33

   – Как ты думаешь, Вит, кто из нас лучше допрос провел? – Ксанка махала платочком из окна замка вслед эльфам и гномам.

   – Мне трудно сказать, – честно признался глава сыскного агентства, стоявший рядом, – но Кувылда после допроса Олета вроде пободрее выглядит.

   Эльжир выходил из замка абсолютно зеленый, прижимая кружевной платочек к губам, дабы сдержать позывы рвоты. Его под ручки поддерживали лучники и понукали ускорить шаг. Гномы под предводительством принца Кувылды уже грохотали сапогами по дороге где-то далеко впереди. Вслед им грустно смотрела снежная свора.

   – И шо? – спросил расстроенный вожак Вита. – Никого нельзя?

   – Можно…

   Стая оживилась.

   – …но только тварь неразумную.

   – Лешака, что ли? – разобиделась снежная свора. – Так в этом пеньке …

   – Я вам подскажу, где можно подкрепиться, – успокоил их Вит, – если честно ответите на один вопрос.

   – Задавай. – Вожак поднялся на задние лапы и навалился на каменный забор. Тот под его тяжестью тут же рухнул. – Извиняюсь. – Вожак стаи сгреб порушенную кирпичную кладку в кучу, дыхнул на нее и ликвидировал брешь. Только теперь на этом участке стена стала ледяная.

   – Как мне тут намекнули, вы – снежная стая замка Вомпирштейн, – задумчиво сказал Вит. – А где он находится?

   Несколько мгновений снежная свора во главе со своим вожаком стояла в полном оцепенении. Потом кого-то из псов прорвало. Он откинулся назад и начал дико хохотать, чисто по-собачьи повизгивая. Следом покатились остальные. Больше всех веселился вожак.

   – Ну, уморил! Ну, потешил! Как там тебя? Вит? Обалдеть!

   – Шеф, ну его на хрен, этого хозяина. Давай на Вита работать, – повизгивали другие собаки. – С таким придурком не соскучишься. Это ж надо такое выдать: где замок Вомпирштейн!!? Ой, юморист!

   Собаки, чисто по-человечески рыдая от смеха, начали откатываться вглубь леса, забыв даже про обещание Вита подсказать им место, где можно подкрепиться.

   – Слышь, человечишка, ты нас в случай чего зови… – донесся уже издалека до Вита и его команды дружный вой стаи.

   Юноша обалдело смотрел ей вслед.

   – Тебе не кажется, что они его опознали? – донесся до него сзади еле слышный шепот Ксанки.

   – Что? – обернулся Вит. Его учителя смотрели на него настороженно. – Кого опознали?

   – Свою жертву, – успокоил его Олет. – Ту, что в беседке отмороженная сидит. Только признаваться не хотят. Что ж ты у них не спросил, кто его грохнул? Они тебя слушаются.

   – Если честно, не подумал, – почесал затылок глава сыскного агентства. – Да и чую, что не это главное…

   – Как так не это? – возмутился юный граф. – Я же нанял вас как раз для этой цели!

   – Вы наняли нас, чтобы мы отвели от вас опасность, – огрызнулся Вит, – и как видите, мы с этой задачей прекрасно справляемся. Вы пока живы.

   – А собачки? – воинственно воскликнул граф.

   – Собачки, как видите, мирно тявкают. Они здесь явно ни при чем. Разгадка в кабинете покойного графа. Так, а ключница где?

   – Она решила прибраться в кабинете своего бывшего хозяина, сэ-э-эр, – мрачно сообщил дворецкий. – Сказала, что за это время там скопилось очень много пыли…

   – Та-а-ак… – протянул глава. – Граф, Пургон, не вздумайте идти следом за нами.

   – Это еще почему? – вскинулся граф.

   – Ни вам, ни вашему дворецкому лучше не видеть то, что я с ней сейчас сделаю, – прошипел Вит.

   – Идите, ваша светлость, – обрадовался Пургон. – Мы с графом тут посидим. Там ведь, наверное, будет опасно?

   – Еще как! – успокоил его Вит. – Охраняйте графа в мое отсутствие, – приказал он Олету и Ксанке.

   Его учителя молниеносно переглянулись.

   – Его Пургон здесь покараулит, – махнула рукой Ксанка.

   – Источник зла там, наверху, – поддержал ее Олет. – Наша помощь будет не лишняя.

   Он запустил руку под монашескую сутану и в его руке оказался тесак, который на меч явно не тянул, а кинжал давно перерос. В руках Ксанки появилось такое же мачете. Вит не понял только одного: в каких тайниках своего элегантного костюма для верховой езды она его прятала. Однако уточнять эти подробности времени у него не было.

   – Где кабинет графа? – спросил он дворецкого.

   – Центральная башня. После третьего этажа, семьдесят два пролета по винтовой лестнице, – четко отрапортовал дворецкий.

   – Да он был спортсмен, – сердито пробурчал Вит, и понесся к лестнице, ведущий на третий этаж замка Амстервиль.

   Покойный граф, может быть, и был спортсменом, но вот ключница его по утрам приседаниями явно не занималась. Они настигли ее на самом верху винтовой лестницы, когда она уже вставляла ключ в замочную скважину. Подъем достался ей нелегко: сквозь широко открытый рот на побагровевшем от натуги лице прорывалось хриплое дыхание, язык только что не лежал на плече. При виде зверской физиономии Вита, и не менее ласковых выражений лиц Олета с Ксанкой, с трудом поспевавшим за своим учеником с тесаками в руках, она завизжала так отчаянно, что граф, оставшийся далеко внизу, чуть не слетел с кресла, а его дворецкий только что не пустился в пляс от радости.

   – Тихо! – рявкнул Вит. Ключница замолчала, испуганно глядя на главу сыскного агентства. – И что вам потребовалось в кабинете графа? – ласково спросил юноша.

   – Ах… там столько пыли, столько пыли… – запричитала миссис Пургон.

   – Которую вы решили протереть своим подолом, – понимающе кивнул головой глава сыскного агентства.

   В руках ключницы, кроме связки ключей, больше ничего не было.

   – Открывай! – коротко распорядился Вит.

   Миссис Пургон затрепетала, но ослушаться не посмела. Дверь со скрипом распахнулась, и все четверо вошли внутрь. Кабинет был огромный. Солнечный свет, лившийся в распахнутое окно, освещал его во всех подробностях. На стенах висели картины. На одной из них была изображена эпическая битва, как понял Вит, та самая, битва Расцвета, ибо в ней участвовали как гномы, так и эльфы. Они шли на штурм Башни Проклятых, которую юноша сразу узнал. В небе над ней парили ангелы и демоны, плечом к плечу сражаясь с кем-то осыпавших их огненными стрелами из многочисленных бойниц Башни. На другом полотне, сдвинутом в сторону, был изображен высокомерный джентльмен в старинном парике. За портретом виднелась стальная дверь сейфа такого размера, что в нее мог въехать всадник верхом на коне, не пригибая голову. Еще одно полотно стояло на мольберте, словно его еще не закончили, возле огромного стола, на котором была расстелена карта. А на карте стояли фигурки.

   – А покойный-то в оловянных солдатиков играл, – хмыкнул юноша, рассматривая забавную фигурку, стоявшую на отметке с надписью Вавилот. Чем-то она напоминала сосульку. – Но вот это, конечно, забавнее.

   Глаза его невольно переместились обратно на мольберт. Картина, установленная на нем, завораживала. Создавалось впечатление, что она живая. Юноша присмотрелся внимательней и вздрогнул. Она действительно была живая! На ней было изображено ночное небо, по которому плыли легкие облачка, перекрывая то одну, то другую звездочку.

   – Эх, – вздохнул он, – если б вы меня хоть магии учили, как обещались, я бы тоже такую красоту создавать мог, – повернулся он к Олету и Ксанке.

   Те не сводили с него напряженных глаз. Пальцы рук, сжимавшие тесаки, побелели от напряжения. И только тут Вит обратил внимание, что тесаки были не простые. По серебряным клинкам пробегали золотые искорки.

   – Э, ребята, что-то вы мне не нравитесь, – начал он от них пятиться, и тут шорох около стола с картой заставил его на мгновение отвести взгляд от «учителей». – Это что за дела! А ну, поставь назад! И ключи отдай! Нам еще в сейф заглянуть надо!

   Зрительная память у него была замечательная. Статуэтки, стоявшей на точке, отмеченной надписью «Вавилот», не было.

   – Да нужны мне ваши ключи! – взвизгнула миссис Пургон, судорожно сжимая украденную статуэтку в руке. – Держите! – Она кинула связку прямо ему в лицо и бросилась к двери. Юноша поймал связку на лету, перебросил ее Ксанке.

   – Посмотрите, что в сейфе, а я за ней! – с этими словами он перепрыгнул через стол и понесся к двери. Каблучки миссис Пургон уже грохотали по лестнице на два пролета ниже. – А ну, стой!

   Олет с Ксанкой растерянно переглянулись.

   – Неужто не он?

   – Я же тебе говорила! Стал бы настоящий лорд отдавать нам ключи?

   – Вряд ли. Давай посмотрим?

   – Давай.

   Они бросились к сейфу, нетерпеливо отодвинули в сторону до конца прикрывающую его картину, и начали ковыряться в замке. Ни один ключ к нему не подходил.

   – Проклятье! Он нас надул! – разъярилась Ксанка.

   – А может, и нет.

   – За ним!

   И они тоже загрохотали по винтовой лестнице вниз. Выскочив на третий этаж, начали озираться. В принципе искать ключницу и Вита им долго не пришлось. Истошные вопли доносились со второго этажа из спальни миссис Пургон, куда в процессе преследования ее загнал Вит. К тому моменту, когда они ворвались внутрь, вопли уже кончились. Победила грубая физическая сила. Вит приступил к допросу, потрясая отвоеванной статуэткой.

   – А ну, колись! Зачем статуэтку сперла? Только не говори мне, что у тебя жуткая наследственная болезнь под названием клептомания. Все равно не поверю.

   – Ничего я не крала! Просто пыль протереть хотела, – истерично зарыдала миссис Пургон.

   Вит поморщился. Он терпеть не мог женских слез.

   – Слушай, Ксанка, выручай, −повернулся он к своим учителям. – Не могу я так допрос вести. Давай лучше ты. Ты все-таки тоже женщина…

   – Девушка, – автоматически поправила его Ксанка.

   – Тем более… – он посмотрел на подрагивающие тесаки в руках учителей и наконец взорвался: – Может, хватит дурью маяться? Если у вас есть ко мне претензии, так прямо и скажите. Хватит у меня за спиной ножичками играть!

   – Мы и впрямь сдурели, – опомнилась девица, и нож… растворился в ее ладони. – Олет, убери!

   – Не промахнись, сестренка, а вдруг…

   – Я всегда была умнее тебя.

   Олет вздохнул, и его тесак тоже исчез в ладони. Однако от шпильки не удержался.

   – Это до того, как стала блондинкой.

   – Ах ты…

   – Ша! – гаркнул на них Вит. – Сначала дело. Хотя такими вы мне, честно говоря, больше нравитесь. Потом, когда все закончится, растолкуете, с чего так взъярились на меня.

   – Да что там, собственно, растолковывать… – начал было ездить по ушам Олет.

   – Хотя бы то, зачем на меня ножички точили, и почему врали, что без магии остались. Ишь, как шустро у вас кинжалы из ладошки порхают. Но это все потом. Есть подозрение, что мы уже раскрыли дело об убийстве и осталось только уточнить детали, но есть и одна проблема.

   – Какая? – поинтересовался Олет.

   – Я женщин бить не могу, – честно признался Вит, – а эта стерва нагло врет и не краснеет.

   – А меня ты разве не бил? – тут же уперла руки в бока Ксанка.

   – Ты не женщина, а девушка, – тут же вывернулся Вит, – и тебя я, если и бил, то только в целях самозащиты. Кстати, это вам ничего не напоминает?

   Юноша кинул Ксанке отвоеванную скульптурку. Девушка начала вертеть ее в руках. Полупрозрачная белая фигурка действительно напоминала сосульку. Только сосульку принявшую вид согбенного человека, голова которого ушла в плечи. Даже пальцы рук, опущенные до колен, были выполнены как сосульки. А из хребта спины этого странного существа торчали острые ледяные иглы.

   – Интересно, – Олет тоже склонился над статуэткой, переглянулся с Ксанкой.

   – Ну? – нетерпеливо поторопил их Вит.

   – Древнее мифическое существо, – вернула ему статуэтку девица. – Их всех уничтожили во время войны Расцвета. Ничего интересного.

   – Да? А вот я лично нашел кое что интересное, – усмехнулся Вит, подозрительно косясь на учителей, которые так и не научили его магии.

   – И что же? – сделала невинные глазки Ксанка.

   – То, что отовсюду тянет холодом. Снежная свора сугробы вокруг замка сооружает, а теперь эта сосулька. Обратите внимание на иголочки из ее хребта. Не напоминает вам ледяную стрелу Хаоса, которой графа приморозили? А ну, хватит врать! Я в ваших братствах не обучался. Что это за зверь?

   – Ледяной демон, – поспешил успокоить его Олет, – но сеструха тебе правду сказала. Их всех положили в той битве. Так во всех учебниках истории пишут.

   – Значит, не всех, – упрямо тряхнул головой Вит, засовывая статуэтку в карман. – Историю пишут победители. А они знают, как замолчать правду. Графа замочил ледяной демон, и это – она! – ткнул он пальцем в сжавшуюся фигурку миссис Пургон, трепетавшей, сидя на кровати в ожидании своей участи.

   – Нет, это не я!!! – заверещала миссис Пургон.

   – Вообще-то, в этом что-то есть, – оживилась Ксанка. – Ну что, мадам, миссис или как вас еще там? Будем колоться, оформляем явку с повинной или прикажете нам перейти к интенсивным методам допроса? – в руке ее опять, как по волшебству, появился тесак.

   – Нет!!! Все скажу, все! Только мужу ничего не говорите!

   Вит сразу понял, что Ксанка не верит, что миссис Пургон ледяной демон, иначе так опрометчиво не действовала бы. И она угадала. Ключница начала колоться. Из ее сбивчивого противоречивого рассказа, прерываемого обильным слезопадом, бурными рыданиями и сморканием в наволочку подушки, которую сердобольный Вит подсунул ей в качестве носового платка, она поведала грустную историю преступления. По крайней мере, ту ее часть, о которой знала лично. Это была история безответной любви бедной служанки к своему хозяину. Покойный граф Амстервиль на откровенные томные взгляды ключницы не отвечал, и использовал ее чувства в других целях. Она как собачонка бегала по его поручениям в Вавилот якобы за пряностями и приправами к графскому столу, пронося послания для… небезызвестного всем кабатчика дядюшки Сэма. Вит, Олет и Ксанка только обалдело переглянулись при этих словах. Такого поворота сюжета они не ожидали. Просморкавшись в подушку очередной раз, ключница продолжила свои вынужденные откровения. Обратно она относила в своей корзинке послания кабатчика, прикрытые сверху разнообразной зеленью: петрушкой, укропом, сельдереем… Зелень шла на кухню, послания, как и положено, к графу в его кабинет, что вызывало ревнивое бешенство ее дражайшего супруга. Отчаявшись добиться ответных чувств, миссис Пургон, ожидая в кабачке дядюшки Сэма его очередного послания для графа, хлебнула лишнего и излила ему свою душу. Тот немедленно предложил помощь. Если, сказал он, хочешь его приворожить, прочти вот это заклинание, и нацарапал несколько строк на клочке бумажке. Никуда не денется. Теперь не ты за ним бегать будешь, а он за тобой. Окрыленная надеждой, миссис Пургон, отдав графу очередное послание кабатчика, поспешила в свою спальню и начала читать нацарапанные рукой кабатчика строки. Она даже не успела дочитать до конца, всего две строчки одолела, как в дверь начал нетерпеливо стучать пылающей страстью граф. Ключница с трудом спровадила его вниз, попросив подождать в беседке. Как истинная женщина, она не хотела явиться к нему растрепанной и заляпанной грязью. Переход через болота к Вавилоту и обратно накладывал свой отпечаток на внешность. Кроме того, ей хотелось закончить заклинание. Если граф с первых строк так воспылал… короче, она уже видела себя графиней, хозяйкой замка, а мистера Пургона разжалованным из дворецких в дворники. Ксанка, Олет и Вит сразу поняли, что мысленно она видела его как минимум в гробу. Тепла в отношениях между мужем и женой они не заметили. Итак, собравшись с духом, она начала дочитывать заклинание, слова в котором становились все непонятнее и непонятнее. Под конец она читала его буквально по слогам, а как только произнесла последнюю фразу, со стороны парка послышался отчаянный вопль. Она кинулась к окну и увидела белый мохнатый зад гигантской собаки, улепетывающей от стены парка в сторону болот во весь опор. Меж деревьев мелькали и другие гигантские туши. Она упала в обморок и пролежала в нем до тех пор, пока муж не привел ее в себя методом энергичных пощечин и не сообщил радостно, что ее полюбовничек отдыхает в беседке в виде свежемороженого трупа.

   – А забавная, однако, личность, наш дядюшка Сэм, – после непродолжительного молчания произнес Вит по окончании рассказа. – Помните, папа мой говорил, что он с Мусахэем у него в молодости зависал. А ведь папашке моему скоро семьдесят. А дядюшке Сэму на вид больше сорока не дашь. Интересно, почему этого никто не заметил?

   – Да может это его папаша твоего папашу обслуживал. А то и дедушка. Кабачок так называется «У дядюшки Сэма». Традиция семейная. Всех дядюшками Сэмами и кличут, – пожал плечами Олет.

   – Ты сам-то в это веришь? – насмешливо спросил Вит.

   – Не очень, – честно признался Олет.

   – Теперь насчет статуэтки рассказывай, – приказал Вит ключнице. – Тоже дядюшка Сэм приказал?

   Ключница понуро кивнула головой.

   – Я так и понял. На полянке, небось, ждал?

   Ключница уткнулась в подушку, размазывая по ней сопли, и зарыдала.

   – Да полно тебе, – Ксанка подсела рядом, неловко погладила жертву любви по спине. Вит видел, что она искренне сочувствует несчастной. – Ты не бойся. Никто тебя не обидит. Главное, больше не ври.

   – А ты как догадался насчет полянки? – подозрительно спросил Олет.

   – А еще меня блондинкой называешь, – ответила за Вита Ксанка. – Ну, подумай сам, как она за пятнадцать минут смогла слетать в Вавилот, накупить там уйму продуктов и вернуться обратно?

   – Истину глаголешь, Ксаночка, – Вит послал ей воздушный поцелуй, заставив девицу зардеться. – Корзиночка, кстати, была неподъемная.

   – Верно, – досадуя на свою недогадливость, Олет сердито провел рукой по голому черепу.

   – Ну, давай, милая, все по порядку, – ласково сказала Ксанка, и ключница продолжила свою грустную историю.

   На следующий день ключница в панике примчалась к дядюшке Сэму с категоричным требованием дать ей новое заклинание, которое все вернет на круги своя, на что получила столь же категорический отказ и ответный ультиматум: если она не выкрадет из кабинета покойного графа нужную ему статуэтку, он сдаст ее властям как чернокнижницу, убившую своего хозяина мерзопакостным заклинанием. Маги легко определят, с чьих уст слетало это зловредное заклинание. Ключница откровенно затосковала, но потом ее осенило. Она заявила, что у нее нет доступа в кабинет, так как ключей для этой цели недостаточно. Святая святых защищен каким-то мощным заклинанием, и потом в замке столько слуг, столько слуг! Как незаметно от всех отделаться, чтобы выполнить такое сложное поручение? Дядюшка Сэм думал недолго. Принес ей какой-то флакон. Приказал подлить всем в питье. Каждый, сказал он, кто хлебнет этого настоя, займется своим любимым делом, да так, что дней на сорок обо всем забудет. А насчет охранного заклинания обещал завтра позаботиться. Назначил встречу на полянке, где передаст все нужное. Настой сработал. И загудели повара, конюх и садовница. Каждый занялся своим любимым делом. Только мужу подсыпать не решилась, ибо знала его заветную мечту: набраться смелости и высечь свою благоверную так, чтоб потом три дня на стуле сидеть не смогла. Что уж там он припас для отмены заклинания, ключница не знала, так как, когда они встретились на полянке, со стороны замка послышались звуки погони, которую она даже не услышала, а дядюшка Сэм учуял издалека. Он успел ей только торопливо объяснить, что нужная ему статуэтка стоит на большой карте мира. В том месте, где красуется надпись «Вавилот». А потом приказал орать погромче: «Спасите! Помогите!», – валить все на собак и помчался от греха подальше в сторону болот. Миссис Пургон честно начала орать, абсолютно не понимая, зачем это нужно, пока ее чуть насмерть не перепугала Ксанка своим ласковым вопросом: «Чего орешь, корова?».

   – Остальное вы знаете, – ключница вновь начала шмыгать в подушку.

   – Ну, что ж, – вздохнул Вит, – кое что начинает проясняться. Ай да дядюшка Сэм! Так, а где все-таки ключ от сейфа?

   – Он всегда висел у покойного графа на шее, – всхлипнула ключница.

   – Ясно. Сиди здесь и никуда не выходи, пока все не закончится, – приказал Вит. – За мной!

   Они постарались проскочить в парк, минуя обеденный зал, чтобы избавить себя от докучливых расспросов метросексуала, и это им удалось.

   – Облом, – расстроился Вит, когда они оказались в беседке.

   Сквозь корку льда на шее графа угадывалась оборванная цепочка. Ключа на ней не было.

   – Слушай, а оно тебе очень надо? – осторожно спросил Олет.

   – Что?

   – Открывать этот сейф? Преступление вроде раскрыто. Дядюшка Сэм начудил.

   – А вам самим не интересно? – удивился Вит. – И потом: на фига ему все это надо? Чую: ответ где-то там, в сейфе.

   Юношу разбирал азарт. Он внимательно, на этот раз уже трезвыми глазами осматривал замерзшую фигуру покойного, не замечая, как Ксанка с Олетом за его спиной опять мрачно переглянулись и напряглись.

   – А вам не кажется подозрительной его рука? Смотрите, как он ее вытянул в сторону стены! Если бы я хотел, не поднимая зада, что-то кинуть… скажем, у меня времени совсем нет…

   Юноша присел на заснеженную скамейку рядом с графом, сделал быстрый жест рукой, словно что-то срывая с шеи, и кидая это что-то через стену. Замер.

   – Копия, – невольно восхитилась Ксанка, сравнив две застывшие фигуры, потом грустно посмотрела на перепаханный их беготней парк, а уж что творилось за стеной, ей даже думать не хотелось. Собачки там столько сугробов навалили. – Не найдем, – подвела она мысленный итог.

   – Найдем и запросто.

   – Как? – поинтересовался Олет.

   – По запаху, – Вит оглушительно свистнул, и со стороны леса послышался топот. Собачки послушно бежали на зов.

   – Хотела бы я знать, почему они тебя слушаются, – мрачно пробурчала Ксанка.

   – Вы же слышали, – беспечно пожал плечами Вит, – им приказали меня охранять.

   – Интересно, кто? – хмыкнул Олет. Ему почему-то, как и Ксанке, было невесело.

   – Чует мое сердце: вскроем сейф и сразу узнаем, – ответил Вит.

   Над стеной появилась мохнатая морда вожака. Из его пасти торчали лосиные рога. Вожак откусил сохатому голову, сплюнул и, не разжевывая, проглотил то, что уже было во рту.

   – Чё опять потребовалось? – недовольно спросил он. – И вообще: что за дурацкая привычка свистеть, когда мы кушаем?

   – Не волнуйся, надолго не задержим. Всего пара вопросов и одна просьба, – успокоил его Вит.

   – Задавай. – Вожак уселся поудобнее и начал чесать задней лапой розовое ухо.

   – Вопрос первый. Это не вы случайно графа замочили? – кивнул Вит на труп.

   Вожак перестал чесаться и посмотрел на главу сыскного агентства, как на ненормального.

   – Да ты чё? Окстись! Съесть это мы завсегда пожалуйста, а на фига нам его ледяной стрелой Хаоса морозить? Это ж теперь совсем не съедобно.

   – Ага, – сделал глубокомысленный вид юноша. – А когда его это… стрелкой мочили, вы уже были здесь?

   – Конечно, – фыркнул пес, – согласно пророчеству твоего папы. Как только ледяная стрела Хаоса сорвется в полет, чтобы поразить графа-отступника, явится снежная свора на защиту его сына.

   – И тут же получит в глаз, – тявкнул из-за забора какой-то пес.

   – Чем? – заинтересовался Вит.

   Над забором появилась еще одна собачья морда.

   – А я знаю? Этот ненормальный, прежде чем концы отдать, чем-то в меня бросил.

   – Собачки, милые, – взмолился Вит, – это что-то нам очень срочно надо найти, но у нас нет вашего нюха. Выручайте, а?

   – Душевно просит, уважительно, – оценил вожак. – Надо помочь. Я ща.

   Он сделал прыжок, но то ли проглоченный практически целиком лось помешал, то ли еще по какой причине, но двухметровый барьер он не одолел, и вломился в парк с воистину слоновой грацией, оставив после себя груду развалин.

   – Извиняюсь, – смущенно дыхнул он ледяной стужей, подошел к беседке, обнюхал руку графа, двинулся назад и начал азартно разрывать созданный им же завал. Во все стороны полетели комки мерзлой земли и обломки стены. Олет, Вит и Ксанка юркнули за беседку, спасаясь от камнепада.

   – О, нашел!

   Вожак потрусил обратно с раскрытой пастью. На высунутом розовом языке лежала льдинка, внутри которой угадывались очертания ключа. Вит шагнул навстречу, и бесстрашно сунул руку в оскаленную пасть.

   – Вот спасибо, дорогой! Выручил. – Юноша перекладывал льдинку с руки на руку. – Холодная, зараза.

   – Ничё, дня через три оттает, – успокоил его вожак. – Или через неделю. Наш дых обычно дольше не держится. Ну, мы пошли. Нам лешак там завтрак подогнал. Лосей. Целое стадо.

   – Неужто добровольно согласился? – удивился Вит, – Он же свой лес защищать должен.

   – Он и защищает. Стадо-то он с эльфийских лесов угнал. А все, что от завтрака останется, в его лесу приживется. Ну, прощевай. И до обеда больше не свисти. Сам понимаешь, нам еще завтрак переварить надо.

   Вожак развернулся и потрусил в сторону пролома в стене. Прыгать ему нужды уже не было.

   – Витушка, а ты хоть понял, что он только что сказал? – раздался за спиной главы магического агента напряженный голос Ксанки.

   – Опять у нас не все слава Богу? – нахмурился Вит, оборачиваясь.

   – Они сказали, что твой папа их сюда послал, – глаза Олета были круглые. – Тебя защищать да еще напророчил чего-то.

   – Отец Илерей? Бре-е-ед, – ошеломленный юноша уставился на льдинку в своей горячей руке, которая упорно не желала таять…