Тайны для тебя давно не тайны. Но мы, принцессы, должны подавать всем прочим пример высокой нравственности. Таким образом, мне нельзя демонстрировать посторонним мужчинам свою наготу, а уж паче того… нижнее белье.

— Паче того? Ты хочешь сказать, что лифчик и трусики…

— Пожалуйста, не употребляй при мне таких слов, — прервала его покрасневшая Нада.

Даг вздохнул. По правде сказать, он надеялся, что какой-нибудь счастливый случай — хоть бы и та же река — даст ему возможность увидеть то, что хоть и не слишком, но все же скрывает платье. Однако, похоже, составители игры это предусмотрели.

— Ладно, а кто тебе не велит переплыть реку в змеином обличье? Ведь в виде змеи ты не будешь считаться голой?

— Не буду. Змеи не считаются ни одетыми, ни раздетыми, как, впрочем, и наги: одежды они не носят, но и ходящими нагишом не являются. Но если ты хочешь, чтобы я и дальше сопровождала тебя в человеческом облике, тут тоже есть трудности.

Даг, само собой, предпочитал, чтобы Нада сопровождала его в виде девушки. Она могла быть самой распрекрасной змеей на свете, однако знатоком и ценителем змеиной красоты он себя никоим образом не считал.

— А в чем проблема? Переплывешь речку змеей, а там снова обернешься девицей.

— То-то и оно, что обернуться я смогу только обнаженной девицей. Став змеей, я сброшу одежду, и когда снова стану человеком, ее на мне не будет.

— Понял. Ну так давай я отвернусь и закрою глаза. Когда переплывешь реку, вытрешься и оденешься, ты крикнешь мне, что все готово. Годится?

— Я побаиваюсь за тебя. Вдруг, пока у тебя глаза закрыты, нагрянет какая-нибудь опасность?

— Но у тебя-то глаза будут открыты.

Нада, хотя и с сомнением, но все же кивнула.

— Вот видишь. Что ни говори, а перебраться через речку все-таки проще, чем отбиться от самого завалящего дракона.

Нада вовсе не была в этом уверена, однако спорить не стала.

— Кстати, — заметил он, — мне тоже в одежде плыть несподручно. Если ты меня без штанов увидишь — это как, не будет считаться нарушением волшебных приличий?

— Это твоя забота. Если ты не боишься показаться раздетым, то все в порядке.

Даг и в жизни не больно-то стеснялся наготы, а уж в игре и тем более. К тому же ему казалось, что, раздевшись, он покажет Наде, что в этом нет ничего особенного. Ну а главное, он хотел попасть на тот берег, но не имел ни малейшего желания топать дальше в мокрой одежде. Поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как раздеться. Что юноша и сделал, испытав при этом странное возбуждение, словно вместе с одеждой сбросил ограничения, налагаемые цивилизацией. Возможно, нечто подобное испытывают нудисты… Так или иначе эта до невозможности правдоподобная игра обогащала его новым опытом.

Не глядя на Наду, Даг сложил свои вещи в рюкзак, плотно закрыв его, поднял одной рукой над головой и вошел в воду. Когда дно ушло из под ног, он поплыл на боку, ловко подгребая одной рукой и удерживая рюкзак над поверхностью. Плыть было совсем нетрудно: Даг надеялся, что его сноровка произведет на Наду благоприятное впечатление.

Быстро одолев не слишком широкую реку и найдя удобное место, он выбрался на берег, отряхнулся и, по-прежнему не оборачиваясь, крикнул:

— Плыви. Я смотреть не буду.

— Нет, — возразила с того берега Нада. — Как раз когда я поплыву, смотреть будет не только можно, но и нужно. Вдруг сверху гарпия налетит или еще кто? Я следила за тобой, а теперь ты последи за мной. Приметишь неладное — дай знать.

— Как скажешь.

Даг натянул штаны — остальное он решил надеть, когда получше обсохнет, — и повернулся лицом к реке.

Нада пребывала в облике наги — змеи с человеческой головой, — а ее одежда была увязана в аккуратный узелок. Юноша сообразил, что она, должно быть, разделась и увязала вещи, оставаясь в человеческом виде, но плохо представлял себе, как она собирается переправлять одежду через реку.

Однако не успел он задуматься над этим вопросом, как Нада превратилась из наги в самую настоящую змею. Ухватив узелок зубами, змеюка сползла в воду и с неменьшей лихостью, чем Даг, заскользила к противоположному берегу, удерживая одежду над водой.

Теперь до него дошло, почему она попросила его приглядеть за ней. Змеиная пасть была занята узелком, и в случае нападения Нада оказалась бы беззащитной. Юноша, конечно же, желал ей только добра, однако в глубине души не имел ничего против того, чтобы кто-нибудь попробовал на нее наброситься. Ведь тогда у него появилась бы прекрасная возможность броситься на ее защиту и показать, на что он способен. Конечно, заступаться за змею довольно странно, но превратится же она когда-нибудь снова в девушку.

Однако никакого нападения не последовало. Переплыв реку, Нада выползла на берег, опустила узелок на землю и, превратившись в нагу, сказала:

— Теперь оденься и отвернись.

Даг оделся и, скрепя сердце, отвернулся. Потом он подхватил с земли свой рюкзак, чтобы закинуть его за спину, и тут заметил блестящую металлическую пряжку. Пряжку, вполне способную заменить зеркальце. Если расположить ее правильно, то можно, не оборачиваясь, увидеть…

Даг чувствовал, что поступает неправильно, однако ему так сильно хотелось полюбоваться прелестями своей прекрасной спутницы, что услужливое сознание тотчас принялось подсказывать оправдания. Во-первых, он обещал отвернуться — и отвернулся, а насчет пряжек и зеркал разговора не было. Во-вторых, она сама говорила, что самое главное для нее — не показывать трусики, а его как раз, трусики-то и не интересуют. В-третьих… А, и этого хватит.

Осторожно подняв рюкзак, он расположил пряжку так, что в ней отразились верхушки деревьев, потом поверхность воды, потом…

Потом все исчезло. Даг обнаружил, что сидит в комнате, уставясь на погасший монитор. В голову лезли мысли о сбое в системе, однако в глубине души он чувствовал: система тут ни при чем. Сам виноват — нарушил запрет и вылетел из игры.

Со вздохом юноша огляделся по сторонам и чуть не застонал, настолько тошнотворно обыкновенным, а точнее сказать обыкновенским, показалось ему все вокруг. Раньше он просто не понимал, насколько уныла и тосклива его жизнь.

И черт его дернул подсматривать в эту пряжку. Конечно, он не знал, что в программе предусмотрена возможность наказания за несоблюдение правил, но мог бы и догадаться. И уж во всяком случае отдавал себе отчет в неправильности своего поступка. Иначе на кой было бы придумывать отговорки?

— Ох, Нада, если б ты знала, как мне жаль, — простонал он.

Неожиданно ему показалось, будто кто-то где-то, в невероятной дали, выкрикнул его имя. Он насторожился, но звук не повторился. Однако внезапно на потухшем экране тускло высветились слова:

— Даг, где ты? Куда ты пропал?

— Здесь я! — заорал парнишка и лишь потом сообразил, что она никак не может его услышать.

— В Обыкновении, — отпечатал он на клавиатуре, — вылетел из игры, потому что хотел подсмотреть за тобой. Извини.

Экран снова засветился, и он увидел уже одетую Наду. Она стояла на берегу рядом с его упавшим рюкзаком.

— Но ты ведь так и не увидел меня без одежды? — спросила она.

Звук не восстановился, и эти слова появились в поднявшемся из ее рта облаке.

— Не успел. Но меня все равно вышвырнули — за намерение. Теперь придется начинать все по новой!

Сама эта мысль почему-то казалась ему ужасной.

— Нет, — возразила Нада, — это не исключение, а только предупреждение. Раз ты не успел меня увидеть, я не скомпрометирована, и тебе можно вернуться. Только впредь будь осторожнее.

— Еще как буду! — обрадованно заорал Даг, сосредоточиваясь на уже знакомых точках.

Изображение мигом сделалось трехмерным, но увы — он так и остался по свою сторону экрана.

— В чем дело? — спросила Нада, глядя на него. — Почему ты не идешь сюда?

— Не получается. Может, это наказание за…

— Нет, должно быть, твоя вера пошатнулась, — возразила девушка. — Можешь ты ее укрепить?

Однако Даг решительно не понимал, каким способом можно укрепить пошатнувшуюся веру. Это ведь не забор, колышком не подопрешь. Получалось, что игра наказала его дважды: во-первых, лишила волшебного эффекта присутствия, а во-вторых, указала на его место. Ему следовало выполнять правила, а не искать, как их обойти. В конце концов, эта игра только сперва кажется основанной на одних нелепых каламбурах: на самом деле у всего этого имеется серьезная основа.

«Однако, — подумалось тут ему, — коли это так, то стоит серьезно поразмыслить о природе той веры, которая позволила ему войти в игру в прошлый раз. Собственно говоря, во что он тогда поверил? Надо полагать, в игру, но ведь теперь, после того как она столь бесцеремонно его вышвырнула, как раз в нее он верит еще сильнее. Все происходящее за экраном происходит на самом деле, пусть даже эта форма реальности как-то отличается от той, к какой он привык в своей обыденной жизни».

— Поздравляю с возвращением, — послышался мелодичный голос, и Даг понял, что снова стоит на берегу реки, а Нада обнимает его за шею.

Обнимает?

Он открыл глаза. Девушка отпрянула.

— Что это я, — смущенно пробормотала она. — Принцессам так не положено.

— Я никому не скажу, — галантно пообещал Даг.

Но не стал добавлять, что никогда этого не забудет. Обниматься ему, по правде, случалось, но все испытанное прежде не шло ни в какое сравнение с впечатлением от восхитительных объятий Нады.

— Спасибо. А то я испугалась: вдруг я окажусь нарушительницей правил.

— Ну нет, это только я такой олух, — пробормотал Даг, оглядевшись и удостоверившись, что и впрямь вернулся в Ксанф. — Но впредь буду умнее.

Он и вправду намеревался приложить все усилия для того, чтобы остаться здесь как можно дольше. Иллюзия это, галлюцинация или просто бред — не имеет значения. Главное, что в этой игре ему лучше, чем было когда-либо в жизни.

И теперь Даг понимал, что испытания его ждут серьезные. Вот и переправа через реку оказалась куда сложнее, чем казалось поначалу.

— Есть хочется, — промолвила Нада, оглядевшись по сторонам. — После такой встряски совсем не мешает подкрепиться. Вон, кстати, и пирожковия растет. Так и быть, наплюю на принципы принцессы и слопаю что-нибудь такое, от чего полнеют.

— С твоей ли фигурой бояться полноты? — промямлил Даг, стараясь не проглядеть дырку в этой фигуре.

— Принцессам не положено быть толстыми, — улыбнулась она. — И обжорами тоже быть не положено. А поскольку я соблюдаю правила, то случая растолстеть мне просто не представлялось. Однако иногда можно себя и побаловать.

Но уже сорвав с ветки лимонный пирог, девушка посмотрела на него с сомнением.

— Все-таки великоват. Может быть, пополам, а Даг?

«А что? — подумал юноша. — Вот прекрасный случай проверить, насколько реально все происходящее. Конечно, умяв здесь кусок пирога, я смогу считать, будто мне просто показалось, что я умял здесь кусок пирога. Но если все, что мне здесь кажется, еще более убедительно, чем происходившее по ту сторону экрана, то какого черта я должен считать иллюзией Ксанф с пирожковыми деревьями, а не Обыкновению, где всего дурного и нелепого гораздо больше?»

С этими мыслями он взял у нее половинку пирога, откусил кусочек и нашел пирог превосходным. Возможно, то была лишь иллюзия, но коли так — побольше бы таких иллюзий.

— Должна тебе кое-что объяснить, — сказала Нада, когда они поели. — Это касается правил.

— Я уже понял, что их нужно соблюдать неукоснительно.

— Поэтому тебе и было позволено вернуться. Но правила игры существуют как для игроков, так и для спутников. Правда, они бывают строгие, а бывают не очень. Например, то, что я тебя обняла: это не считается серьезным проступком, но принцессе так поступать не положено.

— Но это было так здорово!

— Будь я простой девушкой, с этим вообще не было бы никаких проблем, но у нас, принцесс, жизнь хлопотная.

Неожиданно Даг понял, что она пытается втолковать ему что-то существенное, что-то такое, о чем не может сказать напрямую. Ну что ж, может, и не до конца, но он ее намек понял. Тут много чего нельзя, но если нельзя, но очень хочется, то можно. Только осторожно. Все здешние запреты можно обойти, если выучиться играть как следует и разведать обходные пути. А стало быть, ему вовсе не стоит расставаться с надеждой когда-нибудь ее поцеловать.

Окрыленный этой мыслью, он продолжил путь. Через некоторое время на небосклоне появилась точка, довольно скоро превратившаяся в летящего дракона. Даг выхватил меч.

— С клинком против огнемета не устоять, — сказала Нада. — Он поджарит тебя издали, прежде чем ты успеешь пустить в ход оружие.

— Куда же мы спрячемся? — спросил он.

— Зачем прятаться? Я его отпугну.

Даг открыл рот, собираясь спросить, каким таким манером девушка собирается отпугнуть летучее огнедышащее чудище, но в этот миг одежда с Нады спала, и она обернулась змеем. Исполинским змеем, раза в три больше дракона. Змей разинул пасть и зашипел, показывая устрашающие клыки. Поняв, что такая добыча ему не по зубам, дракон развернулся и улетел.

Змей, уменьшившись в размерах, заполз в Надину одежду, а Даг без напоминания отвернулся.

«Торопиться с поцелуем определенно не стоит, — подумалось ему. — Если Нада сочтет это вопиющим нарушением правил, то запросто может откусить мне башку. А без головы много не нацелуешься».

Эти соображения побудили его еще и закрыть глаза. Юноша открыл их лишь после того, как Нада сказала, что уже можно смотреть.

— И ведь есть на что, — сказал он, снова увидев ее в очаровательном человеческом обличье.

— Спасибо.

Даг продолжил путь в прекрасном настроении, считая, что ему здорово повезло. И в игру вернулся, и приключение пережил, и шагает навстречу новым препятствиям в компании такой красавицы. Чего еще можно желать?

— Скоро нам надо будет подумать о ночлеге, — сказала Нада через некоторое время. — Нужно найти укрытие: от ночных хищников мне тебя не защитить.

— Ночлег? — удивился Даг. — А мне казалось, мы и часу вместе не провели.

— Может, у вас в Обыкновении время течет по-другому и по тамошним меркам действительно прошел только час, но у нас тут уже вечер. Правда, ты, если хочешь, можешь оставить игру и переночевать дома…

— Вот уж дудки, мне как раз хотелось бы заночевать в Ксанфе. А то выйду из игры, а потом чего доброго не смогу вернуться.

— Думаю, ты сможешь вернуться, если, конечно, будешь соблюдать правила и не лишишься веры, — серьезно произнесла Нада. — К тому же дома ты будешь в безопасности.

— Хм… А правильно ли это — не встретить опасность лицом к лицу, а отсидеться дома? Разве это честная игра?

— Об этом я судить не берусь: скажу только, что правилами такое разрешается. Игрок может временно выйти из игры, а потом вернуться, причем здесь, в игре, это время не меняется. Тут действует какая-то магия, суть которой мне непонятна, но тебе это сулит определенные удобства.

— Обойдусь. Знаешь, я ведь сначала думал, что эта игра мне не понравится, но теперь вижу — она придумана с умом. И играть в нее мне хочется по-настоящему, честно, по правилам и без всяких поблажек. А значит, и днем, и ночью. Выиграю так выиграю, проиграю так проиграю.

— А как ты смотришь на то, что нам придется спать в одной палатке?

— Нормально смотрю, — ответил он, ухитрившись не ухмыльнуться. — А вот на тебя смотреть не стану, пока сама не разрешишь.

— Тогда пойдем, посмотрим, где можно устроиться, — с улыбкой сказала Нада, и Даг понял, что ее мнение о нем несколько улучшилось.

Через некоторое время она вывела его на полянку, посреди которой, на древесном стволе красовалась табличка «ЗА-СТОЙ-КА».

— Что это там написано? — не понял Даг.

— Зачарованная Стоянка.

— В каком смысле зачарованная?

— В том, что остановившемуся здесь не грозят никакие опасности.

— Но ты вроде бы говорила, будто нам нельзя пользоваться зачарованными тропами.

— Тропами действительно нельзя, но насчет стоянок в правилах ничего такого не сказано. Можешь устраиваться спокойно.

— Рад это слышать, — сказал Даг, что полностью соответствовало действительности. Он хотел заночевать в Ксанфе, но так, чтобы и правил не нарушить, и не оказаться схрумканным каким-нибудь зубастым страшилищем. Ведь угодив на ужин одной из здешних зверушек, он тут же вылетит из игры.

Поблизости рос целый мачтовый лес, так что ему и Наде не составило труда, оборвав несколько нижних парусов, разжиться парусиной для палатки. Соорудив из шести шестов каркас, они, где требовалось, закрепили парусину гвоздиками, которых нарвали неподалеку. Даг сразу понял, что Нада смыслит в этом больше него, и вперед не лез, ограничившись посильной помощью. В конце концов посреди поляны выросла, может быть, и не идеальная, но вполне приемлемая палатка. Нарвав с соседних подушечниц и одеялий подушек и одеял, они соорудили удобные постели, после чего нарвали пирогов и стручков молочая, из которых сочился чай с молоком. Даг уже настолько привык к миру каламбуров, что этому почти не удивился. Прямо по зачарованной полянке протекал чистый ручеек, и Нада решила в нем освежиться.

— Не смотри, — попросила она Дага, и тот честно сидел с закрытыми глазами, пока девушка не разрешила их открыть. Оказалось, что она уже успела переодеться в ночную сорочку, в которой выглядела как всегда потрясающе, но при этом вполне целомудренно. Ничего лишнего это одеяние не показывало.

— Даг, — нерешительно начала она, — мне хотелось бы тебе кое-что сказать…

— Опять правила! — вскричал юноша, закатив глаза. — Но я же вроде ни одного не нарушил.

— Конечно-конечно, — поспешила успокоить его Нада. — Дело в другом. Обычно мы спим в природном обличье, вот я и хотела поинтересоваться, как бы ты к этому отнесся. Некоторые люди в присутствии рептилий чувствуют себя неуютно.

— Устраивайся как тебе удобно, — не задумываясь ответил Даг. — Я уже видел твои превращения, и если проснувшись увижу рядом змею, то пойму, что это ты.

На самом деле он полагал, что спать рядом с нагой или даже змеей спокойнее — в этом облике Нада не будет вводить его в искушение. А то ведь в человечьем она слишком уж соблазнительна: можно не удержаться и забыть о правилах. А опыт показывает, что ничем хорошим такая забывчивость не кончается. Нет уж раз она его спутница, то он тоже хочет стать спутником для нее.

— Спасибо, — сказала девушка.

Лицо ее осталось прежним, а вот вместо восхитительного девичьего тела тут же появилось змеиное. Тоже прекрасное, но в ином роде. Свернувшись клубочком, нага положила на подушку девичью головку и заснула.

Наверное, прежде такое зрелище ошеломило бы Дага, но теперь это было для него в порядке вещей. Спокойно переодевшись в вынутую из рюкзака пижаму, он накрылся одеялом и провалился в глубокий магический сон. Возможно, это можно было назвать прерыванием работы программы или еще каким-нибудь мудреным обыкновенским словечком, но он воспринял все как самый настоящий сон, тем более что проснулся прекрасно отдохнувшим. Правда, не имея ни малейшего представления сколько времени он спал — несколько часов или несколько секунд.

Пустившись поутру в дорогу, они со временем вышли к развилке дорог, где виднелся указатель с надписью «Кратчайший путь к успеху», указывавший на боковую тропку.

— Это не враки? — поинтересовался Даг.

— Не знаю. Раньше такой таблички здесь не было. Не иначе как поставлена специально для игры.

— Значит ли это, что нам и вправду стоит повернуть туда?

— Не думаю. Конечно, полностью исключить возможность того, что этот путь действительно кратчайший, нельзя, но с еще большей вероятностью мы можем опасаться ловушки. Разумней идти как шли, дальше на юг.

— А далеко отсюда замок Доброго Волшебника? — призадумавшись, спросил Даг.

— В нескольких днях пути, если все пойдет гладко. Но нам в любом случае придется перебираться через Великий Провал, а это непростая задача.

— А может и вправду существовать более короткий путь?

— Конечно. Магическим способом мы можем попасть туда в одно мгновение… ну в два. Однако полагаться на такое заманчивое обещание рискованно. Можно, конечно, выгадать, но можно и прогадать.

— А что ты посоветуешь?

Теперь призадумалась Нада.

— Тебе нравится со мной путешествовать? — спросила она, немного помолчав.

— Не то слово!

— И ты не против провести в дороге несколько лишних дней?

— Ни капельки!

Он согласился бы и на несколько лет, даже зная, что за это время ему так и не выпадет случая увидеть ее раздетой.

— Тогда мой совет — отправиться к Доброму Волшебнику длинной дорогой. За нее я могу поручиться, а за этот кратчайший путь — нет.

— А что предпочитаешь ты? — поинтересовался Даг, поскольку понимал, что его предпочтение с точки зрения игры может показаться сомнительным.

— Какое это имеет значение? — пожала плечами Нада. — Игрок ты, а мое дело помогать тебе в осуществлении твоих решений.

«Как же, — подумал он. — Возникни у меня сейчас намерение обнять тебя и поцеловать, ты, пожалуй, так мне „поможешь“, что я без башки останусь. Так и вылечу из игры — сам отдельно, башка отдельно». Однако озвучивать эту мысль юноша не стал — в конце концов, если уж целоваться не положено, то в его намерения входило как можно дольше остаться в ее обществе. А вот на выигрыш, с каким-то там невразумительным призом ему было ровным счетом наплевать.

— Мне, честно говоря, охота подольше побыть с тобой, — признался парнишка. — Однако я понимаю, что для тебя это работа, и вовсе не хочу обременять тебя ею больше необходимого. Я готов пойти куда тебе хочется — не стану возражать против долгого пути, но могу и рискнуть. Выбор, конечно, за мной, но я ведь, наверное, имею право принять во внимание твое пожелание.

— По правде сказать, эта надпись разожгла во мне женское любопытство, — промолвила Нада с очаровательной улыбкой. — Но когда я спрашиваю себя, благоразумно ли…

— Я и сам малый любопытный… — прервал ее Даг, поняв, что игра каким-то — не иначе как магическим — манером, выявляет подлинные желания. На самом деле сделать приятное Наде ему хотелось даже больше, чем подольше с ней не расставаться. — Значит, решено, идем кратчайшим путем.

Глупый обыкновен в очередной раз принял глупое решение. Но Нада одарила его благодарным взглядом, что сделало это решение оправданным независимо от возможных последствий.

Довольно скоро боковая тропа вывела их к болотистой прогалине с какими-то странной формы выемками. За прогалиной круто вздымался горный склон. На лице Нады появилось обеспокоенное выражение, однако она молчала.

— Ну и запашок тут, — заметил, принюхавшись, Даг. — Такое впечатление, будто поблизости протух дохлый кит, обожравшийся перед смертью гнилой капусты.

— Не нравится мне это, — пробормотала, наморщив нос, Нада.

— Мне тоже. Если тут поблизости этот самый замок, то ему явно нужна уборка. Его превратили в помойку не одно столетие назад.

— Боюсь, пахнет тут вовсе не замком, — пролепетала Нада, — а невидимым великаном.

— Вот как. Я бы не хотел, чтобы этот парнишка ненароком на нас наступил. Может, спрячемся в пещере?

— Это нежелательно. Здешняя пещера…

Внезапно земля содрогнулась так, что они подпрыгнули. На глазах у удивленного Дага что-то примяло участок леса так, как сминает траву на газоне человеческая стопа. Вонь усилилась.

— Так ты не шутила, — пробормотал Даг. — Тут и вправду живет невидимый великан?

— Принцессы редко шутят.

Очередной кусок леса сплющился совсем рядом.

— Он идет сюда! — вскричал Даг. — Бежим к горе.

— Кажется, у нас нет другого выхода, — согласилась Нада, и они рванули вперед. Бежали быстро, но Даг не преминул отметить про себя, как… по-особенному выглядит Нада на бегу. Но, разумеется, только про себя.

Следующий шаг великана загнал их в пещеру, от которой в глубь горы тянулся тускло освещенный тоннель.

— Надо спрятаться поглубже, — сказал Даг.

— Это весьма нежелательно, — возразила Нада.

— Почему? Хуже не будет.

— Не уверена. Боюсь, это пещера Путера. Вообще-то она находится к югу от Провала, но, видимо, кратчайший путь доставил нас прямиком к ней.

— А кто он такой этот Путер?

— Скорее не кто, а что…

Чудовищная стопа топнула перед самым зевом пещеры. На беглецов накатила волна такой нестерпимой вони, что им не оставалось ничего другого, кроме как искать спасения в глубине горы.

— Попались! — вскричала в сердцах Нада. — Угодили к Путеру, пропади он пропадом. Заманил-таки нас, проклятая железяка.

— Погоди… Значит этот Путер железяка. Но как железяка могла нас куда-то заманить? И что в ней может быть дурного?

— В Путере все дурное… потому, что в нем нет ничего хорошего. Вообще-то он машина, но не простая, а умная и злая. Полное его имя Конпутер, вроде бы оттого, что он вводит людей в конфуз и сбивает с пути. Правда, некоторые называют его Компотером — поговаривают, будто он был создан из оловянной компотницы, но это его бесит. Он претендует на более благородное происхождение. Мы с тобой попали в беду, и все из-за моего дурацкого любопытства!

Нада была близка к отчаянию, однако Даг вовсе не считал их положение таким уж безвыходным. Слова же Конпутер и Компотер, прекрасно ему знакомые, особого внимания не привлекли. Обыкновенные каламбуры, какие в Ксанфе на каждом шагу.

— Ни в чем ты не виновата! — возразил он. — Это ведь я натолкнул тебя на мысль воспользоваться кратчайшим путем. И вообще — это наверняка очередное испытание. Сейчас я разберусь с твоим Путером и двинем дальше.

— Разберешься с ним, пожалуй, — тяжело вздохнула Нала.

— Посмотрим, — пожал плечами Даг и направился дальше, полагая, что отвага производит на девушек более выгодное впечатление, нежели осмотрительность и рассудительность.

Вскоре перед ними открылась просторная пещера, в центре которой красовалось сооружение из проводков, трубочек и всяческих финтифлюшек, увенчанное допотопным с виду монитором.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ИГРОК ИЗ ОБЫКНОВЕНИИ, — отпечаталось на экране.

Даг скривил губы: оказывается, эта грозная машина всего-навсего собранный из какой-то рухляди примитивный компьютер. «Впрочем, — тут же сказал он себе, — в мире магии ни к чему не стоит относиться с пренебрежением».

— Привет тебе, Конпутер, — учтиво промолвил юноша. — Чем могу служить?

— ТЫ МОЖЕШЬ НАВЕКИ СТАТЬ МОИМ СЛУГОЙ, — высветилось на экране.

— Не слишком ли жирно? — хмыкнул Даг. — Не уверен, что я на такое соглашусь.

— В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ ВЫЛЕТИШЬ ИЗ ИГРЫ.

— Вот как? А что, третьего варианта не предусмотрено?

— ПРЕДУСМАТРИВАТЬ ТРЕТИЙ ВАРИАНТ Я НЕ СЧЕЛ НУЖНЫМ.

— Понятно. А я не считаю нужным подчиняться правилам, установленным ржавой железякой. А потому ухожу. Счастливо оставаться.

— ИГРОК ИЗ ОБЫКНОВЕНИИ ПЕРЕДУМЫВАЕТ УХОДИТЬ, — напечатал Конпутер, и Даг неуверенно пожал плечами.

— Впрочем, куда мне спешить: так и быть, задержусь чуток, поболтаю с тобой о том о сем… — проговорил юноша, начиная подспудно осознавать, что злая машина каким-то образом влияет на принятие решений, а значит, и впрямь может оказаться весьма опасной.

— Постой, злюка жестяная! — вмешалась Нада. — Ты не можешь предлагать ему два проигрышных варианта — это не по правилам. У него должен быть шанс на победу.

— ЧТО ЕЩЕ ЗА ПРАВИЛА?

— Правила для этой игры установил демон, профессор Балломут, и если ты вздумаешь их нарушать…

— СИЛЬНЫЙ КАШЕЛЬ НЕ ДАЕТ СПУТНИЦЕ ДОГОВОРИТЬ.

Нада поперхнулась и не закончила фразу, однако Даг уже успел кое-что сообразить.

— Ага! — воскликнул он. — Выходит, в этой игре заправляешь не ты, а демон Благопут, или как его там. А он постановил, что у меня должен быть шанс. Таким образом, ты обязан позволить моей спутнице дать мне толковый совет, иначе…

— ЧТО «ИНАЧЕ», НЕВЕЖЕСТВЕННЫЙ ОБЫКНОВЕН?

Хотя Дагу вовсе не понравилось, что какая-то машина обзывает его невеждой, спорить он не стал — ведь в определенном смысле Конпутер был прав. Зато он, кажется, догадался, как ответить на заданный машиной вопрос.

— Иначе ты будешь считаться нарушившим правила и проигравшим. А я выигравшим. Так что, стеклянный глаз жестяная черепушка, лучше тебе освободить Наду.

— ДЕВУШКА ЗАКАНЧИВАЕТ СВОЕ НЕ ОТНОСЯЩЕЕСЯ К ДЕЛУ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, — неохотно отпечатал Конпутер.

— …Балломут покажет тебе, где раки зимуют, — сказала Нада.

— ОТКУДА ОН УЗНАЕТ? — поинтересовалась машина.

— Стоит мне щелкнуть пальцами — это условный сигнал, извещающий о попытке вмешательства в игру, и профессор будет тут как тут. Вот смотри… — Нада угрожающе подняла руку.

— РУКА ДЕВУШКИ НЕМЕЕТ, — отпечаталось на экране.

Рука Нады и впрямь повисла как плеть, но тут Даг поднял свою.

— Я игрок, так что вполне могу щелкнуть вместо нее.

— ТЕПЕРЬ НЕМЕЕТ РУКА ИГРОКА.

— Крутая машина! — с невольным уважением пробормотал Даг, обнаружив, что не способен пошевелить пальцем. Однако в дело снова вступила Нада.

— Мои пальцы свободны, — объявила она. — Ты не можешь держать под контролем нас обоих одновременно. Вот как щелкну…

— НЕ НУЖНО… — торопливо побежали по экрану слова, — ВЫ ШУТОК НЕ ПОНИМАЕТЕ, А ЕЩЕ ЖИВЫЕ. БУДЕМ ИГРАТЬ ЧЕСТНО, ПО ПРАВИЛАМ.

Дагу не раз доводилось иметь дело с задирами, которые, получив отпор, начинали уверять, будто они пошутили, а их неправильно поняли. Такие типы ему никогда не нравились, однако сейчас он был рад и тому, что им с Надой удалось малость сбить спесь с самоуверенной железяки.

— Итак, я получаю возможность выиграть в состязании, — заявил юноша, поскольку, как он уже понял, здесь такого рода заявления обладали особой силой, которую, при желании, можно было счесть магической.

— ДА. Я ДАМ ТЕБЕ ТРИ ЗАДАНИЯ… — начал было писать Конпутер, но Даг прервал его.

— Черта с два! — юноша понимал, что машина наверняка измыслит такие задания, справиться с которыми будет почти невозможно. — Будем отгадывать загадки. Кто первый не угадал, тот проиграл.

По части загадок Даг считал себя профи и мог не без оснований надеяться на выигрыш.

— ЧЕРТА С ДВА, — ответил ему экран его же словами. — НЕ ОТВЕТИВШИЙ ТОЖЕ ИМЕЕТ «ПРАВО» ЗАГАДАТЬ ЗАГАДКУ. ЕСЛИ НЕ ОТВЕЧАЮТ ОБА, ОБЪЯВЛЯЕТСЯ НИЧЬЯ, И НАЧИНАЕТСЯ НОВЫЙ КОН.

— Ладно, — согласился Даг, поскольку не мог не признать это требование честным. — Моя загадка первая.

Он выдержал паузу и, поскольку возражений не последовало, загадал свою загадку. Несколько фривольную, но ему хотелось верить, что Нада не обидится.

— Как нужно стукнуть девицу, чтобы она перестала быть таковой?

— ЕЕ НУЖНО ТРАХНУТЬ, — немедленно высветилось на экране.

Оказывается, эту шутку знали и в Ксанфе. Дагу стало не по себе, однако он не впадал в отчаяние: у него оставалась возможность отгадать загадку соперника.

— С ПОМОШЬЮ КАКИХ ДЕЙСТВИЙ ДЕМОНЫ ПРЕВРАТИЛИ ЛЮБЛЮ-РЕКУ В УБЬЮ? — спросил Конпутер.

— О чем речь? — не понял Даг.

— Он обыкновен, — попыталась возразить Нада. — Наша история и география ему незнакомы. Это нечестный вопрос!

— ВО-ПЕРВЫХ, Я НЕ ОБЫКНОВЕН, И НЕ ОБЯЗАН БЫЛ ЗНАТЬ, ЧТО ДЕЛАЮТ ОБЫКНОВЕНЫ СО СВОИМИ ОБЫКНОВЕНСКИМИ ДЕВИЦАМИ. ВО-ВТОРЫХ, МОЙ ВОПРОС, КАК И ВОПРОС ИГРОКА, РАССЧИТАН НЕ НА ЗНАНИЯ, А НА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ. ПРОТЕСТ ОТКЛОНЯЕТСЯ.

Даг почесал в затылке. Ему доводилось читать о том, как иные ретивые преобразователи природы пытались спрямлять русла рек и даже направлять их в другие моря. Это приводило к пагубным для окружающей среды последствиям, однако вряд ли здесь, в Ксанфе, могли производиться столь масштабные работы. Техники тут гораздо меньше, чем в Обыкновении, да и дураков тоже. Ему определенно следовало ответить каламбуром или шуткой, но ничего подобного в голову не приходило.

— ЖДУ ОТВЕТА, — напомнил о себе Конпутер.

— Они ее отравили! — ляпнул Даг без надежды на успех, лишь бы что-то сказать.

Машина радостно загудела.

— ЭТО НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ, — отпечаталось на экране. — ХА-ХА-ХА!

— Погоди смеяться! — воскликнул Даг. — Докажи, что ты сам знаешь верный ответ.

— Правильно! — поддержала его Нада.

— ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ — С ПОМОЩЬЮ АРИФМЕТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ -ВЫЧИТАНИЕ: ОНИ ВЫЧЛИ ИЗ ЛЮБЛЮ ДВА Л И ОДНО Ю. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ — СЛОЖЕНИЕ: ОНИ ПРИБАВИЛИ К БЮ БУКВЫ У И Ь.

Крыть было нечем. Даг понял, что проиграл.

— Ладно, жестянка, твоя взяла, — проворчал он. — И что теперь?

— ТЫ ПРЕБЫВАЕШЬ ВО СНЕ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ НАША РЕАЛЬНОСТЬ. ВОЗВРАЩАЙСЯ В СВОЮ РЕАЛЬНОСТЬ, КОТОРАЯ ЯВЛЯЕТСЯ СНОМ ДЛЯ НАС, — пробежали по экрану слова, а потом там возникло изображение комнаты Дага с неприбранной постелью на заднем плане и разбросанными по полу носками на переднем. От осознания того, насколько же уныла Обыкновения, у него сжалось сердце.

— Прости, — молвил он обернувшись к Наде, — мне очень не хочется с тобой расставаться, но я проиграл. Тут уж ничего не поделаешь.

— Это я виновата, — сокрушенно промолвила девушка. — Я тебя подвела.

— Глупости. Просто ваша машина оказалась покруче меня. Я слышал, что у нас в Обыкновении машина обставила в одну мудреную игру наипервейшего умника. Очень уж они хитры, эти Конпутеры.

Юноша всячески старался придать своему голосу бодрость: если уж проигрывать, то с достоинством.

— А как я попаду… — начал он.

— ШАГНИ СКВОЗЬ МЕНЯ, — отпечаталось на экране.

Тяжело вздохнув, Даг поднял ногу, шагнул прямо в увеличившийся в размерах экран… и оказался в своей комнате. Обернувшись, он увидел на мониторе двухмерное изображение Нады.

— Ты можешь попытать счастья снова, — эти слова возникли в облаке, вышедшем из ее рта, — и если захочешь, можешь снова выб…

— ИГРА ПРЕРВАНА! — отпечаталось поперек экрана и он потух.

Даг остался один.